Глава 4

Когда Спок прибыл на мостик, Маккой так обрадовался, что чуть было не вскочил и не обнял его. Однако вместо этого он просто сказал:

– Спок, твой чертов сканер опять не хочет работать.

Тот наградил доктора таким взглядом, который, в лучшем случае, можно было назвать скептическим.

– Доктор, – вкрадчиво сказал он, будто заводил беседу с сумасшедшим, – это маловероятно. Но, тем не менее, я должен провести некоторые тесты.

Спок отправился к пульту управления в научный отдел и начал поочередно нажимать там кнопки с такой скоростью, что не оставалось никаких сомнений, – он находил их практически вслепую.

– Полагаю, что в лазарете дела контролируются нормально, так что вашего присутствия там но требуется, – сказал Спок. Маккой хмыкнул.

– Для меня это огромная удача, Спок. Ибо Кирк поручил мне управление кораблем и приказал не вмешиваться в дела лазарета, за исключением чисто медицинской неотложки.

От этих слов Спок заморгал часто-часто, затем встал из-за консоли и, не прекращая нажимать на клавиши, произнес:

– Простите, но я хотел бы убедиться, что не ослышался. Вы сказали, что капитан оставил вас замещать и выполнять его обязанности?

– Это его небольшая шутка. Если не веришь, спроси у Де Леона, он присутствовал здесь.

– Если это так, то должна быть и запись в процедурном каталоге мостика, – заметил Спок и снова обратил свое внимание на приборную доску.

Маккой отвернулся и некоторое время следил за монитором. Там появился небольшой лесок из лахитов и около двухсот орнов. Судя по всему, они собирались вместе для строительства чего-то более грандиозного, нежели членам экипажа приходилось видеть днем раньше. Вероятно, планировалось возведение здания более красивого и более просторного внутри. Пожалуй, они были неплохими хозяевами.

Маккой опять повернулся к Споку и увидел, что тот озабоченно смотрит на консоль.

– Доктор, – произнес он. – У нас появились проблемы.

Какие именно – сказано не было, но сам факт признания Споком их наличия действовал на психику. Маккой сел в центральное кресло, скорее машинально, чем сознательно, и сказал:

– Его не удалось найти.

– С аппаратурой все в порядке, – заметил Спок. – Но капитанского устройства связи, согласно показаниям приборов, на планете нет.

– Черт с ним, с устройством, Спок, где же он сам?

– Доктор, – ответил Спок, подойдя ближе к Маккою, – не тревожьтесь. Есть несколько объяснений, почему мы не можем найти капитана.

– Например?

Спок удивленно поднял брови.

– Капитан может находиться на территории с высокой концентрацией редкоземельных элементов, так что сигнал устройства связи заглушается их радиоактивным фоном…

– А вы определили хоть один такой участок?

– Как вам сказать, – с неохотой ответил Спок. – Должен признаться, что…

– И что дальше?

Во взгляде Спока промелькнула беспомощность. Такого Маккою наблюдать давно но приходилось.

– Дальше – ничего, – сказал обескураженный доктор. – Я собираюсь отправиться туда, где от меня хоть какая-то польза.., вниз, на планету, чтобы помочь в поисках Кирка. А в этой лавочке, – он махнул на штурвал корабля, – будете сидеть вы. Он был уже на полпути к дверям мостика, когда его остановил Спок:

– Доктор… Боюсь, что вы недооцениваете ситуацию.

Маккой остановился и удивленно посмотрел на Спока.

– Что именно?

– По крайней мере, вашу роль. – Последовал ответ. – Доктор, вы отвечаете за корабль. И не можете его покинуть в такой ситуации.

– Черт побери! Почему же? Я передаю командирские полномочия вам! Да они и по праву должны быть вашими. Вы закончили полный курс школы командиров, вы – второй старший по званию офицер на корабле. Вот вы и садитесь в это дурацкое кресло!

– Доктор, – тихо ответил ему Спок, – как бы сказал наш капитан: не имеет никакого значения, является ли Спок верховным адмиралом Звездного Флота, или у него есть рекомендации от самого Господа Бога – я не могу принять командование от вас в сложившейся ситуации. И никто не может. Устав Звездного флота – очень специфичная штука. Офицер, исполняющий обязанности командира, должен исполнять их до тех пор, пока их с него не снимет официально утвержденный Звездным Флотом командир корабля. Здесь нет капитана, который мог бы снять с вас командирские полномочия. Любой, кто будет выполнять обязанности командира вместо вас, подвергнется военному суду. А всякое усилие с вашей стороны оставить свой пост, в данном случае «Энтерпрайз», – также уголовно наказуемое преступление.., в особенности при теперешних обстоятельствах, когда капитан исчез. Одним словом, в экстремальной ситуации.

Маккой сел на стул недалеко от научного отдела и уставился на Спока с выражением ужаса на лице.

– Вы в безвыходном положении, доктор. Очень сожалею. – Маккой посмотрел на офицера, глубоко вздохнул и задумался.

«Успокойся, – сказал он самому себе. – Тебе сегодня еще понадобится твоя голова». А вслух добавил;

– Ладно, Вам лучше спуститься вниз и начать поиски. Найдите того, кто видел его последним.., и начните с того места, где это произошло. Спок кивнул и направился в сторону выхода.

– Кстати, – остановил его Маккой, – могу ли я, по крайней мере, сделать перерыв и побыть в комнате отдыха?

