"Маленькая страна" - читать интересную книгу автора (де Линт Чарльз)Четыре пятки в одной кроваткеЛина слушала короткие гудки еще некоторое время после того, как Бетт дал отбой. Потом наконец и она положила трубку. «Все должно было быть не так», – подумала девушка. Она встала и, медленно подойдя к окну, выглянула наружу. Лил дождь, и мокрая мостовая блестела в свете уличных фонарей. За парапетом набережной плескались воды залива Маунтс: волны то поднимались, омывая пляж, то опадали, возвращаясь в родную стихию. «Папа совершил ошибку», – решила Лина. Ей действительно не следовало приезжать сюда. Нет, она не сомневалась, что справится со своим заданием. К тому же, несмотря на трудности, оно ей очень нравилось (если, конечно, не считать досадного падения с велосипеда). Настоящий шпионский роман – что бы там ни говорил Бетт. Но оказаться замешанной в убийстве… Знать, что оно готовится, и ничего не предпринять… Это пугало. Лина знала Клэр Мэбли лишь по донесению частного детектива. Она ничем не была ей обязана и все же сейчас не могла бездействовать, потому что эта девушка не заслуживала смерти, – не важно, что она являлась лучшей подругой Джейни Литтл и путалась у Бетта под ногами. Интересно, догадывается ли папа о том, что у Бетта на уме? Лина никогда не отличалась излишней сентиментальностью и ничего не имела против применения силы, если это было оправдано, но напрасные жертвы… Ее вдруг замутило от сознания того, что Майкл Бетт будет убивать с удовольствием. Ему всегда доставляли удовольствие чужие страдания. Лина поняла это уже давным-давно. Всякий раз, находясь в присутствии Бетта, она ощущала, что в груди его плещется целый океан с трудом контролируемой злобы, которая жаждет выплеснуться наружу. Лина достаточно хорошо разбиралась в людях, чтобы безошибочно определять в них склонность к садизму, не путая ее с обычной вспыльчивостью или несдержанностью. Настоящие злодеи действовали молча, и это было особенно страшно. Их вспышки жестокости не имели ничего общего с обычным гневом – они проистекали из неправильного представления о мире либо, что еще хуже, болезненной потребности мучить других. В Бетте же, похоже, присутствовало и то и другое. Возможно, Орден совершил ошибку, положившись на него… Лина еще помнила ту ночь, когда отец посвятил ее в секреты Ордена Серого Голубя. Ей было семнадцать, и она готовилась к встрече с группой старых леди и джентльменов, вознамерившихся безраздельно править миром, однако ее ожидало совсем другое зрелище. В церкви, расположенной в верхней части Нью-Йорка, собрались сразу три поколения Ордена: пожилые люди, годившиеся Лине в дедушки и бабушки (ее собственные по обеим линиям давно умерли, и отец никогда не говорил, были ли они членами Ордена), представители поколения ее отца и совсем еще молодые юноши и девушки. Все присутствующие прятали лица под масками словно члены масонской ложи, подумала тогда Лина. Впрочем, очень скоро она решила, что если Орден также был тайным сообществом, то весьма зловещим, поскольку на церемонии пили кровь, и Лина до сих пор не могла сказать наверняка, была ли она человеческой, как ей тогда сообщили, или же принадлежала животному и весь ритуал носил чисто символический характер. А потом ей нанесли татуировку. Поначалу Лине было просто весело, но с годами, пройдя несколько стадий посвящения и глубже проникнув в таинство, она наконец поняла, что с помощью умелого использования собственной воли человек может получить все, что угодно, и участие в делах Ордена уже не казалось ей развлечением. Вы хотели жить вечно? Орден уверял, что это возможно. В частности, немало его членов заявляло, что им уже за сотню, хотя на вид ни одному из них нельзя было дать больше шестидесяти. Вы желали богатства? Все члены Ордена его получили, а те, кто, подобно Лине, родился в роскоши, не переставали стремиться к большему, ибо такова природа человека. Вы жаждали обладать властью над другими? Орден откроет вам тайну контроля над стадом. А если для достижения успеха необходимо принять дополнительные меры – например, подмешать кому-то наркотик, – Орден посвятит вас в магию, позволяющую добиться наилучшего результата. Во многих отношениях Орден ничем не отличался от любой другой крупной организации, и в нем приходилось пробиваться наверх точно так же, как в деловых кругах или высшем свете. Лина процветала в этой закрытой от посторонних глаз среде, хотя демонстративно держалась на некотором расстоянии от остальных: пусть старейшины даже не мечтают, что смогут контролировать и ее. Она прекрасно видела, как руководители Ордена манипулируют молодежью, словно стадом баранов. Лина охотно брала от своих учителей все, что могла, но, не испытывая ни малейшего желания играть в их игры, находила иной способ применения приобретенным знаниям, а внутри Ордена создала собственный, неподвластный старожилам круг влияния. Однако время от времени ее все же опускали с небес на грешную землю. Так случилось и теперь, когда Ролли, испуганный и смущенный своеволием дочери, отправил ее сюда, стремясь доказать и ей, и Ордену, что он все еще способен ею управлять. Обычно Лина старалась выполнить задание побыстрее, чтобы как можно скорее вернуться в Бостон, в свое привычное окружение, где она чувствовала себя бесспорным лидером. Но на этот раз Феликс Гэйвин все значительно усложнил. Каким-то непостижимым образом он тронул ее сердце – тронул настолько, что пробудил в нем сострадание к совершенно постороннему человеку, и самым худшим из всего этого было то, что Лина не видела в своем новом состоянии ничего плохого. Если, конечно, не считать зарождающихся в ее груди чувств… Вздохнув, она оторвала взгляд от окна и задумчиво посмотрела на свое запястье: серый голубь, символ папочкиного драгоценного Ордена. Догадываются ли его всеведущие хранители о том, что Бетт окончательно вышел из повиновения? Очень может быть. Но все-таки лучше предупредить отца. Лина проковыляла обратно к кровати и сняла телефонную трубку, но, поразмыслив, повесила ее обратно: до прибытия Джима Гейзо – то есть до завтрашнего утра – у нее не будет надежного защитника. Если сейчас она позвонит отцу, тот, несомненно, потребует у Мэддена немедленного отзыва Бетта, а уж последний не преминет навестить ее пепел отъездом. Но сначала он все равно убьет Клэр Мэбли. И Феликса тоже, если она, Лина, не сумеет задержать его в своем номере. И ни папа, ни Орден не смогут помешать этому безумию. Так что же предпринять? Прежде всего, разумеется, необходимо взять себя в руки. И с этим она легко справится. Но вот как быть с Клэр? И с Феликсом? Лина смутилась: ей совсем не хотелось обманывать его. Все, о чем она мечтала, это – боже помоги! – просто выиграть его у Джейни Литтл в честной борьбе. Но пока реальность предлагала ей лишь одно – жизнь Клэр Мэбли в обмен на ложь Феликсу Гэйвину. Что ж, возможно, он все