"Дракон — детектив" - читать интересную книгу автора (Дихнов Александр, Дихнова Татьяна)

Глава 2

В которой героиня впервые осторожно ступает на детективное поприще и тут же попадается с поличным, привидения ведут себя подозрительно, а дракон, получив взятку, меняет отношение к ситуации

Оказавшись вечером дома, все еще под впечатлением от внушительной взбучки, полученной за опоздание на практические занятия, я прямиком направилась к холодильнику. Хоть готовить что-то выдающееся и не было никакого настроения, но поесть следовало, тем более что Фарька, прочно обосновавшийся на моем плече, неустанно об этом напоминал. Соорудив нам обоим по бутерброду, до боли смахивающему на Пизанскую башню, и плеснув молока себе в стакан, а прожорливому зверю в блюдце, я уселась за стол, вооружившись листком бумаги и пером. Обеими руками вцепившись в сандвич, я пристально посмотрела на перо, и оно, послушно воспарив над бумагой, расчертило ее на две части, озаглавленные «мотив» и «оружие». Пункт «возможность» я решила пока не рассматривать как малосущественный. Перо замерло, наклонившись в мою сторону.

— Все правильно, — подтверждающе кивнула я с набитым ртом.

— Так, что там у нас с мотивом? Первое — деньги. Как показало завещание, они у мсье Траэра имелись, причем немалые, а это вполне могло послужить причиной его трагической смерти. Значит, в круг подозреваемых мы включим руководство Академии. «Урио Клеачим, Мэрион Хоури» — послушно вывело перо. Прочих членов совета пока рассматривать не будем, все же они прямого доступа к средствам Академии не имеют. Идем далее. Вполне возможно, что родственники покойника не подозревали о тонкостях завещания, искренне ожидая получить в результате его смерти наследство, и если кому-то из них срочно понадобилась крупная сумма денег… «Родственники» — нацарапало перо и после небольшой заминки добавило знак вопроса.

Какие еще есть мотивы? Месть? Карьера? Откусив от Пизанской башни, я перешла ко второй части листка. Тут понятно было лишь одно — оружием послужило что-то режущее.

— Гениальная мысль, правда, Фарька?

Оцелот, сосредоточенно жевавший, не обратил на мои излияния ни малейшего внимания.

— Ну и ладно, — обиженно отмахнулась я. — Справлюсь как-нибудь одна.

Прогресса, несмотря на мои уверенные заявления, пока не наблюдалось.

Неплохо бы, конечно, узнать, не был ли мсье Траэр действительно усыплен перед убийством. Хотя… если вспомнить бардак, который я застала у него в спальне… Картина более напоминала последствия ожесточенной борьбы.

Стоп! Поняв, что вскоре окончательно запутаюсь, я глотнула молока и решила все же попытаться сформулировать ситуацию получше.

Значит, вариантов происхождения бардака в спальне мсье Траэра всего три. Первый — он всегда такой неаккуратный, второй — это все же следы борьбы, предшествующей убийству, и третий — отправив хозяина на тот свет, помещение обыскали. И в двух из трех вариантов вполне могло иметь место снотворное. Короче, ясно, что ничего не ясно.

— И что мне теперь делать? — откинувшись на спинку стула, жалобно вопросила я.

— По'ти и посмо'еть, — немедленно откликнулся закончивший ужин Фарька.

Я подняла на него глаза.

— Интересная мысль. А как я попаду внутрь?

Оцелот насмешливо фыркнул и вскочил мне на плечо.

— Что ж, — вздохнула я. — Ответ предельно ясен.

Погладив пушистого попутчика, я убрала остатки еды, отправила посуду мыться и, непонятно зачем осторожно выглянув наружу, вышла на улицу.

Соблюдая разумную осторожность, я достигла коттеджа мсье Траэра со стороны внутреннего дворика. Калитка оказалась закрыта, и я, вспомнив далекое детство, перемахнула через забор. К счастью, во дворе никого не оказалось, а то хорошо бы я смотрелась, приземлившись в теплые объятия проводящей обыск полиции. Тоже мне, великий начинающий детектив.

Стараясь не повторять прошлых ошибок и вообще проявляя всякую осторожность, чему немало помогали сгущавшиеся на глазах сумерки, я подошла к задней двери, дернула ручку и констатировала:

— Заперто. — Затем, не мешкая, вытащила из уха сережку, которую носила со времен бродячих торговцев просто по привычке, без какой-либо практической цели, в считанные секунды вскрыла замок, очень напоминающий бутафорский, и скользнула внутрь.

Постояв с пару минут, чутко прислушиваясь, я решила, что горизонт чист, и приступила, собственно, к обыску.

Осложнялась моя задача тем незначительным фактом, что я с трудом представляла вещь, которую неплохо бы найти. Бутылочку из-под снотворного? Нож? Визитку, случайно оброненную убийцей? И, безусловно, все это не в силах оказались отыскать полицейские. Правдоподобное предположение, нечего сказать…

Да, похоже, сыщика, увлеченно ползающего вокруг места преступления с лупой, из меня не получится — одна перспектива методично заглядывать во все щели нагоняет тоску.

— Пожалуй, стоит подумать, — пробормотала я себе под нос— Фарь, ты как считаешь?

Оцелот высунул из-под дивана перепачканную в пыли мордочку, подтвердил:

— С'оит, — и нырнул обратно.

Хорошо, будем думать. Итак, полиция, конечно, все обыскала, и считать, что они полуслепые идиоты, мы не будем. Значит, имеет смысл рыться лишь там, куда при беглом осмотре заглянуть невозможно. К примеру — все бумаги мсье Траэра они точно не перебирали. Окрыленная этой мыслью, я направилась в глубь коттеджа, а зайдя в кабинет лектора, поразилась контрасту. В отличие от полностью разгромленной спальни, тут царил порядок. Книги на полках стояли строго по размеру, а бумаги на столе были сложены в аккуратные стопочки.

Сложно придумать лучшее начало, чем рабочий стол, — с оптимизмом я уселась в кресло, стоящее в углу у окна, и принялась выдвигать ящики, тщательно осматривая все бумажки. Через час пришлось признать — ничего. Полный ноль, без всяких признаков палочки.

— Так же не бывает, — вслух пожаловалась я. — Не может содержимое стола сплошь состоять из одних деловых документов.

Может, не может… Состоит же.

Вздохнув, я протянула руку к лежащей на углу пачке работ, написанных нами накануне. Ведь если мсье Траэр позвал меня зайти, то наиболее вероятно, что он хотел обсудить содержание данных листков. В задумчивости я перелистывала работу, пытаясь понять, что же в ней вызвало такую реакцию, но ничего не находилось. Наконец, уже в самом конце, около рассуждений касательно энергии ручьев, я обнаружила пометку: «Взглянуть в книге „Основные ошибки древних волшебников“, глава 12». Говорят — взглянуть, пойдем взглянем. Поднявшись, я направилась к книжным полкам, но в этот момент до меня донеслись голоса.. Мигом замерев, я прислушалась.

