Черныш ВсеволодМертвая цивилизация

Всеволод ЧЕРНЫШ

МЕРТВАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

sea

1. Атлантический океан. Палуба научно-исследовательского судна "Атлантис V", дрейфующего над вершиной подводной горы Ампер. Раннее утро.

Солнце, слегка прикрытое обрывками туч, висит над самым горизонтом.

Слабый утренний ветерок гонит по спокойной глади моря легкую рябь. У борта судна стоят доктор Гарсия, высокий мужчина примерно 35 лет, с волосами слишком светлыми для испанца, телеоператор, ведущий съемку, и американская тележурналистка с микрофоном в руке. Лица людей еще хранят остатки прерванного сна. На заднем плане виден, стоящий на палубе, подводный исследовательский аппарат "Дип Эксплорер", вокруг которого суетятся несколько техников. Заканчивается подготовка к погружению.

Журналистка (слегка поеживаясь от утренней прохлады).

Вы и в самом деле собираетесь найти здесь Атлантиду?

Гарсия. (сдерживая зевоту и явно досадуя на то, что из-за интервью пришлось лишиться нескольких лишних минут сна)

Во всяком случае, я считаю наши шансы довольно высокими.

Показывает вниз, как бы сквозь палубу.

Гарсия.

Еще в 1985 году, именно здесь, на вершине подводной горы Ампер русская экспедиция обнаружила при помощи аппаратов "Мир" что-то напоминающее каменную кладку. Правда, потом они решили что это просто следы выветривания... Но тогда получается, что не так давно, по геологическим меркам конечно, вершина этой горы находилась над поверхностью моря... И вот теперь наши новые находки...

Журналистка.

Расскажите, пожалуйста, подробнее.

Гарсия( слегка оживляясь).

Снимки сделаны при помощи дистанционно управляемого подводного робота.

На них можно рассмотреть нечто, напоминающее развалины каких- то сооружений, может быть культовых. Правда, изображение довольно нечеткое...

Достает из кармана фотографии и протягивает их журналистке. Та берет снимки и поворачивает их к оператору, который приближается в поисках крупного плана.

Журналистка.

Да, не даром вас называют везунчиком. Говорят, что всякие археологические сенсации прямо-таки притягивают доктора Гарсию... Но не могут и эти развалины оказаться следами выветривания?

Гарсия.

Надеюсь, нет. Но только осмотр на месте внесет окончательную ясность.

Находка помечена акустическим маяком, так что найти "развалины" не составит труда...

Журналистка.

Как я бы хотела отправиться с вами...

Камера показывает крупным планом подводный аппарат. Выпуклая прозрачная полусфера пилотской кабины блестит в лучах солнца, как глаз циклопа.

Голос Гарсии.

Увы, в аппарате только два места - мое и пилота.

Голос журналистки.

Очень жаль!

Камера снова показывает Гарсию и тележурналистку.

Журналистка.

Скажите, доктор, это правда, что вы,...э.... некоторым образом, сами являетесь потомком атлантов?

Гарсия (улыбаясь, немного смущенно).

Ну это слишком смелое заявление. Хотя... Многие считают, что Канарские острова, наряду с Азорскими - это последние уцелевшие куски Атлантиды. До прихода испанцев Канары были населены племенем гуанчей - высоких светловолосых людей. В ходе длившихся многие десятилетия войн почти все они были уничтожены, но небольшая часть была ассимилирована. Семейная легенда гласит, что среди моих предков были гуанчи...

Гарсия смотрит за борт. Камера следует за его взглядом. В поле зрения появляются пенистые гребни волн.

Голос Гарсии (задумчиво ).

...И знаете, иногда мне кажется, что все в моей жизни - выбор профессии археолога, интерес к давно исчезнувшим мертвым цивилизациям и к Атлантиде в особенности, эта экспедиция, и то, что мне так везло с находками - все не случайно... Как будто,... как будто какая-то сила, рок, если хотите,влечет меня туда,... не дает покоя...

Камера погружается в воду, уходит в глубину. Становится все темнее.

2. Атлантический Океан. Поверхность. Примерно час спустя.

Стоящий на корме Атлантиса кран подхватывает подводный аппарат и бережно опускает его на воду. Подплывшие в надувной моторной лодке аквалангисты прыгают за борт и отцепляют стропы. Некоторое время Эксплорер качается на волнах потом медленно уходит в глубину. На поверхности океана остается небольшой водоворот.

3. Атлантический Океан. Глубина 30 метров. День.

Подводный аппарат постепенно проявляется из светло-голубой мглы наверху, растет в размерах, делается четче, проходит мимо камеры, и медленно растворяется в темноте внизу. Через некоторое время в том месте, где он исчез, вспыхивает прожектор.

4. Внутри подводного аппарата.

Кабина освещена только светом приборов, расположенных на панели управления.

В глазах рябит от многочисленных циферблатов и шкал. Передняя часть аппарата представляет из себя прозрачную полусферу, сквозь которую видна освещенная прожектором чистая океанская вода и поднимающийся вверх планктон. Временами за стеклом мелькают какие-то неясные тени. Перед панелью управления сидит экипаж. В правом кресле - пилот со штурвалом в руках, в левом - Гарсия.

Пилот.

Глубина восемьдесят метров. Скорость погружения - одиннадцать метров в минуту.

Все нормально

Голос из динамика

До дна тридцать метров, будьте внимательны.

Пилот

Понял. Тридцать метров.

Внизу появляется пятно отраженного света. В лучах прожектора постепенно все четче вырисовывается каменистое дно.

Пилот

Вижу дно!

Голос с поверхности.

Вас понял.

5. Вершина горы Ампер. Глубина 110 метров.

Подводный аппарат движется примерно в трех - четырех метрах над дном.

Пятно света бежит по подводным камням и вдруг неожиданно пропадает в черной бездне.

Дип Эксплорер останавливается .

Голос пилота.

Глубина сто десять. Вижу обрыв.

Голос с поверхности.

Понял. Вы почти над маяком. Осталось шестьсот метров.

Голос пилота.

Сигнала нет!

Голос с поверхности.

Вас заслоняет склон. Погружайтесь, мы будем корректировать.

Голос пилота.

Понял!

Подводный аппарат снова приходит в движение, приближается к обрыву, разворачивается и продолжает погружение носом к стене.

Следующие несколько сцен являются фоном для титров.

6. Пункт подводной связи на борту Атлантиса.

Несколько человек сосредоточенно склонились над пультом.

Голос пилота.

Глубина 210. Сигнала нет. Все системы в порядке.

7. Вид на океан с высоты.

Среди бескрайней водной глади застыл, кажущийся игрушечным, белый корпус Атлантиса.

Солнце поднимается над горизонтом.

Голос пилота.

Глубина 290. Сигнала все нет.

Голос с Атлантиса.

Вы идете правильно. Продолжайте погружение

8. Пункт подводной связи.

Голос пилота.

Глубина 340.

Руководитель погружения ( наклоняясь к микрофону).

Вы должны уже поймать маяк. Проверьте аппаратуру.

9. Внутри подводного аппарата.

Сквозь прозрачную полусферу видно, как в луче прожектора уходят вверх причудливые скалы. На пульте перед пилотом вспыхивает красная лампочка. Раздается тонкий ритмичный писк.

Пилот.

Глубина 380. Есть сигнал маяка! Отчетливый.

Голос с поверхности.

Вас понял.

Конец титров.

sea

10. Склон горы Ампер. Глубина 420 метров.

Эксплорер погружается все глубже. Склон делается значительно положе.

Аппарат разворачивается вдоль склона. Впереди постепенно проявляется какое-то нагромождение скальных обломков. Аппарат медленно подходит ближе, и глыбы приобретают более правильные очертания. Завал перед носом аппарата напоминает поваленые неведомой силой каменные колонны. Рядом лежит акустический маяк.

Голос пилота.

Глубина 455. Вижу маяк.

11. Внутри аппарата.

Сквозь полусферу бронестекла видны поваленные колонны и лежащий перед ними маяк.

Пилот (обращаясь к Гарсии, нарочито спокойным голосом)

Ну вот, приехали.

Гарсия ( взволнованно)

Черт! Это же...

Берет себя в руки и говорит, успокаиваясь.

Гарсия.

Значит так. Отходишь немного назад, чтобы я мог дать общую панораму. Я включаю камеры, а ты начинаешь медленно, только очень медленно, наезжать ...

Останавливаешься, опускаешься чуть ниже... а там посмотрим.

Пилот слегка трогает штурвал, и панорама за стеклом начинает медленно отодвигаться назад. Гарсия включает магнитофон, наружные кинокамеры, потом чуть наклоняется к микрофону и начинает говорить громким "репортерским" голосом.

Гарсия.

Мы находимся на склоне подводной горы Ампер на глубине 455 метров, в точке, где несколько дней назад дистанционно управляемый робот обнаружил нечто, напоминающее развалины каких-то строений. Вот они прямо перед нами...

Пилот опять трогает штурвал, и панорама за стеклом начинает надвигаться. Теперь не остается сомнений, что это действительно лежащие в беспорядке каменные колонны.

Гарсия.

Больше всего это напоминает колонны античного храма, поваленные каким-то взрывом... Причем очень сильным... Нет, конечно не взрывом - в те-то времена.

Это явно следы землетрясения... Колонны просто колоссальны! На взгляд, гораздо больше, чем в Храме Юпитера в Баальбеке!

Пилот опять легонько трогает штурвал, и каменный хаос за бронестеклом уходит вверх. Опрокинутые колонны сцепились своими вершинами и образуют некое подобие шатра. Под ними чернеет довольно большое пустое пространство. Луч прожектора теряется во тьме. Только клубиться поднятая винтами аппарата муть.

Гарсия.( отключив предварительно микрофон для связи с поверхностью)

А ведь там достаточно места... Давай!...

Пилот.

Ты у себя на раскопках командуй, гробокопатель! А здесь за безопасность отвечаю я!

Гарсия.

Брось! Эти колонны лежат тут больше десяти тысяч лет. Если за этот срок все не рухнуло, не рухнет и сейчас...

Пилот.

А движение воды? Мы можем нарушить равновесие.

Гарсия (немного льстивым тоном).

Ну я же знаю, какой ты мастер. .. Ты сможешь... На самой малой скорости, ювелирно...

Пилот тяжело вздыхает

Гарсия.

Послушай, Стив, я ждал этого момента всю жизнь. Все равно, рано или поздно это место придется обследовать. Так почему не сейчас?

Пилот мрачно мотает головой.

Гарсия.

Неужто тебе не хочется стать соавтором величайшего открытия в истории археологии?...

Мемуары напишешь... Слава, деньги, девочки... "Неужели вы и есть тот самый Стивен Кларк?..."

Пилот.

Да иди ты!...

Гарсия.

Учти, на следующее погружение я могу пойти с другим пилотом...

Голос с поверхности.

Эксплорер, почему молчите?! Уснули там, что ли?

Пилот вздыхает, берет в руки микрофон, щелкает тумблером.

Пилот.

Алло, Атлантис. У нас тут... открылась одна интересная возможность.

Упавшие колонны образуют завал, под которым довольно много свободного места для Эксплорера. Мы... Я принял решение чуть-чуть туда поднырнуть...

Голос с поверхности.

Стив, это безопасно?

Пилот ( после секундного колебания )

... Да...

Щелкает тумблером, отключая связь и добавляет, ни к кому не обращаясь:

... Я надеюсь...

.

12. Уступ на склоне горы Ампер. Глубина 455 метров.

Камера следует за аппаратом, который медленно входит под колонны. Верху луч прожектора скользит по нагромождению когда-то гладко отшлифованных, а теперь обросших всякой морской живностью гигантских каменных цилиндров, каждый из которых диаметром значительно превосходит Эксплорер. Внизу проплывают огромные, по виду гранитные, плиты. Кое-где можно разглядеть колонию губок или морскую звезду.

Иногда в луче прожектора мелькает одинокая рыба. Никаких боковых стен не заметно.

13. Внутри подводного аппарата.

Сквозь полусферу бронестекла видно, как вверху, в опасной близости медленно проплывают каменные исполины. Постепенно "пол" и "потолок" сближаются.

Движения пилота становятся все осторожнее, и все медленнее меняется пейзаж снаружи аппарата.

Голос с поверхности.

...чайте, вас не слы...( треск шумы)

Пилот.

Эта чертова крыша экранирует луч. Надо возвращаться.

Гарсия.

Еще немного... Такое открытие бывает раз в жизни...

И далеко не во всякой...

Неожиданно луч прожектора натыкается на колонну, упирающуюся в пол.

Подводный аппарат замирает.

Пилот

Ну вот, теперь точно надо возвращаться.

Гарсия сидит неестественно выпрямившись, полузакрыв глаза. Кажется, он не столько интересуется тем, что происходит за бортом аппарата, сколько прислушивается к чему-то внутри себя.

Гарсия ( очень медленно и тихо ).

Подожди... Давай побудем здесь... Чуть-чуть.

Пилот удивленно смотрит на него.

Гарсия ( все так же медленно и тихо).

Свет... Погаси свет.

Пилот послушно щелкает тумблером, внешний прожектор гаснет, и кабина погружается в почти полную темноту, нарушаемую только светом, идущим от приборной доски.

Почти абсолютная тишина и неподвижность. Лишь медленно вращается секундная стрелка на бортовых часах, да из динамика раздается невнятный шорох помех.

Проходит Несколько минут.

Гарсия ( шепотом).

Что это?

Пилот

Где?

Гарсия ( показывая направление).

Вон там... Нет, не там,... правее...

14. Пункт подводной связи на борту Атлантиса.

Из динамика доносятся только шумы моря.

Дежурный акустик в микрофон.

Эксплорер, мы вас не слышим! Отвечайте! Мы вас не слышим! Отвечайте!

Оборачивается к руководителю погружения.

Акустик.

Похоже, этот чертов завал полностью экранирует звук. Пока они оттуда не выберутся, связь не восстановится.

15. В кабине подводного аппарата.

Гарсия и пилот смотрят через бронестекло куда-то направо, где в толще воды мерцает мертвенно зеленый неяркий свет.

Гарсия ( взволнованным полушепотом).

Видишь? Давай туда!

Пилот(лениво усмехаясь).

Ну вижу... На этой глубине полным-полно всяких светящихся тварей.

Совершенно нет необходимости гоняться за одной из них, да еще в этой мышеловке. Мы же не зоологи.

Гарсия (взволнованно).

Нет! Никакая это не тварь!... Я чувствую...

Пилот ( с иронией).

Он чувствует! Великий Везунчик Гарсия, со своей легендарной интуицией, нутром чующий всякую археологическую поживу! Какой-то атлант забыл погасить в гальюне свет, тут, как на грех, землетрясение, потоп, в общем вселенская катастрофа!...

Но свет продолжает гореть. Не прошло и двенадцати тысяч лет, и вот Великий Везунчик...

Гарсия.

Заткнись!

Пилот.

Ладно, не злись. Когда тобой овладевает поисковый экстаз, ты совершенно теряешь чувство юмора... Сейчас посмотрим, можно ли туда подойти.

Стив легонько трогает штурвал и огонек начинает плавно перемещаться справа налево. Пилот на несколько секунд включает прожектор, внимательно осматривает нависающие сверху колонны, гасит свет и легким касанием регулятора мощности двигателя посылает аппарат вперед. Огонек за стеклом вздрагивает и начинает медленно приближаться.

Гарсия.

Ближе,... ближе.

Пилот.

Можно и поближе. Но учти, когда эта тварь начнет удирать, я за ней гоняться не стану...

Огонек разгорается все ярче и ярче. Создается впечатление, что это вызвано не только сокращением дистанции. Теперь за бронестеклом сияет и переливается не огонек, а настоящий огонь. Его отсветы озаряют внутренность кабины. В мертвенно зеленом мерцающем свете лица экипажа производят жуткое впечатление.

Проходит полминуты, и перед глазами изумленных подводников предстает покоящийся на каменном постаменте сияющий кристалл в форме пирамиды примерно метровой высоты.

Гарсия (взволнованно).

Вот это да!...

Пилот.

Черт!...

Гарсия.

Сейчас я его манипулятором возьму!

Пилот.

А вдруг оно радиоактивно?...

Гарсия.

Нет, слышишь, Гейгер молчит.

Гарсия просовывает руки в специальные захваты. Теперь каждое их движение будет дублироваться движениями внешних манипуляторов.

16. Под завалом.

Из лежащего на грунте подводного аппарата выдвигаются два манипулятора.

Некоторое время они просто сгибают и разгибают свои механические суставы - это Гарсия заново восстанавливает навыки управления. Слышно негромкое жужжание работающих сервомоторов. Наконец механические руки медленно приближаются к кристаллу и осторожно смыкаются возле его основания. Одновременно в нижней части Эксплорера открывается крышка контейнера. Манипуляторы слегка приподнимают пирамиду над постаментом и несут ее к аппарату. Неожиданно кристалл начинает вибрировать, его цвет меняется на желтый, становится ярко-оранжевым, затем багровым.

Раздается сперва еле слышный, но с каждым мгновением становящийся все громче и громче, глухой гул. По пирамиде катятся волны разноцветного пламени. С каждой секундой они делаются все ярче и ярче...

17. Внутри аппарата.

Переливающийся всеми цветами радуги мерцающий свет за бронестеклом придает лицам членов экипажа неестественный вид. Пилот резко переключает рычажок управления мощностью двигателя, пытаясь дать задний ход. Гарсия борется с вышедшими из повиновения захватами для рук. Гул нарастает, кажется, что он идет отовсюду.

Пилот (во весь голос, стараясь перекричать гул).

Бросай эту дрянь, уходим!

Гарсия( безуспешно пытаясь освободиться).

Не могу!.. Оно меня не отпускает!...

Гарсия кричит еще что-то, но его уже не возможно расслышать. Аппарат бросает из стороны в сторону.

18. Пункт подводной связи на борту Атлантиса.

Идущий из динамиков тяжелый грозный гул, который не могут заглушить даже нависающие над подводным аппаратом тысячи тонн гранита, заполняет все помещение.

Акустик, скривившись от боли, резким движением срывает наушники. Все присутствующие в растерянности. Они понимают, что происходит какая-то катастрофа, но ничем помочь не могут. Попытки вызова Эксплорера остаются без ответа. Теперь из динамика кроме гула доносится звук напоминающий шум кипения гигантского котла.

Руководитель погружения срывает телефонную трубку.

Руководитель погружения( кричит).

Мостик!? Немедленно снимайтесь и уходите отсюда! Внизу начитнается извержение,...

если не что-нибудь похуже!...

19. Внутри аппарата.

Неожиданно Эксплорер начинает вращаться вокруг вертикальной оси. Все быстрее и быстрее. Пилот, бросив штурвал, тщетно пытается за что-нибудь ухватиться.

Гарсия в несколько лучшем положении. Руки археолога намертво схвачены захватами, которые создают дополнительные точки опоры и помогают ему удерживаться в кресле.

Гул становится непереносимым, к нему примешиваются какие-то громкие булькающие звуки. Свет кристалла делается нестерпимым, пространство за ботом дрожит и расплывается, превращаясь в огненную крутящуюся спираль, в воронку, засасывающую в себя весь мир.

20. Пункт подводной связи на борту Атлантиса.

Откуда-то из под воды прямо через корпус доносится удар, за ним другой.

Люди падаю на качающуюся палубу. Грохот подводного взрыва заглушает их крики.

21. Поверхность океана, вид сверху. Утро.

Оставляя за кормой пенистый дугообразный след, Атлантис стремительно уходит прочь. Примерно в миле от него поверхность океана встает дыбом, и вверх устремляется белый фонтан воды. Рокочет гром.

22. Крыло мостика Атлантиса. Вид назад, на море и корму судна. Утро.

Поднятые взрывом волны догоняют Атлантис и бросают его из стороны в сторону.

Потоки воды заливают палубу, разбивая и унося в море шлюпки. Постепенно волнение успокаивается. Капитан подходит к рулевому и отдает ему короткую команду. Атлантис замедляет ход и разворачивается, чтобы вернуться к месту катастрофы.

Space

23. Внутри подводного аппарата.

Слышно негромкое пощелкивания счетчика Гейгера. Яркий свет кристалла внезапно исчез, и кабина освещена только мерцанием приборной доски.Гарсия открывает глаза и пытается понять, где они и что с ними. В наступившей вдруг почти полной темноте археолог делает неловкое движение и взмывает над креслом. Захваты, все еще сковывающие руки, не дают ему взлететь выше и разбить голову о потолок кабины. Какой-то большой темный предмет вплывает в кадр, задевая Гарсию. Тот оборачивается и видит плавающее в невесомости тело пилота. Гарсия освобождается от захватов и, стараясь не делать резких движений, подлетает к нему, тревожно заглядывает в лицо. Глаза пилота закрыты, в неярком свете приборной доски кровь на его голове кажется черной.

Пилот ( не открывая глаз ).

Пить!

Гарсия подхватывает одной рукой пилота, другой берется за его опустевшее кресло, ногами цепляется за свое и после нескольких неудачных попыток сажает Стива. К сожалению, привязные ремни на Эксплорере не предусмотрены - никто не рассчитывал, что подводный аппарат будет выписывать фигуры высшего пилотажа.

Чтобы как-то зафиксировать тело товарища, археологу приходится воспользоваться своим брючным ремнем. Затем он достает контейнер с продовольствием и открывает бутылку, забыв, что в невесомости жидкости ведут себя необычно.

Шарики воды расплываются по всей кабине. С большим трудом ему удается напоить пилота.

Неожиданно в кабине начинает светлеть. Гарсия невольно оглядывается на бронестекло... Возле правого края прозрачной полусферы появляется светлая точка, вторая, третья... Миг, и вот уже по всему правому краю сияет изогнутая, усеянная звездами полоска, узкая, но утолщающаяся с каждой секундой.

Плотность светил в ней превосходит все, что могло бы придумать самое бурное воображение.

Абсолютная темнота за бронестеклом постепенно отступает, уходит влево, сменяясь картиной звездного неба, медленно наползающего справа.

Становится ясно, что чернота - это ночная сторона какой-то планеты, в сторону которой первоначально была направлен нос Эксплорера. Подводный аппарат медленно вращается вокруг своей оси, и от этого картина за бронестеклом движется. С каждым мгновением темный сектор становится все уже, и все шире - усыпанный звездами.

В кабине становится светлее и светлее. Наконец далекие солнца заполняют собой все видимое пространство.Они распределены крайне неравномерно и , местами, сливаются в сплошную светящуюся массу, образующую неяркие неправильной формы облака. Нечто подобное можно видеть на снимках, сделанных телескопом Хаббл.

Вокруг самого аппарата кружится какой-то непонятный рой сверкающих отраженным светом частиц.

Археолог напряженно вглядывается в окружающее Эксплорер пространство, пытаясь понять, что же это такое.

Проходит несколько секунд, и справа в поле зрения вплывает довольно узкая желтая закругляющаяся лента. Если приглядеться, можно заметить, что она состоит из нескольких отличающихся оттенком полос. Это фрагмент кольца второй неизвестной планеты. Проходит еще немного времени, и появляется сама планета, ее ночная сторона. Она выглядит, как абсолютно черный почти правильный диск, постепенно закрывающий звезды.

Гарсия вдруг обнаруживает, что в кабине стало очень холодно.

Изо рта Стива, как впрочем и изо рта самого археолога, идет пар, с каждой секундой становящийся все гуще. Тело пилота сотрясает мелкая дрожь. Стрелка термометра на панели управления уже показывает отрицательную температуру и продолжает двигаться влево. Ежась от холода, Гарсия включает обогреватели на полную мощность.

Темный диск за бронестеклом сдвигается влево, закрывая звезды, и вот уже чернота снова заполняет все обозримое пространство.

Несмотря на работающие нагреватели в кабине становиться все холоднее. Летающие повсюду шарики воды замерзают. При каждом движении воздуха маленькие кругленькие льдинки меняют направление полета. Достигнув стенок кабины, они ударяются о них и с тихим хрустальным звоном рассыпаются на множество мелких осколков.

Гарсия пытается охватить плечи так и не пришедшего в сознание Стива, чтобы согреть его и согреться самому.

В кабине опять становиться светлее. По правому краю прозрачной полусферы вспыхивает, перехваченный полосой кольца узкий светло-бурый светящийся серп. И только вслед за ним появляется звездное небо. Как и по другую сторону черного диска, светила здесь распределены неравномерно и кое-где образуют призрачные неяркие облака, в свете которых вокруг аппарата вспыхивает полупрозрачный сверкающий рой. Светло-бурый серп ( очевидно, это небольшой участок дневной стороны второй планеты)

не становится шире, он только сдвигается справа налево,оттесняя черноту и освобождая место звездному небу. Полумесяц еще не достиг левого края видимого пространства, а справа уже появляется округлый темный бок первой планеты.

