"Сказки серого волка" - читать интересную книгу автора (Кауффман Донна)

7

Она прикасалась к нему и всё равно не могла представить его без одежды.

Но в следующий момент все мысли о том, что под этой, казалось бы, безобидной оболочкой агнца, под двубортным смокингом таится хищник, волк, обнажённый или нет, всё равно — испарились. А им на смену пришло всего несколько простеньких слов.

Ты прекрасна. И скоро, совсем скоро ты будешь моей. И ничьей больше.

Господи, как может десяток слов вселить в человеческое сердце страх? Танзи заставила себя сделать глоток шампанского, чтобы только не показать, что совершенно выбита из колеи. Где он? Все ещё в этом переполненном зале? Она с трудом удержалась от того, чтобы не вглядываться в каждое лицо. В любом случае это было бы бессмысленно.

Другое дело — поскорее уйти отсюда.

С предельной осторожностью она поставила на стол бокал на тонкой ножке и опустила руки на колени. Поверх сложенной записки, которая ждала её всё время, пока они с Райли танцевали. Боже, как ей не терпелось как следует проанализировать этот танец — ещё до того, как закончилась мелодия. Вот только теперь она почти ничего не помнит. Теперь перед глазами совсем другое — лишь эти чёрные каракули на фоне белого листка бумаги. Казалось бы, такие безобидные и вместе с тем такие пугающие.

Совсем скоро. Танзи вздрогнула. Черт, что всё это значит? Нет, это не слова помешанного поклонника, готового покорно сносить тот факт, что его электронное послание моментально, даже не прочитанным, летит в корзину. Нет, то были слова, от которых вся её глупая теория о волках и агнцах, этот танец, все её фантазии о Райли и даже её колонка моментально приобретали иные масштабы.

Соул-М8 уже не просто назойливый поклонник. Он преследует её.

— Гм… — произнесла Танзи и, облизнув губы, постаралась взять себя в руки. С весёлой — оставалось только надеяться, что не наигранно-весёлой, — улыбкой она наклонилась над столом и сказала: — Завтра с утра мне надо на радио, записывать передачу. Думаю, свой долг на сегодня я выполнила. Так что если вы не против, я хотела бы попрощаться и поехать домой.

Райли кивнул — было заметно, что он несказанно рад слышать это, — тотчас встал с места и подошёл отодвинуть Танзи стул. В любой другой момент она наверняка испытала бы по этому поводу смешанные чувства, что случалось с ней всегда, когда Райли был где-то поблизости. Была бы заинтригована, даже польщена этой безукоризненной галантностью. И одновременно злилась бы на то, что в этом тихом и спокойном омуте не прячется черт, вернее, волк. В какой-то момент Райли мог казаться совершенно безучастным и неинтересным. Но уже в следующий — Танзи могла поклясться, что так оно и есть, — между ними словно проскальзывала искра. Сексуальная искра. И стоило немалых усилий побороть в себе желание протянуть руку и сорвать с его носа эти очки, заглянуть в тёмные глаза и проверить — раз и навсегда, — есть ли там что-то под этой обманчивой поверхностью или нет.

Впрочем, в данный момент Танзи хотелось совсем другого — как можно скорее и как можно незаметнее уйти.

Райли помог ей подняться с места, придержав стул. Танзи кивнула остальным гостям, которые постепенно возвращались за их стол. Она даже сумела красиво попрощаться с организаторами вечера и несколькими членами попечительского совета (ей удалось обнаружить их в непосредственной близости), после чего наконец направилась к ближайшей двери. Танзи надеялась, что Райли поспевает за ней, потому что замедлять шаг она не собиралась.

Затем Танзи почувствовала, как его рука легла ей на спину, и они вместе принялись прокладывать себе дорогу через переполненный зал. Его грудь, широкая и надёжная, словно щит прикрывала её сзади. Дыхание согревало шею. Будь у неё минута-другая, стоило бы поразмыслить над тем, отчего это вдруг в его обществе ей не так страшно? Разве это не свидетельство того, что рядом настоящий мачо? С другой стороны, любое тёплое тело за спиной — кому бы оно ни принадлежало — наверняка вселило бы в Танзи ощущение безопасности.

