"Когда молчат экраны. Научно-фантастические повести и рассказы" - читать интересную книгу автора (Шалимов Александр)

ИЗГНАНИЕ

Од молча следовал за астрономом Тором по бесконечным переходам, заброшенным лабораториям и пустынным залам Малого спутника Эны. Тор показывал немногие действующие приборы, автоматические самопишущие установки, регистраторы метеоритной пыли, фотографирующие устройства внешней обсерватории, размещенной на давно покинутом спутнике. Астроном Тор торопился вернуться на Эну. Ракета отправлялась через несколько часов.

— Год провести тут, конечно, нелегко, — говорил Тор. — Сказывается расстояние до Эны, до ее генераторов бессмертия… Я чувствую себя очень усталым… Кажется, за один год постарел на много лет. Генераторы прочно привязывают нас к Эне. Достаточно отдалиться хотя бы на время — и прощай бессмертие. Тебе, впрочем, это не страшно, ассистент Од. Ты очень молод, легко выдержишь. А в моем возрасте… Склады продовольствия внизу. Для жилья выберешь любую кабину. Их тут десять тысяч. Я жил в самом низу. Безопаснее на случай метеоритов; особенно после того, как осуществят Великую Жертву. Аварийная ракета в центральном ангаре. Но ею разрешается пользоваться лишь в случае прямого попадания крупного метеорита и разрушения обсерватории. Кстати, утверждено ли решение о Великой Жертве?

— Не знаю, — тихо сказал Од. — Голосования на Совете так и не было. А что решил Круг Жизни и Смерти…

— Разумеется, Круг должен решить это сам, — убежденно объявил Тор. И он решит; это вопрос его компетенции. Обсуждение на Совете — пустая болтовня. Великая Жертва необходима, необходима нам всем. Лишь глупцы и чудаки могут колебаться.

— Но если Мауна обитаема?..

— Вздор… В конце концов, дело даже не в этом. Речь идет о большем о нашем бессмертии. Не так ли, ассистент Од?

Од не ответил.

— Кстати, — продолжал Тор, — чуть не забыл… В поле локаторов несколько недель назад попал какой-то странный предмет. Вероятно, крупный метеорит, хотя размер и форму определить еще нельзя. Он пока далеко, но идет на сближение с Эной. Я не успел произвести точного расчета траектории. Если это осколок Фои — они иногда еще пересекают орбиту Эны, надо сообщить наводящим станциям, чтобы попробовали перехватить. Может, он содержит радиоактивные вещества? Ты займись им, ассистент Од. Теперь важен каждый крупный метеорит. Вопрос только, попадет ли он в радиус действия наводящих станций… Сейчас он движется в секторе В-В-сто восемьдесят один. Ты понял меня?

Од молча кивнул.

— Раньше на этом заброшенном спутнике не было постоянных наблюдателей, — снова заговорил астроном Тор, когда осмотр приборов был закончен. — Я сидел тут год, чтобы выверить и отрегулировать автоматические приборы. Эта работа выполнена, и, откровенно говоря, у тебя, ассистент Од, будет не много дела. Автоматы превосходно справляются сами. Можно подумать, что на Эне появился избыток астрономов и Совет решил снова сделать обитаемыми спутники. Или тебя послали потому, что Мауна скоро превратится в метеоритное облако и Главный астроном еще не нашел тебе достойного дела? Как, ассистент Од?

— Не знаю…

— Однако ты не очень разговорчив… Не грусти; год пройдет — и ты возвратишься. А может, после Великой Жертвы тут станет «горячо» и тебе придется убраться раньше… Метеоритные потоки Мауны могут так издырявить оба спутника, и Большой и этот, что сделают их окончательно негодными для использования. Наши далекие предки действовали с размахом, но не очень задумывались о будущем. Создали в космосе чудовищные конструкции, а мы теперь не знаем, как их использовать.

— Наши далекие предки не рассчитывали, что потомки предпочтут остаться пленниками Эны, — возразил Од; его начала раздражать самоуверенная болтовня астронома Тора.

— «Предпочтут остаться пленниками», — усмехнулся Тор. — Прав Главный астроном… Любишь ты громкие фразы, ассистент Од. Просто удивительно, как ты не понимаешь наиболее важного. Иногда мне начинает казаться, что некоторые из наших бессмертных морально не доросли до бессмертия. И не заслуживают его… Вот ты, например…

— Я не добивался его, — резко перебил Од.