поймет, когда узнает правду, – ведь они с Клэр были друзьями… Лина снова подняла трубку: – Это ты, Вилли? Нет-нет, не беспокойся – Бетта тут нет… Понимаю, он мне самой не нравится… Послушай, у меня к тебе важное дело. Ты помнишь ту подружку Джейни Литтл? Да, по фамилии Мэбли. Ее собираются убить этой ночью… Нет, я не знаю кто, но мне нужно, чтобы она осталась целой и невредимой. Ты не мог бы связаться со своим приятелем в Маусхоле и попросить его присмотреть за ней? Нет, у вас нет времени на подготовку: девушка уже покинула дом Литтлов, и ты должен срочно позаботиться о том, чтобы она благополучно добралась до своего. Ты получишь тысячу долларов, если она переживет сегодняшнюю ночь. И твой дружок столько же… Спасибо, Вилли. Я не сомневалась, что тебя заинтересует мое предложение. Только не подведи меня, потому что… В этот момент в дверь постучали. – Я перезвоню тебе позже, – быстро сказала Лина. Положив трубку, она пригладила волосы и громко крикнула: – Кто там? – Феликс. «Что ж, Феликс, я уже сделала первый ход, и теперь тебе лучше подыграть мне, иначе нам обоим крышка», – подумала она и добавила вслух: – Подождите секундочку. Быстро взглянув на свое отражение в зеркале, Лина направилась к двери и так неудачно ступила на поврежденную ногу, что – непреднамеренно, но очень кстати – побледнела от боли. – Простите, что опоздал, – начал Феликс, едва лишь она открыла ему, – но… – О боже, да у вас ужасный вид! Феликс слабо улыбнулся, однако Лина сразу же заметила печаль в его глазах. Вид у него и вправду был ужасный: короткие волосы слиплись, с одежды стекала вода. На плече у него висел вещевой мешок, на полу у ног стоял черный футляр. В руке Феликс держал трость. «Клэр Мэбли дала, – догадалась Лина, мрачнея. – Не подведи же, Вилли!» – Входите, – пригласила она. – Я спешу… – Ну, пара минут ничего не решает. Вы что, добирались вплавь? – Нет, я попал под дождь… – Ясно. – Лина взяла у Феликса трость и, опираясь на нее, прошла в комнату. – О, да с ней гораздо удобнее! Вы просто ангел! Где вы нашли ее? Да входите же, – повторила она, обнаружив, что он по-прежнему переминается с ноги на ногу на пороге. – Но я действительно спешу. – Феликс достал из кармана визитку. – Это трость моей подруги… – Той самой? Молодой человек покачал головой, и печаль в его глазах стала глубже. – Нет. Хотя я видел ее сегодня вечером. Она… то есть мы… Знаете, мне не хочется об этом говорить. – Ну и не надо. Все в порядке, Феликс. Совершенно незачем делать то, что вам не хочется. – Я просто зашел передать вам трость. Мне одолжила ее девушка по имени Клэр. – Он протянул Лине визитку. – Занесите трость в магазин, когда соберетесь уезжать. – Непременно. Ваша Клэр даже представить себе не может, как она меня выручила. – Она всегда всех выручает. – Мечтаю с ней встретиться. «Пожалуйста, Вилли, не подведи!» – Я уезжаю в Лондон, – помолчав, сказал Феликс. – Мне необходимо уехать. Лина понимающе кивнула: – Иногда это все, что нам остается. – И мягко добавила: – Впрочем, сперва вам не мешало бы обсохнуть. Вы похожи на мокрую кошку. – Но… – Я не кусаюсь. Он все еще колебался, и Лина, демонстративно морщась от боли, вернулась к двери и протянула руку к черному футляру. – Ну ладно, – сдался Феликс, подхватывая свой багаж. – Но только ненадолго. Лина отступила, пропуская его в комнату. – Повесьте куртку на стул у камина, пусть сушится. Я сделаю вам чай. Мне нравятся здешние отели: в каждом номере есть чайник, заваривай как хочешь… Пока Лина оживленно болтала, Феликс снял куртку и уселся на диван, от его ботинок на ковре остались грязные следы. Между тем дождь, успевший превратиться в настоящий ливень, отчаянно хлестал по оконному стеклу. Поставив чайник, Лина присоединилась к своему гостю. – Послушайте, – сказала она ему, – вы так торопитесь, но мне кажется, вам некуда идти. – Со мной все будет в порядке. – Не сомневаюсь. Но почему бы вам не переночевать здесь? Вы можете лечь на диване. До отправления первого утреннего поезда еще несколько часов. Феликс покачал головой: – Мне не терпится выбраться из города. «Может, это как раз то, что нужно?» – встрепенулась Лина, припоминая свой последний разговор с Беттом. Нет, решила она. Риск слишком велик – Феликс мог попасться Бетту на глаза по дороге от нее, и тогда… Лина задумчиво посмотрела на Феликса, уткнувшегося взглядом в пол. «Черт, а ведь он не останется…» Что ж, тогда у нее нет выбора. Лина носила два перстня, каждый со специальным отделением под камнем. Камни сдвигались с места так легко, что высыпать содержимое тайников в питье было секундным делом. Оба порошка не имели ни вкуса, ни запаха, но в перстне на правой руке хранилось обычное снотворное, а в перстне на левой – кое-что особенное, приготовленное одним из членов Ордена и подчиняющее не только тело, но и волю жертвы. Вернувшись к закипевшему чайнику, Лина задумалась над тем, какое же средство выбрать. Новые чувства, разбуженные в ней Феликсом, ратовали за первое – этого было вполне достаточно, чтобы выполнить уговор с Беттом. Но, с другой стороны, где уверенность, что ей представится еще один шанс побыть с Феликсом? Если бы он был хотя бы чуточку раскованнее… Испытывая невольные угрызения совести, Лина повернулась к Феликсу спиной и быстро опустошила над его чашкой перстень на левой руке. – Молоко? Сахар? – спросила она. – Немного и того и другого. Лина тщательно размешала приготовленный напиток и вздрогнула, почувствовав дыхание Феликса у себя за плечом. Впрочем, он подошел лишь для того, чтобы взять у нее чашки и отнести их на столик. Продолжая разговор, Лина внимательно наблюдала за гостем. Ожидание ее было недолгим: очень скоро язык Феликса начал заплетаться, движения стали замедленными, и спустя несколько минут он уставился куда-то в пустоту. – Феликс? – окликнула его Лина. – М-м… – Как вы себя чувствуете? – М-м-м… – Вам, должно быть, неудобно сидеть в мокрых туфлях. Давайте просушим их. Опершись на трость, Лина поднялась с дивана и помогла встать Феликсу, после чего расстегнула пуговицу на его воротничке. Феликс послушно снял рубашку, а за ней и всю остальную одежду. – У вас прекрасная фигура, – улыбнулась Лина. – Вы занимаетесь спортом? – М-м… Наркотик лишил Феликса способности осмысленно отвечать на вопросы, но Лина и не собиралась ни о чем спрашивать его сегодня: подсыпанное ею вещество предназначалось совсем для других целей, а точнее – для одного из ритуалов Ордена. Сама Лина ни разу в нем не участвовала, но знала, что он носит сексуальный характер. Вероятно, это была идея какого-нибудь старичка, который увлекался молодыми девицами, но не имел возможности овладевать ими иным путем. До этого дня Лина не особо интересовалась магией секса, относясь к последнему исключительно как к развлечению. И вот сейчас она снова развлекалась. Угрызения совести становились все слабее по мере того, как она укладывала Феликса в свою постель. Наконец, скинув с себя одежду, Лина улеглась рядом и принялась ласкать его. «Что из этого он запомнит?» – спрашивала она себя, чувствуя, как твердеет его пенис под ее рукой. Не много, судя по опыту Лины. Но зато запомнит она. А ему будут сниться сны, источник которых навсегда останется для него загадкой… «Была темная, ненастная ночь[34], – думала Клэр, направляясь к дому. – Полуночную тишь потревожить не смеет даже юркая мышь[35]. Но что за блеск я вижу на балконе? Там брезжит свет».