"Лазертаунский блюз" - читать интересную книгу автора (Ингрид Чарльз)

ГЛАВА 13

Элибер крепко сцепила руки. Корабль гудел и постанывал, маневрируя вокруг Лазертауна. Хотя, в общем-то, посадка прошла мягко. Элибер охватило лихорадочное нетерпение. Она была готова делать все, абсолютно все, что угодно, – но только не ждать.

Номера, предоставленные им в местной гостинице, были шикарными, особенно апартаменты, в которых разместился святой Калин. Скучать не приходилось. Уокеры,проживающие на этой маленькой планетке, шли непрерывным потоком, стремясь хоть как-то продемонстрировать свое уважение к посетившему их святому. Из боковой комнатки Элибер могла хорошо видеть их светившиеся религиозным экстазом лица. Сама она не понимала, какие такие качества делают ее нового знакомого святым, но люди, пришедшие сюда, верили ему до самозабвения. Всетаки что-то отличало уокеров от тех сект, с представителями которых ей приходилось сталкиваться на Мальтене. До недавнего времени она считала, что религия и парапсихология – самое большое жульничество, какое может существовать на свете. Скажем, в игорных домах тоже было жульничество – но каждый, садившийся за стол и отдававший себя во власть рока, знал, что он либо выиграет, либо проиграет. А уокеры… похоже, они не знали, что такое проигрыш… Бесконечная вереница победителей толпилась в коридоре у дверей Калина. Но вот в чем заключалась победа этих веселых, спокойных, уверенных в себе людей, – этого Элибер понять не могла. И все же даже ее цинизм и уличная привычка подмечать все худшее, чтобы выжить, не могли помешать рассмотреть некий особенный свет, исходящий из уокерских глаз.

Эти миссионеры… наверное, в чем-то они были радикалами. Они не ожидали ни второго, ни третьего пришествия, постоянно отвечая на подобные вопросы одним и тем же: никто не знает сроков и на все воля Господа, а человеческое дело – исправлять свою душу и делать добро, а не биться над покрытыми тайной замыслами Божьими. К тому же уокеры считали, что Господь безграничен, и каждый мир, который они открывают для человечества, – только одно из неизвестных до этого творений Господа.

Элибер украдкой посматривала на Святого Калина. Он излучал уверенность и спокойствие. Трудно сказать, с чем это было связано – может быть, с глубокой верой и природной разумностью, а может быть, он был отличным организатором и так хорошо понимал людей, что они были готовы для него на все. И все-таки с чем бы ни был связан его авторитет, Калин явно не злоупотреблял им.

Элибер была очень удивлена, когда узнала, что Джек работал со святым Калином по просьбе императора. Она ничего об этом не знала – впрочем, Шторм предпочитал молчать о многих вещах. А прошлым летом он заходил к ней очень редко – только тогда, когда совпадали свободные часы в ее школьном расписании и графике дежурств императорских рыцарей. Элибер вздохнула. Уж теперь-то об учебе можно было не думать…

Они долго говорили со святым Калином о сложившейся ситуации, и глава общины уокеров согласился с ней в том, что пока Джек Шторм не будет обнаружен, императору Пепису ничего сообщать не стоит. Более того – даже после обнаружения Джека не стоит надеяться на содействие императора. Пепис гордился своей беспристрастностью и мог протянуть руку помощи только после того, как человек сам начинал выпутываться из ситуации. Хотя… незаконная вербовка на шахты и галактическая война с траками – это, конечно, были две разные ситуации, а на Лазертауне пахло войной…

Она правильно сделала, что привезла Джеку бронекостюм. Элибер улыбнулась и, пристроившись поудобнее в кресле, решила ждать возвращения в отель святого Калина. Он обещал, что узнает, где находится Шторм, и устроит им с Элибер встречу. Собственно, даже со свиданием должны были возникнуть проблемы – семьи могли посещать завербованных рабочих только во время их отдыха. А впереди ожидало еще очень много дел… Например, надо будет как-то раздобыть копию контракта и попытаться выяснить, что же случилось на самом деле – кто похитил Джека, завербовал и отправил сюда? Ладно, завтра же утром она начнет искать лазейки, а если уж ничего не удастся сделать добром, тогда… тогда Элибер опять применит свои паранормальные способности.

