"Обретенный рай" - читать интересную книгу автора (Бейкер Джилл)

Глава 11

– Предупреждаю в последний раз, леди. – Тесс отчаянно трясла за рукав медицинскую сестру в военной форме и накинутом на плечи халате. – Не люблю стучаться в официальные двери, но терпение мое вот-вот лопнет. Понимаете, я не уйду отсюда, пока не узнаю о судьбе старика.

Гейб решил смягчить строгую женщину:

– Жаль, вы не знаете этого человека. У него нет родственников. Разрешите нам хотя бы постоять за дверьми, чтобы дождаться решения врачей.

Медсестра не поддавалась ни на какие просьбы.

– Не положено. Самое лучшее для вас двоих – отправиться на седьмой этаж и там присоединиться к другим горожанам. Сейчас вы ему ничем не поможете. Поверьте мне.

Гейб убрал с лица Тесс мокрую прядь волос.

– По-моему, она права. Доктора сделают все, что от них зависит.

Тесс собиралась выразить очередной протест, но, посмотрев в печальные глаза Гейба, передумала.

– Извини. Я не права. Должно быть, ты ужасно устал. – Она взяла его под руку и увела от дверей медпункта. – Да, день сегодня выдался не из легких. – Обернувшись, Тесс сурово посмотрела на медсестру: – Учтите, мы еще вернемся.

Подойдя к лифту, они увидели прикрепленную к дверям табличку: «Не работает». Оставлять лифт функционирующим администрация отеля не решилась – в случае отключения электричества кто-то мог застрять между этажами. Гейб невесело вздохнул.

Тесс положила голову на его плечо.

– Я всегда считала, что лучший способ дать выход адреналину, – взобраться пешком на седьмой этаж!

– И все-таки ты особенная женщина, Тереза Дрисколл. Еще находишь в себе силы смеяться! – Гейб ласково поцеловал ее в макушку.

– Только когда я с тобой рядом, Гейб Моралес. В другое время… впрочем, ты и сам знаешь, что я собой представляю в другое время.

Они нашли лестницу и начали подниматься. Только теперь Гейб почувствовал, как сказался на ногах и спине непрерывный сорокавосьмичасовой марафон.

– Так вот, Тесс, послушай меня. Ты действительно потрясающий человек. Ну скажи: многие ли решились бы броситься в неуправляемую стихию, чтобы спасти старика?

Опередив его на пару ступенек, она остановилась и посмотрела сверху вниз:

– Многие ли решились бы? Но, Гейб, без твоей помощи я ни за что в жизни не дотащила бы Папу до машины.

– Дотащила бы… Да я уже тогда на ногах от усталости не стоял. – Он смущенно улыбнулся. – К тому же… снизу ты смотришься чертовски привлекательно. Так и хочется жить дальше.

Тесс поднималась по ступенькам, а Гейб смотрел на округлые очертания ее обтянутых джинсами бедер и благодарил Бога за то, что он, создавая женщину, прекрасно продумал все изгибы и выпуклости. Наконец его сердце обрело покой: они с Тесс в безопасности, вдали от смертоносного урагана.

На уровне третьего этажа свет в последний раз неуверенно мигнул и погас. Дальше пришлось пробираться в полной темноте.

– Тесс, ты в порядке? – спросил Гейб.

– Прекрасно, – запыхавшись, ответила она. – Только обещай мне, что на седьмом этаже мы найдем горячий душ и мягкую постель. Ах да, совсем забыла. Еще хорошего массажиста с нежными и сильными руками.

– Нет, лучше симпатичную массажистку, которая встретит нас с бокалом «Маргариты» в руке.

Удивительно, что он еще способен шутить.

– Извини, Моралес, но это моя фантазия. Ладно. Предлагаю компромисс. Некрасивая массажистка с «Пина-Колада» для меня и с «Маргаритой» для тебя. Идет?

Несмотря на усталость, Гейб улыбался. Если уж судьба распорядилась так, что стихию он должен встретить с женщиной, то пусть это будет Тесс Дрисколл. В горе и в радости, в испытании и в счастье он предпочитал идти рядом с ней. Конечно, на седьмом этаже не сыщется не только теплой постели, но и лишнего дюйма холодного, жесткого пола, на котором, свернувшись калачиком, не снимая мокрой одежды, можно переждать ураган.