– Передайте командирский пульт лейтенанту Де Леону, – сказал Спок, кивнув утвердительно. – Но вам не следует отсутствовать слишком долго. – И добавил уже из турболифта:

– И еще капитан бы сказал: «Вместо того, чтобы говорить на эту тему, вы должны были бы быть уже там».

– Почему же вы…

Двери лифта закрылись. Маккой посмотрел на Де Леона и произнес:

– Принимай, сын. Я вернусь через несколько минут.

– Да, сэр.

– И выясни, не сможет ли Ухура оторваться на минуту от своих дел. Мне нужен ее совет.

– Понял, доктор, Когда Маккой вернулся на мостик, Ухура уже ждала его там.

– Лейтенант, – обратился он к Де Леону. – Вам надо передохнуть. Когда кончается ваша смена?

– Примерно через час, доктор, – ответил офицер связи.

– Боже мой, как быстро пролетел день! Времени не замечаешь, когда получаешь от жизни удовольствия! – сказал Маккой, покачав головой и взглянув на Ухуру. Она кивнула, и он добавил, обращаясь к Де Леону:

– Не торопитесь возвращаться, сын мой.

– Спасибо, доктор, – ответил тот и вышел. Когда за ним закрылись двери лифта, Ухура тихо спросила:

– Я слышала, что у нас появились небольшие проблемы.

– И ты готова поспорить… Ладно, ничего. Да, проблемы есть. Кому это уже известно из команды?

– Теперь известно всем. Работают поисковые группы на обозначенной территории. – Она выглядела озабоченной. – Но теперь уже след начал остывать. С самого утра капитана никто не видел, да и утром видели немногие.

– Куда он собирался?

– Через лес по одной из этих тропинок, по самой большой, вдоль которой сломано так много веток.

В голове Маккоя внезапно мелькнуло подозрение: «Как раз по той, что ведет к поляне с эт».

– А видел ли кто-нибудь там поблизости эт? – спросил он.

– Нет, – ответила Ухура немного удивленно. – Мне кажется, что эт, возможно и не название вида, а особенность тембра или шум.

– Не будем обращать внимания на произношение. В любом случае, я бы хотел услышать, как кто либо из этих существ, сам произносит название своего вида. Ухура, я видел одного их представителя сегодня утром. Когда я разговаривал с ним, меня вызвал Джим и заставил вернуться на корабль. Думаю, что он тоже мог повстречаться с тем существом.

– Вы с ним разговаривали? – удивленно спросила она. – Но у нас ведь пока нет мало-мальски работающих алгоритмов их языка. Первая экспедиция так и не смогла ничего толком узнать от них. И вы смогли их понять?

– Так же, как понимаю вас. Я был удивлен.

На лице Ухуры появилось выражение глубокой озабоченности.

– Доктор, – произнесла она. – Все это странно. Такого но может быть.., если не брать в расчет вариант, что эт знают намного больше о нас, чем мы думаем. – Маккой вспомнил ощущение высокомерно-спокойного отношения к себе со стороны эт, его скрытой, хорошо контролируемой силы. При этом воспоминании мурашки побежали по телу доктора.

– Не следует принимать что-либо без доказательств, Ухура. Нужно отыскать кого-нибудь из этих существ и выяснить, что им известно.

– Большую помощь нам бы могла оказать информация со сканеров, – сказала она неуверенно. – Внешне эти существа похожи на большие камни. А на этой планете много камней.

– Но не так много камней со способностью к перемещению, – добавил Маккой. – Их всего около миллиона, согласно утверждению того эт, с которым я беседовал сегодня утром. Ну ладно, посмотрим результаты сканирования. Вот. – Он полез в сумку с аппаратурой, бывшей при нем и, достав свой сканер, передал его Ухуре.

– Хорошо, – сказала она и, подойдя к действующей станции просмотра, подключила устройство к одному из ее входов, нажала на кнопку и сощурилась, уставившись на экран дисплея. – Память сканера пуста.

– Невозможно, – пробормотал Маккой. – Проверьте бортовые библиотечные компьютеры, там должна быть информация, записанная в файле. Ухура кивнула, снова нажала несколько контрольных кнопок и стала ждать.

– Вот, нашла, – Она пристально всматривалась в экран, затем покачала головой. У Маккоя засосало под ложечкой.

– В чем дело?

– Я хорошо помню, что связь со сканером была, – сказала Ухура. – Но возникли неполадки в системе изображения. Что это вон там?

Она нажала еще одну кнопку и вывела часть заинтересовавшего се изображения в увеличенном виде. На заднем плане Маккой увидел участок поляны, затем картина поменялась – видимо в тот момент сканер был перенесен в центр. Но то, что оказалось изображенным в этом самом центре, не поддавалось описанию: сплошная серебристая вуаль, туман, какой-то продолговатой формы объект – и никаких деталей!

– Черт побери! – единственное, что мог вымолвить доктор.

Информация со сканера тоже оказалась испорченной, – сказала Ухура. – Диапазоны пусты, как будто сканер не вел записи вообще.

– Это не самый удачный день работы с техникой для меня! – пожаловался Маккой.

– Думаю, что вины техники в этом нет, – предположила Ухура. Она продолжала возиться с клавиатурой. – Я определила сигналы, больше напоминавшие помехи. По некоторым из диапазонов – это признаки фоновой жизни, но они слишком слабой интенсивности, чтобы их можно было анализировать. Потом сканер уловил движение жидкости, например, у растений.

– Да, конечно… А что, по-вашему, все это означает?