— Ты уверен, что это правильный ключ? — совершенно явственно раздалось привычное недовольное ворчание мадам Паолы.

Интересно, а зачем привидению, которое умеет просачиваться сквозь стены, ключ? Ответ на свой вопрос я получила буквально через секунду.

— Да, дорогая, — как обычно смиренно сообщил ректор, подтвердив свои слова звуком открываемой двери.

Не слушая дальше, я лихорадочно огляделась и нырнула за кресло, на котором недавно сидела. Очень вовремя, поскольку практически сразу же в кабинет вступил Урио Клеачим и ворчливо поинтересовался:

— Ну и зачем мы сюда пришли? Что мы можем без помощи дракона? Старая вредная ящерица…

Уфф… Как я и ожидала, Зенедин не стал помогать ректору. Уже хорошо. Обнаружив щель между креслом и занавеской, я осторожно выглянула.

— Что можем, что можем…— отозвалась его бывшая супруга. — Время покажет. Лучше поищи хорошенько.

— Ладно. — Покряхтывая, ректор наклонился и взял с нижней полки шкафа одну из валяющихся там книг. — Смотри-ка, Галь, оказывается, интересовался применением магии в супружеской жизни.

— Не отвлекайся, — почти что рявкнула мадам Паола. — Особенно на подобные глупости.

— Да, дорогая, — привычно вздохнул ректор, вжал голову в плечи и, подойдя к столу, принялся перебирать наши работы. Его супруга вплыла в шкаф, видимо осматривая подобным образом его содержимое. Я же, тихо сидя в укромном уголке, судорожно пыталась придумать, как оттуда выбраться, поскольку мои ноги уже начали затекать и становилось ясно, что долго я так не просижу. Нежданные же пришельцы совершенно не собирались освобождать плацдарм.

Мои проблемы решил Фарька, правда, не совсем удачным способом. Когда мадам Паола закончила осмотр шкафа и вновь выплыла на середину ковра, он с воплем: «А'ли!» влетел в кабинет и в растерянности замер, испуганно глядя на мсье Клеачима. К слову сказать, при появлении моего зверька ректор вздрогнул.

— Это что еще такое? — с подозрением протянула мадам Паола.

Фарька, жалобно вякнув, попытался было скрыться, но глава Академии, несмотря на объемный живот, проявил недюжинную проворность и ухватил его за хвост.

— Бойно! — заверещал мой любимец, стараясь увернуться и удрать.

— Погоди. Ты, случайно, не Фарь? — ядовито осведомилась мадам.

— Угу, — с энтузиазмом закивал этот глупыш.

— Очень хорошо. Айлия, хватит прятаться!

Здраво рассудив, что найти мое укрытие совсем не сложно, я вылезла из-за кресла и отряхнулась.

— Добрый вечер. Будьте любезны, верните моего оцелота.

— Айлия… что вы тут делаете? — вытаращился мсье Клеачим, машинально разжав пальцы.

Фарька, клубочком упав на пол, обиженно на него обернулся и почти мгновенно смылся из коттеджа, бросив меня одну.

— Ну погоди, я тебе это еще припомню. И никакого ужина, — пробурчала я.

— Что вы сказали? — переспросил ректор.

— Да так. — Я отмахнулась. — Ничего особенного.

— Вы не ответили на вопрос, — решительно вмешалась мадам Паола. — Что вы тут делаете?

— Понимаете… У меня пропала цепочка, и я подумала, что могла обронить ее, когда обнаружила труп мсье Траэра. Это событие на меня так повлияло, что я толком не помню ничего из произошедшего тогда, вот и решила зайти поискать.

Мсье Клеачим, вытерев лоб платком, опустился на стул.

— Цепочка? — с облегчением уточнил он. — Если ее найдут, то вы непременно ее получите. А сейчас можете идти. — И ректор махнул рукой в сторону выхода.

— Ну уж нет. — Его величественная супруга загородила собой проем, видимо забыв, что с некоторых пор преодолеть преграду из ее тучного тела не составит особого труда. — Никуда вы пока не пойдете. Цепочки просто так с шей не падают. И еще мне очень хотелось бы знать, как вы проникли в дом. Вряд ли полиция забыла закрыть за собой дверь или окно, так что, похоже, вы, милочка, попались на взломе.

Дохлая стерва! Надеюсь, магических способностей ректора недостаточно, чтобы подслушать мои мысли. С другой стороны (тут я не смогла сдержать усмешки), вряд ли его мнение по данному вопросу сильно отличается от моего. Сами подумайте — ваша располневшая, ворчливая, привыкшая командовать супруга наконец отходит в мир иной, вы вздыхаете с облегчением, скорбите, но тут жена возвращается, выбрав существование в виде привидения. Неудивительно, что у ректора слегка испортился характер.

— Что вы нашли такого смешного? — холодно осведомилась мадам Паола.

— Ничего, — поспешно ответила я, приняв решение.

— Так нам вызывать полицию или вы все же расскажете, с какой целью влезли в коттедж покойного преподавателя?

Помощь ректора лучше, чем чинимые им препоны, правда? Утвердительно ответив на собственный вопрос, я присела на краешек кресла, за которым пряталась, и заговорила:

— Вышло так, что я случайно узнала об условиях завещания мсье Траэра и сумела уговорить дракона помочь мне в расследовании убийства. Но по здравом размышлении я поняла, что без вашей поддержки мне все равно не справиться, ведь Ауири — ваша вотчина. — Чуть лести нам явно не повредит. — И, соответственно, у меня есть предложение.

— Мы вас очень внимательно слушаем. — Воспарив к потолку, мадам Паола сложила на груди руки и буравила меня не в меру подозрительным взглядом.

Почувствовав себя провинившимся младенцем, я вжалась в кресло, но голос мой звучал все так же уверенно.

— Если вы не будете чинить мне разнообразные препоны, а, наоборот, поможете, то мы поделим полученные за поимку преступника сто тысяч. Подумайте сами, рано или поздно какой-нибудь энтузиаст найдет убийцу, а скорее всего, полиция всех опередит, и вам придется удовольствоваться лишь половиной наследства. А так еще за что-то удастся зацепиться. Тем более что вы ничем не рискуете. — Замолчав, я выжидающе уставилась на необычную семейную пару.

Ректор, вновь промокнув вспотевший лоб платком, рассеянно комкал его в руках, устремив взгляд на супругу. Ее же лицо выражало глубокую задумчивость.

— А как мы узнаем, что вы не врете? — решила уточнить она.

— В каком именно пункте? — не осталась я в долгу.

