"На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров" - читать интересную книгу автора (Черкасов Дмитрий, Воробьев Андрей)Глава 6 МЕСТЬ ДОХЛОГО ЧЕРВЯКАЛондонский Блошиный рынок жил своей обычной жизнью, и прибывший кортеж из трех кэбов, казалось, никого не заинтересовал. Разве что два-три уличных торговца поспешили переместиться чуть дальше – на более безопасное расстояние. Наши друзья выбрались из экипажа. Сопровождаемые сэром Лерсоном, ни на шаг не отходившим от Дукалиса, они направились к обшарпанному домику, на котором красовалась полинявшая вывеска, изображающая пивную кружку и некий коричневого цвета предмет, напоминающий… ну, скажем, бифштекс. – Джентльмены, – предупредил спутников Холмс, – я захожу первый и выясняю, где моя знакомая. Если письмо писал Мориарти либо его сообщники – мисс Глюк там не будет. Но у нас еще останется шанс узнать, куда делся главарь «девонширских». Главное, это найти повод, чтобы предъявить претензии. Для этого надо выразить недовольство работой заведения. Хозяин сам решать ничего не станет – он не более чем джентльмен на побегушках. Тогда we`ll invite for talks they[42]… – Двоечник! – Андрей дернул товарища за рукав. – Во-первых, надо говорить «a cover». Только это означает «крышка», а Шерлок имел в виду «roof» – крышу… – При чем здесь крыша и крышка? – удивился Холмс. – Нам нужны их партнеры. Хозяин тогда и позовет кого-нибудь из «девонширских». А дальше придется действовать по обстановке. Я попрошу это сделать вас, Энди. Вы начнете возмущаться качеством еды, а говорить буду я. Понятно? – Понятно, – кивнул головой Ларин. – А полиция?.. – Полиция, думаю, приедет не раньше чем через час-полтора, – успокоил оперативника сыщик. – У них сейчас обеденный перерыв. Пока Уотсон объяснит что к чему, пока они соизволят собраться, найдут овес, чтобы перед поездкой накормить лошадей, пока уговорят кучера не менять рессору на экипаже… В общем, рассчитывать следует только на собственные силы… – А что, без овса лошадь не поедет? – поинтересовался Андрей. – Естественно, – подтвердил Холмс. – Где это видано, чтобы транспорт ходил без топлива? Попробуйте-ка сесть в паровоз, если в нем нет угля… Впрочем, не будем тянуть время, пойдемте. – Мистер, мистер! – вдруг дернула Дукалиса за рукав смазливая девица, протягивая ему какой-то клочок бумаги. – Стойте! You`re lucky. That`s prize… winnings[43]… – Чего-чего! Лохотрон это местный. Говорит, что ты выиграл. Погоди, сейчас торговаться начнет… – О, мистер – иностранец? Гость Лондона? – радостно защебетала девица, буквально повисая у Дукалиса на руке. – Вы должны получить приз… Держите деньги. – Она протянула несколько монет. – Посмотрите номер. Если в нем есть цифры – вы выиграли. Если нет – вы обязательно выиграли… Оперативник зажал протянутые ему деньги в кулак раньше, чем успел вмешаться великий сыщик. В этот момент из толпы выскочил некий господин, который затряс перед носом Дукалиса какой-то бумажкой, бормоча, что тоже может рассчитывать на приз, так как на его счастливом билете оказался точно такой же номер. – Да-да, – живо подтвердила девица, – теперь вы должны торговаться между собой. Можете дать мне подержать несколько фунтов, тогда приз будет ваш… Но игра явно не заладилась. Дукалис, собрав все свои знания английского, как говорится, «врубил дуру», заблажив, словно нищий, неожиданно получивший щедрое подаяние: – Сэнкью, май дарлинг. Сенкью. Ю халпт ми анд Год уилл хелп ю[44]! В этот момент вперед из толпы выдвинулись две угрюмые личности и молча направились к оперативнику. – Верните им деньги, – испуганно