Ухура покачала головой, отсоединила сканер от считывающего порта и вернула его Маккою.

– Вы знаете столько, сколько и я, – ответила она. – А вероятно, даже больше, потому что вы встречались с эт, а я нет. – На ее лице возникло выражение любопытства. – А вы как считаете?

– Это все же очень опасно. – Ответил Маккой. – Не хотелось бы, чтобы эти существа рассердились на нас. – От этой мысли у него все похолодело внутри. Пришлось сбросить страх усилием воли. – Но не будем отчаиваться. Может быть, – задумчиво произнес он, – существо просто не захотело, чтобы его сканировали?

Доктор посмотрел на Ухуру вопросительно, и она, наклонив голову набок, прищурилась.

– Возможно. Виды, которым удается управлять потоками энергии, иногда способны на такое. Вспомните наши сканограммы, к примеру у органий, до того, как они решились обнаружить сами себя. Нам казалось, что мы имеем дело с похожими на человека существами, а они.., попросту манипулировали входной информацией наших измерительных приборов, чтобы мы подумали, будто они похожи на людей. И никому из нас и в голову не приходило, что такое может быть. А эти существа… – Она посмотрела на экран. – Возможно управляют энергией еще более виртуозно, если конечно эта теория здесь уместна. Существо, способное творить такие вещи, вероятно может и многое другое, если не все.

– Но это существо не пыталось обманывать нас, насколько я понял, – сказал Маккой, стараясь опираться только на факты. – Оно просто решило воспрепятствовать чтению информации о самом себе. Но зачем это было нужно эт?

– Может быть, такая информация у них – частная собственность? – предположила Ухура. Маккой вздохнул – Пока мы не переговорим с другим эт, все равно ничего не сможем выяснить. А они ведут себя не столь открыто, как другие виды. Ухура рассмеялась, в се смехе прозвучали нотки сарказма.

– Не следует полагать, что другие виды действительно более открыты для контакта. Все сегодняшнее утро я провела с орнами в дискуссиях на темы реальности. На самом деле, они нам не очень верят. Маккой удивленно заморгал.

– Это уже интересно, – произнес он. – Почему они не верят нам? Из-за того, что мы не придерживаемся их религии? Или они не одобряют в нас что-то другое?

– Не совсем так, – сказала Ухура и, откинувшись в кресле, вздохнула. – Они просто не верят, что мы действительно существуем. Или нет. Я не совсем точно выразилась. Они осознают нашу реальность, но не верят, что мы – люди.

– Это отчего же? Две руки, две ноги, голова! Что еще им нужно? Полагаю, этого уже достаточно.

– Не с точки зрения анатомии. Орны не считают нас народом в том смысле, в каком понимают этот термин сами. Не имея по отношению к нам никаких предубеждений, они относятся к нам с симпатией – им нравится разговаривать с нами. Но орны не верят в то, что мы делаем и как мы живем, – не считают это возможным и реальным. То, что мы считаем важным, у них вызывает смех. Их можно отчасти понять. Согласно их мировоззрению, их и лахитов, – все, что необходимо для жизнедеятельности: воздух, вода, пища – является общим, то есть принадлежит всем и каждому. Эти виды начали свое развитие сразу с более высокой ступеньки самоактуализации – соотношения личного и общественного. Все их базовые физические и физиологические потребности уже удовлетворены, и у них нет необходимости решать проблемы индивидуальные, насущные. Все их заботы – в общественном. Они самые социализированные виды, с которыми когда-либо доводилось сталкиваться федерации.

– Приятно отличаются от других видов, с которыми нам приходилось сталкиваться много лет подряд, – прокомментировал Маккой.

– Вот именно. Им понятна и идея Федерации – в большей или меньшей степени. Но они не могут взять в толк, зачем она вообще нам нужна. Они присоединились бы к нам для приятной беседы. Но вряд ли сочтут разумным объединяться с нами ради чего то, имеющегося у нас и необходимого для них. Разумеется, кроме нас самих. И то ради беседы. Текст всех будущих соглашений о вступлении в федерацию должен быть изменен с учетом всего этого. Я собираюсь сообщить капитану…

– Когда мы его найдем.

– Да, – произнесла Ухура, и на ее лице появилось выражение озабоченности. – Я очень обеспокоена его исчезновением.

– Можно подумать, что обеспокоены только вы, – сказал Маккой. – Но пока не будем печалиться на этот счет. Полагаю, что руководство Звездного Флота вскоре получит от нас весточку и отчет о нашей работе, – проворчал он. – Именно этой беседы я жду с нетерпением.

– Вряд ли это будет беседа, – засомневалась Ухура. – При разнице во времени около пяти часов и с такой же задержкой на прохождение радиоволн… Вам необходимо собрать всю информацию и передать се мне – наша очередная связь состоится примерно через полтора часа. И не следует сообщать им, что у нас неприятности. И даже намекать на них не стоит, ибо, надо надеяться, все может перемениться за те пять часов, пока информация дойдет до них.

– Но у меня, действительно, серьезные неприятности, черт побери! – воскликнул доктор. – Я буду просто счастлив, если они освободят меня, Ну-ка, побыстрее дайте мне листок бумаги, я напишу.., Я обосную свою непригодность на должность командира. Стресс. Вот хорошая причина. А затем они засадят Спока в это дурацкое кресло вместо меня…

– Доктор, – прервала его Ухура, в голосе се прозвучало искреннее сочувствие, – но одного вашего желания мало. У них нет выбора. Освобождение от командирской должности по телефону редко применяется, ибо это редко дает хорошие результаты, в особенности на корабле. Один-два раза руководство Звездного Флота шло на такой шаг, но потом всегда сожалело о содеянном. И подумайте, какая запись будет сделана вам в трудовой книжке…

– М-да, – горестно заключил Маккой. – Я об этом не подумал.

