"Мартти Ларни. Вечные будни" - читать интересную книгу автора

- О Господи! Если тебе со мной так тяжело жить, то давай разведемся.
Разведемся сию же минуту.
Это еще больше приводит ее в ярость.
- Разведемся! Опять старая песня. Несчастный! Ничего получше не
выдумал: "разведемся"! Но ты-то без меня как проживешь? Я тебе тут же прямо
скажу, что ты без меня был бы ничто, ничто. Ведь ты же не мужчина, а
просто...
Это переполнило чашу. Замахнувшись своей широкой лапищей, он ударяет
жену по уху. Затем он хватает ее за полные руки и силой усаживает на
кровать. Еще две звонкие пощечины - и жаркая словесная схватка завершается
тихим плачем.
Размеренно шагая, муж выходит вон из избы. Сердце его громко стучит, и
в голове стоит чертовский шум. У него такое чувство, что в этом бою он
потерпел поражение.
Душный июльский день медленно, нетвердой походкой спускается к закату.
Солнце еще висит над селом, однако оно уже сбавило свой пыл наполовину и
больше не накаляет пересохшую землю. Воздух приятно спокоен и мягок - мягче
мышиной шерсти.
Отто останавливается у крыльца и рассеянно осматривает опустевший и
притихший двор, который со всех сторон обступили длинные теплицы с
выбеленными известкой стеклянными кровлями. Грудь его переполняет щемящая
тоска, которой нет названия, и он чувствует себя старым-престарым. Вся его
жизнь - сплошные будни, уныло монотонные, безрадостные. Будни заглушили в
нем светлые, праздничные нотки молодости, будни сгорбили его, пригнули плечи
к земле и лицо изрезали морщинами.
Он медленно идет мимо парников с рассадой к томатной теплице и у входа
в нее садится на опрокинутый ящик от лука. Справа, метрах в двухстах, видна
красивая дача хозяина. Там на веранде граммофон играет что-то грустное.
Музыка действует на Отто успокоительно, навевая воспоминания о былом, то
тихо грустные, то щемяще тоскливые. Он чертит пальцем босой ноги
замысловатые фигуры на сухом песке дорожки, зажмуривает глаза и отдается
нахлынувшему прошлому.
Тридцать три года тому назад Отто Харьюслуома отправился из родного
Пэлькене в большой свет. К тому времени он уже не был сопливым мальчонкой из
убогой избушки на горушке, которого хозяева звали колченогим и гоняли на
болото пасти коров, а стал видным, крепким парнем, недавно окончил
садово-огородное училище и мог уже носить крахмальные воротнички с бабочкой
"кис-кис". Он рано осиротел, и потому доброхотный хозяин счел чуть ли не
долгом своим помочь младшему отпрыску семейства Харьюслуома выбиться в люди.
Он отдал парнишку в сельскохозяйственную школу, а затем в садово-огородное
училище, заплатив за весь курс обучения. Парень делал неплохие успехи у
очага знаний и, получив свидетельство об окончании специального училища,
отправился в Хельсинки с ясной душой и большими надеждами. У него не было ни
отца, ни матери, но он умел беззаботно насвистывать. Его беззаботность,
однако, незаметно исчезла после первого же года работы в "Коммерческом
садоводстве братьев Сувио" близ Хельсинки.
Шла первая мировая война. "Коммерческое садоводство братьев Сувио" было
тогда еще мелким производителем открыто растущих цветов и корнеплодов.
Братья, из которых старший исполнял роль хозяина, усердно трудились на
грядках и у парников. От зари до зари. В поте лица своего.