"Хранители" - читать интересную книгу автора (Кристофер Джон)

9. НОЧНОЙ ГОСТЬ

Время словно остановилось. Телефон не работал, и они толком не знали, что происходит. Проезжавший мимо имения бродячий торговец заморочил головы доверчивой прислуге жуткими слухами – дескать, «началась резня, толпы урбитов прорвались через границу, убивают, жгут и сметают все на своем пути». Наверняка, все ложь, – рассказам этой публики не стоило доверять, но при полной неизвестности можно было поверить в любые небылицы. Перед сном Роб проверил, заперты ли двери. Конечно, кровожадная толпа могла ворваться в дом через окна, но сидеть сложа руки он не мог.

Когда Роб шел к себе мимо комнаты Сесили, она позвала его.

– Как ты? – спросил Роб.

Она сидела на кровати.

– Я услышала шаги и испугалась. А потом оказалось, что это ты.

– Тебе нечего бояться.

– А где Майк?

– Он останется у друзей, пока все не утихнет.

– А когда все утихнет?

– Скоро.

– Ты уверен?

– Конечно.

Спальню освещал только дрожащий огонек лампы на столике возле кровати. По стенам бродили тени.

– Поцелуешь меня? – сказала Сесили.

Роб поцеловал ее в лоб, и девочка нырнула под одеяло. Когда он пошел к двери, Сесили сказала:

– Роб?

– Да?

– Я так рада, что ты здесь.

– Спи. Скоро утро.

В своей комнате он еще долго стоял у окна, глядя в темноту.


Утром набухшее серое небо пролилось затяжным дождем. Миссис Гиффорд снова пыталась дозвониться, но безуспешно. Роб хотел съездить к соседям за новостями, но она запретила, а он не настаивал. Ожидание становилось невыносимым, и Роб впервые почувствовал, как ему недостает всезнаек-репортеров с головидения. Он пошел в оранжерею полить деревья мистера Гиффорда. В стекло тяжелыми каплями хлопал дождь. Вдруг Роб услышал голос Сесили и ее торопливые шаги. Распахнулась дверь, и она вбежала в оранжерею, испуганная и запыхавшаяся.

– Что случилось? – спросил он.

– Всадники, – задыхаясь, выговорила она. – Мамочка увидела их в окно. Скачут из леса.

Не спрашивая больше ни о чем, Роб побежал в дом, Сесили – за ним.

– Твои глаза зорче моих, – сказала миссис Гиффорд, отвернувшись от окна.

Их было шестеро. Первым скакал Гарри на гнедом жеребце, за ним – мистер Гиффорд.

– Все хорошо, тетя Маргарет.

Они выбежали в дождь навстречу всадникам.

– Что произошло? – спросила миссис Гиффорд мужа.

– Разве ты не знаешь?

– Не работает телефон.

– Восстание подавлено. Мы оказались не нужны. Все под контролем. Дорогая моя, ты промокла насквозь. Иди в дом, я отведу лошадей и приду.

Она не шелохнулась.

– Майк?

– Не знаю, – устало сказал он. – Говорят, молодой Пенфолд убит. О Майке – ничего.


Днем дождь поутих часа на два, но потом разразился настоящий ливень.. К пяти заработал телефон, и миссис Гиффорд обзвонила всех знакомых. О Майке никто ничего не слышал. В предварительном списке убитых и раненых его имя не значилось, но список еще был открыт. Власти разыскивали зачинщиков мятежа, однако, фамилии узников держались с тайне.

Единственное, что было известно наверняка: восстание подавлено. Подробности оставались неясными, кроме того, что у правительства оказался солидный арсенал. На оружие ответили оружием. Главная надежда бунтовщиков на поддержку народа не оправдалась. Слухи о вторжении из Урбансов оказались фальшивкой. Неудавшийся мятеж лишний раз продемонстрировал мощь и стабильность системы.

Для Гиффордов это звучало слабым утешением. После ужина Роб зашел в гостиную пожелать мистеру Гиффорду спокойной ночи. Тот был один, перед ним на низеньком столике орехового дерева стоял массивный графин с портвейном. Роб заметил, что руки у него дрожат.

– Только бы он был жив… – сказал мистер Гиффорд. – Они не будут с ним слишком суровы. Ведь он еще совсем ребенок.

В тишине тикали старые настенные часы; кроме времени циферблат показывал фазы Луны, а маленькие мужчина и женщины на качелях предсказывали погоду. Крошечный человечек взлетел выше, чем его партнерша, обещая хороший день. Мистер Гиффорд подлил себе портвейна.

