"Теодор Старджон. Быстрый, как молния, гладкий, как шелк..." - читать интересную книгу автора

сразу увидел открытую дверь, но, войдя в нее, остановился в
нерешительности, ибо Риты нигде не было. Потом он услышал, как позади него
с негромким щелчком закрылась дверь, и стремительно обернулся.
Рита была там. Она стояла, прижавшись спиной к деревянной облицовке
стены, и, подняв голову, насмешливо улыбалась ему в полутьме. Дел думал,
что сейчас она бросится в его объятия, но Рита, не отрывая глаз от его
лица, скользнула мимо, пройдя так близко, что он почувствовал исходящий от
нее запах фиалок и сандала.
Он послушно пошел за ней и оказался в просторной гостиной -
совершенно темной, но полной неярких бликов от полированного дерева,
финифти, выделанной кожи и вышитых золотом гобеленов. Там Рита распахнула
еще одну дверь, ведущую в другую, меньшую комнату, где пол был застлан
толстым розовым ковром, а на столе в центре горели свечи. Стол был накрыт
на двоих; перед каждым прибором стояло пять бокалов из драгоценного
хрусталя и поблескивало массивное столовое серебро - такой же признак
роскоши, как и ограда из железных пик вокруг усадьбы. К овальному окну в
стене вели шесть ступеней из полированного тика.
- Здесь, - сказала Рита, указывая на окно, - взойдет для нас луна.
Потом она знаком велела Делу сесть в кресло, а сама подошла к буфету,
где выстроились в ряд графины с вином: с красным, как рубин, и с белым;
со, странного вида игристым напитком, пузырьки в котором были почти
коричневыми; с розовым и с янтарно-желтым. Взяв первый из них, Рита налила
вино в бокалы, потом подняла крышки со стоявших на столе блюд, и в тот же
миг воздух наполнился дивными, чарующими ароматами. Здесь были горячие
сладости, маринады, редкие морские лакомства, нарезанная ломтиками дичь и
особым образом приготовленное мясо, каждый кусочек которого был искусно
обернут цветочными лепестками и нашпигован заморскими фруктами и мягкими
морскими моллюсками. Но особенно хороши были специи, каждая их которых
имела свой собственный голос, ясно различимый в общем букете, как бывают
различимы отдельные голоса в слитном рокоте толпы в отдалении, и Дел узнал
шафран и кунжут, кумин, майоран и мускатный орех.
И все это время он в изумлении следил за Ритой - за тем, как свет
свечей, падая на ее лицо, делал его похожим на лунный лик, и удивлялся
уверенной сноровке ее рук, которые исполняли все необходимое без всякой
помощи со стороны глаз. Рита казалась Делу очень собранной, и в то же
время губы ее как будто слегка подрагивали от беззвучного сдерживаемого
смеха, а грудь вздымалась от множества волнующих тайн и секретов, которые
вскипали и бурлили в ее крови.
Потом они сели к столу, и овальное окно то желтело, то темнело по
мере того как свечи разгорались ярче или пригасали. Рита наливала в бокалы
все новые и новые вина из буфета, и Дел обнаружил, что каждое из них
подходит к каждому новому кушанью как майское тепло - крокусу, и как
первые заморозки - поздним яблокам.
Дел догадывался, что это - какое-то колдовство, но поддался ему без
возражений и сомнений, зная, что приторная сладость будет в нужный момент
перебита чем-то резким и острым, и что его искусственно вызванная жажда
будет утолена. Видел он и то, что Рита тоже за ним наблюдает, и что от нее
не укрылся ни жаркий румянец на его щеках, ни даже возбужденное
покалывание в кончиках его пальцев. Правда, удивление Дела с каждой
минутой становилось все больше, но он не боялся - нет, не боялся.