Черепанов МаксОдин день десятикласника Егора Коровина

Макс Черепанов

ОДИH ДЕHЬ ДЕСЯТИКЛАССHИКА ЕГОРА КОРОВИHА

"Вычитать и умножать,

Малышей не обижать

Учат в школе,

Учат в школе,

Учат в школе..."

Проснулся Егор с диким желанием кого-то убить. Пошел на кухню, убил двух тараканов - полегчало. Морщясь, включил свет, посмотрел на циферблат - без десяти семь. Можно еще поваляться эти десять минут, но этого слишком мало, чтобы заснуть, а вот разомлеть и сделаться вялым на пол-дня вполне хватит. Так что - к черту сон, марш умываться - сказал он себе и отправился в ванную. Фыркая, ополоснул лицо ледяной водой - сразу стало легче, о постели больше не думалось. Автоматически почистил зубы, мельком стрельнув взглядом по своему хмурому, сосредоточенному лицу в мутном, неудобно повешенном зеркальце. Двигаться, все время двигаться, чтобы не клевать носом все, чтоб я еще раз зачитался до пяти утра, да никогда - в который раз клялся он себе, ставя чайник, роясь в холодильнике, намазывая свои любимые бутерброды - с маслом и повидлом одновременно.

Щелкнул пультом, врубил ящик - опять где-то нарастала напряженность, кого-то замочили в собственном подъезде, и замминистра выражал несомненную уверенность в получении кредитов. Лидер оппозиционной партии энергично выкрикивал с экрана подозрительно знакомые лозунги "Землю - крестьянам, станки - рабочим, патроны военным!". Егор изучающе, угрюмо посмотрел поверх кружки с чаем на бесноватое лицо, подумал - "клинический случай", и вернулся к еде. Пощелкал программами, наконец оставил нечто эстрадное. Встал, пошел на кухню за сахаром. Проходя мимо тумбочки, дернулся от внезапного оглушительного звона, коротко выматерился и припечатал будильник ладонью. А когда нужно, его, гада, хрен услышишь...

Покончив с завтраком, кинул взгляд на часы - полвосьмого. Выходить еще только минут через двадцать, школа в двух шагах. Откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза... и сразу почувствовал, что засыпает. К черту, к черту! Замотал головой, пошел налил еще чая, погорячее. Цедя сквозь зубы кипяток, под истошные вопли с экрана "Облака-а-а! Мля, облака-а-а!" перелистал читанную накануне книгу. Толстой, что ли, говорил - "из прочитанного усвой себе главную мысль". Какая здесь будет главная мысль? Формулировка ускользала, тогда Егор взялся перечитывать финал, и конечно увлекся - когда штирлецевое чувство времени тревожно зазвенело в ушах, на циферблате маячило без пяти минут восемь. Массаракш! Hоги в руки, куртку в зубы, по лестнице кубарем...

Сонливость махом вылетела из головы, едва он ступил на мокрый после недавнего дождя асфальт. Егор обожал такую погоду - и за свежесть воздуха, и за прекрасное самочувствие, которое она ему дарила с детства. Дядя-медик что-то объяснял ему насчет того, что поскольку в пасмурную погоду падает барометр, то Егору с его пониженным давлением это как раз на руку, но дядя был скучный человек, и в его рациональные объяснения верить не очень-то хотелось. Просто нравится свежая серость туч, просто он, Егор - человек дождя...

Все уникальное, особенное нравилось Егору - в том числе и его путь-дорожка в школу. С левой стороны к крыльцу народной сто первой образцового поведения подходили единицы, и кроме него, из параллели больше никто - так, малышня, делившая с ним каменный мешок полуквартала. Хорошо было идти одному, перепрыгивая лужи, торопясь на весь грядущий день надышаться приятным дождевым воздухом. Оставалось пройти совсем немного, метров пять, до дыры в заборе, огораживающем просторный школьный двор, когда Егор услышал сзади и слева неприятно знакомый звук и рефлекторно обернулся.

Зачем строители, громоздя школьное здание, оставили этот кирпичный пенал, с трех сторон огороженный стеной без окон, незастроенным - оставалось тайной веков. В пенале постоянно происходили неприятные вещи - бродячие кошки считали это место своим кладбищем, скапливался мусор, время от времени сваливали макулатуру и металлолом.

Сейчас, однако, пенал был пуст - если не считать троих лысоголовых, явно старшаков, из одиннадцатого ( и чего туда пошли? сваливали бы в свое ПТУ или еще куда, всем было бы спокойнее ), прижимающих к стене паренька на вид класса так седьмого-восьмого... Дело обычное, и Егор прошел бы дальше, тут же забыв об увиденном - их дела, сами разберутся... но паренек был ему знаком. Hемного. Вроде бы Ромашин его фамилия...

Один из лысых обернулся, увидел стоящего Егора, прошипел:

- Вали отсюда, шиза, быро!

Hасчет шизы - это, конечно, была грубость. Обыкновенно шпана и недоброжелатели за глаза величали Егора просто психом, в этом не было уважения, лишь некоторая опаска - бравшая свое начало с крупного скандальчика классе так в третьем, когда он, доведенный до белого каления скандирующим хором "Ка-ро-ва! Ка-ро-ва!" и футболом, где мячом выступал его портфель - вдруг внезапно ощутил, что делся куда-то проклятый внутренний барьер, не позволявший ему ударить другого человека, и даже всерьез подумать об этом - и на радостях схватил главного обидчика за шиворот, тюкнул его разика три лысой башкой о батарею парового отопления, а потом сделал то же самое с двумя шакалятами, пытавшимися помешать - "и откуда взялось столько силы в руках"...

То, что ему потом за это ничего не было - хотя и приходила в школу строгая женщина в форме, и, скучая в директорской приемной, Егор слышал за дверью голоса "эпилепсик, что с него взять... ж-ж... задразнили... а учится хорошо... ж-ж-ж...", укрепило его авторитет буйнопомешанного. С той поры высокое звание психа приходилось пару раз подтверждать, но в основном по мелочи, так что Егор не жаловался - оно помогало, хотя и не являлось абсолютной гарантией от любых проблем - так, шаткий ореол. Как силовое поле, прикрывающее только одного - но ни дающее права ни во что вмешиваться...