Неожиданно яркий ослепительный бело-голубой свет затопляет кабину, и в ту же секунду ленивое пощелкивание счетчика Гейгера сменяется интенсивным треском. Гарсия рефлекторно закрывает лицо руками. Пилот непроизвольно дергается и стонет. Все же свет не такой яркий, как это показалось в первый момент. Гарсия слегка отводит руки от лица и, все еще прикрывая глаза, осторожно смотрит сквозь полусферу бронестекла.В других обстоятельствах зрелище, предстающее перед глазами археолога, могло бы заворожить своей фантастической красотой...

Маленькое (угловыми размерами в несколько раз меньше земного), но чрезвычайно яркое бело-голубое солнце появляется из-за закрывающей всю правую половину видимого небосвода первой планеты, большая часть поверхности которой погружена в ночь. Светило озаряет только небольшой кусочек, который выглядит, как сверкающий узкий ободок на темном фоне. Солнце отрывается от изогнутой линии горизонта и начинает постепенно удаляться от нее, как бы летя над кольцом второй планеты. Одновременно с этим узкий ободок по краю диска утолщается, превращаясь в серп, который с каждой секундой становится шире и шире. Теперь кажется, что аппарат держит курс в заполненное звездными облаками пространство между двумя выпуклыми навстречу друг другу гигантскими полумесяцами - светло-бурым и желтым, соединенным между собой лентой кольца.

Взаимное расположение светила и второй планеты не претерпевает видимых изменений, они просто вместе уходят в левую часть экрана, в то время как первая сдвигается к его центру.

Гарсия смотрит на панель управления. Стрелка термометра стремительно движется вправо.

Археолог выключает обогреватель и оборачивается к своему товарищу.

Пилот попрежнему без сознания.

Тонкий светло-бурый серп и висящее рядом с ним ослепительное солнце почти достигли левого края полусферы. Желтый серп, заполняющий собой всю правую сторону и часть центра видимого пространства, превратился в полноценный месяц, на поверхности которого отчетливо видны многочисленные кратеры.

Ясно, что это не планета, а всего лишь лишенный атмосферы спутник опоясанного кольцом газового гиганта.

В кабине раздается новый звук. Сначала он почти не различим, так что Гарсии приходится вслушиваться, но с каждой секундой становится все громче и громче. Впечатление такое, будто Эксплорер трещит по швам и вот-вот расколется. По лицу археолога обильно течет пот.

24. Открытый космос. Над поверхностью спутника.

Нелепо смотрящийся в пространстве подводный аппарат, с его рубкой, винтами, вертикальными и горизонтальными рулями, медленно вращаясь вокруг вертикальной оси, проносится над дневной стороной спутника.

Черная тень бежит по желтым, опаленным солнцем скалам, ныряет в трещины, скрывается на дне кратеров и снова мчится вперед по безжизненным равнинам.

25. Внутри аппарата.

За бронестеклом совсем рядом проплывает дневная сторона спутника. Гарсия по- прежнему сидит в кресле. Непонятный треск, так напугавший его, прекратился, но счетчик Гейгера по-прежнему не утихает. С археолога и его товарища ручьями течет пот. Стрелка термометра застыла в крайне правом положении.

Гарсия подплывает к пилоту, подносит к его губам бутылку с водой и ухитряется напоить Стива. Потом пьет сам. Часть воды проливается и, собравшись в шарики, улетает куда-то.

26. Открытый космос.

Подводный аппарат по-прежнему летит над дневной стороной спутника. Бело-голубое солнце ослепительно, но впереди уже видна черная полоса терминатора. Пространство над ней сверкает разноцветными огнями бесчисленных звезд.

27. Внутри аппарата.

Пейзаж за бронестеклом меняется. Поверхность спутника уходит влево, а за ней встает перечеркнутый желтой полосой кольца светло-бурый полумесяц планеты -гиганта. Потом появляется усыпанная точками звезд чернота космоса, на фоне которой пылает безжалостное солнце. Гарсия пытается укрыть бредящего товарища от его лучей, но тщетно. Стив все еще без сознания и выглядит очень плохо. Археолог достает бутылку с водой, наклоняется к товарищу и поит его. Потом подносит сосуд к губам, смачивает их, несколько секунд колеблясь смотрит на бутылку и со вздохом сожаления убирает ее. Гарсия обводит кабину мутным взглядом. Перед глазами все плывет, пляшут огненные круги. Археолог роняет голову на грудь и теряет сознание...

28. Открытый космос.

Круговая панорама. Подводный аппарат летит над ночной стороной спутника. Оставшаяся позади дневная сторона превратилась в узкий серпик, с каждой секундой становящийся уже и уже. Солнце, приблизившееся к самой поверхности спутника, вот-вот зайдет, но его лучи еще достигают корпуса Эксплорера. Впереди из-за темного горизонта появляется ярко освещенное кольцо, "разорванное" там, где на него падает тень планеты, а за ним, закрывая звезды встает черный диск ночной стороны газового гиганта. Светило скрывается за горизонтом.

29. Внутри аппарата.

Счетчик Гейгера успокоился и почти затих. Гарсия, по-прежнему без сознания, висит над креслом. Некоторое время ничего не происходит, затем раздается тихое потрескивание, постепенно переходящее в громкий треск.

Стрелка термометра стремительно бежит влево. Археолог приходит в себя и медленно открывает глаза. Некоторое время он тревожно озирается, потом наклоняется к напарнику, убеждается, что у того все без изменений и снова с отчаянием глядит сквозь бронестекло.

Проходит несколько минут... Гарсия сидит неподвижно, закрыв руками лицо. Потом берет микрофон, откашливается и начинает говорить...

Гарсия (первую фразу произносит заученно, явно обдумав ее заранее, потом говорит сбивчиво, мучительно подбирая слова).

Я, Мигель Гарсия, человек с планеты Земля, начинаю этот репортаж, почти не надеясь на то, что мои слова будут когда-нибудь, кем-нибудь услышаны и поняты... И все же... Случилось невероятное, выходящее за пределы самых бурных фантазий... Разум отказывается верить... Но это не сон и не бред... Нельзя испытывать такие физические муки и не проснуться...

После того, что произошло, можно поверить во что угодно... Даже в то, что когда-нибудь наш аппарат будет найден землянами или представителями какой-нибудь иной цивилизации... И, может быть, мой репортаж будет нести для них ценную информацию... Итак, еще сегодня утром мы с пилотом Стивеном Кларком начали погружение в Атлантике, в районе подводной горы Ампер с целью обнаружить следы погибшей цивилизации Атлантиды...

30. Открытый космос. Над ночной стороной спутника.

На фоне густо усыпанного светилами неба и звездных облаков медленно проплывает черный силует Эксплорера. Камера медленно приближается к подводному аппарату, окруженному сверкающим роем замерзших капелек воды. В полусфере бронестекла отражается светло-бурый серп планеты и опоясывающее его желтое кольцо, разорванное в том месте, где на нее падает тень газового гиганта.

31. Внутри аппарата.

Треск прекратился, но в кабине опять похолодало. Изо рта Гарсии и Стива идет пар. Археолог включает обогреватели и укрывает, насколько это возможно в невесомости, напарника пледом, просунув материю под удерживающий Стива ремень. Потом закутывается сам.

Гарсия ( в микрофон, дрожащим от холода голосом). ...

Что это было я не знаю. Теперь можно строить самые фантастические предположения. Ясно одно - все это как-то связано со светящимся кристаллом, который я схватил манипулятором... Кстати, что с ним?...

Гарсия просовывает руки во внутренние захваты манипуляторов и делает несколько пробных движений 32. Открытый космос.

Черный силуэт подводного аппарата медленно проплывает на фоне светло-бурого полумесяца. Неожиданно манипуляторы Эксплорера ( вернее то, что от них осталось) приходят в движение. Механические суставы сгибаются так, чтобы внешние захваты оказались напротив бронестекла.

33. Внутри аппарата.

Гарсия, по-прежнему сидя в кресле, шевелит руками. Смотрит сквозь бронестекло на четко вырисовывающиеся на фоне освещенной части планеты манипуляторы, повторяющие все его движения. Он видит, что их концы оплавлены.

По кабине летают шарики замерзшей воды.

Гарсия (в микрофон).

Похоже, кристалл в буквальном смысле испарился, уничтожив заодно, добрую половину каждого из манипуляторов. В общем это не удивительно. Удивительно, что не испарился весь Эксплорер. Страшно подумать, какая энергия нужна, чтобы забросить аппарат в такую даль!...

Светло-бурый серп уходит в левую часть прозрачной полусферы, а весь центр занимает звездное небо. Справа появляется черная туша ночной стороны спутника. Только очень внимательный наблюдатель мог бы заметить, что видимое расстояние между планетой и спутником слегка уменьшилось по сравнению с прошлым разом. Но археолог слишком страдает от холода, чтобы замечать такие "мелочи".

Гарсия (в микрофон, стуча зубами).

... Даже моих весьма скромных астрономических познаний хватает, чтобы понять - это не Солнечная система. Большая планета с кольцом очень напоминает Сатурн. Наверное, это такой же гигантский водородно-метановый шар. Вокруг него вращается безжизненный спутник. А вокруг того, в свою очередь, - наш несчастный Эксплорер... Но звезд на здешнем небе заметно больше, чем на земном. Вместо нашего довольно жиденького Млечного Пути огромные, занимающие половину неба звездные облака. Вероятно, это место находится гораздо ближе к центру Галактики, чем Солнечная система...

Снова ослепительный свет заливает кабину, и тут же раздается громкое щелканье счетчика Гейгера...

Гарсия ( закрывая лицо ладонью).

... А главное, солнце здесь другое. Это не наше желтоватое светило, которое, если смотреть из окрестностей Сатурна, не может быть таким ярким. А оно действительно очень яркое,... даже слишком...

Space

И снова, как и на предыдущем витке, ослепительно-яркий шарик отрывается от края спутника и начинает удаляться от него, как бы летя над кольцом планеты. И снова узкий ободок по краю диска спутника утолщается, превращаясь в серп, который с каждой секундой становится все шире и шире. Гарсия смотрит на заполненное отдельными звездами и звездными облаками пространство между двумя гигантскими полумесяцами.

Гарсия.

Какое удивительное зрелище! Кажется, что мы летим в какие- то звездные врата,.. в узкое ущелье,.. в пролив между Сциллой и Харибдой... Я, пожалуй, так и буду называть планету со спутником - Сцилла и Харибда...

Стрелка термометра опять стремительно движется вправо.

Раздается пока еще тихое поскрипывание обшивки. Гарсия откидывает пледы, свой и Стива и выключает обогрев.

Гарсия.

Боже, какое это блаженство - тепло. Жаль, что не надолго... Через несколько минут кабина начнет превращаться в сауну. Она оборудована нагревателями, но никто не предполагал, что на аппарате, предназначенном для океанских глубин, может понадобиться система охлаждения...

Освещенная солнцем часть спутника постепенно заполняет собой пространство за бронестеклом.

Гарсия (в микрофон).

Как долго мы сможем продержаться? Судя по прошлому витку, нам еще повезло с периодом обращения... Если бы аппарат не вошел в тень раньше, чем температура в кабине стала невыносимой... А так - жить можно. Какое-то время, конечно. Запас воздуха в аппарате рассчитан на 72 часа. С начала погружения прошло...

Гарсия смотрит на часы на пульте. Они идут, стрелки показывают без пятнадцати десять.

Гарсия (в микрофон).

... прошло немногим более двух часов. Разгерметизации

можно не опасаться. Аппарат рассчитан на избыточное наружное давление в сотни атмосфер, так что одна лишняя атмосфера изнутри его не разорвет...

Пищи и воды у нас достаточно...

Гарсия достает очередную бутылку и, почти ничего не разлив, сказывается уже кое- какой приобретенный опыт, поит товарища. Потом делает скупой глоток и с сожалением прячет бутылку. По лицам обоих акванавтов градом течет пот.

Гарсия.

Хотя нет, воду надо экономить. Все время хочется пить, никто не рассчитывал, что в кабине будет такая жара... Теперь радиация...

Смотрит на индикатор радиоактивности.

Гарсия.

Не знаю для чего я настоял, чтобы Эксплорер оборудовали счетчиком Гейгера, но теперь он пригодился... Так вот, радиация тут есть, но не такая сильная, чтобы об этом стоило говорить. Осужденный на смерть может не слишком беспокоиться о состоянии своего здоровья...

Вид за стеклом меняется. Бело-голубое солнце склонилось к горизонту. Освещенная часть спутника приняла форму серпа. Впереди видна абсолютно черная ночная сторона, которая приближается с каждой секундой. Гарсия жадно ловит открытым ртом воздух, пытается утереть пот. Его движения замедленны. Он подносит ко рту микрофон, но не удерживает его. Голова археолога бессильно клонится набок. Его невесомое тело всплывает над креслом...

34. Открытый космос. Повтор картины 28.

35. Внутри аппарата.

Гарсия, по-прежнему без сознания, висит над креслом.

Снова раздается сначала тихое, постепенно усиливающееся потрескивание.

Не приходя в сознание пилот несколько раз надрывно кашляет. Археолог приходит в себя и медленно открывает глаза. Потом наклоняется к напарнику, убеждается, что у того все без изменений и снова берет микрофон.

Гарсия.

Кажется, я от жары потерял сознание... Теперь мы летим над ночной стороной, и с каждой секундой температура падает.

Восхитительное ощущение!... Меня даже перестал пугать раздающийся со всех сторон громкий треск. Это всего лишь результат температурного сжатия корпуса.

Уверен, Эксплорер выдержит, хотя сначала мне было не по себе.

Треск постепенно затихает. Стрелка термометра на приборной доске неудержимо катится влево. За бронестеклом проплывает, перечеркнутая желтым светящимся кольцом, ночная сторона планеты-гиганта.

Гарсия.

Черт, заметно холодает. Включаю нагреватель, но боюсь его мощности хватит ненадолго.

Гарсия протягивает руку и щелкает тумблером обогревателя.

Оборачивается к пилоту и снова укрывает его пледом. Изо рта археолога начинает идти пар. За бронестеклом в виде тонкого, но яркого серпика появляется дневная сторона планеты. В ее свете вокруг аппарата начинает блестеть полупрозрачное сверкающее облако. Гарсия вглядывается в окружающее Эксплорер пространство, в очередной раз пытаясь понять, что же это такое.

Гарсия (его речь периодически прерывается приступами кашля).

И еще одно странное явление. Нечто вроде сверкающего облака, окружающего аппарат... Что это может быть?... А, кажется, понял!

Вода... Капли замерзшей океанской воды, выброшенной вместе с нами в космос.

Наверное, если поискать, здесь можно найти и кусочки храмовых колонн...

Однако, страшно подумать, что произошло, когда на месте, занимаемом несколькими кубометрами воды и нашим аппаратом образовался космический вакуум... И туда ринулась вода под давлением почти в полсотни атмосфер... Боюсь, как бы происшедший взрыв не погубил Атлантис... Впрочем, этого я уже никогда не узнаю...

Температура продолжает падать. Подводники начинают дрожать от холода.

Становиться чертовски холодно. Пролитая вода замерзла и летает повсюду. Начинаю ностальгически вспоминать дневную сторону...

Ладно постараюсь наловить как можно больше льда. Может и не пополню запасы, так хоть согреюсь...

Осторожно, чтобы не потревожить, по-прежнему не приходящего в сознание пилота, Гарсия начинает ловлю ледяных шариков...

36. Над поверхностью спутника.

Перед летящим Эксплорером заполненный звездами "пролив между Сциллой и Харибдой". Все, как и раньше, с той лишь разницей, что солнце и спутник оказываются несколько ближе к диску планеты-гиганта, а серп ее дневной стороны - немного уже. Аппарат снова приближается к дневной стороне спутника.

Идет третий виток...

37. Ряд быстро сменяющихся картин.

Не слышно почти никаких звуков. Только временами надсадно кашляет кто-нибудь из акванавтов, то ленивого (в тени), то неистового (на солнце)

щелкает счетчика Гейгера, да потрескивает расширяющаяся и сжимающаяся от перепада температуры обшивка, когда аппарат переходит со света в тень и обратно.

... Часы показывают десять... ... Кабина, залитая светом бело-голубого солнца. Гарсия пытается напоить пилота. Их лица залиты потом...

... Аппарат приближается к ночной стороне спутника...

... Часы показывают десять тридцать...

... Кабина едва освещенная отраженным светом планеты.

Гарсия и пилот дрожат от холода. Вокруг летают замерзшие ледяные шарики...

... Космос. Аппарат, окруженный сверкающим роем ледяных кристаллов над ночной стороной спутника. В небе с одной стороны висит гигантский серп неизвестной планеты, перечеркнутый ярко-желтым кольцом, с другой - темный спутник. Неожиданно из-за горизонта спутника появляется маленький, но ослепительно-яркий шарик солнца. Расстояние между планетой и солнцем еще меньше, чем на предыдущих витках, а серп освещенной стороны сделался еще уже...

... Часы показывают одиннадцать,..., половину двенадцатого, двенадцать...

Каждый раз после показа часов на экране возникают "Сцилла и Харибда". С каждым разом солнце оказывается все ближе и ближе к поверхности планеты. Наконец огненный шарик касается границы атмосферы, и та вспыхивает фантастическим фейерверком красок.

38. В кабине аппарата.

Сквозь бронестекло виднеется совсем узкий серпик дневной стороны "Сциллы", к которому прилепился шарик солнца. Лицо Гарсии осунулось, видно, что последние часы на орбите дались ему с трудом.

Гарсия в микрофон (еле шевеля губами, время от времени надсадно кашляя).

Похоже, конец наступит раньше, чем я думал... Вращаясь вокруг планеты, спутник, а с ним и наш Эксплорер постепенно приближается к ее ночной стороне... Скоро солнце зайдет полностью, и придет долгая ночь, которую нам не пережить. Уже сейчас, пролетая над дневной стороной спутника, наш аппарат нагревается гораздо меньше, чем раньше... Пока это даже приятно. Но через несколько витков... Впрочем, замерзнуть, мне кажется, лучше, чем заживо изжарится... Стив так и не пришел в себя. Наверное, оно и лучше... Я чувствую свою вину перед ним. Как он не хотел приближаться к этой чертовой пирамиде.... Жаль только, он не видит этот великолепный закат... Добела раскаленная звезда, тонущая в глубинах атмосферы толщиной в тысячи миль - это зрелище... Особенно, если учесть, что это последнее зрелище в жизни... В общем, увидеть "Сциллу" и умереть!.. Вот и все.

Тот, кто меня услышит, кто бы ты ни был, прощай...

Гарсия отключает запись и бросает микрофон, который повисает рядом с креслом. Потом поворачивается к так и не пришедшему в сознание, тяжело дышащему товарищу и берет его за руку.

Гарсия.

Прости, Стив. Потерпи немного, скоро все кончится...

39. В открытом космосе.

Солнце уже глубоко погрузилось в атмосферу планеты и светит сквозь ее толщу. Кажется, что в космосе рядом с бесчисленными звездами висит невероятная, гигантских размеров радуга, сверкающая всеми цветами спектра, на фоне которой проплывает безжизненный, темный подводный аппарат.

40. Внутри аппарата.

Сквозь бронестекло видно звездное небо и наползающий на него абсолютно черный круг ночной стороны планеты. По краю этого круга еле виднеется темно-багровый ободок - последний привет заходящего солнца.

Внутренняя часть кабины почти полностью погружена во мрак, в котором едва угадываются черные неподвижные силуэты акванавтов. Неожиданно кабину заливает идущий снаружи ослепительно-яркий свет.

41. На орбите спутника.

Огромный, почти идеально шарообразный космический корабль, весь в мигающих разноцветных огнях, висит в нескольких сотнях метров от Эксплорера, освещенного бьющим из корабля лучом прожектора. Открывается черное отверстие грузового люка и медленно втягивает в себя аппарат.

SPACESHIP

42. Борт космического корабля. Шлюзовая камера.

Шлюзовая камера представляет из себя слабо освещенное пустое помещение площадью с футбольное поле, высотой в добрый десяток метров. Открывается грузовой люк.

Виден усеянный многочисленными звездами черный провал открытого космоса, через который внутрь медленно втягивается многострадальный аппарат и устанавливается в середине камеры. Люк медленно закрывается. Слышно шипение подаваемого в шлюзовую камеру воздуха.

Вспыхивает яркий свет. Открываются многочисленные двери, и помещение заполняется людьми в черной униформе. Звездолетчики окружают аппарат безмолвным кольцом.

Кинокамера поочередно показывает их лица. Мужчины и женщины всех рас и оттенков кожи, на первый взгляд почти не отличающиеся от землян. Бросается в глаза только часто встречающееся смешение различных расовых признаков, например темного цвета кожи и голубых глаз или азиатских черт лица и огненно рыжих волос.

Мужчина и женщина в бледно-голубых легких скафандрах с красными треугольниками на рукавах, по виду медики, проталкиваются сквозь толпу. Шлемы скафандров откинуты назад. За ними по воздуху летит пара с виду никем не управляемых носилок. Следом за носилками идет человек, одетый в черный скафандр с серебристыми нашивками на рукаве. Его шлем тоже откинут. Повернувшись к собравшимся, он отдает несколько резких команд на незнакомом языке. Люди неохотно расходятся, и через минуту в шлюзовой камере остаются только трое вновь прибывших.

Медики приникают к бронестеклу, пытаясь разглядеть, что находится внутри аппарата.

Следует короткий обмен репликами. Вслед за этим откуда-то появляется похожий на паука робот и останавливается напротив Эксплорера. Женщина-медик отдает короткую команду и все трое надевают шлемы. "Паук" вскидывает вверх вооруженный лазером манипулятор и приставляет его к корпусу аппарата. Короткая вспышка, и в металле проделано тоненькое отверстие. Другой манипулятор подводит к отверстию гибкий шланг, соединенный с эластичным резервуаром. Слышно негромкое шипение заполняющего резервуар воздуха. Женщина подходит к роботу и открывает какую-то панель, под которой оказывается экран и маленький пульт управления. Нажимает несколько кнопок.

Экран заполняется непонятными значками.

Несколько минут женщина внимательно разглядывает их, затем поднимает вверх указательный палец правой руки и с облегчением откидывает шлем назад.

Ее примеру следуют двое мужчин. Женщина поворачивается к роботу и отдает короткую команду.

Механический паук становится сбоку от бронестекла и поднимает свои манипуляторы.

Несколько коротких беззвучных вспышек, и прозрачная полусфера падает на пол.

Из образовавшегося отверстия валят клубы ледяного пара.

Мужчина и женщина проникают в аппарат, поочередно выносят оттуда Гарсию с пилотом и укладывают их холодные, негнущиеся, скрюченные тела на носилки.

Слегка придерживая летающие носилки, медики направляются к выходу из шлюза. Человек в черном скафандре идет впереди.

43. Внутри звездолета. Коридор.

Процессия из трех человек, сопровождающих двое носилок, торопливо движется по широкому коридору, с выходящими в него многочисленными дверьми.

Попадающиеся навстречу звездолетчики старательно уступают ей дорогу. Наконец все трое останавливаются напротив дверей, помеченных красными треугольниками. Мужчина-медик и носилки с пилотом срываются за первой из них, женщина и носилки с Гарсией - за второй.

44. Внутри медицинского отсека.

Несколько мужчин и женщин, одетых в светло-голубую униформу раздевают Гарсию, подсоединяют к его телу многочисленные датчики, укладывают археолога в ванну с физиологическим раствором и закрывают ее крышкой. Оживают экраны заполняющих помещение многочисленных приборов. Медики приступают к работе...

45. Бред Гарсии ( Все картины меняются так быстро, что зритель едва успевает понять, что видит).

Вид из кабины Эксплорера: океанская вода, пронизанная лучом прожектора и нависающие вверху полу поваленные колонны, которые дрожат и причудливо изгибаются в разные стороны. Прожектор гаснет, вместо него вспыхивает кристалл, его свет усиливается, делается нестерпимо ярким, это уже не кристалл, а слепящее бело-голубое солнце, висящее над дневной стороной спутника.

Солнце вспыхивает еще ярче, закручивается цветной спиралью и превращается в планету-гиганта с кольцом, висящую на фоне звездного неба. Кольцо дрожит, изгибается и превращается в странную огненную амебу, которая улетает куда-то вверх. Планета превращается в вулкан, выбрасывающий этих амеб одну за другой.

На фоне вулкана появляется женское лицо, оно удаляется, видна уже вся фигура девушки в серебристом комбинезоне. Сверху на нее падают "амебы".

Девушка вскидывает какое-то странного вида оружие из которого в нападающих бьют фиолетовые молнии.

Огненные твари гаснут и превращаются в разнообразных зубастых многолапых, летающих и бегающих чудовищ, которые начинают вращаться вокруг.

Вращение убыстряется, оскаленные пасти сливаются в бешеный вихрь, трансформирующийся в сверкающий кристалл, который несет бегущая девушка в серебристом комбинезоне.