прошипел Холмс, обращаясь к Дукалису, – они на все способны. Но Толя уже закусил удила. – Are you know something about «phig-vams»[45]? – поинтересовался он у великого сыщика и, не дожидаясь, пока Шерлок разберется с переводом последнего слова, опять обратился к девице: Сэр Лерсон утвердительно хрюкнул, клацнув своими акульими зубами, и плотоядно облизнулся. Воспользовавшись замешательством громил и тем, что Холмс смотрел в другую сторону, Андрей показал лохотронщикам краешек ствола револьвера. – Эй, ребята, у вас какие-то проблемы? Сразу выяснилось, что никаких проблем нет. Поэтому друзья смогли беспрепятственно войти в бифштексную. Единственное слово, которое Дукалис сумел понять из ворчания великого сыщика, было «madness» – «сумасшедствие». – Не волнуйтесь, Шерлок, – постарался успокоить сыщика Ларин, – нас всего лишь приняли за людей Мориарти. И мы на этом заработали несколько фунтов. Если же эти господа недовольны, они постараются сделать так, чтобы «девонширские» прибыли сюда поскорее. Мы же за этим пришли, не так ли? В ответ сыщик что-то нечленораздельно пробормотал. Мартышкин вылез из сверкающего черным лаком «Запорожца» за квартал до нужного дома, добрел до пивного ларька напротив парадного, где, по последним сведениям, проживал Беркасов, и, чтобы не привлекать к себе внимание прохожих, по-пластунски пересек улицу и залег в сугробе возле металлической входной двери. Следующие час и пятнадцать минут младший лейтенант провел в ожидании кого-нибудь из жильцов, так как самостоятельно справиться с кодовым замком у Сысоя не получилось. Дважды к неподвижному телу пытались пристроиться пробегавшие мимо кобели, но стажер стоически не обращал на это внимания, сосредоточенно взирая на дверь. Наконец железная створка приоткрылась, в щель на секунду высунулась голова в темной шапочке, оглядела окрестности и исчезла. Дверь легонько стукнула об косяк, однако замок не защелкнулся. Бравый милиционер воспрял духом, выбрался из сугроба, подобрался к двери, дернул ее на себя, переступил порог и сделал шаг навстречу вылетающему из темноты кулаку… Друзья вошли в полутемное прокуренное помещение, где стояли несколько деревянных столов, подле которых красовались здоровенные обрубки бревен, заменяющие стулья. Народу по причине дневного времени почти не было. Лишь в углу зала расположились двое посетителей. Они пили ром и аппетитно захлебывали его чем-то из глиняных тарелок. Холмс и друзья-оперативники заняли стол. – А что, сегодня мисс Глюк не работает? – поинтересовался Холмс у подошедшего к их столу бармена. У того подозрительно забегали глазки, он пробормотал: «Нет» – и тут же недружелюбно продолжил: – Брать чего-нибудь будете? Холмс тихонько толкнул под столом Ларина, подсказывая, чтобы тот начинал. – А что ты, приятель, такой невежливый? – осведомился Андрей. – Позови-ка сюда хозяина. – Я сам хозяин и есть, – постарался сгладить свою ошибку бармен. – Прошу прощения, если мой тон показался гостям неприветливым. Мы всегда рады посетителям. – Пива! – потребовал Дукалис. – Три больших пива! – Один момент! – Хозяин бифштексной побежал выполнять заказ. – Господи, ну неужели вы не можете спровоцировать скандал? – страдальчески спросил Холмс у Ларина. – Ну, скажите, что нам не долили пива или – что подали несвежее. Если возразит – обвините в хамстве. Тут я как раз и вступлю. – Ага, – ухмыльнулся Андрей, – как в анекдоте про Чебурашку и крокодила Гену: «А что вы курите, сигареты или папиросы?.. А от чего желаете прикурить, от зажигалки или от спички?» «Послушай, Гена, да дай ты ему