"Обретение мудрости" - читать интересную книгу автора (Дункан Дэйв)3– Брота молча кивнула, продолжая собирать монеты со стола в кожаный мешочек. Никогда еще на борту «Сапфира» не оказывалось столь прибыльного груза; это вполне стоило тех тридцати золотых, что они потеряли из-за задержки на пристани, где к ним на борт поднялся Шонсу. Полдень еще не наступил, и хорошая для плавания под парусом погода, похоже, могла пропасть зря. – Следующий порт? – спросила она. – Три дня до Вэла. После этого еще три, может быть четыре, до Дри. – Медь, – сказал ее сын, и она кивнула. Ки Сан гордился своими медными изделиями. Ее собственное собрание котлов было подвергнуто осмеянию, но, к счастью, у них в трюме было лишь несколько десятков, остатки. Загрузиться хорошим местным товаром, и все можно будет продать вместе. Более того, прямо напротив того места, где они стояли, располагался большой склад медных изделий – возможно, это была одна из подсказок Богини, а может быть, и нет, но это позволяло обойтись без найма фургона. И в самом деле, перед складом уже в ожидании стоял торговец. Она подала мешочек Томияно и двинулась впереди него через дорогу. Если бы им пришлось идти далеко, она взяла бы свой меч. Если бы потребовалось, его бы взял с собой и Томияно. Торговец был Третьим – молодым, нервным, вероятно, недавно начавшим самостоятельное дело. Его хозяйство было небольшим по местным меркам, однако в его сарае хватило бы места, чтобы вместить «Сапфир». Она подобающим образом приветствовала его, и он приветствовал ее в ответ. Последовали обычные жалобы на то, что торговцы торгуют лишь с торговцами, но она уже знала, что следует отвечать, и мало кто из торговцев ставил сутры превыше прибыли. Качество товара произвело на нее впечатление, и Томияно знаком показал ей, что товар ничем не хуже любого другого. Котлы, кружки, сковородки, ножи, блюда – главным образом блюда. Блюда были тяжелыми. Она бродила среди штабелей товара, не в силах отвести взгляда от сверкающего металла, который был везде, даже свисал с потолка. Она нашла уголок посвободнее и приступила к переговорам. Объем, вес, погрузка, повреждения… Затем она с благодарностью приняла предложенное ей кресло, продолжая играть роль беспомощной вдовы. Томияно искусно подыгрывал ей, реагируя на ее незаметные знаки. Сколько меди они могут взять на борт? Зависит от того, сколько блюд, сколько котлов. Она обратилась за помощью к торговцу, зная, что «Сапфир» намного вместительнее, чем могло показаться – каюты были маленькими. Они стали обсуждать размер трюма. Она сказала – большой, а Томияно терпеливо возразил, что маленький. Торговец поверил моряку. – Вот, – внезапно сказала она, доставая мешочек. – Три сотни, которые мы только что выручили за дерево. Ты забираешь их, а мы забираем столько, сколько сможем увезти. Самый простой выход, не так ли? – Она невинно улыбнулась. Томияно зарычал на нее: три сотни золотых – им никогда не увезти столько. Однако у торговца возникли подозрения. – Ты серьезно, госпожа? – Конечно. – Нужно было не дать ему опомниться. – Три сотни за все, что мы сможем увезти, по нашему выбору. С доставкой на борт. Он рассмеялся. – Госпожа! Это будет стоить не меньше тысячи. – Три сотни в этом мешочке, которые мы только что выручили за дерево. Если доставишь груз сразу, мы сможем выиграть дополнительных полдня пути. Если я пойду куда-то еще, мне придется торговаться, и мы останемся здесь на ночь. Он кивнул, глядя на корабль и что-то подсчитывая в уме. – За весь груз… восемь сотен. Она вперевалку вышла из сарая и посмотрела на Томияно. – Там еще двое, а там трое, – сказал он, показывая. Торговец что-то крикнул ей, но она продолжала идти дальше. Семь