Она приближается, ее лицо заполняет собой весь экран. Теперь видно что это не та девушка, которая виделась Гарсии в начале. Это женщина-медик. Она что-то настойчиво спрашивает у землянина на незнакомом языке...

46. Внутри медицинского отсека.

Просторный отсек заполнен народом. Сложные приборы и аппараты исчезли или просто куда-то задвинуты. В середине помещения полулежит в кресле Гарсия. Он вымыт, побрит и одет в просторный светлый комбинезон. Его лицо не выглядит осунувшимся.

Чувствуется, что с момента начала лечения прошло много времени.

Археолог открывает глаза и пытается сфокусировать зрение. Постепенно из тумана выплывает лицо женщины-медика ( той самой, которая вынимала Гарсию и пилота из аппарата). Женщина ( теперь она одета в такой же светло-голубой комбинезон, как и другие медики) произносит какую-то фразу на незнакомом языке.

Гарсия Не понимаю...Где я?

Женщина отходит в сторону и уступает место очень высокому лысому мужчине с невообразимого фасона бородой. Тот что-то спрашивает, кажется уже на другом языке, и, не получив ответа, уступает место среднего роста темнокожей женщине с ярко-голубыми глазами и абсолютно белыми ( но не седыми) волосами.

Опять следует вопрос, уже на новом языке. Потом наступает очередь следующего звездолетчика с не менее экзотической внешностью.Все это повторяется несколько раз с таким же успехом.

Неожиданно звездолетчики почтительно расступаются, чтобы пропустить очень низкорослого темноволосого человека с пронзительным взглядом и властными манерами большого босса. Человек одет в ту же черную форму, что и большинство присутствующих, но с нашивками в виде больших пылающих звезд. Он решительно приближается к креслу Гарсии, низко склоняется над ним и, глядя археологу прямо в глаза, резким повелительным голосом произносит какую-то фразу.

Гарсия Не понимаю...

Коротышка резко распрямляется полуобрачивается к замеревшему экипажу, бросает какую-то одновременно злую и насмешливую фразу, встреченную полуулыбочками подчиненных, снова поворачивается к Гарсии, указывает на него пальцем, отрывисто произносит несколько слов, поворачивается и уходит. Секундное замешательство. Все смотрят на Гарсию, он же поочередно обводит взглядом присутствующих в медицинском отсеке.

Двое мужчин в форме медиков подходят к землянину и довольно бесцеремонно пристегивают его руки и ноги к креслу. Археолог пытается сопротивляться, но безуспешно. Сверху ему на голову опускается опутанный проводами шлем. Сходство с электрическим стулом почти полное. Все, кроме троих медиков покидают отсек. Женщина занимает место за пультом и одну за другой нажимает несколько кнопок. Раздается низкое гудение и на Гарсию обрушивается тьма...

47. Внутри медицинского отсека. Пробуждение.

Гарсия сидит в том же кресле, но руки и ноги его свободны, шлема на голове нет. Из тумана вновь выплывает лицо женщины-медика. Она что-то говорит ему на своем языке, и, о чудо, через пару секунд Гарсия начинает слышать перевод, который будто звучит в его мозгу. (Некоторое время слова женщины и перевод идут параллельно, затем остается только перевод, воспринимаемый так, как будто она говорит прямо по-испански.)

Женщина ...глупое упрямство. У тебя нет никаких шансов обмануть нас.

Гарсия.

Вы говорите по-испански? Почему же раньше...

Женщина вздыхает и устало смотрит на него.

Женщина ( иронически усмехаясь).

Продолжаешь ломать комедию? Дурачок, ты только навредишь себе.

Гарсия.

Я не понимаю...

Женщина.

Да ладно...

Подходит к креслу и доверительно кладет руку на плечо землянина.

Женщина Послушай доброго совета, не зли адмирала. Он шутить не любит и всегда добивается своего. Он...

Распахивается дверь и в отсек стремительно влетает коротышка, за ним следует свита. Женщина и двое мужчин, бывшие в отсеке вытягиваются во фрунт.

Гарсия невольно делает движение, чтобы подняться, но останавливает себя.

Коротышка ( глядя на женщину).

Ну как?

Женщина.

Он упорствует, господин адмирал.

Адмирал.

Не удивительно. Мне только что принесли расшифровку его ментограммы.

Он действительно считает себя "человеком с Материнской Планеты".

Адмирал подходит к Гарсии и в упор смотрит на него, пытаясь придать своему свирепому взгляду отечески-участливое выражение. С большим трудом это ему почти удается.

Адмирал (стараясь говорить сочувственно).

Да, парень, ты влип. И влип здорово. Тебя подставили...

Кладет руку на плечо Гарсии.

Адмирал.

Не спорю, твои хозяева изрядно постарались. Следы космолингва начисто стерты из твоей памяти, и нам пришлось вживить тебе переводчика, как какому-нибудь нелюдю. Они даже изобрели какие-то "испанский" и "английский" языки и вложили их в твою память. Огромная работа, но топорная. Грамматика совершенно несуразная, несметное множество антонимов, слова читаются совсем не так, как пишутся. Сразу видна негуманоидная логика. По-моему, на такой примитив способны разве что Хамелеоны.

Гарсия пытается что-то возразить, но адмирал жестом останавливает его.

Адмирал.

А твоя так называемая "биография", твоя ложная память. Я понимаю, они там хотели использовать древний миф о Материнской Планете. Ничего умнее не могли придумать. Но даже здесь торчат ослиные уши. Согласно мифу, Материнская Планета намного обогнала наши миры в развитии, там даже телепортацией овладели. А ты являешься в каком-то доисторическом аппарате, да еще, вот умора, подводном. Видимо они там буквально восприняли аллегорию о затонувшем материке. Нет, даже Хамелеоны не способны на такую глупость. Держу пари, тебя забросили Панцирники... Еще когда Хранители попросили дать им несколько кораблей для поисков мифических Кристаллов, я сразу почувствовал подвох...

И тут панцирники засылают тебя. Думают, мы все бросим и вместо мобилизации начнем искать в темной комнате черного кота, которого там нет. Они думали таким образом помочь своим союзникам. Кретины - вышло все наоборот!

Теперь я абсолютно уверен в предательстве Хранителей...

Гарсия ( протестующе).

Послушайте, это какое-то недоразумение. Я действительно...

Адмирал.

... да-да, Мигель Гарсия, археолог с планеты Земля. Сейчас ты искренне убежден в этом. Тебе даже не кажется нелепым, что ты "случайно"

наткнулся на телепортатор, сохранявший работоспособность сотни лет, и тот забросил тебя не куда-нибудь, а прямехонько в окрестности нашей базы. И не когда-нибудь, а накануне большой войны, когда весь Флот собрался вблизи Иулы. Да и спутничек, на орбиту которого вы попали, был выбран как нельзя удачно. Будь он чуточку побольше, а период вашего обращения чуточку подлиннее, вы бы изжарились или замерзли в своем аппарате без терморегуляции. Сам посуди, могло ли все это произойти случайно?...

Гарсия.

Да я...

Адмирал.

Молчи, молчи, молчи. Я заранее знаю все, что ты скажешь. Не забывай, я видел твою ментограмму.

Гарсия.

Какую такую "ментограмму"?

Адмирал.

Ах да, в своем нынешнем состоянии ты "не знаешь", что это такое. Проще говоря, я вижу тебя насквозь. В буквальном смысле слова.

Адмирал оглядывается на свиту, как бы ища у нее поддержки, потом снова поворачивается к Гарсии.

Адмирал.

Да, вижу насквозь, но к сожалению, не до конца. Буду откровенен, мы не смогли сделать полное ментоскопирование и сквозь слои ложной памяти добраться до твоей подлинной личности. Нет соответствующего оборудования. Пока нет.

Склоняется к самому лицу землянина.

Адмирал.

И дело даже не в этом. Мы не хотим уничтожать твою личность. Надеемся на твою добрую волю. Не скрою, твоя помощь была бы очень кстати.

Агент-двойник, в нынешних обстоятельствах об этом можно только мечтать. Послушай меня внимательно, сынок. Я сейчас обращаюсь к той части твоего сознания, которая пока спит, но обязательно должна проснуться. Потому, что не пробудив свое истинное "я", ты просто не сможешь выполнить то, для чего был заслан.

Какая польза от агента, не помнящего задание?

Выпрямляется и отодвигается на шаг.

Адмирал.

Так, что слушай и мотай на ус. В том, чтобы перейти на нашу сторону, нет никакого предательства. Наоборот, предательство - помогать нелюдям против людей...

Гарсия пытается возражать, но адмирал жестом останавливает его.

Адмирал.

Да, я понимаю, ты, скорее всего, житель одной из человеческих планет, входящих в Коалицию. И в этом качестве считаешь нелюдей друзьями, а нас врагами. Какое жестокое заблуждение! Пойми, все ваши планеты нужны коалиции только до тех пор, пока существуем мы - Изначальное Человечество.

Расправившись с нами, они тотчас примутся за вас. И, будь спокоен, мгновенно вас раздавят.

Так что мы - ваша последняя надежда, и помогая нам, ты поможешь своей родине. Пожалуйста, вспомни эти мои слова, когда к тебе вернется твоя истинная память, и сделай правильный вывод. Но не тяни слишком долго.

Обстановка меняется на глазах, и нам очень скоро могут понадобиться ВСЕ сведения, которыми ты обладаешь. Тогда, не обессудь, полное ментоскопирование - очень болезненная, а главное, необратимая процедура. И, будь уверен, мы узнаем все, что хотим, даже если для этого придется вывернуть на изнанку твой мозг и разобрать его на отдельные нейроны... Вопросы есть?

Гарсия.

Да. Что со Стивом. С моим напарником?

Адмирал.

Вот видишь, как ваши хозяева к вам относятся. Чтобы придать больше правдоподобия твоей легенде, они не остановились даже перед тем, чтобы нанести ему смертельное увечье. Наши врачи сделали все возможное и невозможное, но... А ведь на его месте мог бы оказаться ты. Так стоит ли служить таким хозяевам верой и правдой?

Адмирал резко поворачивается и уходит. У двери он на мгновение задерживается и смотрит на археолога.

Адмирал.

Думай, "Мигель Гарсия", думай!

BOAT

48. Борт звездолета. Каюта предоставленная Гарсии.

Гарсия сидит в одиночестве в тесном помещении без окон и экранов.

Сидит, судя по щетине и мятой одежде, довольно давно. Открывается дверь, и на пороге возникает лысый толстяк со слащавой улыбкой на лице. Одежда толстяка не похожа на униформу военных. Очевидно, это лицо штатское.

Толстяк.

Господин Мигель Гарсия, Я - советник Фодель, полномочный представитель правителя Нукара. Рад приветствовать вас от имени народа Иулы.

Гарсия молчит.

Советник Фодель (протягивая археологу его часы, расческу, записную книжку и еще какие-то мелочи).

Ваши личные вещи.

Археолог встает и, продолжая молчать, берет протянутые предметы.

Надевает на руку часы, остальное распихивает по карманам.

Фодель.

Ну-ну, не обижайтесь. Наш адмирал, конечно, бывает излишне резок. Но его надо извинить. Такая ответственность, такая ответственность... Без преувеличения можно сказать, что в его руках судьба всего Изначального Человечества.

Ну и потом военные они и есть военные... Но теперь все будет в порядке.

Вы - личный гость правителя Нукара. Так что приводите себя в порядок, подкрепитесь немного и давайте перейдем на мою яхту. Из ее рубки открывается совершенно изумительный вид на Альпет и его спутники.

49. Рубка управления космической яхты.

Примерно полтора десятка кресел расположены вокруг объемного экрана, имеющего вид висящей в воздухе сферы диаметром метров в десять. Около каждого кресла есть пульт и небольшой индивидуальный объемный экранчик. Пока все эти экраны и экранчики не отражают никакой информации, а просто светятся неярким голубоватым светом. Большинство кресел пусто. Вокруг главного объемного экрана сидят трое членов экипажа.

Открывается дверь, и в помещение входят Гарсия и советник. Археолог выглядит гораздо лучше. Он чисто выбрит, его одежда - светлый комбинезон космонавта - приведена в порядок. Советник поочередно подводит Гарсию к членам экипажа и представляет их друг другу.

Советник.

Располагайтесь, пожалуйста, где вам удобнее.

Гарсия.

Спасибо.

Садятся в свободные кресла рядом друг с другом, но поодаль от экипажа, не желая мешать его работе.

Советник.

Вот это и есть рубка управления. Сейчас мы отстыкуемся от крейсера, и я включу внешний обзор.

Следует мягкий, почти едва ощутимый толчок. И почти сразу же стены, пол и потолок рубки исчезают. Кажется, что кресла с людьми и главный экран просто парят в черноте космоса. Одновременно вспыхивает изображение в центральном объемном экране. Но у Гарсии нет времени его рассматривать. Археолог оглядывается и видит прямо за спиной, постепенно удаляющийся, ослепительно сверкающий огромный шар космического крейсера. Черное небо густо усыпано незнакомыми созвездиями. Гарсия видит их не в первый раз, но все равно зрелище заставляет его замереть от восторга.

"Сверху" над головами людей нависает, закрывающий чуть ли не половину неба, диск планеты-гиганта. Солнце почти полностью освещает саму планету и ее кольцо.

Если приглядеться, можно разглядеть несколько спутников, большинство из которых выглядят яркими точками, но двое имеют вполне приличные угловые размеры. "Внизу и впереди" виднеется ярко освещенный серп планеты, а немного правее его - бело-голубое солнце.

Советник ( поочередно показывая рукой на различные небесные тела).

Добро пожаловать в систему Альпета. Вот он сам, прямо над нами.

Впечатляет, не правда ли? Особенно кольцо. Вокруг вращается множество больших и маленьких спутников, всех перечислять не буду.

Показывает на два спутника Альпета, которые можно разглядеть невооруженным глазом.

Советник.

Назову только Мелас и Дейфос. Ну и конечно нашу родную Иулу...

Показывает на планету, которая висит "внизу".

Советник.

...Колыбель и столицу Изначального Человечества. Одну из четырнадцати Изначальных Планет. Ну и, наконец, Альгаут - наше солнце. Слишком горячее, чтобы на любой из его внутренних планет человек мог существовать без специального оборудования. Но зато оно освещает область внешних планет-гигантов с такой силой, что дает нам возможность с комфортом жить на самых больших из их спутников.

Межзвездный крейсер продолжает удаляться, превращаясь постепенно в еще одну яркую звезду на небе позади космической яхты.

Советник.

Обратите внимание на плотность звезд на небе. Мы находимся почти в центре шарового звездного скопления, которое, в свою очередь, расположено не так уж далеко от центра Галактики. Между прочим, плотность различных цивилизаций здесь тоже удивительно велика,... к сожалению. Все время приходится следить, чтобы не наступить на чью-нибудь любимую мозоль, или, чтобы тебе самому не отдавили ноги...

Советник со вздохом замолкает, но почти сразу же вновь оживляется и показывает жестом на объемный экран в центре рубки, заполненный ярко горящими разноцветными линиями и точками, возле которых горят непонятные значки. На первый взгляд картина напоминает клубок светящихся ниток.

Советник.

А теперь взгляните сюда. Это объемный визуализатор, в просторечии "Шар". В отличие от реального изображения окружающего пространства, проецируемого на стены рубки, здесь отображается только схема. В данном случае схема системы Альпета. Как вы догадались, висящий в середине шар обозначает саму планету. Вот эти разноцветные эллипсы со скользящими по ним огоньками - орбиты естественных и искусственных спутников, космических станций и прочего. Как видите, ближайшие окрестности Альпета заселены довольно плотно.

Гарсия вглядывается в объемную схему, и, о чудо, непонятные значки, нанесенные возле изображений планет и спутников, начинают превращаться в хорошо знакомые арабские цифры. Археолог не может удержаться от возгласа удивления.

Гарсия.

О, черт!

Советник.

В чем дело?

Гарсия (указывая на объемный экран).

Эти значки. Только что здесь была какая-то абракадабра, а теперь...

Теперь наши земные цифры!

Советник (улыбаясь).

Ах вы об этом... Это всего лишь действие переводчика. Разве вам о нем не говорили?

Гарсия (задумчиво).

Да, кажется адмирал о чем - то таком упоминал.

Советник.

Для того, чтобы вы могли понимать космолингв, вам был встроен переводчик...

Гарсия непроизвольно поднимает правую руку и ощупывает череп, видимо, в поисках следов операции. Фодель не может сдержать улыбку.

Советник.

Нет-нет, пожалуйста не думайте, что переводчик это какая-то коробочка всунутая вам под череп. На самом деле это довольно большая группа нейронов, запрограммированная на соответствующие операции. Софт, а не хард, как сказал бы компьютерщик. Мозг любого разумного существа обладает огромной избыточностью, так что эта операция не нанесла никакого ущерба вашей личности.

Наоборот, только расширила ее возможности. Переводчик активно использует ассоциативные связи вашего мозга. Если встречается какой-нибудь специальный термин или идиома, переводчик ищет среди известных вам наиболее близкие по смыслу и использует их, иногда несколько модернизируя. Кстати, меры веса, длины и тому подобное тоже автоматически переводятся в привычные вам. Так что не удивляйтесь, если разумный спрут вдруг начнет мерить расстояние в милях, или цитировать Шекспира. В более сложных случаях решение бывает не столь очевидным. Часто возникают забавные, а иногда и трагические недоразумения.

На эту тему существует масса анекдотов. Вообще, чем более не схожи между собой разумные существа, тем труднее перевод... А что касается этих значков...

Ну-ка вспомните, сразу после того, как вы начали понимать космолингв, вы сначала слышали непонятную речь, а потом, отдельно у вас в голове звучал перевод. Своего рода внутренний голос. А теперь вы воспринимаете мои слова непосредственно. И вам кажется, будто я говорю на вашем родном языке.

Так?

Гарсия.

Именно так.

Советник.

А на самом деле я говорю на космолингве. И отвечаете вы мне на нем же.

Хотя думаете по-испански и уверены, что говорите на этом языке. Вы просто привыкли к транслятору. Чтобы услышать слова космолингва, вам пришлось бы сделать довольно значительное усилие. То же самое и с визуальной информацией.

С той лишь разницей, что читать на космолингве вы еще привыкли не очень.

Гарсия вглядывается в экран. Сквозь арабские цифры проступают загадочные значки, исчезают, проступают снова...

Советник.

Но мы немного отвлеклись. Взгляните сюда.

Внутри экрана орбита одного, самого большого естественного спутника выделена желтым. Сам спутник показан ярко-оранжевой точкой. Фодель нажимает у себя на пульте несколько кнопок, и возле оранжевой точки загорается стрелка.

Советник.

А вот это цель нашего полета - Иула...

Тонкая ярко-красная линия начинается возле одного из огоньков и тянется к Иуле.

По этой линии довольно резво движется темно-бордовая точка, к которой перескакивает стрелка курсора.

Советник.

...А это мы.

Гарсия переводит взгляд на трех членов экипажа, занятых у своих пультов. Один из троицы, видимо старший, активен чуть больше других. После его манипуляций красная линия траектории звездолета раздваивается. Новая ветвь отклоняется от своего первоначального положения и меняет цвет.

Некоторое время обе линии горят вместе. Изображение звездолета доходит до точки разветвления траектории и переходит со старой ветви на новую. После этого старая гаснет.Люди обмениваются редкими ленивыми фразами. По всему видно, что управление кораблем для них работа довольно рутинная.

Гарсия снова смотрит на внешний экран. Крейсер уже затерялся среди других звезд.

Зато Иула заметно выросла в размерах. Она постепенно перемещается из нижней части прозрачной сферы в переднюю и вскоре занимает место прямо по курсу. Окружающие ее спутники и космические станции на таком удалении невооруженным взглядом разглядеть невозможно.

Планета растет прямо на глазах, заполняя собой всю переднюю полусферу.

В разрывах облаков видны очертания океанов и континентов. Корабль входит в атмосферу. Перегрузка не ощущается, но по сфере внешнего обзорного экрана начинают ползти языки огня.

Кажется, что экипаж яхты очутился внутри гигантской печи.

Советник ( показывая на лижущее борта яхты пламя).

Обычно наши корабли входят в атмосферу более плавно, но специально для вас мы решили устроить этот маленький спектакль. Чтобы вы могли увидеть, то что видели космонавты древности, возвращаясь на родную планету.

Правда мы с вами не испытываем их перегрузок - генераторы антигравитации я отключать не велел.

LANDING

Яхта постепенно замедляет ход, и языки огня исчезают. Прямо под ногами Гарсии проплывает покрытая сплошным слоем облаков атмосфера планеты. Сверху и по бокам все еще видны звезды, но цвет неба уже изменился - из черного он стал темно-фиолетовым.

Через несколько секунд яхта погружается в облака. Некоторое время сплошная белая пелена закрывает обзор, но вот корабль проходит сквозь нее и оказывается ниже. Под ногами, всего в нескольких милях - океан. Его поверхность почти пустынна, и только иногда где-то мелькает одинокий парус.

Советник (заметив удивленный взгляд Гарсии).

Да, видимо, парусный спорт, как и верховая езда, не отомрут ни при каком уровне развития техники. Кстати, пожалуй стоит включить внешние микрофоны.

Советник передвигает какой-то рычажок, и в кабину врывается шорох волн и свист встречного ветра. Облака над головой редеют и вскоре исчезают совсем.

Перевалившее зенит бело- голубое солнце светит прямо в спину, и впереди яхты по волнам бежит черная овальная тень. Поскольку корпус звездолета по-прежнему остается невидимым для его экипажа, создается впечатление, что тень - это какой-то самостоятельный, предмет, никак не связанный с космическим аппаратом.

Прямо по курсу показывается тонкая полоска суши. Еще немного, и яхта пересекает береговую линию, окаймленную белой полосой прибоя. Узкая полоска песчаных дюн, а за ней - рощи, озера, реки, отдельные, совсем небольшие группы домов и редкие дороги. В воздухе время от времени заметны какие-то большие и малые летательные аппараты. Дороги почти пустынны. Зелень с высоты почти не отличается от земной, разве что имеет чуть голубоватый оттенок.

Советник.

Все мегаполисы и промышленность упрятаны под землю. А поверхность планеты отдана заповедникам, зонам отдыха и историческим мемориалам.

Космическая яхта летит над саванной. Внизу мелькают несметные стада каких-то животных. Отвечая на невысказанную просьбу Гарсии, советник просит экипаж сбавить ход и снизиться. Свист ветра стихает, уступая место разнообразным звукам дикой природы.

Теперь зверей можно рассмотреть подробнее. Больше всего они напоминают представителей земной фауны третичного периода. Большое стадо длинношеих гигантов, похожих на гигантских безрогих носорогов белуджитериев, провожает яхту задумчивыми взглядами.

Мелкие антилопы, оглашая окрестности оглушительным топотом копыт, спасаются от огромных бесхвостых волков с неестественно вытянутыми вперед челюстями.

У водопоя столпились звери, носы которых украшены сразу парой раздвоенных рогов.

На берегах небольшого озера пасутся мастодонты. Один из зверей пронзительно трубит, подняв хобот, будто приветствуя пролетающих людей.

Пара гигантских саблезубых хищников, похожих одновременно на тигров и на медведей, нежится в тени раскидистого дерева, напоминающего баобаб.

Яхта движется неспешно, и Гарсия успевает довольно хорошо рассмотреть открывающиеся картины.

Местность постепенно повышается. Промежутки между отдельными деревьями сокращаются.

Цвет травы из желтого становится зеленым с чуть голубоватым оттенком.

Все чаще путь пересекают ручьи и реки. Впереди на горизонте сверкает белая полоса. Яхта поднимается вверх и увеличивает скорость.

Снова шум встречного воздушного потока заглушает все звуки. Внизу начинаются покрытые лесами холмы. Они становятся все выше и выше, постепенно превращаясь в изрезанные ущельями горы. Белая полоса на горизонте приближается и превращается в цепь покрытых вечными льдами вершин.

Внизу сверкают чаши горных озер. Горы вздымаются все выше и выше. На взгляд они выглядят более величественными, чем Гималаи. Яхта проходит между двумя островерхими пиками, намного превосходящими своих ближайших соседей. В свете бело-голубого заходящего солнца нестерпимо сверкают ледники.

Противоположная сторона главного хребта погружена в полумрак. Длинные тени, отбрасываемые вершинами простираются почти до самого начала равнины.

Яхта летит над ущельем, по дну которого змеится бурный поток, с каждой милей становящийся все шире и шире.

Советник.

Как вам понравилась эта маленькая экскурсия?

Гарсия Спасибо, замечательно. Но... Куда мы летим.?

Советник.

Туда, где вы сможете отдохнуть и, если желаете, немного развлечься.

Гарсия.

Благодарю, я предпочел бы побыть в одиночестве. Слишком много новых впечатлений за такое короткое время. Это возможно? Или я пленник и не могу распоряжаться собой?