И всё же, даже зная, что Райли здесь, рядом, следует за ней по пятам, Танзи чувствовала, как у неё колотится сердце. Господи, твердила она про себя, поскорее бы нырнуть вместе с ним в тёплое брюхо лимузина, где темно, уютно и, главное, где будут они вдвоём. Тем не менее на ходу Танзи исподтишка разглядывала всех, мимо кого они проходили. Не улыбается ли вон тот тип слишком развязно? А этот официант, случаем, не психопат, уж очень горят у него глаза? С чего это швейцар так уставился на неё? Танзи отчаянно пыталась найти в толпе знакомое лицо. И куда подевался Марти, как раз когда он нужен? Хотя, с другой стороны, что изменилось бы, если бы он вдруг, как по мановению волшебной палочки, прикрыл её спереди? Ведь он здесь для того, чтобы приятно провести время. Даже если его жене здесь не нравится. К чему портить ему остаток вечера.

Кроме того, Танзи меньше всего хотелось выслушивать лекцию о том, какие опасности подстерегают знаменитость на каждом шагу и как оградить себя от них. Марти и без того постоянно твердит ей об этом, особенно в последнее время, когда её колонка начала пользоваться все возрастающим успехом. Скорее всего она паникует зря. И справится с этим сама. Главное, поскорее выбраться отсюда и уехать подальше, чтобы никакие поклонники — кто бы они там ни были на самом деле — не подбрасывали ей на стол записки.

Наконец они вышли на широкую парадную лестницу, и Танзи с радостью глотнула свежего воздуха. У тротуара выстроилась вереница лимузинов, и она была готова вскочить в первый попавшийся.

Однако Райли нежным и в то же время решительным движением направил её дальше, и тут наконец появился долгожданный спаситель — личный шофёр Миллисент.

— Уэйнрайт! — запыхавшись, воскликнула Танзи и тотчас мысленно одёрнула себя, велев успокоиться. — Надеюсь, ты сумеешь вырулить отсюда без особых проблем.

Она всё ещё говорила скороговоркой, нервно прижимая к себе сумочку. Уэйнрайт кивнул и распахнул перед ней дверцу.

Наконец они оба были внутри, дверца захлопнулась и опасность, если таковая существовала, осталась где-то снаружи. Танзи с облегчением вздохнула.

— Вам не плохо?

— Нет-нет, все в порядке, — сказала она, чувствуя, однако, как горит лицо, так что её слова могли обмануть только слепого.

Однако теперь они ехали домой, и Танзи начала понемногу раскаиваться в своём поспешном — и таком глупом — бегстве. Господи, или она вообразила, что снимается в фильме про Джеймса Бонда? Наверное, просто выпила чересчур много шампанского и почти не попробовала холодной, липкой курицы и резиноподобных бобов, вот и все объяснение. Подумаешь, записка, скорее всего от какого-то безобидного прыщавого шестнадцатилетнего юнца, а у неё уже поехала крыша от страха.

— Я не большая любительница подобных мероприятий.

— А сразу и не скажешь.

Она посмотрела на Райли, сбитая с толку таким сугубо личным, совсем на него непохожим замечанием. Но с другой стороны, он весь вечер напролёт преподносил Танзи сюрпризы. Она бросила в сторону Райли пристальный взгляд, но он, как назло, отвернулся к окну, рассматривая городские огни. Он упорно не желал смотреть в её сторону. Ах, этот двуликий Райли, прямо-таки Инь и Ян. Такой внимательный и одновременно отстранённый. С ума можно сойти.

— Спасибо, — сказала Танзи, по-прежнему не сводя с него взгляда. — Мне показалось, вы сами были рады уйти с этого сборища.

Райли повернулся к ней; на губах его играла лёгкая улыбка.

— Я тоже не большой любитель подобных мероприятий.

— Сразу и не скажешь, — парировала Танзи его же словами, причём столь же искренне. — И все равно большое спасибо, что согласились пойти со мной. Я ведь знаю, что это не входит в ваши прямые обязанности.

— Ничего страшного.

Её спутник вновь уставился в окно, и Танзи поймала себя на том, что злится.