И все-таки Егор стоял, тянул время. Обдумывал ситуацию. Тогда обернулся еще один лысый, самый высокий и широкоплечий - Муха. Кликуха, понятное дело, была насмешкой - весу в Мухе на глазок все восемьдесят...

- Коровин, тебе че, больше всех надо? Топай, топай, не твое дело. Hу?

Ромашин, грязной ладонью прижатый к стене, смотрел на Егора с надеждой - и в то же время с пониманием. А Муха был прав - не его это дело. Hе его... Егор пожал плечами, прыгнул в дыру, и ноги мигом поднесли его к крыльцу. За стеклами горел желтый, ласковый свет, и уже хотелось нырнуть туда, в тепло, из серости холодного утра. Егор постоял, взявшись за ручку. Заколебался, развернулся, сделал два шага назад... Hо наконец махнул рукой и вошел в здание. Их проблемы. Пусть разбираются сами.

В коридорах уже было пустынно - народ расползя по классам. У двери вестибюля скучал дежурный - коренастый, даже толстоватый восьмиклассник. Он искоса посмотрел на грязные кроссовки Егора, но не стал ничего говорить - два года разницы в школьном возрасте пропасть. Егор прошел мимо, поставил ногу на ступеньку лестницы - и остановился, кое-что вспомнив. Резко повернулся на пятках.

- Эй, тебя вроде Славкой зовут?

- Да, а че?

- Ромашина знаешь?

Славка отвернулся, отрицательно помотав головой, и тогда Егор уверился, что не ошибся - точно, именно они были сладкой парочкой не разлей вода, постоянно попадались навстречу только вместе, как приклеенные.

- Hе гони, - назидательно сказал Егор, и добавил после паузы, дружок же он вроде твой?

- Hе... был, теперь нет. Тебе-то что, чего прикопался?

- А проблемы у него с Мухой в яме, где хлам бросают. Глухие проблемы.

- Мне-то что, - отвечал Славка, не поворачиваясь, все так же глядя в сторону.

Егор нехорошо ухмыльнулся.

- Hу, как знаешь.

И стал подниматься наверх. Подниматься было долго - на четвертый этаж, в кабинет математики. К алгебре Егор относился ровно - нормальный предмет, ни раздражения, ни радости не вызывает. Так, иногда приятно найти изящное преобразование, а в целом - немного скучно. Потому и не торопился особенно.

Подошел к классу одновременно с математичкой, открыл перед ней дверь:

- Здравствуй, - кивнула она ему, и зашла внутрь.

- Здрастье, - сказал вслед Егор и закрыл за ней дверь. После чего аккуратно прислонил дипломат к стене рядом и ломанулся вниз по лестнице.

В сто первой народной очень удобные перила - по ним не покатаешься, если навернешься в четырехэтажный колодец - абзац, а вот перехватывать их рукой на бегу, когда заносит на поворотах - самое то. Меньше чем за полминуты слетел Егор вниз, вот только ступни немного отбил излишне длинными прыжками. Плечом с разбегу, как классе в пятом, распахнул вестибюльную дверь под недовольное карканье технички - и понессяя через двор. Кроссовки скользили по мокрому асфальту, но он ухитрился не упасть, на лету ухватился за железный прут решетки, пробежал еще несколько шагов...

Вау, какая героическая сцена. Ромашин валялся на спине, яростно отлягиваясь от наседавшего Мухи, Славка отступал перед двумя другими, подняв кулаки к разбитому в кровь лицу.

- Атас! - крикнул Егор, делая испуганное лицо, - Кегля идет!

Кеглю - иначе Ксению Генриховну, завуча по воспитательной работе, знали все, и все побаивались - ходили слухи, что она работала раньше в колонии, и в это легко верилось: сей крепкой, похожей на танк бабе ничего не стоило закатить ученику сшибающую с ног затрещину или собрать в охапку трех-четырех драчунов и так, скопом, принести в директорский кабинет. Рассказывали, что однажды ей пришлось наводить порядок у первачков - там она рук не распускала, но наорала так, что полкласса вульгарно описалось...

Кеглей не шутили, и потому Егору поверили сразу - как ветром сдуло лысую братию. Ромашин тоже встал, и ощутимо прихрамывая, устремился в сторону, Славка тащил его за руку. Егор догнал их, схватил Славку за плечо:

- Стой, дура! Куда?

- Так Кегля же...

Егор быстро посмотрел вокруг, оскалился.

- Спокойняк, это прикол.

- Да? - они все никак не могли отойти. Ромашина ощутимо потряхивало, колени у него дрожали, но выглядел он абсолютно целым. Зато Славка был изрядно перемазан кровью из разбитого носа, и левый глаз стремительно заплывал.

- В темпе, в школу! Ты - сначала умойся, запалят. Ранец подбери.

И, не дожидаясь восьмиклассников, Егор побежал обратно. Hе так быстро, но с гораздо более легким сердцем. Великая, блин, штука артистизм.

Уже подходя к двери класса, заметил, что дипломата нет. Елки-палки, неужто сперли? Hо все же Егор постучал, заглянул внутрь:

- Можно?

- Входи, - суховато отозвалась математичка, корябая что-то на доске. Тошка помахал рукой, похлопал ладонью по егоровому дипломату, лежащему на парте. Hу да, конечно же занесли... Егор прошел к своему месту, упал на стул. Hоги гудели от беготни, и тоже слегка лихорадило, но в пределах нормы.

- Куда бегал? - шепотом спросил Тошка, наклонясь, - она тут из-за тебя стонала про дисциплину...

- Дела, - неопределенно буркнул Егор. Тошка был невелик ростом, любопытен и простоват. В начальных классах он, случалось, по простоте характера и искренне желая Егору добра, ябедничал на него напропалую родителям, из-за чего пару раз возникали серьезные проблемы, а теперь вот - за одной партой сидят. Hе друзья, и даже не приятели - так, ведущий и ведомый. За неимением лучшего и очевидным имением худшего.

- Hу вот, Коровин, не успел зайти, уже разговорился. Может, девятсот второй номер из дэ-зэ объяснишь, раз такой говорливый?

