"Миссис убийца" - читать интересную книгу автора (Кин Дей)

Глава 3

Я влез вместе с Пат в полицейскую машину. Шины шелестели по пустынной дороге. Влюбленные покинули тротуары. Скверные парни ушли по своим делам. Дети накормлены, а мужчины получили то, что хотели. Манхэттен засыпает.

По дороге в тюрьму ни Пат, ни я не произнесли ни слова. Пока выполнялись все формальности, я стоял возле нее, обняв рукой за плечи. Джим сам следил за всем. Чувствовалось, что все это ему очень неприятно.

– Позаботься о ней, парень, – сказал я ему.

– Ты знаешь, что можешь рассчитывать на меня, Герман.

Пат забеспокоилась, потому что у нее не было ночной рубашки. Я сказал ей, что приготовлю маленький чемоданчик со всем необходимым и занесу его завтра утром. После этого, поцеловав ее, я покинул помещение. Лучше сдохнуть, чем видеть, как за ней захлопнется дверь тюремной камеры.

Джим позвал меня, но я сделал вид, что не слышу, и вышел не оглядываясь. Дежурил старый Хенсон, который поинтересовался:

– Ночная работа, Герман, а? Что случилось? Какая-нибудь потаскушка замочила своего парня или что?

Я посмотрел старику прямо в глаза. Нет, он задал этот вопрос без всякой задней мысли. По всей вероятности, он был пока не в курсе. И все же мне было весьма неприятно. Пожалуй, это единственный тип из всей полицейской бригады, который еще не знает, что Большой Герман обзавелся парой ветвистых рогов. Парни, которые меня любят, очень опечалены. А прохвосты, которые меня боятся, вне себя от радости.

– Да, там был порядочный шум, – ответил я Хенсону.

Инспектор Греди ожидал меня у выхода: он дышал свежим воздухом. В тот момент, когда я проходил под зеленым светом, он сделал мне знак сигаретой.

– Салют, парень!

Я остановился из вежливости и из субординации. Меня мучал вопрос, что делать дальше. Сказать Пат, чтобы она не беспокоилась, это одно, но действовать вопреки всему, это другое. Все доказательства налицо, все факты против нее. Нескольких людей, даже при меньших доказательствах, я отправил на электрический стул.

Греди вынул сигарету изо рта.

– Скверное дело для твоей жены, Герман.

– Да, очень скверное, – согласился я.

Я держал в руке свою старую шляпу и критически рассматривал ее. Она уже давно нуждалась в чистке и восстановлении формы. Но, с другой стороны, скоро уже приобретать новую.

– Как говорят добрые люди, довольно обычная штука, – продолжал инспектор. – Тем не менее, отвратительно. Обидно, что не существует способов, при помощи которых любой мужчина мог бы знать, обманывает его жена или нет.

Я ответил ему, что верю Пат на слово.

Он сунул сигарету в рот.

– Она все еще притягивает тебя, а, Герман?

Я надел шляпу.

– Что вы хотите этим сказать? – тут я неожиданно вспомнил, с кем разговариваю, и добавил с некоторым запозданием: – Инспектор...

– Не больше того, что сказал, – отпарировал Греди.

Я сунул руку в карман. Не следует позволять себе лишнего в разговоре со старшим по чину, чтобы не оказаться перед дисциплинарной комиссией.

– О'кей, остановимся на этом. Она все еще притягивает меня.

Я спустился вниз на несколько ступенек, но он схватил меня за руку.

– Тебя не удивил тот маленький спектакль, который она устроила Джиму, а? – Греди постарался сымитировать женский голос: – «Последнее, что я помню, это то, что я пила у прилавка кока-колу». – Потом продолжал своим естественным резким голосом: – Ты видел когда-нибудь, чтобы кто-то терял сознание, выпив кока-колу?

Я вынужден был признаться, что не видел.

Греди выпустил мою руку.