[36] Слабая улыбка тронула ее губы. «Ты слишком много читаешь, Клэр Мэбли», – сказала она себе. Она действительно много читала и очень любила объединять обрывки различных фраз в новые предложения и целые абзацы – привычка, выработавшаяся у нее за долгие годы одиночества. Подобным образом Клэр играла со строчками из песен, заголовками газет и названиями книг. «Взять, к примеру, Томаса Харди. Под деревом зеленым, вдали от обезумевшей толпы, голубые глаза.. – Что? Незаметны? – Клэр покачала головой. – Так нельзя. Куда же девать Джуда? А что если взять названия стихотворений? Под деревом зеленым, вдали от обезумевшей толпы, призрак прошлого, позабытый Богом, вернулся на родину… Что ж, неплохо. Этот высокий поэтический стиль…» Внезапно она замедлила шаг и оглянулась: ей почудилось, что кто-то крадется за ней по Рэгиннис-Хилл… Впрочем, нет, все в порядке. Клэр смахнула с лица дождевые капли и продолжила путь, не вспоминая более ни о Харди, ни о высоком стиле. Холодный ветер прокрадывался под одежду, но девушку знобило не из-за этого. В воздухе ощущалось что-то странное, словно он был пронизан электричеством, не имеющим ничего общего со вспышками молний. События минувшего дня вдруг отчетливо встали у Клэр перед глазами. Феликс. Джейни. Дедушка… «Возьмем Шекспира, – вернулась она к своему излюбленному занятию в надежде отвлечься от мрачных мыслей. – Много шума из ничего… Буря… Черт, что-то не получается…» Дрожа от страха, Клэр снова оглянулась. И снова никого не заметила. Позади лежал лишь Маусхол – мирный и тихий, время было уже позднее, магазины и бары закрылись еще несколько часов назад, и все нормальные люди давным-давно разошлись по домам. Темные узкие улочки, крутые повороты, за которыми так легко спрятаться, густые тени… Клэр понимала, что сама себя пугает, но ничего не могла с этим поделать. «Мисс Мэбли, вы просто глупая курица!» – попробовала она надавить на самолюбие. Увы, это тоже не помогло. Она попыталась идти быстрее, однако ноги закоченели, а скользкая дорога поднималась вверх так круто, что, наверное, улитка или черепаха легко обогнали бы на ней человека с тростью. Дождь лил уже как из ведра, и Клэр приходилось низко опускать голову, а свободной рукой придерживать капюшон. Между тем предчувствие чего-то ужасного стало совершенно невыносимым, и девушка оглянулась еще раз, желая убедиться, что за спиной у нее по-прежнему никого нет… И подпрыгнула от неожиданности. – О боже! – выдохнула она, наткнувшись на человека в темном, неслышно подошедшего сзади. – Вы меня так перепугали, что я чуть не упа… Клэр осеклась на полуслове, когда разглядела мешковатый дождевой плащ, нелепые очки под низко надвинутой шляпой и широкий, закрывающий нижнюю часть лица шарф. Незнакомец сунул руку в карман и вытащил оттуда большой складной нож. Секунда – и из рукоятки, словно по волшебству, выскочило длинное лезвие. – Н-нет… – прошептала Клэр. – Пожалуйста… – Сейчас мы с вами прогуляемся – вы и я, – приглушенно произнес незнакомец. – К утесу, я полагаю. На какое-то время леденящий ужас сковал мышцы Клэр, но потом она собрала остатки воли в кулак и замахнулась на незнакомца тростью. Увы, он легко отразил удар и тут же нанес ответный. Трость отлетела в сторону, а сама Клэр рухнула на землю, скорчившись от резкой боли в ноге. Девушка попыталась отползти, но негодяй подскочил к ней и крепко схватил за воротник. – Мы будем гулять без шума, – процедил он. – И на утес вы пойдете сами. В противном случае я оттащу вас туда за волосы, и тогда посмотрим, сможет ли дождь смыть с вас кровь. Странные очки уставились на Клэр, убив в ней последнюю надежду. – Смерть может быть мучительно долгой, – усмехнулся незнакомец. Клэр открыла рот, чтобы закричать, но закрыла его едва лишь нож коснулся ее левой щеки. – Без шума. Тем более что в этом нет ни малейшего смысла – ведь в такую ненастную ночь вас все равно никто не услышит. Незнакомец принялся небрежно поигрывать ножом. Клэр в ужасе смотрела на него. Черты злодея невозможно было различить из-за очков и шарфа, но кое-что она все-таки заметила: шляпа измята так, словно долго пролежала в кармане, на правом лацкане плаща недостает пуговицы; небольшая татуировка на левом запястье… Наконец незнакомец убрал нож в карман и, подняв Клэр на ноги, подтолкнул ее к тропинке, ведущей на побережье. – Моя… моя трость… – Обойдетесь без нее. – Но… Негодяй опять вынул из кармана нож и одним легким щелчком выпустил лезвие. – Вы начинаете меня раздражать, – прошипел он. – Не делайте этого. Вам самой не понравится, если я потеряю терпение. Нож заплясал перед лицом Клэр. Она инстинктивно сделала шаг назад, но незнакомец вцепился ей в руку. – Вам все это очень, очень не понравится, – тихо добавил он. Это был самый неудачный день в жизни Джейни. Дворники ее «релианта» работали так плохо, что не успевали стирать дождь с лобового стекла, и девушке приходилось то и дело высовываться в окно, из-за чего она основательно промокла еще задолго до Ньюлина. У нее была поистине веская причина отправиться в путь этой ночью… Джейни стрелой промчалась через Ньюлин и Пензанс, практически не соблюдая правил дорожного движения. Высматривая на обочинах Феликса, девушка осыпала себя проклятиями: ну почему она не выслушала его? Почему даже не попыталась быть немного мягче? Это все ее чертов характер! Доехав до окраины Пензанса, Джейни в бессильной злобе ударила кулаками по рулю. Автобусы и поезда в это время суток, конечно, не ходили, но что если Феликса кто-нибудь подвез? Джейни еще раз объехала город, теперь уже двигаясь гораздо медленнее, но и это ни к чему не привело. У ньюлинского моста, выстроенного у основания Северной дамбы, она наконец остановилась. Включенные дворники старательно размазывали грязь по стеклу, а машинально наблюдавшая за ними Джейни думала, что же ей делать дальше – ведь Феликс мог отправиться куда угодно. И тут ее осенило: по словам Клэр, он собирался занести Лине Грант трость перед тем, как покинуть Пензанс. А вдруг он задержался там, чтобы переждать непогоду? Джейни немного воспряла духом. Наверняка американка остановилась в одном из отелей. Маленький «релиант робин» снова сорвался с места. Отель! Ну конечно же, отель! Вот только какой именно? Джейни повезло в третьем. За стойкой дежурил Рон Холлиншед, ее школьный товарищ. Когда девушка вошла, он захлопнул