"Дыхание смерти" - читать интересную книгу автора (Вильямс Чарльз)Глава 19Пятница. Всю бесконечную жаркую середину дня я следил за Мадлон и прислушивался к шуму лифта и шагам в коридоре. Мадлон лежала на ковре в солнечном квадрате, засучив рукава пижамы и намазав лицо маслом для загара. Потом она встала, надела туфли на высоких каблуках и стала привыкать к походке Сузи Мэмбли. Она несколько часов расхаживала передо мной взад и вперед, покачивая бедрами. Наконец остановилась и закурила: – Как вы меня находите? – Замечательно. У вас прирожденный талант, – проворчал я. – Ваша идея насчет Сузи Мэмбли была превосходна. Я должна сделать вам комплимент. Все больше и больше вживаюсь в ее роль. Я уже не играю Сузи Мэмбли, теперь я стала ею. – Очень хорошо, очень хорошо, – сказал я, и голос мой дрогнул. – Вы – Сузи Мэмбли. Но я очень прошу вас: не забывайте о банках и фамилиях! – Ах это! – насмешливо проговорила она. – Это я в свое время вспомню. А если не вспомню через неделю или две, то позвоню в банк. Через неделю или две! Но она за неделю меня измотает! Я за это время или повешусь, или сдамся полиции! Когда она начала снова ходить, я заставил себя не смотреть на нее. Время ползло, а бесконечное хождение продолжалось до самого вечера. Я пил кофе и курил до тех пор, пока перестал ощущать вкус. Выключив все лампы, то и дело становился под душ, чтобы прогнать сонливость. А потом снова нервно прислушивался к шуму лифта. Долго ли я смогу выдержать? В любой момент полиция может узнать, кто я. В любой момент они могут постучать в дверь. Долго ли я смогу бодрствовать? Если задремлю, она меня убьет. Можно запереться в ванной и спать на полу, но тогда она все поймет. Почему бы не положить этому конец? Почему бы просто не подойти к телефону, не позвонить в полицию и не сказать, что Мадлон Батлер находится здесь? И после этого смыться. Если ее схватят, то меня, возможно, и не станут искать. Затем я снова вспомнил о деньгах и понял, что не в силах что-либо изменить. Но она еще не доконала меня. Так легко она от меня не отделается. Деньги мои, и я должен завладеть ими. Вдруг я осознал, что говорю вслух, один в пустой комнате. Я сел и задремал. При малейшем шуме я вздрагивал и сердце начинало бешено колотиться. В субботу я спустился вниз, сел в машину и поехал без цели, пока не купил газету. Они нашли машину Финли на стоянке в аэропорту. «Таинственный убийца разыскивается в городе». Чарисса Финли все еще не вспомнила моей фамилии. У них есть только мое описание. Однако они подбираются все ближе и ближе, все теснее сжимают кольцо. Видимо, совсем скоро я окончательно сойду с ума. Нет! Надо с ней покончить. Я еще могу с ней покончить! Хотя Мадлон не подавала виду, стало ясно, что ситуация встревожила и ее. Она, конечно, знала, что полиция ищет меня и если найдет, то будет плохо и ей. Бог знает, что делалось в ее хромированной душе, но ни один человек не вынесет такого. Мне недолго ждать, только надо не дать ей убить меня, да и самому не сойти с ума и не прикончить ее. Если я выдержу, а Мадлон обессилеет раньше меня, она вспомнит, каким банкам какие фамилии соответствуют. Я наблюдал за ней, но не замечал никаких признаков того, что она скоро сдастся. Абсолютно никаких. Она лежала на солнце и тихо напевала под нос. Она привыкла говорить как Сузи и, как хорошая актриса, входила в роль. Она стала слащавой и, видимо, совершенно не нервничала. Задремал я лишь после того, как Мадлон ушла в спальню. Я не знал, когда заснул и сколько времени спал. Последнее, что