— Что вы заручились поддержкой оборотня. Нам он ничего подобного не…— Осекшись, мадам Паола прикусила язык, здраво рассудив, что мне об их визите к Зенедину знать не обязательно.

— Можете его спросить, — улыбнулась я, прекрасно понимая, как собеседники отнесутся к подобному предложению.

Но тут-то меня поджидала не очень приятная неожиданность.

— Мсье Бьорек, — позвала бывшая мадам Клеачим.

Призрак предыдущего директора немедленно просочился сквозь потолок, и это однозначно свидетельствовало, что он уже достаточно долгое время ошивался поблизости, теша свое любопытство.

— Мсье, будьте любезны, посетите дракона и поинтересуйтесь у него, правда ли он обещал Айлие помощь в расследовании убийства.

— А он обещал? — обратился ко мне призрак.

После мимолетного колебания я кивнула:

— Да.

— Вы слышали, — возвестил дух мсье Бьорека и всосался в потолок.

Икнув, мадам Паола набросилась на мужа:

— Какого лешего ты молчишь? Скажи что-нибудь!

— Айлия, а как вы предлагаете делить деньги? — без раздумий поинтересовался ректор.

О! Перешли к практическим вопросам. Это обнадеживает. Скромно потупив глаза, я переплела пальцы и созналась:

— На многое я не претендую. Просто домик в Теннете на берегу канала со всей внутренней обстановкой.

— Однако губа не дура. — Набычившись, мадам Паола рявкнула: — Мы согласны.

Теперь уже к чисто практическим вопросам перешла я.

— Тогда давайте завтра с утра обсудим главные аспекты, а сейчас я, с вашего позволения, закончу обыск.

— Погодите, — засуетилась супруга ректора. — Только если мы найдем преступника сами, вы ничего не получите.

— Разумеется, — поспешила я успокоить сребролюбивое привидение.

Позанудствовав еще некоторое время, парочка все же покинула коттедж, оставив меня в долгожданном одиночестве. Я с трудом вспомнила, на чем остановилась, но затем без проблем нашла на книжной полке «Основные ошибки». Примерно посредине книжки торчала закладка, отмечая начало главы о речных источниках. Пробежав текст глазами, я не нашла в нем ничего интересного и разочарованно отшвырнула томик на стол. Закладка, вывалившись на полпути, спланировала на пол. Наклонившись, я подняла ее и, задумчиво вертя в руках, размышляла, что же делать дальше. В какой-то момент мой взгляд упал на ее обратную сторону, где рукой мсье Траэра было написано: «Друэрье 24-11».

— Ну хоть что-то, — пробормотала я. — Правда, еще непонятно, будет ли от данной находки толк. К сожалению, разнообразные заметки на полях, закладках и прочих подобных предметах редко бывают осмысленными.

Стоп! Ведь если у кого-то есть привычка писать себе напоминания на закладках, то далеко не в одном томе из библиотеки мсье Траэра должны найтись подобные улики, ценность которых можно определить лишь практическим путем.

Оглядев внушительных размеров шкаф, я с энтузиазмом взялась за дело, и результат не заставил себя ждать: через пару часов кабинет напоминал горы — повсюду громоздились книжные холмы, верхушки которых опасно колыхались при приближении разыгравшегося Фарьки. Я же, сидя в кресле, перебирала коллекцию обнаруженных закладок, практически на каждой из них было что-нибудь написано, и я занялась сортировкой. Получилось три кучки: одна с девственно чистыми закладками, вторая (самая внушительная) — с пометками типа «не забыть купить батареи», и третья, состоящая всего из трех экземпляров. Возглавлял ее тот трофей, с которого все, собственно, и началось, — закладка, повествующая о некоем Друэрье, затем шло упоминание о докторе Риче и под самый конец я обнаружила адрес кафе в центре Теннета. Решив, что на сегодня вполне достаточно, тем более что темень за окном стояла поистине непроглядная, а ведь еще надо было договор с ректором составить, я сгребла достаточно богатый улов, подозвала Фарьку, и мы с ним в боевом расположении духа двинулись к дому.

Утро порадовало Фаря моросящим дождем. Как только мы оказались на улице, он немедленно спрыгнул с моего плеча и исчез в мокрой траве. Я же, оценив обстановку, решила ног не мочить, пролевитировала скурр, уселась на него, затем, несколько поднапрягшись, окружила себя водонепроницаемым куполом и полетела на беседу с ректором.

Мсье Урио Клеачим восседал за своим столом с не слишком радужным видом, что и понятно — в связи с форс-мажорными обстоятельствами ему приходилось вставать значительно раньше обычного, а подобная необходимость кого хочешь ввергнет в состояние дождливых туч, окруживших Ауири.

— Садитесь, Айлия. — Ректор кивнул в сторону стула.

Расположившись на предложенном месте, я достала из сумки несколько листков, протянула их собеседнику и начала:

— Вот, взгляните. Я подготовила несколько вариантов договора, но основная идея во всех одинакова — я покупаю домик, обставляю его, а оставшуюся сумму передаю вам. Все правильно? — Вопросительно взглянув на ректора, я заметила на его лице тень смущения.

— Понимаете ли, Айлия… У меня было время подумать, и я все же вынужден отказаться от вашего предложения. Мне кажется, вам лучше заняться учебой и не тратить время ни на что постороннее.

Чего-то подобного я чисто подсознательно и ожидала, слишком уж легко вчера все получилось, но на поверку к ситуации оказалась совершенно не готова и несколько секунд молчала, обдумывая возможные аргументы. Видимо, лицо мое приняло совершенно несчастное выражение, поскольку ректор сочувственно предложил:

— Хотите чаю с печеньем? Оно сегодня особенно удачное.

— Нет, спасибо, — поспешила отказаться я, памятуя о необходимости блюсти фигуру, да и просто не испытывая ни малейшего желания есть печенье. — А что тогда будет с деньгами? Их заполучит какой-нибудь особенно ретивый полицейский?

— Это не ваша забота, — осадил меня ректор.

— Как сказать… я же останусь без домика на берегу канала.

— А это уже не моя. — Мсье Клеачим продолжал упорно гнуть свою линию.

— Сложно спорить. Значит, вы…— На полуслове меня прервало появление мадам Паолы. На этот раз она для разнообразия выплыла из-под стола.

— Вы уже все обсудили? — поинтересовалась у ректора его супруга. — И какие окончательные условия?

— Как интересно… Я была уверена, что за отказом ректора от сотрудничества стоит мадам Паола, а выясняется, что это ему денег стало жаль.

Спав с лица, мсье Клеачим пробормотал:

— По некотором размышлении наша вчерашняя договоренность показалась мне несколько необдуманной, и я сообщил Айлие, что в ее услугах мы не нуждаемся.

