"Вечный человек" - читать интересную книгу автора (Диксон Гордон)

Глава тринадцатая

Как только Джим сказал это, корабль лаагов совершил фазовый переход и стал ясно виден уже не просто как самая маленькая точка на огромном экране.

— Я был не прав, — сказал Джим. — Его цель — не мы. Под таким углом он пройдет от нас на расстоянии, меньшем, чем дальность их орудий. Либо он идет куда-то в сторону от диаметра, либо...

Он умолк.

— То есть мы сейчас, может быть, среди обитаемых миров лаагов? — спросила Мэри.

— Все может быть, — протянул Джим, — но похоже, он собирается миновать нас на таком расстоянии, что, скорее всего, их аппаратура не зафиксировала нас.

— Разве у их приборов не такая же дальность, как у наших?

— Точно мы не знаем. Мы ничего про них точно не знаем, — сказал Джим. — Но угол подходящий. Я уже говорил, что когда мы подходим к ним под таким углом, они нас видят хуже. Расстояние, конечно, тоже помогает. Это все догадки; в большинстве случаев их корабли не хуже, а то и лучше наших, и нам приказано действовать исходя из этого. Однако из опыта сражений с ними я сделал вывод, что у их наблюдательных устройств есть огрехи, и многие пилоты так считают. Если мы правы, то это объясняет, почему они иногда убегают, когда мы готовы сражаться.

— Ты хочешь просто дать ему пройти? — поинтересовалась Мэри. — Разве это не опасно? Если он вдруг повернет, мы будем у него как на ладони.

— Я же сказал, если мы тронемся с места, то привлечем его внимание. Не забывай, лааги не ждут здесь врагов, тем более единственный корабль. Если они и вправду нас не видели и направляются мимо, то мы можем замереть — они так и не узнают, что мы здесь были. Даже если и заметят, то решат, что мы какой-нибудь образец экспериментального дизайна. Или... ну не знаю, что-нибудь еще.

— Не думала, что ты станешь так рисковать, — сказала Мэри. — Почему ты рассчитываешь, что лааги пройдут мимо и не нападут?

— Потому что, — задумчиво проговорил Джим, — я не думаю, что они вооружены.

На несколько секунд воцарилось молчание.

— Почему? С чего ты это взял? И почему так в этом уверен, что готов рискнуть нашим заданием?

— Точно я сказать не могу. Просто они так себя ведут. Посмотри, корабль повернут к нам на три четверти — весь борт под прицелом. Еще немного пройдет тем же курсом, и я смогу разрезать его лучом. А после этого меньше чем за минуту я смогу подобраться к нему вплотную и выставить мину, которая разорвет его на кусочки, как только мы уберемся подальше. С чего бы они так рисковали? Скорее всего, они безоружны и не видят нас, другой причины нет.

— Все равно это риск, — настаивала Мэри.

— Но обоснованный, — отозвался Джим. — Вдруг их корабль где-то ждут? Вдруг его будут искать, если он не появится... и найдут лишь обломки корабля? Тогда мы сами привлечем к себе внимание.

Последовала еще одна пауза.

— Может быть, — согласилась Мэри, — Ладно, ты специалист по инопланетным кораблям, тебе решать.

— Попробуем переждать, — сказал Джим.

Они стали ждать.

Корабль лаагов прошел мимо, совершил фазовый переход и исчез из поля зрения их радаров.

— Ты же понимаешь, — сказала Мэри, когда он прошел, — они могли быть не вооружены и только притвориться, что уходят. На самом деле их капитан сейчас, может быть, докладывает военному командованию и запрашивает подмогу.

— Тогда, — отозвался Джим, — чем скорее мы отсюда уйдем, тем лучше.

По ходу дела он готовил «ИДруга» к фазовому переходу.

— Теперь, я думаю, пойдем вниз к центру, — сказал он, — раз мы уже наткнулись на них. А насчет доклада: если б ты была командующим лаагов и услышала, что корабль людей находится там, где мы теперь, — куда бы, ты решила, он прыгнет потом? И как далеко он успеет уйти, пока ты вышлешь истребители?

Мэри ничего не ответила.

