"Женщины" - читать интересную книгу автора (Буковски Чарльз)2Через день или около того по почте пришло стихотворение от Лидии. Оно было длинным и начиналось так: Дальше поэма рассказывала мне, как хорошо будет танцевать в полях с нимфообразными женскими существами, которые принесут мне радость и истинное знание. Я убрал письмо в ящик комода. На следующее утро меня разбудил стук в стеклянную панель входной двери. На часах было 10:30. – Уходите, – сказал я. – Это Лидия. – Ладно. Минутку. Я надел рубашку, какие-то штаны и открыл дверь. Потом сбегал в ванную и проблевался. Попробовал почистить зубы, но только блеванул еще раз: от сладости зубной пасты вывернуло желудок. Я вышел. – Ты болеешь, – сказала Лидия. – Мне уйти? – О, нет, я в порядке. Я всегда так просыпаюсь. Лидия выглядела хорошо. Сквозь шторы просачивался свет и сиял на ней. Она держала в руке апельсин и подбрасывала его. Апельсин вращался в солнечном свете утра. – Я не могу остаться, – сказала она, – но я хочу тебя кое о чем спросить. – Давай. – Я скульптор. Я хочу вылепить твою голову. – Ладно. – Надо будет прийти ко мне. Студии у меня нет. Придется делать у меня дома. Ты ведь не будешь из-за этого нервничать, правда? – Не буду. Я записал ее адрес и как добраться. – Постарайся подъехать часам к одиннадцати. После обеда дети из школы приходят, и это отвлекает. – Буду в одиннадцать, – пообещал я. Я сидел напротив Лидии в обеденном уголке. Между нами лежал крупный ком глины. Она начала задавать вопросы. – Твои родители еще живы? – Нет. – Тебе нравится Лос-Анжелес? – Мой любимый город. – Почему ты так пишешь о женщинах? – Как – так? – Сам знаешь. – Нет, не знаю. – Ну, я думаю, стыдно человеку, который пишет так, как ты, просто ни черта не знать о женщинах. Я ничего не ответил. – Черт возьми! Куда Лиза задевала…? – Она стала шарить по комнате. – Ох мне эти девчонки, вечно убегают с маминым инструментом! Нашелся другой. – Приспособим вот этот. Посиди спокойно теперь, расслабься, но не шевелись. Я сидел к ней лицом. Она работала над комом глины какой-то деревянной штукой с проволочной петлей на конце. То и дело она взмахивала ею в мою сторону из-за кома. Я наблюдал за ней. Глаза ее смотрели на меня. Большие, темно-карие. Даже ее плохой глаз – тот, что не совсем подходил к другому – выглядел здорово. Я тоже смотрел на нее. Лидия работала. Шло время. Я был в трансе. Потом она сказала: – Как насчет прерваться? Пива хочешь? – Прекрасно. Да. Когда она направилась к холодильнику, я пошел следом. Она вытащила бутылку и захлопнула дверцу. Стоило ей повернуться, как я схватил ее за талию и притянул к себе. Я прильнул к ней ртом и телом. Она держала бутылку с пивом на вытянутой руке, отставив ее в сторону. Я поцеловал ее. Потом поцеловал еще раз. Лидия оттолкнула меня. – Ладно, – сказала она, – хватит. Работать пора. Мы снова сели, я допивал пиво, Лидия курила сигарету, а глина лежала между нами. Звякнул дверной звонок. Лидия поднялась. Там стояла толстая тетка с неистовыми, умоляющими глазами. – Это моя сестра, Глендолина. – Здрасьте. Глендолина подтащила стул и заговорила. Говорить она – Послушайте, – сказал я наконец, – когда вы уйдете? И тут начался сестринский спектакль. Они заговорили между собой. Обе стояли, размахивая руками друг у друга перед носом. Голоса набирали пронзительности. Они грозили друг другу физическими увечьями. Напоследок – когда уже замаячил конец света – Глендолина совершила гигантский изгиб торсом, выбросилась в дверной проем сквозь оглушительно хлопнувшую летнюю дверь – и пропала из виду. Но мы по-прежнему слышали ее, заведенную и стенавшую, до самой ее квартиры в глубине двора. Мы с Лидией вернулись в обеденный уголок и сели. Она взялась за инструмент. Ее глаза заглянули в мои. |
||
|