— Ты ид…— в сердцах воскликнула мадам, но, прервавшись, довольно спокойно попросила: — Айлия, будь любезна, обожди в приемной.

Возражать было глупо, я принялась сгорать от любопытства перед закрытой дверью. Правда, продолжалось это недолго — уже минут через пять мадам Паола просунула сквозь дверь голову и позвала:

— Заходите.

Стоило мне вновь оказаться на стуле, как ректор протянул мне один из принесенных договоров, украшенный внизу его подписью.

— Пожалуй, я немного погорячился, — весьма неохотно произнес он. — От нашего сотрудничества будет несомненная польза для обеих сторон.

В легком недоумении я оглянулась на мадам Паолу и обнаружила, что та довольно улыбается. Решив не вдаваться в подробности причин столь быстрой смены ректором мнения, я в свою очередь подписала договор и попросила:

— Во-первых, мне нужно ваше письменное разрешение задавать вопросы, связанные с убийством. Иначе со мной вряд ли станут беседовать.

— Что правда, то правда, — согласился ректор. — Вы его получите.

— Далее, — не снижала я напора, обнаружив в себе невесть откуда взявшуюся детективную жилку. — Мне крайне необходимо узнать, какими сведениями располагает полиция.

Насмешливо фыркнув, мадам Паола возразила:

— К нашему сожалению, боюсь, приказать инспектору поделиться с вами информацией мы не можем. Так что, увы…

Действительно… но мое недоумение длилось не более секунды. Затем, озорно улыбнувшись, я внесла предложение:

— Тогда поступим проще. Вы сами поговорите с инспектором, а я спрячусь в шкафу и подслушаю.

Мсье Клеачим, не успев заметить хмуро сведенные брови супруги, воскликнул:

— Отличная мысль! Это я смогу устроить.

— Да уж, замечательная, — резюмировала его жена. — А сейчас, Айлия, вам определенно пора на лекции.

Бросив взгляд на окно, я вскочила.

— До встречи.

— Будем ждать с нетерпением, — съехидничала мадам Паола.

Не удостоив ее ответом, я ретировалась.

Как только я присоединилась к одногруппникам, у меня немедленно обнаружились проблемы — информация о том, кто именно обнаружил труп, стала-таки достоянием общественности, и сейчас эта самая общественность рьяно насела на меня, жаждая услышать подробности из первых уст. Пришлось, вяло отбиваясь, отвечать на вопросы. Этот процесс оказался настолько увлекательным, что даже приход преподавателя мы умудрились не заметить, за что и поплатились. Мсье Жубер, обучающий нас искусству составления заклинаний, деликатно покашлял, привлекая к себе внимание, и немедленно озадачил нерадивых студентов внеплановой проверочной работой. Я себя пострадавшей не сочла, поскольку данный предмет очень любила и, соответственно, никаких проблем, отвечая на вопросы, предложенные ректором, не испытала. Остальные же строчили, ворча и не переставая перетирать животрепещущую тему убийства мсье Траэра.

Обсуждения эти продолжались и в перерыве, и во время второй лекции, скучнейшей истории великих волшебников, во время же обеда я попросту сбежала от приятелей, сославшись на неотложные дела. Дела действительно имели место, и я прямиком направилась в кабинет ректора, где мадам Хоури, привычно поджав губы, вручила мне письменное распоряжение мсье Клеачима касательно права задавать вопросы и сообщила, что ректор будет ждать меня сразу после окончания практических занятий. Высказав свою признательность и разобравшись таким образом с делами, я, старательно обходя стороной людные места, преступно сбежала в лес, где провела весь остаток обеденного перерыва. Причем основным вопросом, занимающим мою голову, было странное поведение мадам Паолы. Вроде она-то совершенно не должна желать моего вмешательства, а на тебе… Вряд ли она возразила супругу просто из чувства противоречия, тут другая причина. Но вот какая… Так и не придумав ничего путного, я вернулась в Академию.

Стоило мне в назначенный час переступить порог кабинета ректора, я немедленно попала в лапы обоих призраков, забросавших меня инструкциями касательно того, как следует правильно сидеть в шкафу. Я благоразумно молчала, ограничиваясь своевременными кивками, и изо всех сил делала вид, что внимательно слушаю. Наконец поток советов иссяк; и меня водворили в предварительно освобожденное от книг укрытие, а чтобы я не задремала в уютной полутьме, мсье Бьорек последовал за мной и до прихода ректора в сопровождении инспектора Орно развлекал меня забавными байками из прошлых лет. Мы заболтались, и мадам Паоле пришлось дважды повторить, что главные действующие лица на подходе. Едва же мы замолкли, как раздался звук открывающейся двери.

— Проходите, инспектор, — гостеприимно пригласил ректор.

Далее я слышала лишь сопение, перемежаемое стуком передвигаемой мебели. Наконец мсье Клеачим подал голос:

— Хотите что-нибудь выпить? Печенье сегодня очень удалось.

— Эля, если не сложно, — с энтузиазмом отозвался инспектор Орно. — Так зачем вы меня позвали?

— У нас же чрезвычайное происшествие, — картинно изумился ректор. — И меня весьма интересует, как далеко продвинулась полиция в расследовании этого прискорбного события.

— Безусловно, вас это интересует, — съехидничал инспектор. — Особенно в условиях столь неординарного завещания покойного.

Мсье Клеачим ощетинился.

— А что такого в завещании Галя? Родственников он не имел, Академия стала для него домом. Так что желание оставить нам весь свой капитал совершенно закономерно.

— Тут с вами сложно не согласиться. Но как вы прокомментируете тот факт, что количество денег на счету Академии значительно меньше, нежели ее бюджет на текущий учебный год, и без вливаний извне вам не справиться?

Вот это новость. Ректор и мадам Хоури немедленно вернулись в первые ряды списка подозреваемых. Настораживал лишь тот факт, что они позволили мне взяться за расследование убийства и, более того, посадили в шкаф, позволяя услышать о денежных сложностях. Хотя ректор вряд ли мог предположить, что полиция столь оперативно раскопает этот компрометирующий факт… Я было собралась поделиться своими выводами с мсье Бьореком, но он предостерегающе приложил палец к губам и жестом предложил мне слушать дальше.

Я вернула свое внимание к происходящему снаружи, и очень вовремя. Мадам Паола пришла на помощь к временно впавшему в ступор и утратившему дар речи ректору.

— И что из этого? — ничуть не утратив обычной самоуверенности, осведомилась она. — Где вышеупомянутые деньги? Когда мы их получим?

— Да, когда? — поддакнул мсье Клеачим.

— Это, конечно, свидетельствует в пользу того, что вам не имело смысла его убивать, — признал инспектор. — О, а вот и эль, — радостно заметил он.

После того как собеседники получили напитки и печенье, разговор продолжился уже в более миролюбивом русле.