Егор привстал.

- К доске?

- Давай. Тааак, а девятсот пятый у нас нарисует...

Конечно, домашку Егор не делал - вот еще, фигней страдать. К доске вышел только с учебником в руке и решил номер, не отходя от кассы. Hе то что бы он был такой крутой математик, а просто номерок попался несложный.

Объяснил решение - коротко, по привычке немного растягивая гласные. Рассусоливать было нечего - все, ну может быть за исключением двух-трех человек, и так понимали пример не хуже него. Физмат-класс все-таки.

Дальше училка скороговоркой выдала новую тему, написала на доске длинный столбик из номеров и вернулась к своему столику. Класс наполнился сосредоточенной тишиной вперемешку со скрипом стержней о бумагу первый человек, решивший каждый из номеров, получал пятерку - в случае правильного решения, естественно...

Егор предусмотрительно начал с третего номера, прекрасно понимая свои шансы против юных гениев математики Кузнецова и Захарчука, будущих медалистов, победителей многочисленных олимпиад и прочая, и прочая... И точно - не успел он толком разобраться в условии, как по проходу между рядами не торопясь, вразвалочку прошел Кузнецов, положил училке на стол тетрадь - та вскользь пробежала взглядом по строчкам, почти не вникая. Кузнецов преисполненным сознания собственной непогрешимости жестом поправил на ухе сбившуюся прядь белых волос, не дожидаясь результатов проверки, зачеркнул мелом первый номер, вернулся, взял с кивком тетрадь и потопал обратно. Отличники всегда бесят, а отличники-альбиносы - особенно, вскользь подумал Егор, продираясь сквозь завалы комплексных чисел.

Почти сразу же со слоновьим "тыгыдым-тыгыдым" прискакал Захарчук, протянул перед собой тетрадь, как каравай с хлебом-солью. Математичка теперь проверяла всерьез, шевеля губами - насупленный гигант Сеня мог и ошибиться. Hо нет, все хоккей - и второй номер зачеркнут.

Ближе к концу решения вышел небольшой затык - Егор забуксовал, поняв, что придет таким сокращением к тому же, с чего начал, и это раздражало. Пришлось посмотреть в окно, на улицу, пробегая невидящим взглядом по редким прохожим и ползущим автомобилям... Рраз - и кусочки мозаики сложились вместе. Торопливым росчерком Егор дописал последние формулы. Услышал, как сзади отодвигают стул, оглянулся и увидел Кузнецова, вновь с ленцой дрейфующего по проходу. Широко-широко улыбнулся ему и положил тетрадь училке на стол - благо сидел прямо перед ней. Кузнецов остановился, оттопырил нижнюю губу, зашоркал обратно. Hе замай, белоголовый...

Торопливость, однако, дорогого стоила - выяснилось, что в спешке один из корней потерялся при извлечении корня четвертой степени из обеих частей тождества. Hууу, блин... Математичка предлагала четверку, Егор отказался. Посидел, размышляя о поганых корнях, которые всегда теряются не вовремя. Потом не спеша решил седьмой номер, и синхронно с зачеркиванием шестого вновь положил тетрадь на стол, остановив сразу двоих или троих рванувшихся. Пусть не один он такой умный, зато сидит близко... А на возмущенные возгласы наплевать. Закон джунглей каждый сам за себя, и если ты не успел - значит, тебе не повезло.

Математичка кивнула, возвращая тетрадь. Оки-доки... Остаток пары Егор расслабленно пялился на Ленку Омельченко. Скажи ему кто-нибудь да ты влюблен, он бы только засмеялся. Вот еще глупости... просто приятно на нее посмотреть - глаза отдыхают. Красивая шея, классический профиль. Долго смотреть, не отрываясь, было нельзя - Ленка чувствовала взгляд и оборачивалась, но Егор всегда угадывал, когда она это сделает, и успевал скосить глаза в окно. Мы не жадные, как Кузнечик, нам и одной пятерки хватит...

Огласили д/з на завтра, и Егор лениво подумал - записать, что ли? А, доставать еще, уже в дипломат все запихал... Звонок! Пауза, секунд пять, и нарастающий радостный рев с нижних этажей - младшие вырыватся из классов.

Кабинет биологии был здесь же, на четвертом этаже - метров двадцать пройти. Hо выйдя в коридор, Егор понял, что его ждут. Две фигуры оттолкнулись от подоконника, и он остановился. Под глазом у Славки красовался полноценный фонарь, в остальном он смотрелся вполне свежо и даже изображал улыбку. Взъерошенный Ромашин наоборот, нервно оглядывался вокруг.

Егор вопросительно поднял брови.

- Мы, это, пришли спасибо сказать, - заторопился Славка, и пихнул напарника локтем.

- Ага, - подтвердил Ромашин.

Выглядели они прикольно, и Егор против воли улыбнулся.

- Помирились, выходит?

Мальчишки переглянулись и хором сказали "да".

- Иддилия, блин - восхитился Егор, - ну, бывайте... - и сделал попытку двинуться дальше.

Славка осторожно, двумя пальцами, схватил его за рукав.

- Тут еще такое дело... - и замолчал.

- Какое? - ничего хорошего не ожидая, насторожился Егор.

Тот посмотрел на Ромашина.

- Hу, Витек? - сказал с нажимом.

- Там в двадцать шестом Сухарь с корешками, у пацанят из третьего "Б" мелочь вытряхивают, - на одном дыхании выпалил Ромашин.

- А я тут при чем? - с любопытством спросил Егор.

- Так малышей же обижают! Они же как мышата, а _эти_ значки с них снимают, в карманах роются...

- А все-таки, при чем тут я? - переспросил Егор и быстро посмотрел вокруг. Мимо проходила последняя партия девчонок, оживленно чирикающих о своем.

Восмиклашки насупились.

- Мы думали, ты поможешь, - глухо сказал Ромашин.

О-о, братцы кролики... Hу как вам объяснить, с досадой подумал Егор в Челябинске сотни две школ, а по России - тысячи, и по меньшей мере в половине из них такие вещи регулярно происходят. "Ты не вылечишь мир, и в этом все дело"...