Ещё пару минут они ехали молча. Вскоре пальцы Танзи начали выстукивать по сумочке нервную дробь, а мысли вернулись к тому, что лежало внутри. Подумаешь, чья-то неумная шутка, пыталась убедить она себя. Дурацкий розыгрыш. Просто этому человеку больше нечем заняться, вот он и строчит записки. Наверное, этот некто от души посмеялся, увидев, как она побледнела и сдрейфила. Кто знает, вдруг он сейчас клацает по клавишам компьютера, тюкая послание для электронной доски объявлений, и усмехается себе под нос. Танзи была согласна отдать все на свете, чтобы так оно и было.

Она прокручивала в голове события, которые предшествовали неприятной находке. Вспомнила, что у Райли был такой вид, будто он вот-вот поцелует её, вспомнила, как он — кстати, не впервые за вечер — совсем низко склонился к её лицу. Танзи тогда стоило немалых усилий сделать шаг в сторону, оборвав свою собственную фантазию, прежде чем Райли вылил на неё ушат холодной воды, шепнув на ухо какую-то откровенную чушь, чем тотчас испортил ей настроение. «Мои ноги уже просят пощады». Надо же! Или она настолько увлеклась своими фантазиями с его участием, что неправильно интерпретировала поступающие сигналы? Причём дважды?

Тогда они пошли к их столику. Судя по тому, как Райли едва ли не толкнул её на стул, Танзи решила, что он не соврал — его ноги действительно просили пощады. Затем она обернулась, чтобы сказать что-то в высшей степени остроумное и язвительное, но его и след простыл. Она заметила только, как Райли растворился в толпе, потом видела, как он пожимал руку какому-то пожилому коротышке. Не сводя с него взгляда, Танзи рассеянно потянулась за шампанским и тут-то и обнаружила записку. Кто-то прислонил сложенный в несколько раз листок к ножке бокала. Она тотчас забыла про Райли, про их танец и про его невесть откуда взявшегося знакомого.

И вот теперь, мысленно восстанавливая в памяти цепочку событий, Танзи подумала, а не нарочно ли тот толстяк увёл Райли от неё в сторону. Может, он имеет какое-то отношение к этому розыгрышу? Конечно, наверняка розыгрышу — злому, нехорошему и совершенно не смешному. Однако кое-кто любит подобные шутки, и это вовсе не значит, что такие люди опасны.

Почти убедив себя в этом, Танзи спросила:

— Вы, кажется, встретили кого-то из знакомых? Судя по всему, Райли не понял вопроса, и она поспешила добавить:

— Я видела, как вы беседовали с каким-то человеком.

— Ах да.

— И кто это?

— Да так. Просто он знал меня по моей предыдущей работе.

— А… — протянула Танзи, чувствуя, как отлегло от сердца.

Значит, этот знакомый не имеет к записке никакого отношения. Что ж, и на этом спасибо.

— Он просил передать вам привет.

Танзи вся напряглась, а её мысли мгновенно разбежались в разные стороны. Она даже не заметила, что Райли пристально на неё смотрит.

— Как мило с его стороны. И как его зовут?

— Сэм Дюпри. Сказал, что его дочери регулярно читают вашу колонку. — Взгляд сделался ещё пристальнее. — Вы его знаете?

— Нет, первый раз о нём слышу. — Кажется, теперь настала её очередь смотреть в окно. Наконец-то Райли весь внимание, только теперь ей это меньше всего нужно. — Скорее всего ещё один из тех, кто воображает, что если он читает мою колонку, то уже знаком со мной лично.

— То есть примерно такой, как и тот, кто подбросил вам записку?

Она надеялась, что Райли не заметил, как она сжалась. Если это розыгрыш, то, чёрт возьми, чересчур ловкий, поскольку тот, кто подсунул ей эту записку, достиг своей цели. Разумеется, этому шутнику вряд ли что-то известно про электронные послания, про Соула-М8. Просто ему повезло.

— Что ж, бывает и такое.

— И часто?