— Вернемся к нашему трупу, — любезно предложил гость. — Что вы хотите узнать?

— Для начала скажите, не обнаружили ли вы на месте преступления каких-либо улик?

— Как ни странно, но нет. Такое ощущение, что убийца был бесплотен, — проворчал инспектор, явно обескураженный таким положением дел.

Надо же, какие безответственные пошли преступники, никаких следов не оставляют. И как прикажете работать полиции? Призывать на помощь телепатию?

В разговор вновь вмешалась весьма недовольная последней репликой мадам Паола.

— Это на что вы намекаете? Еще скажите, что я самолично прирезала Галя. А?

— И в мыслях не было, — испуганно вжался в кресло мсье Орно.

— Да? А кто только что сообщил, что, по мнению полиции, убийство совершило привидение? — грозно осведомилась супруга мсье Клеачима.

— Это же была метафора, — поспешил успокоить ее инспектор.

— Попрошу вас впредь подобных… хм… метафор избегать, — тоном, не оставляющим места возражениям, заявила мадам. — Урио, продолжай.

— Да, дорогая. Мсье Орно, а как насчет свидетелей? Может, кто-либо видел, не наведывались ли к Галю в злополучный вечер гости.

— Куда там, — презрительно фыркнул инспектор. — Все обитатели городка, испугавшись дождика, сидели по домам, страшась высунуть нос. Не сахарные же, не растаете, чего бояться?

Комментировать обвиняющую тираду ректор не стал, поскольку, как прошептал мне на ухо явно забавлявшийся ситуацией мсье Бьорек, он сам этот вечер безвылазно просидел дома.

— Погодите, а Тьорк? Вы садовника допросили? Дождь же его стихия.

— Допросили… тьфу… Издеваетесь, что ли? — проворчал инспектор. — Он же двух слов связать не может, а еще этот запах…

— Да, с Тьорком есть некоторые трудности в общении, — не мог не согласиться ректор. — Но мне сдается, что вы несколько преувеличиваете. Не настолько уж он глуп.

— Разве? А я не заметил, — с сарказмом ответствовал мсье Орно. — Давайте продолжим, мое время все же не резиновое.

— Конечно-конечно, — засуетился мсье Клеачим. — Может, еще эля?

— Не откажусь, — без малейшего стеснения кивнул его собеседник.

— Вот и хорошо. Скажите, вскрытие тела Галя делали?

— А как иначе. Но результатов я еще не получил.

— Жаль, — протянул ректор в явной задумчивости. Похоже, у него закончились вопросы. Но на помощь немедленно пришла его супруга.

— Надеюсь, вы обнаружили орудие убийства?

— Нет. И, боюсь, уже не найдем. Но у нас есть предположение, что им послужил украденный из вашего музея кинжал.

— Интересно… а на чем основано такое предположение?

— Слишком уж совпали по времени эти два события. Насколько я понимаю, до сих пор у вас не случалось ни краж, ни убийств?

— Да, — подтвердил ректор. — Это так.

— И к тому же, насколько я усвоил из беседы со смотрителем музея, особой ценности кинжал не представляет и его использование иначе чем в качестве режуще-колющего оружия затруднительно. Соответственно, мы сделали выводы…

— Логичные. Похоже, полиция не дремлет, — с удовлетворением признал мсье Клеачим.

— Еще бы, — фыркнула его жена. — Ради ста тысяч марок кто угодно забегает. А как вы собираетесь их делить?

Инспектор оскорбленно зашипел сквозь зубы:

— Деньги нас не интересуют. Мы просто ответственно относимся к своей работе.

— Это, безусловно, похвально. Могу обещать вами вашим сотрудникам всяческую поддержку.

Далее разговор перешел в обмен вежливыми уверениями в полнейшем почтении. Продолжалась подобная пытка моих ушей недолго, вскоре хлопнула дверь, и мсье Бьорек, разведав предварительно обстановку, милостиво разрешил мне вылезать. Я не замедлила покинуть шкаф, попутно огласив кабинет ректора стоном облегчения.

— И как вам беседа? — с заинтересованным видом осведомился мой недавний сосед по заточению.

— Не слишком информативно, — пожаловалась я. — Сплошные нет.

— Из отрицаний порой можно сделать очень много выводов, — поучительно заметил призрак.

— Вы, как обычно, правы, — согласилась я и не вполне вежливо попрощалась: — До встречи. Пойду делать эти самые выводы.

— Удачи, — со всей серьезностью пожелал мсье Бьорек и удалился. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Снаружи уже совершенно стемнело, а я, несмотря на детство, проведенное в разъездах по стране, и случавшиеся время от времени ночевки в лесу, боялась темноты. Так что сейчас, остановившись на пороге, с опаской вглядывалась в дорожку, тускло освещенную фонариками из светлячков.

— До'ой? — бодро раздалось снизу.

— Фарька! — Наклонившись, я подхватила зверька. — Как я рада тебя видеть.

— Пош'и, — выпутываясь из объятий, профырчал он.

В компании оцелота я быстро и легко добралась до дому, где в порядке разнообразия истратила час на приготовление полноценного ужина. Но и о деле не забывала — чистя рыбу и кроша овощи, я выдавала инструкции перу, продолжая исписывать листок. В пункте «оружие» появился кинжал, родственников пришлось вычеркнуть, вопрос о снотворном остался открытым.

— Короче, прояснить ничего не удалось, — со вздохом констатировала я и, засунув рыбу в печь, взялась за закладки. Мадам, доктор, кафе и Друэрье 24-11. С первыми тремя пунктами все было более-менее ясно, но вот что означала надпись на четвертой? Судя по тому, где я ее обнаружила, эта заметка из последних и требует самого тщательного изучения.

— Как-то подозрительно похоже на адрес, — пробормотав столь гениальную мысль, я приволокла из гостиной план Теннета и углубилась в его изучение. Действительно, улица Кейла Друэрье, протяженностью в три квартала, обнаружилась в самом центре столицы.

— Придется поехать взглянуть, благо завтра выходной. — Приняв решение, я выбросила из головы мысли об убийстве, с аппетитом слопала рыбу и провела остаток вечера с книжкой в постели.

— Нет, Фарь, ты со мной не летишь, — в тысячный раз повторила я.

Оцелот обиженно отвернулся и застыл как изваяние, нервно подергивая хвостом.

— Я не могу взять тебя с собой. Это же город, ну чего ты там не видел?

Спина домашнего зверька хранила угрюмое молчание. Пришлось срочно искать компромисс.

— Давай по-хорошему? Я привезу тебе халвы, а в следующий раз поедем вместе. Договорились?

— Да, — фыркнул подлый тип и, махнув на прощание хвостом, нырнул в заросли.

— Ох, сдам я тебя когда-нибудь в зоопарк, — пригрозила я вслед.