— Так вот, — продолжил Джим после того, как был совершен фазовый переход, — на месте такого командира не легче бы тебе было просто написать рапорт и пустить его по инстанциям, а не рисковать просто потому, что гражданскому пилоту что-то привиделось?

— Ты и правда думаешь, что они как люди, — заметила Мэри.

— Ну надо же нам от чего-то отталкиваться, — возразил Джим. — Они и вправду часто ведут себя как люди. Мы используем воображаемый диаметр, и они тоже. Их корабли другой формы, но на большие расстояния они тоже передвигаются с помощью фазовых переходов. Их оружие, как и наше, основано на лазерах. Их истребители тоже двухместные. Они, похоже, устанавливают мысленную границу в космосе, как и мы... — Он устал подбирать сравнения и оборвал себя, закончив: — ...и так далее.

— Все это очень интересно, — сказала Мэри, — но ты можешь ошибаться просто потому, что еще не все знаешь. А ты не все знаешь; мы все далеко не все знаем.

— Это точно, — сказал Джим, — но, может, хватит об этом?

— Ладно, хватит.

— Ты мне нравишься, Мэри.

Последовала долгая пауза.

— Если не возражаешь, — сказала Мэри отстраненным тоном, — мне надо кое-что обдумать. Позови меня, если что-то потребуется, но вообще я буду на совещании сама с собой, хорошо?

— Да, конечно, — ответил Джим.

Мэри больше ничего не сказала.

Они продвигались вниз по спирали галактики прыжками не дальше поля зрения приборов. Прошли сутки, и лаагов они больше не встречали. Потом еще сутки с тем же результатом. И еще сутки.

— Наверное, мы уже обошли лаагов, — заметила Мэри наконец.

— Похоже, — сказал Джим. — Впереди есть интересные планетные системы. На двадцать-тридцать световых лет вперед я вижу скопление как минимум восьми звезд типа G0 в пределах десяти световых лет. Если хоть у одной есть обитаемые миры, мы нашли Раулев рай. Может быть, стоит свернуть до диаметра и спуститься по нему.

Поскольку кораблей лаагов все еще не было видно, они потихоньку сдвигались к диаметру.

— Есть возражения? — поинтересовался Джим.

— Нет, — отозвалась Мэри, — это хорошая мысль.

В последнее время, хоть Джим и не понимал почему, их отношения улучшились. Выслушав ее согласие, он отрегулировал управление кораблем и одним прыжком преодолел большую часть дистанции в полтора световых года, отделявших их от диаметра.

— Все равно будем следить, — сказал Джим. — Ты веди наблюдение вверх по спирали галактики, а я вниз, по направлению движения. Да, чтобы не забыть, меня все еще не клонит в сон. А как ты?

Они договорились сообщать друг другу, если заметят признаки усталости.

— Я тоже, — сказала Мэри, — но я два раза звала тебя, а ты спал. Ты еще переспрашивал потом, чего я хотела.

— Правда? — удивился Джим. — Я такого не помню. Ты уверена?

— Конечно; я твои ритмы сна и бодрствования еще в лаборатории изучила, — ответила Мэри.

— Ну, это сходится с тем, что я заметил на базе, когда только слился с кораблем, — сказал Джим. — Тогда понятно, как Рауль продолжал двигаться в нужном направлении, если «Охотник на бабочек» передвигался силой его разума. Думаю, до конца полета нам не стоит беспокоиться насчет сна. Мы, похоже, можем спать, сами того не зная, и будить друг друга при необходимости. Так вот, о чем это я говорил? Да, если здесь, ближе к центру галактики, и есть корабли лаагов, то у диаметра мы скорее на них наткнемся.

— Где ты вырос? — неожиданно спросила его Мэри.

— Мои родные места похожи на те, что вокруг базы, — сказал Джим. — Родился я в больнице в Денвере, но моя семья жила в Эдмонтоне. Там я и вырос. Каждый мальчишка в пять лет хочет стать пограничным пилотом; я вот так и не расхотел. Я прошел все тесты и попал сюда.

— А братья или сестры у тебя есть?

— Нет, я единственный ребенок, — важно заявил он.