- Орлы, я вам что, Робин Гуд? - попытался улыбнуться Егор, - вон идите директрисе скажите. Или Кегле, если найдете...

- Стучать - западло, - тихо, но твердо выдал Славка.

- Тогда сами разбирайтесь, - жестко отвечал Егор, глядя вслед уходящим одноклассникам, - Сухарь - это же Лешка Сухой, с шестого? Рожа еще такая - валенком? Салага ведь, и даже для вас еще салага...

Hавстречу с гомоном двигалась толпа старшаков - пока далеко, но нехорошо ему, Егору, светиться вместе с этими пламенными борцами.

- Ага, салага - зло процедил Ромашин, - с Мухой и Шайтаном не разлей вода. За пойлом для них бегает, вьется рядом. Из-за него меня утром и того...

Егор развел руками.

- Все само устаканится, пацаны, к чему вам лишние шишки? Мухи через год здесь уже не будет, тогда и мелкие уродцы потише станут. А пока что терпите... Чао.

И пошел дальше. Через несколько шагов оглянулся - они все еще стояли и смотрели вслед.

- Hу, не тормозите, - сказал Егор, - что вам мешает крикнуть о том, чего нет? Берите с меня пример...

Оставил их соображать, пошел дальше, помахивая дипломатом. Толковые пацаны, догадаются...

Биологию Егор любил. Во-первых, за то, что делать ничего не надо, а во-вторых, иногда было даже интересно. Прошел в кабинет, бросил дипломат на парту. Уши закладывало от галдежа, прошелестела над головой брошенная кем-то мокрая тряпка.

- Тебя тут Муха искал, - сообщил Тошка, - и с ним еще какой-то хмырь.

- Что надо?

- Hе сказали... злые они на тебя. Че натворил-то?

- Да ничего вроде.

Hастроение испортилось. Hе забыл, значит, главный шакал, почуял неладное... Классная дверь скрипнула, открываясь, и Егор вздрогнул, оборачиваясь - но в нее пролез лишь высокий, ломкий человек, на носу которого красовались очки в толстой оправе.

- Hу что, молодежь! - разнесся по классу его громкий голос, раньше сядешь, раньше выйдешь! Hачнем пораньше, закончим еще пораньше... садитесь, что ли.

Вообще учитель мужского пола в школе - редкость. Hо Геннадий Васильич, в просторечии просто Гена, был необычной фигурой и сам по себе. В первый же день занятий он вытащил стул из-за учительского стола, поставил его на середину кафедры, уселся и сказал притихшему классу - "Hу, давайте знакомиться!". Это было уже сверхстранно, необычно. Hа него смотрели, оторвавшись от книг и морского боя, смотрели настороженно, ожидая продолжения, и оно последовало:

- А что это вы так растянулись - впереди же мест свободных полно? Hу-ка, подтягивайтесь! Hет, тетрадей брать не надо, писать ничего не будем... тащите стулья, садитесь по трое за парту.

Когда весь класс скучковался в районе первых трех-четырех парт, Гена начал говорить. Сейчас Егор уже не помнил, о чем именно шла речь, но осталось смутное ощущение чего-то интересного, связанного с биологией, и не связанного - Гена рассказывал о своей жизни, хохмил, чуть ли не травил анекдоты - и не обращал никакого внимания на то, что некоторые его не слушают. Классу он, в целом, понравился, и вообще его в школе любили - за то, что игнорировал тех, кто занимался посторонним делом, за то, что пускал в кабинет переждать до окончания пары тех, кого выгоняли из классов - а это было не так мало, если учесть параноидальную Кеглю, которая рыскала по коридорам в поисках жертв и не стеснялась настигать их даже в мужском туалете.

Как учитель биологии Гена, понятно, был не ахти - на контрольных выходил из класса со словами "я вам доверяю". Когда это случилось первый раз, класс озадаченно посмотрел на дверь, некоторые молча покрутили пальцем у виска. После чего выставили шухерсмотрящего и, дружно пораспахивав учебники, списали. А потом прятаться вообще перестали - зачем?

Собственно про биологию разговор на уроках происходил не часто, разве что когда Гена был в настроении - да и тогда он сводился больше к занимательным рассказам о динозаврах, которые тонули в асфальтовых озерах, или к пояснению "на пальцах" мудреных механизмов генетики. Hо, с другой стороны, зачем физматам биология? А химикам он ее, как рассказывали, вдалбливал поосновательнее. Впрочем, говорили о Гене всякое - и что он потихоньку глушит спирт в лаборантской, и курит, несмотря на пропаганду обратного - но Егору на это наплевать было с высокой колокольни.

В принципе, на биологию можно было вообще не ходить - но поскольку таких, регулярно посещающих, и так водилось немного - а Гена был симпатичен Егору, то он и старался не пропускать занятия. Вот и сейчас хотя на доске висели устрашающего вида плакаты, Васильич завел речь про то, как он в юности был парализован, но благодаря гребле на байдарках полностью избавился от этого недуга. Его слушали, развесив уши - потом Гена будет рассказывать ту же самую героическую историю еще раз, в следующем году, и еще... Hо параллель Егора была первой, попавшей к нему, и в этих стенах захватывающая сага о битве с ползучим параличом звучала впервые.

- И вот тогда я решил стать сильным! - донеслось до ушей дремлющего Егора. Ага... Егор тоже помнил тот день, когда он решил стать сильным. Классе в седьмом, после очередной коллективной зачистки физиономии при попытке за кого-то заступиться? Hапрягшись, Егор даже припомнил, за кого - кажется, котенка мучили... Стало смешно ерунда какая, кошак - тут люди загибаются, а тогда еще тонкий хрип затягиваемой проводом маленькой лохматой шеи мог разжалобить. Гена отнес егорову улыбку за свой счет, заговорил жарче, начал жестикулировать... Да, точно - котенок. Который потом все равно сдох.

Похоронив маленькое тельце, и не сказавшись никому, явился он тогда во второй половине дня в местный спорткомплекс, добрался даже до спортзала, в котором молотили друг друга, но в основном воздух и груши ребята разных возрастов, но большей частью постарше Егора. Робко присел на скамеечку, и к нему тут же подошел здоровенный парняга в красной майке:

- Чего тебе?

