"Макс Фрай. 5 имен - 2" - читать интересную книгу автора

Гриффит и виноградные косточки

Известие о том, что существуют безумцы, поедающие виноград с косточками
не может оставить Гриффита равнодушным. "Прямо с косточками? С костями?" -
недоумевает он. Можно ли позволить себе столь вопиющую бестактность в
отношении живой природы? Косточка - будущая лоза, а лоза - в идеале почти
полная кружка портвейна! Проглатывая косточку, ты не только наносишь вред
организму, но и лишаешь потомков удовольствия. Лучше остаться бездетным.
Гриффит оглядывается по сторонам с напряженным и решительным выражением на
лице, он готов на крайние меры. Сомневаться не приходится: не сегодня-завтра
этот вопрос станет предметом оживленных дискуссий в парламенте.

Гриффит во младенчестве

Тусклое полуподвальное помещение. Пахнет потом и колбасой. На столах -
пивные кружки, грязные тарелки, окурки. Мужчина лет тридцати с лицом
школьника-второгодника держит на коленях младенца, тетешкает его, балует,
прикрывая ладонью то один глаз, то другой, тихонько напевает, покачивая
головой из стороны в сторону. Шумно. Завсегдатаи склонились над малышом,
протягивая ему - кто палец, кто платок, кто алюминиевую ложку. Человек с
воспаленными глазами и растрепанными волосами, проведший здесь по всей
видимости несколько суток, протягивает младенцу окурок. Отец, не меняясь в
лице, осторожно отводит его руку в сторону. Тот по инерции продолжает
придерживать окурок в ладони, подавшись всем телом вперед - будто
протягивает его кому-то прямо перед собой, хотя перед ним теперь лишь
подоконник, и на подоконнике - цветок в кадке, полной пепла, скомканных
салфеток и жженых спичек.

Гриффит смеется

У витрины кондитерской он останавливается как вкопаный. Приступ хохота
(беззвучный, внезапный) сотрясает тело.

Прохожие обходят его стороной, поглядывают с опаской.

Гриффит валится с ног, тычет пальцем в сторону витрины, где выставлен
один-единственный торт - "Сладкий Сон": три сорта шоколада, мягкие коржи,
глазурь и марципаны, производство - Бельгия.

"Что там, сынок?" - спрашивает старый бруклинский еврей, в ответ:
булькание и хриплые протяжные стоны. Рот распялен, руки описывают в воздухе
синусоиды и параболы, ноги разьезжаются, как у пьяного конькобежца. Старик
пожимает плечами и медленно удаляется, покачивая головой. Его место занимают
два пуэрториканца. Долго смотрят, без малейшего признака сочуствия или
раздражения.

Гриффит умирает от смеха. По щекам катятся крупные слезы. Зубы
оскалены.