сотен. Она не останавливалась, в то время как Томияно неистовствовал по одну сторону от нее, а торговец по другую. – Все лучшие мастера города… – Для товара на триста золотых у нас просто нет места! Он поцарапается и погнется. А вес! Он нас утопит. Она фыркнула. – С Шонсу на борту? Ха! Булыжная мостовая не позволяла ей идти слишком быстро. – Пять сотен, мое последнее слово. – Торговец все еще шел за ними, а впереди уже виднелся склад другого торговца медью. – Что, если он умрет? – проворчал Томияно. Теперь уже не могло быть и речи, чтобы выкинуть кого-то за борт. – Лекарь сказал, что у нас есть пять дней. Пока прошла лишь половина одного. – Четыреста, – сказал торговец. Они подошли к следующему складу, который был намного больше. Владелец был уже предупрежден своими агентами и ждал. Он жестом приветствовал ее. – Договорились! – рыдающим тоном произнес молодой человек у нее за спиной, и она, повернувшись, протянула ему обе руки. – Котлы были везде: в каютах, вдоль проходов, в шлюпках, на палубах. Блюда ушли в трюм, и Томияно волновался об осадке, смещении груза, незаконченном ремонте, балласте и дифференте. Торговец истерически рыдал, крича, что он разорен. Команда была потрясена, всерьез сомневаясь в том, что Брота в своем уме. Что они будут делать с котлами по всей палубе, если пойдет дождь? Как в случае опасности добраться до шлюпок? Брота игнорировала все их замечания. Она умела пользоваться благоприятной возможностью, и не думала, что Шонсу предстоит умереть. За весь товар она могла выручить по крайней мере втрое больше. Пять дней. Во всяком случае, его нога еще не начала чернеть. Единственным местом, где не было металла, оставалась рубка. Часть груза сначала разместили там, однако Ннанджи вытащил все наружу и с яростным взглядом встал в дверях, скрестив на груди руки, с седьмым мечом за спиной. Он мог быть простым воином, но, похоже, догадался, что происходит и почему. Рубка осталась свободной. «Сапфир» медленно отвалил от пристани, слушаясь руля с неохотой, и, как ей показалось, с негодованием. – Рубка осталась единственным местом, где можно было есть, так что когда они бросили якорь, именно там был подан обед – жареный дронт и остро пахнущий пирог с ламантином, свежий ржаной хлеб и дымящиеся блюда свежих овощей из Ки Сана. Брота сидела на одном из сундуков, а все остальные расположились на полу. Она ощущала странные настроения всей компании. Команда беспокоилась о балласте и о грузе, а также о завтрашней погоде; но они также радовались неожиданной удаче с сандаловым деревом, веря, что Богиня теперь к ним благосклонна. О Хуле уже забыли. Единственным, что омрачало их радость, было осознание того, что раненый в углу скоро умрет от своих ран, как умерли Матирри и Брокаро. Пассажиры были угрюмы, но столь же уверены в том, что он будет жить. По мере того, как блюда передавались по кругу, тут и там начинались разговоры, а затем снова тревожно замолкали. Вошел Томияно, неся большой медный котел со странной змеевидной трубкой наверху. Брота затаила дыхание. Он обвел всех взглядом, пока не заметил Ннанджи, затем осторожно пробрался среди ног и аккуратно поставил котел на палубу. – Адепт Ннанджи, – хрипло сказал он. – Ты знаешь, что это? Ннанджи хмуро посмотрел на него и покачал головой. – Твой наставник видел несколько таких же в Аусе, – сказал Томияно, – но больших размеров. По какой-то причине они его очень заинтересовали. Я надеялся, что ты знаешь. Мы взяли его вместе с другими. Ннанджи закрыл глаза. – Он сказал только: «Я увидел несколько медных змеевиков, которые, как я думал, могут иметь какое-то отношение к колдунам, и подошел поближе, чтобы взглянуть на них». – Его голос приобрел