— Разумеется. Оно теперь дается каждому, рожденному на Эне. Каждому, ассистент Од. Раньше существовал отбор: право на бессмертие приобретали достойнейшие. Теперь все… Исторический закон прогресса…

— Или закон убывающей рождаемости, которая стремится к нулю, а может, и достигла нуля?

— Фи, ассистент Од. Отвратителен этот твой критицизм. Во всем ты видишь отрицательное. Даже высочайшую гуманность готов истолковать с дурной стороны… Прекратим этот спор… Лучше расскажи последние новости. Здесь так скверно работают каналы лучевой связи, что мне почти ничего не известно…

— Какие новости могут быть на Эне? Каждый занят своим делом и все.

— Никто не умер?

— Не знаю. Ведь это держат в тайне.

— Ну, любая тайна рано или поздно перестает быть тайной, а кое о чем можно догадаться.

— Не слышал… Впрочем, на последнем заседании Высшего Совета по каналу лучевой связи выступил отсутствовавший в зале высокочтимый учитель Хор. Перед выступлением Председатель объявил, что учитель Хор — Член Круга Жизни и Смерти. Кажется…

— Все ясно, ассистент Од! А ты говоришь, нет новостей. Значит, эта древняя мумия дожила-таки до предела бессмертия. Интересно, сколько ему могло быть лет? А?

— Не знаю.

— Верно, не меньше трех тысяч. Да, я уже не раз слышал, что три тысячи — это пока предел. Три тысячи… Ну ничего, когда мы доживем до такого возраста, надеюсь, он перестанет быть пределом. Недаром больше половины жителей Эны работают над проблемой расширения границ бессмертия.

— Откуда вы знаете все это, астроном Тор?

— А не надо быть наивным глупцом, мой милый. Вздор, что у нас нет информации. Есть! Надо только уметь ее достать. Вот так… А в отношении старого Хора можешь не сомневаться. Состав Круга Жизни и Смерти величайшая тайна. Тут почти все каналы информации бессильны. Известными становятся только имена членов Круга, которые умерли или должны умереть. Старого Хора уже больше не существует. Это так же верно, как и то, что я через несколько часов буду на Эне.

— Хор был великим ученым.

— Был… две тысячи лет назад. Признаться, я думал, что он давно умер. А он, вот как… Разумеется, последние столетия пользы от него было, как от мумии.

— Простите меня, астроном Тор, но можно ли так говорить о великом учителе Хоре?!

— Святая наивность! Никто нас не услышит Система тайной сигнализации и связи на спутниках никогда не закладывалась. Ее изобрели, когда спутники были уже покинуты. Здесь можно говорить что угодно, когда угодно, с кем угодно. Конечно, с глазу на глаз.

— Астроном Тор, а вы никогда не думали, что рано или поздно доживете до того же предела, до которого дожил учитель Хор? Я имею в виду не его бессмертные открытия, а… состояние… живой мумии, как вы сказали.

— Гм… А об этом не надо думать, ассистент Од. Есть вещи, о которых не надо думать. И потом, за тысячи лет нашей практически бессмертной жизни границы бессмертия обязательно отодвинутся, обязательно, ассистент Од… Разве вы думаете иначе? Скажите?

Од молчал.

— Скажите же, — настаивал Тор. — Не бойтесь. Никто не узнает, а мне интересно ваше мнение… Вы не глупы и, значит, не могли не думать об этом.

— Я не боюсь говорить о том, что думаю, — сухо сказал Од. — Даже там, на Эне… Поэтому я сейчас здесь. Но теперь мне не хотелось бы продолжать разговор на эту тему… с вами, астроном Тор. Не обижайтесь… Мы слишком разные и все равно не поймем друг друга. Позвольте, лучше я помогу вам собраться. Время истекает.

— А у меня уже все собрано, — обиженно произнес астроном Тор. — Давно собрано… Ты чудак. Тебе надо было родиться раньше, гораздо раньше, ассистент Од!

Ракета с пилотом-автоматом стартовала точно по расписанию, увозя астронома Тора. Од остался на Малом спутнике один. Выйдя из стартового зала. Од несколько часов бесцельно бродил по пустым коридорам, спускался и поднимался по бесконечным винтовым лестницам, ведущим с этажа на этаж. Мягкий красноватый свет, наиболее привычный для глаз энов, заливал внутренние помещения Малого спутника. Светились стены, а в некоторых залах — потолки. Тысячелетия светился металлопласт, изготовленный руками далеких предков Ода. Пройдут еще сотни и тысячи лет, а здесь, в этом полом металлическом шаре, по-прежнему будет светло и тепло. Так будет все время, пока солнечные лучи нагревают внешнюю оболочку Малого спутника.

