"Оноре де Бальзак. Настойчивость любви" - читать интересную книгу автора

одаривать кузину, одаривать служанку, ходить с утра до ночи с самой умильной
миной, а ведь известно, что особам женского пола угодить трудно, - вильнут
хвостом, и прощай - даже не объяснят, чем вы их прогневили. А в конце концов
человек, влюбившись в самое кроткое создание, сотворенное всевышним под
хорошую руку, может и красноречием ее поразить, и прыгать вкруг нее блохой,
и вертеться волчком, и музыкой ее услаждать не хуже, чем царь Давид, через
тысячу адских мук пройти, построить в ее честь целую сотню всяких чертовых
колонн коринфийского лада, и все-таки, если не угодит ей в чем-то самом
сокровенном - а ведь она и сама толком не знает, чего ей надо, зато с
возлюбленного требует, чтобы он это знал, - она убежит от него, как от
проказы. Она в своем праве - ничего тут не поделаешь. Иные мужчины при таких
обстоятельствах мрачнеют, злобствуют, с ума сходят так, что и представить
себе нельзя. А некоторые даже лишают себя жизни из-за юбки. Этим мужчина и
отличается от животного, ибо никогда животное не спятит от несчастной любви.
Вот вам неопровержимое доказательство того, что у скотов нет души.
Влюбленный должен быть и на все руки мастер: он и фокусник, и вояка, и
шарлатан, и балагур, шут, король, бездельник, монах, простак, кутила, лгун,
хвастун, доносчик, пустомеля, вертопрах, волокита, мот, глупец, юродивый; от
таких дел отказался Иисус, и, подражая ему, пренебрегают любовью люди
благоразумные. Предаваясь этому занятию, уважающие себя мужчины прежде всего
вынуждены тратить: время, жизнь, кровь, заветные слова, не считая сердца,
души, мозга, до коего бабы жадны превыше меры. И когда они болтают меж собой
без умолку, то говорят друг другу: "Если мужчина не отдал мне всего, что
имеет, значит, он мне ничего не дал". А бывают и такие гримасницы, что
нахмурят бровки и еще недовольны, что ее возлюбленный ради нее расшибся в
лепешку: "Что за пустяки, плохо старается!" А все потому, что женщины
ненасытны, тиранки и самодурки, все им мало... Закон этот был, есть и будет
в силе в городе Париже, где младенцам женского пола при крещении перепадает
куда больше соли, нежели в каком-либо другом месте земного шара. Потому они
в Париже и лукавы от самого рождения.
А мэтр Ансо у своей плавильной печи плавил серебро, чеканил золото, но
никак не мог достаточно возгореться сердцем, чтобы засверкали в нем
фантастические узоры любви, не мог он разукрасить ее, отразиться в ней и
разыграться в затейливых выдумках, ибо нигде не находил себе живой модели!
Само собой разумеется, что в Париже девственницы не падают ни с того ни с
сего в объятия мужчин, равно как не сыплются нам с неба жареные куропатки.
Пусть даже мужчины будут королевскими золотобитами, а наш туренец, как уже
ранее было сказано, сверх того имел и другое преимущество - целомудрие.
Однако мэтр Ансо не мог не видеть всех прелестей, коими столь щедро одарила
природа иных высокородных дам и буржуазок, покупавших у него драгоценности.
И часто, наслушавшись веселой болтовни покупательниц, кои улещали его,
заигрывали с ним, желая добиться какой-нибудь уступки, шел он домой
мечтательный, как поэт, тоскующий, подобно кукушке без гнезда! И говорил про
себя: "Пора мне обзавестись женой, она станет подметать жилье, готовить
обед, следить за бельем, штопать, станет распевать веселые песенки, будет
мучить меня, заставляя исполнять ее прихоти, скажет мне, как все они говорят
своим мужьям, когда им приглянулась какая-нибудь безделушка: "Глянь,
миленький мой, на эту вещицу - разве не прелесть?!" И всякий сосед сразу
будет узнавать мою жену и думать про меня: "Вот счастливец!"". Затем - все в
мыслях - он устраивал свадьбу, ласкал и лелеял свою женушку, рядил ее в