"Смерть за плечами" - читать интересную книгу автора (Данилов Сергей)

Глава 14. АРМИЯ РОКСАНДА ВТОРОГО

Эльфы любят детей. Свои у них рождаются крайне редко, но они любят и чужих, даже человеческих. Я тоже люблю детей. Я готов целыми днями возиться с ними, учить обращаться с оружием или держаться в седле, могу даже поиграть в детские игры, когда никто не видит, но заботиться о них не умею. Я вспоминаю, что детям нужно спать по ночам, есть чаще двух раз в день и что они не в состоянии с утра до вечера трястись в седле, только когда начинается нытье. Нытья я не люблю, поэтому у меня просто гора с плеч упала, когда мы все-таки добрались до храма Светлых богов.

Вальдейн с радостью согласился позаботиться об Энлике. Правда, когда я заикнулся о том, чтобы оставить ее в храме, возникли проблемы. Всю дорогу она ехала на Ласточке с Энди, и тот, естественно, пичкал ее рассказами о черной магии. В результате моя маленькая племянница заявила, что не боится никаких призраков и отправится с нами в ущелье Потерянных Душ. Я попытался растолковать ей, какие они опасные, эти призраки из ущелья, даже показал шрам, оставленный призрачным клинком одного из них, но все мои слова не произвели на Энлику ни малейшего впечатления.

— Ты же был без Энди! — заявила она. — Он своей магией всех призраков в два счета по ветру развеет, и мы спокойно пройдем к маме.

— Да не смогу я всех призраков развеять, у меня магической силы не хватит, — пытался отвертеться Энди, но Эплика упорно продолжала считать его всемогущим.

— Ты так нарочно говоришь, просто чтобы меня здесь оставить, а на самом деле ты все можешь! — захныкала она. — Просто вы оба меня не любите! Я знаю! Вы хотите бросить меня здесь навсегда! Я к маме хочу! — Энлика ревела уже в полный голос.

Мы с Энди недоуменно переглянулись. Если Энди чувствовал то же, что и я, то мне было его искренне жаль, потому что я чувствовал себя последним подлецом, бросающим несчастного ребенка на произвол судьбы. Ведь кто знает, что за опасности подстерегают нас на пути в Затерянный город. Может, я и вправду не вернусь, а Энлика так и останется в храме ждать, когда я приду за ней.

— Взять ее, что ли? — неуверенно спросил Энди, переводя взгляд с меня на Вальдейна с Керниусом. — Если что, в защитном круге посидит…

— Я не могу навязывать вам свое мнение, молодые люди, — вмешался Керниус, — но не лучше ли девочке остаться в храме, где она будет в полной безопасности? Как можно брать ребенка в место, которое и взрослые обходят стороной? Или ты настолько безрассуден, Черный принц, что не дорожишь жизнью своей племянницы?

Конечно, с рассудительностью у меня всегда было неважно, но сейчас я был полностью согласен с Керниусом: нечего делать Энлике в ущелье, полном воинственных призраков. Да только, сколько я ни уговаривал ее, капризная девчонка уперлась, как упрямый осел молочника, когда тот пытается втащить его на мост через Королевское озеро, — без морковки не обойтись. Такая «морковка» нашлась у Вальдейна.

— Светлые боги не позволят мне удержать тебя силой, Энлика, — вздохнул он. — Если захочешь, ты можешь уйти. Жаль только, что ты не увидишь праздник последнего дня лета. В храме соберутся эльфы и феи. Да, те самые феи, которые умеют исполнять желания. Они будут веселиться всю ночь, провожая лето. Мало кому из людей доводилось увидеть такой праздник.

Потоки слез, водопадом хлеставшие из глаз Энлики, мгновенно иссякли, и она радостно захлопала в ладоши:

— Давайте все останемся!

— Нет, малышка, мы должны спешить, а то зима застанет нас в горах. Клянусь вернуться за тобой, как только смогу!

— Разве вы не хотите, чтобы фея исполнила ваши заветные желания?

Я покачал головой:

— Феи не исполняют желаний проклятых принцев и недоученных черных колдунов.

— А мое желание исполнят?

— Надеюсь…

— Тогда до свиданья! Скоро встретимся! — скороговоркой выпалила Энлика и, вцепившись в руку Вальдейна, потянула его в глубину храма задавать свои бесчисленные вопросы. Как недолговечна детская привязанность!