я помнил, – это как сидел, прислушиваясь к лифту, а затем проснулся, лежа на софе. Какой-то ничтожный шум разбудил меня. Я поднял голову и увидел Мадлон. Она выскользнула из спальни в коридор. Босая, халат надет на голое тело, в руке ножницы. Сделав несколько осторожных шагов, она заметила, что я смотрю на нее, и улыбнулась: – О, я вас разбудила? Очень жаль. А я, словно парализованный, не мог произнести ни слова. – Я приводила в порядок свои волосы и захотела выпить. Я налью себе бокал на кухне. Я, не находя слов, смотрел на ножницы. Мадлон вошла в комнату, села напротив меня на пол и прислонилась к креслу. – Мне действительно жаль, что я вас разбудила, – сказала она, – но поскольку вы все равно проснулись, давайте вместе покурим и поболтаем. Я с ужасом продолжал глядеть на нее. – Уютно здесь, не правда ли? – тихо сказала она. А я-то надеялся, что она обессилеет! Я сидел неподвижно и сжимал зубы, чтобы они не стучали. Меня трясло, словно в ознобе. Она начала играть ножницами, открывала их, ставила себе на палец концы узких блестящих лезвий и балансировала ими. Затем с улыбкой посмотрела на меня: – Здесь так тихо, так спокойно. Я бы охотно осталась тут навсегда. Вы знаете такие стихи? Концы ножниц сверкнули. Она замолчала. – Что там дальше? Что-то о спокойном сне, не правда ли? Ах да… Она мечтательно посмотрела на меня. Табачный дым вился вокруг коварно сверкающей стали. Мадлон засмеялась: – Хорошо, верно? Я почувствовал, что дошел до предела, и попытался взять себя в руки. Я боялся не ножниц в ее руке. Захлестывало ужасом сознание того, что она не человек. Она неуязвима и непобедима. Против нее оружия нет. Меня охватило дикое желание вскочить и убежать или наброситься на нее, отнять ножницы, схватить за горло и проверить, можно ли ее убить. Передо мной словно разверзалась пропасть. Еще шаг, и я рухну туда. Мадлон встала. – Ну, вы, наверное, устали. Ладно, не буду больше мешать, – сказала она. – Пойду снова спать. Она совершенно точно знала, насколько можно закрутить гайки. Наступило воскресенье… Это был не обычный день, который начинается утром и заканчивается вечером. Мое время состояло из бесчисленных секунд ожидания взрыва. Огонь полз и полз по бикфордову шнуру… Около полуночи я почувствовал, что не могу больше не спать. Нужно было выйти на улицу. Я сел в машину и медленно поехал к берегу моря. Там, между дюнами, остановился и вышел на свежий воздух. Была непроглядная тьма, и с моря дул холодный ветер. Отойдя на пять шагов от машины, я присел на пригорок. И, не успев коснуться земли, видимо, выключился. …Я бежал вокруг громадной вращающейся карусели, наполненной толстыми пачками денег и рыжими девицами с холодными насмешливыми глазами. Потом опустилась черная пелена… Вдруг я очнулся. В нескольких метрах остановилась машина. Вспыхнул карманный фонарь. Яркий луч скользнул мимо моей головы и упал на открытую дверцу «понтиака». Я лежал не двигаясь, затаив дыхание. Луч стал бродить по земле. Человек увидел, что в моей машине никого нет. Затем луч погас. Дверца машины открылась. Снова захлопнулась. Я не двигался. Шансы ускользнуть были равны нулю. Но возможно, он не найдет меня в темноте. Снова вспыхнул фонарь, свет ударил прямо в глаза. – Что вы здесь делаете? – ворчливо спросил мужчина. – Заболели или напились? Эй, вы! Я вскочил и бросился на него. Он не успел выхватить пистолет. Я ухватился за одежду, толкнул и ударил кулаком в лицо. Получил ответный удар, и мы сцепились, покатились по песку. Я схватил мужчину за воротник и снова