– Не буду задерживать тебя, Роб. Тебе надо выспаться. Спокойной ночи, мой мальчик.

Роб очень устал, но не мог заснуть. Он лежал, глядя в окно на посеребренное луной небо. Маленький человечек не солгал – небо очистилось.

Роб вздрогнул от легкого стука в дверь. Наверное, Сесили, – подумал он.

– Входи.

Дверь открылась. В коридоре было темно, но в слабом свете луны он увидел, что это не Сесили. Не успел Роб ничего сказать, как услышал:

– Это я.

Майк вошел и тихонько затворил за собой дверь.

Роб вскочил с кровати.

– Тише, – зашептал Майк. – Отец еще не спит.

– Я знаю. Как ты вошел?

– Через кухню. Кухарка оставила открытым окно для котов.

Он дрожал. Одежда промокла насквозь, мокрые волосы налипли на лоб.

– Снимай все с себя, – сказал Роб. – Я принесу сухую одежду и полотенце.

Он сбегал в комнату Майка за вещами. Когда тот переодевался, Роб спросил, почему он сразу пришел к нему, а не в свою комнату.

– Ты мог услышать и поднять тревогу. И потом, я боялся, что они уже подослали кого-нибудь сюда.

Последнее объяснение звучало нелепо. Майку теперь всюду чудились капканы и ловушки.

– Как тебе удалось выбраться?

– Пришлось затаиться до темноты. Хорошо хоть, у Капитана глаза получше, чем у любой кошки.

– Где он?

– Капитан? Привязал у кустарника. Я не хотел вести его в конюшню – боялся, конюх услышит. Только взял оттуда одеяла и овес для него.

– А сам? Когда ты ел последний раз?

– Я? Вчера… Не волнуйся, я стащил холодного цыпленка из кладовой.

– Слушай, – сказал Роб. – Ты должен разбудить родителей, тебе не кажется? Они с ума сходят: где ты, жив или нет!

– Знаю. Мне очень жаль. Но я не хочу их впутывать.

– Уже поздно.

Майк не ответил. Вид у него был усталый и подавленный.

– Что случилось? – спросил Роб.

– Мы проиграли. Слышал, наверное?

– Да.

– У них тоже было оружие.

– Вы начали первыми, – возразил Роб.

– А коптеры? Газовые бомбы?

– Я не слышал об этом.

– Это добило нас. Сначала все шло хорошо. Но они просто выжидали, пока мы соберемся все вместе и атаковали с коптеров нервно-паралитическим газом. От средней дозы наступает паралич, от большой – смерть. Мне повезло – я был с краю. Только сильно тошнило.

– А ты думал, они будут сидеть сложа руки? Это, наверное, самый быстрый и наименее кровавый путь.

– Ты забыл добавить – и самый безвредный для частной собственности. Мирное элегантное общество с его лошадьми, роскошными шпагами и хорошими манерами… а за всем этим – безжалостная сила, подкрепленная оружием.

– Что тут ужасного? Они только защищались.

– Ты ничего не понял, – Майк говорил с холодным спокойным гневом. – Это подделка, театр марионеток, понимаешь? Делай, что тебе говорят, стой, где приказано и благодари Господа, тогда все будет в порядке. Заступишь за черту – и ты пропал.

– Были только джентри? Ведь слуги не поддержали восстание.

– Да, они не пошли за нами. Вот радость для властей, да? Все прекрасно! Одна досада – кучка скучающих и чем-то недовольных бездельников-джентри, но это не страшно! Просто слуги лучше натасканы – вот и все! Их приучили любить то, что они имеют.

– Может, то, что они имеют, не так уж плохо? Раньше революции совершали против голода, угнетения, рабства. А теперь? Разве слугам плохо живется? Зачем им все это менять?

– Действительно, зачем? – устало сказал Майк.

– Люди счастливы – и здесь, и в Урбансах. Какой смысл переворачивать все с ног на голову?

– Снова тот же бесполезный спор, – Майк криво усмехнулся. – Мы с тобой говорим на разных языках. Я устал.

– Иди спать. Тебе надо хоть немного отдохнуть.

Майк покачал головой:

– Мне вообще опасно здесь оставаться. Дома они будут искать меня в первую очередь.

– Пройдут дни, недели, пока во всем разберутся.

– Не обольщайся внешней неразберихой. Это общество организовано гораздо лучше, чем кажется.

– Можно сказать твоим родителям, что ты здесь? Хотя бы маме. Она поможет тебе.

– Нет.

– Что ты собираешься делать?

– Как-нибудь устроюсь.