— Сам ты недоученный! — обиженно надул губы Энди, но я уже тащил его к выходу. В конце концов, сколько можно прощаться? Стин и Гунарт Сильный, скорее всего, озверели, нас дожидаючись. Я не говорю уже о Счастливчике.

Энди еще раз махнул рукой Керниусу и понуро поплелся за мной. Уходить ему не хотелось. Я догадывался, что маленький колдун мечтал пойти со стариком в Эстариоль, куда тот направлялся, поучиться у него белой магии, а по дороге заглянуть в свой Западный оплот. Что ж, может быть, когда-нибудь…

— А что, феи правда не исполняют желаний принцев и колдунов? — вдруг спросил мой приятель.

— Почему же? Если ты пожелаешь себе деревянную лошадку или мешок каленых орехов, обязательно исполнят! Или думаешь, они способны на большее?


Изящная быстроногая кобыла по кличке Соня летала, как стрела, ни на шаг не отставая от неистово лающей своры собак. Впереди между деревьями, как солнечный зайчик, мелькал хвостик лани, и я, привстав на стременах, старательно целился из лука чуть выше и левее этого светлого пятнышка. Надо было не пропустить единственный подходящий момент, чтобы спустить тетиву и убить лань с одного выстрела и обязательно до того, как ее догонят собаки. Хотя этого все равно никто не увидит. Все участники Королевской охоты отстали еще на Оленьих горах, а я был уже, пожалуй, в Завороженном лесу, из которого, по легенде, все дороги ведут к замку колдуна-людоеда. Легенда, конечно, давно устарела, но люди все равно старались обходить Завороженный лес стороной. Так что никаких дорог в нем вообще не было. Замок, правда, был, но старый и разрушенный. Как-то, год назад, я сунул в развалины свой любопытный нос, но не обнаружил ничего, кроме сложенных аккуратной пирамидой старых черепов да пары исписанных непонятными рунами ветхих книг, оказавшихся, по словам Энди, которому я их потом отдал, сборниками кулинарных рецептов.

Лань мчалась прямиком к развалинам. Среди стройных сосновых стволов они выглядели, как присевший отдохнуть огромный каменный великан в дырявом гномьем колпаке на голове-башне, с оскаленной пастью и пустыми глазницами. Лань одним прыжком перемахнула через пролом стены, оставив собак скакать внизу, захлебываться лаем и лязгать зубами от злости.

Ну и высоко же прыгала эта лань! Я смог допрыгнуть и уцепиться за край пролома, только встав ногами на спину Сони. Верхний камень зашатался, но не обвалился под моей тяжестью, и через мгновение я уже сидел верхом на стене и целился в лань, которая и не думала убегать. Кажется, она рассматривала что-то на дне закрытой решеткой ямы посреди двора. В таких ямах некоторые лорды обожают держать своих пленников. Странная какая-то лань, и рога у нее золотые, и прыгает, будто птица летает, и меня вроде бы не боится. Ну это она зря, конечно. Хотя такую лань лучше не убивать, а поймать живьем. Отец будет счастлив, если я приведу ему лань с золотыми рогами!

Я вернулся за веревкой, предусмотрительно притороченной к седлу моей Сони, и осторожно спустился во двор замка. Лань и не думала убегать. Она равнодушно смотрела, как я стою перед ней и мучительно соображаю, стоит ли попробовать накинуть ей веревку на шею, как это делают орки, или все-таки лучше воспользоваться своей ловкостью и поймать ее за рога…

— Помоги мне, добрый мальчик! — прорезал тишину нежный голосок.

— Я не добрый, — тут же огрызнулся я. Среди наемников Черного замка доброта никогда не пользовалась популярностью, и если меня и называли «добрым мальчиком», то исключительно с целью поиздеваться.

— Помоги мне, — умолял голос, определенно раздававшийся из ямы в центре двора.

Я временно позабыл о золоторогой лани и заглянул сквозь решетку в полумрак каменного мешка. Существо, глядевшее на меня снизу огромными изумрудно-зелеными глазами, определенно было феей. По крайней мере, так эльфы изображали их на своих старинных гобеленах, которыми были украшены черные стены нашего замка.

— Выпусти меня отсюда! — жалобно просило это воздушное создание, напоминавшее миниатюрную эльфийку, облаченную в одежду, казалось сшитую из цветочных лепестков.

— Ты же фея, желания исполняешь… Сама, что ли, выбраться не можешь?