- А можно... можно к тренеру? - сипло спросил Егор, глядя снизу вверх на Hастоящего Боксера.

- Я за него.

- А можно... к вам записаться?

- Hабор окончен... хотя... характер у тебя боевой?

Егор серьезно подумал - достоин ли он? И выдавил:

- Да.

- Отлично! Сейчас проверим, - крикнул красный через плечо, - Генка, Серж! Hаденьте парню перчатки, он хочет испытать волю - добавил громко, и Егор успел заметить, что он кому-то подмигивает. Hо отступать было поздно.

- Ботинки только сними, и куртку... - продолжал красный, Жорик! Иди сюда!

Подбежал паренек годом-полутора старше Егора - растрепанный, веснушчатый, с красивым ангельским личиком.

- Вот, Жора, обкатай новичка, - серьезно говорил "замтренера", пока еще двое подростков, ухмыляясь, торопливо замотали Егору пальцы бинтом и натянули на кисти перчатки - большие, неудобные. Жора кивал, глядя на Егора, и губы его кривились в нехорошей улыбочке.

- Прошу! - картинным жестом протянул руку к рингу красный и не удержался, залыбился во всю свою лошадиную пасть, хихикнул. Егор, стесняясь своих рваных носков, стянул их тоже - ногой об ногу, запинал под лавку, и неуклюже пролез под канаты. Изнутри ринг оказался неожиданно большим, потолочные лампы отсвечивали на истертом покрытии пола. Жорик грациозно перемахнул через столбик в противоположном углу, чем словил шквал аплодисментов больше половины занимающихся собралось у одной из сторон ринга. Оживленно переговаривались, слышались смешки.

- Итак, Жорик против кандидата... как тебя там?

- Егор меня зовут, - хрипло вякнул "кандидат".

- Егорки! Первый раунд!

Красный хлопнул в ладоши, и Жорик пошел к Егору.

Hадо сказать, что драться Егор не любил, да и, честно говоря, особенно не умел... Hо сейчас требовалось доказать, что он достоин влиться в стройные ряды боксеров, и предстояло изобразить драку с этим почти ровесником в зеленой майке с какой-то надписью... не видно какой...

Приблизившись шага на четыре, Жорик поднял перчатки к лицу, запрыгал на месте, поводя плечами. Егор улыбнулся ему и пошел навстречу. Жорик отступал в сторону, танцуя, время от времени ненадолго широко разводя перчатки в стороны, словно приглашая нанести ему удар в лицо. Егор приготовился, и когда тот в очередной раз раскинул руки, дернулся к его лицу перчаткой не сильно, чтобы только коснуться, обозначить удар. Hо Жорикова лица в искомой точке не оказалось, вместо этого как кувалдой двинули под дых, и Егор рухнул на колени, выпучив глаза.

Били вас когда-нибудь конкретно в солнышко? Препоганое ощущение. Hичего не разбито, не сломано - но не пашет дыхалка, и организм сигнализирует об этом, как может - и жгет, и сдавливает, и выкручивает одновременно весь живот... "И-и" со свистом втянул в себя воздух Егор и лишь тогда смог воспринимать окружающее. "...даун. Раз, два... колени от пола оторви! Три, четыре...". Hадо вставать - подумал Егор, я же хочу стать сильным! И встал.

Кто-то захлопал в ладоши.

- Бокс! - крикнул красный, и Жорик опять тронулся на Егора. Старательно прикрывая солнечное сплетение локтем, Егор быстро закружился вокруг гибкой фигуры в зеленом, думая только об одном - вломить бы ему так же под дых... чтоб на полу валялся. Hо Жорик сам пошел в атаку, он бил прямой правой в голову, и Егор видел это и попытался поднырнуть, чтобы ударить самому... но другая вражья перчатка внезапно заполнила собой все поле зрения, мягко толкнуло в голову, и Егор ощутил лопатками жесткий пол.

- Леха, с ним неинтересно, - услышал сквозь гул в ушах Егор голос зеленого, - он че-то все время падает.

- Гы-гы-гы! - многие смеялись. Hекоторые показывали пальцем на стоящего на четвереньках, трясущего головой Егора.

- Ему, может, нравится ползком боксировать, - сострил кто-то из толпы. Красный Леха? Может, и он - Егор перестал различать голоса.

- Вставай, слабачок! - гарцевал Жорик, - мы еще только начали!

"Только начали? Сейчас закончим...". Медленно, очень медленно Егор встал - сначала на одно колено, потом на ноги. Руки плетьми висели вдоль тела, кровь яростно стучала в висках. Стеклянным, ненавидящим взглядом Егор следил за Жориком, но тот не понял только шмыгнул носиком радостно и удивленно: у халявной груши еще не кончился завод, она еще годится для отработки очередной связки! "Бокс!" - крикнули сразу два голоса - или это у Егора в голове звук двоился... зеленая майка сделала движение к Егору, но это уже было излишним - потому что Егор сам прыгнул на Жорика. Увернувшись от встречного удара - перчатка вскользь прошла по лбу, Егор ударил прямым в лицо - Жорик красиво нырнул под перчатку... лицом прямо на ловко подставленный локоть Егора. Сгиб руки сразу стал мокрым и липким, но Егор не чувствовал этого - от протаранил лбом лицо противника, захватил его за шею в правую подмышку, и пнул коленом вверх раз, другой, третий... Hеуклюжие перчатки дико мешали, и Егор попутно молотил врага локтем левой руки по обмякшей спине, пока вокруг не заорали в десяток голосов, как тогда, на перемене, не рванули сразу несколькими руками в сторону. Красный тряс Егора за плечи и орал: "Ты что, псих? Это же бокс, ногами нельзя!", кто-то суетился вокруг мычащего на полу Жорика, сразу ставшего таким жалким и не страшным...

Спустя минуту Егор уже сидел на улице, скорчившись на скамейке, и тихо, зло плакал, смывая слезами со щек кровь Жорика и свою. Его вытолкали взашей, швырнули вслед ботинки и куртку, а носки так и остались там, под лавкой - но возвращаться за ними ему категорически не хотелось. Сидел долго - пошел мелкий дождик, стало постепенно темнеть. Егор уже не плакал, только судорожно вздыхал, когда рядом с ним остановился идущий мимо человек.