просто по роже!» – Простите, не понял, – начал было Холмс, но тут его внимание отвлек громкий смех, раздавшийся из-за углового столика. Несколько секунд хмурое лицо великого сыщика отражало титаническую работу мысли, затем Холмс повеселел и, сев на любимого конька, начал очередной раз объяснять спутникам суть своего дедуктивного метода. – Знаете, джентльмены, что за люди сидят вон за тем столиком? Это моряки. – ? – Можно даже не проверять: только люди этой профессии станут пить ром, когда в пределах досягаемости находятся бренди и виски[46]. Посмотрите, вон, над баром, листок. Там ясно написано, что кроме рома в этом заведении имеются и нормальные напитки… Гениальное умозаключение, не правда ли? – Значит, мистер Энди, вы правильно оценили мой метод: эти господа еще не стали настоящими морскими волками, а пока только ходят в юнгах, – закончил мысль великий сыщик. Андрей с сомнением посмотрел на двух бородатых сорокалетних дядек, но благоразумно не стал спорить с Холмсом, тем более что к столику вернулся хозяин с пивом. Великий сыщик опять толкнул Ларина: мол, пора. Андрей немедля отреагировал: – Эй, мужик, а скажи-ка, какого черта ты уволил мою подружку? Она что, прогуливала? – Нет-нет, любезный господин, – запротестовал хозяин, – она была очень хорошей девушкой… – А почему «была»? – поинтересовался Ларин. – Она что, уже не девушка? – Нет-нет, мой добрый господин, она самая настоящая девушка… – А откуда ты знаешь, что она – девушка? – грозно приподнялся из-за стола Андрей. – О, простите, сударь, вы меня не так поняли… Энн Глюк уволилась по собственному желанию час назад. Я, правда, не хотел вас обидеть… В этот момент входная дверь с грохотом отворилась, и в помещение ввалились шестеро молодчиков, двоих из которых друзья уже видели в толпе возле девушки-лохотронщицы. Настроение у хозяина заведения чудесным образом переменилось: чуть ли не с распростертыми объятиями бросился он к вошедшим и старательно принялся что-то им объяснять, то и дело показывая пальцем в сторону наших друзей. – Ну, что, придурки, довыёживались? – Главный из громил, демонстративно вытащив из кармана кастет, шагнул к столику, за которым сидели оперативники и великий сыщик. Примеру главаря последовали и остальные. – Да вы чего, ребята? – Дукалис захлопал глазами и улыбнулся неосмотрительно приблизившемуся к нему бандиту. – Мы тут пивком балуемся… Громила собрался съездить Толяну кастетом по голове и уже начал было замахиваться, но, видимо, слишком медленно, потому что в следующий момент дно большой деревянной кружки с полутора пинтами пива угодило нападавшему в лоб. Бандит лишь охнул, когда его физиономия скрылась под пивной пеной вперемешку со щепками и кусками дерева от расколовшейся от удара кружки, но устоял на ногах. – Ух ты! – удивился Дукалис. – Были б мозги – точно бы получил сотрясение. Но должно же быть у этого бычары хоть что-то святое… – И он саданул громиле ногой в пах. Эксперимент прошел успешно. Бандюган заголосил дискантом и, приняв позу эмбриона, рухнул на грязный пол. Поэтому он не увидел, как умудренный боксерским опытом Шерлок Холмс ловким ударом нокаутировал второго из злоумышленников и начал пританцовывать возле третьего. Андрею пришлось хуже. На него набросились сразу двое, и он чуть было не пропустил удар в голову, но рука противника на миг замерла в воздухе, а потом резко упала вниз. Все это сопровождалось отчаянным воплем нападающего, заглушившим деловитое урчание сэра Лерсона. На бульдога, до того мирно лежавшего под столом и слюнявившего у Дукалиса брюки, злодеи обратили внимание