"Я, Бабушка, Илико и Илларион" - читать интересную книгу автора (Думбадзе Нодар Владимирович)БАБУШКАСправа от моего села протекает река Губазоули, слева — небольшая речушка Лаше, кишащая крабами, бычками и босоногими мальчишками. Через Губазоули перекинут мостик. Каждой весной взбушевавшаяся река уносит его, оставляя только торчащие из воды черные сваи. И все же мое село самое красивое и веселое в Гурии. Я люблю его больше всех сел на свете, потому что нигде не может быть другого села, где жили бы я, бабушка, Илико, Илларион и моя собака Мурада… Моя бабушка — мудрая женщина. Она постоянно твердит мне: — Учись, негодяй, учись, а то неучем останешься! О науке у бабушки своеобразное представление. Однажды, когда я сидел на балконе и во весь голос твердил наизусть правила из грузинской грамматики, бабушка спросила: — Что это ты там зубришь, сынок? — Лицо глагола, бабушка! — Что? Где это слыхано — лицо у глагола! Лицо может быть только у человека! — Это другое лицо, бабушка, совсем не то, что ты думаешь. — Лицо на свете одно. И все. — Ладно, — сказал я и захлопнул книгу, — отвечай тогда, что такое лицо. — ЛИЦО — это… ЛИЦО! — Садись, бабушка. Урока не знаешь, ставлю двойку! — Я тебе покажу двойку, прохвост! Сию же секунду иди и привяжи козу, не то так взгрею — своих не узнаешь! — Хорошо, еще один вопрос задам и пойду. Сколько существует лиц? — Лиц столько, сколько людей на свете. Но лицо дано не для того, чтобы такие гримасы строить, болван! У одних лицо худое, у других — круглое и толстое, у третьих — вообще не разберешь какое, размазня одна. А еще бывают лицемерные и двуличные люди. — Жулики тоже бывают, — сказал я. — Правильно! Например, наш почтальон. Сдирает с конвертов марки, а потом говорит — без марки, мол, было, давай рубль. — А я какой, бабушка? — Ты? Ты прохвост, шалопай, бездельник, плут, пройдоха и нехристь к тому же! Нет во всей Гурии женщины, которая могла бы проклинать лучше, чем моя бабушка. Но мне не страшны ее проклятия — однажды бабушка обмолвилась: «Уста мои проклинают, а сердце благословляет тебя…» Надо сказать, моя бабушка весьма отрицательно относится к бездушному решению Наркомпроса, которое обязывает учащихся ежедневно высиживать в школе полные шесть уроков. Хотя лично я никогда не давал ей повода для этого. Свой учебный день я, как правило, еле дотягиваю до четвертого урока. Потом уже теряю всякое представление о времени и пространстве и голосом, несколько громче обычного, спрашиваю соседа по парте: — Ромули, дорогой мой, что это так долго не звонят? Звонок пропал или сторож? Ромули скалит зубы, а учитель, указывая на меня пальцем (я показательный ученик!), ласково процеживает: — Сейчас же встань и убирайся вон! И пока не приведешь родных, чтобы духу твоего здесь не было! Я не спрашиваю «почему?», так как знаю, что после такой дискуссии в ход обычно пускаются мел и линейка. Я молча беру сумку и фуражку и направляюсь к двери. — До свидания! — говорю я Ромули. — До скорой встречи! — говорит он мне и машет рукой. На второй день я веду в школу бабушку, затем бабушка ведет меня домой, потом опять я веду бабушку в школу, и снова бабушка отводит меня домой и так далее. Можно смело сказать, что десятилетку я и бабушка заканчивали вместе. По-моему, это единственный случай в истории человечества. Я обыкновенный деревенский мальчик. У меня в сумке всегда фрукты, рогатка и пугач. До первых заморозков хожу в школу босиком. У меня всего одни залатанные штаны и по две переэкзаменовки каждый год. Из-за моей собаки Мурады, которая всегда бегает за мной хвостом, в деревне меня называют собачником, в школе — плутом и лентяем, а бабушка раз и навсегда окрестила прохвостом. Настоящее же мое имя — Зурико. Когда бабушка сердита на меня, я ночую в давильне; как помиримся — я снова перебираюсь в комнату. Днем бабушка, призывая на мою грешную голову громы небесные, гоняется за мной с хворостиной в руке. Ночью она моет мне ноги и, дождавшись, когда я усну, тихо целует… Как я веду себя в школе? На этот счет существует официальный документ — «Протокол заседания педсовета». Выглядит этот документ примерно так: "Протокол заседания педагогического совета Н-ской средней школы от 18 марта 1940 года. Наслушавшись подобных отзывов о собственной персоне, я усомнился было в своей нормальности и здоровье, но счастливый случай рассеял мои