журнал, который читал, и быстро пригладил волосы, но, узнав посетительницу, расплылся в широкой улыбке. – Привет, Джейни, – поздоровался он, бросив взгляд в сторону «релианта». – Машина? – Не напоминай мне о ней. Рон вышел из-за стойки: – Хочешь, чтобы я присмотрел за ней? – Нет, спасибо, я здесь по другому делу. Скажи, пожалуйста, не проживает ли в вашем отеле американка по фамилии Грант? Рон кивнул: – Лина Грант. Она приехала несколько дней назад. Похоже, эта девица возомнила себя принцессой. А зачем она тебе? – А не навещал ли ее кто-нибудь сегодня? – вопросом на вопрос ответила Джейни. – Да пришел один парень с полчаса назад. Явно не из богатых. И такой мокрый, словно весь день в заливе плавал. – А багаж при нем был? – Ага. Вещевой мешок и какой-то ящик. А в чем дело, Джейни? – В каком номере остановилась американка? – Я не могу тебе сказать. – Но это очень важно, Рон. Молодой человек смутился: – Это закрытая информация, Джейни. Я потеряю работу, если буду позволять своим знакомым тревожить наших постояльцев. – О, я никого не потревожу, – заверила его Джейни. – Честно! Просто мне необходимо перекинуться парой слов с тем парнем. – Вряд ли это уместно, – покачал головой Рон. – Даже дураку понятно, чем занимаются в отеле в такое время суток. Джейни потребовалось все самообладание, чтобы сдержать охватившую ее ярость. «Я сама прогнала его. И если сейчас он в постели с другой, это моя вина. Я буду спокойна. Я только поговорю с ним. Ну, может быть, выцарапаю ей глаза…» – Прости, Джейни, – потупился Рон, – но существуют правила, и я не могу их нарушать. Джейни нахмурилась: – Так ты не скажешь мне номер комнаты? – Нет. – Что ж, обойдусь без тебя. – И она направилась к лестнице. Рон испуганно схватил ее за руку: – Ради бога, Джейни, не поднимай шума! – Не буду, если ты объяснишь, как их найти. – Она очаровательно улыбнулась. – Ну же, Рон. Это действительно очень важно. – Черт побери! – Никто не узнает, что ты имеешь к этому отношение. – А ты не устроишь скандал? – Ни за что на свете! – поклялась Джейни, перекрестившись, а про себя добавила: «Я убью ее молча». – Джейни, если я лишусь этого места… – Не лишишься. Я поднимусь всего лишь на несколько минут и буду вести себя тихо, как мышка. Рон тяжело вздохнул и бросил в сторону фойе виноватый взгляд, словно ожидая увидеть там своего работодателя, который не поленился приехать в столь поздний час в отель специально для того, чтобы уличить его, Рона, в нарушении какой-нибудь инструкции. – Ну хорошо, – сдался он. – Номер пять – это вверх по лестнице направо. Но запомни: ты… Джейни оживленно кивнула: – Я буду бесшумна, как призрак. «Призрак мести», – усмехнулась она, но тут же отогнала от себя эту мысль: она пообещала сохранять спокойствие и сдержит слово, с чем бы ей ни пришлось столкнуться наверху. – Спасибо, – произнесла она вслух и поспешила к лестнице. Рон, явно подавленный, напряженно смотрел ей вслед. Девушка приложила палец к губам и начала демонстративно красться на цыпочках, пока наконец не нырнула за ближайший угол, где снова перешла на нормальный шаг. «Я буду очень, очень спокойна», – уверяла она саму себя, приближаясь к деревянной двери, на которой висела медная табличка с цифрой «5». Сердце учащенно забилось, и от спокойствия не осталось и следа. Возможно, Дина и Феликс уже спят. В одной постели. Утомленные бурным сексом… Нет, она все-таки убьет эту женщину! Она… «Спокойно», – осадила себя Джейни. Она постучала и не получила никакого ответа. Однако в комнате кто-то был. Более того – этот «кто-то» издавал хоть и слабые, но весьма ритмичные звуки. Джейни постучала во второй раз и, когда ей снова не ответили, взялась за ручку. Дверь легко распахнулась, девушка сделала несколько шагов и замерла. Худшие опасения подтвердились: Феликс лежал на кровати, а обнаженная женщина, упершись руками ему в плечи, отчаянно работала бедрами, будто объезжая молодого норовистого скакуна. Неожиданно она обернулась, увидела Джейни и застыла. Феликс никак на это не прореагировал. – Что, черт побери, ты здесь делаешь? – грозно спросила женщина. Джейни принялась оглядывать комнату в поисках тяжелого предмета. Дэйви Роу застегнул рубашку и сунул правую ногу в штанину. «Две сотни фунтов! – думал он. – Да еще без всякого криминала! Ну чем не удача?» – Это ты, Дэйви? Дэйви взглянул на стенку, отделявшую его комнату от спальни матери. – Да, мам. – А кто сейчас звонил? На этот раз ее голос прозвучал гораздо отчетливее. «О, пожалуйста, оставайся в постели!» – мысленно взмолился Дэйви, понимая, впрочем, что услышаны его мольбы все равно не будут. – Да так, приятель, – ответил он вслух. Через секунду мать возникла в дверном проеме. На ее худенькое тело был накинут поношенный, выцветший от времени халат. – А зовут этого приятеля Вилли Кил, да? Дэйви покачал головой: – Нет, Дэррен Спенсер. Он проколол шину, когда проезжал через карьер, и сейчас ему нужна моя помощь. – Я не люблю Вилли Кила, – вздохнула мать, словно не слыша его. – Однажды он уже втянул тебя в большую беду и непременно сделает это снова, если ты не будешь держать ухо востро. Запомни мои слова, Дэйви: он подлый и… Дэйви прервал ее нежным поцелуем в щеку. – Мне нужно идти, мама. Дэррен ждет. – Ну что ж, помогать друзьям – это хорошо. Правда, что-то я не припомню, чтобы Дэррен помогал тебе, когда ты был в тюрьме. А почему, интересно? Зато теперь, когда проблемы возникли у него самого… Кстати, во сколько ты должен встретиться с ним? – Чем раньше, тем лучше. Ложись спать, мама. Я скоро вернусь. Она кивнула: – Не забудь надеть плащ и шляпу. Сдается мне, сегодня на улице настоящий потоп. – Не забуду. Ботинки валялись у входа, там, где Дэйви бросил их накануне. Он быстро обулся. Мать, продолжая болтать, наблюдала за тем, как он натягивает на плечи дождевик и нахлобучивает широкую рыбацкую шляпу на свои непослушные каштановые кудри. – Дэйви, помни: большие мальчики тоже иногда простужаются, – заметила она. – Со мной все будет в порядке, мама. Дэйви с радостью захлопнул за собой дверь: проливной дождь показался ему сущей ерундой по сравнению с матушкиным нытьем. Он понимал, что она желала ему добра, но ее беспрестанное жужжание выводило его из себя. Конечно, он сам виноват. «Мальчику уже под тридцать, а он все с мамочкой живет!» – хохотал Вилли. Однако у Дэйви не было выбора. Во-первых, он просто не мог позволить себе иметь собственное жилище, а во-вторых – кто станет присматривать за матерью, если его не будет рядом? После того как несколько лет назад их ближайшие родственники переехали в Канаду, старая ворчунья и ее непутевый сын остались единственными Роу в Маусхоле. Дела их шли неплохо, пока был жив отец Дэйви, добавлявший к скромному доходу рыбака кое-какую выручку от занятия контрабандой. А уж во времена деда мужчины семьи Роу считались главными контрабандистами полуострова Пенвит. Но эти