Советник.

Ну что вы, что вы! Какой пленник! Гость. Почетный гость!

Река, над которой летит яхта, вырывается на равнину и, раздаваясь вширь, успокаивается.

Длинная вытянутая тень бежит впереди аппарата.

В какой-то момент течение реки начинает снова убыстряться. Неожиданно тень яхты исчезает, и в следующее мгновения под ногами людей разверзается бездна, в которую с ревом обрушивается тысячи кубометров воды. До этого момента шум потока заглушался свистом встречного ветра, но теперь он обрушивается на людей со всей силой.

Пилот бросает машину вниз так, что она несколько мгновений снижается параллельно падающей воде, и выравнивает ее только над самой бурлящей поверхностью реки.

Кажется, что брызги вот-вот достигнут пульта управления.

Гарсия непроизвольно вздрагивает и поджимает ноги. Советник улыбается, довольный произведенным эффектом. Археолог оглядывается назад и любуется зрелищем сплошной стены падающей воды, поднимающейся, кажется, до неба и простирающейся в обе стороны на сколько может охватить взгляд. Первый пилот снова поднимает яхту.

Впереди в лучах заходящего солнца блестит поверхность пока еще далекого моря.

В том месте, где в него впадает река, виднеется что-то вроде поселка.

Местность внизу становится более обжитой. Время от времени в поле зрения попадают даже отдельные строения.

Пилот уводит яхту в сторону от реки. Впереди показывается большая группа деревьев, напоминающая парк. Яхта делает вираж и резко накреняется. Кажется, что поверхность планеты становится дыбом.

Где-то сбоку мелькает огромная пирамида с вершины которой стекают потоки воды, каскадом впадающие в длинный тянущийся до самого моря канал, по берегам которого бьют ввысь бесчисленные фонтаны. Эта картина проносится так быстро, что Гарсия ничего не успевает толком рассмотреть.

Яхта выпрямляется. Пилот снова снижается и замедляет ход почти до скорости пешехода. Внизу в нескольких десятках метров проплывает аллея, по сторонам которой видны многочисленные скульптуры. Из-за деревьев появляется обширное открытое пространство, в центре которого возвышается небольшой двухэтажный дом.

Солнце почти коснулось горизонта, и все предметы отбрасывают длинные тени.

Луг перед домом приближается, заполняя собой всю нижнюю полусферу.

Следует мягкий едва ощутимый толчок, и экран наружного обзора гаснет. Гарсия снова видит себя сидящим в рубке управления.

Советник.

Добро пожаловать на Иулу!

sea shore

50. Холл виллы. Вечер.

Сквозь большие, во всю стену окна видны деревья старого сада и стоящая на лугу перед домом яхта, похожая, как это ни смешно, на классическую "

летающую тарелку".

Комната обставлена простой функциональной светлой мебелью - несколько кресел и стол, накрытый к легкому ужину ( столовые приборы практически не отличаются от земных). Позади виднеется лестница на второй этаж. Посередине комнаты стоят советник и Гарсия.

Советник.

Ну что же, не буду вам мешать. Здесь вы найдете все необходимое для жизни.

Дом и сад в вашем полном распоряжении. Завтра вас навестят и ответят на все ваши вопросы. Думаю, вы останетесь довольны. А со мной увидитесь немного позже.

Фодель слегка усмехается, но Гарсия ничего не замечает.

Советник.

До встречи.

Гарсия.

До встречи.

Советник поворачивается и выходит. Оставшись один, Гарсия подходит к столу, садится, берет высокий зеленый бокал с подкрепляющей жидкостью, отпивает и ставит бокал на стол.

Яхта за окном вдруг бесшумно срывается с места и исчезает в вышине.

Гарсия провожает ее взглядом, потом начинает поочередно пробовать разные блюда. Судя по выражению лица археолога, они весьма не дурны на вкус.

Подкрепившись, он через прозрачную двустворчатую дверь выходит в сад.

51. Сад возле дома. Вечер.

Гарсия осматривает сад рядом с домом. На его лице написана смесь любопытства и настороженности. В воздухе слышен звук, напоминающий пение цикад. На первый взгляд растения в саду не очень отличаются от земных, и только при близком осмотре заметны различия. Цветы, напоминающие черные розы, при приближении к ним съеживаются и пытаются уклониться от протянутой руки. Большие прозрачные колокольчики при малейшем ветерке начинают звенеть. Их голоса сливаются в тихую чарующую мелодию.

Гарсия наклоняется над одним из них и втягивает в себя воздух. Судя по выражению его лица, аромат цветка не похож ни на что, но несомненно приятен. В полутьме наступающего вечера зажигаются большие шарообразные цветы и начинают переливаться всеми цветами радуги.

Археолог направляется к стоящей неподалеку группе деревьев. Цветы освещают его путь. В быстро темнеющем небе зажигаются бесчисленные звезды.

Многие из них движутся - это спутники и космические станции, вращающиеся по орбитам вокруг Иулы. В воздухе тут и там вьются светящиеся ночные бабочки.

На ветке одного из слегка напоминающих кедры деревьев сидит существо, удивительно похожее на белку. Гарсия протягивает к нему руку, зверек разворачивается и стремительно убегает вверх по стволу. Среди веток мелькает голый раздвоенный хвост.

Археолог идет дальше. Впереди слышен шум воды.

52. Парк. Ночь.

Миновав деревья, Гарсия выходит на открытое пространство. Прямо перед ним в свете звезд сверкают два параллельных, украшенных статуями ряда фонтанов, уходящих вправо и влево насколько хватает глаз.

Археолог подходит ближе. Прямо перед ним, между рядами фонтанов чернеет какая-то длинная темная полоса.

Землянин подходит еще ближе, и полоса превращается в канал, довольно широкий, идеально прямой, с отвесными, облицованными гранитными плитами стенами.

Глубоко внизу блестит черная неподвижная вода, в которой отражается яркое звездное небо.

Гарсия подходит к ближайшему фонтану и разглядывает украшающую его композицию.

Темная фигура, напоминающая рыцаря в каких-то странных угловатых доспехах, но вооруженная короткой толстой трубой с прикладом ( видимо излучателем), угрожающее склонилась над обнаженной женщиной, в ужасе прижимающей к груди младенца. Света звезд вполне достаточно, чтобы понять - скульптуры выполнены из разноцветного мрамора или чего- то очень на него похожего.

Гарсия медленно обходит фонтан кругом и направляется к следующему. За деревьями парка разгорается какое-то зарево. Археолог поворачивается в ту сторону и видит, как над вершинами медленно поднимается желтое кольцо Альпета. Самой планеты пока еще не видно.

Гарсия подходит к следующему фонтану. Тот же темный угловатый "рыцарь", но на этот раз поверженный наземь. Его грудь попирает прекрасный обнаженный юноша, вооруженный коротким прямым мечом.

Становится все светлее. Над парком постепенно встает Альпет. В его свете вода фонтанов отливает серебром.

С чисто профессиональным интересом Гарсия осматривает еще несколько скульптурных групп. Их сюжеты довольно однообразны. Везде изображается смертельная борьба людей с какими-то монстрами. Причем фигуры людей носят явно аллегорический характер.

Все они обнажены и, если вооружены, то холодным оружием - мечами, пиками и т.

п. Напротив, чудовища изображены подчеркнуто натуралистично.

Некоторые из них похожи на страусов с короткими трехпалыми ручками, торчащими из середины туловища, другие - на небольших динозавров с огромными, почти человеческими глазами, третьи - на сухопутных спрутов и т. д. На многих можно разглядеть скафандры.

Их оружие явно не холодное. Оно выглядит так, как по мнению среднего человека начала двадцать первого века и должно выглядеть оружие инопланетян.

53. Берег моря. Ночь.

Двигаясь от одной скульптурной группы до другой, Гарсия незаметно выходит к морю. Вернее к береговой черте. Отлив только недавно достиг максимума, и кромка воды блестит где- то далеко впереди и внизу.

От висящего над самым горизонтом Альпета по воде стелится светлая дорожка.

Огромный диск планеты освещен почти полностью, только на краю виден узкий серпик тени. Временами клубящиеся у горизонта облака закрывают диск частично или полностью.

Небо над головой все время продолжает оставаться ясным.

Кое-где над обнажившимся песчаным дном поднимаются темные громады рифов. Во время высокой воды большинство из них было скрыто, но сейчас они торчат подобно фантастическим замкам или развалинам готических соборов. Канал, вдоль которого шел археолог, заканчивается невысокой дамбой, не дающей воде вытечь полностью.

54. Полоса отлива. Ночь.

Гарсия спускается на обнажившееся дно и, обходя отражающие звездное небо лужи и кипы лежащих водорослей, движется вперед. Плотный влажный песок под ногами облегчает ходьбу, тем более, что уклон довольно заметен.

При каждом шаге из-под ног высоко выпрыгивают длинные и тонкие серебристые рыбешки около метра длинной. Сверкнув в лучах Альпета, они падают обратно и снова зарываются в песок.

Гарсия подходит к одному из рифов. По мере приближения темная масса поднимается все выше, заслоняя собою звездное небо и висящую на нем громаду Альпета.

Археолог огибает риф и снова выходит на освещенный участок. Неожиданно за выступом скалы мелькает какая- то тень. Гарсия останавливается и напряженно вглядывается.

В следующее мгновение из-за ближайшего камня выскакивает какое-то существо размером с небольшую собаку и стремительно уносится прочь. Археолог делает осторожный шаг, и тотчас еще несколько подобных существ, появившихся, кажется, ниоткуда, бросаются в разные стороны. Гарсия успевает рассмотреть одного из них.

Это огромный краб, или создание очень напоминающее краба.

55. Между рифами. Ночь.

Землянин идет по песку между рифами, как по дну глубокого ущелья. Над его головой сияет великолепное звездное небо, оживляемое движущимися огоньками орбитальных станций. Иногда из-за какого-нибудь выступа показывается кусочек кольца Альпета или даже часть диска планеты. Неожиданно проход раздается вширь, и археолог выходит к воде.

56. У кромки воды. Ночь.

Невысокие волны одна за другой набегают на песок и лениво отползают назад.

Каждая волна продвигается чуть дальше, чем предыдущая - начинается прилив. Величественный Альпет висит над горизонтом, отбрасывая на море сверкающую световую дорожку.

Гарсия подходит к воде, пробует ее рукой и решает искупаться. Он начинает медленно расстегивать верхние застежки комбинезона... Но тут его взгляд падает на световую дорожку, которую беззвучно пересекают два высоких треугольных плавника.

Пальцы археолога замирают. Простояв несколько мгновений в задумчивости, он поворачивается и отправляется дальше вдоль кромки воды по направлению к ближайшему рифу.

Из-за скалы слышны какие-то непонятные звуки. Землянин останавливается и напряженно вслушивается в ночь. Очередное облако закрывает Альпет, и сразу же становится заметно темнее. Звуки делаются громче. Сомнений нет это приглушенный смех и плеск воды.

Гарсия осторожно выглядывает из-за скалы. Усеянное многочисленными звездами небо дает достаточно много света, но по контрасту с ярким светом шедшим от Альпета кажется, что наступила тьма. Землянин смотрит по направлению привлекших его внимание звуков, но видит только какие-то неясные бледные тени появляющиеся и исчезающие в волнах. Проходит примерно полминуты, облако уходит в сторону, и становится светло, как раньше. Теперь археолог отчетливо видит двух обнаженных девушек, весело плещущихся в уходящей вдаль, к висящему над горизонтом Альпету, световой дорожке.

Новое облако закрывает планету. Когда оно уходит, Гарсия видит третью красотку, выходящую на берег прямо в сторону застывшего от изумления землянина.

Не замечая

археолога, девушка садится на камень и начинает переплетать украшающие ее голову многочисленные косички. На фоне диска планеты ее силуэт кажется персонажем театра теней.

Некоторое время Гарсия изумленно наблюдает стройную фигуру инопланетянки, затем, пользуясь тем, что очередное облако вновь закрыло Альпет, осторожно отступает, поворачивается и идет обратно.

57. Полоса отлива. Ночь.

Пройдя примерно половину пути до берега, он не выдерживает, взбирается на вершину ближайшего рифа и оглядывается назад.

58. Вид с вершины рифа. Ночь.

Все та же величественная картина, но с более высокой точки обзора.

Море, отражающее звездное небо. Обнажившееся песчаное дно, с разбросанными тут и там причудливой формы рифами. Альпет, поднявшийся над горизонтом еще выше.Приблизившаяся линия прибоя. У самой кромки воды видны три обнаженные женские фигуры, в притворном испуге убегающие от наступающих волн. Порывы ветра доносят отдаленные голоса и смех.

LANDING

59. Спальня на вилле. Утро.

Гарсия лежит в кровати с закрытыми глазами. Сквозь неплотно задернутые шторы бьют яркие лучи бело-голубого солнца. Раздается осторожный стук в дверь.

Археолог открывает глаза, и прежде, чем он успевает ответить, в комнату входит одна из вчерашних русалок, толкая перед собой столик с сервированным на нем завтраком. На девушке надето длинное тонкое белое платье, напоминающее тунику с довольно глубоким вырезом на груди, черные волосы уложены в замысловатую прическу.

Ее носик чуть вздернут, кожа в свете утреннего солнца отливает медью, голубые глаза сияют.

Девушка подходит к окну и отдергивает шторы. Яркий свет заливает комнату.

В его лучах тонкое платье девушки кажется почти совсем прозрачным.

Гарсия садится в кровати, натягивая одеяло повыше.

Девушка.

Доброе утро, доктор Гарсия! Меня зовут Инли. Как спалось? Надеюсь я не помешала?

Инли говорит быстро, но четко и мелодично. Ее лицо озарено приветливой улыбкой.

Она подкатывает столик к кровати и останавливается рядом с археологом так близко, что протянув руку он мог бы коснуться ее платья.

Гарсия.

Доброе утро. Извините я...

Инли.

Лежите-лежите. Не стоит беспокоится. Я вместе с подругами буду рада исполнить ЛЮБОЕ ваше желание.

Выжидательно смотрит на оторопевшего Гарсию и не дождавшись реакции с его стороны походкой манекенщицы направляется к двери. У порога останавливается.

Инли.

Мы будем внизу. Можете завтракать здесь, а можете с нами.

Уходит.

60. Холл на первом этаже. Утро.

В креслах за столиком сидят Инли и две другие "русалки", одетые почти так же, как она. Столик уставлен многочисленными блюдами и напитками.

Сверху по лестнице спускается Гарсия. Девушки поднимаются ему навстречу.

Инли.

Разрешите представить моих подруг.

Показывает на пышнотелую блондинку с раскосыми карими глазами и длиннющими до пояса волосами.

Инли.

Это Иайна.

Иайна протягивает ему руку, и Гарсия даже не успевает удивиться земной обыденности этого жеста. Инли представляет вторую девушку - довольно высокую, с кожей светлошоколадного цвета и серыми глазами волосы, которой убраны в десятки мелких косичек, ту самую, которая прошлой ночью "загорала" на рифе в лучах Альпета.

Инли.

Это Ромни, наш медик. Она будет заботиться о вашем здоровье.

Гарсия.

Очень приятно. Польщен таким знакомством.

Переводит взгляд с одной девушки на другую, не в состоянии решить, которая из них лучше. Инли делает приглашающий жест, и все садятся за стол.

Ловкие руки наполняют высокий бокал археолога какой-то пенящейся оранжевой жидкостью, накладывают ему на тарелку ни на что не похожую, но аппетитно выглядящую еду. Гарсия пробует и то и другое, на его лице появляется одобрительное выражение.

Но любопытство все же сильнее голода. Немного поев, археолог слегка отодвигает тарелку и спрашивает, обращаясь сразу ко всем троим .

Гарсия.

Надо полагать, вы представляете правительство Иулы?

Иайна.

Ну, правительство это слишком громко сказано. Наша задача - вкратце познакомить вас с нашими мирами, чтобы подготовить к встрече с членами правительства. Я думаю, это может произойти дней через пять-шесть.

Гарсия.

Вот как? А советник Фодель говорил, что я могу встретиться с ним в любой момент.

Ромни.

К сожалению обстоятельства изменились. Сейчас советник очень занят. У нас объявлено военное положение.

Гарсия.

Военное положение? Здесь все выглядит так тихо, мирно...

Иайна.

А что вы ожидали увидеть? Колонны марширующих новобранцев? Вся мобилизация проходит там,...

Иайна показывает указательным пальцем вниз.

Иайна.

... на подземных заводах. Или там, на орбитах

. Очаровательный пальчик поднимается, указывая вверх.

Инли.

Поверхность планеты и раньше не была слишком многолюдна. А уж сейчас...

Гарсия.

Но с кем вы собираетесь воевать?

Инли.

Это длинная история. Мы здесь именно для того, чтобы все вам подробно рассказать...

Ромни.

Но не раньше, чем вы хорошенько позавтракаете и пройдете осмотр.

Настаиваю на этом, как врач!

Некоторое время все присутствующие заняты едой. Женщины заботливо подкладывают землянину самые аппетитные куски и следят за тем, чтобы его бокал был всегда полон. Наконец Инли решает,что молчание затянулось и заводит светский разговор.

Инли.

Доктор, как вам понравилась наша планета?

Гарсия ( совершенно искренне).

Она прекрасна. Вчерашняя ночь была просто великолепна!..

Смутившись, замолкает. Девушки переглядываются, обмениваясь еле заметными улыбками.

Иайна (нарочито невинным тоном).

Мы вчера тоже не смогли усидеть дома. Купались почти до полуночи...

Кстати, а это не вы бродили по полосе отлива в гордом одиночестве?

Гарсия не знает, куда деть глаза. Девушки смеются почти в открытую.

Ромни.

Ну конечно же он. Больше просто некому... Кстати, доктор, почему вы к нам не присоединились? Вода была просто чудесна!

Гарсия (несколько справившись со смущением).

Честно говоря, я не знал, как будет воспринято мое появление. А так конечно... Почему бы и нет... Инли. Но вы, доктор Гарсия, очень смелый человек. Один, впервые на незнакомой планете... И не побоялись уйти так далеко...

Археолог внимательно оглядывает собеседниц, но не находит на их лицах и следа издевки.

Гарсия.

Ну, я думаю, на такой обжитой планете не может быть никаких серьезных опасностей. Да и советник Фодель меня, наверное, предупредил бы. Хотя...

61. Воспоминание Гарсии. Вид на море. Звездная ночь.

Альпет, висящий над морем, световая дорожка стелющаяся по воде и на ней - два высоких треугольных плавника.

62. Холл на первом этаже. Утро.

Гарсия.

... Хотя...Похоже в этой вашей луже водятся рыбки чуть побольше карасиков.

...А вам то самим не страшно было купаться?

Ромни (улыбаясь, держа в руках бокал).

Ну, для местной фауны мы не представляем никакого гастрономического интереса.

Впрочем, как и она для нас. Абсолютная несовместимость генетического кода и как следствие - абсолютная несовместимость белков и аминокислот. А так же органических ядов... А то стали бы мы голышом нырять среди коралловых полипов, медуз и прочих актиний. Да и вы, должно быть заметили, что за всю ночь вас не укусило ни одно насекомое ...

Гарсия.

И правда... Но тогда получается, что это не ваша родная планета? Откуда же вы сюда прилетели?

Иайна (немного обиженно).

Как это не родная? Самая что ни на есть родная! Гарсия (попеременно глядя на Ромни и на Иайну). Ничего не понимаю. Вы же только что сказали, что ваш генетический код в корне отличается от кода местной фауны. Так?

Ромни ( все еще держа бокал).

Так.

Гарсия.

Но как же в ходе эволюции может поменяться сама ее основа генетический код? Вы хотите сказать что предок человека имел один код, а сам человек - уже другой? Ромни Какой предок? Гарсия. Ну предок... Та человекообразная обезьяна, от которой произошел человек.

Немая сцена. Инли вздрагивает и бледнеет. Иайна вздрагивает и краснеет.

Ромни вздрагивает, роняет бокал, и тот со звоном разлетается на мелкие осколки. Все трое прижимают раскрытую правую ладонь к сердцу.

Впечатление такое, будто Гарсия сказал или сделал что-то крайне непристойное.

Инли ( почти крича).

Вы...Вы говорите, как еретик! Как...Как хранитель!

Слово " хранитель" она произносит словно ругательство. Ромни под столом незаметно, но сильно наступает ей на ногу.

Ромни (стараясь унять волнение и взять себя в руки).

Почему вы думаете, что нашим предком является обезьяна?

Гарсия (немного смущенный такой бурной реакцией).

А откуда же тогда по вашему появились люди?

Иайна ( с вызовом).

Нас создали Боги! Вы что, в Богов не веруете?

Гарсия.

Ну почему же. Я готов,... э... допустить, что некий Высший Разум создал нашу Вселенную и ее обитателей... Я даже могу поверить в то, что Он следит за каждым своим творением и время от времени вмешивается в ход эволюции как живой, так и неживой природы. Но при этом Он должен играть по тем правилам, которые сам же и создал. Нельзя, начав шахматную партию, продолжать ее по правилам покера!

Ромни.

Уж не хотите ли вы сказать, что на вашей планете человек произошел от обезьяны и вы даже знаете от какой?

Гарсия.

Ну я вообще-то не специалист в этом вопросе... Насколько мне известно, палеонтологами найдено очень много останков различных предков человека.

Хотя в картине и остается достаточно много пробелов. Что касается обезьян...

На моей планете существует несколько видов человекообразных. Считается, что они имеют с человеком общего предка... Во всяком случае генетический код у нас с ними совпадает более, чем на 90 процентов. Да что там говорить, даже с кодом какого-нибудь червя наш генетический код совпадает процентов на шестьдесят. У всех животных нашей планеты, не исключая человека есть масса общих белков. Что и позволяет им с переменным успехом поедать друг друга...

Замолкает и с удивлением оглядывает стол, уставленный початыми тарелками.

Гарсия.

Постойте, а что мы с вами только что ели? Или это синтетика.

Инли (обиженно).

Никакой синтетики. У нас все натуральное.

Гарсия.

Тогда откуда же взялись растения и животные, дающие вам пищу? Их тоже Боги создали?

Иайна.

Конечно.

Гарсия некоторое время молчит, пытаясь осмыслить услышанное.

Гарсия ( глядя Ромни прямо в глаза).

Итак, Боги создали вас а так же домашних животных и домашние растения для ваших нужд. Но я тоже могу употреблять их в пищу. Насколько мой генетический код совпадает с вашим?

Ромни. Ну, это вопрос...

Гарсия.

Только не темните! Я ни за что не поверю, что меня не обследовали полностью.

И, что вы, как врач не знаете результатов этого обследования. Так насколько?

Ромни.

На сто процентов!

Гарсия в волнении вскакивает из-за стола.

Гарсия.

Значит мы существа одного вида! Смотрите что получается. На моей планете люди, домашние животные и дикие животные имеют единое происхождение. На вашей - они совершенно не имеют общих корней. Но зато мы с вами генетически идентичны. О чем это говорит?...

Девушки молчат и старательно отводят глаза, но Гарсия уже ничего вокруг не замечает.

Гарсия.

... О том, что вы все происходите с моей планеты!

Инли.

Заткнись! Ты говоришь, как грязный Храни...

Иайна и Ромни, сохраняя самые невинные выражения на лицах, дружно пинают ее под столом, и девушка замолкает.

Гарсия.

Ладно, не хотите признать - не надо. Скажите только, другие разумные расы, ваши соседи по Скоплению - их тоже создали Боги?

Ромни.

Нет. Вот они-то произошли в ходе эволюции от животных. Для любой, кроме нашей, расы этого звездного скопления всегда можно указать материнскую планету - то есть планету, чья биосфера имеет одну с этой расой генетическую природу.

Гарсия.

Понятно... А как давно Боги создали вас? Как далеко назад вы можете проследить свою историю?

Иайна.

Сейчас идет девяносто шестой год с начала нашего летоисчисления. Однако, наша История началась гораздо раньше. Точных данных нет, но большинство ученых сходятся на том, что лет сто - сто двадцать назад.

Гарсия ( обескураженно).

Всего сто двадцать? Так мало? И что, по вашему двадцать с небольшим лет - это "гораздо раньше"?

Подносит руку ко лбу, на секунду замирает.

Гарсия.

Стоп! А что вы называете годом?

Инли.

Как что. Время одного оборота Альпета вокруг Альгаут!

Гарсия ( под нос).

Знать бы только время этого оборота.

Оглядывается по сторонам, потом переводит взгляд на свои наручные часы.

Гарсия.

У вас здесь есть какой-нибудь прибор для измерения времени?

Иайна снимает с шеи и протягивает ему маленькие треугольные часики. В овальном окошке меняются непонятные значки. Гарсия сосредотачивает на них взгляд, и значки превращаются в цифры: 3.89.14, 3.89.15, 3.89.16...

Гарсия.

Часы, минуты, секунды?

