"Оноре де Бальзак. Турский священник" - читать интересную книгу автора

Оноре де Бальзак

Турский священник

(пер. И. Грушецкая)

ДАВИДУ ВАЯТЕЛЮ

Долговечность произведения, на котором я запечатлеваю Ваше имя, дважды
прославленное в наш век[2] св. Гатиана, ибо он - самый достойный из
претендентов и права его, так долго не признаваемые, теперь уже неоспоримы.
Вот если бы его обыграли в карты или он узнал бы, что каноником станет его
соперник, аббат Пуарель, тогда бедняга почувствовал бы, какой холодный льет
дождь; быть может, он даже посетовал бы на жизнь; но ему выпала одна из тех
редких минут, когда предвкушение удачи заставляет забыть обо всем. Ускорил
шаг он чисто машинально, и в интересах истины, столь важных при
нравоописательном повествовании, следует признать, что он не думал ни о
дожде, ни о подагре.
Встарь на Монастырской площади, со стороны Большой улицы, собору
принадлежало несколько домов, обнесенных оградой, - в них проживали
должностные лица капитула. После отчуждения церковных имуществ городское
управление превратило проход между домами в улочку под названием Псалетт,
соединяющую Монастырскую площадь с Большой улицей. Название "Псалетт" ясно
указывает, что когда-то здесь проживал регент хора, певчие и все его
подначальные. Левая сторона этой улицы целиком занята одним лишь
домовладением, через ограду которого вторгаются в его небольшой садик
наружные арки собора св. Гатиана, и трудно решить, что было построено
раньше - собор или это древнее жилье. Но, рассмотрев наличники и форму окон,
дверную арку и общий вид этого дома, потемневшего от времени, археолог
определит, что дом всегда составлял одно целое с великолепным зданием, к
которому примыкает. Любитель древностей, если бы таковой имелся в Туре,
одном из городов Франции, наиболее чуждых литературным интересам, мог бы
даже распознать у входа в улочку остатки аркады, которая составляла раньше
портал этих помещений церковного притча и, по-видимому, гармонировала с
общим обликом здания. Расположенное к северу от св. Гатиана, жилище это
постоянно находится в тени высокого собора, который время одело своим темным
покровом, изрезало морщинами, пропитало холодной сыростью, одело мхом и
сорняками. Дом всегда погружен в глубокое молчание, нарушаемое лишь
колокольным звоном, церковным пением да криками галок, гнездящихся на
колокольнях. Все это место - весьма своеобразная каменная пустыня, где могут
обитать лишь существа совершенно опустившиеся или же, напротив, наделенные
необычайной силой духа.
В доме, о котором идет речь, всегда жили священники, а принадлежал он
некоей старой деве, мадемуазель Гамар. Хотя отцом мадемуазель Гамар эта
недвижимость и была приобретена от государства во время террора, но дочь в
течение двадцати лет сдавала дом лишь священникам, поэтому при Реставрации
никто не находил предосудительным, что столь благочестивая женщина
продолжает владеть конфискованным имуществом. Быть может, в церковных кругах
предполагали, что она намерена завещать свой дом капитулу, а миряне считали,
что дом, в сущности, и служит своему первоначальному назначению.