только тогда, когда страшная пасть собаки вцепилась в толстый живот противника Ларина. Бандит нещадно орал, пытаясь оторвать от себя бульдога, но каждая попытка лишь прибавляла боли. Появление сэра Лерсона ввело в замешательство второго из противников Андрея, чем Ларин не преминул воспользоваться, пару раз вмазав громиле по физиономии, а затем отступив на более безопасное расстояние. Тут к обороняющимся подоспела помощь: любители рома ринулись к месту драки и довольно успешно схватились с двумя оставшимися злоумышленниками. В этот момент Холмсу удалось нокаутировать очередного бандита, и сыщик бросился на помощь Андрею. Дукалис заметил, что подлый хозяин, видя, что бандиты терпят поражение, скрылся в подсобном помещении, и побежал следом за ним. Тем временем сэру Лерсону наскучило висеть, вцепившись зубами в живот злодея и получая незаслуженные тумаки. Он решил переменить место и на миг разжал челюсти, чтобы тут же вцепиться в более аппетитную часть тела обезумевшего от крика громилы. Догадайся трехсотфунтовый бедолага сесть на сэра Лерсона сверху, бульдогу, пожалуй, пришлось бы несладко. Но мыслить рационально бандит был уже не в силах, а потому, плюхнувшись на четвереньки, попытался выползти из бифштексной, увозя на пятой точке плотоядного пассажира. Из подсобного помещения, где скрылся Дукалис, доносились истошные вопли: – I not a student… No!..[47] Однажды майор Соловец был в командировке в братской Беларуси, там слегка перебрал на банкете по случаю успешного завершения совместной операции минской и питерской милиции и пришел в себя на скамейке в каком-то парке. Свежий ночной воздух оказал на майора вполне благостное действие и, очнувшись, он почувствовал себя более-менее нормально. Но при этом он совершенно не представлял, куда его занесло. Тогда Соловец медленно потопал по еле различимой в густом тумане тропинке, которая, если исходить из логики, рано или поздно должна была вывести его на центральную аллею или к воротам парка. Внезапно позади майора послышались шаги, и в клочьях тумана он увидел голову белой лошади, меланхолично взирающей на сильно помятого питерского мента. – Здравствуйте, – мужским голосом сказала белая лошадь. – Э-э-э, здравствуйте, – ответил Соловец, лихорадочно припоминая свой личный опыт прихода белой горячки и наиболее частые преследующие людей в погонах галлюцинации, список которых был им выписан из методического пособия для врачей «скорой помощи». – Вы откуда будете? – вежливо поинтересовалась белая лошадь. – И-и-з П-питера, – задрожал майор, нащупывая в кармане сигареты, зажигалку и все остальные предметы, обычно просимые по ночам в безлюдных местах и служащие прелюдией к основной части действа, когда жертву весело пинают ногами. – А вы, случайно, не пьяный? – усомнилась лошадь и фыркнула. – Да ни в одном глазу! – храбро соврал Соловец и яростно поморгал, надеясь, что животное исчезнет. – Тогда извините, – как ни в чем не бывало заявила никуда не пропавшая лошадь. – А вы знаете, куда идти? – Конечно, знаю, – обреченно сказал майор. – Я могу вас подвезти, – предложила лошадь. – Нет, не надо, – с достоинством ответил Соловец, но потом сообразил, что его слова звучат не очень-то вежливо и могут обидеть умное животное, и добавил: – Если что, я такси поймаю… – Но вы точно не пьяный? – переспросила лошадь. – Совершенно. – Майор положил руку на сердце. – Чтоб мне не сойти с этого места. – Ну, хорошо… Тогда, до свидания, молодой человек. – Лошадь кивнула головой и медленно растворилась в тумане. – До свидания, белая лошадь! – с облегчением крикнул