некоторые черты голоса Шонсу. Он снова открыл глаза. – Ничем не могу тебе помочь, капитан. Но, возможно, ты позволишь мне купить его, так что он сможет на него посмотреть, когда придет в себя. – Я дарю его тебе, – хрипло сказал Томияно. Брота мысленно вознесла молитву Всевышней: предложение мира! Невероятно! Но примет ли его воин? – Я не могу принять дар от тебя, капитан, – сказал Ннанджи. – Сколько стоит купить котел? Томияно покраснел от ярости. – Пять золотых! Ннанджи спокойно полез в свой кошелек и отсчитал четыре золотых и двадцать одну серебряную монеты, положив их на палубу у ног моряка. Как только он закончил, моряк пинком отшвырнул деньги и протопал на другую сторону рубки, с потемневшим от гнева лицом, оставив котел на месте. Брота вздохнула и решила не вмешиваться. Когда мужчины ведут себя как дети, женщинам лучше всего оставаться в стороне. – Какой следующий порт, миледи, и как далеко? – спросил из угла Хонакура. – Вэл, примерно три дня пути, – ответила она с набитым ртом. – В Вэле колдуны! – резко сказал Ннанджи. Брота быстро посмотрела на Томияно. – Это правда? – Я не спрашивал, – хмуро признался он, злясь на самого себя. – О погоде, течениях, вехах, мелях, торговле – спрашивал, но о колдунах не догадался! Я не спрашивал и насчет Дри – следующего за ним. – В Дри все в порядке, – сказал Катанджи. У парнишки прямо-таки дар бросать камни в спокойную воду, подумала Брота. – Я не разрешал тебе сходить на берег, – прорычал в наступившей тишине Ннанджи. Катанджи ничего не ответил, продолжая есть. Ннанджи признал свое поражение. – Ладно. Что тебе удалось выяснить? – Левый берег – страна колдунов, – сказал его брат, показывая хлебной коркой в сторону гор. – Ты что, не можешь отличить правое от левого? – Он прав, адепт, – сказала Брота. – Мы идем вверх по течению, так что та сторона – левый берег. Ннанджи яростно сверкнул глазами, поняв, что угодил в ловушку. В глазах Катанджи плясали веселые огоньки, но он был достаточно осторожен для того, чтобы не улыбаться. – На юге – Черные Земли, наставник, – сказал он. – Колдуны захватили по крайней мере три города на левом берегу – Аус, Вэл и Сен, может быть, и другие. И, конечно, Ов, по другую сторону от гор Реги-Вул. Даже моряки, похоже, не знают больше чем о двух или трех городах. Но на правом берегу колдунов нет, по крайней мере, здесь. Ки Сан, Дри, а потом Каср – там все в порядке. Его брат кивнул и прорычал: – Молодец, новичок. Голос его снова звучал как у Шонсу – Катанджи заметил это и скрыл улыбку, набив рот пирогом. – Молодец, – снова пробормотал Ннанджи, задумчиво морща лоб. Он посмотрел на Броту. – Значит, пройдем мимо Вэла? – Хватит с меня колдунов, – ответила она. – Мы можем отправиться в Дри. – Но за пять дней туда было не добраться. Обед закончился, и блюда были убраны. Олигарро принес свою мандолину и немного поиграл. Затем Холийи сыграл несколько мелодий на своей свирели. Потом наступила сонная тишина… Было уже почти темно. В небе засиял Бог Сна, странно низкий, большой и яркий. – Нандж! – сказал Катанджи. – Спой нам песню. – Нет, – ответил Ннанджи. – Да! – сказали все остальные. К пассажирам теперь относились благосклонно. Меняющие Курс принесли удачу. В конце концов Ннанджи дал себя уговорить. Голос его был тонким и не слишком сильным для менестреля, но подсознательный дар подражания вел его сквозь мелодию, а слова, похоже, не представляли для него проблемы. Он выбрал одну из великих саг, о встрече у Илли и о десятилетней осаде, о великом герое Акилисо-Седьмом, и о том, как он гневался в своем шатре из-за того, что один из его подданных увел у него девушку-рабыню. Это была знакомая история, но он исполнял ее, как менестрель, понижая