— Тойко поп'обуй, — послышалось сзади, но, обернувшись, я увидела лишь колышущиеся кусты,

Взяв себя в руки, я пару раз глубоко вздохнула, успокоилась и верхом на скурре отправилась в путь.

Денек для начала весны выдался на редкость теплый и безоблачный, так что, поднявшись вверх ярдов на пятьдесят, я могла обозревать окрестности на несколько миль вокруг. Повинуясь внезапному порыву, я повернула в сторону излучины Каппы, к пещере дракона. Сверху каменная площадка перед пещерой Зенедина выглядела идеально круглой, а вот хозяина нигде видно не было. Покружив еще пару минут и не обнаружив более ничего интересного, я вылетела на середину реки и, следуя ее изгибам, направилась к городу. Вообще-то, конечно, всеми правилами настойчиво рекомендовалось летать исключительно над дорогой, но мне совершенно не хотелось приветственно перекрикиваться и перемахиваться со всеми, решившими смотаться в город в выходной день.

Над окраиной Теннета я оказалась через четверть часа. От аналогичных районов крупных городов она отличалась кардинально. Вместо деревянных полуразвалившихся частных домиков с пасущимися между ними козами я оглядывала впечатляющих размеров особняки городской элиты, стоящие по обеим сторонам Каппы. К сожалению, правила движения в городе следовало соблюдать безукоризненно, поскольку пренебрежение ими грозило потерей права полетов на скурре в пределах Теннета, так что я снизилась к первой же подходящей для этого улице, и дальнейшее путешествие проходило на высоте футов пятнадцати. Опять-таки в отличие от остальных городов Теннет, сразу строящийся как столица, блистал чистотой. Улицы были почти что вылизаны, фасады домов радовали свежей краской, намытые стекла блестели на солнце.

Улица Кейла Друэрье оказалась зеленым бульварчиком. Дом двадцать четыре нашелся в самом конце третьего квартала и являл собой практически небоскреб — целых семь этажей. Первый отводился под своеобразный гараж, где хранились скурры и более безопасные средства передвижения, а остальные этажи объединялись в двухэтажные пентхаусы. Но, несмотря на царящую вокруг роскошь, признаки которой лезли из всех щелей, я не испытала ни малейшего укола зависти, ведь жить в подобном месте мне не хотелось никогда. Пределом моих мечтаний уже долгие годы оставался скромный домик на берегу канала. Я представляла, как вечерами сижу на подоконнике с кружкой горячего чая в руках и слежу за каплями дождя, будоражащими воду канала.

Очнулась я от радужных мыслей, врезавшись в один из балконов и банально рухнув на стоящий там цветочный горшок. Уй! Кряхтя и кляня собственную задумчивость, я встала на ноги, приготовившись извиняться перед рассерженными хозяевами, но никто не спешил с возмущением выскакивать на балкон. В ожидании я оглядела фасад дома, изучая квартиры. Очень похоже, что я удачно приземлилась в столь необходимую мне одиннадцатую квартиру. Точнее, не могу сказать, что это удача, поскольку прямой контакт с ее обитателями в мои планы пока не входил, я собиралась под благовидным предлогом пообщаться с обслуживающим персоналом. Но какой смысл сейчас об этом вспоминать… Пригладив непослушные волосы, я подошла к двери, ведущей в квартиру, и позвала:

— Простите! — После чего сделала еще пару шагов, осторожно заглянула внутрь и не сдержалась: — Ох, ничего себе! Что-то мне это напоминает…

Кухня, а балкон вел именно на нее, походила на поле боя — пол, столы и стулья были сплошь усыпаны осколками банок и сыпучими продуктами.

Это специально, да? Надо мной изощренно издеваются? Но на то, чтобы противостоять любопытству, моих сил не хватило — пристроив скурр на перилах, я осторожно вошла в квартиру, внутренне готовая к самому худшему. Что, собственно, и произошло — в следующей комнате я таки обнаружила очередной труп. На сей раз, правда, женский. Шею погибшей плотно обматывал шелковый шарфик, явно послуживший орудием убийства.

Старательно удерживая завтрак в желудке, я подошла поближе и всмотрелась в погибшую. Представить, как она выглядела при жизни, оказалось довольно сложно, но кое-какие выводы я все же смогла сделать. Женщине было около сорока, некрасивая, плотного телосложения, безумно холеная брюнетка с неожиданно светлой кожей. Большие кисти с короткими, толстыми пальцами украшали длиннющие ногти, покрытые светло-розовым лаком, и несколько незатейливых с виду, но дорогущих колец. Тело покойницы слегка прикрывал полупрозрачный халат, явно купленный в одном из самых роскошных магазинов бульвара Олори.

Завистливо вздохнув, я успокоила себя тем, что хоть и не ношу подобной одежды, но в качестве бонуса жива и невредима, и с облегчением отвернулась от не слишком приятного зрелища, перенеся свое внимание на обстановку. Все же меня сюда привело не новое убийство, а убийство, так сказать, второй свежести. Даже, собственно, не сам труп, а его предсмертные заметки. Вот будет смешно, если эта дамочка окажется любовницей мсье Траэра.

Смешно-то смешно, но что искать, я по-прежнему совершенно не представляла. Пришлось, руководствуясь не так давно полученным небольшим опытом, провести поверхностный осмотр. Занял он довольно много времени, поскольку хоть изобилия мебели в комнатах не наблюдалось, но вот этих самиx комнат насчитывалось больше десятка. По прошествии часа выяснилось, что ничего, имеющего хоть отдаленное отношение к мсье Галю Траэру или Академии Магии, обнаружить не удалось, так что я вернулась к трупу в легком недоумении. Ну не мог же мсье Траэр написать этот адрес на закладке просто так.

В растерянности оглядевшись, я заприметила дамскую сумочку из светло-бежевой кожи.

Как-то нехорошо рыться в чужих вещах… Задумчиво покусав губы, я осторожно расстегнула замок и, перевернув сумку, вытряхнула ее содержимое на кресло. Внутри оказалась обычная дребедень, которую, по моим предположениям, таскают с собой женщины подобного возраста с достатком сильно выше среднего, — набор косметики, зеркальце, пилка, кошелек, несколько визиток, пара расчесок, заколка из натуральной кости, упаковка таблеток и записная книжка. Пока я рассматривала россыпь вещей, снизу раздались мужские голоса. Слов было не разобрать, да я и не особо пыталась — схватив, точнее стащив, записную книжку, я вихрем вылетела на балкон, плюхнулась на скурр и поспешно смоталась за пределы видимости.