Соловец. Ответом ему был дружный хохот патруля конной милиции, дежурившего той ночью в парке… Соловец припомнил этот случай в связи с тем, что место проведения операции «Был труп – нет трупа» оказалось затянуто таким же густым туманом, что и минский парк три года назад. Нетвердо держащийся на ногах Плахов потряс зажатой в руке огромной ракетницей, конфискованной инспектором по делам подростков у десятилетнего пацана. – Эх, надо было еще кого-нибудь с собой взять… Ни черта ж не видно! – Взяли бы, – недовольно рыкнул майор, поддерживая старлея под локоть, – только вот наши друзья совсем оборзели. Ушли в два часа дня, и с концами. Завтра я им устрою… – Может, случилось что? – Казанцев свернул шарф и засунул его в карман плаща. – Ага, случилось! – Реплики Соловца источали змеиный яд. – Нашли ящик с водкой, вот что случилось… – Тогда в отдел бы принесли. – Капитан был лучшего мнения о Ларине и Дукалисе, чем его непосредственный начальник. – Андрюха и Толян не жадные… – Васек тоже мужик свойский, – подтвердил Плахов. – Он самогонку тестеву каждый раз из дома таскает… Суровый, но справедливый Соловец вынужден был согласиться, что по части дележки алкоголя с друзьями все трое пропавших оперов могут служить примером для окружающих. Казанова подбросил на руке подобранный минуту назад обломок кирпича, примерился и метнул вверх. Бухнула взорвавшаяся лампа уличного фонаря, и тридцать метров пространства вокруг столба погрузились во мрак. – Нормалёк. – Соловец остановил капитана, и так уже перебившего на пути к дому, где лежало тело убитого, с десяток ламп. – Хватит… Давай пройдемся до угла и начнем. – Пошли, – закивал Плахов, и троица «убойщиков» не спеша потопала к невидимой для обычных бесксивных граждан границе района. Скоро битва закончилась. Поверженных бандитов сложили в углу заведения, добровольным помощникам выдали по бутылке настоящего виски из хозяйских запасов и благоразумно предложили побыстрее отсюда сматываться, пока не пришла полиция. Каковым предложением «юнги» не преминули воспользоваться, пожелав на прощание друзьям всяческих успехов. Довольный Дукалис вылез из подсобки практически одновременно с грохотом входной двери, распахнутой пинком правоохранительного ботинка, и с истошным криком: «Halt! It`s police!»[48] Впрочем, сопротивляться или куда-то бежать никто и не думал. Поверженные громилы постанывали в углу, потихоньку приходя в чувство. Законопослушные мистер Холмс с друзьями застыли на своих местах, а сэр Лерсон благоразумно смотрел на происходящее из-под стола. – Здравствуйте, Холмс! – выбежал вперед невысокий худосочный господин в клетчатом пальто и огромном кепи, покоящемся на не менее огромных ушах. – Я смотрю, мы прибыли вовремя. Что здесь происходит? – Дорогой Лейстрейд, – дипломатично начал великий сыщик, – вы, действительно, прибыли как нельзя вовремя. Здесь только что местные хулиганы пытались свести друг с другом счеты. А владелец заведения, я в этом уверен, замешан в похищении своей сотрудницы – Энн Глюк. Но как вы обо всем догадались?.. – Работа у нас такая, – самодовольно заметил Лейстрейд. – Кстати, а где этот негодяй – хозяин? Дукалис незаметно для полицейского инспектора указал Холмсу на дверь в подсобку, и великий сыщик смог ответить на поставленный вопрос: – Думаю, он скрывается там. Но когда полицейские, сопровождаемые Холмсом и его друзьями, включая прибывшего Уотсона, заглянули в служебные помещения, их глазам предстала ужасная картина: на полу кухни лежал труп хозяина заведения. Лицо трупа было сине-красное, под глазами виднелись свежие