— Я могу исполнять только чужие желания, — вздохнула фея, — поэтому и не могу выбраться из этой ловушки. Я с радостью выполню твое желание, если ты освободишь меня.

— Хорошо, — кивнул я. — Только сначала желание! — В свои одиннадцать лет я мало кому доверял, а желание у меня было. — Верни моего брата!

— Я не могу! — Фея испуганно захлопала длиннющими ресницами. — Пожелай что-нибудь другое!

— Тогда пусть все орки сдохнут!

— Этого я тоже не смогу сделать, — еще больше испугалась фея. — Я не умею творить зло.

— Ну отца моего хотя бы вылечить можешь?

— Нет, это мне не по силам, — опять вздохнула фея. Похоже, вздыхать — это все, что она умела.

— Ну хоть что-то ты можешь? Что загадывать-то?

— Попроси игрушку или лакомство! Ты же ребенок!

— Я не ребенок, я — принц! — обиделся я и презрительно фыркнул. — Тоже мне фея, ничего полезного сделать не может! Ну и убирайся тогда отсюда вместе со своей ланью! — Я оттащил тяжеленную решетку, но феи в яме уже не было, она исчезла. И лани не стало. Не знаю, куда они попали, но, надеюсь, все-таки не к демонам в Бездну. Вроде бы не было у меня такого желания…


До ущелья Потерянных Душ мы добрались уже глубокой ночью. Лошади почуяли присутствие призраков еще у эльфийского обелиска. Несмотря на все уговоры Энди, они категорически отказались идти дальше. Даже Счастливчик фыркал и дрожал всем телом, хоть и провел свою первую зиму в Закатной башне в обществе Роксанда. Помню, старый Призрак просто извел меня своими причитаниями по поводу того, что я превратил в конюшню его королевские апартаменты. Но что мне было делать, если Соню, мать моего коня, отравили, когда ему еще не исполнилось и трех дней от роду? Не доверять же нерадивым конюхам своего будущего боевого коня! Разве что уйти самому жить в конюшню, чтобы его выкормить. Пришлось старику Роксанду смириться с моей прихотью, и он прозвал жеребенка Счастливчиком, уверяя, что еще ни одному коню не выпадало счастья жить в королевских апартаментах Черного замка.

Лошадей решили оставить в лиственном лесу у небольшого озера с кристально чистой водой.

— Если не вернусь до холодов, — втолковывал я коню, снимая седло, — возвращайтесь в храм, где осталась Энлика. Понял, Счастливчик?

Счастливчик, естественно, понял. Фаргордские лошади самые умные существа на свете. Иногда мне кажется, что Счастливчик умнее меня. Он всегда понимает мою речь, а вот я его ржание — крайне редко.

Мне так хотелось обнять коня за шею, уткнуться носом в его густую гриву и стоять так долго-долго, но на меня смотрели Стин и Гунарт. И не просто смотрели, а изо всех сил уговаривали не лезть в ущелье на ночь глядя. Так что сентиментальное прощание с верным конем я отложил до следующего раза и, пропустив разумные доводы старших товарищей мимо ушей, потащил их с Энди к заброшенной дороге на Закатный склон, туда, где «Смерть поджидает за поворотом». Мне ведь надо было не бродить среди костей, а устроить лорду Лейнару встречу с Роксандом.

Я почти не умею быть серьезным. Меня разбирает смех в самый неподходящий момент, особенно если по всем правилам положено дрожать от страха. Мой лучший друг Энди ничуть не лучше. Стин с Гунартом шли в гробовом молчании, а мы веселились, как дети. Шли мы вдоль русла Мертвой реки, и эхо разносило наш звонкий хохот по жуткому ущелью, двести лет вселявшему ужас в души всех, кому довелось оказаться просто поблизости. Я красочно расписывал Энди свою последнюю встречу с призраками ущелья, а он прыскал со смеху чуть ли не после каждого моего слова. Призраки следовали за нами по пятам, но на почтительном расстоянии. Веселье было им явно не по нраву. Кажется, оно вызывало у них примерно такое же чувство тошноты, как у меня магия.

— Я уже от смеха все заклинания позабыл! Как я теперь Роксанда расколдую? — простонал Энди после очередного приступа хохота по поводу лорда Лейнара, схлопотавшего по лбу пылающим факелом.

— Это ужасно! — подхватил я. — Теперь мне ничего не остается, как выдать за Роксанда тебя! А лорду Лейнару скажу: «В Лучшем мире все выглядят иначе! Так что берите, что дают, или катитесь к демонам!» И поведешь ты, Энди, призрачную армию в решающую битву…

— Нет, не поведу. Я начну мирные переговоры.