Пространство под крышей отеля «Ла Конча» было переполнено людьми. Кое-кто захватил с собой фонарь, и, пробираясь через холл, Тесс ужаснулась – целые семьи ютились у стен, между колоннами; плакали дети, мужчины и женщины сидели на полу, некоторые так и не успели избавиться от карнавальных костюмов. Ресторан выглядел куда более приветливо. Несмотря на закрытые фанерой окна и стеклянные двери, зал освещался несколькими тускло горящими лампами. Сесть было негде – те, кто прибыл раньше, заняли стулья, высокие табуреты у стойки бара, пол. На улице бушевала буря, завывал ветер, но здесь было спокойно. Группа уличных музыкантов в праздничных одеждах развлекала публику ритмичными мелодиями бразильского джаза, кто-то негромко пел.

Правда, тут и там Гейб замечал испуганные лица, широко раскрытые от страха глаза, слышал приглушенные голоса. Без сомнения, райский остров переживал один из худших дней в своей истории.

Держась за руки, они осторожно огибали сидящих и лежащих людей, пока не оказались у стойки бара.

Пожилой бармен покачал головой:

– Гейб, дружище, ты ужасно выглядишь. Какого черта ты делал на улице столько времени? – Он потрогал тыльной стороной ладони его мокрый лоб.

Многие из находившихся здесь людей подняли головы. Среди них Гейб увидел сотрудников редакции «Трибюн». Его обступили со всех сторон, задавая вопросы. Одним хотелось узнать последние новости об урагане, другие изумленно разглядывали шефа, сравнивая его с единственным уцелевшим после кораблекрушения.

Предвкушая долгий разговор, Гейб попросил:

– Космо, приятель, приготовь-ка моей даме пина-коладу, а мне стаканчик «Маргариты». Да покрепче.

Тесс видела, как с разных концов зала подходят люди, окружая Гейба плотной стеной. Он поднял руку, требуя внимания.

– Итак, мы снова с вами вместе, дорогие мои друзья и соратники. Вы спрашиваете, что я видел. Честно признаюсь, картина буйства стихии еще долго не исчезнет из моей памяти. Повсюду поваленные деревья, разбросанные щиты и доски, вода потоками несется по асфальту. Правда, большинство построек пока цело.

По залу прокатился вздох облегчения.

– С другой стороны, прежней «Трибюн» вы уже не увидите. – Гейб с грустью обвел глазами лица сотрудников, будто извиняясь за природу. – Многие из вас жаловались на тесноту в помещении. Что ж, отныне пространства хватит всем. – Он невесело усмехнулся. – У нас больше нет крыши. Но ничего. Общими усилиями мы отремонтируем офис. Мы обязательно справимся.

Люди по-разному реагировали на известие. Тесс заметила на лицах у одних горькие усмешки, у других – неприкрытый страх. Кое-кто шутил. Но никто не остался равнодушным к судьбе их общего дома, обещая, как только представится возможность, взяться за дело. Сердце Тесс переполнялось гордостью за Гейба. Больше всего на свете ей хотелось крепко сжать его в объятиях, прямо сейчас, на виду у всех, и никогда, никогда не разжимать их…

– И вот что еще. – Услышав слова Гейба, все снова замолкли. – Не знаю, как это произошло, но наш Папа, всеми горячо любимый Папа оказался на улице. Сейчас он внизу, под присмотром докторов. Если Папа поправится, мы все поблагодарим за его спасение вот эту замечательную, красивую женщину. Терезу Дрисколл.

Люди аплодировали. Тесс, промокшей до нитки, с растрепанными мокрыми волосами, висевшими словно пакля, с размазанной по щекам тушью, совсем не хотелось становиться сейчас центром всеобщего внимания. Она вспыхнула.

И тут Тесс заметила на себе пристальный взгляд Гейба. Сколько любви, сколько желания было в его потемневших глазах! В одно мгновение Тесс поняла, что красота – не главное. Главное – она любима! И еще одно радостное чувство переполняло ее сознание. Как бы его назвать? Пожалуй, чувство причастности. Общности. Единства. И чувство семьи. Хотя нет… Сожаление, как черная тень, оттеснило только что родившееся ощущение. Настоящая ее семья – за сотни миль отсюда. Она должна вернуться домой.