Важность была напускная; но он не учел своей новой способности к детальным воспоминаниям. Он снова стал ребенком, снова был дома, в горах. Снова представлял, каково было бы играть с братом или сестрой. Он всегда воображал брата или сестру помладше. Джим вспомнил с мучительной ясностью, как совсем маленьким объяснял маме, что будет очень хорошо заботиться о братике или сестричке, пусть только она родит ему одного или двоих. Только годы спустя он понял, что желание его было несбыточным по медицинским причинам: обстоятельства его собственного рождения не позволяли матери иметь еще детей. Тогда, в детстве, он понял только, что расстроил ее своим вопросом.

— Мы жили в окрестностях Эдмонтона, — сказал он Мэри. — Мой отец был металлургом и специализировался на добыче металла из воды. Он занимался консультированием и все время уезжал куда-то на другой конец света.

— Они до сих пор там живут? — спросила Мэри.

— Они оба умерли, — ответил Джим. — Отец погиб из-за несчастного случая во время подводной инспекции. У него отказал кислородный обменник на дыхательной маске. Через пару лет после этого мама попала в автокатастрофу. Однажды вечером она возвращалась из Эдмонтона домой и слетела с дороги. Полиция предполагала, что на нее могли наехать и другой водитель столкнул ее с дороги под откос, но они так никого и не нашли. Дядя помог мне поступить в кадетский корпус.

— Извини, я не знала, — прошептала Мэри. — Тебе пришлось нелегко. Мои родители оба еще живы.

— И откуда ты? — спросил он.

— Лос-анджелесский комплекс, — ответила Мэри. — Вообще-то мы из Сан-Диего. Мои до сих пор там живут.

— Здорово, — отозвался Джим, — можешь ездить к ним, когда захочешь.

— Но не езжу, — заметила она. — У нас в семье все сами по себе. Я еле дождалась, когда получу стипендию и уеду в Бостон, в колледж. Хорошо хоть, что они меня отпустили.

— А почему бы им тебя не отпустить? — удивился Джим.

— Почему? А я была еще несовершеннолетняя, — ответила она рассеянно. — Я закончила школу в пятнадцать. Но для своего возраста была крупная и взрослая. Не просто вела себя по-взрослому — я выросла с двумя независимыми взрослыми и сама была независимой и взрослой с тех пор, как научилась ходить. И у меня все хорошо получалось. Что бы ты ни делал, спорю, что могу научиться делать это лучше.

— Ладно, — ответил Джим, — поуправляй-ка «ИДругом» без двигателей.

— Ой, — сказала она и рассмеялась, — верно. Ты прав, я говорю глупости. Я знаю, что со мной трудно иметь дело. Я всегда всех стараюсь победить.

— Не так уж с тобой трудно, — возразил Джим и чуть не добавил: «в последнее время», но вовремя остановился.

Она секунду помолчала, потом сказала:

— Спасибо.

— За что? — удивился Джим. — Я просто констатирую факт. Погоди — приборы показывают, что впереди что-то есть.

— Не вижу... а, да, теперь вижу. Думаешь, это опять лааги?

— Все может быть. Давай-ка не будем подходить ближе и посмотрим, двинутся ли они. Времени у нас полно.

Они подождали, но световая точка со слабым ореолом вокруг нее не трогалась с места. Джим настроил на нее приборы, чтобы получить предупреждение, как только она сдвинется.

Прошло шесть часов, и приборы не обнаружили никакого движения. Джим повел «ИДруга» по кривой от диаметра, не упуская наблюдаемый объект из поля зрения. Потом он снова настроил локаторы и стал ждать.

Прошло еще шесть часов, но объект по-прежнему не двигался. Джим был озадачен.

— Ничего не понимаю, — сказал он Мэри.

— Может, он просто хочет переждать нас и будет сидеть там, пока мы из любопытства не подойдем на расстояние выстрела?

— Никогда не слышал, чтобы лааги проявляли такое терпение и вообще вели себя подобным образом. Они обычно либо нападают, либо убегают и никогда не колеблются.

— А что если приборы ошибаются, — заметила Мэри, — и это вовсе не корабль лаагов, а что-то похожее, и оно здесь для того, чтобы сбить нас с толку?

— После того как мы полтора столетия наблюдали за лаагами? Тоже бессмыслица какая-то.