синяки, нос разбит, язык вывалился изо рта, на шее отчетливо выделялась странгуляционная борозда – след от удушающего предмета. – Ба! – оживился Лейстрейд. – Я смотрю, здесь не только похищение человека, но и убийство. Нопричина этому, вы правы, – женщина. Посмотрите-ка на стену. Видите, убийца хотел написать кровью ее имя, но мы его спугнули. Как, мистер Холмс, вы говорите, звали бедняжку? Рэчел? – Не-ет, – удивленно протянул сыщик, – ее звали Энн. Энн Глюк. – Ну, значит, тут была замешана еще одна женщина, – ничуть не смутился инспектор. – Амазонка… Нет, лесбиянка. Да, точно, лесбиянка… Она приревновала хозяина к своей подружке и убила, оставив на стене свой автограф: «Rache»[49]. Господа, – обратился инспектор к спутникам Холмса, – я думаю, что вам будет лучше подождать в зале, пока полиция осмотрит место происшествия. Но Лейстрейд лишь бросил в ответ: – Это касается и вас. Если понадобится – я позову. – И кивнул рослому бобби. – Проводите их… Бац! Крепко сжатый кулак неизвестного с такой силой врезал Мартышкину в челюсть, что у Сысоя даже вылетели из ушей серные пробки. Тело стажера отбросило назад, и младший лейтенант башкой открыл дверь на улицу. Бам-м-м!!! Распахнувшаяся дверь содрогнулась, стукнувшись о стену. Над поверженным и потерявшим сознание Сысоем склонились двое. Один из них, похоже, был близким родственником орангутана и имел на физиономии вертикальный шрам, как от удара саблей. Лицо второго было более интеллигентным и излучало неподдельное изумление. – Не тот, – вздохнул орангутаноподобный. – А зачем ты тогда его бил? – осведомился молодой парень с тонкими чертами лица. – Ну так, блин, Диня… – стушевался бугай, – я думал, некому больше… – Здесь еще шестьдесят квартир, – нравоучительно произнес интеллигентный. – В каждой в среднем по два-три человека. Итого – минимум сто пятьдесят… – Это много. – Верзила погладил пудовый кулак. – Ага, – ехидно заметил его собеседник. – Колотить – не переколотить. – Диня, дык кто ж знал, блин, – огорчилось лицо со шрамом. – Нормальные люди давно дома сидят. – А этот – ненормальный. – Быстрые руки ощупали одежду стажера и извлекли на свет божий краснокожее удостоверение. – Гордись, Стоматолог, опять мента положил. – Я не специально… Диня, ну откуда мне было знать, что он мент? – Угу… «Герр доктор, в газетах сообщают, что прошлой ночью в городском парке лось напал на еврея…» «Хм-м… Интересно, а как лось понял, что это был еврей?» – съязвил Денис Рыбаков. – Уходить надо. Мусора поодиночке обычно не ходят, только стаями. Придется нашего клиента в следующий раз подловить. – А с этим что делать? – спросил Стоматолог. – Пусть лежит, – решил Денис, спрятал удостоверение Мартышкина себе в карман, за ноги втащил тело стажера в парадное, спрыснул недвижимого младшего лейтенанта пахучим ликером «Амаретто» из приготовленной заранее плоской фляжки и поманил верзилу к лифту. Спустя четыре минуты из соседнего подъезда вышли два человека, один из которых был на две головы выше другого и раза в три шире в плечах, сели в припаркованный неподалеку оранжевый внедорожник «шевроле субурбан» и скрылись в темноте позднего декабрьского вечера. А еще через четверть часа тело младшего лейтенанта было погружено тремя ругающимися сержантами в «хмелеуборочную», вызванную неизвестным абонентом из телефона-автомата у ближайшей к месту происшествия станции метро. – А скажи-ка мне, друг Толя, – Ларин обратился к своему коллеге, виновато хлопающему глазами, – какой иностранный язык ты изучал? – В школе – английский, в техникуме – немецкий, – не понимая, куда клонит