"Джон Фаулз. Бедный Коко" - читать интересную книгу автора

диатриб на их законном месте, но я знал, что, предаваясь им, я поступил
наперекор и моей теме, и собственным моим намерениям.
Как-то вечером я с некоторой грустью (и не без некоторой полезной
задней мысли) разглагольствовал обо всем этом перед двумя моими старыми
друзьями в их хэмпстедском доме. Много лет я проводил приятнейшие уик-энды в
коттедже Мориса и Джейн в Северном Дорсете, хотя, должен признаться,
удовольствие я черпал более из их общества, чем из сельской обстановки
вокруг. Я не любитель полей и лесов и всегда предпочитал природу в искусстве
природе в натуре. Однако теперь я вспомнил коттедж "Остролист" и его
уединенную лощину с такой ностальгией, какую только можно пожелать. И как
идеальный приют в час моей нужды. Мои деликатные возражения, когда убежище
предоставили в мое распоряжение, были чисто формальными. Я с улыбкой уступил
поддразниваниям Джейн касательно моей внезапной тоски по деревенской глуши,
бесспорного певца которой она обожала и к которому я, по ее мнению,
относился с непростительной прохладцей... Томас Гарди всегда был мне очень
по вкусу. меня снабдили ключами, импровизированным списком необходимых
покупок (Джейн) и приобщением к функциональным таинствам электрического
водяного насоса (Морис). Таким образом, вооруженный и осведомленный, в конце
дня, который предшествовал этому бесцеремонному пробуждению в ночи, вступил
на время во владение подобием сельской виллы в Сабинских холмах с вполне
искренней радостью. И, несомненно, мой шок и неприятие происходящего
частично объяснялись тем, что я уснул в предвкушении плодотворной
сосредоточенности, которой мне так не хватало предыдущие полмесяца.
Сидя, выпрямившись на постели, я остро осознал, что звуки, в которые я
вслушивался, раздавались не в столовой внизу, а на лестнице. Моя окаменелая
реакция была нелепой - и, уж конечно, менее всего мужественной. Но ведь я не
просто был один в коттедже, а он стоял на отшибе. Дальше в четырехстах ярдах
по дороге была ферма, а за ней, примерно в полумиле, - деревня, где,
несомненно, местный констебль крепко спал в своей постели. Но в смысле
надежды на его помощь - он с тем же успехом мог бы почивать в другом
полушарии, поскольку телефон находился в гостиной. Разумеется, я мог бы
поднять шум в надежде, что непрошеный гость придерживается принципа, что
осмотрительность - основа основ кражи со взломом. Насколько мне помнилось,
профессиональные воры чураются насилия. Но здравый смысл сказал мне, что
профессиональные взломщики вряд ли практикуют свое metier[1] среди глухих
дорсетских нагорий. Куда скорее моим посетителем был какой-нибудь нервный
деревенский дилетант. Злоехидно у меня в памяти возник разговор с Морисом,
что единственная причина, почему преступность в сельских местностях вроде
этой столь низка, заключается в тесном переплетении социальной структуры.
Там, где все знают всех, совершить преступление затруднительно, если только
вами не движет отчаяние.
И даже слабая последняя надежда, что позвякивание может найти и
какое-то естественное объяснение, продержалось недолго. Раздался скрип,
словно сдвинулся стул. Мне пришлось взглянуть в лицо реальности: коттедж
"Остролист" пребывал в процессе обкрадывания. И было нетрудно понять,
почему - вопреки статистике Мориса - был выбран именно он. Его уединенность
была самоочевидной. И в окрестностях все, конечно, знали, что его
владельцы - лондонцы, которые подолгу живут там только летом. А была среда -
уже четверг, поскольку на моих часах шел второй час ночи, - в ноябре. Я
приехал на поезде, а потому снаружи не было машины, предупреждающей о том,