"Огонь и дождь" - читать интересную книгу автора (Чемберлен Диана)

ГЛАВА 18

Он был дома. Сумерки еще не наступили, а он уже вернулся, старательно топая по ступенькам крыльца, чтобы хоть немного отряхнуть пепел с ботинок, прежде чем войти в коттедж. Миа могла видеть его, сидя на диване в гостиной и поглощая свой обед из вареных овощей. Она не говорила с ним ни разу с той ночи, когда отдала ему котенка. Он изрядно напугал ее тогда тем, как легко смог заглянуть в ее душу, тем, что знал о ней чуть ли не больше, чем знала она сама.

Она как раз убирала в холодильник оставшиеся от обеда овощи, когда он постучался в ее коттедж. Прежде чем Миа успела выйти ему навстречу, он уже открывал дверь.

– Я могу войти? – спросил Джефф.

– Конечно. – Миа вытирала руки о посудное полотенце, глядя, как он вносит в ее дом нечто похожее на широкую вертящуюся табуретку с желтым сиденьем.

– Что это? – удивилась она.

– Я сделал это для вас, – отвечал он, – чтобы хоть немного поберечь вашу спину.

Он установил табуретку на пластик, покрывавший пол в гостиной, и улыбнулся, видя ее смущение. Придвинув к своему сооружению один из кухонных стульев, он подтолкнул ее поближе.

– Присядьте, – пригласил он. – Я хочу убедиться, что верно рассчитал вас.

Она уселась на стул, а он ухватился за край желтого круглого сиденья и крутанул его, словно это была прялка из сказки про ленивую Сусанну.

– Вы можете поставить сюда свою работу, и вам не придется сидеть на полу.

– Это замечательно, – польщенная, сказала она. – Спасибо вам.

– Он будет достаточно устойчив?

Она наклонилась, попробовав руками деревянный диск, и утвердительно кивнула.

– Отлично. – Упершись руками в бока, он огляделся. – А здесь здорово пахнет чем-то съестным.

– Вы еще не обедали? Могу предложить вам то, что осталось.

– Лук, – утвердительно произнес он, продолжая принюхиваться. – Морковка – нет, сладкий картофель, так?

– И то и другое.

– И что-то еще. Капуста?

– Почти. Брюссельские кочанчики. Я поражена.

– Мяса нет?

– Одни овощи. Так вам положить?

– Пожалуй.

Он прошел следом за нею на кухню, где Миа достала из холодильника кастрюльку с овощами и поместила ее в микроволновую печку, которую привезла с собой из дома.

– Вегетарианствуете?

– Да.

– По причинам моральным или физическим?

Она поколебалась, доставая из кухонного шкафа тарелку для овощей.

– Просто я считаю, что это хорошо во всех аспектах. – Она осторожно покосилась в его сторону, опасаясь, что его не вполне удовлетворит ее ответ, но сегодня Джефф, кажется, не был настроен вгонять ее в краску.

– Садитесь. – Она кивнула в сторону маленького кухонного стола. Когда микроволновая печь засвистела, она извлекла из нее кастрюлю и поставила перед ним. – Как котенок?

– Очень шустрый. И, к счастью, весьма независимый. Он берет то, что я могу ему предложить, и не просит ни о чем дополнительном. И похоже, что из него вырастет сторожевой кот. Он постоянно сидит в окне и караулит дом. – Он попробовал сладкий картофель. – Так где же те фото, что вы снимали на складе?

– Я сейчас принесу. – Она пошла в гостиную и взяла пачку фотографий, прихватив заодно и свои наброски предполагаемой скульптуры. Вернувшись на кухню, она положила стопку фотографий возле его тарелки.

Он невольно опустил вилку, а глаза его изумленно расширились. Он взял верхнюю фотографию из пачки – на ней он, голый по пояс, стоял перед компьютером.

– Боже мой, – пробормотал он, – во что я превратился. – Он пощупал свои волосы, свои плечи вплоть до самых локтей, и Миа немало подивилась такой его реакции, такой легкой уязвимости того, кто хотел казаться совершенно неуязвимым.