– Так вот, подумайте, – посоветовала Ухура. – Бедный доктор! На этот раз вы не поймали тигра за хвост.

Он кивнул.

– Ничего не остается, кроме как продолжать сидеть в этом кресле.

– Именно это от вас и требуется. Мы все будем вам помогать.

– Разыщите капитана, – посоветовал он. – Это будет настоящая помощь. Ухура кивнула и вернулась к своему пульту. Маккой сел и забарабанил по подлокотнику кресла. Затем переменил позу – кресло не казалось ему таким удобным, как раньше,

Спок вернулся с поверхности планеты часа через три с осунувшимся лицом. Наметанный взгляд Маккоя сразу определил, что устал офицер не физически, а от безрезультатности своих поисков.

– Думаю, следует собрать всех начальников отделов, – обратился доктор к Споку. – Составить отчет из выступлений и отправить его руководству Звездного флота.

– Я бы этого не делал, – ответил Спок, усаживаясь у своего пульта и подключая пару кассет от трикодера к входу чтения информации. – Конечно, созывай собрание. Нам следует усилить работу по поискам капитана. Но Звездному флоту не требуются детали того, как у нас принимаются решения.

А также, – тут он слабо улыбнулся, – не стоит давать повод бюрократам из Звездного флота заглядывать глубже, чем следует, в этот процесс.

– Ты хочешь сказать, каким путем мы приходим к окончательным решениям? – спросил Маккой. Спок кивнул.

– Мозг бюрократа, – ответил он, – всегда найдет способ вмешаться даже там, где это почти невозможно сделать. А если им попадет в руки козырная карта в виде процесса принятия решений, который они могут счесть.., чересчур оригинальным…

– Чересчур мягкий, не авторитарный стиль руководства – ты это хочешь сказать? Могут объявиться слишком много советчиков?

– Именно так. При таких обстоятельствах, в один прекрасный момент, ты обнаружишь, что на твою голову вдруг посыпались приказы, причем не очень приятные.

– Ты хочешь сказать – глупые?

– Именно это мне и хотелось сказать, но без такого многословия.

– Спок, когда все это утрясется, я отменю ваше следующее обследование физического состояния, – в порыве благодарности пообещал Маккой.

– Уклонение от обязанностей, доктор? – спросил Спок, взглянув на него с веселым лукавством. – Я никогда не позволю вам вести себя таким образом, и пройду свое обследование, как подобает.

– И найдешь какой-нибудь другой способ водить меня за нос до конца моих дней, – добавил Маккой. Спок, посерьезнев, отвернулся.

– Ладно, – сказал доктор и оглянулся. – Ухура, соберите руководителей отделов… Скажите им, чтобы пришли в зал собраний через час. Особое внимание обратите на отделы лингвистический и биологический: мне нужна вся имеющаяся на этот час информация по всем видам. А также понадобится поминутный отчет о местонахождении и действиях капитана вплоть до момента его исчезновения. Звездному флоту нужно хотя бы несколько конкретных фактов.

– Да, сэр, – ответила Ухура и начала обзванивать различные отделы и службы корабля.

Маккой внимательно посмотрел на Спока.

– Если я правильно понял, – сегодня никто не видел ни одного из представителей эт. Спок покачал головой.

– Ухура любезно разрешила мне ознакомиться с записью твоего сканера и анализом сигналов, – сказал он. – Должен признаться, вначале я подумал, что виной всему – неправильное обращение с устройством. Но два соображения позволили мне исключить такой вариант. Первое: ты очень хорошо знаком с работой сканера после стольких лет практики и даже причастен к его усовершенствованию, а второе – то, что даже тебе было трудно столь умело добиться такой совершенной чистоты каналов записи.

Маккой сидел молча и размышлял; что сейчас произнес Спок – комплимент или нечто иное? И решил, что вряд ли имелось в виду первое, а потому не следовало обольщаться.

– Спасибо, – произнес доктор. – Вы смогли что-нибудь выудить из записей сканера?

– Что-нибудь – да. Совершенно бесполезный сигнал, – ответил Спок. – К тому же довольно странный. Твой сканер сигнализировал о наличии близких радиоактивных источников. И хотя для такого соседства он не был откалиброван соответствующим образом, но все же определил близость этих источников.

– Радиация? Что-то опасное? – встревожился Маккой. Спок покачал головой.

– Лишь уровень превышающий пороговый: по составу – увеличенный распад частиц с высокой энергией; излучение Черенкова, остатки альфа-частиц. Очень любопытный состав.

– Но излучение Черенкова связано с черными дырами, – удивился Маккой, – а здесь таких не обнаружено.

– Да, их нет. Однако излучение Черенкова может быть связано с внезапным замедлением суперрелятивистского тела в атмосфере.

– Когда небесное тело движется быстрее света и внезапно начинает тормозить.

– Или что-нибудь в этом роде. Такой эффект могут вызывать атомы и субатомные частицы. Твой сканер зарегистрировал очень небольшое количество частиц – слишком малое, чтобы можно было думать о небесном теле или космическом корабле.

