"Никому тебя не отдам" - читать интересную книгу автора (Хэмптон Дэнис)

Глава 22

Рейф взволнованно переминался с ноги на ногу, стоя посреди двора Глеверина. По правую руку от него стоял Уилл. Только человек с железными нервами мог безоружным встречать того, у кого отнял и дочь, и имущество Братья одни стояли во дворе. Все люди Уилла боши отосланы в амбар, где находились пленники. Но их задачей являлось не сторожить заложников, а удерживать остальных людей Годсолов от неосторожной реакции на действительно непредсказуемые события. Еще никто из вновь прибывших не появился в воротах, но стук копыт десятков лошадей и грохот щитов уже казались устрашающими. Уилл в беспокойстве сплюнул на землю, да и от уверенности Рейфа мало что осталось. Можно было надеяться только на чудо, чтобы все уладилось так, как он хотел. Неимущий рыцарь, он сумел за один день приобрести и жену, и собственный дом — теперь еще предстояло защитить все это от грозного тестя. Из-за стен прозвучал голос епископа Роберта, призывающего войско остановиться. Затем послышались возгласы спешивающихся людей, которые готовились разбить лагерь у стен Глеверина. Рейф ждал, когда появится тот, кто потребует у него предъявить права на владение Кейт и этим замком. Это был епископ Роберт в сверкающей серебром кольчуге под расшитой мантией, который первым появился под аркой сторожевого помещения. Его шлем свисал с седла, на голове не было кожаного подшлемника. Длинные светлые волосы, тронутые сединой, ниспадали по плечам. За священнослужителем следовал его личный эскорт из пяти рыцарей, а за ними — лорд Хейдон с Джерардом, Джоссом и их друзьями. Рейф выжидал, понимая, что если он видит их, то и они должны увидеть его. Те слегка приподняли щиты в знак того, что признали Рейфа.

И все же его охватило беспокойство. Вполне возможно, что их отношение к нему теперь резко изменилось. Тем не менее Рейф рассчитывал на поддержку своих приятелей. За группой Хейдона ехал Бэгот с небольшим отрядом, который сопровождал его ранее на свадьбу. Недоставало только сэра Уэрина, запертого в амбаре Глеверина. Увидев своего давнего врага, Уилл чертыхнулся и инстинктивно потянулся за своим оружием. Не обнаружив его, он наклонился к Рейфу.

— Черт побери, — прошептал он, — у меня вызывает отвращение мысль о том, что теперь я родственник этого человека. Каким же надо было быть идиотом, чтобы внушить тебе идею жениться на его дочери?

Рейф подавил улыбку.

— Теперь слишком поздно сетовать, Уилл, — возразил он. — Сейчас главное — не отдать Кейт отцу, независимо от того, какие чувства ты испытываешь к нему.

Братья напряженно наблюдали за Бэготом, въезжавшим на мост Глеверина. Даже густая борода не могла скрыть злобной гримасы его лица. Лорд Бэгот, миновав открытые ворота, в следующее же мгновение, выхватив из ножен меч, направил свою лошадь в обход людей епископа. Почувствовав шпоры хозяина, животное рванулось вперед.

— Он приближается, — предупредил Рейф Уилла и приготовился к встрече, расставив ноги и вытянув вперед руки, показывая, что у него нет оружия. Брат повторил его жест.

— Шваль! — заорал Бэгот, направив свою лошадь на Годсолов и подняв меч для смертельного удара.

Рейф ждал реакцию прочих пришельцев, но все находящиеся во дворе застыли, словно окаменели. Казалось, время замедлило свой ход. Из-под копыт лошади Бэгота вылетали комья влажной после дождя земли. Отец Кейт подъехал так близко к Рейфу, что тот мог видеть его искаженное ненавистью лицо и яростный блеск серых глаз. Стоя безоружным и беспомощным перед обезумевшим от ненависти человеком, Рейф понял: он ошибся. Но при этом чувствовал не страх, а разочарование — эти люди не удосужились даже выслушать его. Они молча стояли и смотрели на готовящееся убийство.

Он крепко сжал зубы. Что ж, если суждено умереть, то он умрет достойно, не давая повода назвать его трусом. Но с его гибелью Бэгот лишится репутации добропорядочного человека, он станет отныне в глазах общества подлым убийцей. Жуткую тишину, царившую во дворе, вдруг нарушили некий ропот и беспокойное движение.

— Остановите его! — вскричал епископ Роберт.