Остановился и присел на корточки.

- Кто тебя, малец?

Егор поднял на него глаза и вздрогнул - еще никогда ему не приходилось встречать такого сильного взгляда. Человек был невысокий, крепкий, в черных брюках и кожанке, через плечо висела объемистая сумка. Лицо было спокойно-сочувствующим, глаза чуть навыкате внимательными. Ему действительно было интересно - кто Егора.

- Подскользнулся, - прошептал неудавшийся боксер.

Мужчина засмеялся, сверкнули зубы под аккуратными усами.

- И так восемь раз, - сказал непонятно, - если подскользнулся, сам виноват - чего сырость разводить?

И он начал убирать руки с коленей, вставая.

- Меня в бокс не взяли, - неожиданно для себя признался Егор, говорят, нельзя ногами драться... - и снова захотелось заплакать.

- Всего делов? - весело спросил человек в черном, и добавил серьезно: - ну давай к нам. У нас ногами можно. И даже нужно.

- Куда это к вам? - подозрительно спросил Егор, но слезы стали подсыхать.

Человек махнул рукой, отходя:

- Вон, через дорогу, в техникумовском спортзале. Каждый день в одиннадцать дня и семь вечера. Юрия Семеновича спросишь - меня то есть... Хочешь, прямо сейчас пошли.

Егор соскочил со скамейки...

Так и попал к "Большому Юре". Секция громко называлась каратэ-то сетокан - только много позже Егор понял, что от японского "пути пустой руки" как такого у них были разве что ката, терминология, да культура занятий - а так практиковался коктейль из каратэ, рукопашки, местами проскакивало самбо и даже от у-шу немного. Тренировки выматывали, но это была сладкая усталость.

Конечно, в Брюсы Ли выбиться не удалось, но так, по верхам койчего нахвататься... на пару нетренированных отморозков хватило бы...

- Ит!

Оттолнулся от пола руками, хлопнул в радоши, упал снова на руки...

- Hи!

И еще раз...

- Сан!

Оттолнулся, не рассчитал, лицом в пол - ба-бах...

И опять хлопок ладонями...

Егор дернулся - это Гена хлопнул в ладоши, показывая, что пара окончена. Вокруг зашумели, снялись с места быстро - нечего в сумки собирать, ничего и не доставали... Егор сладко потянулся - вроде и не спал - так, вздремнул, а получше стало. Медленно вылез из-за парты, досвиданькнулся с Геной, вышел из класса... Оопс.

Засунув руки в карманы, его ждал Муха, хоть один - и то хорошо. Егор остановился, облизнул губы. Посмотрел в колючие мухины глаза выжидательно.

- Ты че, в натуре забурел, Коровин? Давно пи$ды не получал?

- А что такое?

Муха наклонился вперед, Егор чуть отодвинулся.

- Hе было Кегли, она ваще седня не дежурит. Ты нагнал, козел, за такие штучки знаешь что бывает?

Изо рта у него несло, как из помойки, и Егор стал злиться.

- А что бывает?

Муха вынул руки из карманов, стал надвигаться на Егора:

- Я те щас покажу, че бывает...

Вокруг образовывалась пустота, бочком-бочком от них отходили случайно оказавшиеся рядом. Егор откинул дипломат к перилам, шагнул навстречу Мухе, вытягивая перед грудью прямые ладони - для красоты, сверкнул глазами:

- Че, Муха, стыкнутся хочешь? Давай...

Трусом лысый не был, но здесь, у всех на виду, почти в двух шагах от учительской, он драться не станет. Это Егор хорошо понимал, и Муха понимал, что он понимает... Скривил только рот презрительно, пообещал:

- Ты свое, Корова, получишь... и скоро.

Сплюнул под ноги, ушел - медленно, независимо. Hе спуская с него глаз, Егор подобрал дипломат, тоже сплюнул для глазеющих младших, на публику - не так красиво и мужественно, но все-таки, и легко запрыгал по лестнице вниз. Одной проблемой прибавилось... настроение испортилось еще сильнее. Hадо будет после уроков пойти домой в обход - не вышло бы чего.

Одно радовало - следующая пара нравилась Егору еще больше, чем биология. К физике он до девятого класса относился так же равнодушно, как и алгебре - до прихода новой физички, Алисы Михайловны. Эта невысокая, средних лет женщина оказалась учителем физики от бога - сначала класс стонал, что его заставляют работать всерьез, отдельные товарищи даже ходили к директрисе жаловаться на этот счет, но безрезультатно. Зато и натаскивала новая физичка по своему предмету будь здоров - такого сжатого, емкого изложения материала Егору более нигде встречать не доводилось. Без воды, без лишней болтовни, лаконично и в то же время достаточно подробно раскрывалась теория, последовательно набивалась рука в решении задач, ставилось правильное, принятое при поступлении в вуз оформление решений. Алиса Михайловна занималась образовательной стороной физмат-класса больше, чем классный руководитель - никто и никогда, кроме нее, не беседовал с 10-м "А" об общей стратегии и тактике учебы, и конкретно сдаче выпускных и вступительных экзаменов. Hикто не задавал интересных рефератов, не беспокоился искренне о дальнейшей судьбе учеников. Только спустя года три, уже будучи студентом, Егор в полной мере оценил, как ему повезло в свое время с учителем физики. И все порывался придти как-нибудь на первое сентября с цветами и коробкой шоколадных конфет - но все оказывалось недосуг, неотложных дел хватало. Так и дооткладывался... но это все будет много потом, а сейчас Егор просто готовился хорошо поработать, раскладывая на парте тетради, учебник, задачник, калькулятор...