– Но все же сверхпороговое количество! – добавил Маккой.

– Да. – Доктор встряхнул головой.

– А как насчет альфа-частиц?

– Здесь то же самое, – ответил Спок. – Я затрудняюсь каким-то образом объяснить их происхождение. Естественно, возникающие столкновения и альфа-распад – достаточно редкие явления, и необходима очень чувствительная аппаратура, чтобы уловить их. Но на этой планете они, по-видимому, не редкость. Или, во всяком случае, их было немало в то время, когда работал сканер. На моих собственных сканограммах, сделанных несколько часов назад с помощью более чувствительного оборудования, таких распадающихся частиц уже не было.

– Тогда причина их появления каким-то образом связана с самими эт, – сказал Маккой. Спок кивнул.

– Я думаю, что это обоснованное предположение. Но как все объяснить – не имею понятия. Жаль, что твой сканер потом не обнаружил ничего стоящего. Похоже, кто-то или что-то сознательно мешало его работе, причем, весьма умело.

– Ты думаешь, что эт делал это преднамеренно?

Спок нахмурился.

– У нас нет прямых доказательств, – сказал он. – Но, с другой стороны, если данный экземпляр эт действительно не хотел, чтобы нам стало известно что-либо о его внутреннем строении и функциях, трудно придумать лучший способ добиться своего. Во всяком случае, эту версию следует расценить как одну из основных. Маккой вздохнул.

– Хорошо. Я бы хотел немного отдохнуть. Встречаемся через час. Пусть все принесут с собой отчеты о работе своих подразделений.

Он отправился вниз, в свою каюту. Звук закрывающихся за ним дверей наполнил его душу чувством облегчения, хотя, несомненно, оно было обманчивым. Через час ому, Маккою, придется выйти отсюда, сесть в качестве председательствующего в зале для собраний и сделать вид, что он владеет ситуацией.

Доктор опустился в свое любимое кресло, прекрасно вписывающееся в интерьер каюты, Безусловно, оно было здесь самым дорогим предметом, – антиквариат, ради которого пришлось отказаться от многих других личных вещей, чтобы освободить для него место Кресло-качалка было оригинальным экспонатом выпуска, примерно, 1980 года. Конечно, возраста не очень почтенного, ибо все старые образцы уже давно стали достоянием музеев. Но все-таки, кресло довольно неплохое; в нем хорошо размышлять, к тому же качание успокаивало.

«А мне так необходимо успокоиться», – подумал он.

Движение кресла доставляло Маккою удовольствие. Но в мозгу проносились события сегодняшнего дня, являвшиеся уколами его самолюбию. И в то же время, другая часть мозга оставалась относительно спокойной. Если качаться в кресле подольше, то тело, успокоившись, умиротворившись, в конце концов, положительно повлияет и на мозг. «А что будет со мною через год?» – подумал доктор. И решил проверить свое физическое состояние: руки потные, пульс учащен, наблюдается легкое мышечное дрожание – тремор, общее недомогание. Еще боли в желудке. «Врач, исцели себя сам», – вспомнил он слова Кирка. «А когда я в последний раз принимал пищу? Может быть, утром? – Не помню. Нет, на меня не похоже, чтобы я пропускал завтраки, обеды и ужины. Наверное, у меня сейчас совсем низкий процент сахара в крови и поэтому плохо работает голова».

Он нажал кнопку связи и сказал:

– Интендантскую службу. Дэвид слушает.

– Это Маккой. Сможет ли кто-нибудь принести мне сандвич и кофе? Я у себя в каюте. – Сказал и откинулся в кресле. Вздохнул. Огляделся.

Комната вдруг показалась ему меньше, чем обычно. Интересно, так ли чувствовал себя Кирк во время передышек в кризисные моменты?

Неужели и у него было такое ощущение, будто все неприятности, существующие в мире, давят снаружи на входную дверь, которую только стоит открыть, как они сразу же настигнут тебя и захлестнут! Теперь понятно, почему периодически приходилось выписывать Кирку снотворное. Очень трудно уснуть, пока все не устроится.

«Да, все устроится. Выход будет найден. Все придет в норму, – сказала ему клинически активная часть мозга. – Мозг, который не отдыхает, в конце концов отказывает или работает неэффективно. А это вряд ли поможет вернуть ему Кирка. Но чтобы заснуть, надо принять чертову пилюлю! Или попросить Лию ударить тебя по голове молотком или еще чем-нибудь тяжелым. Нельзя потакать себе и бодрствовать, если это делает тебя разбитым…»

Доктор вздохнул. Когда он прежде давал Кирку советы, то всегда был твердо уверен в своей правоте. А командир ни разу его не одернул: сидел в своем центральном кресле, шутил, иногда принимал его советы, иногда игнорировал их… Частенько Маккой был убежден, что все сразу пойдет на лад, если Кирк будет следовать всем его советам. Однако, так или иначе, он прислушивался к ним, и доктор, пожимая плечами, возвращался к своим делам в лазарете и там тоже работал неплохо.

Но здесь проблем оказалось на порядок больше, чем там, в лазарете, и он, Маккой, стал вдруг в ответе за все. И уже не имело никакого значения, кто и что ему советовал, – все равно ответственность за правильный выбор теперь ложилась только на него И если появится хорошая идея, которую он попытается воплотить в жизнь, и окажется, что идея не работает, то за это тоже будет ответственен только он, Интересно, каким образом Кирку удалось принимать советы, сохраняя при этом чувство юмора. И были ли его советы хоть иногда полезны капитану?