Джосс и Джерард, находившиеся вблизи ворот, поди»: ли щиты и пришпорили своих лошадей, однако люди епископа, находившиеся ближе к Годсолам, успели окружит» их своими лошадьми.

Уилл с шумом выдохнул, Рейф резко опустил руки с громко бьющимся сердцем он смотрел на ногу воина » стремени перед своими глазами. Коричневая шкура животного блестела от пота, а сапог всадника и кран его накидки были забрызганы грязью.

Бэгот резко остановился.

— Прочь с дороги, мерзавцы. — заорал он, его лошадь беспокойно била копытами о землю, окруженная людьми епископа

— Успокойтесь, лорд Бэгот, — раздался громовой голос священнослужителя — Я говорил вам, когда пришло сообщение от Годсолов, что мы будем сопровождать вас с целью примирения, и не позволю вам нарушить мир, не выслушав объяснений той стороны.

— Послушайте и меня. Бэгот! — крикнул лорд Хейдон, — Я не допущу насилия при подобных обстоятельствах. Ни один виновный не стал бы стоять перед нападающим без оружия, как эти двое. Более того, они открыли ворота Глеверина без нашей просьбы и встретили нас без оружия, что говорит об их намерении мирно уладить дело. Надо прежде всего выслушать их. — Во дворе раздались одобрительные голоса.

Однако лорд Бэгот, упрямо мотнув головой, выразил свое несогласие.

— Возможно ли сохранять мир, если эти негодяи захватили мог имущество? — крикнул он гневно. — Нет, я не стану терпеть оскорблений. Вы и ваш священник обманываетесь, думая о Годсолах иначе, но я хорошо знаю, что и лжецы и воры. Если вы не можете наказать их за похищение моей дочери и принуждение ее к браку, тогда предоставьте это мне Я убью их, поскольку имею на это право! Хотя Рейф и не намеревался вмешиваться в разговор скоро, но нельзя было упускать подходящий момент, и он поднят голову.

— Я не вор и завладел Глеверином мирным путем благодаря браку с Кэтрин де Фрейзни. Что касается перемирия, которое было, — он подчеркнул голосом последние слова, стараясь напомнить, что Бэгот пытался убить его, — оно кончилось, когда мы с братом покинули Хейдон ера после полудня.

Уилл бросил на него укоризненный взгляд, но Рейф игнорировал его. Действительно, они строили планы захватить Глеверин и Кейт еще в первый день свадьбы в Хейдоне. Но об этом никто не знал! Теперь же его брак с Кейт не был насильственным и незаконным, и Бэгот не имел права говорить, что его имущество украдено.

— Что касается моей леди, — продолжил Рейф, утверждая свое право на Кейт. — не я первый похитил ее у вас, лорд Бэгот. Когда я настиг вашу дочь, она находилась в нескольких милях от Хейдона. похищенная вашим управителем, сэром Уэрином де Депайфером.

— Что?! — взревел Бэгот так громко, что его гарцующая лошадь замерла на месте. Его багровое лицо стало серым. как пепел, а суставы пальцев, все еще сжимавших рукоять меча, посинели.

— Я понял, что в этой истории не все так просто, когда мы узнали, что сэра Уэрина нет в монастыре. — Сказал Джерард. В его словах чувствовалось торжество, поскольку они с Джоссом еще раньше утверждали, что их друг невиновен.

Рейф ощутил огромное облегчение, глаза его затуманились от благодарного чувства. Не все потеряно — друзья поддерживают его. К нему снова вернулась уверенность Он улыбнулся брату и поблагодарил Бога — чудо свершилось, он сохранит то, что приобрел.

— Вы правы, сэр Джерард, — согласился епископ Роберт. — И надо точно узнать, что произошло на самом деле. — Повернувшись в седле, епископ холодно посмотрел на отца Кейт: — А теперь спрячьте свой меч в ножны и слезайте с коня, Бэгот. Или я прикажу своим людям разоружить вас. — Это уже был строгий приказ.

Бэгот вздрогнул и заерзал в седле, пристально глядя на прелата.

— Вы не посмеете сделать это, — возразил он, не веря в серьезность угрозы.

— Сделаю и, если потребуется, прикажу связать вас, — ответил епископ сурово. — Слезайте же, иначе вам придется испытать на себе силу моего гнева! — приказал он тоном человека, обладающего властью, данной ему его высоким саном.

Во дворе наступила тишина, слышно было только щебетание птиц, позвякивание уздечек коней, а через открытые ворота доносились голоса людей, занятых установкой палаток. Бэгот нехотя сунул свой меч в ножны и спешился, сжавшись, словно школьник под угрозой наказания.