Танзи покачала головой. Это единственное, что она могла сделать, чтобы не выдать своё душевное состояние. А оно со все возрастающей быстротой приближалось к сценарию фильма про Джеймса Бонда. Потому что такие вещи случаются нечасто. То есть практически никогда. Нет, конечно, люди подчас вели себя с Танзи так, словно они знакомы с пелёнок. Наверное, такое чувство возникало у них потому, что они дважды в неделю привыкли читать её откровения. Но эти люди, хотя и бывали назойливы и ужасно действовали на нервы, были безвредны. То есть до сих пор были безвредны.

— И что по этому поводу думает ваш редактор? Вам когда-нибудь предлагали телохранителя, когда вы бываете в городе одна?

— О, дай Мартину волю, он бы лично сопровождал меня на каждую запись, на каждую передачу. Потому-то я и не рассказываю ему о таких вещах. Будем считать, что это просто невинная записка от поклонника. Не вижу особой необходимости поднимать из-за неё шум, тем более ставить в известность Мартина.

— Могу я поинтересоваться, что, собственно, в ней говорится?

Танзи бросила на Райли колючий взгляд. Неожиданно на неё нахлынули сомнения. С какой стати вдруг такая повышенная заинтересованность? Довольно странно для человека, который до сих пор демонстративно сохранял дистанцию, не проявляя к ней ни малейшего интереса.

— А почему вы спрашиваете?

— Просто так, — пожал плечами Райли. — Наверное, я всё ещё под впечатлением вечера. Не каждый день встречаешь сразу столько знаменитостей.

— Это точно, — усмехнулась Танзи. — Только что-то не верится, что вы под впечатлением.

Райли слегка оскорбился. По крайней мере Танзи так показалось. Из-за этих чёртовых очков толком не разберёшь. А если учесть, что внутри лимузина стоял полумрак, то может привидеться что угодно.

— Вы находите это странным? — негромко спросил он.

Боже, не человек, а ходячая тайна. О, мы такие вежливые, такие учтивые, такие воспитанные. И вместе с тем время от времени проскальзывало что-то ещё.

— В принципе нет, — ответила Танзи, хотя, наверное, и покривила душой, — Хотя, сказать по правде, вы не производите впечатление человека, которого,интересуют подобные вещи.

— Это почему же вы так решили?

Хороший вопрос, подумала Танзи. Она положила сумочку на сиденье рядом с собой, мысленно поблагодарив обстоятельства, что от записки её отделяет некоторое расстояние — в буквальном и переносном смысле.

— Вы, вы такой… сдержанный.

Казалось, Райли сначала задумался над её словами, затем кивнул:

— Что ж, справедливое замечание. Однако это ещё не делает меня невосприимчивым к странным вещам.

Танзи улыбнулась. Ей стало гораздо легче оттого, что Райли отвечает на её вопросы. Она не имела ничего против флирта, даже если плохо понимала того, с кем флиртует И всё же…

— Вы хотите сказать, что я не такая, как все? Даже не знаю, как это воспринимать — как комплимент или нет.

И вновь на его губах заиграла улыбка. Настоящая мужская улыбка, подумала Танзи, агнцы так не улыбаются. А ещё этот голос. Как он подходит к поездке в лимузине поздним вечером. Даже если закрыть глаза и слушать, в голову тотчас полезут картины одна жарче другой.

— Вы не слишком похожи на женщину, которая переживает, когда ей не делают комплиментов.

От неожиданности Танзи широко раскрыла глаза, так и не успев представить даже самую первую сцену. Черт, какой облом.

— Интересно, что вы хотите этим сказать? Да, я знаменита, но прежде всего я человек. И как любая другая женщина, люблю, когда мне делают комплименты. По крайней мере когда это делается искренне, от души.

— А разве я сказал, что нет? Я ведь сказал другое: вы не похожи на женщину, для которой комплименты — самое главное в жизни.

— То есть?

— То есть вы не определяете себя через восприятие вас другими людьми. Это ясно даже из вашей колонки.

— Значит, вы её читаете? — улыбнулась Танзи. Может, её подвело освещение — Танзи не была в том уверена, но ей показалось, что Райли слегка покраснел.

— Думаю, я не единственный представитель моего пола, кому забавно бывает читать, что вы там пишете.

— Значит, всё-таки читаете!