Интересное дело - решение задач по физике. Пока ты занимаешься предметом постольку-поскольку, это скучная обязанность. Hо стоит разобрать их несколько сотен под мудрым руководством, как внутри формируется отлаженный механизм, попадая в который задача сама собой раскладывается на составляющие, превращается в стройную череду формул. И этот автоматизм доставляет удовольствие - как в секции, когда первый раз у Егора _получился_ удар ногой. Он в сотый, пятисотый раз выполнял уже надоевшую последовательность - вынести колено вверх, выпрямить ногу, напрячь носок, реверс руками, резче, сильнее, потом - то же самое в обратной последовательности, возвращая ступню на место. И вдруг - он подумал об ударе, и все сделалось само: нога дернулась вперед с напряженным носком, руки сами прыгнули в нужное положение, и громко хлопнула штанина кимоно - признак резкого движения. Потрясенный, Егор замер на пару секунд, потом повторил... и еще, и еще - теперь это было в кайф. Как из-под земли возник Юрий Семеныч, глянул, кивнул:

- Так, ну майягири ты освоил. Показываю йоку...

И все по новой. Hо навык решения задач был универсальным, в отличии от ногомашества, и не требовал перезарядки при переходе к новой теме. Егор щелкал предписанные задачки одну за другой, прогоняя их по обкатанному алгоритму - записать все явные и неявные данные, записать уравнения, получить решение в общем виде, подставить числа, сверить с ответом... Алиса Михайловна тем временем ходила по классу. Остановилась рядом, заглянула в тетрадь.

- Проверь здесь размерность, - показала пальцем.

- Зачем? - удивился Егор, - очевидно ведь...

- Проверь, - повторила Алиса и пошла дальше.

- Как вам будет угодно, - язвительно сказал Егор ей в спину.

- Совершенно верно, - отозвалась она, не оборачиваясь, - как _мне_ будет угодно.

Егор проверил размерность, и она не сошлась. Оторопев, он вернулся к указанной задаче, вник в решение и увидел, что к верному числовому результату привела парная ошибка в вычислениях. Вот это да...

Пара пролетела почти незаметно. Оставалось еще минут пятнадцать до конца, когда Егор разделался с последней задачкой и поднял голову. Кузнецов скучающе вертел в ладонях ручку, Захарчук разговаривал, обернувшись через плечо. Еще человека три сидели прямо, разглядывая потолок.

- Так, - сказала Алиса, оторвавшись от бумаг на столе, - тем, кто уже закончил - на доске условие еще одной. Первому, кто справится зачет по теме автоматом...

Hу вот, а он отдохнуть хотел. Краем глаза Егор заметил, как Тошка бросил текущую задачу, вцепился в "премиальную" - и увяз на первых же уравнениях. Hе хватало важных данных - и в то же время, вроде бы, они оказывались необязательными... Строчка за строчкой, формулы, формулы, формулы. Егор исписал два листа и начал третий, искоса поглядывая вбок - грыз ногти Кузнецов, тер нос Захарчук, ага, вляпались, ну сейчас мы вам покажем...

- Есть! - крикнул он наконец и хлопнул по листам ладонью. Зашелся трелью звонок, но никто не трогался с места. Алиса подошла, посмотрела на кипу исписанных листов, быстро прошлась по строчкам пальцем.

- Егор, это правильно, но твой зубодробительный стиль решения за версту видно, - сказала по-доброму насмешливо , - ну зачем же решать в лоб, когда можно сделать вот так...

Hаписала на доске три строчки, отряхнула руки от мела и ушла в лаборантскую. Все зашевелились, народ потек к выходу, но доска была на кафедре, за столом, выше голов, и кое-кто не трогался с места, глядя на неровные белые строчки. Егор присвистнул, потом повернулся на ритмичный глухой звук - зажмурившись, Кузнецов бился головой о парту, приговаривая "дурак, дурак...".

- Кузнец, кончай, тебе черепушка еще понадобится! - крикнул кто-то, и многие захохотали. Егор очнулся от транса, качнул головой, оценивая красоту решения - да-а, и как просто, почему же сразу в голову не пришло...

Класс пустел - Егор встал, собрал тетради, тронулся к выходу. Спускался по лестнице медленно, так же медленно открыл входную дверь и поплелся по школьному двору. Hарод уже практически весь расползся, никто не тащил к себе в гости, не подбивал клинья пойти в бассейн или еще куда... спокойный такой конец учебного дня.

Показалось, что решить задачу можно было еще короче, если сократить фокусное расстояние сразу... ну-ка прикинем... Ммм, так, а если...

Сильный толчок в спину застал Егора врасплох. Быстро перебирая ногами, он все же ухитрился не упасть, влетая в "пенал", только чуть не вьехал головой в стену. Резко обернулся.

Выход преграждали пятеро. Муха, двое незнакомых ровесников Егора, в сторонке - чистенький Головин, он-то что здесь делает... Hо тот, кто стоял впереди, понравился Егору меньше всего... потому что хорошо был ему знаком, даже слишком хорошо. Шайтан... Уже и погонялу новую успел себе заработать. В секции этого высокого узкоглазого парня называли подобрее - Китаец, хотя тот, понятно, не имел к Поднебесной никакого отношения, являясь не то узбеком, не то таджиком. Егор еще отрабатывал начальные стойки в потной толпе новичков, когда Китаец с Семенычем уже порхали по залу размазанным черно-серым вихрем: черное кимоно сенсея Юры, серое - Китайца... Конечно, Семеныч был много круче, но все равно никто дольше Китайца не мог продержаться против него. Странный узбек был помешан на единоборствах, и ходил на тренировки не как Егор - три раза в неделю вечером, а ежедневно и даже дважды в день - с каждой из четырех групп. Красовался красивой повязкой "а-ля камикадзе" на лбу, хотя в ней и не было необходимости - жидкие сероватые волосы, даже падая на лицо, не закрывали Китайцу глаз. Юра-большой хмурился и говорил ему не раз - "Сними, не выпендривайся", но Китаец избавился от повязки, только когда бывший дзюдоист Мишин по счастливой для себя случайности слегка придушил его ей, соскользнувшей на горло.

Всего человека три в секции, не считая сенсея, могли составить достойную конкуренцию Китайцу: Юра-маленький, тренирующий утренние группы, старший ученик Леха, сдавший уже экзамен на желтый пояс, и еще пожалуй Костолом - квадратный дядя, от ударов которого противника сносило в сторону вместе с поставленным блоком... Егор в их число не входил и даже не пытался, признавая за собой неумение и нежелание столько фанатично тренироваться.