Поняв, что угроза миновала, рыцари, окружавшие Рей-фа и Уилла, отъехали на прежние позиции. Теперь Рейф мог увидеть всех, кто собрался во дворе Глеверина, и определить, кто из них его союзник, а кто — враг. Он пристально вглядывался в лица. Епископ с особой тщательностью выбрал круг людей, кто должен был вершить правосудие, — с ним было около двух дюжин представителей влиятельнейших родов графства с их свитой. Теперь Рейф почти был уверен в благополучном исходе разбирательства. Почти все, начиная от пожилого дворянина, который исполнял обязанности герольда на турнире, и до представителя графини, смотрели на него благожелательно. Значит, его внимательно выслушают и вынесут справедливое решение. — Что скажете вы, сэр Уильям? — спросил епископ,

Продолжая сидеть верхом на коне и глядя на Уилла.

— Отдаете ли вы себя вместе со своим братом в мои руки для свершения правосудия?

Уилл кивнул на Рейфа, он хотел сказать, что, поскольку речь идет о Кейт и Глеверине, он предоставляет возможность отвечать своему младшему брату. Такое решение Уилла тронуло Рейфа, и он повернулся к епископу:

— Мы согласны, милорд. Именно этого я хотел, посылая сообщение, которое и привело вас сюда. Он шагнул вперед, остановившись около лошади епископа, Уилл последовал за ним. Прелат спешился, храня на лице выражение суровости. Встав на одно колено, Рейф взял правую руку прелата и поцеловал сверкающий драгоценный камень на его перчатке, символизирующий власть. Помогая Рейфу подняться на ноги, епископ Роберт взял его под локоть. Хотя епископ был невысок ростом, захват его руки оказался довольно крепким. Стальные пластины перчатки впились в рукав Рейфа. Он посмотрел на него с удивлением. Они стояли почти вплотную друг к другу, так что Могли говорить, не опасаясь быть услышанными. Лоб епископа Роберта прорезали глубокие морщины, в узких голубых глазах посверкивала сталь, а челюсти, скрытые бородой, были плотно сжаты. На остром подбородке часто пульсировала жилка.

— Судя по твоему гладко изложенному посланию, понял что ты вскормлен при дворе нашего хитрого короля, — прошептал он довольно резко — Я понял также что ты решил использовать меня в затруднительной для тебя ситуации, но теперь у меня нет иного выбора — я должен принять твою сомнительную честность за чистую монету. Однако хочу предупредить тебя, — здесь он сделал паузу, лицо его приняло угрожающее выражение, — если ты насильно заставил леди обвенчаться с тобой, ты будешь горько сожалеть о том дне, когда воспользовался свадебным перемирием в Хейдоне. чтобы похитить дочь лорда Бэгота и принудить ее к браку. Если ты сделал это, помогу Бэготу кастрировать тебя, а затем расторгну брак по причине твоей мужской несостоятельности. Если только ты посмел сделать это. — повторил епископ грозно.

Чувствуя себя так, словно он только что избежал падения с отвесной скалы, Рейф поблагодарил Бога за то, что ему не пришлось принуждать Кейт.

— Милорд, никакого насилия не было, и леди caма, может сказать вам об этом. — Рейф произнес это так убедительно, что сам поверил в искренность своих слов.

В глазах епископа промелькнуло удивление, и он и коса взглянул на Джосса и Джерарда, которые еще в Хейдоне неистово защищали Рейфа. Вот настоящие друзья!

Затем священник отпустил руку Рейфа и отошел на шаг назад.

— Итак, — громко произнес он, чтобы все могли слышать, — я хочу знать, где пропавшая дочь Бэгота? Mы должны услышать ее рассказ о том, как она прибыла с кг и вышла за вас замуж.

— Она не могла сделать это добровольно! — крикнул Бэгот издалека — Этот брак нельзя считать действительным. Я уверен, моя дочь никогда добровольно не согласилась бы стать женой одного из Годсолов

— Моя жена находится в доме и готова ответить на все ваши вопросы, господа, — обратился Рейф ко всем присутствующим во дворе. Затем, сознавая, что это звучит вызывающе, добавил: — Достопочтенные лорды, не желаете ли пройти в мои дом и отдохнуть?

— Это не твой дом, — прорычал отец Кейт. Рейф не удостоил его даже взглядом, поскольку в этом не было необходимости. Не прошло и часа, как все присутствующие, кроме Бэгота, согласились, что Глеверин принадлежит Годсолу, и в этом их убедила его наследница.