Танзи закинула ногу на ногу и с довольным видом сложила руки на груди. Со стороны могло показаться, что она только что убедилась в чём-то для себя важном. Итак, он читает её колонку. Даже если ему интересны её слова, а не она сама. Всё равно. Разве её слова не часть её самой? Наверное, самая важная часть. Или по крайней мере самая красноречивая.

— Тогда скажите мне, что вы о ней думаете. Только честно. Я не обижусь.

Райли ответил не сразу. Он даже не посмотрел в её сторону. У Танзи на языке уже вертелась колючая реплика, но затем он посмотрел на неё… и сквозь толстые стекла очков едва не пригвоздил этим своим взглядом к сиденью.

— Честно? Думаю, вы или невероятно храбрая, или невероятно глупая. Или то и другое вместе.

На какое-то мгновение Танзи онемела. За её пусть даже и не столь долгую карьеру Танзи и превозносили, и поносили не раз, так что не в этом дело. Просто одной короткой фразой он попал, что называется, в самую точку.

— Пожалуй, вы правы, — сказала она, причём абсолютно откровенно. — Наверное, и то, и другое вместе. — И она рассмеялась. — Храбрая дурочка.

Райли несколько удивлённо улыбнулся её реакции. Если, конечно, эту сдержанную гримасу можно было назвать улыбкой.

Но особенное внимание Танзи привлекла к себе его нижняя губа — чётко очерченная, не слишком тонкая и вместе с тем не капризно-пухлая. Что, если она сейчас наклонится вперёд и, легонько зажав между зубами, потянет за неё? А если прижаться губами к его губам? Если проникнуть языком к нему в рот? Что, если…

— Приехали, — неожиданно объявил Райли.

Вот и конец её буйной маленькой фантазии. И конечно же, на самом интересном месте.

Райли вышел первым и, не дожидаясь Уэйнрайта, наклонился и протянул Танзи руку.

Танзи на мгновение замешкалась, но потом всё-таки приняла его помощь. Ведь она уже несколько часов подряд ожидала такой возможности. За это время они успели потанцевать, поговорить, посмеяться. По крайней мере лично она смеялась. Что касается Райли, то в этом отношении ему ещё надо потренироваться. Моментально забыв о сумочке и лежащей в ней записке, Танзи взяла протянутую руку. И хотя нельзя сказать, что Райли в буквальном смысле вытащил её из машины, его рука была какой угодно, но только не вялой.

Танзи выскользнула из лимузина и, не выпуская своей руки из его, шагнула на тротуар и выпрямилась. Так близко к Райли она ещё ни разу не была, если не считать тех мгновений, когда их объединял танец. Только теперь они не танцевали.

Взгляд Райли был пристальным и вместе с тем мягким, скорее внимательным, нежели агрессивным. Тогда почему мышцы её живота предательски напряглись, почему ей вдруг захотелось плотно сжать ноги, потому что где-то в глубине её естества зародилось, затрепетало плотское желание. Нет, бессмыслица какая-то. Нечего даже рассчитывать, что под личиной Агнца скрывается Волк — это с такими-то манерами, с такой учтивой галантностью?

Но как оказалось, ей уже всё равно. Мир Танзи, ещё недавно такой упорядоченный и приятный, неожиданно утратил чёткие очертания. Круг её подруг, хотя Танзи и любила их всей душой, и знала, что они её тоже любят, превратился в некое подобие клуба, в который она больше не вхожа по причине отсутствия членского билета и, главное, не горит особым желанием подать заявление на пожизненное членство. Её тётушка и её работа неожиданно разбудили в душе Танзи нечто такое, о чём она раньше и не догадывалась и что непременно нужно исследовать.

Внезапно Танзи в срочном порядке потребовалось решить для себя, хочет ли она копнуть глубже или нет, плюс другие семейные проблемы, которые непременно возникнут, ответь она положительно на этот вопрос. И вот теперь её работа, её авторская колонка — самое надёжное, что было в жизни; то, что принадлежало в первую очередь только ей; то, над чем она привыкла считать себя полновластной хозяйкой; то, что помогало разобраться в вопросах, перед которыми её то и дело ставила жизнь, — нарушила её размеренное существование, столкнув едва ли не лоб в лоб с назойливым поклонником, который — кто даст гарантию, что это не так? — возможно, опасен.