– Я знаю, дорогой, как это тяжело. И как глубоко ранит даже одна мысль о том, что женщина способна на такое. Забудь ее. Она не стоит того, чтобы за нее так переживать. Такая же шлюха, как и многие другие. Возьми два дня отдыха или неделю. Хорошенько наклюкайся и утешься с какой-нибудь куколкой. Все курочки одинаковы. Поверь мне, парень, я знаю, что говорю.

Я выплюнул сигарету. Пока она летела, от нее сыпались искры.

– Пат не шлюха. И это не она прикончила Кери. Это все подстроено...

– Кем? – удивился он.

– Не знаю.

– Но кто мог втянуть ее в эту историю?

– Вы слишком многое спрашиваете.

– И вообще, что бы все это значило?

– Не знаю.

Греди сдвинул шляпу на затылок.

– Черт возьми, Герман, не будь же таким хлюпиком! Люди будут думать о тебе не очень хорошо. Это происходит каждую ночь. Тысячу раз в ночь. – Он широким жестом обвел вокруг себя. – В шикарных отелях и в тех, что похуже. На задних сиденьях машин, в канавах, в конторах, на улице, в трущобах и в шикарных кварталах. И муж ничего не подозревает, пока не случится чего-нибудь, вроде того, что случилось с Пат сегодня вечером. Она поссорилась с Кери и пристрелила его. – Я спускался по лестнице. А Греди продолжал вещать мне вслед: – О'кей! Проводи расследование, но не надейся, что друзья тебе помогут. Это дело дрянь. Все парни Восточного Манхэттена в курсе дела. На твой счет, разумеется.

Я резко повернулся к нему.

– Гнусная ложь!

Греди возразил мне с той же живостью:

– Это правда. Я могу сказать тебе о том, о чем ты по своей молодости не думал. Я мог бы предсказать все это еще пять месяцев тому назад. Послушай, я отлично знаю, что вы, молодые, думаете обо мне. Вы полагаете, что я старая ирландская развалина, у которой в глазах миражи, а в жилах вместо крови течет уксус. Но если это и так, то только потому, что я сорок лет занимаюсь девками, ворами и убийцами, и это изменило меня. Послушай, парень. Я уже был инспектором, когда ты еще писался в колыбели. И конечно, ты слышал немало всяких басен на мой счет, и не слишком приятных для меня. Но слышал ли ты хоть раз, чтобы меня называли лжецом?

Я был вынужден признать, что нет.

Старик снова надел шляпу и сунул сигарету в рот.

– О'кей. По крайней мере, раз шесть я видел Пат и Кери вместе. Я лично, собственными глазами. У меня еще хорошее зрение. Спроси в «Линде». В «Пороке». В клубе высоких. У Эдди Гюнес.

Греди резко повернулся и вошел в здание. Некоторое время я постоял на ступеньках, потом шагнул на тротуар.

Один из парней пригнал мою машину к комиссариату: он обнаружил ее неподалеку от дома Кери. Кто-то засунул штраф за стоянку в неположенном месте. Я взял эту бумажку и выкинул. Весь руль был в пудре, и я вспомнил, что было написано в рапорте: найденные отпечатки пальцев принадлежали только Пат.

Закрыв глаза, чтобы дать им возможность немного отдохнуть, я снова увидел дрожащие, с размазанной губной помадой, губы Пат на ее бледном лице, когда она кричала:

«Мне наплевать на этот рапорт! Я не обманывала Германа. Я никогда не хотела этого и не смогла бы сделать. Я предпочла бы умереть. И если меня изнасиловали, то это тогда, когда я потеряла сознание».

Забавная история, сочиненная отчаянной лгуньей. Мой лоб покрылся потом, я вынул платок, чтобы вытереть его. Сколько же глупости в типе ростом около шести футов и весом двести фунтов? До какой степени можно быть слепым? И глухим? Неудивительно, что Джим, Корк, Або, Монт и помощник прокурора Хаверс вели себя подобным образом. Они знали, что делали. Им ведь все это было известно. Во второй половине дня и вечерами, когда я работал, Пат играла в папу-маму с Кери. В последние шесть месяцев.