Но люди ждали ее слов. Тесс высоко подняла свой бокал:

– Папа, за тебя! – И в один глоток осушила содержимое. Никто из жителей Ки-Уэста не сказал бы лучше.

Она не сразу нашла свободное место среди десятков пережидающих стихию людей и села, поджав по-турецки ноги. Интересно, как там Марго? Хорошо, если успела добраться до местечка под названием Корал-Гейблз и переждать разрушительный ураган в безопасности. Хотелось верить в лучшее.

Было непривычно тихо. И мрачно. Неужели самое страшное позади? Сидящие на полу люди переговаривались между собой, обсуждая услышанные по радио последние новости. Оказывается, город оказался в эпицентре урагана. Что увидят они, вернувшись к своим домам? Каковы будут последствия стихии?

Тесс обвела глазами большой зал. Вот уже час, как Гейб отправился вниз справиться о здоровье Папы. Почему он не возвращается? Наверное, трудности особенно сближают людей. Тесс подумала, что если судьба предназначила бы ей присутствовать при конце света, она хотела бы, чтобы это произошло в объятиях Гейба Моралеса.

Он появился так неожиданно, что Тесс чуть не вскрикнула. Гейб протянул ей руку и шепнул:

– Пошли со мной.

Они пробирались мимо дремлющих неспокойным сном горожан, застигнутых стихией гостей города, стариков и детей.

– Ты видел Папу? Как он? – спросила Тесс, как только они вышли в коридор.

– Доктора разрешили взглянуть на него лишь одним глазком. Слава Богу, состояние стабилизировалось. Говорят, у старика от переживаний случился сердечный приступ. Теперь нужно ждать. Как только наладится погода, его переведут в больницу. Но пойдем же, Тесс, у меня для тебя сюрприз.

Заинтригованная, она на ощупь ступала по темному коридору гостиницы. Наконец Гейб остановился у одной из дверей. В замочной скважине повернулся ключ.

Дверь открылась, и Тесс увидела просторную комнату, освещенную свечами в старинных подсвечниках. Мебель была выдержана в стиле двадцатых годов. Тесс широко раскрыла глаза от удивления.

– Гейб, где мы?

Он устало прислонился к стене, сложив руки на груди.

– Это личные покои управляющего отелем. Узнав, что ты спасла Папу, он любезно предложил нам стать его гостями. Видишь, в комнате есть специальная защита – противоураганные ставни на окнах. Так что можешь спокойно отдыхать.

Тесс глазам своим не верила. Неужели она все это заслужила? Тесс улыбнулась, посмотрев на Гейба:

– Можно, я задам один вопрос?

– Догадываюсь… – вздохнул он. – Душ отменяется. В целях экономии воды для экстренных нужд горячую воду отключили. Зато есть теплая постель.

– О Боже, Гейб, как здорово…

– Не хочешь составить мне компанию?

Освещенная неярким светом канделябров кровать с резной деревянной спинкой была словно предназначена для чувственных восторгов, для того, что больше всего требовало ее усталое тело.

Тесс нравилось то безотказное природное чутье, с каким Гейб предугадывал ее желания, и легкость, с какой он делал простые приятные вещи.

Он медленно подошел к ней, смерив взглядом с головы до ног.

– Итак, каникулы продолжаются. – Его пальцы задержались у горловины ее свитера.

Промокшая до нитки, промерзшая Тесс таяла в его руках, как согреваемый лучами солнца кусочек льда. Она подумала, что настал ее час выбирать, а его – принимать предложения. Желание начало разгораться в ней.

Тесс сняла с него влажный свитер и посмотрела ему в глаза:

– Похоже, сейчас представилась неплохая возможность продолжить наш краткосрочный отпуск.

Он шутливо вскинул брови:

– Смотря что ты имеешь в виду.

Тесс терпеливо вытаскивала футболку, заправленную в джинсы.

– Только самые невинные намерения.

Обнажив мускулистый торс Гейба, она едва удержалась от того, чтобы не прижаться к его груди, не зарыться в море темных курчавых волос. Единственным желанием Тесс было отдаться этому мужчине, который лишал ее сил, пробуждал страсть.

Она откинула покрывала на кровати.

– Думаю, прежде всего тебе необходим хороший отдых.