"Ну что ж, – подумал Маккой, – по крайней мере, хоть все службы корабля работают без сбоев. Но нужно опять все проверить. А я в первый раз за много часов позволил себе отдохнуть. Способность заглянуть внутрь проблемы и самого себя – это в целом неплохо для врача, в особенности, если он хотя бы от части врач-психиатор или психолог. А Маккой с полным правом мог отнести себя к этой категории, ибо под его опекой находилось психологическое состояние всей многочисленной команды корабля. Однако чрезмерное погружение внутрь себя не бывает полезным, а доктор Маккой имел такую склонность.

Кто-то позвонил в его дверь. Он поднялся, открыл, но обнаружил только поднос на автоматической тележке. Доктор улыбнулся: очевидно, Мэг заставила Скотти запрограммировать его транспортные тележки еще и для таких забавных целей.

Маккой взял поднос, и тележка внезапно понеслась по коридору, исчезнув за углом. «Тоже неплохо, – пробормотал он, внося поднос в каюту. – Мне следует завтракать поплотнее, если я еще собираюсь побыть в этой должности. Чай и тосты – этого очень мало».

Зазвенело его личное устройство связи.

– Маккой, – ответил он, допив последний глоток кофе.

– Доктор, – раздался голос Спока. – До начала конференции осталось пять минут.

– Что? Не может быть! Я только что вошел в свою каюту, – пробормотал он. – Да, черт побери, время просто летит, когда ты получаешь от жизни удовольствия. Я спускаюсь, Спок.

– Принято. Маккой переоделся в чистую униформу, но принять душ не успел, И вышел.

– Ну что ж, – произнес он, оглядев озабоченные лица за столом в зале совещаний. – Давайте по очереди, от самых хороших новостей до самых плохих. Слово инженерной службе.

– Нет проблем. Отчитываться не о чем, – доложил Скотти.

– Благодарю вас. Так держать. Теперь служба связи.

– То же, что и у мистера Скотти, – ответила Ухура. – За исключением нашей неспособности найти капитана с помощью подвластных нам средств, – Мы вернемся к этому позднее. Что скажет служба отдыха?

Гарб Танцор, седовласый шеф комнаты отдыха, произнес:

– Особых проблем нет. Члены команды заглядывают к нам в перерывах между сменами – люди немного нервничают из-за исчезновения капитана. А так, больше ничего серьезного.

– М-да. А как команда оценивает теперешнее.., руководство?

Гарб улыбнулся, – С некоторой долей юмора, – ответил он. – Но в целом, позитивно. Вы перебинтовали слишком многих из них, чтобы команда сомневалась в вашей компетентности. К тому же, всем известно, что у вас хорошие помощники.

Маккой позволил себе улыбнуться.

– Хорошо. Теперь научный отдел.

– У нас появилась масса новых данных в добавление к тем, что были собраны вчера, – сказал Спок. – В особенности, это касается растительной жизни, а также подпочвенной флоры и фауны. Они, возможно, заинтересуют вас и, без сомнения, привлекут внимание руководства Звездного Флота, так как эта планета – один из наиболее многообещающих источников веществ медицинского назначения.

– Вот и чудесно, – прокомментировал Маккой – Но все это означает также, что Звездный Флот усилит свое давление на нас в вопросе подписания соглашения с тремя видами существ, обитающих на данной планете. При этой мысли мой восторг переходит все границы. Что еще?

– Также поступило много информации по физиологии орнов и лахитов. Мы уже на подходе к определенным выводам, которые вскоре должны привести нас к теоретическим объяснениям того, как появились и развивались здесь одновременно три столь различных между собой вида.

В этом отношении, по крайней мере, предварительная информация согласуется с данными первого обзора.

– Вы хотите сказать, что в чем-то и они были правы, – сказал Маккой, и в ответ на его слова за столом раздался приглушенный смех. Принято к сведению. А что вы нашли сами? Какие-нибудь интересные археологические данные?

– Можете удивляться – да. Одна из групп высадки, в которой находились геологи, обратила внимание на некоторые слои ниже уровня моря у северного побережья континента, где и проходит большинство наших исследований. Есть вероятность, хотя она сейчас может быть воспринята с трудом, что у лахитов и орнов общий предок.

Маккой покачал головой.

– Это будет настоящим открытием для всех. В любом случае, данную информацию необходимо подготовить таким образом, чтобы ее можно было передать руководству Звездного Флота при очередном сеансе связи.

– Уже сделано.

– Хорошо. Теперь очередь службы безопасности.

Шеф отдела, высокая блондинка Ингрит Томсон, доложила;

– Пока – ничего нового. На планете работают несколько наших поисковых групп, прочесывающих всю площадь, где происходили контакты членов команды с орнами и лахитами, а также другие территории в этом квадрате. Ничего пока не обнаружено, хотя обследовано около пятидесяти квадратных километров. Нет ни следов капитана, ни чего-либо еще подозрительного.

– Однако есть кое-что довольно интересное, – вмешался Спок. – Доктор, после того, как вы сообщили мне координаты того места на планете, где вы побывали, я отсканировал температуру всей данной зоны: даже спустя несколько часов после нас там сохранились инфракрасные тепловые излучения, указывающие на то, что там побывал человек. Спок встал и нажал кнопку терминала перед собой, Через секунду на всех мониторах появилось изображение поляны – вид сверху, с цветными полями, отражающими температуру, и зоной латентного (скрытого) тепла, вычисленного компьютером. Кривая линия источника этого тепла появилась на краю поляны, сделала несколько кругов вокруг ее центра и затем исчезла.