Иайна.

Да.

Землянин попеременно смотрит то на свои часы, то на часы Иайны. Потом возвращает девушке ее собственность, садится за стол и достает из кармана ручку с блокнотом.

Гарсия.

Значит так, сорок ваших секунд примерно равны тридцати нашим. А в каждой вашей минуте?...

Иайна.

Сто секунд.

Гарсия (делая пометки в блокноте).

Значит, четыре ваших минуты равны пяти нашим. А в каждом часе сто минут?

Иайна.

Да.

Гарсия.

Так,... Ваших четыре часа равны пятистам нашим минутам или восьми с небольшим нашим часам. А в сутках?...Сколько часов в ваших сутках?

Инли.

Десять часов.

Гарсия ( делая в блокноте, какие-то подсчеты).

Иными словами, в ваших сутках тысяча ваших минут, или тысяча двести пятьдесят наших, что составляет,... что составляет,... почти двадцать один земной час!

Ну а сколько суток в вашем году?

Ромни.

Сразу и не посчитать. В месяце примерно сто суток. А в году... В году около четырехсот месяцев.

Гарсия.

Сколько-сколько?

Ромни.

Около четырехсот.

Гарсия ( обескуражено).

Как же вы их всех называете?

Девушки смотрят озадаченно.

Инли.

Не понимаю.

Гарсия.

У каждого месяца должно же быть свое имя. Ну, июль там, август... У нас так принято.

Ромни.

У вас что, и каждый час суток имеет свое имя?

Гарсия.

Нет, конечно. Но все же... Около четырехсот!!

Некоторое время археолог задумчиво смотрит в потолок, шевеля губами.

Гарсия.

Черт, я все время забываю, что вы живете не на самой планете, а на ее спутнике. Ведь ваш месяц это время обращения Иулы вокруг Альпета?...

Девушки дружно кивают.

Гарсия.

... А Альпет является внешней планетой-гигантом, далеко отстоящим от своего светила. Ничего удивительного, что время его обращения такое большое...

Значит, ваш год составляет примерно сорок тысяч ваших же суток, или примерно тридцать пять тысяч земных. А это, в свою очередь, - почти девяносто шесть земных лет. Таким образом, сто - сто двадцать лет вашей истории равны примерно девяти с половиной - одиннадцати с половиной тысячам лет нашей.

Землянин победно оглядывает собеседниц.

Гарсия.

Ну, что я вам говорил! Время вашего "сотворения", поразительно точно, учитывая погрешность вычислений, совпадает со временем гибели Атлантиды на моей планете... Атлантида - это легендарный затонувший материк...

Иайна и Ромни дружно вскакивают на ноги и кричат, перебивая друг друга.

Иайна.

Хватит! Сколько можно...

Ромни.

... Слушать этот бред хранителей!

Инли, с видимым удовольствием пинает их под столом.

LANDING

63. Другая комната на первом этаже.

Позднее утро. Гарсия, голый по пояс, опутанный проводами, лежит на низкой кушетке.

На заднем плане виднеются какие-то замысловатые приборы. Ромни подходит к археологу, низко наклоняется и начинает отсоединять от его тела многочисленные датчики.

Пальцы девушки движутся так медленно и осторожно, что их прикосновения больше напоминают ласку. Многочисленные косички свисая почти касаются лица и груди землянина. Гарсия старательно отводит глаза от выреза ее платья.

Ромни.

Все в порядке, особенно если учесть, что вам пришлось пережить на орбите.

Все-таки наша медицина иногда может творить чудеса.

Гарсия.

Но моего друга она все же не спасла. Ромни. Увы, мы не Боги.

Заканчивает отсоединять датчики, но не уходит, а наоборот, садится рядом, касаясь бедром живота землянина.

Ромни (тщательно подбирая слова).

Но вам все же следует следить за своим состоянием. И, пожалуйста, не обращайте внимания на наши выходки. Мы, конечно, не сомневаемся в вашей правдивости... Просто то, что вы рассказываете так непривычно... Это ломает все наши представления... Давайте, не будем пока обсуждать нашу цивилизацию и ее происхождение. Оставим дискуссии специалистам, которые придут после нас. Мои подруги просто расскажут вам о наших мирах. А вы слушайте и мотайте на ус. Договорились?

Гарсия.

Договорились.

Ромни. (наклоняясь к землянину и понижая голос).

И еще... Вам надо отдохнуть. Восстановиться, во всех смыслах расслабиться...

Старайтесь особенно не напрягаться, не волноваться, побольше есть, спать, купаться, бывать на свежем воздухе, играть в подвижные игры и... И постарайтесь с кем-нибудь из нас троих... подружиться.

Гарсия.

Я постараюсь.

64. Холл на первом этаже день.

В центре помещения висит трехметровый шар объемного визуализатора.

Напротив него в креслах сидят Инли, Иайна и Гарсия. Внутри шара плавно поворачивается изображение Иулы, снятое с орбиты.

Иайна.

Итак, мы находимся на Иуле, одной из четырнадцати Изначальных, или как их еще называют, Избранных планет. То есть планет, на которых люди были созданы непосредственно Богами.

Гарсия.

Значит есть и другие планеты, не изначальные? Что это за планеты? И много ли их?

Инли.

Ах, доктор Гарсия, вы так спешите...

Иайна.

Незначальными называются планеты, на которые люди переселились позднее, в Межзвездную Эпоху...

Гарсия.

Как давно началась эта эпоха?

Инли.

Девяносто пять с лишним лет назад.

Гарсия.

Стоп! Утром вы говорили, что сейчас идет девяносто шестой год вашего летоисчисления. Значит?...

Иайна.

Да, мы ведем отсчет лет с момента начала Межзвездной Эпохи.

Гарсия.

То есть с момента, когда вы стали совершать межзвездные перелеты?

Инли.

Нет, с момента, когда гилны высадились на нашей планете.

Гарсия.

Гилны?

Иайна (щелкая переключателем).

Да, так называется одна из гуманоидных рас Скопления.

65. Изображение в визуализаторе.

Это то ли хроника, то ли отрывок из исторического фильма. Город у реки, напоминающий античное поселение. Убогие лачуги у подножия холма. Крепостная стена.

Стражники в латах и оперенных шлемах, вооруженные мечами и копьями.

Мощеная камнем дорога, поднимающаяся вверх и упирающаяся в крепостные ворота.

За ними - переплетение узких улочек. Разношерстная, разноязыкая толпа.

Чем выше, тем шире улицы и богаче дома.

Базар. Оборванные нищие и богатые купцы в дорогих разноцветных одеждах, увешанные золотыми цепями. Четверо дюжих, обнаженных по пояс рабов тащат крытые носилки.

Нежная, увешенная браслетами ручка отдергивает занавеску. Показывается украшенная бриллиантовой диадемой женская головка.

Камера поднимается к вершине холма, на которой возвышается гигантская усеченная пирамида - храм, внешне сильно напоминающий пирамиды майя.

Процессия бритоголовых пышно разодетых жрецов торжественно поднимается по ступеням. Те же жрецы на вершине пирамиды (площадью с пару футбольных полей)

торжественно поют гимны. Нестерпимо палит бело-голубой Альгаут.

Неожиданно густая черная тень накрывает жрецов. Они оборачиваются, протягивают вверх руки, но пения не прекращают. Похожий на чечевицу космический корабль медленно и торжественно опускается сверху.

Аппарат садится на вершину пирамиды. Открывается люк, опускается трап.

Навстречу простершимся ниц жрецам выходят несколько одетых в комбинезоны существ, внешне почти не отличающихся от людей. Изображение замирает.

Голос Иайны.

Как и следовало ожидать, наши предки приняли гилнов за создавших нас Богов, и стали оказывать им соответствующие почести. И только по прошествии определенного времени они поняли свою ошибку. Правда гилны и не пытались настаивать на своем божественном происхождении...

Голос Инли.

Естественно, наша жизнь круто изменилась. Пришельцы дали нам знания, искоренили войны, перестроили экономику...

Изображение в визуализаторе меняется и приходит в движение. Картины довольно быстро сменяют друг друга:

Толпа детей пяти - семи лет возле надувных шатров походного медицинского центра.

Где-то на заднем плане видны приведшие их взрослые. Роскошно одетые юные патриции и патрицианки неодобрительно косятся на старающихся держаться как можно незаметнее детей бедняков, всем своим видом показывая презрение к ним. Из шатров появляются несколько одетых в комбинезоны гилнов - мужчин и женщин. Вблизи они далеко не так похожи на людей, как издали. Пришельцы приглашают детей внутрь...

Внутри шатра проводятся тесты на сообразительность. Дети сосредоточенно собирают из разноцветных кусочков пластика какие-то головоломки. Вся увешанная золотыми украшениями черноволосая девочка с прекрасными большими черными глазами сидит рядом с белобрысым мальчишкой-оборванцем. Оба так увлечены заданием, что не замечают друг друга...

Гилны выводят из шатров и возвращают родителям не прошедших тесты детей. Некоторые взрослые рады снова обнять своих чад, но на лицах большинства написано разочарование...

Дети, уже слегка подросшие, на уроках. Мальчики и девочки, одинаково коротко подстриженные, в одинаково чистых и опрятных комбинезончиках, как завороженные смотрят на учителя-гилна, демонстрирующего химические опыты. Уже знакомые нам мальчик и девочка сидят за одной партой...

Урок физики. Те же дети, еще немного подросшие в окружении проволочных катушек и гальванических батарей. Их наставник включает и выключает ток. Дети восторженно наблюдают движение магнитной стрелки...

Еще более повзрослевшие дети на уроке математики выводят в тетрадках замысловатые значки...

Голос Гарсии (слегка насмешливо).

В общем устроили на вашей планете рай.

Голос Иайны.

Наши предки сначала так и думали. Добрые Боги, или по крайней мере их посланцы, сошли на грешную землю, чтобы облагодетельствовать свой возлюбленный народ. А лучших из лучших взять к себе на Небо...

... Десятки обнаженных юношей толпятся перед строгой медкомиссией, состоящей из врачей гилнов. По мере прохождения придирчивых тестов, количество испытуемых уменьшается. В конце концов остается несколько человек, среди которых и знакомый Гарсии белокурый мальчик ( естественно, сильно подросший)...

... Такая же медкомиссия, но для девушек. После прохождения всех тестов среди немногих оставшихся мы видим знакомую Гарсии черноволосую девушку.

...Все те же юноша и девушка на центрифуге,...

... в кабине тренажера,...

... в скафандрах в открытом космосе...

... в кабине боевого космического корабля, ловят цель в перекрестье прицела...

Голос Гарсии.

А потом?

Голос Иайны.

А потом стали возвращаться те самые, взятые на Небо. Вернее те из них, кому удалось уцелеть. И люди поняли, что Небо и Рай вовсе не одно и то же. И на этом самом Небе идут такие войны, перед которыми самая кровавая наша резня выглядит невинной детской шалостью.

... Армады космических кораблей пересекают экран в разных направлениях, обмениваясь залпами. Многие из них мгновенно исчезают в бесшумных вспышках ослепительного пламени...

Голос Иайны.

Короче говоря, в тот период гилны вели почти безнадежную борьбу за существование и отчаянно нуждались в союзниках. Пусть даже таких диких и нецивилизованных, какими были мы.

Голос Гарсии.

Из ваших отобранных юношей и девушек готовили солдат? Голос Иайны. Да.

И вы понимаете, жалели их меньше всех.

Одетые в скафандры знакомые Гарсии юноша и девушка в боевой рубке космического корабля. Экран заливает ослепительный свет. Через несколько мгновений изображение восстанавливается и землянин видит развороченную рубку. Сквозь дыры в обшивке просвечивают равнодушные звезды. В невесомости кружатся хлопья замерзшего воздуха.

Юноша подплывает к поникшей в своем пилотском кресле девушке.

Разворачивает ее лицом к себе. Сквозь разбитое стекло шлема на него глядят прекрасные мертвые глаза...

Голос Иайны.

Эта война длилась много наших лет, по прошествии которых ситуация на Иуле изменилась кардинально. А главное, изменилось мировоззрение моих соотечественников. Мы поняли, что не единственные разумные существа во Вселенной. Более того, не единственные люди...

Космический корабль приземляется на лугу у стен средневекового города.

Из открывшихся люков выходят одетые в комбинезоны люди и гилны. Они направляются навстречу нескольким десяткам всадников в ярких одеждах с перьями на шляпах...

Голос Иайны.

Совместно с гилнами мы открыли еще несколько изначальных человеческих планет. Мы принесли их обитателям блага цивилизации...

Толпа нищих получает из рук одетых в комбинезоны космонавтов пищевые пайки...

Голос Иайны.

Прекратили войны...

Чуть всхолмленная степь, простирающаяся до самого горизонта. Раннее утро. Солнце уже взошло, но роса на траве еще не высохла. Тишина, только слышно, как поет невидимая степная птаха. Высоко в небе едва различим белый след какого-то летательного аппарата. Вдалеке раздается неясный гул. Он приближается, растет...

Через минуту становится ясно, что это топот многих тысяч копыт.

Неожиданно из-за ближайшего холма вырываются всадники. Лавина размахивающих пиками всадников верхом на диких взмыленных лошадях. С неистовым гиканьем и свистом орда несется вперед, оскаленные морды коней надвигаются на камеру. Тучи пыли заволакивают все видимое пространство. Камера поднимается вверх, открывая взору степь, до горизонта покрытую скачущей конницей...

Ослепительная вспышка затмевает солнце. У горизонта вспухает гигантский огненный шар. Белая полусфера ударной волны словно ладонь гиганта проходит по равнине, сметая все на своем пути. Слышен рокот чудовищного взрыва...

На фоне стремительно растущего грибовидного облака с ужасным ржанием мечутся обезумевшие, обожженные, сбросившие седоков кони...

Голос Гарсии.

Люблю миротворцев!

Голос Иайны.

Мы были вынуждены убивать тысячи, чтобы спасти миллионы!

Голос Гарсии.

И чтобы потом поставить эти миллионы "под ружье"!

Голос Иайны ( с вызовом).

Да! Потому что другого выхода не было! И не надо проливать крокодильих слез по поводу судьбы несчастных туземцев. Мы поступали с ними точно так же, как гилны поступали с нами. К тому же участь тех, кого первыми обнаружили не мы была в тысячи раз хуже...

Сумерки на неизвестной планете. Это очевидно не Иула, так как на небе видны сразу две луны - большая и маленькая. Деревня на опушке джунглей.

Двуногие существа в странных угловатых красных скафандрах ( скульптуру одного их них Гарсия видел на аллее фонтанов) верхом на непонятного назначения аппаратах. Они молча врезаются в толпу одетых в набедренные повязки людей, в панике мечущихся между крытыми пальмовыми листьями хижинами. Отчаянно визжат женщины, прижимая к груди маленьких детей. Пришельцы настигают их и вырывают младенцев из рук матерей...

Голос Иайны. ... Лучше быть солдатом в самой жестокой битве, чем донором запасных органов для киборгов...

Операционная внутри корабля пришельцев. Кроваво-красное освещение.

Несколько фигур во все тех же угловатых скафандрах склонились над распростертым на столе тельцем человеческого младенца. Слышен визг механической пилы. Рука одного из пришельцев отделяет верхнюю часть черепной коробки. Появившийся откуда-то манипулятор осторожно извлекает мозг и переносит его внутрь какого-то прибора.

Голос Гарсии ( с вызовом).

Вы что, изобрели машину времени?

Голос Иайны.

Нет, конечно. Большинство из того, что вы видели - отрывки из фильмов на историческую тему. Но есть и хроника. Шар работает в режиме свободных ассоциаций. Я веду рассказ, а он выбирает из планетарной базы данных наиболее подходящие иллюстрации... При желании можно проверить источник...

Изображение замирает. Потом внизу появляются какие-то значки.

Голос Иайны.

Так... Вот эти кадры как раз подлинные. Трофейная хроника панцирников.

Захвачена нашим десантом в одиннадцатом году...

Голос Гарсии.

Панцирников? Где-то я уже слышал это слово...

Изображение приходит в движение. В операционную вкатывают носилки с очередным человеческим ребенком... Неожиданно изображение снова останавливается, затем гаснет...

66. Холл на первом этаже день.

Около стола стоит Ромни. Ее рука все еще лежит на выключателе Шара.

Иайна, Инли и Гарсия смотрят на нее с неудовольствием.

Ромни.

Дорогие друзья, не пора ли прерваться? Доктор Гарсия должен немного отдохнуть. Столько новой информации, и сразу...

67. Парк. Вторая половина дня.

Гарсия в сопровождении трех женщин поднимается по широкой мраморной лестнице.

Жаркие лучи Альгаута пробиваются сквозь листву деревьев, оставляя на ступенях причудливые тени. Поднявшись наверх, Гарсия и его спутницы оказываются на обширной террасе.

Перед ними возвышается огромная пирамида. Потоки воды стекают с ее вершины и, достигнув ровной площадки, исчезают за ее краем. Землянин подходит к мраморной балюстраде, окаймляющей террасу, и заглядывает вниз.

Перед ним открывается картина величественного водного каскада, украшенного многочисленными, извергающими потоки воды скульптурами. Лучи Альгаута, преломляясь в струях фонтанов, рождают немыслимо яркие, невозможные на Земле радуги.

Каскад оканчивается круглым каменным бассейном, в середине которого высится самая большая скульптурная группа и бьет вверх самый высокий фонтан.

Чувствуется, что это центр всей композиции. Дальше бассейн переходит в уже знакомый археологу впадающий в море канал.

По сторонам канала видны две аллеи с фонтанами. Одна из них - та по которой Гарсия гулял прошлой ночью. У горизонта сверкающая под солнцем гладь моря сливается с небом. Наступил час полного прилива, и канал заполнен водой до краев.

Иайна ( становясь рядом с Гарсией).

Вот это и есть наш главный Мемориал. Памятник всем погибшим за Изначальное человечество. Обычно здесь многолюдно, но сейчас... Пойдем.

Иайна берет Гарсию за руку и ведет вокруг пирамиды. Ромни и Инли следуют за ними. Обойдя пирамиду, они подходят ко второй мраморной лестнице и спускаются по ней вдоль каскада до самого низа. Подойдя к краю круглого бассейна все четверо останавливаются напротив основной скульптурной группы.

Теперь ее можно разглядеть во всех подробностях. В центре высятся стоящие во весь рост обнаженные фигуры юноши и девушки в окружении инопланетян, как гуманоидов, так и негуманоидов. Прямо напротив людей изображен преклонивший одно колено гилн, с поклоном протягивающий им чашу. Позы остальных инопланетян так же выражают высшую степень почтения.

Иайна.

Эта скульптура аллегорически изображает передачу знаний от гилнов к людям...

Инли.

...А так же сплочение всех свободолюбивых рас вокруг людей - своих признанных лидеров.

Иайна, раздосадованная непрошеным вмешательством, бросает на Инли недовольный взгляд. Гарсия внимательно разглядывает скульптуры и ничего не замечает.

Гарсия (ироническим тоном).

Гм... Не слишком-то они почтительны к своим учителям. Даже наоборот...

Такое впечатление, будто крепостные принесли дань своим сеньорам.

Инли.

Какие глупости! Среди свободных народов все равны. Хотя конечно...

Гарсия.

... Некоторые из них равны более, чем другие.

Ромни.

Что-что?

Гарсия.

Да нет, ничего. Просто вспомнил одну известную книгу моей родной планеты.

Археолог поворачивается и идет вдоль канала, мимо бесконечного ряда украшенных скульптурами фонтанов. Спутницы следуют за ним.

Иайна.

Все-таки не забывайте, все эти народы произошли от животных, в то время как мы...

Гарсия (почти без улыбки).

... Да-да, штучное создание самого Господа. Я и не забываю...

Инли.

Ваша ирония неуместна. Да, гилны вытащили нас из бездны невежества. Но этим они просто выполнили свое предназначение. И, между прочим, спасли свою цивилизацию от уничтожения. К моменту открытия Иулы они уже безнадежно проигрывали войну. Наша энергия, наша свежая кровь, спасла их. Говоря "наша", я имею в виду не только Иулу, но и еще и три другие изначальные планеты, открытые в ходе той войны.

Гарсия.

Еще три? Помнится, вы говорили о четырнадцати изначальных планетах.

Инли.

Да. Еще три планеты были открыты нашими негуманоидными противниками.

Участь их обитателей была незавидна...

Гарсия .

Да-да, я помни, вы показывали хронику...

Иайна.

Одна из них была в конце концов освобождена, а две так и остались в рабстве.

И семь планет были открыты уже после окончания той войны. Четыре в конце концов присоединились к Изначальному Человечеству...

Гарсия.

А три оставшиеся?

Инли.

Три оставшиеся... Эти планеты оказалась на границе сфер влияния людей и нелюдей. Их обитателям еще повезло, что открытие состоялось уже после окончания военных действий. Не то быть бы им радиоактивной пустыней. А так у бывших противников не было ни возможностей, ни желания снова начать драку. Но, с другой стороны, никто не хотел и уступать. В конце концов по мирному договору двенадцатого года они на веки вечные были объявлены нейтральными. Контакты с ними были ограничены до минимума, передача любой технологии их обитателям - запрещена. Это единственные человеческие миры, так и оставшиеся в состоянии варварства.

Гарсия.

Договор двенадцатого года... А каждый ваш год длиться почти девяносто шесть земных. Так эта война шла больше тысячи наших лет?

Ромни.

Межзвездные расстояния велики, корабли в те годы летали хоть и быстрее света, но ненамного. Да и противник был очень упорен...

Гарсия.

А сейчас?...

Иайна.

Сейчас корабли летают быстрее...

Гарсия.

Я не об этом. Как насчет противника. С кем сейчас вы собираетесь воевать сейчас? С теми же нелюдями?

Инли.

И с теми же и еще с другими.

Все четверо подходят к тому участку канала, к которому землянин вышел прошлой ночью.Иайна останавливается напротив статуи угловатого "рыцаря", нависшего над женщиной с ребенком.

Иайна ( показывая рукой на статую).

Вот наш главный противник - панцирники. Но сейчас им удалось объединить вокруг себя чертову уйму всякой нечисти...

Гарсия (внимательно вглядываясь в статую).

Почему вы всегда изображаете их только в скафандрах? Ромни. Это не скафандр.

Это экзоскелет - внешняя защитная оболочка, ну что-то вроде крабьего панциря.

Отсюда, кстати, и их название. Они происходят с внутренней планеты бело-голубой звезды. Вроде нашего Альгаута, только раз в пятнадцать мощнее. Атмосферы там почти нет, а уж радиация...

Ромни машет рукой.

Ромни.

Ну вот, а экзоскелет - это их защитная оболочка.

Вообще они - крайне живучие твари. Ни жары не боятся, ни холода, даже по космическим меркам. И в вакууме без скафандров могут долго жить. В общем противник еще тот.

Да и остальные не многим лучше... Ну ладно, умных разговоров на сегодня хватит.

Всем отдыхать! Предлагаю искупаться.

Ромни подходит к берегу канала и начинает развязывать пояс своего платья.

На лице Гарсии легкое замешательство.

68. Воспоминание Гарсии.

Ночь. Висящий над гладью моря Альпет отбрасывает на воду световую дорожку, в которой весело плещутся две "русалки". Третья обнаженная красотка выходит на берег...

69. Берег канала, день.

Девушки сбрасывают платья и остаются в купальниках, которые, если присмотреться, можно даже разглядеть невооруженным глазом. На лице Гарсии облегчение, смешанное с некоторой долей разочарования.

Инли (машет рукой).

Мигель, что же вы стоите, присоединяйтесь.

Землянин мнется. К нему подходит Ромни и протягивает сверток.

Ромни.

Это ваш купальный костюм. Переодевайтесь!

70. Канал. День.

В воду ласточкой прыгает Иайна. За ней все остальные. Шум, брызги, веселый смех. Загорелые тела девушек в едва заметных купальниках разрезают чистейшую прозрачную морскую воду.

sea shore

71. Холл. Поздний вечер. Ужин при свечах.

Гарсия спускается в холл и застает там Иайну, Инли и Ромни. Дамы одеты в строгие, полностью закрытые вечерние платья, так контрастирующие с их легкомысленными дневными нарядами. На всех троих туфли на высоких каблуках, отчего красотки кажутся чуть выше ростом. Украшений почти нет. Волосы Инли и Иайны перехвачены венцами, украшенными довольно скромными камнями. В многочисленные косички Ромни вплетены тонкие золотые нити. Гарсия смущенно косится на свой комбинезон - похожий на тот, что был на нем днем.

Через окно видно звездное небо и встающий над парком Альпет.

Ромни радушным жестом приглашает археолога к столу, на котором стоит большой канделябр с горящими свечами, несколько бутылок вина, несколько ваз с фруктами и четыре бокала. Все садятся. Гарсия наливает вино и поднимает свой бокал.

Гарсия.

Салют!