Гейб молча подчинился, распластавшись на кровати. Тесс стояла над ним, расстегивая пряжку ремня и молнию джинсов. Она широко раскрыла глаза, увидев волнующее доказательство его желания. Нежно поцеловав твердые соски Гейба, Тесс бросила одежду на ковер.

– Ты все еще злишься за мое дурацкое возвращение? – спросила она, снимая с себя футболку.

Он закинул руки за голову, неотрывно следя за тем, как открывается взору красота ее обнаженного тела.

– Я думал тогда вовсе не о том, чтобы ты была со мной рядом. Гораздо важнее для меня – твоя безопасность, Тесс. А сейчас…

– Что сейчас? – Она спустила с плеч бретельки кружевного бюстгальтера.

Он перевел дыхание, пытаясь проглотить комок в горле.

– Сейчас я думаю, что сойду с ума, если ты не ляжешь в эту кровать.

– Терпение, святой Гэбриел, только терпение. – Тесс медлила, наслаждаясь голодным блеском в его горящих обожанием глазах. Она и сама изнемогала от возбуждения, но не хотела лишать ни себя, ни Гейба прелести любовной игры.

– Так ты хочешь отправиться на небеса, святой Гэбриел? – Тесс сняла джинсы и трусики, легла на кровать и начала гладить его плоский мускулистый живот.

Гейб трепетал от нежности ее прикосновений. В предвкушении восторга он закрыл глаза, лишь глухо прошептав:

– Ты вводишь меня в искушение, святая Тереза.

– Иные ангелы тоже впадают в грех… – Тесс села ближе к нему. – А разве простые смертные не могут тоже побывать на небесах?

Гейб прерывисто дышал, а глаза его выражали восторг. Тесс наклонилась ниже, целуя его подбородок, проводя языком по груди. Вскоре ласку дополнили ее руки, гладившие каждый дюйм его изнывающего от страсти тела. Тесс с удовольствием наблюдала, как оно трепещет от упоения, но не спешила прекращать игры.

Околдованный, Гейб смотрел на нее умоляюще.

– Тесс… ты нужна мне. Сейчас.

Задыхаясь от горячей волны, захлестнувшей его, Гейб повалил ее на кровать, оказавшись сверху. Его руки блуждали по телу Тесс, открывая в нем заветные уголки. Рассыпая поцелуи, он повторял:

– Я люблю тебя. Ты нужна мне… Позволь мне наслаждаться тобой, мой ангел.

Это был зов страсти. Губы Гейба завладели ее соском, жадные пальцы обхватили другой. Жар его тела пробуждал в ней ощущение такой близости, такого родства, какое она не могла даже вообразить. Чуткие прикосновения Гейба подсказывали Тесс, что ему известны все ее женские тайны. Она застонала, припав к нему в неземном упоении.

– Гейб, я хотела… хотела сказать тебе… еще тогда… но мы как раз увидели Папу и…

– Говори же, Тесс. Я хочу услышать самые важные слова. Скажи, как ты любишь меня.

– Я люблю, люблю, люблю…

– Я чувствую. – Его глаза сияли от нежности. – И это лишь начало…

В ее глазах стояли слезы.

Со стоном Гейб погрузился в нее. Тесс обхватила ногами его ягодицы и закрыла глаза, сливаясь с ним. В восхитительном ритме они уносились в небеса.

Обманчивое затишье продолжалось недолго. Неутомимая энергия урагана вновь напоминала о себе, вздымая океанские волны, руша постройки, вырывая с корнем деревья, затапливая улицы города. Утомленный мозг Гейба улавливал отголоски стихии, которая крутила, ворочала, крушила, громила все на своем пути.

Тесс быстро забылась крепким сном, свернувшись калачиком и положив голову ему на грудь. Гейбу хотелось быть как можно ближе к ее прекрасному обнаженному телу.

Он зарылся лицом в волосы Тесс и закрыл глаза. Что ждет их утром? Она не спрашивала, и Гейб не отвечал. Если ей захочется уехать, то вернется ли она? Нет ничего страшнее ожидания и неизвестности. Однажды Гейб уже пережил это. Могут пройти многие дни и месяцы, прежде чем она уладит дела с бизнесом. Говорят, любовь проверяется временем и расстоянием. Но он желал видеть Тесс рядом каждый день, каждую ночь, так же, как сейчас!