подозрения Пришлось мне как-то целую неделю не ходить в школу — мотыжил кукурузу. А чтобы за пропуски занятий не исключили из школы, требовалась справка о болезни. В те времена в нашей деревне таких справок здоровым людям, к сожалению, не выдавали. Поэтому пришлось уложить меня на один час в постель и вызвать врача. С утра меня морили голодом, чтобы придать моему лицу болезненную бледность, стянули голову полотенцем, и бабушка отправилась за врачом. Через полчаса врач осадил своего коня в нашем дворе. — Что с тобой, парень? — спросил врач, присаживаясь ко мне на кровать. — Умираю… — простонал я. — Хорошо… А все же, что у тебя болит? Признаться, такого вопроса я не ожидал и поэтому в испуге взглянул на бабушку. — Все болит, — сказала бабушка. — Волосы болят? — Болят, — простонал я. В это время в комнату вошли соседи — Илико и Илларион. Они знали о моей «болезни» и тут же вступили в разговор. — Что-то в последнее время стал я замечать, ослабел наш мальчик, — сказал Илларион. — Точнее… — Точнее? Аппетит у него пропал. Прошлый раз насилу заставил мальчика съесть три тарелки лобио и один мчади. И ни куска больше! — Да ну? — удивился врач. — Тобой клянусь!.. Раньше, бывало, он съедал еще головку сыра, а в тот день как заупрямится — «не хочу да не хочу!». Дома, говорит, уже обедал. — Это правда? — спросил меня врач. — Правда, доктор. Как увижу лобио, сразу тошнить начинает. — Мда… А как насчет жареного цыпленка с чесночной подливкой, или молодого сулгуни с мятой, или Целиком отварной курочки с эстрагоном, или, друг ты мой любезный, может быть, лучше рубец с острой приправой, или, скажем, усач и форель в ореховом соусе? Что скажешь? — С ума сведет ребенка этот болван, — пробормотала бабушка. Илико не выдержал такого меню и, закашлявшись, выскочил на балкон. Илларион выдержал испытание и стал разглядывать фотографии в альбоме. — Что еще болит у него? — спросил с улыбкой врач. Потом снял с моей головы полотенце и заботливо утер мне слюни. — Еще… чихает! — ответил Илларион. — А моча у него какая? Тут и Илларион не нашелся, что ответить. — Какая у него моча, Илико? — обратился он к вернувшемуся в комнату Илико. — Моча? — не растерялся тот. — В последнее время, прямо скажу, не нравится мне его моча. — А раньше была хорошая? — Изумительная! — На что еще жалуешься, молодой человек? — Хи-хи! — кашлянул Илико. — Еще он немного. того… — И он выразительно покрутил пальцем у своего виска. Я понял, на что он намекал. — Да?.. А ну, сколько это? — спросил врач и поднес к моему носу растопыренную пятерню. — Семь! — сказал я и как можно глупее улыбнулся. — Правильно! — воскликнул врач. Илларион от удивления выронил очки, бабушка в испуге отшатнулась. Врач вывернул мне веки, опустил, потом снова поднял, заглянул мне в глаза, с сожалением покачал головой и спросил: — Родственников и близких узнает? — С трудом, — вздохнул Илларион. — Так… Кто этот человек? — спросил меня врач, указывая на Илико. — Это не человек, это зверь! — сказал я и придал своему лицу такое идиотское выражение, какого и Илико не ожидал. — Зурико, это же я, твой дядюшка Илико, неужели не узнаешь? — сокрушенно произнес Илико. Я отрицательно покачал головой и скосил глаза к переносице. Бабушка закусила нижнюю губу и схватилась за голову. — Чем лечите больного? — спросил врач. — Виски натираем водкой. — Принесите сюда эту водку! Бабушка торопливо принесла бутылку с водкой. — Подайте мне чайный стакан! Подали. Врач наполнил стакан и начал: — Положение ребенка весьма серьезное, боюсь, не протянет до утра, Нужно немедленно везти его в больницу на операцию! — На какую операцию?! — вскочил я с постели. — Придется вскрыть черепную коробку… — Только через мой труп! — вскричала бабушка. — Ишь ты, «вскрыть черепную коробку»! Это тебе не тыквами Да что ты понимаешь в болезнях? Мальчик здоров, как бык, а он — «в больницу»! Вставай, сынок, вставай, а то и впрямь он загонит тебя в могилу! — Ну, вот и отлично! Здоров, говорите? Дай бог и впредь всем вам здоровья! — сказал с улыбкой врач и опрокинул в рот стакан. — А закусить? — сказал Илларион и подал ему грушу. Врач аппетитно, с хрустом откусил грушу, потрепал меня по щеке, простился со всеми и, направляясь к выходу, сказал: — А такого здорового мальчишки действительно во всей деревне не найдешь. Потом он вскочил на коня, помахал рукой и ускакал… |
||
|