дни остались в том далеком прошлом, когда в море было полно сардин, а рыбацкие лодки использовали бесплатный ветер вместо дорогих моторов. Ныне же все, что светило Дэйви, – это две сотни фунтов, если он успеет найти и спасти Клэр Мэбли. Две сотни! Торопливо шагая в сторону Рэгиннис-Хилл, Дэйви пытался отгадать две вещи: сколько из причитающихся ему денег Вилли положил себе в карман и кому понадобилась смерть Клэр. В прошлом Дэйви и сам занимался грязными делами, но он ни за что на свете не поднял бы руку на больную женщину – даже обокрасть ее не согласился бы. И потому он не мог понять человека, способного ее убить. Из-за плотной пелены дождя Дэйви почти ничего не видел и едва не налетел на мужчину и женщину, которые взбирались по склону холма: Клэр, оставшаяся без трости, хромала и морщилась от боли, а убийца безжалостно подталкивал ее, поторапливая. – Эй, ты! – окликнул его Дэйви. – А ну отвали от нее! Мужчина резко развернулся, молниеносно выхватив из кармана нож. Дэйви быстро оценил ситуацию: разумеется, злодей в своем маскарадном костюме походил на придурка, насмотревшегося дешевых американских фильмов про маньяков, но вот нож… В нем не было решительно ничего смешного, равно как и в манере незнакомца держать его – уверенно, острием вверх. Дэйви невольно представил себе, что сейчас холодное лезвие вонзится ему в грудь и будет терзать плоть, пока не упрется в ребра… И все же он не пал духом. «Две сотни фунтов! – промелькнуло у него в мозгу. – И Клэр…» Она всегда ему нравилась. – Нашел где-то ножичек и сразу возомнил себя крутым, да? – крикнул он. Вместо ответа незнакомец сделал внезапный выпад. Нож прорезал плащ Дэйви, но не успел вонзиться – молодой человек ловко увернулся и в следующую секунду ударил негодяя по голове так, что тот рухнул на землю как подкошенный. «Кому-то утром будет очень плохо», – усмехнулся Дэйви. Он наклонился, желая убедиться, что незнакомец действительно без сознания. Однако тот внезапно вскочил как ни в чем не бывало и выставил перед собой нож. Дэйви инстинктивно попятился. «Что ж, придется действовать по-другому», – подумал он. Дэйви бросился на мужчину и ногой выбил у него из рук нож. Незнакомец упал. Склонившись над ним, Дэйви прошипел: – Игра окончена, приятель. «Приятель» что-то глухо прорычал и попытался встать. Дэйви со злостью наступил ему на руку. Послышался хруст. «Сломана, – решил Дэйви. – В любом случае он больше не опасен». – Это мое последнее предупреждение, парень. Внезапно Дэйви остро почувствовал ненависть, вспыхнувшую в скрытых за темными стеклами глазах незнакомца, – лютую, невыразимую, ни с чем не сравнимую… В пылу драки Дэйви потерял шляпу, и теперь дождь отчаянно хлестал его по голове, но молодой человек, казалось, не замечал этого. Наконец незнакомец отполз в сторону, с трудом поднялся на ноги и заковылял вниз по склону холма. Дэйви нагнулся, подобрал нож и отшвырнул его прочь. Затем отыскал свою мокрую шляпу, выжал ее, сунул себе в карман и подошел к Клэр, которая сидела на корточках, съежившись от страха, и широко раскрытыми глазами смотрела на него. – О боже, Дэйви… – выдохнула она. – Этот негодяй хотел убить меня… Дэйви помог Клэр выпрямиться и… растерялся: он понятия не имел, как вести себя дальше. – Ну… – начал он. – Дэйви, ты спас мне жизнь! – Я… я просто случайно оказался поблизости… Клэр оперлась на него. Дэйви чувствовал, как она дрожит. – Я еще никогда не была так напугана, – призналась девушка. – Успокойся, он не вернется. – А что если ты ошибаешься? – Вряд ли. Дэйви почувствовал себя немного увереннее. – Но что если все-таки да? – не унималась Клэр. – По-моему, нам стоит позвонить в полицию. – Никакой полиции, – помрачнел Дэйви. – Но… – Клэр посмотрела ему в глаза и кивнула. – Конечно. Ты ведь с ними не в ладах… Дэйви нервно сглотнул: – Да уж… Этот тип тебя не ранил? – Нет. Но я до сих пор не могу оправиться от шока. – Я провожу тебя домой. – Очень мило с твоей стороны. – Ты можешь вызвать полицию из дому, – предложил Дэйви. – Только не упоминай обо мне. – Хорошо… Дэйви помог Клэр отыскать трость, и вместе они стали подниматься по крутому склону. Миновав госпиталь для диких птиц, они подошли к дому Клэр. – А что могут сделать полицейские?! – неожиданно воскликнула девушка. – Его уже не догнать. – Не догнать, – подтвердил Дэйви. – Однако мне все равно следует заявить о случившемся, пока этот псих не причинил вред кому-нибудь еще. Если только… – Клэр вдруг как-то странно замолчала. – Если только что? – встревожился Дэйви. Клэр снова задрожала. Ее руки тряслись так сильно, что она не смогла отпереть дверь. Дэйви взял у нее ключ и вставил его в замок. – Мне почему-то кажется, что он приходил именно за мной. – Но почему? – изумился Дэйви. А сам подумал о двух сотнях фунтов и о Вилли Киле. Кто-то предупредил его о нападении. Кто-то за спасение Клэр готов был выложить кругленькую сумму – две сотни, не меньше, а скорее всего раза два больше (Дэйви почти не сомневался, что Вилли собирается прикарманить половину). Единственным человеком, который, по мнению Дэйви, мог так раскошелиться, была американка, недавно прибывшая в Пензанс. Но на кой черт ей это? Почему Клэр?! – Я ничего не понимаю, – сказала Клэр. – Но кто-то явно охотится за мной. Она шагнула внутрь и оглянулась. – Может, зайдешь? Ты весь промок. Я напою тебя горячим чаем. – Пожалуй, – согласился Дэйви. – Если ты не будешь вызывать полицию, пока я здесь. Клэр нахмурилась: – Во что ты снова ввязался, Дэйви? – Ни во что, клянусь! Просто полицейские не станут меня слушать – арестуют, да и все. – Ну уж этого я не допущу! – возмутилась Клэр. – После того, что ты для меня сделал… Кстати, а зачем ты болтался по улице в такой ливень? – Хотел проветрить мозги. – Хм… Похоже, ты не единственный, кто в этом нуждается… – Что? – Ладно, забудь… Так, значит, чай? – С удовольствием. – Сейчас приготовлю. Клэр сняла плащ и отправилась на кухню. Скинув дождевик, Дэйви в замешательстве топтался в прихожей, пока девушка не позвала его к себе. – С тобой мне будет спокойнее, – объяснила она ему. – Ты же помнишь, какое лицо было у того типа? – Я помню лишь очки, шарф и шляпу. – Точно! Как подумаю о нем, у меня мороз по коже. Дэйви кивнул и уселся за стол. Это и вправду было ужасно – раненый или нет, негодяй все еще находился где-то поблизости. Значит, в любую минуту он мог вернуться. Что если это случится, когда девушка будет одна? Прощайте тогда, две сотни фунтов. Не говоря уже о самой Клэр… – Где у тебя телефон? – спросил он. – Ты же не хотел вызывать полицию. – И сейчас не хочу. Но мне нужно предупредить приятеля, что я не смогу встретиться с ним сегодня. Брови Клэр удивленно изогнулись. – Ну, по-моему, мне лучше побыть здесь, – смутился Дэйви. – На случай, если этот парень все-таки заявится сюда. Ведь полиция не станет тебя охранять. – О, Дэйви… – Но если ты