Усталость брала свое, обволакивая тело и мозг сладкой паутиной дремы.

Тесс улыбалась во сне, прижимаясь к нему всем телом.

– Я люблю тебя, – прошептал Гейб, вложив в эти слова всю свою душу.

– Мы можем еще подождать в отеле. Зачем испытывать судьбу? – Тесс недоверчиво рассматривала байдарку, когда Гейб, ступив в нее, попытался удержать равновесие.

– Обещаю, корабль достигнет цели без происшествий! – Он походил на морского пирата – в черной бандане с логотипом фирмы «Харлей Дэвидсон» поверх длинных волос. – Или ты предпочитаешь скользить по улице Дюваль на водных лыжах?

Тесс хотела лишь избавить его от лишних хлопот, связанных с ее персоной. На долю Гейба и так выпало немало трудностей. Мощные океанские волны, вздымаемые ветром, затопили большую часть территории острова. Резиновые лодки, байдарки, кайаки и плоты, так же как сухая одежда и питьевая вода, ценились теперь на вес золота. Тесс повезло: незнакомая предусмотрительная женщина в отеле одолжила ей короткую джинсовую юбку и ярко-бирюзовый закрытый купальник, выполняющий теперь функцию футболки.

Вместе с двумя сотнями горожан Тесс вышла из гостиницы после полудня, когда последние сводки погоды принесли долгожданную новость: ураган с острова ушел. Тесс решительно сбросила сандалии, шагнув в воду, и Гейб подхватил ее и усадил в байдарку, раскачивающуюся из стороны в сторону. Тесс вцепилась пальцами в края бортиков, молясь о спасении души. Отдав короткие распоряжения по поводу поведения в лодке, Гейб оттолкнулся веслом и поплыл по улице Дюваль, которая превратилась в полноводную реку.

За ночь и полдня остров стал не похож на себя – что-то из области фантастики, этакая тропическая Венеция, только без гондол и гондольеров. Затоплены дороги, машины, скамейки, кустарники. Кокосовые пальмы с корнем выкорчеваны и плавают в воде. Оборваны линии электропередачи. Бистро Фредди, булочная Сан-Карлос, знаменитый Стрэнд, галереи, рестораны, универмаги – все окружено водой.

Тесс смотрела вокруг и не верила глазам. Потрясенная, она лишь молча качала головой.

Ни на минуту не забывая о своей основной профессии, Гейб то и дело передавал ей весло, чтобы запечатлеть на пленку последствия урагана. Мимо проплывали лодки с горожанами. Люди отказывались смириться с происходящим: многие громко причитали, показывая на то, что осталось от их домов, другие с молчаливым ужасом смотрели на родной город.

Какой-то человек взобрался на поднимающуюся из воды крышу здания, чтобы спасти рыжего котенка. Гейб щелкнул затвором фотоаппарата. Сердце его сжалось.

– Это уж слишком. – Голос его стал сдавленным, приглушенным.

Тесс молча сжала его ладонь. Слова были бессильны выразить боль от постигшей остров беды. Вздохнув, Гейб поднес руки Тесс к губам, целуя каждый пальчик. У нее перехватило дыхание. Прошлая ночь принесла Тесс ощущение такого полного единения с этим человеком, какого она не могла себе даже представить. Но у любви много граней, и каждая дарит свои ощущения, имеет свои особенности. Тесс твердо знала, что с Гейбом Моралесом их можно познавать до бесконечности.

– Что ждет нас впереди? – вдруг проговорил он. – Каса… боюсь даже подумать, что с ним.

– Гейб, я все понимаю. Если захочешь вернуться, я не против.

– Вернуться? Нет, ни за что. Мы должны увидеть, что стало с домом мечты Терезы Дрисколл. – На его лице появилась вымученная улыбка.

Она на минуту закрыла глаза.

– Прошлой ночью мне приснился сон, будто Каса снялся с места и уплыл, но не в открытое море, а в Индиану.

– Интересно, я присутствовал в том сне?

– Нет. Я и себя не видела. Но на крыльце была куча ребятишек. Они играли, смеялись, кто-то качался на качелях во дворе, и я чувствовала, что они счастливы и очень, очень любимы.

Гейб ухмыльнулся:

– Сколько же детей было около Каса?