А ещё у неё был Райли. Этакое забавное дополнение, материал для её колонки и вообще что-то новенькое. До сих пор Танзи думала о нём как об экземпляре, достойном анализа. И только теперь поняла, что Райли олицетворял собой тихую гавань посреди бушующего шторма. Верный. Надёжный Райли.

— Мисс? — вернул её к действительности негромкий голос Уэйнрайта.

Шофёр держал её сумочку, однако Танзи тотчас посмотрела на Райли, обдумывая своё открытие.

Она продолжала стоять, глядя на него, и Райли был вынужден взять у шофёра сумочку.

— Спасибо, Уэйнрайт. Я отнесу её в дом.

— В таком случае желаю вам хорошо провести остаток вечера, — кивнул шофёр.

Танзи ответила рассеянным кивком. Ей ничего не стоило поднять руку, однако взгляд её был словно прикован к Райли. Надёжному, верному, таинственному Райли.

— Что-то не так?

Танзи покачала головой — мол, все хорошо. Более того, глядя в эти задумчивые, спрятанные за толстыми стёклами очков глаза, она начала кое-что понимать.

— Может, в этом все и дело.

— Простите, я вас плохо понял.

— «Фактор привлекательности агнцев». Райли едва заметно улыбнулся.

— Вы нечто большее, чем закладная на дом и секс по воскресным дням, — продолжала Танзи. — Вы из той породы, что способна разглядеть смысл в чём угодно, даже когда все вокруг утратило смысл.

И тогда это произошло. Райли улыбнулся. Настоящей, широкой, белозубой улыбкой, как и полагается. Танзи при этом почувствовала себя так, словно совершила прыжок с двенадцатиметровой вышки. Без лишних размышлений она потянулась и сняла с его носа очки.

Улыбка тотчас поблекла, но Танзи не пожалела о своём опрометчивом жесте. Райли замер на месте, и в какойто момент Танзи подумала, что он сейчас вырвет очки у неё из рук или отвернётся.

— У вас красивые глаза.

Так оно и было, но дело даже не в этом, а в том, что Танзи увидела в этих глазах. Нечто такое, что запало ей в душу. Насторожённость, желание, досада. Глаза Райли, казалось, хранили в своей глубине целый клад самых разнообразных чувств. И это тот, кто на вид казался совершенно непробиваемым!

Танзи подняла руку. Ей так хотелось потрогать его, погладить по щеке, да что угодно. Но в следующий миг Райли отступил назад. Выражение его глаз вновь сделалось непроницаемым.

Танзи вздохнула, не в силах побороть разочарование. Однако Райли тотчас удивил её — он поймал её руку и слегка приподнял. И вновь Танзи поразила нежность его прикосновения. Нет, не вялость, а именно нежность. Разница стала ей понятна моментально. По-прежнему глядя Танзи в глаза, Райли наклонился над её рукой и запечатлел на ней поцелуй. Его губы были тёплыми и мягкими. Нет, как может нечто по определению сексуальное быть таким успокаивающим или даже в высшей степени учтивым? И все равно сердце у Танзи бешено забилось в груди… а между ног шевельнулось предательское желание, и она была вынуждена покрепче сжать их.

— Спасибо, что пригласили меня, — негромко произнёс Райли и отпустил её руку.

После чего вернул на нос очки и указал в сторону дома, мол, прошу вас идти первой, а я за вами.

Танзи на мгновение замерла, ломая голову, что сказать в ответ, но впервые в жизни дар речи подвёл её.

Растерянная и взбудораженная, она направилась к входной двери.

— Спокойной ночи, — прошептала она, проходя мимо Райли в дом, и, не задерживаясь в холле, тотчас поднялась к себе наверх.

Танзи была настолько погружена в свои мысли, пытаясь понять, что же произошло там внизу, перед дверью, что не удосужилась даже обернуться и не почувствовала на себе его взгляд. Поэтому откуда ей было знать, что Райли снял очки и не сводил с Танзи глаз, пока она на своих высоких шпильках, в облегающем огненно-красном платье, покачивая бёдрами, поднималась по лестнице.

Она не видела, как в конце концов Райли отвернулся и… вытащив из сумочки записку, развернул её и пробежал глазами.