Андрей, отозвался Дукалис. – А что? – А то, – зло заметил Ларин, – что «Rache» это не начало имени Рэчел, как думает этот Лейстрейд. Мне почему-то кажется, что «Rache» это по-немецки «месть». Может, возразишь, Толя? – Да ты чего, Андрюха? – Дукалис уставился на Ларина. – Думаешь, это я его замочил? – Я не думаю, а интересуюсь, что у вас произошло. – Да ничего особенного, – потупился Дукалис, – этот козел побежал в подсобку, хотел через окно удрать… Ну я его и прихватил… – Рукой – на удушающий захват, а разбитым носом, как фломастером, по стене, – перебил друга Андрей. Потом, заметив, что Толян скромно потупился, закончил: – Ты что, Димы Черкасова начитался? Решил по примеру Рокотова[50] города зачищать и начал с Лондона? «Где махнет рукой, там – улица, где махнет другой – переулочек»? – Откатать не откатают, а переломать могут, – угрюмо отозвался Ларин. – Какой год на дворе, забыл? Наверняка про отпечатки здесь ничего не слышали, дактилоскопию не изобрели еще… Кстати, кто это орал, что он «нот стьюдент»? Толян снова опустил голову и виновато похлопал глазами: – Да я ничего… Ну, захожу в подсобку, говорю этому гаду: «Не беспокойся, бить буду аккуратно, но сильно. Ты понял, студент?» А он в ответ ка-ак заорет! Ну я и… Ларин только обреченно вздохнул. Последующий час, пока полицейские осматривали место происшествия, друзья обсуждали негодяйства, учиненные злобным Мориарти. Все единодушно пришли к выводу, что провокация с поездкой на рынок, похищением мисс Глюк, дракой и последующим убийством хозяина заведения была затеяна лидером «девонширских» с одной целью – подставить мистера Холмса и его новых друзей в надежде, что доблестная полиция арестует их по подозрению в совершении серии тяжких преступлений. Оперативники и сыщик выдвинули правильную версию. Все обстояло примерно так, как они считали. Ошибочен был лишь мотив убийства – лидер «девонширских» заподозрил бедолагу в пособничестве Холмсу и потому немедленно расправился с хозяином заведения во избежание разоблачения. Единственное, что упустил из виду гениальный преступный ум Мориарти, так это наличие другого, не менее гениального ума инспектора Лейстрейда: полицейский так увлекся своей версией о несчастной любви лесбиянок, что у него даже тени сомнения о причастности кого-нибудь другого к убийству не возникло. «It`s my revenge. Terrible revenge!»[51] – думал убийца, терпеливо ожидая в рыночной толпе, когда же полицейские, наконец, выведут закованных в наручники питерских оперативников… – Тс-с-с! – Соловец прижал палец к губам и выразительно посмотрел на беспечного Казанову. – Чего «тс-с-с»? – не понял капитан. – Тут же нет никого… Оперативники из «убойного» отдела откинули пыльную дерюгу и теперь взирали на успевший окоченеть труп. Ноги у мертвого тела были широко расставлены. – Тьфу, мать их! – в сердцах сплюнул майор. – Чью мать? – нахмурился капитан, не любивший, когда при нем вспоминали чьих-либо родственников. – Пэпээсников, будь они неладны. – Соловец попытался сдвинуть ноги покойнику, но они не поддавались. – Имбецилы… Как мы теперь это поволочем? – Поставим тело вертикально, возьмемся с двух сторон, – предложил сообразительный и опытный Казанцев, – и топ-топ, переставляя ноги, вперед и с песней… Так даже лучше. Со стороны если смотреть, так он, типа, сам идет. А мы, типа, помогаем гражданину дойти до дома… – Думаешь? – Майор сдвинул шапку на затылок. – Не забыл, как мы строительные козлы со второго этажа по лестнице спускали? Тот же способ… – Казанцев тактично не упомянул о том, что при преодолении седьмой