Для жилья Од выбрал небольшую кабину в самом верхнем этаже, возле зала с телескопом. В полусферическом потолке кабины находилось овальное окно. Од отодвинул наружную бронирующую штору и увидел черное небо с россыпью ярких немигающих звезд и красноватый край огромного диска Эны.

Сквозь буро-оранжевую вуаль насыщенной пылью атмосферы чуть просвечивали метеоритные кратеры и геометризированный узор больших плантаций западного полушария. Это были древнейшие линии больших плантаций. Их закладку начали очень давно: тогда еще существовали остатки морей. По первоначальному замыслу линии плантаций должны были графически воплотить основные положения геометрии сферических фигур. Потом от первоначального плана пришлось отступить: не везде удалось создать зоны подземных водохранилищ, питающих плантации. Многое погибло во время войн, часть полос уничтожила плесень…

План был грандиозен. В его реализации сотни лет участвовало все многомиллиардное население Эны. Удалось спасти влагу поверхностных водоемов; остатки высыхающих морей, почти испарившихся от взрывов атомных бомб Второй войны, были спущены в подземные хранилища. Созданная над водохранилищами сеть плантаций разрешала главную проблему Эны. Все народы были обеспечены пищей. Началось стремительное развитие техники, постройка космических кораблей, гигантских искусственных спутников. Поэты писали о вечном мире, о золотом веке Эны, об эпохе космоса. Ученые ждали братьев по разуму из систем ближайших солнц. Узор больших плантаций Эны должен был стать надежным маяком для космонавтов иных миров, когда они проникнут в Систему.

А потом — кошмар последней войны… Так и не удалось установить, что явилось ее причиной. Безумная рука нажала кнопки — и взвились из подземных укрытий аннигилиновые ракеты. Последняя война была самой короткой и всеуничтожающей. Погибло многомиллиардное население Эны, сгорели большие плантации, испарились последние капли воды с поверхности планеты, расплавились и растеклись потоками огненной лавы горные хребты. Самое удивительное, что несколько тысяч энов все-таки ухитрились пережить все это… Уцелели те, кто находился глубоко в недрах планеты: в зоне подземных водохранилищ, в секретных лабораториях, на постройке подземных городов, которые тогда только начали создавать.

Они уцелели — тысячная или миллионная доля населения планеты. И начали все сначала. Им на помощь пришла природа. Часть плантаций постепенно восстановилась после того, как ослабели чудовищные радиоактивные ураганы. Растения видоизменились, стали низкорослыми и уродливыми, но, даже будучи отравлены излучением, еще годились в пищу. И часть уцелевших энов, тоже изуродованных физически и морально, отравленных радиоактивностью, выжили. В этой поразительной, ни с чем не сравнимой борьбе эны еще раз одержали победу. Во всяком случае, они думают так. Радиоактивная пустыня не убила их. Более того, вынудила искать пути к бессмертию…

Глядя на едва различимый сквозь красноватую мглу узор больших плантаций, Од горько улыбается.

Бессмертные эны! Учитель Хор, Председатель, старый Эг, астроном Тор… Разве мумификация заменяет бессмертие жизни с ее вечным обновлением! Настоящее бессмертие — там, на Мауне. Оно было на Фое, преступно уничтоженной три тысячи лет назад. Оно на миллионах планет бесчисленных солнц. А здесь — тупик, ужасающий тупик без выхода, как тот, где Од побывал вместе с Шу. Мир живых мертвецов, мир призраков, рвущихся к бессмертию. Этот мир во что бы то ни стало, вопреки всем законам жизни, хочет существовать. И, подобно раковой опухоли, уничтожает все живое. Что делать, где найти выход? О, они не случайно отправили сюда его — Ода. Там был хоть Шу… Трудно понять, чего он хочет, этот Шу, но он не такой, как все. Там — Главный астроном. Он не разделяет мысли и чувства Ода, но он и не с теми, кто голосовал бы… Од убежден в этом.

А здесь Од совсем одинок; один внутри пустой металлической конструкции мертвого спутника. И все же выход должен быть. Надо найти его. Надо что-то придумать…

И Од думал, устремив взгляд к холодным искрам звезд…