Девушки (неуверенно пытаясь повторить его движения).

Салют!

Гарсия.

Не так! Смотрите внимательно и делайте, как я.

Снова поднимает бокал. Все повторяют его движения.

Гарсия.

Уже лучше. За что пьем?

Ромни.

Как это, за что?

Гарсия.

Ну, надо пожелать что-нибудь, и это обязательно сбудется.

Примета у нас есть такая.

Иайна.

Тогда за победу!

Гарсия.

За победу, так за победу!

Землянин слегка ударяет своим бокалом о бокалы девушек. Раздается мелодичный звон.

Гарсия.

Это называется чокаться. Обычай у нас такой.

Девушки (смеясь, почти хором).

Чокаться! Чокаться! Чокаться!

Археолог пробует фрукты.

Гарсия.

Гм... По вкусу они мало отличаются от земных. Это еще раз доказывает...

Спохватывается и замолкает. Желая сгладить неловкую паузу, Иайна поднимается из-за стола, щелкает выключателем, и откуда-то раздается негромкая медленная музыка. Девушка останавливается перед землянином и выжидательно смотрит на него.

Гарсия (поднимаясь ей навстречу, извиняющимся тоном).

Я не знаю ваших танцев.

Иайна (очень тихо, не отрываясь глядя ему в глаза).

Я научу.

Закидывает руки за шею Гарсии, он обнимает ее за талию. Их танец в сущности почти не отличается от тех, которые танцуют миллионы пар на Земле. Мелодия заканчивается, и сразу же начинается новая. Инли мягко, но настойчиво оттесняет Иайну, которая отходит к окну.

Нежный женский голос поет на незнакомом языке.

Гарсия ( тихо).

Почему я не понимаю слов? Мне ведь вживили транслятор?

Инли.

Твой транслятор понимает космолингв и язык Иулы. Что почти одно и то же. Иула, как доминирующая планета содружества, положила свой язык в основу общечеловеческого. А эта песня звучит на языке одной из планет, между прочим моей родной.

Гарсия.

Красивый язык... Так значит ты родом не отсюда?

Инли.

Да. Иула - столица, и сюда стекается народ со всех Изначальных человеческих миров.

Новая мелодия сменяет старую, а вместо Инли приходит Ромни.

Ромни (улыбаясь).

Мигель, ты плохо выполняешь мои предписания.

Гарсия.

Вот как?

Ромни.

Конечно. Ты обещал, что не будешь слишком напрягаться, будешь больше отдыхать, а главное...

Гарсия.

Что?

Ромни (притворно укоризненно).

Главное, ты обещал с одной из нас... подружиться!

Гарсия.

Но я же...

Невольно оглядывается на стоящую у окна Иайну. Партнерша перехватывает его взгляд.

Ромни ( вздыхая).

Похоже, мы с Инли можем отдыхать. А жаль... Ну ладно, насильно мил не будешь...

Не прекращая танца, подводит археолога к окну и оставляет напротив Иайны. Кажется ( хотя на самом деле это и не так), что та успела переодеться. Ее наряд выглядит гораздо более воздушным, чем в начале вечера. Кое-где сквозь ткань слегка просвечивают роскошные формы девушки. Но Гарсия ничего не замечает. Некоторое Время они стоят молча, глядя в окно.

Гарсия.

Какое звездное у вас небо!

Иайна.

Да. Ты же знаешь, наше Cкопление находится сравнительно недалеко от центра Галактики. Здесь очень высокая плотность звезд.

Гарсия.

А вот моя Земля находится где-то на окраине Галактики...

Кстати, а не могут ваши ученые определить где именно? Ну, основываясь на результатах моего ментоскопирования...

Иайна.

Не знаю, я ведь не специалист. Хотя вряд ли. Ты ведь не астроном, и твои знания в этой области весьма поверхностны.

Оба замолкают, продолжая смотреть в окно. Среди неподвижных звезд движутся многочисленные огоньки.

Гарсия.

Как много у вас на спутников на орбитах!

Иайна.

В основном это боевые корабли. Не забывай, идет всеобщая мобилизация...

Отворачивается от землянина.

Иайна( с горечью).

... А мы тут... веселимся.

Гарсия ( тихо).

У тебя там кто-то есть?... Муж, возлюбленный?

Иайна (грустно).

Я не замужем... И возлюбленного у меня нет... Там у меня только отец...

и брат...

Делает шаг вперед и, оказавшись вплотную к археологу, крепко обнимает его.

Иайна.

Ладно, Мигель, выброси это из головы. Все равно ничего мы изменить не в состоянии...

Увлекает землянина на середину холла.

Иайна.

...В такие моменты еще больше хочется любить и быть любимой... Ничего не поделаешь - закон природы... Давай танцевать и будь, что будет!

Сидя за столом, Ромни и Инли осваивают мудрость инопланетной цивилизации. Свечи уже погасли, но сияющий сквозь стекло, полностью взошедший Альпет дает достаточно света.

Звенят сдвинутые бокалы.

Инли.

За победу!

Ромни.

И за любовь!

Инли залпом выпивает бокал, оборачивается и долгим взглядом оглядывает Иайну и Гарсию.

Те самозабвенно танцуют. Платье девушки сделалось уже наполовину прозрачным.

Землянин ничего не замечает, да и не может заметить - слишком тесно они с Иайной прижались друг к другу.

Ромни встает и тянет Инли за руку. Та слегка упирается.

Ромни.

Пойдем-пойдем. Мы здесь, увы, лишние.

Инли неохотно поднимается и идет вслед за подругой. У выхода она останавливается и снова смотрит на сладкую парочку. Из-за двери появляется рука Ромни и буквально выволакивает ее наружу.

Мелодия в очередной раз меняется. Ритмичная зажигательная музыка заполняет все вокруг. Иайна отлипает от партнера и начинает извиваясь кружиться вокруг него.

Гарсия наконец замечает изменения в ее наряде, хочет что-то сказать, открывает рот, но музыка вдруг делается громче, и археолог так и застывает с выражением крайнего удивления на лице.

Скромные полудрагоценные камни, венчающие голову девушки, вдруг вспыхивают переливающимися огнями и, кажется, даже увеличиваются в размерах. Сбоку на платье появляется небольшой разрез. Сам наряд меняет цвет и делается еще прозрачнее. Красные, оранжевые, желтые, фиолетовые волны бегут по нему сверху вниз, от драгоценного венца на голове до сверкающих туфелек на ногах. Тело Иайны извивается внутри этой радуги.

Землянин все еще никак не может оправиться от изумления. А шоу продолжает набирать обороты.

Разрез сбоку платья быстро увеличивается, сквозь него выглядывает и исчезает дразнящее бедро. Иайна поднимает вверх руки, расстегивает и отбрасывает далеко в сторону венец.

Волосы рассыпаются по плечам, водопадом струятся по спине.

Девушка не дает партнеру стоять на месте, протягивает к нему руки, вовлекая в свой танец. Растерянный Гарсия неуверенно пытается следовать ее движениям .

На платье возникает новый разрез, затем еще один, и еще... Плавно меняя свою длину, они сдвигаются то вправо, то влево, как будто исполняя свои собственные замысловатые па.

Иайна, не прекращая извиваться, медленно поворачивается. Ее грудь высоко вздымается.

Девушка кружиться все быстрее и быстрее. Платье распадается на отдельные сверкающие вертикальные полосы, закручивающиеся вокруг ног и бедер, летящие волосы обрамляют голову золотистым вихрем.

Но в целом все остается "в рамках приличия". Как бы Иайна ни кружилась и ни извивалась, маленькие, не совсем прозрачные кусочки материи продолжают удерживаться вокруг ее груди и бедер.

Так же неожиданно, как началась, быстрая музыка смолкает, сменяясь негромкой и медленной. В то же мгновение Иайна снова падает в объятия партнера.

Гарсия.

Твое платье! Что с ним?

Иайна (слегка задыхаясь).

Прости,... это побочный эффект...

Гарсия.

Побочный эффект?

Иайна.

Да... Это платье... эмокомб... Эмоционально чувствительный комбинезон. Оно выполняет прежде всего защитную функцию... В зависимости от моего внутреннего состояния оно становится более или менее непроницаемым.

Виновато заглядывает землянину в глаза.

Иайна.

Прости, но я в глубине души не доверяла тебе... Все-таки человек из совершенно чужого, никому неизвестного мира. Кто знает, какие у вас там нравы... Вот я и решила подстраховаться. В случае чего платье превратилось бы чуть ли не в скафандр высшей защиты...

Иайна застенчиво улыбается и опускает глаза.

Иайна.

...А вышло наоборот... Кто же знал, что я почувствую к тебе такое доверие, такую,... такую,... Как будто мы знакомы тысячу лет!...

Я бы конечно справилась, не подала бы вида. Но это чертово платье...

Оно выдало меня... Прости!

Гарсия.

Жалеешь?

Иайна (не поднимая глаз).

Нет. А ты?

Вместо ответа землянин еще крепче сжимает девушку в объятиях и страстно впивается в ее губы. Его руки скользят по спине Иайны ... и наталкиваются на стремительно утолщающуюся и твердеющую материю. Кажется, что поверх тонкого почти прозрачного наряда на плечах девушки неожиданно возникает что-то вроде старинной кирасы.

Гарсия.

Черт!!!

Иайна ( смущенно).

Я же предупреждала...

Гарсия ( чуть ли не рыча от досады).

Иайна!.. Прикажи этому дурацкому комбу... Пусть исчезнет!

Иайна (почти что плача).

Не могу... Он управляется подсознанием...

Гарсия.

Но ты же сама этого хочешь!

Иайна. ( сначала громко, потом переходя на шепот).

Да, да!... Но я не могу так сразу... У меня никогда никого не было...

раньше...

Археолог чуть отстраняется от партнерши и пристально вглядывается ей в лицо. Только сейчас он начинает понимать насколько она еще юна. Ткань комбинезона под пальцами землянина утончается. Гарсия непроизвольно усиливает объятие, и ткань тут же твердеет. Он в отчаянии опускает голову на плечо Иайны, упираясь лбом в жесткую поверхность эмокомба.

Гарсия (почти со стоном).

Все бы отдал, только чтобы эта гадость исчезла!...Век бы ее не видеть!

Раздается негромкий, но отчетливый щелчок. По поверхности "кирасы"

проходит трещина. Она распадается на две половинки, которые падают на пол, увлекая за собой остальную часть эмокомба. Иайна испуганно вскрикивает, вырывается из объятий землянина и, прикрываясь руками, забивается в угол.

Полупрозрачные ленты нижней части лежащего на полу комбинезона начинают судорожно сокращаться. Покачивая треснутой "кирасой", похожий на жестоко избитого осьминога эмокомб медленно уползает под стол, туда, где он не будет доступен взгляду землянина.

Иайна ( отчаянно краснея, продолжая стыдливо прикрываться руками).

Не может быть! Эмокомб не слушается чужих! Никогда!

Гарсия ( кидаясь к девушке и подхватывая ее на руки).

Иайна!... Иайна! ... Иайна!

За окном колдовским светом сияет Альпет.

bedroom

72. Спальня на втором этаже. Ночь перед рассветом.

В постели среди смятых простыней крепко обнявшись лежат Гарсия и Иайна.

Иайна

Мигель, ты меня любишь?

Гарсия

Да, милая, да!

Девушка вдруг начинает безудержно рыдать.

Гарсия.

Что с тобой?

Иайна не отвечает. Гарсия обнимает ее, целует, но девушка рыдает пуще прежнего.

Гарсия.

Что случилось?

Иайна захлебывается рыданиями.

Иайна.

Я... Я больше не могу. Зачем мы претворяемся друг перед другом!?... И ты и я знаем, что ты никакой не землянин... Это все неуклюжая ложь... Я боюсь за тебя... Адмирал... О, ты не знаешь этого человека... Он, он не остановится ни перед чем... Полное ментоскопирование... Это так страшно... После него не выживают или становятся круглыми идиотами... Я не хочу... Не хочу тебя потерять!... Я люблю тебя... Советник Фодель... Он добрый!... Он нам поможет!... Расскажи ему все... Вместе мы найдем выход... Чтонибудь придумаем... О, Мигель!!!

Гарсия

Ну что ты, успокойся...

Иайна (продолжая рыдать навзрыд).

Я не вынесу твоей смерти!... Не вынесу!... Мы с тобой одно!... Я это ты, ты это я! Как ты не понимаешь!... Даже тупое устройство поняло это... Никогда... Никогда раньше эмокомб, настроенный на одного человека не слушался другого... Ты никакой не землянин... И ты часть меня, а я часть тебя!... Молю, сознайся!... Тебя простят!...

Археолог обнимает девушку за сотрясающиеся от рыданий плечи, целует.

Гарсия.

Не надо, успокойся... Если бы я мог, то давно бы во всем сознался... Но я действительно человек с Земли. С Материнской Планеты, как вы говорите...

Иайна ревет во весь голос.

Иайна.

О Мигель, Мигель... прошу тебя!!...

Вспыхивает яркий свет, в спальню с грохотом влетают какие-то люди.

Впереди - "советник" Фодель. Он одет в черную форму космического флота. За ним следует неестественно худая женщина с горящими мрачным восторгом глазами. Она тоже в форме. Их сопровождают несколько гориллоподобных охранников.

Гарсия отрывается от девушки и испуганно смотрит на вошедших.

Фодель

Спасибо, девочка, достаточно. Можешь быть свободна.

Иайна, мгновенно успокоившись, встает с постели, деловито надевает брошенные на полу туфли и в мертвой тишине не спеша направляется к выходу, постукивая каблучками. По пути останавливается перед зеркалом, критически оглядывает себя, поправляет волосы, берет с маленького туалетного столика тушь и помаду, поправляет слегка потекшие от слез ресницы, подкрашивает губы и идет дальше.

Гориллоподобные охранники, глядя на нее, только что не пускают слюни. У двери девица останавливается, оборачивается и произносит совершенно спокойным тоном с легким оттенком сожаления.

Иайна.

Мне очень жаль, Мигель, честное слово... Прощай! И удачи...

Она тебе очень понадобится.

Уходит. Вошедшие окружают постель Гарсии.

Фодель.

Она права. Послушался бы умную женщину...

Гарсия.

Шлюха!

Фодель (с деланным возмущением).

Кто? Иайна шлюха?!...

На секунду останавливается, затем продолжает.

Фодель (нарочито примиренческим тоном).

Да, она шлюха. Но, заметь, шлюха высочайшего класса!

Надеюсь, против этого ты возражать не будешь?

Гарсия (с горечью).

И артистка к тому же.

Фодель (радостно).

Артистка - артистка! Всякая хорошая шлюха должна быть артисткой. И наоборот. Разве нет?

Гарсия (ядовито).

А ты, значит, режиссер этого спектакля.

Фодель (гордо).

Тебе понравилось?

Гарсия.

Высший класс! Особенно этот, как его... эмокомб...

Гарсия (патетическим тоном, передразнивая Иайну).

Это чертово платье!... Оно выдало меня!... Прости!...

Утрированно закатывает глаза.

Гарсия.

...Мы с тобой одно!... Даже тупой эмокомб понял это!...

Женщина (нетерпеливо).

Полковник, мы теряем время!

Фодель (оборачиваясь к женщине).

Подождите, доктор Ганида. Лишние пять минут погоды не делают.

Снова поворачивается к Гарсии.

Фодель.

Смотри, Гарсия, доктор волнуется. А ведь это очень хороший доктор. Не просто специалист своего дела, а натура творческая, увлеченная. Ей, между прочим, доставляет сексуальное наслаждение потрошить чужие мозги... Такая вот у нее ориентация. Ей богу, лучше уж иметь дело с Иайной.

Гарсия брезгливо отворачивается.

Фодель.

Что, Иайна разонравилась? Не беда, есть еще Ромни, Инли, сотни других баб, наконец. Только скажи.

Присаживается на кровать к землянину, заглядывает ему в глаза.

Фодель (доверительно).

Не хочешь шлюху? Ладно, будет тебе медицински освидетельствованная девственница с соответствующим сертификатом... Будешь с ней жить-поживать на любой из человеческих планет по выбору... Только помоги нам!

Гарсия молчит, прекрасно понимая бесполезность любых объяснений.

Ганида.

Полковник!...

Фодель вскакивает на ноги. Привычная слащавая улыбочка мгновенно испаряется.

Фодель (кричит, покраснев от натуги).

Хватит валять дурака! Твоя истинная личность давно должна была проснуться! Для этого мы создали все условия! Все! Жрешь тут, пьешь, спишь с бабами, пока миллионы мальчишек готовятся отдать жизни за Человечество! Из-за тебя они лишены даже последнего утешения - перед боем придти поклониться Мемориалу. Мы специально поселили тебя сюда. Думали, хоть здесь у тебя проснется совесть!... Но нет!... Ты чудовище! У тебя нет ничего святого!...

Мразь!

Поворачивается к Ганиде.

Фодель.

Берите эту падаль, доктор. Он ваш!

Женщина поворачивается к охранникам.

Ганида.

Взять его.

Охранники хватают Гарсию и волокут прочь.

73. Соседняя комната этого же здания. Ночь перед рассветом.

Гарсия привязан к зловещего вида устройству, стоящему у стены. Его обнаженное тело сплошь утыкано бесчисленными датчиками, голова увенчана тяжелым металлическим шлемом.

Два техника заканчивают настройку аппаратуры. У пульта стоят Ганида и Фодель.

Фодель.

Гарсия, прекрати упрямиться. Мы все равно докопаемся до правды. А, как справедливо заметила Иайна, после полного ментоскопирования не выживают или становятся круглыми идиотами.

Смотрит в глаза Гарсии.

Фодель.

Впрочем, похоже, тебе терять нечего. Ты и так идиот.

Законченный идиот!

Гарсия невидящим взглядом смотрит в окно на занимающийся рассвет.

Ганида (дрожащим в предвкушении удовольствия голосом).

Бесполезно, полковник. Он получит, то чего заслужил.

Начинаем!

Нажимает кнопку. Аппарат начинает гудеть, в середине комнаты вспыхивает объемный экран примерно трех метров в диаметре, оживают стрелки многочисленных приборов.

Ганида ( с лицом искаженным безумной улыбкой).

Милый мальчик, ты будешь в сознании до самой последней секундочки! До самого распоследнего мгновения!

Внутри Шара появляется объемное изображение живого, пульсирующего человеческого мозга. На его поверхности видны готовые к погружению электроды.

Ганида (сладострастным шепотом, продолжая настройку).

Ты почувствуешь это...Почувствуешь, как твоя личность распадается на миллион кусков!... Восхитительное ощущение, перед которыми самая мучительная физическая боль - ничто!... Мы испытаем это вместе!

Гигантский, висящий посередине комнаты, пульсирующий обнаженный мозг производит жуткое впечатление. Гарсия отворачивается. В его глазах боль и отчаяние.

combat

74. Лужайка перед домом. Рассвет.

Небо светлеет, но на нем еще видны последние, самые яркие звезды. Из окон второго этажа дома льется свет. Тишина, только слышно пение какой-то птахи.

Неожиданно верху раздается оглушительный свист. Звук нарастает, делается нестерпимо громким и вдруг заканчивается глухим ударом. В цветник рядом с домом с небес рушится чечевицеобразный космический десантный бот. Пропахав изрядную борозду, он останавливается перед входом. Дом до основания содрогается от мощного толчка, дребезжат стекла.

Входные люки бота распахиваются, кажется, еще до того, как корабль касается земли.

Оттуда выпрыгивают люди в черных комбинезонах и масках, вооруженные короткими толстыми трубками с прикладами. Один из десантников на бегу целится из такой трубки в дверь. Ни огня ни дыма, только приглушенный хлопок. Дверь и оконные стекла вылетают напрочь. Несколько бегущих впереди десантников сбиты с ног. Остальные, перепрыгнув через них, врываются в здание.

75. Холл. Рассвет.

Охранники на первом этаже едва успевают вытащить излучатели и тут же падают навзничь, сбитые с ног выстрелами нападающих. Десантники устремляются вверх по лестнице.

Впереди бежит стройный, небольшого роста десантник в более светлом, чем у других комбинезоне.

76. Коридор на втором этаже. Рассвет.

Десантники врываются на второй этаж, где их уже ждут охранники.

Негромкие хлопки гравитационных ружей и шипение лазерных пистолетов заглушаются криками сражающихся.

Несколько нападающих ранено.

Дружный залп десантников буквально отбрасывает охранников к дальней стене, но откуда-то сбоку появляются новые. Начинается всеобщая рукопашная свалка, в которой ни та ни другая сторона не решаются применить оружие.

Десантник в светлом комбинезоне перебрасывает через себя одного охранника, ударом локтя в челюсть успокаивает второго и бросается к двери в дальнем конце коридора. Остальные заняты схваткой и не могут ему помочь.

77. Комната на втором этаже. Рассвет.

Фодель, техники и охранники тревожно прислушиваются к шуму в коридоре.

Ганида не обращает на него никакого внимания и с горящими безумием глазами продолжает работу.

Висящее в середине комнаты изображение мозга покрывается сеткой координат.

Распахивается дверь и в комнату влетает десантник в светлом комбинезоне. Двое охранников встречают его выстрелами лазерных пистолетов. Десантник бросается на пол и перекатывается под ноги первому стражу. Подожженная лазерными лучами дверь вспыхивает.

В падении десантник успевает выстрелить во второго охранника. Страшный удар вминает его в стеллаж с приборами. Короткое замыкание, грохот, треск электрического разряда, во все стороны летят разноцветные искры.

Одновременно десантник делает подсечку первому охраннику, а другой ногой выбивает у него лазерный пистолет. Страж падает на десантника, сцепившись, они катятся по полу и скрываются внутри изображения визуализатора.

Ганида продолжает вдохновенно стучать по клавиатуре.

Лицо Гарсии искажено нестерпимой мукой, но он видит все подробности боя.

Фодель выхватывает лазерный пистолет и разряжает его в Шар. Внутри трехметрового изображения мозга раздается крик боли, и из него вываливается охранник, зажимающий сорванной с десантника маской рваную, дымящуюся на груди рану. Сделав несколько нетвердых шагов страж падает замертво.

В следующее мгновение из шара вылетает десантник. Вернее десантница.

Фодель видит перед собой, искаженное азартом боя, но тем не менее прекрасное лицо коротко подстриженной медноволосой девушки. Прежде, чем полковник успевает снова вскинуть оружие, она в прыжке одной ногой выбивает из его руки пистолет, а другой сворачивает ему челюсть. Фодель влетает прямо во второй стеллаж с приборами.

Еще одно короткое замыкание. Опять грохот, треск электрического разряда и во все стороны летят разноцветные искры. Объемный экран гаснет, гигантское изображение мозга исчезает. Ганида в недоумении глядит на погасшие приборы.

Однако ее оцепенение длиться не долго. Издав яростный крик, в невероятном для нетренированного человека прыжке, она бросается к пистолету, выбитому у Фоделя. Ганиде даже удается схватить оружие, но в этот момент ее настигает десантница и от всей души бьет ребром ладони по шее. Слышен треск ломающихся позвонков. Ганида замирает, уткнувшись лицом в пол.

Теперь перед десантницей лишь двое напуганных техников, всеми силами демонстрирующих мирные намерения, полную непричастность к происходящему и случайность своего появления в этом месте. Но разбираться с тем, опасны они или нет некогда. Девушка наносит им поочередно два удара кулаками в челюсть. Техники улетают куда-то вдаль.

78. Парк перед домом. Рассвет.

Из окон второго этажа сквозь еще уцелевшие оконные стекла вылетают два техника, падают на землю и катятся по траве.

79. Комната на втором этаже. Рассвет.

Ворвавшимся в комнату десантникам остается только освободить Гарсию. Он все еще в сознании. С благодарностью смотрит на рыжеволосую девушку, которая, тяжело дыша, стоит рядом. К ней подходит широкоплечий мужчина с манерами командира и хлопает по плечу.

Мужчина (снимая маску и отирая пот).

Молодец, Йолана. Отличная работа!

Десантники отвязывают Гарсию и отсоединяют от него многочисленные провода.

Кряжистый парень взваливает землянина на плечо и бросается к двери.

80. Парк перед домом. Рассвет.

Кряжистый десантник с Гарсией на спине и Йолана выбегают из дома и устремляются к люку десантного бота. Следом, унося раненых, появляются все остальные.

Замыкающие разворачиваются и, пятясь, начинают поливать двери и окна здания из гравитационных ружей.

Дом содрогается. Рушатся вниз последние уцелевшие стекла. Кто -то из оставшихся пытается высунуться с лазерным пистолетом, но мгновенно исчезает, сметенный силой антигравитационного удара.

Наконец последний десантник скрывается в люке, и бот свечой устремляется вверх.

81. Над морем. Восход солнца.

Внизу стремительно мелькают пирамида, каскад, большой фонтан и канал с расположенными вдоль него скульптурами. Проносится и скрывается позади береговая черта.