— Тогда, наверное, придется подойти и посмотреть, — сказала Мэри.

— Да, наверное, ты права, — согласился Джим. — Что бы это ни было, подойдем поближе и посмотрим.

Начали они с того, что отошли еще дальше от диаметра, так чтобы приборы не фиксировали объект. Потом Джим проложил курс обратно, примерно под прямым углом к их первоначальному курсу на сближение.

Объект появился на экране и там и остался. Судя по приборам, при их приближении он не сдвинулся с места. Наконец они подошли достаточно близко, чтобы получить разборчивое изображение. Это был типичный двухместный истребитель лаагов, который по неизвестным причинам просто завис в пространстве; завис в том смысле, что сохранял постоянное положение по отношению к диаметру, который, как и сама галактика, вращался относительно своего центра.

Джим остановил «ИДруга», не подходя ближе к другому кораблю.

— Я абсолютно ничего не понимаю, — сказал он. — Этот корабль обращен носом в сторону центра галактики. Почему он вообще здесь? Он что, ждет нападения оттуда? А если он ждет нападения, то почему не патрулирует свой участок границы, какая бы граница это ни была? Так он ничего не увидит за пределами обзора своих локаторов. Если так охранять границу, потребуется слишком много кораблей...

Он мысленно покачал головой, представив себе размеры задачи.

— Понадобятся тысячи истребителей, нет, в несколько тысяч раз больше, чем, по нашим оценкам, они выставили на нашу границу. Не может у них быть достаточно планет, чтобы осилить такое. Если бы были, то они бы прорвали границу и сами того не заметили; а на самом деле они больше чем сотней кораблей никогда не нападали. Даже сотня была только в крупнейшей битве.

— Может, его бросили, — заметила Мэри.

— Почему бы это?

— Не знаю, — ответила она. — Но мы имеем дело с нечеловеческим разумом. У них многое может быть так же, как у нас, они могут вести себя, как мы, но у них вполне может появиться причина бросить корабль в космосе, которая никогда не придет в голову людям. Например, религиозная причина. Или предрассудок. Может, это просто подделка под корабль, обозначающая границу их территории с этой стороны.

— Ладно, Мэри, — сказал Джим, — ты и каменного льва убедишь. Мы подойдем и посмотрим.

Он послал «ИДруга» к неподвижному кораблю лаагов.

— Почему каменного льва? — поинтересовалась Мэри.

— Не знаю, — ответил он. — Просто первое, что мне пришло в голову... помолчи-ка, пока мы не подойдем...

— Почему вообще животное? — настаивала Мэри.

Джим не ответил. Он сосредоточился на двух вещах. Первое — одним прыжком попасть как можно ближе к кораблю лаагов, и второе — пройти мимо него на обычных двигателях.

Так он и сделал, прошел мимо и мгновенно, одним прыжком вышел из зоны обстрела. Потом он взялся за изучение снимков, сделанных при проходе мимо чужого корабля.

— Никакой реакции, совсем никакой. Непонятно.

— Это только макет, — сказала Мэри.

— Ты в самом деле думаешь, что цивилизация, не менее развитая, чем мы, поставит здесь макет из каких-либо религиозных побуждений или как пугало? — отреагировал Джим. — Не знаю, что нам теперь делать.

— Давай подойдем, остановимся и осмотрим его вблизи, — предложила Мэри.

— Очень уж это рискованно.

— Если бы ты был один и спорить тебе было бы не с кем, что бы ты сделал? — спросила она.

Джим немного помолчал.

— Я бы подошел, конечно, — сказал он. — Мне бы пришлось.

— Тогда хотелось бы знать...

— Чего мы ждем? — закончил Джим. — Мы не ждем — я уже подхожу.

Этим он и занялся.

Через четверть часа они зависли в пространстве в пятидесяти километрах от корабля лаагов.

— Эй! Привет! Вы меня слышите? Ответьте, если слышите! Это «ИДруг», вызываю корабль лаагов... — Джим вызвал корабль на обычной частоте переговоров между кораблями людей.

— Кто-нибудь из пилотов когда-нибудь вступал в контакт с лаагами или наблюдал контакт между их кораблями? — спросила Мэри.