– Десять… или пятнадцать. – Тесс наблюдала за его реакцией.

– И все эти дети были твоими?

– Бог с тобой. Надеюсь, соседскими.

– На твоем месте я бы не слишком доверял сну. Кажется, Каса на самом деле так и стоит на своем месте. – Он напряженно вглядывался в даль.

Тесс проследила за его взглядом.

Впереди, через полквартала, возвышаясь над макушками королевских пальм, маячила верхняя башенка Каса со смотровым окошком. Гейб покачал головой, будто желая убедиться, что это не сон.

Впервые за годы равнодушного, даже презрительного отношения к дому Бланки он испытал острую радость от того, что видел Каса в целости и сохранности. Удивительно, но старый особняк героически выдержал напор стихии. Гейб подогнал байдарку к ступенькам крыльца, выпрыгнул и подал руку Тесс.

– Поразительно! – Он расхаживал взад и вперед, проверяя на прочность пол. – Я хочу расцеловать этот сумасшедший дом.

– Я бы лучше расцеловала того, кто построил его, – возразила Тесс. Ее лицо светилось от счастья. – Каким гением надо быть, чтобы поставить фундамент на пару футов выше, чем у других зданий.

Гейб прижал ее к себе и посмотрел в глаза:

– Лучше поцелуй меня.

Его губы прижались к ее губам, и поцелуй этот воплотил в себе всю радость и все смятение его измученной души. Тесс приоткрыла губы навстречу ему. Ее руки, скользнув под рукава его футболки, наслаждались силой мускулистых рук. Тесс чувствовала, что поцелуи стали для нее не просто жизненной необходимостью. Она никогда не насытится ими, никогда!

– Так ты все еще собираешься покинуть меня, Тесс? – спросил Гейб, покрывая ее лицо поцелуями.

Она знала, что рано или поздно этот разговор состоится, и осторожно отстранилась:

– Нам нужно все обсудить, Гейб.

– Кажется, время подходящее.

Тесс облокотилась на перила и посмотрела на океан. Большая чайка с криком поднялась с воды там, где раньше был берег, и пролетела над домом. Тесс не знала, с чего начать.

– Гейб… видишь ли… я должна вернуться домой, хотя и против желания. Считай, это мой долг. Ты ведь понимаешь.

Он кивнул.

– Я много думал прошлой ночью. Мы должны реально посмотреть на вещи. Я действительно хочу, чтобы ты осталась со мной, Тесс. Ты нужна мне. Я ждал тебя полжизни. Ничто не восполнит для меня потерю. Так уже было шестнадцать лет назад.

Тесс боялась поднять лицо, искаженное страданием.

– Я тоже не смогу без тебя, Гейб. Наконец-то впервые я познала счастье любить и быть любимой! И вот моя жизнь терпит полный крах.

Он притянул ее к себе, готовый перевернуть мир вверх ногами, лишь бы избежать боли расставания.

– Я помогу тебе. Останься со мной. Я буду заботиться о тебе. Ведь мы оба нуждаемся друг в друге.

Тесс печально усмехнулась:

– Если бы ты знал, как соблазнительно это звучит!

– Надеюсь, чертовски соблазнительно. Мы совьем уютное гнездышко на райском острове. Почему же ты отвергаешь мое предложение?

– Вовсе нет, Гейб. Только какова цена человеку, который выбирает легкий путь? Закрыть «Пламя свечи», забрать деньги и бежать? Быть может, моя маленькая семья в Блумингтоне в порядке, а может, и нет. Кто позаботится о них? Как они жили, пока я постигала тайны любви в саду Эдема на райском острове?

– Ты действительно переживаешь…

От Гейба не укрылось колючее выражение ее голубых глаз.

– Однажды тот, кто стал смыслом моего существования, – продолжала Тесс, – тот, кто ценит честь превыше всего, проснется и подумает: если эта Дрисколл запросто бросила компанию, которую считала гордостью своей жизни, значит, так же легко способна расстаться и с человеком, с которым связана узами дружбы. Выходит, я не создана для того, чтобы пронести по жизни высокие чувства. Наверное, с самого начала я была недостойна тебя. Что ж, неудивительно для дочки жулика!

– Не говори так! Никто не смеет так думать! Ни один из тех, кто знает тебя, Тесс.

С этими словами Гейб подхватил ее на руки.