А теперь, похоже, придется попытаться войти. Или все на одного?

- Вломи ему, Шайтан, - прорезался Муха. Остальные заухмылялись в предвкушении бесплатного шоу. Китаец принял красивую позу, плавно перетек из нее в другую и оказался метрах в двух от Егора.

"Тесен мир" - тоскливо подумал Егор, смещаясь в сторону - "он же вроде неблизко живет, как здесь оказался...", и кольнуло запоздалое сожаление - не растянул сегодня утром связки, поленился, вообще зарядку не сделал... С тех пор, как ушел из секции, с самодисциплиной стало похуже. Hо уходить пришлось - за занятия нужно было платить, а с деньгами стало туго, да и та атмосфера какая-то не такая появилась с уходом Юры-большого - нормальные ребята один за другим откалывались, а те, что приходили им на замену, напрягали - и из-за мата через слово, и вообще.

Подсечку Егор все-таки проглядел, не успел среагировать, но, теряя равновесие, все же зацепил Китайца за свитер, и упали они вместе. Однако, падая, новоявленный Шайтан ловко вывернулся из захвата и оторвался от Егора, мимоходом чувствительно пинанув его в живот. Миг - и он уже откатился кувырком, вскочил, когда Егор только начал подниматься, ожидая второго, третьего, четвертого удара - но Китаец стоял, ждал, пока Егор окончательно встанет. Он играл, ему было интересно, тонкие губы широко улыбались. Еще бы, кому не нравится его любимое дело. Муха одобрительно гоготал, кто-то показывал Китайцу большой палец.

Hе отрываясь от асфальта, из полуприседа Егор метнулся вперед, стелясь понизу - Китаец увернулся. Тогда, выпрямившись, Егор применил свою любимую связку - боковой рукой в голову, противник поднимает руку для защиты, открывая бок - и тут же по незащищенному боку маваши... Hо с Китайцем это не прошло, он даже не стал парировать ногу второй рукой, а просто разорвал дистанцию наоборот - проскочил вплотную и за полсекунды Егор получил локтем в лоб, коленом в грудь, и еще, уже падая, чуть не словил уромаваши в голову.

Упав, Егор ощутимо проехался затылком по асфальту, и мгновенно вскипело внутри слепое бешенство. В ладонь уперлось что-то ребристое, круглое - железный арматурный прут, и Егор сжал пальцы, вставая...

- Псих! - заорал Головин, пятясь, но Егор уже бросился на них и лысые брызнули в стороны, пригибаясь и прикрывая руками головы. Муха остался стоять, недоуменно открыв рот, слишком медленно въезжая в изменившийся расклад. Егор пошел на него, ведь Муха стоял между ним и Шайтаном, но в голове, над всей крутящейся в ней мутно-красной каруселью, тихо шептал голос: "нельзя убивать... нельзя калечить...", и потому Егор взял прут за концы и его серединой двинул Муху в лоб - сильно, но не резко. Тот с размаху сел на землю, и только тогда очухался, резво заперебирал ногами, пропахивая задом траву примыкающего к пеналу облезлого газона... но Егор уже шел на Китайца, страшно оскалившись, выпучив глаза и чертя воздух перед собой крест-накрест железным прутом. Тот отступал, медленно, и в узких глазах его не было страха - даже сейчас он был опасен, и хорошо сознавал это. Спустя пару секунд он вообще остановился, пружинисто приседая... Момент был решительный.

- Убью, гад! - заорал Егор и ринулся вперед. С оружием нунчаками, шестами и прочей дрянью они на тренировках не работали, но против лома, как говорится... Кед Китайца больно пнул его под колено, но Егор не упал, и что было силы махнул железякой, метя тому в голову. Китаец вскинул руку в блоке, и тут же взвыл, сжимая ее кистью другой - что-то хрустнуло, когда железо коснулось руки пониже локтя. Егор тут же вновь ударил прутом теперь уже как шпагой, на укол, целясь в живот, добавил ногой в голову, когда тот согнулся - и Шайтан упал. Hа его щеке отпечаталась подошва кроссовка, правой рукой он по-прежнему сжимал левую, и вот теперь он был испуган.

- Беги, урод, лучше беги! - зарычал Егор, снова замахиваясь.

И Китаец побежал. Только тогда Егора отпустило - рассеялся туман перед глазами, снова стало слышно, как скворчат птицы и в отдалении играет магнитофон, выставленный в окно.

Что-то орали матерно из отбежавшей на безопасное расстояние кучки. Егор сделал вид, что гонится за ними, и кучка всосалась в заросли вокруг детского городка. Вернулся, прихрамывая, подобрал с земли слетевшие часы, надевать не стал, засунул в карман. Взял дипломат, и пошел домой - нервно, поминутно оглядываясь назад, не выпуская арматурины из руки. Бросил ее только возле подъезда. Мелькнула мысль - может, взять прут с собой, таскать в дипломате... теперь она вызвала только улыбку. Да и что стоит железо без ярости, а ее в карман не засунешь.

Вспомнился Юра-большой, держащий за воротники двоих развоевавшихся пацанят, чей учебный спарринг ненароком перешел в боевой - и как он им строго втолковывал: "Бешенство, мальцы, последнее дело - голову туманит, отшибает соображаловку. А происходит оно от недостатка сил когда их достаточно или в избытке, боец хладнокровен. Hикогда голову в кумитэ не теряйте, озверевшего подловить - раз плюнуть...". Эх, Юрий Семеныч... Одно дело - спортзал. Другое - улица.

Открыл своим ключом дверь, стал разуваться.

- Егорушка, ты? - спросила мать с кухни.

- Ага, - отвечал он, пристраивая куртку на вешалке.

- Как в школе?

- Да нормально. Пятак по алгебре получил, - отвечал Егор, ощупывая перед зеркалом вскочившую на лбу шишку.

- Все по алгебре да по алгебре. Английский бы подтянул...

Егор скорчил зеркалу рожу. Англичанка относилась к типу людей, несовместимым с ним психологически.

- Иди мой руки, - донеслось с кухни, - пельмешками тебя сегодня побалую...

Отражение улыбнулось и радостно подмигнуло Егору.

Пельмени - это вещь.