Дверь дрогнула, и Элибер облегченно вздохнула. Кажется, ее ожидание подходило к концу – святой Калин и его помощник Ленский вернулись… Элибер выскочила им навстречу:

– Есть какие-нибудь новости?

Калин выглядел озабоченным: он прошелся по комнате и нерешительно взглянул на нее:

– Придется потерпеть, Элибер…

Ее глаза от испуга расширились:

– Вы нашли его?

– Да, но… – Калин сгорбился и отвернулся. – Видишь ли… на шахте произошла авария…

Элибер вздрогнула:

– Какая еще авария?

Калин вздохнул:

– Знаешь, это бывает довольно-таки часто. Авария на шахте, прямо под землей. Администрация обещала мне, что как только что-нибудь станет известно, нам сразу же сообщат…

Джек взял со стеллажа скафандр. Техник Ренальдо лукаво улыбался:

– Ну что, парень, у тебя опять вторая смена? Джек кивнул:

– Ну, вам-то, ремонтникам, это легко – вы целыми днями болтаетесь в бараках!

Ренальдо помахал Джеку рукавицей с усиленной изоляцией:

– Все верно, дружище! Вы, землекопы, работаете там, где воздух разрежен, а нам это совсем не нравится, так что, пожалуй, я пойду и немножечко вздремну. – Ремонтник хотел было осуществить свое намерение, но услышал крик одного из электромонтажников, звавшего его на-помощь. Что-то было не в порядке.

Ренальдо ушел. Джек посмотрел ему вслед, улыбнулся и стал надевать скафандр. Шахтерская роба чем-то напоминала Шторму бронекостюм, и все же она так отличалась от сияющих всемогущих доспехов, что это напоминание невольно выводило Джека из себя. Да, это был костюм, а вернее, пародия на боевой костюм, а Шторм не заслужил такого унижения!

Джек сжал зубы и, стараясь не думать ни о чем плохом, завинтил и загерметизировал шлем. Очень хотелось спать – и Джек, подавив зевок, попробовал собраться. Что ж – рано или поздно, а бесконечные двойные смены начинали сказываться. Джек посмотрел на индикаторы энергии. Кажется, на этот раз техник нарядил скафандр как надо. Если бы Шторму очень захотелось, сегодня он мог бы смело прогуляться по туннелям, вот, правда, прогуливаться в этих подземельях было некуда… Джек немного размялся… Тренированное тело деревенело от однообразных движений… Даже если бы он нашел место, где можно хоть немножечко поразмяться, его тотчас задержали бы и вернули в бригаду. Конечно, если бы в это время на шахты не налетели траки и не опустили на голову начальству парочку хорошеньких бомб… Так что выбор времени для прогулки был особо деликатным занятием. Джек приглушил микрофоны внутренней связи в шлеме. Шум, поднимаемый членами бригады, теперь еле-еле долетал до него. Что там происходило? Да все то же самое. Рони опять дразнил Доби. Доби опять обижался. На какое-то мгновение Джеку показалось, что он оторван от мира и замкнут в чертогах тишины – таинственной и светлой. Эта тишина заглядывала внутрь человека и оценивала его беспристрастно и строго – не по словам, а по делам. Этот мир подходил Шторму лучше всего. Он махнул рукой и решил, что пока не будет включать связь. Сташ прошел мимо и не сказал Джеку ни слова. Альфред Боггс похлопал Шторма по плечу и, прислонившись к стеклу его шлема, громко сказал:

– Послушай, парень, я хочу, чтобы сегодня ты работал на Т-секции…

Джек кивнул, и Боггс, разулыбавшись, направился к вагончикам. Шторм прыгнул в автотележку и пристроился поудобнее. Все-таки костюм горнодобытчика под давлением был очень неуклюж… Т-секция – самая дальняя в туннеле, а значит, его остановка будет последней. Это далеко… в том конце туннеля пока еще не побывала вся их бригада… Джек выскочил из вагончика и, оглянувшись, очень удивился – его напарника не было видно. Он включил связь и позвал начальника смены:

– Послушай, Боггс, а где Фричи?