ступеньки, если считать с момента начала движения, козлы вырвались из рук Ларина и Волкова и самостоятельно добрались вниз, передавив по пути тринадцать посетителей РУВД и пятерых милиционеров различного достоинства – от командированного из солнечной Махачкалы ефрейтора Мусоробекова до начальника дежурной части майора Чердынцева, выбежавшего на шум из своего закутка. – А верно! – Начальник «убойного» отдела вспомнил давешний случай. – Тогда поднимаем, что ли? Казанова подхватил одеревеневшее тело под правую руку, Соловец под левую, и вместе они поставили труп на ноги. – Тяжелый, – посетовал давно не посещавший занятия по физподготовке капитан. Первые двадцать шагов до выхода из парадного оперативники преодолели довольно легко, но в дверях начались проблемы. Труп никак не хотел пролезать в узкий проем, поэтому его пришлось пропихивать боком. Казанова принимал тело с улицы, Соловец толкал изнутри парадного. В какой-то момент капитан не удержал покойника, поскользнулся и очутился под навалившимися на него восемьюдесятью килограммами мертвого веса. Соловец продолжал активно толкать, не обращая внимания на неразборчивое мычание Казанцева, и в результате окончательно заклинил тело в дверях, а расставленные ноги только ухудшили ситуацию. Капитан с трудом выбрался из-под торчащего под углом в тридцать градусов трупа и недовольно уставился на содеянное. В проеме показалось раскрасневшееся лицо Соловца. – Чего встал? Тяни! – Куда тянуть? – Казанова дернул покойника за сведенную от трупного окоченения руку. – Не видишь – вошел, как родной. Надо вторую створку открывать… А защелка с твоей стороны. – Сейчас. – Майор поковырял пальцами проржавевший стопор, достал штатный ПМ и зацепил мушкой металлическую полоску с дырочками. Рывок – и вторая створка двери открылась. Обретший свободу труп рухнул на тротуар, скользнул по наледи к краю дороги и уперся головой в основание фонарного столба. – Опа! – В голову Казанцеву пришла светлая мысль. – А чо мы его под ручки вести будем? Давай по льду дотолкаем и всё… Соловец огляделся по сторонам и махнул рукой. – Ладно. Только осторожно… Но на углу все-таки поднимем. А то перед Игоряном неудобно. – Договорились. До угла, откуда начиналась территория чужого райотдела, оперативники добирались минут пятнадцать. Операция «переброска» завершилась немного не так, как рассчитывали Соловец с Казанцевым. И все по вине неопытного Плахова, вопреки распоряжению старших по званию покинувшего определенный ему пост. Он изрядно промерз на продуваемом всеми ветрами перекрестке и отошел на несколько шагов под защиту стены дома. Когда к нему под ноги приехал хладный труп, то от испуга Плахов инстинктивно нажал на спуск, направив дуло ракетницы на скользящую по льду темную массу, и ослепительный бело-розовый шар магниевого заряда взорвался рядом с грудью покойника. Последствия выстрела из сорокамиллиметровой ракетницы на близком расстоянии ужасны. Разбрасывающий искры сгусток из горящей смеси порошков магния и алюминия, окрашивающих пламя в розовый цвет, спалил труп. Плахов решил, что убил случайного прохожего, поскользнувшегося в метре от него, и рухнул без сознания. Вылетевшие из тумана Соловец с Казанцевым в недоумении остановились. Они видели вспышку, слышали хлопок выстрела, но подумали, что их коллега таким образом салютует по поводу успешной доставки трупа на место переправы. – Упс, – сказал Казанова, оглядывая открывшуюся взгляду сюрреалистическую картинку. – Теперь это труп соседнего района. Всё? – Всё, – Соловец отряхнул руки и повеселел. – Берем Игоряна и дёру… |
|
|