против… – Нет-нет, я постелю тебе на кушетке. Устроит? – Более чем. – Дэйви помолчал, затем повторил свой вопрос: – Так как насчет телефона? – Он в библиотеке, – отозвалась Клэр. – Спасибо. Пройдя к телефону, Дэйви сразу же набрал номер Вилли. – Можешь готовить деньги, – сказал он, едва лишь тот ответил. – Как все прошло? – Нормально. Ты знаешь, кто это был? – Нет. – Считаешь, он может вернуться? – Я как-то не подумал об этом… Но, наверное, было бы неплохо, если бы ты проследил за домом Клэр. Я, конечно, понимаю: погода дрянь… – Все в порядке, – перебил его Дэйви. – Я сейчас как раз у нее. Она сама пригласила меня. – Ты сможешь переночевать там? – Похоже, да… Кто за всем этим стоит, Вилли? – Я не в курсе, дружище. Я просто делаю свою работу и получаю за нее деньги. Так поступают все, кто хочет продвинуться в нашем мире. – Я запомню это, – пообещал Дэйви и повесил трубку. Он оглядел комнату, от пола до потолка заставленную книгами, и изумился: неужели Клэр действительно все это прочла? Он помнил ее с детства, когда она была еще в младших классах, а сам Дэйви сдавал (но так и не сдал) экзамены в среднюю школу Пензанса. После несчастного случая Клэр очень долго не выходила из дому, а когда немного поправилась, начала приезжать на занятия в инвалидной коляске, которую катала неизменная Джейни Литтл. «У Клэр была масса времени, чтобы осилить все эти книжки», – решил наконец Дэйви. Он взял с полки первый попавшийся томик и принялся листать его. Ему искренне хотелось узнать, что ощущает человек, читая подобную литературу. Читательские интересы самого Дэйви ограничивались еженедельником «Бино»[37] в детстве и газетами в зрелом возрасте, да и те он покупал исключительно ради футбольных сводок и фотографий обнаженных девушек. Но книги… Лучше посмотреть хороший старый фильм, в котором все просто и ясно и не нужно ломать голову, чтобы разобраться, где – белое, а где – черное, как это часто бывает в реальной жизни. Дэйви повертел томик в руках и улыбнулся: фильмы – это очень, очень хорошо, зато у книг есть собственный вес… Вероятно, Клэр стала такой умной именно благодаря им. А хорошенькой она была всегда. Странно, что раньше он не замечал этого. Увы, когда мужчина смотрит на хромую женщину, он видит только ее трость… – Чай готов! – донесся из кухни голос Клэр. – Уже иду! – отозвался Дэйви. Умная, красивая и добрая. И вот теперь ее могут убить. Если он не вмешается. – Феликс, как ты мог! – закричала Джейни. Это словно пощечина. Самое страшное предательство. Ведь она готова была его выслушать. Она позволила Клэр убедить себя в его невиновности. И все лишь для того, чтобы обнаружить его здесь… Осознать, что все это время он держал ее за дурочку… Волна отчаянного гнева пробила стену фальшивого спокойствия, которую с таким трудом выстраивала вокруг себя Джейни в течение последних нескольких часов. – Феликс! – закричала она снова. – Может, ты хоть посмотришь на меня? «Ты сама толкнула его в объятия другой», – противно пропищал внутренний голос. Чушь! Да, она поступила необдуманно, но если бы Феликс действительно был невиновен, разве побежал бы он за утешением в постель американки? – Феликс! – закричала Джейни в третий раз дрожащим от гнева голосом. Между тем Лина казалась воплощением спокойствия. Она слезла с кровати и не спеша накинула халат. – А ну убирайся отсюда, – сказала она Джейни, и в ее низком, грудном голосе зазвенели металлические нотки. Это был тон, выработанный специально для приказаний, – тон, предназначенный для слуг. Джейни проигнорировала слова Лины, всецело сконцентрировавшись на Феликсе. Он не повернул к ней головы. Он даже не пошевелился. Он просто лежал на кровати, тупо уставившись в потолок. Джейни подалась вперед, но Лина метнулась ей навстречу и преградила путь. – Я же тебе велела… Резкое движение этой женщины лишило Джейни остатков самообладания. Сжав кулак, она изо всех сил врезала американке под дых и быстро отскочила в сторону. Лина согнулась пополам, отчаянно пытаясь сделать вдох. Еще секунда, и она упала на ковер, неловко подвернув ногу. Джейни одним прыжком преодолела расстояние, отделявшее ее от кровати, и помахала рукой перед глазами Феликса, пытаясь добиться от него хоть какой-нибудь реакции. Бесполезно: он продолжал равнодушно таращиться в потолок. И тут она все поняла. – Ты накачала его наркотиками, – выдохнула Джейни, поворачиваясь к Лине. Феликс был невиновен. Однако, даже осознав это, Джейни не смогла успокоиться. Напротив, ее гнев разгорелся с новой силой: чем напичкала Феликса эта девица? Сможет ли он оправиться после ее зелья? Лина тем временем сумела восстановить дыхание. Опершись о край кровати, она медленно встала и вздрогнула, когда Джейни шагнула к ней. – Не думай… что это… сойдет тебе с рук, – выдавила из себя Лина. – Ты дорого мне заплатишь, маленькая… – Ты опоила его! – зарычала Джейни, не обращая ни малейшего внимания на ее угрозы. – Что ты ему дала? Лина не удостоила ее ответом. Вместо этого она неожиданно бросилась на Джейни, своими длинными полированными ногтями намереваясь вцепиться ей в лицо. Джейни с легкостью увернулась и в следующую секунду снова ударила Лину. Та отшатнулась и инстинктивно прижала ладонь к щеке, на которой мгновенно проступил ярко-красный след. – Что ты ему дала? – угрожающе повторила Джейни, занося руку для очередного удара. – С ним все будет в порядке. Я подсыпала ему в чай средство, парализующее волю. Его действие закончится через несколько часов. Теперь в голосе Лины звучала уже нескрываемая ненависть, но Джейни было глубоко плевать на это – ее собственной ярости с избытком хватило бы на то, чтобы за волосы вышвырнуть американку из Маусхола. Краем глаза не переставая следить за ней, Джейни вернулась к Феликсу. – Феликс, ты меня слышишь? – М-м… Она схватила его за руку и, с силой дернув, заставила сесть, будто это был не человек, а заводная игрушка: пока не повернешь ключик – не пошевелится. Затем Джейни подобрала с пола брюки и рубашку Феликса и протянула ему: – Надевай. Феликс покорно взял свои вещи и опять уставился куда-то в пустоту. Джейни украдкой взглянула на Лину: утомленная борьбой, та лишь в бессильной ярости сверкала глазами. Отлично. Значит, не будет мешать. Джейни помогла одурманенному Феликсу одеться (он при этом не многим отличался от манекена) и, поддерживая его, направилась к дверям, не забыв прихватить с собой багаж Феликса и трость Клэр – пусть эта заморская гостья хоть на коленях ползает! – Ты еще пожалеешь об этом, – прошипела ей вслед Лина. – Да неужели? – усмехнулась Джейни, гордясь своим спокойствием. – Ты даже не представляешь, кто я… – А вот тут ты ошибаешься. Я прекрасно знаю, кто ты и зачем пожаловала сюда. Заметив изумление Лины, Джейни холодно улыбнулась. – Да-да, – добавила она. – Может, там, откуда ты приехала, твои приказания исполняются по одному щелчку пальцев, но здесь все