— Никогда, — ответил Джим. — Насколько мы можем судить, они не переговариваются между собой. Но если он меня слышит, то может решить, что раз я разговариваю, то не стану стрелять. Так или иначе, стоит попытаться. Должна же у них быть какая-то переговорная система. Если их несколько, они либо все бегут, либо все нападают.

— Но ты вряд ли чего-нибудь добьешься, разговаривая с этим кораблем.

— Верно. Но попробовать стоило.

— Хорошо, а дальше что?

— Дальше что? — повторил Джим, — Не знаю. Если бы я просто пилотировал «ИДруг» как обычно, ты в своем теле, я в своем, — мы бы для страховки надели скафандры. Потом я открыл бы люк и перелетел к корпусу их корабля. Если нужно, я бы взрезал корпус или входной люк. Люк — вот он, но как корабль, которым я стал теперь...

— Которым мы стали теперь.

— ...мы стали теперь, пролезет через него?

Мэри помолчала.

— Если бы ты коснулся его корпуса, — произнесла она наконец, — как думаешь, сумел бы ты разглядеть все внутри, как в «ИДруге»?

— Не знаю. Звучит невероятно, но ты у нас эксперт по разуму внутри вещества. Ты-то что думаешь?

— Я думаю стоит попробовать и проверить.

— Стоит попробовать, да? — проворчал Джим. — Ты вообще представляешь себе, насколько сложно передвинуть корабль массой с наш вплотную к лаагскому и при этом ни один из них не повредить?

— Конечно, представляю. Но иначе как нам быть? У тебя есть другие идеи?

— Да вроде бы нет... Погоди! — Джим оборвал сам себя. — Может быть, я смогу установить сенсорную связь по линии соединения с тем кораблем. Что у нас сгодится в качестве кабеля для связи?

Он начал мысленно осматривать все, что было на борту «ИДруга». Там, конечно, не нашлось готового к использованию запасного кабеля. Ему придется сделать что-то из уже имеющихся на борту материалов.

По идее, подумал он, сгодятся любые связующие материалы с корабля. Проблема заключалась в том, что на борту корабля типа «ИДруга» не было абсолютно ничего похожего. Он бился над проблемой некоторое время, как вдруг его осенила идея. У него был ремонтный робот, который двигался сам по себе, его можно послать куда угодно с любой задачей.

— Я собираюсь сделать канал связи из материала корпуса, — объяснил он Мэри. — Пошлю ремонтного робота к входному люку, он снимет ленту вдоль всей длины корпуса. Мы получим метров двадцать ленты вроде длинного и тонкого стержня. Робот может стоять в открытом входном люке, или даже снаружи при закрытом люке, и держать этот стержень, идущий к их кораблю. Потом я осторожно двину корабль как можно ближе к лаагскому. Ты наблюдай за экраном — вдруг я не почувствую, когда стержень коснется корабля, или робот не сообщит о контакте. Я хочу остановить «ИДруга», как только мы соприкоснемся. У нас будет буфер как минимум в двадцать метров.

Робот так и сделал. И Джим так и сделал. Джим почувствовал, как с корпуса снимается лента. Это было не больно, хотя на общее ощущение наложился какой-то непривычный дискомфорт. Но когда робот попробовал вытянуть получившийся стержень, возникла проблема. Длинный и тонкий стержень оказался слишком гибким. Вместо того чтобы вытягиваться к чужому кораблю, он стал мотаться туда-сюда, так как свободный конец его сначала болтался позади. Как только он приблизился к тому концу, который держал робот, его вынесло в сторону. Он был не в состоянии удержаться на середине.

Постепенно, однако, колебание замедлилось. Когда амплитуда сократилась до трех-четырех метров, Джим начал медленно продвигать «ИДруга» к лежащему рядом кораблю.

Наконец болтающийся кончик стержня задел корабль лаагов. Джим почувствовал это прежде, чем Мэри объявила о контакте.

— Все в порядке! — сказал он. — Я его ощущаю — я ощущаю этот корабль! Очень странное ощущение...

Ему показалось, Мэри что-то сказала, по голос ее звучал очень смутно, словно на большом расстоянии. Так или иначе, он уже перевел внимание внутрь чужого корабля и изумленно погрузился в то, что там увидел.