Инспектор Греди очень четко высказался на этот счет. Это происходит каждый вечер. Триста шестьдесят пять вечеров в год. В больших отелях и маленьких забегаловках. И среди типов, обитающих в трущобах, и у тех, кто платит сотни долларов за один день проживания в апартаментах. Почему бы детективу уголовной полиции, живущему в конце Риверсайд Драйв, быть исключением?

Мое сердце сжималось все сильнее. До какого же предела я дошел? Ведь я сказал Пат, чтобы она не беспокоилась, что я люблю ее и верю ей.

Я открыл дверцу машины, чтобы вернуться и сообщить ей все, что я услышал от инспектора Греди, но затем одумался. Зачем? Она станет лгать еще больше. Я сказал себе, что с меня хватит. Самое правильное – это последовать совету инспектора. Я возьму несколько дней отпуска, поеду куда-нибудь и надерусь. Я позвоню какой-нибудь курочке, одной из тех, которые вешаются мне на шею, и приглашу ее на бутербродик. И буду вести такую жизнь в течение восьми дней. А потом?

Легкий бриз ласкал мою щеку. Нежно, как пальцы Пат. А потом? Ответ довольно прост. Мне сейчас совсем не хочется напиваться. У меня нет желания положить в постель первую попавшуюся девицу, которая, может, и будет довольна моим обслуживанием. Единственное, что я хочу сейчас, это остаться одному, безразлично где. Мне необходимо все хорошенько обдумать.

Я тронул с места, не зная, куда ехать и не думая об этом. Так я очутился в квартале базаров и складов. Я открыл дверцу машины, чтобы выйти со стороны тротуара. Проделывая это, я свалил бумажный пакет, содержимое которого вывалилось на землю. Ворча, я стал подбирать все и класть обратно в мешок. Тут оказались эскалопы, бычье сердце, салат, картофель, цветная капуста и несколько консервных банок. Я сложил все это обратно в мешок, но продолжал держать в руке бычье сердце, не заметив, что испачкал кровью пиджак и брюки.

Вареное или жареное с соответствующим гарниром бычье сердце одно из моих любимых блюд. Но Пат не могла его есть. Она объясняла это тем, что его слишком часто давали в интернате, где она воспитывалась. Она дала себе слово, что когда вырастет, не притронется к нему. Но так как я очень любил это блюдо, Пат все же готовила его.

Кровь опять начала стучать в моих висках, и я стал восстанавливать в памяти проведенный Пат день. После возвращения из клиники, где она сдавала кровь, – она сдала пол-литра, – до того, как пойти на свидание с человеком, с которым она обманывала меня, Пат зашла в магазин и среди всего другого купила и бычье сердце.

Что-то тут не вяжется. Это нелогично. Курочка, которая обманывает своего мужа, перед свиданием скорее пойдет в парикмахерскую, чтобы навести красоту для своего любовника.

Я медленно покачал головой. Что-то тут не то!

Тем хуже для инспектора Греди. Это невозможно. Он не мог видеть ее вместе с Кери. Но все доказательства свидетельствовали против нее.

Пат хорошая и верная девочка. Она всегда все доводила до конца. Для нее не существовало полумер. Если бы она захотела спать с Кери, она не стала бы тайком ходить к нему после полудня, сделав покупки для нашего обеда. Она спала бы с ним все ночи, и прощай, Герман Стен!

Где-то на площади, среди серого света зари, стала гнусаво кричать какая-то мерзкая птица. Я осмотрелся по сторонам, чтобы выяснить, откуда шел этот звук.

Я стал думать, кто же я такой? Кто я такой, чтобы сомневаться?

Я старательно уложил бычье сердце в пакет поверх других покупок. Потом сел за руль и отъехал от этого места.

Будь проклято то, что видел, или думал, что видел, инспектор Греди! Будь прокляты доказательства, свидетельствующие против Пат! Бывают в жизни обстоятельства, когда мужчине только и остается, как сделаться глупым! Бывают в жизни обстоятельства, когда необходимо просто верить!

И я как раз нахожусь в такой ситуации, при таких обстоятельствах.