по-другому. Это – наш город, и лучшее, что ты можешь сделать, – это сесть на первый же поезд, идущий в Лондон, а там купить билет на самолет и убраться восвояси, потому что, если ты останешься, на тебя ополчится весь Маусхол. У меня много друзей, Лина Грант. Настоящих друзей. – Ты не… Но Джейни уже не слушала ее: вытолкнув Феликса в коридор, она демонстративно хлопнула дверью и с вещевым мешком, тростью и футляром в руках поплелась к лестнице. – Нам нужно спуститься, – объяснила она Феликсу, опять подталкивая его. Внизу их встретил взволнованный Рон. Он внимательно посмотрел на Феликса, снова замершего, как игрушка, у которой кончился завод, а затем обратился к Джейни: – Я слышал крики… Джейни устало кивнула: – Мы кого-нибудь разбудили? – Нет, но… – Рон взглянул на Феликса. – А что с ним такое? – Ваша постоялица накачала его наркотиками. Хорошенькие, однако, у вас клиенты! – Мы их не выбираем… Ты повезешь его в больницу? Джейни покачала головой: – Нет, домой. – Но… Так будет лучше. Не хочу, чтобы он проснулся в больничной палате, недоумевая, что же произошло. Рон хотел сказать что-то еще, но, передумав, просто пожал плечами. – Что ж, давай помогу. – И, подхватив вещи, направился к «релианту». Пока он складывал их в багажник, Джейни пыталась запихнуть Феликса на пассажирское сиденье. – Еще что-нибудь? – спросил Рон после того, как Джейни заняла место за рулем. – Нет. Спасибо тебе за все. Иди, а то простудишься под дождем. Она включила передние фары и дворники, которые тут же принялись лениво размазывать грязную воду по лобовому стеклу. Вздохнув, девушка открыла окошко, помахала Рону, наблюдавшему за ней с порога отеля, и, развернув машину, покатила в сторону Маусхола. «Если в моей жизни и была более кошмарная ночь, – с горечью подумала Джейни, – то я определенно не помню когда». Лина стояла, глядя на захлопнувшуюся дверь. Щека горела, ребра ныли. Распахнув халат, девушка принялась осматривать свое тело. Да, досталось ей… Она медленно проковыляла через комнату и выглянула в окно: старенький «релиант робин» только что отъехал прочь. Лина долго смотрела ему вслед, массируя больные места и ничуть не заботясь о том, что стоит у окна полуголая и ее могут увидеть слу-чайные прохожие. Наконец она запахнула халат и уселась в кресло. «Это карма», – подумала Лина. Она ведь хотела как лучше, но при этом позволила своему телу одержать верх над разумом, и вот что в итоге получилось… «Думай головой, а не передним местом, – нередко наставлял ее отец. – Это главное правило успеха как для мужчин, так и для женщин: если желаешь продвинуться в каком-нибудь деле, слушай голос разума, а не похоти, ибо из-за нее сгинуло немало талантливых людей». Но она не последовала этому совету и, позабыв о здравом смысле, поддалась порыву чувств. Если бы она подсыпала Феликсу обычное снотворное и уложила его спать на диван, а сама отправилась в свою постель, сейчас все было бы иначе. А так… Чего стоит одна только эта маленькая сучка, ворвавшаяся к ней в номер, словно к себе домой! Ярость была бессмысленной, но Лина не могла сдержаться. Лишь спустя некоторое время она перевела дыхание и постаралась успокоиться. «Не сходи с ума», – сказала она себе. Однако теперь Лина могла потерять Феликса навсегда. Не то чтобы она считала его главной целью своей жизни. В какой-то мере она вообще не хотела сближаться с ним – ведь он был всего-навсего неотесанным моряком. И все же… Лина подумала о неведомом доселе чувстве, которое пробудил в ней этот человек, и с необъяснимым волнением осознала, что оно не угасло. Феликс Гэйвин действительно сумел пробить ледяную стену, которую она выстроила вокруг себя, и отыскал путь к сердцу, чтобы остаться в нем навсегда. Лину покорила не готовность, с которой он бросился ей на помощь (чего, безусловно, не сделали бы люди ее круга – в лучшем случае они сочувственно покачали бы головой), не искренность, светящаяся в его взгляде, не внимание, с которым он слушал ее, и даже не его мускулистое тело… Лина сама не понимала что. А все непонятное вызывало у нее страх, поскольку заставляло чувствовать себя уязвимой и глупой, неудачницей, не способной добиться желаемого. Лина вспомнила тепло Феликса, прикосновение к его коже. Правда, в тот момент он был без сознания, что несколько отдавало некрофилией… И тем не менее это было так приятно… Откинувшись на спинку кресла, Лина закрыла глаза и принялась ласкать себя, представляя, что это руки Феликса скользят по ее телу, но тут в фантазии ворвалась Джейни Литтл, а потом перед мысленным взором возникло мрачное лицо Феликса, когда тот появился на пороге с дурацкой тростью, и… Рука замерла – Лине больше ничего не хотелось. Спустя некоторое время она открыла глаза и, поправив халат, поднялась. «Не сходи с ума». У нее оставался еще один шанс порадовать и папу, и Орден, и саму себя. И она им воспользуется. Берегись, Джейни Литтл! Для Клэр Мэбли самым важным в жизни было самообладание. И это отличало ее от миллионов других людей на свете. Когда на Клэр напал незнакомец, она, конечно, испугалась. Испугалась боли. Испугалась смерти. Но больше всего испугалась, что может лишиться самообладания. И вот в эту ночь у Клэр все-таки отняли то, что спасало ее в течение долгих лет борьбы с болезнью. Судьба обошлась с ней жестоко, хотя некоторые говорили, что Клэр сама себя наказала. Правда, она была совсем еще юной, когда случилось несчастье. Клэр полностью утратила контроль над своим телом, но не сдалась и потому смогла – хоть и не сразу – восстановить его. Она не выздоровела окончательно, но сумела победить болезнь настолько, что удивила даже врачей. А в чем секрет? В самообладании. Снова начав ходить, Клэр поклялась себе больше никогда, ни при каких обстоятельствах не терять самообладания. Сегодня она лишилась его. Незнакомец отнял у Клэр самое главное в жизни и сделал это легко и небрежно, словно жестокий мальчишка, отрывающий крылья у бабочки. И даже сейчас, находясь у себя дома на кухне в компании Дэйви Роу, девушка не могла успокоиться. Ей казалось, что она – пловец, который запутался в морских водорослях и теперь, задыхаясь, идет ко дну, теряя силы, надежду, самообладание… Самообладание… Клэр посмотрела на Дэйви, который сидел напротив и пил чай, стараясь не хлюпать слишком громко. Дэйви… Отвратительные шрамы, нос картошкой и огромный подбородок, правое ухо крупнее левого, глаза хоть и добрые, но слишком маленькие и расположены чересчур близко друг к другу, над левой бровью фиолетовая бородавка… Подобные черты могла любить только мать. И, насколько Клэр знала, так оно и было. Дэйви тоже досталось в жизни. Из-за отталкивающей внешности у него почти не было друзей, а когда он приходил устраиваться на работу, двери захлопывались прямо у него перед носом. Образования он так и не получил и за годы юности научился разве что драться. Но за это, увы, не платили