ударил. Он дернулся и остался лежать неподвижно. Вероятно, он был без сознания. Из его машины я выдернул ключ и выбросил в темноту. Потом забрал фонарь и, освещая путь, сел в свою машину и уехал. Теперь у меня совсем не было времени. Теперь они знают, что я в городе. Пока я ехал вдоль берега, в голове прояснилось. Я еще доберусь до этих денег! Я должен победить Мадлон. Около пяти утра я поставил машину на боковой улице неподалеку от своего дома. На востоке небо начинало розоветь. Никто не видел, как я вошел в дом и взбежал вверх по лестнице. Этот день должен стать последним. Через несколько часов мы должны скрыться. «Нет, – подумал я, – это мне надо скрыться». Мадлон была в спальне. Я поставил вариться кофе и пошел в ванную. Сделал себе очень горячий душ, какой только мог вытерпеть, а затем пустил холодную воду, чтобы окончательно прийти в себя. Кофе был готов. Я быстро выпил два бокала виски, чашку кофе, закурил и стал ждать. Будить ее не было смысла. Банки открывались в десять утра. В начале восьмого я услышал, как она прошла в ванную. Через несколько минут появилась в блузке и жилете. – Доброе утро, – проговорила она слащавым голосом. – Вы хорошо выспались? Я подошел к ней. – Как обстоят дела с именами и фамилиями? – спросил я. – Вы их вспомнили? Она иронически засмеялась: – Я не совсем уверена… Я схватил ее за плечи и крепко встряхнул: – Ну? – Зачем так спешить? У нас же целый месяц впереди. Я молча подошел к плите и налил себе и ей по чашке кофе. Мы сели. – Хорошо, – резко сказал я. – Начинайте. Чего вы хотите? Она подняла брови: – Что вы хотите этим сказать? – Вы хорошо знаете. Я сдаюсь. Больше не могу. Нам нужно отсюда уехать. Меня разыскивают. Я закурил, бросил спичку в пепельницу и снова посмотрел на нее: – Вы же знаете, что полиция ищет меня, а не вас, не так ли? Она кивнула: – Я об этом догадывалась. – О'кей. Мне думалось, что я выдержу все это дольше, чем вы, но больше не могу. Два часа назад на берегу моря меня чуть не схватили. С меня достаточно. Нужно убираться отсюда. – Да, – тихо сказала она и добавила: – Извините, если я вас перебила. Я чувствую, вы хотите еще что-то сказать. Верно? – Верно, – сердито ответил я. – Сколько вам надо? Половину? Но это для меня предел. Не забудьте, что ключи у меня. Либо половину, либо ничего. Мадлон немного отодвинулась и улыбнулась: – Кажется, вы сделали мне довольно приличное предложение. Но вы не подумали, что, кроме денег, это дело имеет для меня и другой интерес? Вспомните. Я ведь уже намекала вам. – На что? – На то, что не позволю дурачить себя. Вы могли бы избежать всего этого, если бы сразу сказали мне правду. Придется сделать вид, что я ей поверил. – Очень жаль, – ответил я. – Это была моя ошибка. Вы согласны на половину? Она чуть помедлила, посмотрела в свою чашку и ответила: – Да. На случай, если мы, добравшись до Западного побережья, захотим расстаться. Я с удивлением посмотрел на нее: – О чем вы? Она подняла голову. Ее взгляд больше подходил к Сузи, чем к Мадлон Батлер. – Мне нелегко на это пойти. Но вы совершенно правильно поняли меня. Возможно, там нам не захочется расстаться. – Смешно, – тихо проговорил я, – но я уже тоже об этом подумывал. Легкая обольстительная улыбка заиграла на ее губах. – Когда превращаешься в другого человека, то ведь это происходит не только внешне. Я говорила вам, что уже не играю роль Сузи Мэмбли. Я стала Сузи, и она все больше нравится мне. Оказывается, у нее масса совершенно неожиданных черт характера. Надеюсь, вы тоже это заметили… |
||
|