голос и делая паузы, с торжествующими и грустными интонациями – все в нужных местах. Но когда он дошел до места, когда брат Акилисо по клятве вышел на поединок вместо него, он внезапно остановился. – Думаю, на сегодня достаточно, – сказал Ннанджи. – Закончу завтра. В рубке раздались аплодисменты и одобрительные возгласы; кто-то украдкой вытер глаза. Брота с трудом расправила плечи. Она была столь же захвачена песней, как и все остальные. Старик, возможно, был прав. Шонсу мог прийти в себя еще до того, как они достигнут Дри, где должны быть воины. Тогда Богиня отпустит «Сапфир». Три сотни золотых за груз сандалового дерева! Но она думала, что Шонсу, скорее всего, умрет. Из тени послышался мальчишеский голос Матарро. Уже было совсем темно, лишь светились окна. Пятна отраженного света плясали на потолке. – Адепт Ннанджи? Что ты будешь делать, если лорд Шонсу умрет? – Это тебя не касается, мальчик, – бросила его мать. – Все в порядке, – послышался тихий голос Ннанджи из темноты с другой стороны. – Это касается воинов, так что он имеет право интересоваться. Я тоже умру, новичок. Брота похолодела от ужаса. – Отбой! – громко объявила она, поднимаясь на ноги. Один или двое детей последовали за ней, но остальные не шевелились, ожидая продолжения. – Нандж! – крикнул Катанджи. – Что ты имеешь в виду? – Никто же не виноват! – воскликнула Брота. – Том'о было дано право оказывать вооруженное сопротивление. – Все верно, – сказал Ннанджи. – Я никого не обвиняю. Видишь ли, новичок, если бы я был связан с лордом Шонсу только первой клятвой, как его сторонник, или второй клятвой, как его подопечный, никаких проблем бы не было. Однако мы оба принесли куда более серьезную клятву, так что я буду вынужден попытаться за него отомстить. Томияно что-то неразборчиво проворчал откуда-то с правой стороны от Броты. – Впрочем, до этого не дойдет, – с тем же успехом Ннанджи мог обсуждать цены на рыбу, столь спокойным и ровным был его голос. – Однако проблема бы возникла интересная. Капитан – не воин, так что я не мог бы вызвать его на поединок, и его не в чем обвинять, так что я не мог бы просто объявить приговор и убить его. Вероятно, мне пришлось бы вручить ему меч и снова дать ему право защищаться, чтобы он меня убил. Но этого не случится, поскольку Шонсу не умрет. – Грязный сухопутный ублюдок! – прорычал Томияно. – Ты думаешь, ты смог бы так легко от меня уйти? – У меня не было бы никаких шансов. Ты мог бы воткнуть в меня нож, или пронзить меня мечом. И даже если бы я победил тебя, остальные бы меня тут же прикончили. Томияно сердито заворчал, соглашаясь. – Так что можешь не беспокоиться, – сказал Ннанджи. – Я все равно этого бы не сделал, не предупредив тебя. Шонсу не собирается умирать, а даже если он и умрет, ты легко прикончишь меня первым. – Это означает конец для всех вас! – закричала Брота. – Для свидетелей, наверняка для твоего брата. Да, это конец для всех! – Я предполагал подобное, – холодно сказал Ннанджи. – Но клятва есть клятва. Она громко выругалась, утихомирив начавший было подниматься шум. – Хватит! – бросила она. – Завтра вы сходите на берег на первой же пристани. Все. Я никогда в жизни не нарушала договоров, но с этим покончено! Раздались одобрительные возгласы команды. В темноте слева от нее кашлянул маленький жрец. – Ты хорошо заработала на своем дереве, госпожа? Брота похолодела. Она не только приняла драгоценный камень от Шонсу – она еще и получила золото от Богини. И корабль был настолько перегружен, что любое внезапное волнение могло положить его на бок. – Ладно… завтра посмотрим, – пробормотала она. Рубка наполнилась недоверчивыми возгласами. Они решили, что она сошла с ума. Она тоже. |
||
|