– Вы превосходны, – ободрила она его. – Вы просто замечательная модель.

– Оказывается, я слишком давно по-настоящему не всматривался в себя. – Его лицо по-прежнему оставалось расстроенным. – Мне немедленно надо заняться утренней гимнастикой или чем-то в таком роде.

Миа покачала головой и взяла у него фотографию.

– Истинный секрет красоты этого тела заключается в том, что это вовсе не юный натурщик, за плату выставляющий себя перед студентами художественного колледжа. В нем привлекает именно зрелость. Ваши грудные и брюшные мышцы по-прежнему очерчены четко, хотя и несколько размягчены.

– Ваши утешения мало помогают.

– Эта мягкость едва уловима, и она полностью соответствует вашему духовному строю. Это делает вас искушением для художника, Джефф. Невозможность устоять против желания изобразить вас в глине.

Он приподнял брови, скривив губы в полуулыбке.

– Для художника, – настойчиво повторила она.

– Ну что ж, Миа, – отвечал он. – По крайней мере я могу теперь точно знать, как вы ко мне относитесь, а? Ведь, что вас интересует, – это мое тело, и вы даже не пытаетесь скрывать ваших неприличных намерений.

Она рассмеялась, однако понимала, что Джефф все еще расстроен, хотя и превесело шутит по поводу остальных отпечатков.

– Кто этот незнакомец? – спросил он в конце концов, скорее у себя, чем у нее. – Черт побери, что это за малый?

Она продемонстрировала ему почти законченный барельеф, который должен был служить моделью задуманной ею скульптуре. Джефф одобрил ее работу, а потом внезапно вопросительно взглянул на нее.

– А вы могли бы сделать фонтан?

– Фонтан.

– Да. Разве это плохо – если только когда-нибудь здесь наберется достаточно воды, – чтобы Долину Розы украсил небольшой фонтан? Ну хотя бы в том маленьком сквере возле мэрии Криса?

– Так, значит, вы из породы чудаков. – На губах Миа расцветала медленная улыбка. – Достаточно воды для фонтана?

– Так вы могли бы его сделать?

– Ну, это не совсем то, чем я привыкла заниматься, но это должно быть по крайней мере забавно. Я могла бы вначале сделать его в глине, а потом изготовить пластиковую модель конкретно на месте. – Вслед за Джеффом она впала в легкую степень помешательства.

– Это звучит великолепно. – Он отодвинулся вместе со стулом от стола и потянулся, заложив руки за голову. – Вы не знаете, когда обычно койоты начинают свой концерт?

– Пожалуй, около одиннадцати А в чем дело?

– Я хочу записать их сегодня вечером. – Он взглянул на наручные часы.

– Вы имеете в виду – на видео?

– Только аудио.

– Из своего коттеджа?

– Из каньона, – покачав головой, сказал он. – Я хочу выйти на их тропу.

– Но там же так мрачно. Просто жуть.

– Вовсе нет. Мне нравится их пение Их голоса натуральны. На свете есть другие голоса, которые действительно пугают меня.

Миа внезапно ощутила укол зависти, представив, как Джефф крадется в прохладной темноте в глубине каньона.

– Я вижу, моя идея нашла в вас отклик, – заметил он. – Вы не хотите присоединиться?

Она колебалась не более секунды.

– Хочу.

В половине одиннадцатого она повстречалась с Джеффом на крыльце его коттеджа, и они рука об руку направились в темноту, укрывавшую каньон. Откуда-то издалека ветерок принес легкий, но безошибочный запах дыма.

Джефф прихватил с собой фонарь, но пока не включал его, не желая без особой нужны тревожить диких обитателей каньона. Дошедшая до половины луна давала достаточно света, чтобы они могли весьма уверенно прокладывать себе путь в сухих зарослях чапарраля, и все же в одном месте Миа оступилась Ей невольно пришлось схватиться за руку Джеффа, и тогда она пошла увереннее.