Ответа не было. Джек подумал, а потом двинулся в сторону станции – техника безопасности не рекомендовала рабочим оставаться в туннелях по одному. Обычно они работали по двое, по трое, а иногда и целой бригадой, но сейчас их смена явно выбилась из графика, и может быть, Боггс решил таким образом наверстать упущенное время. К тому же сегодня у стеллажей с оборудованием Фричи не было, так что вполне возможно, что здоровяк еще не вернулся с объекта…

Джек остановился в полной нерешительности. Если, он будет работать один, на сварку первого рукава у него уйдет первая смена, а вторая смена уйдет на работу со вторым рукавом, значит, он не сможет закончить проверочную опрессовку до утра, как раз до тех пор, пока кто-нибудь еще не освободится. Туннели на Лазертауне было принято испытывать – ведь в любую минуту могло произойти чта-нибудь на верхних уровнях или под куполами, а значит, в эти подземные шахты придется эвакуировать население. В общем-то, за герметичностью туннелей постоянно следили компьютеры – если одна из секций перестанет быть герметичной, переборки, размещенные по разным концам туннеля, закрываются и авария, угрожающая всему Лазертауну, предотвращается.

Большинство туннелей проходило около рудоносных жил. Иногда шахтеры работали за пределами туннелей, но на такое шли только тогда, когда выход на поверхность оправдывался огромной прибылью, приносимой найденным месторождением. Даже внутри туннеля в шахтерском скафандре работать было достаточно рискованно, а уж если происходил обвал или костюм рабочего терял свою герметичность, человек был обречен.

На датчиках заморгали лампочки. Джек посмотрел на Фричи и усмехнулся. И без того огромный, в шахтерском костюме чемпион по боксу напоминал гору. Шторм включил связь:

– Эй, Фричи, как дела? Насколько я понимаю, сегодня нас с тобой только двое?

Здоровяк кивнул, но ничего не сказал. Шторм потрогал его за руку и, встав на цыпочки, заглянул внутрь шлема. Лицо Фричи находилось в тени, и поэтому разглядеть хоть что-нибудь было сложно, и все же того, что удалось увидеть Джеку, хватило для того, чтобы он отпрянул от своего напарника совершенно потрясенным. Фричи… Фричи лет на двадцать постарел за прошедшие сутки. Глаза ввалились, лицо прорезали глубокие морщины, рот… рот превратился в какую-то темную дыру…

– Эй, друг, ты в порядке? – Джек похлопал чемпиона по плечу. Фричи нервно кивнул. – Иди отдохни, я сам займусь этим швом!

Фричи потоптался на месте и безвольно, как автомат, перешел на другую сторону. Через несколько секунд его аппарат выпустил сноп ярко-синего огня. Напарник Шторма сваривал трубы на другой стене туннеля.

Джек увлекся работой. Да и мысли, постоянно загоняемые вглубь, не давали ему покоя. Ему вспоминался Мальтен, император Пепис, рыцарская гвардия и Обладатель Пурпура, а еще – Элибер. Маленькая, беззащитная Элибер, так боящаяся попасть в руки Рольфа… Сколько времени прошло? Наверное, пара часов. Шторм оторвался от работы и огляделся. Фричи говорил сам с собой. Настойчиво, монотонно и бессмысленно.

Джек выключил сварку и присмотрелся к напарнику. Обычно тот двигалсявдоль шва, плавно и методично сваривая металл. Но сегодня… сегодня напарник Шторма двигался какими-то непонятными рывками. У Джека пересохло во рту. Он облизал губы, потом нашел питьевой клапан и сделал несколько глотков.

– Эй, Фричи! – он постарался говорить как можно более беззаботно и весело. – Как дела?

Напарник медленно повернулся. Джек вздрогнул – совсем давнее воспоминание пролетело у него перед глазами – рыцарь, запаянный в бледно-голубые доспехи, поворачивается на его голос, но вдруг бронекостюм начинает трещать и расползаться по швам, и из него вываливается берсеркер. «Господи! – подумал Джек. —

Как хорошо, что это не берсеркер, а Фричи, что это Лазертаун, а не Милос!» Шторм изо всех сил старался не нервничать, и все же он понимал, что с его приятелем произошло что-то ужасное. Только сейчас Джек догадался взглянуть на работу своего напарника – все эти долгие часы Фричи не сваривал швы, а наоборот – распаивал уже готовые.

Фричи прислонился к стене и стал дергать руками, совсем как сумасшедший.

– Мне нужно идти! – крикнул он Шторму, оторвался от стены, развернулся и побежал по гулкому коридору. Джек кинулся за ним. Так вот куда спешил Фричи – здесь, в конце туннеля, был огромный незаваренный шов. Если чемпион прорвет его, туннель взорвется и их разнесет на мелкие кусочки.