– Но ведь все кончено. Рано или поздно тебе придется сдаться. Тебе ничего не будет, я уверен. Они, наверное, вообще не будут строго наказывать мятежников, если все так легко обошлось. Правда, могут из школы исключить…

– Исключить? – Майк рассмеялся. – Об этом я даже не подумал.

– Но ты согласен, что придется когда-нибудь сдаться? Нельзя же прятаться всю жизнь.

– Помнишь, я однажды говорил тебе что-то вроде этого? – спросил Майк.

– Просто, мы поменялись местами: ты здесь, я в бегах. Забавно…

– Да, ты прав. Ты остался один, как я когда-то. Все твои друзья в тюрьме.

– Или убиты. Только не все – некоторым удалось спастись.

– Тебе нельзя здесь оставаться, они найдут тебя.

– В Графстве – да.

– Что ты хочешь сказать? – удивился Роб.

– Нашему командиру удалось бежать. Он подозревал, что в Графстве ничего не получится, и хорошо подготовился на случай провала. У нас много друзей в Урбансах.

– Там не было восстания – это слухи.

– Его и не должно было быть. Пока. Но это не значит, что в Урбансах нет никакого сопротивления. В следующий раз мы начнем оттуда. Просто это займет больше времени.

– Ты все еще надеешься на революцию?

– Конечно.

– Ты сумасшедший! Даже если в этом есть крупица смысла, у вас нет никакой надежды на победу. Неужели ты не понял?

– Может, наши шансы и не блестящи, но они есть. Есть и надежда.

– Ты хочешь…

– Перейти границу. Как ты когда-то. Только в другую сторону.

– И жить в Урбансе? – все еще не веря, спросил Роб.

– Да.

– Среди шумной толпы, в убожестве и нищете? Да ты возненавидишь все это. Я знаю, что такое Урбанс, ты – нет. Строить планы, сидя в уютных деревенских домах и помитинговать несколько часов – совсем не то, что жить в Урбансе день за днем, месяц за месяцем.

– Я и не жду удовольствий.

Роб понял, что Майк серьезен. Очень серьезен. Что он мог сделать? Он снова предал Майка – миссис Гиффорд была права. Но, с другой стороны…

– Ты ошибаешься, – сказал Роб. – Я уверен, ты сам поймешь. Тогда ты вернешься. Если бы я…

– Я знаю, – Майк положил руку на плечо Роба. – Если бы даже ты захотел, я бы не взял тебя.

– Не уходи. Тебе ничего не будет, если ты сам придешь в полицию.

Майк взглянул на него.

– Думаешь, не будет?

– Уверен! Опасность миновала…

– Не надо, – перебил Майк. – Я уже все решил.

– Если бы ты только повидался с родителями…

– Неужели ты думаешь, они позволят мне уйти? – Роб молчал. – Я вообще не собирался здесь появляться, просто было по пути, и я решил, что лучше стащить еду из дома. В другом месте могла залаять собака. А Тэсс только пыталась облизать меня от радости. Теперь – все. Пора. Я хочу до утра перейти границу.

– А Капитан? Ты ведь не сможешь взять его с собой?

– Нет, – Майк улыбнулся через силу. – Я отпущу его. Капитан сам найдет дорогу домой.

– Останься, прошу тебя!

– Нет.

– Я позову твоего отца!

– Ты не сделаешь этого.

В его голосе не было уверенности, но Роб знал, что это правда. Он кивнул на мокрую грязную одежду Майка.

– Выброшу утром.

– Спасибо. Я пойду. Если передумаешь… – он улыбнулся. – Вряд ли, я знаю. Просто, на всякий случай, я собираюсь в Саутгемптонский Урбанс. Городок называется Истли, Десбороу-роуд, 244. Если меня там не будет, кто-нибудь скажет, где меня найти.

– Я провожу тебя.

– Не стоит.

– Наоборот. Если кто-нибудь проснется, я скажу, что не мог уснуть и пошел прогуляться. Или проголодался, отсюда и цыпленок.

– Хорошо, пошли.

Заскрипели ступеньки, но все было спокойно – дом спал. Из-под двери гостиной пробивался свет, мистер Гиффорд еще не лег. Они прошли мимо на цыпочках. В кухне Майк прихватил хлеб и несколько толстых ломтей ветчины.

По очереди они вылезли через окно. Луна выглядывала из-за облака, освещая дом и темные силуэты деревьев. Тихонько заржал Капитан, когда они подошли к кустарнику.

Они пожали друг другу руки и попрощались. Не теряя времени, Майк вскочил в седло и поскакал по серебристо-черной траве.