"Обжигающий лед" - читать интересную книгу автора (Деверо Джуд)

Глава 6

На утро Хьюстон убедила себя, что ни при каких обстоятельствах не может выйти за мистера Таггерта. Ее мать за завтраком не переставала всхлипывать и повторять: «Мои прекрасные дочери, что с вами будет?», а Блейр и Дункан спорили, кто кому разрушил жизнь. Хотя вряд ли это можно было назвать спором, потому что у обоих была одна и та же точка зрения.

Хьюстон решила было вмешаться в разговор в тот момент, когда кто-то сказал, что Кейн Таггерт будет наказанием, которому Хьюстон сама себя подвергает за то, что потеряла Лиандера. Но ее, казалось, никто не услышал — Блейр так увлеклась своими страданиями и переживаниями за свою сестру, что уже ничего не замечала вокруг — и Хьюстон просто перестала прислушиваться к их разговору. Но будучи причиной всех этих рыданий, она решила, что не сможет выйти замуж за мистера Таггерта.

Сразу же после завтрака к ним стали заходить знакомые.

— Я задумала испечь яблочный пирог. Знаю, как ты его любишь. Опал, так что сделала специально для тебя еще один и вот принесла. Как там поживают сестрички?

Скоро дом был полон еды и гостей. Мистер Гейтс ушел на пивоваренный завод и попросил горничную принести ему ланч туда, а потому все нападки гостей пришлось отражать Хьюстон, Блейр и Опал.

— Хьюстон, ты что, правда влюбилась в мистера Таггерта?

— Съешьте еще пирога, миссис Триздэйл, — ответила Хьюстон.

В одиннадцать Блейр удалось улизнуть, и Хьюстон с Опал пришлось справляться с наплывом гостей вдвоем. Блейр вернулась только в три часа.

— Они все еще здесь, — поразилась она, увидев толпу на лужайке.

В половине четвертого к дому Чандлеров подъехал экипаж, красивее которого никто из жителей города ни разу в жизни не видел. Он был белым, с белыми колесами, кремовым откидным верхом и блестящей бронзовой отделкой. Переднее сиденье, было обтянуто красной кожей, а сзади было сделано сиденье для лакея.

Люди, находящиеся на лужайке, на веранде и в саду, перестали разговаривать и вытаращили глаза от изумления.

Из экипажа вышел пестро одетый мужчина и направился прямо в гущу толпы.

— Ктоquot; здесь мисс Хьюстон Чандлер? — спросил он.

— Я, — выступила вперед Хьюстон. Мужчина полез в карман, достал листок бумаги и начал читать:

quot;Этот вот экипаж дарит Вам человек, за которого Вы собираетесь выйти замуж, мистер Кейн Таггерт. Это специальный дамский фаэтон, да и лошадь недурна».

Он свернул листок, положил обратно в кардан и уже собирался уходить, как вдруг что-то вспомнил.

— Да, мистер Таггерт посылает вам еще вот это, — он бросил ей небольшой сверток в коричневой бумаге, который Хьюстон удалось поймать.

Мужчина, насвистывая, спустился по тропинке. Все смотрели ему вслед, пока он не скрылся за углом.

— Ну же, Хьюстон, — сказала Тайя. — Ты не хочешь посмотреть, что тебе подарили?

Хьюстон сомневалась, стоит ли разворачивать сверток. Она знала, что там внутри. Если она примет его кольцо, это будет означать, что она принимает и его предложение.

В коробочке лежал невероятного размера бриллиант, окруженный девятью квадратными изумрудами.

Женщины одновременно издали вздох изумления.

Хьюстон решительно захлопнула голубую бархатную коробочку и направилась прямо к экипажу. Не колеблясь и не отвечая на вопросы, которые посыпались на нее со всех сторон, она взяла вожжи, и великолепная пегая лошадь тронулась с места.

Она поехала по улице Шэлдон, пересекла по мосту реку Тайджерас, отделяющую северную часть города от южной, и по обрыву поднялась к дому Таггерта. Она постучала, но никто не ответил. Тогда она вошла внутрь, повернула налево и остановилась в дверях кабинета Кейна.

Он сидел, согнувшись над столом, курил какую-то отвратительную сигару, делал заметки и отдавал короткие распоряжения Эдену, который развалился в кресле, положив ноги на стол» и курил такую же огромную сигару.