Корабль летит над морем. Прямо по курсу, подсвечивая снизу редкие облака, багровеет полоса зари. По мере того, как бот поднимается выше, полоса разгорается все ярче.

И вдруг, в какой-то момент снизу из-за горизонта в основание облаков ударяет яркий зеленый луч, и те на мгновение вспыхивают всеми цветами радуги. В следующую секунду ослепительный шарик бело-голубого Альгаута выпрыгивает из моря и начинает стремительно взбираться по небосклону.

Обозримое с борта корабля пространство непрерывно расширяется. Вдали в дымке проявляются неясные очертания каких-то островов. Поверхность моря делается выпуклой, горизонт расширяется и, искривляясь, отодвигается все дальше...

Бот непрерывно увеличивает скорость. Планета проваливается вниз, отдаляется. Теперь она выглядит, как узкий, освещенный солнцем серп, который, по мере того, как корабль все дальше уходит на дневную сторону, делается все шире. Проходит еще несколько минут, и Иула превращается в голубоватый шар, укрытый кое-где белым покрывалом облаков.

talk

82. Борт десантного корабля. Кают-компания.

В центре кают- компании за столом сидят трое - Йолана, командир десантников и пожилой мужчина с седыми волосами. Сбоку стоит маленький столик со стоящей на нем неприметной шкатулкой.

Открывается дверь, и в посещение входит Гарсия в сопровождении одного из космонавтов. Как и все присутствующие, землянин одет в светлый комбинезон, на голове у него плотная белая повязка.

Сопровождающий, подняв вверх указательный палец правой руки, отдает честь, поворачивается и уходит.

Гарсия (широко улыбаясь)

Разрешите поблагодарить за столь чудесное спасение. Особенно вас, мадам...

Галантно отвешивает поклон в сторону Йоланы.

Гарсия.

Полагаю, я имею честь говорить с "хранителями"?...

Его слова встречены тяжелым молчанием. Все трое смотрят на Гарсию, будто чего-то от него ожидая. Напряжение, как в цирке, перед исполнением "смертельного номера".

Немая сцена. Улыбка сползает с лица археолога. Он понимает, что должен что-то сделать, но не знает, что именно. Глаза всех присутствующих устремлены на него.

Во взоре седого читается только бесконечное терпение. Командир десантников, кажется, пытается взглядом подбодрить землянина, насколько это вообще возможно сделать, сохраняя каменное выражение лица. И лишь Йолана смотрит если не враждебно то, по крайней мере, настороженно и недоверчиво.

Гарсия медленно, словно сомнамбула, проходит вперед, останавливается, поворачивается налево, потом направо, делает еще пару неуверенных шагов и останавливается. Трое за столом переглядываются.

Неожиданно, подчиняясь внезапному импульсу, Гарсия решительно проходит к маленькому столику и резким движением открывает шкатулку.

Внутри покоится кристалл в форме пирамиды, напоминающий тот, который подводники обнаружили в затопленном храме, но существенно меньшего размера. Гарсия протягивает руку.

Пирамида начинает вибрировать и светиться голубоватым светом.

Трое за столом облегченно вздыхают. Чувствуется, что "смертельный номер" удался. Командир десантников внимательно вглядывается в горящий перед ним небольшой экран.

Судя по выражению его лица, увиденное там стало для него сюрпризом. Причем очень приятным сюрпризом. Кристалл разгорается ярче, его цвет меняется на оранжевый, вибрация и гул усиливаются.

Седой.

Садитесь пожалуйста, доктор Гарсия. Разговор у нас будет долгим.

Землянин садится за стол напротив троицы. Не удержавшись, оглядывается на маленький столик.

Командир десантников встает, подходит к столику, берет шкатулку и относит ее в дальний конец кают-компании. Кристалл гаснет и перестает вибрировать, гул прекращается. Гарсия с непонятной грустью провожает его взглядом. Командир десантников закрывает шкатулку.

Седой (глядя на повязку на голове археолога).

Во - первых, я должен попросить у вас прощения. Конечно же, вы нуждаетесь в отдыхе и лечении. Но поверьте, обстоятельства совершенно исключительные.

Гарсия непроизвольно ощупывает голову.

Седой.

Во - вторых, разрешите представиться. Очаровательная девушка рядом со мной - Йолана Токкейс, Хранительница Четвертого Круга.

Йолана холодно наклоняет голову. Седой показывает на командира десантников.

Седой.

Это Туай Куэй - Хранитель третьего круга.

Туай Куэй улыбаясь прижимает ладони к груди и кланяется.

Седой.

И наконец я - Луэр Геог, Великий Магистр Ордена Хранителей.

Повторяет жест Туая.

Луэр Геог.

А с вами, доктор Гарсия, мы и так хорошо знакомы, хотя и заочно.

Знаем также, что вам пришлось испытать за последние сутки...

Йолана ( в сторону, вполголоса).

... Даже слишком хорошо знаем...

Луэр смотрит на нее укоризненно, затем продолжает.

Луэр.

Итак вы, доктор Гарсия, знаете, кто мы такие. Видимо, ваши очаровательные преподавательницы вас на этот счет просветили. Правда я не уверен, что их информация была достаточно объективной и... э...

доброжелательной.

Гарсия.

Ну, доброжелательности там и в помине не было. Впрочем, и информации не слишком много. Для моих "преподавательниц", как вы их назвали, слово "хранитель" было синонимом чего-то крайне скверного и неприличного. Любой намек на то, что человечество возникло в ходе эволюции на какой-то неизвестной им планете, приводил их в состояние чуть ли не истерики.

Луэр.

Между нами говоря, эта мысль может вызвать истерику не только у трех не слишком образованных красоток. Если бы вы говорили с самыми передовыми учеными Иулы, результат был бы тот же.

Гарсия.

Болезнь зашла так далеко?

Луэр.

Не думаю, что большинство граждан Изначального человечества настолько религиозны. В наше-то просвещенное время. Но сказать об этом вслух вряд ли кто осмелится.

Гарсия (задумчиво).

Да, я помню, как мои "подружки" чуть ли не в обморок падали, когда я начинал говорить крамолу. А ведь им наверняка дали задание во всем со мной соглашаться. Здорово же ваш народ запуган!...

Гарсия обводит взглядом сидящую перед ним троицу.

Гарсия (чуть-чуть с иронией).

И только вы - мудрые, всепонимающие хранители находите в себе мужество бороться с религией и теократическим правительством.

Луэр (терпеливо).

Наша цель вовсе не борьба с правительством. И уж меньше всего - борьба с религией. Да, можно сказать, что мы воюем с религиозным фанатизмом. И то только в той мере, в какой он мешает достижению наших целей. Многие из нас вовсе не атеисты. Особенно те, кто пытается овладеть телепортацией...

Туай.

Трудно остаться атеистом, занимаясь квантовой нелокальностью...

Луэр.

Мы прекрасно понимаем, что на Иуле и подвластных ей планетах не было другой альтернативы, кроме установления теократии. Почти не было.

Любая разумная раса на начальных этапах развития считает себя любимым, единственным и исключительным творением Бога. Позднее, с развитием естественных наук, это проходит. Торжествует идея эволюции. Примитивная наука и примитивная религия приходят в состояние неразрешимой конфронтации. Как правило это приводит к победе атеизма, но ненадолго.

По мере развития науки, углубления знаний в области космологии и квантовой физики проходит и это . Как справедливо заметил наш друг Туай: трудно остаться атеистом, занимаясь квантовой нелокальностью. А материалистом остаться и вовсе почти невозможно...

Отличие в том, что на новом этапе религия вовсе не постулирует исключительность одного какого-то народа или расы. Наоборот, приходит понимание глубокой общности всех разумных существ.

К сожалению, официальная религия Изначального Человечества прочно застряла на первой фазе. Слишком быстро у нас произошел скачок от средневековья до эпохи межзвездных полетов. Но даже не это главное ...

В середине кают-компании вспыхивает Шар.

83. Изображение в визуализаторе. День на Иуле.

Луг, засеянный земными травами по которому гуляет стадо земных бычков. Рядом верхом на лошадях несколько вооруженных луками человек.

Широкополые шляпы, кожаные штаны, притороченные к седлам лассо - своим видом они напоминают какой-то странный гибрид североамериканских ковбоев и индейцев.

Изображение уходит в сторону. Характер растительности меняется. Среди стеблей земных трав появляются голубоватые пучки местной растительности. Их становится все больше и больше. Наконец земные растения вовсе исчезают из вида. Показывается опушка местных джунглей.

Голос Луэра.

...Главное - пропасть между генетическим кодом людей, завезенных с Земли домашних животных и растений с одной стороны и генетическим кодом дикой флоры и фауны изначальных планет с другой. Даже цвет крови, и тот разный. Это и не позволило оформиться в людских умах идеям эволюции...

Наверное, на первом этапе, когда поселенцы еще сохраняли знания, полученные на Земле, все было немного иначе. Но о тех временах мы почти ничего не знаем.

Неожиданно из-за деревьев появляется группа двуногих хищников.

Ростом чуть больше человека, покрытые короткой шерстью, с длинными оскаленными мордами, они напоминают странную помесь кенгуру и крокодила.

Звери длинными прыжками устремляются в сторону пасущихся бычков.

Хищники врезаются в стадо, прыгают на спины жертв, стараясь перерезать им горло. В их повадках есть что-то волчье.

Бычки в ужасе разбегаются. Те, кого настигли крокодило-кенгуру, падают. Трава окрашивается красным.

Голос Гарсии.

А мне говорили, что местная фауна не может питаться земной и наоборот.

Голос Луэра.

Правильно говорили. Но некоторые виды животных убивают из любви к искусству...

Свистят стрелы "ковбоев". Несколько хищников падает. Они бьются на земле, орошая траву желтой кровью. Изображение замирает.

Голос Луэра.

Ну ладно, все это так - иллюстрация Шара, работающего в свободном ассоциативном режиме. Главное, что вы должны понять - у переселенцев были некоторые основания верить в свою исключительность.

Голос Гарсии.

Но ведь были еще вы, Хранители...

Голос Луэра.

... Наше учение было объявлено еретическим...

Несмотря даже на то, что мы храним и передаем из поколения в поколение материальные следы переселения с Материнской Планеты...

84. Изображение Галактики.

Миллионы звезд, вращающихся вокруг ее центра.

Голос Луэра.

...Сейчас трудно сказать, почему так произошло, и могло ли произойти иначе. К сожалению, наши знания о первых годах после появления людей в Скоплении слишком отрывочны. Археологические раскопки показывают, что люди появились на всех первичных планетах почти одновременно - около ста двадцати стандартных лет назад.

Стандартный год - единица измерения больших промежутков времени у Изначального человечества.

Совпадает с периодом обращения Иулы вокруг ее звезды - Альгаута.

Голос Гарсии.

Да, я помню...

85. Поверхность Иулы. Череда сменяющих друг друга изображений:

Поселок первопроходцев. Модульные дома, между которыми движутся гусеничные машины.

Идущий на просадку космический челнок на реактивной тяге...

Голос Луэра.

Никаких более ранних признаков человеческой цивилизации на этих планетах не обнаружено. Нет свидетельств постепенной эволюции, как у других разумных видов. Не найдено следов постепенного технического прогресса... Ну знаете, от каменного века к бронзовому, от бронзового к железному и так далее.

Цивилизация возникает сразу на довольно высокой, примерно одной и той же для всех планет, стадии.

Тот же поселок, но дома выглядят более старыми. Машин на улице меньше.

В воздухе винтомоторный крылатый летательный аппарат...

Голос Луэра.

В дальнейшем на этих планетах наступает упадок - цивилизация где быстрее, а где медленнее деградирует.

Тот же поселок, с еще более старыми домами. По улице, дребезжа и чадя проползает один единственный вездеход. В воздухе пусто...

Остатки поселка. Большинство домов разрушилось от старости. Кое-какая жизнь теплится только в двух-трех из них. По разбитой дороге еле тащится полуразвалившаяся колесная машина, влекомая парой тощих кляч. В кабине, держа в руках вожжи, сидит оборванный крестьянин...

Племя голых дикарей опасливо пробирается сквозь заросшие лесом развалины поселка. Впереди идут мужчины с копьями наперевес. Позади опасливо жмутся друг к другу женщины и дети. Ржавые остовы машин кажутся скелетами неведомых чудовищ...

Голос Луэра.

Затем начинается медленный, мучительный путь вверх, длящийся вплоть до начала Межзвездной Эпохи. Исторических документов о тех временах практически не сохранилось Но с незапамятных времен на каждой из избранных планет в тех или иных вариациях существует одна и та же легенда...

86. Изображение Материнской Планеты. День.

Это, конечно, не Земля. Это всего лишь идеализированное представление о ней. Утопия. Рай, как он представляется правоверному.

Неестественно прекрасные женщины, мужчины и дети в ослепительно белых одеждах в окружении неестественно прекрасных цветов на фоне неестественно прекрасных пейзажей. Слышна неестественно сладкая музыка. За невысокими зелеными холмами проглядывается ласковое неестественно голубое море. Светит неестественно яркое солнце.

Голос Луэра.

...В ней говориться о прекрасной и далекой Материнской Планете, о Великом Мудреце, открывшем способ мгновенного перемещения в пространстве и о каких-то грозных событиях, произошедших после этого. В разных вариантах легенды эти события описываются по-разному...

Седобородый благородный старик, чуть-чуть похожий на самого Магистра, пронзительным взглядом смотрит внутрь Кристалла, делая руками непрерывные пассы.

Неожиданно небо заволакивают тучи. Грохочет гром, сверкают молнии, трясется земля. Ураганный ветер ломает деревья и срывает со смертельно перепуганных мужчин и женщин их белые одежды...

Голос Луэра.

Иногда это внутренняя смута, иногда война с соседями, но чаще всего природная катастрофа, как правило погружение в океанские пучины страны, в которой жил Мудрец. Потом следует Исход на новую планету.

Голые, дрожащие от холода, поливаемые ливнем люди в панике бегут к Мудрецу. Он делает руками несколько пассов, и на месте Кристалла возникают окаймленные радугой Врата. Люди устремляются туда. Откуда-то появляются стада домашних животных и мчатся следом. Сцена напоминает нечто среднее между "Изгнанием из Рая" и "Спасением Ноя и сыновей".

Окрестности Врат пустеют. Буря усиливается. Земля разверзается, и Врата проваливаются в гигантскую трещину. Огромная Волна рушится сверху.

Голос Луэра.

На каждой из первичных планет были люди, знавшие об этих событиях много больше остальных. Для них этот Исход был не просто далекой полузабытой легендой. Они хранили и передавали из поколения в поколение тайные знания о том, как можно совершать прыжки через пространство. Только знания эти были отрывочны, и постепенно наука в них почти полностью заменилась мистикой. На каждой из первичных планет были свои Хранители и везде они представляли из себя узкую касту, где почитаемую, а где, наоборот, гонимую.

87. Изображение в визуализаторе. Ночь на Иуле.

Темно настолько, насколько вообще может быть темно ночью в центре шарового звездного скопления. В просветах туч видны бесчисленные звезды.

Несколько закутанных до самых глаз фигур осторожно крадутся по узкой горной тропе.

Фигуры останавливаются напротив входа в пещеру. Часовой что-то тихо спрашивает у первого из подошедших. Тот так же тихо отвечает. Все согнувшись проходят внутрь.

88. Изображение в визуализаторе. Внутри пещеры.

Несколько человек сидят вокруг костра. Один из них достает и разворачивает сверток. Внутри - Кристалл. Он не светится, только грани сверкают отраженным светом.

Голос Луэра.

Кое-где они сберегали не только тайные знания, но и материальные предметы - Кристаллы, без которых, как утверждалось, прыжок через пространство невозможен. Было замечено, что в присутствии некоторых людей, их считали прямыми потомками мудреца, Кристаллы начинали вибрировать и светиться. Хранители старались привлекать таких людей ( их называли Избранными) в свои секты и окружали их большим почетом...

В пещеру входит еще один человек. При его приближении кристалл начинает вибрировать и светиться. Под каменными сводами нарастает низкий гул. Свет кристалла становится все ярче, он уже затмевает свет костра. Присутствующие падают ниц.

Голос Туая.

Мы и сейчас отыскиваем и опекаем таких людей. Только предпочитаем именовать их активаторами. Как-никак в этом названии меньше привкус мистики...

Голос Луэра ( в нем слышится улыбка).

Да, активаторы звучит куда как научно... Но, продолжим.

Обнаружилось, что способность взаимодействовать с кристаллами в некоторых случаях передается по наследству.

89. Ряд быстро сменяющих друг друга картин:

... Многолюдная свадебная процессия. Громкая музыка, приветственные крики, море цветов...

... Жених и невеста в окружении немногочисленных особо доверенных друзей и родственников.

Седобородый старик, по виду жрец, подносит молодым Кристалл. Жених и невеста поочередно принимают его. В руках каждого из них Кристалл начинает светиться, но немного по-разному.

... Молодая мать ( невеста из предыдущей сцены) подносит Кристалл к люльке младенца.

Ребенок тянет к нему ручонки, и цвет свечения Кристалла начинает слегка меняться...

Голос Луэра.

На некоторых планетах Хранители пытались сформировать из Избранных особые касты. Они хотели вывести новую породу людей, способных управлять кристаллами... Безуспешно. И так они варились в собственном соку многие десятки лет, постепенно теряя и безбожно перевирая крупицы знаний, которыми обладали.

Положение стало меняться в Межзвездную Эпоху или, как ее иначе называют Эру Воссоединения. Хранители различных планет с удивлением обнаружили свою не исключительность.

90. На орбите неизвестной планеты.

Яркое звездное небо центра шарового скопления. Внизу проплывает желто-оранжевая поверхность планеты. Над ней висят два солнца. Справа холодный красный гигант, слева - ослепительный белый карлик. С разных сторон экрана появляются две яркие точки. Они увеличиваются в размерах и превращаются в два космических корабля. Корабли подходят друг к другу и стыкуются.

91. Внутри одного из кораблей.

Группа хранителей выжидающе смотрит на дверь шлюза. В руках самого старшего небольшой контейнер. Дверь открывается, и оттуда появляется другая группа. По одежде и манере держаться чувствуется, что это представители другой человеческой планеты. Идущий впереди тоже держит в руках контейнер. После короткого обмена приветствиями, хранители открывают оба контейнера. Внутри, конечно же, пирамидальные Кристаллы. Они светят немного по-разному.

Начинается обмен. В момент передачи кристаллы меняют свой цвет - они не одинаково реагируют на людей с разных планет.

Голос Луэра.

Выяснилось, что Избранные разных планет взаимодействуют с кристаллами по-разному. Да и сами пирамиды несколько отличаются друг от друга...

Стали заключаться смешанные браки. Некоторые рожденные в таких браках дети обладали способностями к взаимодействию с кристаллами, далеко превосходящими способности родителей. Ничего удивительного - сказался приток свежей крови.

Конечно, почти каждая из сект попыталась объявить себя единственной хранительницей истинного учения, а всех остальных - еретиками. На этой почве возникали бесчисленные войны - тайные и от этого еще более жестокие.

92. Город на одной из человеческих планет. Вид сверху. Вечер.

Тысячеэтажные небоскребы, от подножия до вершины залитые разноцветными огнями.

Мерцающие непонятными надписями рекламы. Улицы, кажущиеся узкими каньонами, по дну которых мчаться потоки колесных машин. В небесах в разных направлениях, на разных уровнях проносятся тучи машин крылатых. Гул, грохот, обрывки ритмичных мелодий.

Изображение улиц приближается. В середине экрана узкий переулок, отходящий от центрального проспекта. В него на бешеной скорости влетают два колесных экипажа. Очевидно, один преследует другого.

С противоположной стороны показывается еще одна машина. Путь для бегства закрыт, и преследуемый экипаж резко останавливается. Из него выскакивают два человека. Один из них сжимает в руке небольшой саквояж.

93. В переулке.

Преследуемые отстреливаются из лазерных пистолетов, но безуспешно преследователей намного больше. Беглецы не успевают пробежать и нескольких шагов, как их настигают лучи лазеров.

Вспыхивает подожженная одежда. Будто наткнувшись на невидимую стену, люди падают на землю.

Преследователи подбегают к убитым. Один из них открывает саквояж. Внутри светится кристалл...

94. Кают-компания.

Луэр.

Но в конце концов Хранители различных миров объединились. В сущности, все три процесса шли параллельно - объединение человеческих миров вокруг Иулы, усиление господства Единой Церкви и слияние между собой отдельных разнопланетных сект хранителей.

Несколько секунд Луэр теребит подбородок, задумчиво глядя в потолок.

Луэр (медленно, как бы размышляя вслух).

Кто знает, может быть тогда нами и был упущен исторический шанс сделать свою идеологию официальной идеологией Изначального Человечества.

Но увы...

На Иуле Церковь была наиболее могущественна, и Хранителей преследовали сильнее, чем где-либо. И именно эта планета объединила вокруг себя все остальные...

Случайность?... Может быть. А может быть случай тут и ни при чем.

Ведь нельзя не признать, что идея собственной исключительности очень сильно способствовала сплочению человечества. Как знать, удалось ли бы без нее нам выстоять в таком враждебном окружении. И не просто выстоять, а пройти гигантский путь от варварства до межзвездных полетов и занять подобающее место среди других рас...

Гарсия.

А вам не кажется, что не исповедуй Изначальное Человечество идеологию своей исключительности, окружение не было бы столь враждебным, и войны с соседями просто бы не возникли?

Мне тут показали душераздирающие картины зверств "нелюдей", против которых мужественно боролся многострадальный народ Иулы... Впечатляет. Но если вспомнить, что представители этого народа собирались сделать со мной... Я думаю, это как раз тот случай, когда вор громче всех кричит: "Держи вора!".

talk

Луэр.

Ах, доктор Гарсия, если бы все было так просто! Поверьте, я прекрасно понимаю ваше состояние. С вами обошлись жестоко и подло. И у вас, вполне естественно, появилось искушение считать нашу теократию дьяволами, а их противников ангелами. Конечно, в ваших словах есть доля истины, но не слишком большая.

Мы ведь тоже очень сильно страдали и страдаем от Церкви. Но это еще не повод, чтобы искажать историческую истину.

Правда в том, что в Скоплении почти непрерывно идут жестокие войны. Бывает, некоторые расы разумных существ уничтожаются полностью. И делают это те, кто не кричит о своей исключительности. Во всяком случае в открытую и официально.

Йолана.

Между прочим, человечество не уничтожило ни одну разумную расу.

Подчиняло, заставляло служить своим интересам - это да. Но не уничтожало.

Луэр.

А насчет людей и нелюдей... В Скоплении непрерывно создаются новые и распадаются старые союзы. И в них могут входить представители самых разных рас. За сотню лет истории Изначального человечества было столько всего... У нас говорят: " На войне нет постоянных союзников и противников, а есть только постоянные цели."

Гарсия.

У нас почти то же самое говорят про политику.

Луэр.

Ну вот видите!

Гарсия.

И в чем же заключается "постоянная цель" хранителей?

Туай.

В овладении телепортацией, естественно. А потом - в воссоединении с Материнской Планетой.

Гарсия.

Телепортацией? Но ведь вы уже летаете со сверхсветовой скоростью. Чего вам еще надо?

Туай.

Извините, но вы напоминаете мне дикаря, не понимающего разницы между самолетом и космическим кораблем. Дикаря для которого полет в атмосфере и полет в космосе представляются одинаковым чудом.

Поймите, движение в гиперпространстве занимает довольно значительное время. Даже лучшие звездолеты не могут превысить скорость света более, чем в несколько десятков раз. К тому же переход в гиперпространство и обратно возможен не везде, а только вдали от тяготеющих масс. Есть и другие ограничения.

Телепортация же - это МГНОВЕННОЕ перемещение из ЛЮБОЙ точки пространства в ЛЮБУЮ другую.

Разрешение парадокса Эйнштейна-Подольского-Розена...

Гарсия (в крайнем изумлении).

Как Эйнштейна?! Вы не можете знать нашего Эйнштейна, это ЗЕМНОЙ ученый!

Туай (терпеливо).

Разумеется, мы его не знаем. Но этот парадокс существует в любой части Вселенной. Я, конечно же, привел наше название, а ваш транслятор, использую ваши знания, подобрал соответствующий земной эквивалент...

Гарсия.

Я же не физик. И не знаю никакого парадокса и никаких Подольского с Розеном.

Туай.

Знаете. Вернее знает ваше подсознание. Где-то, когда-то вы обо всем этом слышали, но ваше сознание информацию не зафиксировало. А подсознание не только ее сохранило, но и выдало в нужный момент транслятору... Нука, положите сюда руку.

Гарсия кладет раскрытую ладонь на то место, которое указал ему Туай.

95. Изображение в визуализаторе.

Некоторое время видны только помехи, но вдруг в глубине Шара появляется портрет Эйнштейна. Тот самый, знаменитый, на котором великий физик изображен показывающим язык.