После пары поворотов я оказалась на одной из Центральных улиц, по которой в обе стороны тек поток гуляющего народа. Сие, хм, будничное зрелище в прямом смысле слова вернуло меня на землю — я спустилась, пристроила скурр на одной из отведенных для подобных целей площадок, убрала похищенную книжку в собственную сумочку и отправилась пройтись. Через несколько ярдов я с удивлением обнаружила, что совершенно спокойна, никакого тебе учащенного пульса или сильного сердцебиения. Видимо, мой организм, привыкший к постоянной перемене обстановки, успешно адаптировался к новым впечатлениям, и обнаруженный труп уже не повергал меня в состояние шока. Более того, я с удовольствием брела по мощенной разноцветными булыжниками улице, глазея на витрины, за стеклами которых меня дразнили роскошные платья и туфли, мягчайшие домашние халаты и переливающиеся всеми цветами радуги кольца с колье.

«Ничего, — успокоила я себя, заходя в книжную лавку. — Может, после покупки домика немного денег останется, тогда я и оторвусь…»

— Будьте любезны, мсье, мне нужна «Новейшая история ведьмовства». — Это уже продавцу.

Разобравшись с познавательной литературой, я решила все же немного себя побаловать и завернула в один из небольших магазинчиков, торгующих всем — от расписных иголок до сломанных старинных часов. Если толком покопаться в недрах многочисленных пыльных ящиков, практически всегда можно было отыскать что-нибудь милое и необычное за приемлемую цену, так что сейчас я с воодушевлением устремилась в дальний угол лавки. Но несмотря на тщательные поиски, мне попадались совершенно неинтересные товары вроде керамических оцелотов и миниатюрных ковров-самолетов. А зачем мне такой ковер, если я вполне в состоянии собственными силами пролевитировать из кухни к кровати поднос с едой, не прибегая к помощи различных магических игрушек?

Когда я, разочарованно вздохнув, отложила в сторону музыкальную шкатулку, владелец магазинчика, явно углядев на моем лице отсутствие покупательского интереса к его товарам, устремился в мою сторону, сияя профессиональной улыбкой.

— Добрый день, мадемуазель. Не нашли ничего подходящего?

— Увы, — покачала я головой.

— А что вам хочется приобрести?

— Если бы я это знала, то и проблем бы не было.

— Понятно, — оживился хозяин. — Тогда позвольте предложить вам нашу вчерашнюю новинку, привезенную с юга? Одну минутку. — Развернувшись, он резво убежал в заднюю комнату, но вскоре вернулся, таща в руках весьма объемистый тюк, при ближайшем рассмотрении оказавшийся неправдоподобно больших размеров подушкой.

— А теперь главное. — После небольшой паузы лавочник повернул вещь ко мне лицевой стороной, и я не смогла сдержать изумленного вздоха — всю поверхность подушки покрывала затейливая вышивка, сделанная перламутровыми нитками. Но это еще мелочи. Основное впечатление оставалось от сюжета картины — на переднем плане бушевало пронзительно синее море с белыми барашками пены, сзади вздымались вверх горы с не менее белыми вершинами, а на морском берегу, практически закрывая собой все пространство до горных вершин, лежал дракон светло-зеленого цвета, практически в тон моим глазам. Разыгравшаяся же интуиция подсказала, что это не дракон, а, хм, дракониха. Наверное, так называются у них особи женского пола.

— Вам нравится? — прервал мое зачарованное изучение переливающейся вышивки продавец.

— Очень… необычно, — отозвалась я. — Сколько вы за нее просите?

Лицо торговца отразило с детства знакомую гамму чувств — и высокой ценой отпугивать не хочется, и сразу называть нижнюю планку глуповато. Но, хорошо представляя достаток волшебниц, посвятивших себя совершенствованию мастерства вместо зарабатывания денег, он остался верен здравому смыслу; и вскоре, с трудом волоча покупку, я вышла из лавки. На улице же меня посетила конструктивная мысль — вместо того чтобы играть в маленького грузового слоника, я воспарила подушку на высоту четырех ярдов и поспешила к скурру. Кое-как примотав приобретение предусмотрительно захваченной в лавке веревкой, я уселась на свободный краешек доски и взлетела, искренне надеясь, что сумею добраться до Ауири, не оказавшись на земле сама и ничего не уронив. Кое-как балансируя на краю, я ругалась на чем свет стоит. Ну скажите: разве кто-то в состоянии поверить, что все происходящее — это случайное совпадение? Убийство, дракон, общающийся лишь с девушками определенного типа, завещание, содержание которого мне буквально впихнули в уши, второй труп и, как завершающий штрих, подушка с драконом цвета моих глаз. Можно предположить, что меня кто-то разыгрывает, но вот, кроме Дэйва, думать совершенно не на кого, а все, что я за двадцать пять лет узнала про своего брата, совершенно противоречило подобным измышлениям. Но ведь таких совпадений просто не бывает!

Продолжая по сотому кругу повторять про себя одно и то же, я вполне благополучно добралась до рынка, на котором постоянно покупала некоторые продукты, в частности разнообразные сорта сыра, столь любимого Фарькой. Во избежание потерь подушку вместе со скурром пришлось оставить на хранение в одном из специальных платных отделений. Денег, конечно, жаль, но еще жальче будет выйти с уймой пакетов и обнаружить, что домой лететь не на чем. Сейчас же я вернулась в Ауири с изрядно похудевшим кошельком и всем купленным за день. Перегруженный скурр в полете угрожающе раскачивался.

Приземлившись, я обнаружила перед дверью обиженного Фарьку.

— Ха'ва? — облизываясь, поинтересовался он.

— Угу, — буркнула я, волоча неподъемные пакеты. Об их левитации и речи не было. Мои способности и силы все же не беспредельны.

Где-то через час я оставила объевшегося зверя сопеть в кресле и, сопровождаемая купленной подушкой, отправилась проведать Зенедина.

Выйдя в центр каменной площадки, я огляделась и естественно, никого не обнаружив, заговорила:

— Добрый вечер. Понимаю, что вы не очень хотите со мной разговаривать, но я принесла вам подарок. — С этими словами я повернула подушку вышивкой вверх и, поворачивая вокруг, добавила: — Мне показалось, что вам жестко лежать на голых камнях.

Некоторое время ничего не происходило, потом, как водится, сзади раздалось ворчливое:

— Вообще-то меня так просто не подкупить. — Но, говоря это, дракон сцапал подушку и с явным удовольствием ее разглядывал.

— А никто и не пытается вас подкупить, — с самым невинным видом сообщила я, — Просто, увидев подушку сегодня в лавке, я не удержалась и приобрела, а принеся домой, выяснила, что места для нее в моих двух комнатах решительно нет. Но если вам не нравится, то могу забрать. — Я протянула руку.

Зенедин загородил подарок хвостом и рыкнул:

— Зачем это? У тебя же все равно нет места. Кстати, можно я буду обращаться к тебе на «ты»?

Я кивнула, и он добавил:

— Спасибо.

— Пожалуйста. — Улыбнувшись, я обошла полянку и уселась на валун.