Эден заметил ее первым. Крупный светловолосый мужчина мгновенно вскочил с кресла и толкнув Кейна в плечо.

Кейн недовольно поднял голову.

— Вы, должно быть, Эден, — сказала Хьюстон, входя в комнату и протягивая ему руку. Она не была уверена, слуга он или друг Кейна. — Я Хьюстон Чандлер.

— Здравствуйте, Хьюстон, — сказал он. Нет, он не был слугой — слишком уверен в себе.

— Я хочу поговорить с вами, — повернулась Хьюстон к Кейну.

— Если это насчет свадьбы, я сейчас очень занят. Если вам нужны деньги, скажите Эдену, он выпишет вам чек.

Отмахиваясь от дыма, она подошла к окну и распахнула его.

— Не стоит сидеть в таком дыму. Это вредно.

Кейн холодно взглянул на нее:

— Кто вы такая, чтобы отдавать мне распоряжения? То, что вы выходите за меня замуж, еще не значит…

— Насколько я помню, я еще не дала своего согласия стать вашей женой, и, если вы не можете выкроить время на то, чтобы поговорить со мной наедине, не думаю, что я ею стану. До свидания, мистер Таггерт. До свидания, Эден.

— До свидания, Хьюстон, — сказал Эден с едва заметной улыбкой.

— Ох уж эти женщины! — сказал Кейн ей в спину. — Только и делают, что отнимают время. Он догнал ее у дверей.

— Я немного вспылил, — признался он. — Просто не люблю, когда мне мешают работать. Привыкайте.

— Я бы не стала вас беспокоить, если бы это не было очень важно, — холодно ответила она.

— Хорошо. Пошли поговорим, — он кивнул в сторону пустой библиотеки. — Я бы предложил вам сесть, но единственные стулья, которые здесь есть, стоят у меня в спальне. Хотите подняться? — он вожделенно ухмыльнулся.

— Разумеется, нет. Я хотела поговорить с вами о том, серьезно ли вы настроены относительно предложения мне руки и сердца.

— Вы что, думаете, я бы тратил время на ухаживания, если б я относился к этому несерьезно?

— Ухаживания? — переспросила она. — Под ухаживанием вы, наверное, подразумеваете воскресное утро. Я бы хотела задать вам один вопрос, сэр. Вы когда-нибудь совершали убийство или нанимали кого-нибудь, чтобы убить человека?

Кейн открыл рот от удивления, его глаза гневно засверкали, но уже через несколько секунд он, казалось, даже развеселился.

— Нет, я в жизни никого не убивал. Что еще вы хотите обо мне знать?

— Все, что вы сочтете нужным мне рассказать, — серьезно ответила она.

— Да, в общем, нечего-то и рассказывать. Я вырос на конюшне у Джекоба Фентона, — он заиграл желваками. — Тот вышвырнул меня за то, что я крутился вокруг его дочери, и с тех пор я занимаюсь тем, что зарабатываю деньги. Я никого не убивал, не грабил, не надувал, ни разу не ударил женщину, только побил энное количество мужиков. Что-нибудь еще?

— Да. Делая мне предложение, вы сказали, что хотите чтобы я обставила ваш дом. А что мне делать с вами?

— Со мной? — усмехнувшись, он засунул большие пальцы рук у пустые петли для ремня у себя на брюках. — Я ничего не собираюсь от вас прятать, если вы это имеете в виду.

— Разумеется, я не имею в виду ничего из того, что подразумеваете вы, — чопорно ответила она. — Мистер Таггерт, — продолжила она, оглядывая его с ног до головы. — Я знаю мужчин, которые, работая на рудниках, одеваются лучше, чем вы. А ваша речь просто отвратительна, впрочем так же, как ваши манеры. Моя мама до смерти боится, что я выйду замуж за такого дикаря. А так как я не могу всю жизнь пугать собственную мать, вам придется кое-чему поучиться.

— Поучиться, — проговорил он, сузив глаза. — Чему вы можете меня научить?

— Как правильно одеваться, как нужно есть…

— Есть? Я много ем.

— Мистер Таггерт, вы все время упоминаете таких людей, как Вандербильт или Гульд. Скажите, вас когда-нибудь приглашали в дом к какой-нибудь из этих семей, когда там присутствовала дамы?