— Тогда, пожалуй, призраки заметят подмену.

— И убьют тебя, бедного…

— Не справятся!

— Ах да, ты бегаешь быстро!

— Вот еще! Думаешь, я испугаюсь каких-то призраков? Это ты от страха магию забыл, а не от смеха! У тебя душа в пятки ушла вместе со всеми заклинаниями! Стоит тебя перевернуть и как следует потрясти, и все заклинания посыплются обратно в голову! — Я сделал вид, что собираюсь проверить свое предположение на практике.

— Не трогай меня! — взвизгнул Энди и исчез. — Ты же мне ногу оторвешь, костолом! — крикнул он, появившись поодаль.

— Ты меня с Гунартом перепутал. А где он, кстати?

Гунарта со Стином нигде не было. Мое веселье куда-то подевалось, и я бегом помчался назад.

Стин лежал на влажных камнях на берегу Мертвой реки и, казалось, не дышал. Гунарт склонился над ним, вероятно пытаясь услышать, бьется ли сердце, время от времени с опаской косясь на толпившиеся вокруг призрачные тени.

— Призраки забрали его душу, — виновато пробормотал он.

Подбежал Энди. Он бросился к Стину, прикоснулся к его запястью и уверенно заявил:

— Он еще жив, но без сознания, и это действительно из-за призраков. Даже людям от них не по себе, а эльфы вообще не выносят их присутствия. Мой старик потому и оставил их охранять выход из Сумеречной долины. Как я мог забыть, что Стин — наполовину эльф! Его надо срочно вынести из ущелья. Я думаю, тогда он придет в себя.

— Может, отнесешь Стина к озеру, где остались лошади, или в зал охраны? Все равно здесь от тебя пользы не больше, чем от придворной дамы на конюшне, — обратился я к Гунарту. Кажется, он несказанно обрадовался такому поручению. Особенно после того, как я рявкнул на призраков: — А вы, герои Фаргорда, не вздумайте их преследовать! Лучше доложите своему военачальнику, чтобы переставлял свои костяные ноги в этом направлении! Скоро появится ваш король! И отойдите шагов на десять! Ночь и так не теплая, а они тут столпились со своим могильным холодом! — Призраки поспешно расступились, чем вызвали у погрустневшего было Энди новый приступ веселья.

— Как они от тебя шарахнулись! — прыснул он, нарушив всю торжественность момента. — Ты прирожденный полководец, Рик! Может, сам ими покомандуешь вместо Роксанда? А я посмотрю. Давай парад устроим! — Определенно черный колдун не привил своему ученику никакого почтения к душам умерших. А зря не привил, потому что даже после смерти не все воины могут стерпеть насмешки.

— Позволь проучить этого выскочку, принц! — прозвучало сразу несколько глухих голосов, призрачная толпа колыхнулась, сверкнули обнаженные клинки, и Энди, знавший, что они не так уж безопасны, поспешно юркнул за мою спину. Да и мне стало не по себе от нахлынувшей со всех сторон волны сжимающего сердце ужаса. Только виду я не показал, а рявкнул во всю силу своего командирского голоса:

— Как вы смеете называть выскочкой великого черного колдуна Эндилорна?! — Мой гневный вопль эхом прокатился по горам, и призраки, почтительно отступив еще шагов на пять, безмолвно замерли. Я грозно оглядел притихшее войско и миролюбиво добавил: — Только он может освободить вашего короля Роксанда Второго от заклятия, так что не советую его убивать. Приступай, Энди! — Я снял с шеи медальон, в котором белым облаком клубился дух моего предка, и протянул другу.

Энди, у которого желания веселиться слегка поубавилось, принялся готовиться к ритуалу — долгое и нудное занятие, между прочим, но, по уверениям маленького волшебника, просто необходимое. Без всяких там пентаграмм, черных свечей и вонючих растений или ничего не получится, или какие-то одним черным колдунам ведомые темные силы могут вырваться на свободу…