денег, и в итоге Дэйви пришлось добывать свой хлеб насущный, воруя кошельки и обчищая номера отелей, благо в летнее время туристов на полуострове Пенвит хватало. А что еще бедняге оставалось? В Маусхоле его отнюдь не считали паршивой овцой и относились даже с некоторой симпатией, хотя никто особенно не стремился проводить время в его обществе. Но Клэр вдруг осознала, что, несмотря на уродство и темное прошлое этого человека, испытывает к нему неизъяснимую нежность и ощущает непонятное духовное родство с ним. В надежде отвлечься от мрачных мыслей о сегодняшнем вечере Клэр попыталась представить себя на месте своего спасителя. Он не был инвалидом – его тело исправно выполняло свои функции, и все же Дэйви нельзя было назвать полноценным: подобно тому, как люди, глядя на Клэр, не видели ничего, кроме ее трости, точно так же при взгляде на Дэйви они замечали лишь его уродство. Главное различие между ними заключалось в том, что Клэр изо всех сил стремилась изменить отношение к себе, и ей это удавалось, тогда как у Дэйви не было ни малейшего шанса. – Ты' прочла все те книги? – неожиданно спросил он. Клэр вздрогнула и вернулась в реальность. – Что? – Ну, книги в библиотеке. – Дэйви махнул рукой. – Ты все их прочла? Клэр улыбнулась: – Нет, еще не все. Но я много читаю. А что? – Ну, мне хотелось бы знать, каково это. – Каково что – прочесть все книги? – Нет, книгу вообще. Но от начала до конца, и настоящую, без картинок. – Ты никогда не читал книг? – Клэр стоило немалого труда скрыть изумление в голосе. Дэйви пожал плечами: – Да как-то времени не было… – И на что же ты его тратишь? – язвительно поинтересовалась Клэр и тут же прикусила язык. – Прости, Дэйви. Мне не следовало… – Нет-нет, все в порядке. Ну, я люблю гулять. А теперь, когда Вилли отдал мне свой велосипед, я часто катаюсь – например, до Сент-Ивза и обратно. Еще я очень люблю слушать радио, а по вечерам мы с мамой смотрим телик. К тому же я обожаю ходить в кино. Но вот посмотрел на твои книги и подумал: прочитав столько, волей-неволей поумнеешь. – Нужно не просто читать, – покачала головой Клэр. Ей, продавщице книжного магазина, лучше других было известно, какая литература пользовалась наибольшим спросом среди покупателей: любовные романы и детективы. Она даже не помнила, когда в последний раз кто-нибудь кроме студентов спрашивал Джойса. – Нужно осмысливать то, что читаешь, – объяснила она Дэйви. – Книга должна бросать вызов твоему интеллекту. Хотя я не имею ничего против развлекательной литературы. Стараюсь читать всего понемножку. Дэйви кивнул, но Клэр сразу же стало ясно, что он ее не понимает. – Ты ведь еще и музыкой занимаешься, – перевел он разговор на другую тему. – Играешь у Чарли Бойда, да? – Да, по пятницам. А откуда ты знаешь? Вроде бы мы с тобой там не встречались. Дэйви пожал плечами: – Бывает, я прогуливаюсь мимо дома Чарли и, если оттуда доносится музыка, останавливаюсь, чтобы послушать. – А почему ты никогда не заходишь? – Ну, я же не умею ни играть, ни петь. – Ты мог бы рассказать какую-нибудь историю – например, что-нибудь о временах твоего деда. – Да не знаю я никаких историй. Я… – Дэйви нервно заерзал на стуле. – Стоит мне где-нибудь появиться, как все тут же умолкают и начинают глазеть на меня. Чтобы поладить с людьми, мне приходится разыгрывать из себя дурачка. Тогда сперва все смеются надо мной, а потом угощают выпивкой или предлагают партию в бильярд, но… – Дэйви запнулся. Клэр в растерянности не знала, что сказать. – Иногда я так от всего устаю, – добавил он. – Дэйви, быть не похожим на других очень нелегко. Мне это прекрасно известно. – Не сравнивай себя со мной. Ты красивая и умная, а я… – Он вздохнул и одним глотком допил свой чай. – Уже поздно. Не могла бы ты дать мне подушку и одеяло, я постелю себе на кушетке. Клэр хотела сказать что-нибудь утешительное, но не решилась, боясь обидеть Дэйви жалостью, которую сама ненавидела до глубины души. Она поднялась со стула: – Сейчас я все тебе принесу. Позже Клэр заглянула к матери. Та спокойно спала. Девушка оставила на тумбочке записку, в которой коротко объяснила, почему Дэйви ночует у них, и отправилась к себе. Раздевшись, Клэр легла в постель, но очень скоро поняла, что не сможет уснуть. В итоге она провела остававшиеся до рассвета часы, наблюдая, как постепенно прекращается дождь. И только небо было по-прежнему облачным и тяжелым, напоминая о минувшей ночи. Чайки уже начали кружить над крышей, когда Клэр наконец задремала, сидя в кресле. Ей снился мужчина в маске. Он гнался за ней по узким извилистым улочкам, а она не могла двигаться быстро, потому что потеряла свою трость. И вот над ней склонилось закрытое очками и шарфом лицо, и рука с татуировкой в виде голубя на запястье приставила к ее горлу нож. Из-под шарфа донесся приглушенный смех. Очнувшись, Клэр продолжала слышать его и лишь спустя некоторое время осознала, что это всего-навсего крики чаек. Чувствуя себя совершенно разбитой, она кое-как доковыляла до кровати и заползла под одеяло, где вскоре снова забылась сном, но на этот раз без сновидений. Входная дверь хлопнула, и Дедушка, вздрогнув, проснулся. Книга Данторна свалилась с его коленей и упала бы на пол, если бы он не успел ее подхватить. Старик быстро вскочил на ноги, когда его промокшая, перепачканная внучка ввела в коридор такого же мокрого и грязного Феликса, спавшего, казалось, прямо на ходу. – Ты нашла его! – обрадовался он. – Феликс, я даже выразить не могу, как сильно сожалею о… – С ним сейчас бесполезно разговаривать, дедуля, – перебила его Джейни. Дедушка подошел ближе и обнаружил, что, хотя глаза Феликса были широко раскрыты, он явно ничего не видел. Двигался же он исключительно потому, что Джейни буквально волокла его за собой. – Что с ним стряслось? – спросил Дедушка. – Несчастный случай? Джейни покачала головой: – Да нет, дедушка, ничего случайного – все было тщательно спланировано… Помоги мне дотащить его до кровати. Они потратили с полчаса на то, чтобы доставить полуживого Феликса наверх, раздеть его и уложить в постель, и еще примерно столько же времени переносили вещи из машины в дом, после чего дед с внучкой уселись на диване в гостиной, и Джейни по порядку рассказала обо всех событиях минувше го вечера. Закончив свою историю, девушка уткнулась Дедушке в плечо и разрыдалась. В течение некоторого времени старик молча обдумывал услышанное, а затем крепко обнял Джейни и принялся ее успокаивать. Он шептал ей на ухо, что все уладится, что они обязательно докопаются до истины и что ей не о чем волноваться. Но это были всего лишь слова… Произнося их, Дедушка смотрел на лежащую в кресле книгу Данторна и не мог избавиться от странного ощущения, что самое худшее еще впереди. Дедушка слушал завывание ветра за окном, и необъяснимое предчувствие чего-то ужасного усиливалось. Да, это только начало. Дальше будет хуже. |
||
|