— Нет, но, — начал он, и вдруг отвел взгляд. — Было дело однажды, но там случайно разбилось несколько блюд.

— Понятно. Интересно, как вы представляете меня своей женой, управляющей таким роскошным домом, устраивающей приемы, тогда как вы сидите во главе стола и едите с ножа горох. Я почти уверена, что вы едите горох с ножа.

— Я вообще не ем гороха. Мужчине нужно мясо, и женщине не к чему лезть…

— До свидания, сэр, — она повернулась и успела сделать два шага, прежде чем он схватил ее за руку.

— Вы не пойдете за меня, если я не позволю вам учить меня?

— И одевать вас, и брить.

— Не терпится увидеть мое лицо, а? — ухмыльнулся он, но осекся, заметив, насколько Хьюстон была серьезна. — Сколько времени у меня есть, чтобы решить?

— Около десяти минут.. Он скорчил рожу.

— Откуда вы только знаете, как ведут дела? Я должен подумать.

Он подошел к окну и простоял там несколько минут.

— У меня к вам просьба, — сказал он, снова подойдя к ней. — Я знаю, что вы выходите за меня из-за моих денег, — он поднял руку, когда она стала возражать. — Нет смысла отрицать это. Разве вы б пошли за этакого дикаря, не будь у меня большого дома? Такая леди, как вы, и разговаривать бы не стала с конюхом. Что я хочу от вас, так это того, чтобы вы делали вид и говорили всем, что вы… — он опустил взгляд на паркетный пол. — Я бы хотел, чтобы люди думали, что вы, ну это, влюбились в меня, и что вы идете за меня не только потому, что сестра перебежала вам дорожку, а я оказался под рукой. Я хочу, чтобы даже ваша сестра, — это он произнес особенно выразительно, — думала, что вы без ума от меня, как я сказал всем в церкви. И я хочу, чтобы ваша мать тоже так думала. Я не хочу, чтоб она меня боялась.

Хьюстон ожидала чего угодно, но только не этого. Так вот каким был этот огромный грозный мужчина, который чуждается всего города. Как ужасно, должно быть, стоять в стороне от всех городских дел. Конечно, какой женщине захочется принимать его у себя, если при этом «случайно» бьется фарфор! На данный момент он не вписывался ни в мир бедных, которому соответствовали его манеры и речь, ни в мир богатых, которому соответствовали его деньги.

Она подумала, что нужна ему. Нужна так, как никому до этого. Для Лиандера она была роскошью: милой, но бесполезной. Но для этого человека все то, чему она выучилась, было жизненно важным.

— Я буду притворяться самой любящей женой, — мягко сказала она.

— Значит, вы пойдете за меня?

— Ну да. Думаю, да, — сказала она, удивляясь сама себе.

— Черт побери! Эден! — взревел он, выбегая из комнаты. — Леди Чандлер выйдет за меня!

Хьюстон присела на подоконник. Он брал в жены леди Чандлер. А вот за кого выходит замуж она?

Был уже вечер, когда Хьюстон собралась возвращаться домой. Она чувствовала себя вымотанной, в эту минуту она бы предпочла никогда не слышать о Кейне Таггерте. Казалось, он считал возможным то, что он будет сидеть дома и работать, пока его невеста будет в одиночестве посещать приемы, рассказывая всем, как она его любит, и все будет замечательно.

— До тех пор пока они не увидят нас вместе, никто даже не поверит, что мы знаем друг друга, — сказала она ему через заваленный бумагами стол. — Вам придется пойти на прием послезавтра, а до этого нужно подобрать вам соответствующий костюм и побрить вас.

— Я покупаю землю в Вирджинии, и завтра придет ради этого один человек. Мне нужно быть дома.

— Вы можете обсуждать свои дела во время примерки.

— Вы имеете в виду, что какой-то маленький человечишко будет в это время лазить по мне своими ручонками? Ну уж, нет. Пусть кто-нибудь привезет несколько костюмов, а я выберу какой-нибудь.

— Красный или фиолетовый? — быстро спросила она.

— Красный. Я однажды видел костюмы из красной шотландки…

Хьюстон чуть удар не хватил.

— Вы закажете костюм у портного, и ткань выберу я. И вы пойдете со мной на прием, и на другие торжества, которые состоятся до нашей свадьбы.

