"Испанская кровь" - читать интересную книгу автора (Чандлер Рэймонд)

Глава 5

В придорожной пивной стойкой служил старый магазинный прилавок. У него стояли три низких стула. Делагерра сидел на крайнем от двери, глядя на оставшуюся в стакане пену. Барменом был темнокожий парнишка в комбинезоне, с застенчивыми глазами и гладкими прямыми волосами. Он заикался.

– Н-н-налить в-в-вам еще стаканчик, м-м-мистер? – спросил он.

Делагерра покачал головой, встал со стула.

– Ворованное пиво, сынок, – с грустью сказал он. – Безвкусное, как подзаборная шлюха.

– “Портола Брю”, мистер. Считается лучшим.

– Угу. Худшим. Сам пей, иначе лишишься лицензии. Пока, сынок.

Он прошел через зал к двери с сеткой, выглянул на солнечную трассу, тени на которой сильно удлинились. За полоской бетона находилась посыпанная гравием площадка, обнесенная белым забором. Там стояли две машины: старый “кадиллак” Делагерры и запыленный, изрядно побитый “форд”. Рядом с “кадиллаком”, глядя на машину, стоял высокий худой мужчина в тяжелом габардине цвета хаки.

Делагерра вытащил курительную трубку, набил ее наполовину из кисета на молнии, неторопливо и заботливо раскурил и отшвырнул спичку в угол. Затем немного напрягся, вглядываясь через сетку на двери.

Высокий худой мужчина отстегивал парусину на задке машины Делагерры. Он закатал ее повыше, глядя в пространство внизу.

Делагерра тихо открыл сетчатую дверь и размашистым шагом пересек бетонное полотно трассы. Гравий зашуршал под его каучуковыми подметками, но худой мужчина даже не обернулся. Делагерра стал рядом с ним.

– По-моему, ты, ехал со мной, – глухо сказал он. – Что тут еще за афера?

Мужчина повернулся без какой-либо спешки. У него было вытянутое кислое лицо, глаза цвета морских водорослей. Рука отодвинула фалду расстегнутого пиджака на левом бедре. Показался револьвер, висевший в кобуре на ремне рукоятью вперед – так его носят конные.

С кривой ухмылкой он оглядел Делагерру с ног до головы.

– Твоя тачка?

– А ты что думаешь?

Худой человек показал бронзовую бляху на кармане.

– Я думаю, что я инспектор по охране дичи округа Толука, мистер. Я думаю, что сейчас не сезон для охоты на оленей, а на самок так и вообще охоты никогда не бывает.

Делагерра очень медленно опустил глаза, заглянул в задок своей машины, далеко наклонившись. Рядом с ружьем на каком-то барахле лежала тушка молодого оленя. Глаза мертвого животного, лишившиеся после смерти блеска, казалось, глядели на него с мягким упреком. На нежной шее самки запеклась кровь.

Делагерра выпрямился и произнес:

– Чертовски здорово.

– Есть разрешение на охоту?

– Охотой я не занимаюсь, – ответил Делагерра.

– Отпираться бесполезно. Я вижу, у тебя ружье.

– Я фараон.

– Ах, фараон, вон как? Может, у тебя и бляха есть?

– А как же.

Делагерра полез в нагрудный карман, вытащил бляху, протер ее о рукав, протянул на ладони. Худой инспектор по охране дичи уставился на нее, облизывая губы.

– Лейтенант – детектив, а? Городская полиция? – Лицо у него стало каким-то отрешенным и вялым. – О’кей, лейтенант. Мы прокатимся миль десять с горки на твоей тачке. Назад я проголосую.

Делагерра убрал бляху, старательно набил трубку, втоптал огонь в гравий. Он небрежно вернул парусину на место.

– Зацапал? – мрачно спросил он.

– Зацапал, лейтенант.

– Поехали.

Он сел за баранку “кадиллака”. Худой охот-инспектор обошел машину, сел рядом с ним. Делагерра завел двигатель, подал назад и покатил по гладкому бетону шоссе. Долина вдали лежала в голубой дымке. За дымкой на фоне небосклона вздымались другие пики. Делагерра вел большую машину легко, без спешки. Двое мужчин смотрели прямо перед собой, не разговаривая.

После долгого молчания Делагерра сказал:

– Я и не знал, что на озере Пума есть олени. Дальше-то я не ездил.

– Там рядом заповедник, лейтенант, – спокойно ответил инспектор. Он вглядывался в запыленное ветровое стекло. – Часть лесничества округа Толука – или, может, ты об этом не знал?

– Да уж наверное, – сказал Делагерра. – Я еще сроду не стрелял оленя. Работая в полиции, я не настолько очерствел.

Инспектор усмехнулся, ничего не сказал. Они одолели седловину, теперь уже обрыв шел справа от шоссе. Слева в сторону холмов отходили небольшие каньоны. В некоторых из них виднелись колеи грубых дорог, наполовину заросших.

Делагерра вдруг резко подал машину влево, пулей пустил ее по открытому пространству красноватой земли и сухой травы, нажал на тормоза. Машина пошла юзом и остановилась, раскачиваясь.

Инспектора резко швырнуло вправо, затем вперед на ветровое стекло. Он выругался, выпрямился, выбросил правую руку поперек корпуса к оружию в кобуре.

Делагерра схватил его за тонкое, жесткое запястье, резко крутанул и прижал к телу. Загорелое лицо инспектора побледнело. Его левая рука пыталась расстегнуть кобуру, затем ослабела. Он заговорил напряженным обиженным голосом:

– Себе же хуже делаешь, фараон. Я уже сообщил в Солт Спрингс. Описал твою машину, сказал где она. Сказал, что в ней тушка самки оленя. Я...

Делагерра отпустил запястье, открыл кобуру, выхватил из нее кольт и выбросил его из машины.

– Вылезай, инспектор! Ищи попутку, о которой ты говорил. В чем дело – на зарплату уже жить не можешь? Ты сам положил ее мне, еще на озере Пума, чертов мошенник!

Инспектор неторопливо вышел, постоял, лицо пустое, невыразительное, челюсть безвольно отвисла.

– Крутой парень, – пробормотал он. – Ты еще об этом пожалеешь, фараон. Я подам жалобу.

Делагерра скользнул по сиденью, вылез из машины через парадную дверцу. Он встал совсем рядом с инспектором, не спеша заговорил:

– Скорее всего, я ошибся, мистер. Скорее всего, тебе действительно позвонили. Скорее всего, так оно и есть.

Он вытащил тушку из машины, положил на землю, не спуская с инспектора глаз. Тот не двинулся, не пытался приблизиться к своему револьверу, лежавшему на траве футах в десяти от них. Глаза цвета морских водорослей были тусклыми, очень холодными.

Делагерра влез обратно в “кадиллак”, отпустил тормоза, завел двигатель, задом выехал на шоссе. Инспектор по-прежнему не двигался.

“Кадиллак” рванулся вперед, понесся по спуску, скрылся из виду. Инспектор поднял револьвер, сунул в кобуру, оттащил олениху за ближайшие кусты и направился к гребню перевала.