– Это был путь Джима? – спросил Маккой.

– Нет, доктор, это был ваш путь. А вот след капитана. – И он показал на другую, слегка смазанную линию, которая шла от края поляны тоже к центру.., и исчезала. Собравшиеся за столом переглянулись.

– Похоже на чужой транспортный луч? – спросил Маккой.

– Маловероятно, доктор. Луч тоже должен был оставить хотя бы незначительный температурный след, и к тому же он бы имел свой характерный радиоактивный фон. Это затухание сигнала ни на что не похоже.

– Поразительно! – воскликнул Маккой. – Какая-то сила подхватила его и унесла прочь. Причем, сила достаточно изобретательная по сравнению с нашими грубыми методами, с помощью которых мы пытаемся найти капитана. – Он вздохнул. – Есть какие-нибудь конкретные предложения?

– Пока нет, – ответил Спок.

– Хорошо. Служба обороны?

– Нам нечего сказать, – произнес Чехов. – Все системы защиты корабля в норме и в полной готовности.

– Отлично. Отдел медицины.

Лия, сидя у противоположного края стола, отозвалась:

– Выполняется обычная работа, доктор. Незначительные повседневные дела – проблемы, типа аллергии у Моррисона. Кстати, ничего подобного у других членов команды не замечено. И у него раздражение кожи почти полностью исчезло.

– Вот и хорошо. Служба связи?

– Я работаю в тесном контакте с языковой группой, – сказала Ухура, – пытаясь улучшить показатели перевода и ускорить его. К сожалению, у нас есть некоторые трудности – не со словарем, а с общей концепцией работы транслейтора при общении с видами, населяющими планету. Это связано с большими различиями наших интеллектов. У меня есть записи, которые мне бы хотелось вам продемонстрировать.

Она включила свой собственный терминал. Все экраны ожили – появилось изображение Ухуры, мирно беседующей с орнетом, и Керазус, сидящий поблизости и ведущей записи.

– У меня есть вопрос к вам, – обратилась Ухура к орнету.

– Хорошо, – ответило существо.

– Один из наших людей исчез отсюда, – сказала она. – Вы понимаете смысл слова – исчез?

– Его нельзя найти, – пояснил орнет. – А зачем он это сделал?

– Он сделал это не сам, – уточнила Ухура. – Кто-то проделал это над ним.

– Ваши слова звучат очень смешно, – сказал орнет.

– Почему?

– Никто ничего не может сделать с вами, кроме вас самих. Он, должно быть, захотел исчезнуть, если действительно исчез. После этого на ленте записалась пауза. Затем Ухура спросила;

– Как вы думаете, куда он мог исчезнуть?

– Но знаю. Зачем вообще он захотел исчезнуть?

– Именно это мы сейчас и пытаемся выяснить. А у вас бывали такие случаи, чтобы орны исчезали подобным образом?

– Да. И очень часто. И всем им там было хорошо.

– Здесь, где-то поблизости? Или в другом месте, но на этой же планете?

– Да.

Еще одна продолжительная пауза. Орнет, сидевший рядом с Ухурой, зашевелился и засиял всеми цветами радуги в лучах местного солнца.

– Зачем вы задаете эти вопросы? – спросил он.

– Нас беспокоит судьба нашего друга.

– Почему? С ним все в порядке.

– Откуда вам это известно?

– Здесь никогда и ничего ни с кем не происходит. За этим следят эт.

Ухура удивленно подняла брови.

– Понятно. Давайте поговорим о них. Где сегодня находятся эт?

– Они здесь, – ответил орнет.

– Что, здесь, с нами, сейчас?

– Да.

– Но я их не вижу, – сказала Ухура.

– Я тоже, – согласился орнет. – Но они здесь.

– Как вы думаете, эт знают, где находится наш друг?

– Вероятно, да, – ответил он. – Им известно практически все.

– А вы могли бы их спросить?

– Смогу, когда они придут сюда, – ответило существо.

– Но вы только что сказали, что они здесь.

– Они, действительно, здесь. – сказал орнет, и в его голосе появилось легкое раздражение.

– У вас есть причина, из-за которой вы не можете спросить их прямо сейчас?

– Да, – ответил он. Возникла длительная пауза.

– А что это за причина? – спросила Ухура. Орнет успел только произнести:

– Потому что…

Затем в записи последовал длинный разряд статического электричества.

Кто-то за столом ахнул от удивления. А Маккой с трудом от этого удержался. Действительно, перед исследователями встала реальная проблема – они столкнулись с абсолютно чужой, незнакомой точкой зрения или целой системой воззрений, которые могли отнять у них многие месяцы, чтобы понять и решить данную проблему. Нескольких месяцев, отведенных на экспедицию руководством Звездного Флота, может и не хватить.

– Хорошо, – произнесла Ухура не экране. – Мы к этому еще вернемся, когда вы сможете задать эт наш вопрос, не возражаете?

– Хорошо. – Затем последовала еще одна пауза. – Но вы знаете, это не имеет никакого значения, – сказал орнет. – С вашим другом все в порядке.

– Откуда вам это известно? – в разговор на пленке вмешалась Керазус.

Орнет внимательно посмотрел на нее своими глазами-трубочками.