— Вы уверены, что настоящие леди такие ершистые? Я думал, настоящие леди никогда не повышают голоса.

— Они не повышают голос на джентльменов, а с людьми, которые предпочитают носить костюмы из красней шотландки, позволительно вести себя грубо. Кейн помрачнел, но все же сдался.

— Ну ладно, пусть шьют костюм, как вы хотите, и я пойду на ваш чер… ваш замечательный, изысканный прием, — поправился он, заставив ее улыбнуться. — Но не знаю, как насчет всяких других «торжеств».

— Поживем — увидим, — сказала она, вдруг почувствовав, что очень устала. — Мне пора возвращаться. Родители, наверное, волнуются.

— Подойдите сюда, — сказал он.

Думая, что он хочет ей что-то показать, она сделала, как он просил. Но он резко схватил ее за талию и посадил к себе на колени.

— Раз вы будете моей учительницей, я тоже должен научить вас кой-чему.

Он прижался губами к ее шее и начал целовать, слегка покусывая кожу. Она хотела было сопротивляться, но почувствовала, что слабеет.

— Кейн, — сказал с порога Эден, — извини. Не церемонясь, Кейн столкнул ее со своих колен. — Потом закончим, крошка, — сказал он, как будто она была уличной девкой. — Поезжайте домой, мне нужно браться за работу.

Хьюстон сдержалась, чтобы не высказать ему все, что она думала по этому поводу, и, покраснев от смущения, пожелала спокойной ночи и вышла из дома.

По дороге домой, уставшая, голодная, разгневанная и смущенная одновременно, Хьюстон, наконец, осознала, что ей придется объяснять своей семье, почему она согласилась выйти замуж за пресловутого Кейна Таггерта.

quot;Почему?» — спрашивала она себя, переводя лошадь на шаг. Почему она соглашается выйти замуж за человека, которого не любит, который не любит ее, за человека, который постоянно вызывает у нее раздражение, человека, который обращается с ней так, как будто она вещь, купленная им в магазине?

Она быстро нашла ответ. Потому что благодаря ему она ожила. Потому что он нуждался в ней.

Блейр говорила, что в детстве Хьюстон лучше всех играла в снежки, но потом Дункан и Лиандер сломали ее характер. Еще очень давно она поняла, что гораздо легче уступать мужчинам, быть тихой, женственной, бесхарактерной леди, которую они все хотели в ней видеть.

Но были минуты — на банкетах, на званых обедах, когда она чувствовала себя нарисованной на стене, очаровательной и милой — приятно иметь такую рядом, — но не представляющей ни для кого насущной необходимости. Однажды она даже высказала подобные мысли Лиандеру, но он ответил, что без предметов искусства жизнь была бы скучна.

Но в конце концов он предпочел спокойной, ясной красоте Хьюстон женщину, разжигающую в его теле страсть.

Ни с кем она не чувствовала себя так, как с Кейном Таггертом. Лиандер обладал безупречным вкусом в одежде и мебели. Он вполне мог бы сам обставить дом, купленный к свадьбе. Но мистер Таггерт был абсолютно беспомощным, без нее он не мог расставить мебель, не говоря уже о том, чтобы купить что-нибудь.

Хьюстон думала о всех тех годах, которые она провела в школе. Блейр, похоже, считала, что сестра ничего не делала, кроме того, что пила чай и составляла букеты, но Хьюстон помнила, какая железная дисциплина там царила, и как линейка мисс Джоунз больно ударяла о нежные ладони, когда девочки не слушались.

Находясь рядом с Лиандером, ей приходилось постоянно себя контролировать, чтобы Не упустить ничего из того, чему ее учили — Лиандер моментально бы заметил любую оплошность. Но с мистером Таггертом она чувствовала себя свободно. Сегодня она почти накричала на него. За четырнадцать лет знакомства с Лиандером она ни разу не повысила на него голоса:

Она глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух. Сколько впереди работы! Подготовка к свадьбе, исследование чердака и распределение мебели по дому в соответствии с ее вкусом. И невероятно сложная задача по превращению мистера Таггерта во что-то, хотя бы отдаленно напоминающее, джентльмена!

Подъезжая к дому, она буквально лопалась от возбуждения. Она выходит замуж за человека, которому она нужна.

Она оставила лошадь и экипаж на попечение конюха, расправила плечи и приготовилась отражать натиск своей семьи.