Голос Туая.

Это и есть ваш Эйнштейн?

Голос Гарсии (с вызовом).

Да!

Голос Луэра.

Сразу видно - гений!

Голос Туая.

Вот видите. Мы не могли знать, как он выглядел, но это знаете вы. Приложив руку, вы подключились к ассоциативной схеме визуализатора, и тот извлек портрет из вашей памяти...

Ну ладно, вернемся к парадоксу. Если мы рассмотрим две элементарные частицы находящиеся в связном состоянии, например с противоположно направленными спинами и разнесем их как угодно далеко...

96. Кают-компания.

Луэр ( Оборачиваясь к Туаю и останавливая его движением руки).

Давайте не будем пока углубляться в технические дебри. У нас слишком мало времени...

Поворачивается к землянину.

Луэр.

Хранитель Туай - наш главный специалист по телепортации. Когда речь заходит о предмете его страсти, он забывает все на свете. Хорошо хоть, что в наше время телепортация относится уже не к области мистики, а к области науки...

Туай.

Я не был бы столь категоричен. Скорее пятьдесят на пятьдесят...

Луэр.

Вернемся к нашей истории. Если в древние времена кристаллы были предметом культа, то в новое время они стали объектом изучения. Правда от этого их ценность только возросла. Всякий раз, когда Церковь усиливала гонения на Хранителей, она первым делом старалась найти и уничтожить как можно больше кристаллов...

Гарсия.

Неужели их нельзя синтезировать... Или скопировать как-нибудь?

Туай (сначала довольно тихо, потом все громче, постепенно увлекаясь рассказом).

В том то и дело, что нельзя! Эти пирамидки - совершенно особенные объекты, не имеющие аналогов во всей остальной Вселенной. Вы можете сделать химический анализ и не обнаружить в них ничего особенного. Можете снять ренгенограмму и убедиться, что их кристаллические решетки своей структурой не отличаются от решеток обычных кристаллов, такого же химического состава. Я мог бы привести соответствующие формулы, но, думаю, в этом нет необходимости. Но если вы дойдете до уровня элементарных частиц...

Гарсия.

Вы хотите сказать, что они сделаны из каких-то особенных частиц?!

Туай.

Нет, частицы самые обыкновенные, но вот их состояния...

97. Изображение в визуализаторе.

Это по-прежнему Альберт Эйнштейн, показывающий язык.

Голос Туая.

Вы, должно быть, знаете, что каждая элементарная частица обладает так же и волновыми свойствами.

Голос Гарсии.

Ну,... в общем да...

Голос Туая.

Каждой частице соответствует волна, квадрат амплитуды которой определяет вероятность обнаружить ее в данное время в и данном месте. В обычных условиях волны, соответствующие частицам, колеблются независимо друг от друга...

Портрет Эйнштейна исчезает. Внутри Шара возникает несколько разноцветных хаотически колеблющихся синусоид.

Голос Туая.

Мы говорим, что состояния таких частиц не когерентны. Но возможны и другие ситуации... Как бы это получше объяснить... Вот!.. Вы можете сказать, чем отличается луч лазера от луча,... э..э..., например, карманного фонарика?

Голос Гарсии.

Ну,... луч лазера имеет строго определенную длину волны. Он, как это... Монохромен!

Все синусоиды приобретают одинаковую частоту и окраску.

Голос Вэя.

Вообще-то правильно, но не это главное. Можно сделать фонарик, который будет светить монохромным светом, но лазером от этого он не станет. Фотоны в лазерном луче не просто имеют одну частоту. Их волновые функции колеблются синхронно. Они когерентны!

Все синусоиды начинают колебаться синхронно, сдвигаются и сливаются в одну, очень большой амплитуды.

Голос Туая.

Представьте себе множество совершенно одинаковых людей, бредущих по шоссе нестройной толпой. Это - луч монохромного фонарика. Теперь вообразите тех же людей, но построенных в плотную колонну или каре и идущих в ногу. Это -луч лазера. Улавливаете разницу?

Голос Гарсии.

Вполне. Еще древние понимали преимущества военного строя. Но причем здесь ваши кристаллы?

В визуализаторе возникает изображение каких-то потоков, вихрей, водоворотов...

Голос Туая.

Немного терпения. Когерентностью объясняются многие экзотические физические явления. Например сверхтекучесть и сверхпроводимость. Но такие фокусы проходят только с одним сортом частиц, так называемыми "бозонами". Они всегда стремятся по возможности очутиться в одном и том же состоянии, что облегчает действия с ними...

Голос Гарсии.

Я всегда считал, что толпой манипулировать легче, чем собранием индивидуалистов...

Голос Туая.

Очень уместное замечание! Именно в этом и вся загвоздка. Наряду с бозонами существует другой класс частиц - фермионы. Вот они-то и есть самые закоренелые индивидуалисты.

В визуализаторе возникает схема кристаллической решетки. Темные шарики изображают атомные ядра. Вокруг них по круговым орбитам бегают разноцветные синусоиды - символическое изображение волновых функций электронов. Все синусоиды колеблются несинхронно.

Голос Туая.

Никакие два фермиона ни при каких обстоятельствах не могут очутиться в одном и том же состоянии. Это один из главнейших законов природы, быть может даже более фундаментальный, чем закон сохранения энергии. Между прочим, электроны как раз относятся к фермионам. Никакие два электрона в атоме не могут быть в одном и том же состоянии. Благодаря этому формируются электронные оболочки, ответственные за химические свойства элементов. И благодаря этому существует жизнь во Вселенной...

Фермионы тоже могут находиться в когерентных состояниях. Разных, но связанных между собой. Если вернуться к нашей аналогии, то... Представьте себе не хаотичную толпу и не строй солдат, а, скажем, большую группу артистов кордебалета, каждый из которых танцует свою собственную партию, но синхронно со всеми остальными.

Схема кристаллической решетки меняется. Теперь волновые функции электронов, принадлежащих соседним атомам колеблются синхронно.

Голос Туая.

Понятно, что добиться этого гораздо труднее, чем построить всех в колонну и заставить маршировать.

Голос Гарсии.

Да уж...

98. Кают-компания.

Туай.

Такие опыты проводятся. Достигнуты определенные результаты, но при весьма специфических условиях и на очень короткое время...

Гарсия.

Очень короткое это сколько? Дни, часы?...

Туай ( улыбаясь).

Нет, миллионные доли секунды. И для пары-тройки сотен частиц максимум. Говоря образно, в нашем кордебалете не удается занять больше нескольких сот артистов. Но это в наших лабораториях, при температурах близких к абсолютному нулю.

А вот в кристаллах самопроизвольно возникают макроскопические области, в которых когерентность сохраняется сотые, а то и десятые доли секунды! У триллионов частиц! Почти при любых внешних условиях! Даже обычный огонь им не страшен.

Чтобы уничтожить когерентность, их надо сжигать, облив горючей жидкостью! Можете представить себе такой кордебалет? Это противоречит всей физике и всему здравому смыслу, но это факт!

Гарсия.

Ладно, а при чем тут телепортация?

Туай.

Сейчас поймете. Пусть у нас есть две частицы, находящиеся в связанных, но неопределенных состояниях...

Гарсия.

Как это?

Туай.

Возьмем, например, два электрона. Вы знаете, они обладают электрическим зарядом и, к тому же , как бы, вращаются вокруг своей оси. От этого у каждого электрона возникает магнитный момент - спин...

На лице Гарсии недоуменно-тоскливое выражение. Туай беспомощно оглядывается вокруг, пытаясь подобрать нужные слова.

Туай.

...Можно представить, что каждый электрон - маленький магнитик... Компас, если хотите, стрелка, которого может быть направлена в ту или другую сторону.

Если электроны находятся в связанном состоянии мы можем знать только то, что их спины,...стрелки то есть, направлены в противоположные стороны. Но ориентация каждого из этих спинов не имеет определенного значения, пока не измерена хотя бы у одной из частиц...

Гарсия.

Вы хотите сказать, они нам неизвестны?

Туай.

Нет, я хочу сказать то, что сказал. Ориентации спинов НЕ ИМЕЮТ определенного значения до тех пор, пока не сделаны измерения.

А теперь представьте, что электроны без потери когерентности разнесены как угодно далеко в пространстве и спин одного из них измерен. В то же мгновение спин другого ПРИОБРЕТАЕТ вполне определенную, в данном случае противоположную ориентацию. Обратите внимание, приобретает мгновенно, без посредничества какой-нибудь среды или физического поля. Это и есть квантовая нелокальность.

Конечно, то что я вам рассказываю - лишь очень грубая схема. Но используя более сложные системы когерентных частиц, можно добиться того, что состояния одних из них будут передаваться другим.

Телепортироваться. В лабораторных условиях эти опыты неоднократно проводились...

Гарсия.

Я конечно не физик, но по-моему все это противоречит,... противоречит какому-то там основополагающему принципу...

Туай.

Да, принципу локальности, который утверждает, что каждое взаимодействие должно передаваться от точки к точке каким-то посредником, физическим полем... И с конечно скоростью. В этом то и состоит ЭПР парадокс.

Гарсия.

Какой парадокс?

Туай.

ЭПР. Эйнштейна-Подольского-Розена.

Гарсия.

А... Но, по-моему, от телепортации квантовых состояний до телепортации материи огромная дистанция.

Туай.

Совершенно верно. Поэтому я и говорю, что без Кристаллов мы сейчас бессильны. А вот с Кристаллами нам удалось достичь кое-каких результатов. Правда только на небольшие дистанции и для небольших масс...

99. Изображение в Шаре. Лаборатория хранителей.

На расстоянии примерно десяти метров друг от друга стоят две камеры приемная и передающая. Их объемы невелики - около кубометра.

Экспериментатор кладет в передающую камеру Кристалл и герметичный прозрачный сосуд объемом примерно литров в пять, внутри которого тревожно бегает какая-то лабораторная зверушка, похожая на крысу и маленького дракончика одновременно. В помещение входит молодая девушка и подходит к передающей камере. Кристалл начинает светиться и вибрировать.

Голос Туая.

...Как действует Кристалл, и какую роль во всем этом играют активаторы - никто не знает... Установлено только, что в присутствии хорошего активотора отдельные зоны когерентности внутри пирамиды сливаются в одну, а время сохранения когерентности увеличивается в сотни, а иногда и в тысячи раз.

talk

Экспериментатор закрывает камеру и включает вакуумный насос.

Слышится звук электромотора и шипение отсасываемого воздуха. Сквозь прозрачное окно виден Кристалл и колба с беспокойно мечущейся внутри зверушкой. Девушка-активатор кладет ладони на передающую камеру.

Свечение Кристалла усиливается. Мужчина жмет красную кнопку. Внутренность передающей камеры вспыхивает разноцветным пламенем и тут же гаснет.

Сквозь окно видно, что она пуста. Оба экспериментатора подходят к приемной камере.

Голос Туая.

Почему Кристалл телепортирует не только самого себя, но и близлежащие предметы - тоже загадка. Вообще вопросов гораздо больше, чем ответов. Я тут расхвастался, что изучение телепортации - на пятьдесят процентов наука.

Это конечно преувеличение. Не более, чем на двадцать.

100. Кают-компания.

Гарсия.

Но тогда получается, что телепортация возможна не между любыми двумя точками. Получается, нужно, чтобы на старте и на финише было по кристаллу, причем в когерентных состояниях? Так?

Туай ( с оттенком восхищения).

Нет, доктор Гарсия, вам решительно надо было стать физиком. Растрачивать такой блестящий интеллект на какую-то там археологию...

Гарсия (со вздохом).

Да, похоже физики во всей Вселенной одинаковы.

Сколько профессионального снобизма! Совсем, как у наших... Но вы не ответили на мой вопрос.

Туай.

Доктор, вы очень четко уловили еще одну странность телепортации. Действительно, по всем законам логики и физики нужно два Кристалла, причем в когерентных состояниях. Но на практике хватает одного, в точке старта.

Никто не знает почему... Правда есть у меня одна гипотеза... Достаточно безумная...

Гарсия.

Ну?...

Туай (кажется чуть-чуть смущаясь).

Возможно, телепортация происходит не только сквозь пространство, но сквозь время. Кристалл на старте в начальный момент переброски взаимодействует с самим собой на финише, но в более поздний момент...

Гарсия.

Круто! Выходит, вы еще и машину времени готовы строить?!

Туай.

Об этом мы пока даже и не помышляем. Нам бы телепортацией как следует овладеть. Хотя бы научиться не терять кристаллы.

101. Изображение в визуализаторе. Лаборатория хранителей.

Мужчина и женщина открывают приемную камеру и вынимают ее содержимое. Зверек в колбе жив, здоров, только слегка напуган. Но Кристалл погас. Он больше не реагирует на прикосновения женщины - активатора.

Голос Туая.

Все. Теперь это не ПИРАМИДА, а самый обычный кристалл. Частицы потеряли когерентность. А при попытках телепортации больших масс Пирамида, бывает, вообще испаряется.

Голос Гарсии.

Как это было с нашим Эксплорером... А Кристалл гибнет всегда?

Голос Туая.

Не всегда, но очень часто.

102. Кают-компания.

Луэр (наконец-то дождавшись очереди вступить в разговор).

В том-то и проблема. Мало того, что огромное количество кристаллов было уничтожено инквизицией. Так еще и опыты все время уменьшают наш небольшой запас.

Гарсия.

Инквизицией?

Луэр.

Ну конечно, ваши очаровательные учительницы истории ни о чем подобном не упоминали. Да. Было и такое.

Даже дважды. Между пятым и двадцать третьим и между тридцать девятым и пятьдесят первым годами.

103. Изображение в Шаре. Площадь средневекового города на одной из человеческих планет. День.

Почти вся площадь заполнена шумящей толпой. Комбинезоны космотехников соседствуют с камзолами городских ремесленников, легкомысленные кофточки и брючки студенток - с пышными платьями светских дам.

Голос Гарсии.

Какие странные одежды.

Голос Луэра.

Такое смешение стилей разных эпох очень характерно для начальных лет Межзвездной Эры.

Середина площади оцеплена вооруженной алебардами стражей. На запряженной парой лошадей повозке возвышается телеоператор. Объектив камеры смотрит внутрь оцепления, где высится столб с прикованными к нему, стоящими на вязанках хвороста, девушкой и мальчишкой - подростком. В небе пролетает похожий на тарелку летательный аппарат.

Палач в маске с натугой принимает от подручных огромный и, судя по всему, тяжелый мешок. Высыпает его содержимое под ноги приговоренных.

Десятки разнообразных Кристаллов устилают вязанки хвороста. Коснувшись ног девушки, они вспыхивают всеми цветами радуги и начинают звучать на разные голоса. Маленький, одетый в черное горбун указывает на Кристаллы пальцем и кричит что-то обвиняющим тоном. Толпа откликается возмущенными криками.

Подручные поливают кристаллы горючей жидкостью. Палач зажигает факел. Девушка говорит что-то мальчишке, стараясь подбодрить его. Оба смотрят ввысь...

Вспыхивает подожженный хворост... Столб гудящего пламени устремляется в небо...

104. Кают-компания.

Луэр.

Именно в эти периоды огромное количество Кристаллов было спрятано в различных тайниках. Сначала на населенных, а потом, по мере овладения межзвездными полетами, и на диких планетах. Следы многих из них потеряны, сведения о других носят отрывочный и противоречивый характер.

Гарсия.

Значит, теперь инквизиция не существует?

Луэр.

Конечно, во всяком случае официально. Времена - то меняются.

Гарсия.

А не официально?

Луэр.

Существует служба безопасности. Да вы с ней хорошо знакомы.

Гарсия (утвердительно).

Полковник Фодель.

Луэр.

Да. И все остальные тоже...

Туай (зло бьет кулаком по столу).

Если бы они тратили столько усилий на борьбу с настоящим врагом, а не с нами! Религия это религия, наука это наука, и незачем смешивать одно с другим... Мы не посягаем на догматы Церкви! Если кому-то нравится верить в свою исключительность - это его дело. Мы просто просим дать нам возможность спокойно работать...

Луэр (поворачиваясь к Туаю).

Держите себя в руках, хранитель!

Снова оборачивается к Гарсии.

Луэр.

Доктор, мы почти добрались до сути. Осталось только сообщить, что сейчас период относительного мира закончился и снова наступила эпоха затяжных конфликтов. К несчастью, владения людей не представляют из себя компактной области в пространстве, как у цивилизаций, зародившихся на одной планете. Наши границы нечетки, размыты, тут и там вклиниваются во владения других рас.

Правда, такое положение облегчает и поиск союзников.

Видимо благодаря этому, нам до сих пор удавалось избегать положения один против всех.

Но несколько месяцев назад три основные цивилизации нашего Скопления Хрунды, в просторечии именуемые Панцирниками, Делгаммы , которых на сленге зовут Совами и Саулды, носящие кличку "Хамелеоны", объединились чтобы поставить окончательную точку в истории Изначального Человечества.

К их коалиции присоединилось еще несколько цивилизаций поменьше. И настроены они весьма решительно...

Наши силы слишком слабы в сравнении с силами коалиции трех держав. О победе или даже о более-менее почетном мире речи быть не может. Вопрос стоит о том, как долго мы сможем продержаться.

Телепортация, как джокер, брошенный на карточный стол, могла бы в корне изменить ситуацию...

Мы знаем, с той или иной степенью достоверности, где, на каких планетах, спрятаны многие кристаллы. Но для поисков нужны корабли. И довольно много.

Мы обращались в правительство с предложением отбросить прежние счеты и объединить усилия. К сожалению, оно сейчас фактически ничего не решает. С объявлением военного положения реальная власть оказалась сосредоточена в руках кардинала Гредда, вашего хорошего знакомого.

Гарсия.

Кардинала?

Луэр.

Да. Во время чрезвычайного положения он становится верховным главнокомандующим и адмиралом флота. Гредд ревностный приверженец Церкви и весьма упрямая личность. Возможно, именно такие люди и нужны в моменты тяжелых испытаний, но они не способны к нестандартным решениям. А именно такое решение и нужно сейчас.

Так что, увы, наше предложение о сотрудничестве было отвергнуто. Более того, нас обвинили в сговоре с врагом, в том, что мы пытаемся отвлечь неизвестно на что часть сил космического флота, в то время, как на счету каждый корабль. Ну не мне вам об этом рассказывать. Так что приходится действовать во враждебном окружении. И, похоже, только с вашей помощью, мы можем надеяться на успех.

Туай.

Когда нам попали в руки результаты вашего обследования на флагманском крейсере, мы поняли, что вы, скорее всего, обладаете нужным набором генов. Испытание, которое вы только что прошли, подтвердило нашу догадку.

Скажу больше, ни на кого Кристалл не реагирует так сильно, как на вас...

Луэр.

...Что автоматически обеспечивает вам очень высокое положение в нашем Ордене. Я думаю, после минимальной подготовки вы могли бы стать Хранителем четвертого, а то и третьего круга.

Гарсия.

А вы уверены, что я так рвусь вступить в ваш Орден?

Луэр.

Не спешите, я ведь еще не закончил. Дело не только в силе вашего взаимодействия с кристаллом. Когда вы вошли и открыли шкатулку, хранитель Туай измерил спектр вашего пси поля.

Туай.

Такого спектра нет ни у одного человека, ни на одной из наших планет. Ваши потомки скорее всего превзойдут и вас и наших самых мощных активаторов. Вспомните, что говорил магистр о притоке свежей крови...

Гарсия.

Замечательно! Оказывается, мне в вашем Ордене уготована почетная должность быка-производителя.

Благодарю!

Йолана вспыхивает до корней волос. Туай нехорошо бледнеет и начинает медленно подниматься.

Луэр (хватая Туая за руку, неожиданно резко и властно).

Сядь!

Поворачивается к Гарсии.

Луэр (очень тихо, но со значением).

Мигель Гарсия, НИКОГДА, я говорю НИКОГДА не шутите на эту тему. Вас могут НЕПРАВИЛЬНО понять!

Гарсия (растерянно).

Простите, я не думал...

Луэр.

Все! Забыли!

Туай (после недолгой, но тягостной паузы).

Поверьте моему опыту. Мне кажется, вы могли бы запустить процесс телепортации большой массы на большое расстояние, будь в вашем распоряжении подходящий по мощности Кристалл.

105. Изображение в визуализаторе. Лаборатория хранителей.

Приемной камеры не видно В центре лаборатории стоит одна передающая камера очень больших размеров. Изображение приближается и мы видим, что внутри сидят Туай и Гарсия, держащий в руках светящийся все ярче Кристалл...

Голос Гарсии.

И он у вас есть?

Голос Туая.

В том то и дело...

Голос Луэра.

В наших архивах сохранились данные о чрезвычайно мощном Кристалле спрятанном в эпоху инквизиции на одной из планет в... В общем, в одном очень труднодоступном месте.

Помогите нам, и мы поможем вам. Вы должны понимать, что без телепротации не имеете никаких шансов вернуться на Землю.

106. Кают-компания.

Гарсия.

А я не уверен, что так уж хочу вернуться на Землю.

Всю жизнь мечтал найти следы (только следы! ) мертвой цивилизации атлантов. А тут - вот она, эта цивилизация целиком. И не такая уж мертвая, как выяснилось. Только изучай!...И вдруг сразу возвращаться?

Луэр.

Тем более. Не хотите же вы присутствовать при гибели нашей цивилизации? И знать при этом, что, может быть, могли бы ее спасти!...

Не скрою, то, что мы хотим вам предложить опасно.

Крайне опасно. Я даже затрудняюсь сказать, каковы шансы на успех. Одно ясно: они не велики. Но другого выхода нет.

И мы не хотим использовать вас вслепую. Мы хотим, чтобы вы сделали осознанный выбор.

Йолана (довольно враждебно).

Но помни, если ты согласишься, отказаться потом будет невозможно. Для обеспечения миссии будет развернута мощная операция прикрытия, в ней наверняка погибнет множество людей. Не забывай, идет война!

Магистр не можем послать их на смерть, а потом сказать:

"Извините, ребята, у нас вышла маленькая накладка!".

Гарсии.

Черт побери, все только иговорят о доброй воле и осознанном выборе.

Адмирал вот, помнится, тоже... Но прежде, чем делать этот самый ваш выбор, я хотел бы знать подробности задания.

Луэр.

А вот этого я сейчас сказать не могу. Мы вам, конечно, верим. Иначе бы не затеяли все это. Но, не обижайтесь, существует все же вероятность, что вы являетесь агентом Коалиции. Или агентом службы безопасности. Не знаю, что хуже...

Туай (почти извиняющимся тоном).

Понимаете, то, что мы, благодаря вам, узнали о Земле так необычно... Воссоединение с Материнской Планетой - основная цель нашего Ордена. Для многих она - прекрасная несбыточная мечта. А вы рассказываете о планете почти совершенно дикой, обитатели которой толькотолько начали осваивать космос. Это как-то не вяжется с общепринятыми представлениями... Вот некоторые члены Ордена вас и подозревают...

Туай невольно смотрит на Йолану, сидящую с каменным лицом. Гарсия перехватывает его взгляд.

Луэр.

Мы не вправе подвергать участников операции прикрытия лишнему риску.

Сейчас я могу сообщить только следующее: У вас будет напарник - самый лучший после вас активатор Ордена. Точного местоположения Кристалла мы не знаем, но надеемся, что двое таких сильных активаторов почувствуют его присутствие. Это самая мощная из известных нам Пирамид. Она очень хорошо охраняется, и достать ее будет не просто. Вас доставит на место легкий разведывательный корабль, управлять которым будет один из лучших пилотов Скопления...

114. Изображения в визуализаторе.

Портрет" существа, напоминающего гигантского паука.

Голос Луэра.

...Он не человек и даже не гуманоид, но принадлежит к расе очень многим обязанной Ордену. Вот, пожалуй, и все.

Голос Гарсии.

Скажите хоть пару слов о том месте, где спрятан кристалл!

Голос Туая.

Пару слов? Пожалуйста: НАСТОЯЩИЙ АД!

"Портрет паука" исчезает. Раздается неопределенный гул, шипение, потрескивание, Шар заполняется каким-то неясным кроваво-красным туманом, и в следующее мгновение изображение гаснет.

115. Кают-компания.

Рука Туая лежит на выключателе визуализатора.

Туай.

Я отключил Шар. Простите, но сейчас мы не имеем права показывать вам...

Гарсия (возмущенно).

И это вы называете не использовать меня вслепую!?... Мне кажется, у вас несколько странные представления о честной игре!...

Несколько секунд молчит.

Гарсия.

Скажите, могу я хоть узнать, кто будет моим напарником?

Луэр.

Можете.

Смотрит на Йолану. Девушка встает, проходит в глубину кают-компании, открывает шкатулку и берет в правую руку Кристалл. Тот вспыхивает яркооранжевым пламенем. Помещение наполняется низким тревожным гулом.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.