Дракон проводил мои перемещения взглядом, но ничего не сказал. Пауза затягивалась, и поскольку молчать мне довольно скоро надоело, то ничего не оставалось, как перейти к делу.

— Знаете, я сегодня нашла еще один труп. И наврала ректору, что вы согласились мне помочь. Просто, — перешла я к оправданиям, — они с мадам Паолой застали меня в момент обыска коттеджа мсье Траэра, и выбора не оставалось. А еще мадам Паола запретила ректору аннулировать нашу договоренность о сотрудничестве. Это так странно…

Поток сведений иссяк, и я замерла, ожидая реакции Зенедина.

Тот пару раз резко взмахнул хвостом, затем улегся мордой на подушку и осведомился:

— Что еще за второй труп?

Уфф… Похоже, мне удалось его заинтересовать, а это главное. Если я что-то понимаю в жизни, то теперь Зенедину станет слишком любопытно и он не сумеет остановиться. Старательно скрывая радость, я ответила:

— Позавчера вечером я решила осмотреть коттедж мсье Траэра и обнаружила на своей контрольной работе упоминание о книге, стоящей на одной из полок его кабинета. В ней нашлась закладка с пометкой «Друэрье 24-11». Отправившись сегодня по этому адресу, я наткнулась на труп женщины лет около сорока. Обыск ее квартиры ничего не дал, а ближе к концу меня вообще спугнули, я лишь успела стащить записную книжку.

— Это потом, — прервал меня дракон. — Давай начнем непосредственно с начала. И во всех подробностях.

Отличная идея. Может, он посоветует что-то полезное. Сунув в рот кончик сорванной травинки, я приступила. Зенедин внимательно слушал… в перерыве между вопросами.

— Значит, кроме беспорядка, ты ничего странного не заметила? Подумай хорошенько.

Зажмурившись, я попыталась сосредоточиться.

— Вроде ничего. Вот только… ощущение странное. Такое, будто тебя со всех сторон облепили чем-то противным.

— Так-так, — выпустил струйку дыма Зенедин. — Давай проведем небольшой эксперимент.

И он принялся растолковывать мне тонкости незнакомого заклинания. Удостоверившись, что суть я уловила и все делаю правильно, скомандовал:

— Пробуй.

Я попробовала. Ярдах в пяти над землей возникла небольшая тучка, из которой прямо мне под ноги ударила молния.

— Ой! — Отскочив, я взглянула на дракона. — Да, вы были правы. Это именно то самое чувство. — И съежилась.

Зенедин дыхнул на тучку огнем, и она обиженно испарилась.

— С этим разобрались. Идем дальше.

Я справедливо возмутилась:

— Вы, возможно, и разобрались. Но мне тоже хотелось бы оказаться в курсе дела. Введете?

— Придется, — с не слишком довольным выражением на морде буркнул дракон. — Заклинание, которое ты произнесла, относится к разряду черной магии, и это «липкое» ощущение в месте ее применения стандартно для неподготовленных.

— К-какой магии? — От шока я даже заикаться начала. — В следующий раз меня спросите сначала.

— Но ничего страшного же не произошло? — Круглый глаз подмигнул мне. — Я по-прежнему жду продолжения. Итак, в комнате ты никого не нашла…

Мысленно махнув рукой на подобные выходки, я продолжила рассказ, закончив на своем отнюдь не героическом побеге.

— Почему ты оттуда так быстро ушла? — уточнил слишком проницательный Зенедин.

— Я испугалась, закричала и не захотела, чтобы застали преподаватели, привлеченные шумом.

— Разумно. Но что тебя так напугало?

Весьма неохотно я созналась:

— Фарька внизу с чем-то играл. Вначале я подумала, что это меховая игрушка, но, взяв в руки, поняла, что это дохлая мышь. А я боюсь мышей.

Кончик драконьего хвоста встал почти вертикально, и его обладатель уточнил свистящим шепотом:

— А кровь на шкурке грызуна ты заметила?

— Нет, — растерянно покачала я головой. — А это так важно?

— При расследовании убийства важна любая мелочь, — поучительно заметил Зенедин. — Что ты сделала потом?

— Пришла в себя, немного подумала и сообщила ректору о трупе. Затем отправилась просить у вас совета. Получив же, — я усмехнулась, — постаралась ему последовать. И вот что удалось узнать: оружие на месте преступления не обнаружили, но полиция практически уверена, что горло мсье Траэру перерезали похищенным из музея кинжалом. Мотив же… основное, конечно, деньги. А Академия Магии как раз сейчас остро в них нуждается.

Хвост вновь принял вертикальное положение.

— Да? А зачем Академии деньги?

— Вроде у них проблемы с бюджетом. Но источник проблем неизвестен.

— Плохо. Надо бы узнать, — велел оборотень.

— Я попытаюсь. Но, согласитесь, довольно затруднительно копать под ректора, одновременно с ним сотрудничая.

— Разве кто-то обещал, что будет легко? — с явным сарказмом вопросил дракон.

Проигнорировав это выступление, я довольно быстро завершила рассказ. Зенедин изредка позевывал, и поток его вопросов ощутимо иссяк.

— Дай мне подумать, — проворчал он наконец. — Сама же полистай записную книжку второго трупа. — И, свернувшись в клубок, дракон захрапел, выпуская клубы дыма.

— Оригинальный способ думать, — фыркнула я, вытаскивая книжку.

Снова пусто. Сложно представить, но на пятидесяти страницах я не нашла ничего, могущего представлять хоть какой-нибудь интерес. Боясь тревожить чешуйчатого мыслителя, я принялась изучать книжку в четвертый раз, но тут Зенедин развернулся и, убедившись, что я готова внимать, осведомился:

— Нашла что-нибудь?

Я отрицательно махнула волосами.

— Тогда основная идея такова — если мотивом послужили деньги, то полиция это все равно рано или поздно раскопает, тут с ней соревноваться глупо. Значит, мы пойдем другим путем — будем искать мотив в прошлом Галя Траэра. Тебе что о нем известно?

— Практически ничего.

— Значит, начнешь с нуля. Помни — если один человек ненавидит другого настолько, что дело доходит до убийства, это не может остаться незамеченным. Всегда кто-то что-то видел, слышал, подозревает, на худой конец. Вот такие следы ты и должна отыскать. — Заметив на моем лице явную неуверенность, Зенедин дал слабинку: — Для затравки можешь сузить круг подозреваемых, узнав, кто имел доступ к кинжалу.

Я оживилась.

— Это хорошая идея.

Вот и замечательно, — снисходительно зевнул Дракон. — А теперь мне пора спать. — И, прихватив подушку, он исчез в пещере.

— Хоть без дыма в лицо обошлось, — прокомментировала я, слезая с камня. — И то прогресс.