– Где-то здесь, – наконец сказал Джефф. Он вскарабкался на широкий плоский выступ скалы, белесо отсвечивавший в лунном сиянии, и кивком пригласил ее следовать за собою.

Камень под ними все еще излучал накопленное за день тепло. Миа уселась возле Джеффа, который привалился спиной к утесу над ними, а магнитофон пристроил у себя на животе.

– Ах, – сказал он. – Как здорово. Вот это действительно свобода. Ни одна душа не пронюхает, где я сейчас. Ни одна. Даже миссис Перес.

– Я знаю, – ответила Миа.

Он обернулся к ней, и лунный свет подчеркнул четкую форму его черепа, щек, подбородка.

– Да. – сказал он. – Но вы не в счет.

– Что вы хотите сказать?

– Вы не в счет, потому что вы тоже в бегах – Он взял ее за руку, и хотя по спине у нее побежали мурашки, и этом прикосновении не ощущалось ни капли романтизма, ни капли чувственности. Его пальцы нежно пожали ей запястье. – Вы цените свободу не меньше, чем я сам, – сказал он – Мне неизвестны причины вашего бегства, да я и не желаю знать. Однако мы с вами явно родственные души, Миа.

Она тихонько освободила свою руку якобы для того, чтобы откинуть с лица мешавшую прядь волос, однако улеглась на каменном уступе не очень близко к нему. Небосвод над ее головой сиял мириадами звезд.

– Ну, что касается меня, – сказала она, – так это временное явление Я сбежала сюда не по своей воле.

– Но ведь я тоже оказался здесь не по своей воле, – рассмеялся Джефф – Можно подумать, что в одно прекрасное утро я решил испытать жизнь отверженного.

– Что вы собираетесь делать с записью голосов койотов?

– Держать ее всегда при себе, где бы я ни был.

– Почему?

– Потому что они – свободны. – Его голос звучал нежно, необычно. – Они живучи. Они могут жить в вечных снегах и возле экватора. По натуре они одиночки, но способны объединиться, когда их добыча велика и быстронога, вроде антилопы или кролика. Вот почему, кстати, я не собираюсь записывать на пленку ни антилоп, ни кроликов. – Он усмехнулся. – И к тому же койоты осторожны. Роя себе нору, они никогда не забывают позаботиться о запасном выходе, через который можно сбежать от опасности.

– А у вас есть запасной выход? – мягко спросила Миа.

Он молчал так долго, что она уже засомневалась, понял ли он ее вопрос.

– Был один, – ответил он наконец, – но он оказался таким грязным и неприемлемым, что я решил не прибегать к нему – да к тому же я не вижу больше для этого причин.

– Почему?

– Потому что я околдован. Долиной Розы. Ужасами засухи. Вызовом моему искусству. Все это сломило мою решимость, и я... Тс-с-с.

Он снова сжал свои пальцы у нее на запястье, и она тоже уловила отдаленный лай, привлекший ею внимание Стая приближалась с северного конца каньона. Джефф отпустил ее руку и целиком обратился в слух.

Лай прервался на звонкой высокой ноте, а после перешел в тот берущий за душу, леденящий вопль, что заполнил собою все освещенное луной пространство каньона. Миа закрыла глаза и вздрогнула, скрестив руки на груди Далеко позади них раздалось ответное завывание, и еще один вой ответил с востока. Звеневшие в ушах у Миа звуки словно разливались вниз по всему телу, и на глазах навернулись непрошеные слезы Она хотела было прикоснуться к Джеффу, чтобы напомнить себе, что не одинока, и успокоить готовое выскочить из груди сердце, но, будто очарованная, не в силах была расцепить скрещенные на груди руки.

Прошло немало времени, пока голоса койотов не затихли вдали Джефф выключил магнитофон, но еще долго они неподвижно лежали на скале, молча, даже почти не дыша.

– Эти звуки будят в вас радость или грусть? – спросил наконец Джефф.

– Грусть, – тут же ответила Миа.

– А, – сказал он, и по голосу Миа поняла, то он улыбается. – Похоже, что наши души родственны не на все сто процентов.