– Здесь ничего не происходит, – опять произнес он. – И ваш друг сам захотел исчезнуть.

Ухура, находящаяся в зале заседания, приподнялась и, нажав на кнопку, зафиксировала изображение на мониторе.

– Все это на самом деле продолжалось около часа. Я показала вам только самые интересные места. Мы беседовали с многими орнетами и несколькими лахитами. Наша работа по освоению их языка происходит весьма успешно, хотя мы до сих пор не знаем, каким образом могут общаться и понимать друг друга два различных вида с совершенно разными языками, не используя при этом перевода. Думаем, что здесь нет никакого телепатического компонента. В любом случае, с какими бы существами мы ни заговаривали на волнующую нас тему, все в один голос утверждали, что капитан, должно быть, сам захотел исчезнуть, что с ним все в порядке и что эт, вероятно, все знают и обязательно нам расскажут потом сами. Несмотря на то, что эти эт невидимо присутствовали при всех наших беседах, по утверждению существ, обнаруживать они себя не спешили. – Она вздохнула. Несколько орнов даже настаивали на том, что капитан уже на корабле и что мы создаем много шума из ничего.

– С какими необычными явлениями мы здесь столкнулись! – изумился Маккой. – Спок?

– Доктор, это задачи со множеством неизвестных. – Спок внимательно посмотрел на собравшихся. – И у меня нет возможности описать необыкновенные явления внутри невероятных. Ясно одно – что мы должны продолжить наши поиски, пусть и с применением наших обычных ортодоксальных методов. Но нам также следует обратить особое внимание на сбор материала, чтобы не пропустить крупиц информации, способных привести кажущиеся противоречия в систему. Совершенно необходимо продолжение языковой работы с максимально возможной скоростью.

– Мы действуем сообща, – отозвалась Ухура. – Наши люди уже решают эту проблему.

– Мне хотелось напомнить вам фразу, уже прозвучавшую здесь вчера во время собрания первой группы высадки, – сказал Маккой, – о том, что единственным видом на планете, обладающим способностью или желанием возражать, является эт. Нам следует выяснить, что это означает. Мне бы хотелось поручить это дело вам, Ухура, и лейтенанту Керазус. Но и у нас есть свои загадки, которые мы должны разгадать. К примеру, тот экземпляр эт, с которым я беседовал сегодня утром, сообщил мне, что их вид на планете насчитывает около миллиона особей. Где же они все? Почему у той, первой экспедиции ни было проблем с их обнаружением? Что заставило их относиться к нам с таким недоверием? На все эти вопросы мы должны получить ответы. За столом согласно закивали.

– Есть и другие проблемы, – продолжал Маккой. – Как только Звездному Флоту станет известно о наших новостях, они сразу же засуетятся и захотят выяснить, что мы предпринимаем для поиска пропавшего капитана. Я говорю это, потому что хорошо знаю!

– У нас нет возможности обратиться за помощью по дипломатическим каналам, – заметил Спок. – Так как пока нет и дипломатического соглашения. Руководство Звездного Флота, без сомнения, предложит нам проявить силу.

– На этот счет, я бы посоветовал им пораньше лечь спать, – резко ответил Маккой. – Здешние существа едва ли представляют себе, что такое смерть или опасная травма. Во всяком случае, пока мы не располагаем о них подобными данными. И я бы не хотел предстать перед ними в роли учителя по такому предмету. И Джим тоже, будь он на моем месте. Я откажусь выполнять этот приказ, если он поступит. Или найду благовидный предлог отказаться.

Лицо Спока выглядело совершенно бесстрастным, но это его внешнее спокойствие было обманчивым.

– Если нам удастся найти капитана, – сказал он, – руководство Звездного Флота, быть может, и простит нас за это. Если же нет… Ваша судьба в Звездном Флоте станет незавидной.

– Возможно, – согласился Маккой. – Я давал клятвы и обещания следовать уставу. Как, впрочем и они тоже. К черту такую дисциплину! – он сделал паузу. Затем спросил; – Мы уже прекратили запись совещания, не так ли?

– Не волнуйся, никто этого не услышит, – сказал Спок. – Это будет всего лишь случайной ремаркой после благопристойного совещания. – Он посмотрел на Ухуру.

– Конечно, – ответила она Споку. – Я сейчас поищу ножницы и вырежу это место на пленке.

Маккой улыбнулся.

– Хорошо. Есть какие-нибудь замечания?

Замечаний не последовало.

– Ну что ж, неплохо, – подвел итог Маккой. -Возвращаемся к своим рабочим местам. Всем сохранять спокойствие – свое и подчиненных. Работать качественно и методично… В этот момент на полную мощность загудела сирена общей тревоги.

Маккой чуть не выпал из своего кресла. Он всегда бурно реагировал на внезапные громкие звуки.

– Боже мой, что случилось?!

– Боевая тревога, боевая тревога! Не учебная, не учебная! – произнес голос автоматической тревоги. И сразу после этого раздался голос младшего офицера связи мистера Брандта. – Сработала сигнализация тревоги на приближение неизвестного объекта, – спокойно сообщил он. – Неизвестный корабль из открытого космоса приближается к орбите планеты. Предварительное заключение: боевой крейсер с планеты Клингон…

Люди мгновенно бросились на свои боевые посты.

Маккой несколько секунд постоял с открытым ртом, а затем выругался; – Черт! – и выбежал в коридор, повернув по привычке в сторону лазарета. Остановился. Опять выругался. И вернулся – побежал в сторону турболифта.