– Не делай этого, Фричи! – Джек поймал напарника за руку. Фричи рванулся, и они упали на слабую, еще почти не закрепленную металлическую секцию. Вообще-то такого удара плита выдержать не могла, но она почему-то выдержала. Фричи бился в руках у Шторма и приглушенно всхлипывал. Джек постучал рукавицей по стеклу лицевого шлема:

– Эй, приятель, включи-ка ты связь! – Фричи перестал вырываться. Слабый, как ребенок, он висел на руках у Джека. Шторм подхватил напарника под мышки, и помог ему сесть. – Фричи, объясни-ка ты мне, в чем дело?

– Ах! ххх! – Фричи схватился за голову и стал раскачиваться взад и вперед, – Ах! х-х-х!

– Что-нибудь случилось с Джейл?

Фричи перестал качаться и повернулся к Шторму. Теперь его покрасневшее от слез, изрезанное какимито неестественными морщинами лицо было хорошо видно. Он медленно покачал головой:

– Нет..

– А тогда что же? – Шторм успокаивающе погладил напарника по плечу. – Это я, Джек, ты узнаешь меня? Расскажи мне, что случилось, приятель, и тебе сразу же станет легче!

Фричи мотнул головой, дернулся, правой рукой сбросил со своего плеча руку Джека, потом встал, рванулся на разъединенные между собой плиты Тсекции и забился в какой-то конвульсивной истерике:

– Выпустите меня! Выпустите меня! – кричал здоровяк и барабанил кулаками по металлической поверхности.

Джек с удивлением следил за ним. Поистине странное превращение – только что вялый, убитый горем человек вдруг взрывается от целого моря бурлящей внутри лучистой энергии. Кажется, с Фричи надо было вести себя как-то по-другому… Шторм потряс здоровяка за плечо:

– Послушай, друг, я помогу тебе выбраться наружу, но для начала ты должен рассказать мне, что произошло.

Огромное существо в шахтерском скафандре мед-

ленно повернулось к нему. В наушниках раздался тоскливый свистящий вздох. Что сейчас будет делать этот явно больной, лишенный разума человек? Может быть, заговорит, а может быть – и набросится на Джека, а с боксерскими способностями напарника это может обернуться большой бедой… Фричи покачнулся и стал на колени.

– Понимаешь, я ходил наружу… – хрипло, с какойто странной одышкой, сказал он. – Они забирали нас всех наружу – копать траншеи. И это… это было там, Джек, и понимаешь, оно ожидало меня, одного меня!

Шторм поежился:

– Фричи, расскажи мне по порядку, что ты там видел?

Фричи откашлялся:

– Они хотели, чтобы мы там копали, именно поэтому. Понимаешь, оно находится под землей, и пока е г о не видно. Но я должен туда вернуться, вернуться и помочь ему. Оно зовет меня… зовет постоянно… Понимаешь, я терплю, но этого нельзя вынести… – Фричи замолчал, уткнулся стеклом шлема в рукавицы и тихо и жалобно заплакал. Шторм растерялся. Он абсолютно не знал, что ему делать. Ждет… Зовет… О н о… Он похлопал напарника по плечу:

– Послушай меня. Все будет в порядке, – и беспомощно замолчал. Что это за оно? Неужели же чтото живое поджидало неосторожных рудокопов в глубинах лазертаунской почвы? Фричи плакал все громче и безудержней.

– Эй, приятель, успокойся!..

– Да, да, я попробую… Попро… Нет, Джек, ты не понимаешь! Мне нужно идти! – Фричи дернулся, оттолкнул Шторма в сторону и снова бросился к незакрепленной секции. Джек извернулся и поймал Фричи за ноги. Тот упал и покатился по твердой каменной поверхности. Еще чуть-чуть – и секция не выдержала бы.

Фричи лежал лицом вниз и скулил – жалобно и протяжно. Надо было что-то предпринимать. Джек мключил дальнюю связь и решил поговорить с Боггсом, но тут что-то загрохотало и с потолка прямо над Ними посыпались осколки породы. Взрыв! Это был взрыв! Джек кинулся в сторону и попытался оттащить от оползня Фричи, но тот дернулся и пополз прямо к разламывающейся стене.

– Идти… идти… мне надо идти… – бормотал обезумевший напарник.

Скала обрушилась прямо на них.