Когда все приготовления были закончены, Кольцо Души заняло свое место в центре пентаграммы, а пылающий защитный круг вокруг него замкнут. Энди взглянул в ночное небо, будто хотел увидеть написанные между звезд руны, и, не найдя там ничего достойного внимания, принялся произносить заклинание, сначала неуверенным, слегка дрожащим голосом, а потом уже бойко, как обычно. Признаться, я ждал чего-то похожего на то, как черный колдун заколдовывал Роксанда. Думал, что из кольца, как из котла, повалит пар, который в конце концов превратится в привидение. Но не тут-то было. Энди говорил и говорил, а кольцо все лежало в центре пентаграммы целое и невредимое, с белым туманом в середине. Я уже начал подумывать, что Энди не шутил и действительно забыл заклинание, но внезапно раздался оглушительный грохот, сопровождаемый ослепительно черной вспышкой. Никогда не думал, что бывает что-то ослепительно черное. Но это действительно была вспышка не света, а тьмы, и была она такая ослепительная, что я на несколько мгновений потерял зрение, а когда наконец обрел способность видеть, заметил Роксанда, следящего своими рубиновыми глазами, как медленно сыплются на землю вокруг него крохотные кусочки разлетевшегося вдребезги золотого кольца.

— Рик, мальчик мой, тебе удалось! — Я никогда не видел своего предка таким счастливым. Вообще-то у призраков невыразительные физиономии, но сейчас вечно скалящийся улыбкой смерти череп Роксанда так и лучился радостью.

— Если хотите знать, это мне удалось, — поправил Роксанда Энди, как ни в чем не бывало наступая в пламя защитного крута, отчего тот сразу же погас. — Это я тебя освободил!

— О этот вездесущий маленький колдун! — взвыл призрак. — Неужели и здесь мне не будет от него покоя?

Роксанд недолюбливал Энди, смиряясь с его существованием только на время моих тяжелых ранений. Мой друг никогда особенно не церемонился со стариком и, если тот вовремя не скрывался с его глаз, мог запросто развеять его, как туман, на пару дней, что вызывало у Роксанда приступы головной боли.

Как это ни странно, за Энди вступились призраки.

— Ваше величество! — выступил вперед лорд Лейнар. — Этот колдун действительно расколдовал вас. Он вправе требовать награду.

— Тебе нужна награда, маленький колдун? — удивленно спросил Роксанд. Он прекрасно знал, что Энди самое бескорыстное существо на свете, совершающее добрые дела примерно из тех же соображений, из которых я рискую жизнью, — ради собственного удовольствия.

Энди на мгновение задумался.

— Здесь у вас где-то есть белый маг. Отпустите его, а? Не заставляйте участвовать в этой вашей последней битве, — попросил он. — И можно мне немного поговорить с ним?

Энди отправился общаться с призрачным колдуном, а Роксанд произнес перед своим войском неимоверно длинную речь, с моей точки зрения отличавшуюся крайним занудством. Правда, призраки не умерли от скуки и даже не уснули, а сопровождали чуть ли не каждое слово старого короля приветственными криками, стуком мечей о щиты и вообще, кажется, готовы были прыгать от радости, как мальчишки. А потом вся эта призрачная армия выстроилась ровными рядами и отправилась в сторону Сумеречной долины. Я тоже пошел. Естественно, в первых рядах, рядом с Роксандом. Мне вообще трудно усидеть на месте, когда намечается сражение, тем более такое незаурядное, как битва призраков с темными эльфами. К тому же я надеялся отобрать у короля темных эльфов меч «Пламя дракона».

Энди остался, и я подумал, что это совсем неплохо: и сам целее будет, и мне на нервы действовать не станет со своим милосердием.

Только никакой решающей битвы не состоялось. Армия Роксанда подошла к огромным каменным воротам, перекрывавшим ущелье, и остановилась, удерживаемая защитными рунами, которыми они были покрыты сверху донизу.

Я вдоль ворот, конечно, походил, попинал их ногами, постучал здоровенным булыжником и громким голосом сообщил скрывающимся за ними темным эльфам, что они — жалкие трусы, но все бесполезно. Никто не отворил передо мной ворот, и даже стрелами сверху из сторожевой башни не осыпал. Вот и пришел, называется, в Сумеречную долину.

Как там темный эльф говорил? «На лестнице Древних Магов встань на лишнюю ступень… » И где, интересно, эта лестница?

Так или иначе, надо было возвращаться к Энди. Если он не захочет разнести ворота каким-нибудь боевым заклинанием, то по крайней мере лестница Древних Магов должна его заинтересовать. А уж с темным эльфом я сам поговорю и про решающую битву, и про украденный меч, и про похищенную сестру Линделл. Он у меня сам перед Роксандом ворота распахнет!

А над ущельем Потерянных Душ занималась заря…