"Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет" - читать интересную книгу автора (Ффорде Джаспер)

Не рвалась я в знаменитости. А светиться в шоу Эдриена Выпендрайзера и подавно не хотела. И давайте уясним раз и навсегда: скорее мир разлетится вдребезги, чем я соглашусь на участие в таком кретинизме, как «Четверг Нонетот: Видеокурс выживания в книге».

Шумиха в обществе, сопровождавшая успешное возвращение на страницы «Джен Эйр» главной героини, первое время меня забавляла, но очень скоро начала утомлять. Я с удовольствием позировала фотографам, соглашалась на газетные интервью, уже с неохотой появилась в «Ароматах необитаемого острова» и вежливо отказалась от тягомотины «Знаменитость назовет этот фрукт!». Всегда охочая до знаменитостей публика желала знать все о моем путешествии по страницам «Джен Эйр», а поскольку ТИПА делила строку пиар-рейтинга с Владом Цепешем, то руководство решило использовать мою персону для прибавления конторе популярности. Я послушно объехала весь земной шар, раздавая автографы и интервью, открывая библиотеки и участвуя в ток-шоу. Одни и те же вопросы, одни и те же ТИПА-одобренные ответы. Открытие супермаркетов, обеды с именитыми писателями, предложения издать мою книгу… Я даже встречалась с актрисой Лолой Вавум, которая уверяла, будто умирает от желания сыграть меня в кино, и сетовала, что фильм пока снимать не собираются. Бесконечная свистопляска утомляла, но что еще хуже, я от этого катастрофически тупела. Впервые за всю свою карьеру литтектива не узнала текст Мильтона, когда потребовалось установить авторство анонимного отрывка.

Сразу после окончания тура я взяла недельный отпуск в надежде посвятить хоть немного времени семейной жизни с Лондэном. Я перевезла к нему все пожитки, переставила его мебель, поселила на полках свои книги, уплотнив его собственную библиотеку, и познакомила дронта Пиквика с новым домом. Мы с Лондэном чопорно разделили платяной шкаф, договорились о совместном пользовании ящиком для носков и долго препирались, кому спать у стенки. Мы вели долгие и восхитительно пустые разговоры ни о чем, гуляли с Пиквиком по парку, обедали в кафе, обедали дома, не могли насмотреться друг на друга и поздно просыпались. Это было чудесно!

На четвертый день отпуска, между ланчем в обществе мамы Лондэна и приснопамятной дракой Пиквика с соседским котом, я удостоилась звонка Корделии Торпеддер. Она числилась главным пиарщиком в суиндонском ТИПА-отделении. Корделия сообщила, что мою особу желает заполучить для своего шоу Эдриен Выпендрайзер. Само шоу, равно как и идея в нем поучаствовать, не вызывало у меня восторга. И все-таки имелось в этом предложении кое-что заманчивое. «Шоу Эдриена Выпендрайзера» шло в прямом эфире, и Торпеддер заверила меня, что интервью пойдет без цензуры, а это уже было интересно. Несмотря на мои многочисленные появления на публике, истинную историю дела «Джен Эйр» еще предстояло рассказать, и мне очень хотелось приоткрыть роль, сыгранную в ней «Голиафом». Клятвенные обещания Торпеддер закончить шумиху в прессе этим интервью послужили последней каплей. К Выпендрайзеру, так к Выпендрайзеру.

Несколько дней спустя я приехала на студию «ЖАБ-ньюс», одна. У Лондэна приближался срок сдачи романа, и он пахал не разгибаясь. Впрочем, перешагнув порог вестибюля, я недолго оставалась в одиночестве: навстречу мне тут же решительно двинулось нечто ядовито-зеленое.

- Четверг, дорогуша! - воскликнула Корделия, грохоча бусами. - Как я рада, что ты смогла выбраться!

ТИПА-дресс-код требовал, чтобы сотрудники придерживались в одежде «благородного консерватизма», но Корделия, пытаясь втиснуться в заданные рамки, явно умудрилась серьезно их растянуть. Меньше всего на свете она походила на агента серьезной правительственной организации. Хотя внешность, как известно, обманчива. Корделия была настоящим ТИПА-профессионалом, от розово-желтого шарфика на голове до высоченных каблуков.

Она умильно чмокнула воздух у моей щеки.

- Как семейная жизнь?

- Отлично.

- Прекрасно, дорогуша! Вам с… э…

- Лондэном?

- Да! Желаю вам с Лондэном всяческих благ! Ох, какая прелесть! Что ты сделала с волосами?

- Ничего я с ними не делала…

- Именно! - подхватила Торпеддер. - Ты в своем репертуаре. Как тебе мой костюмчик?

- Незамеченным не останется, - уклончиво ответила я.

- Сейчас тысяча девятьсот восемьдесят пятый год, - назидательно сообщила она. - Будущее за яркими цветами. Видишь топик? Отхватила за полцены на распродаже. Как-нибудь запущу тебя капитально попастись в моем гардеробе.

- Да у меня и у самой где-то завалялись розовые носки.

Она улыбнулась.

- У тебя все впереди, дорогуша. Ты восходящая звезда нашей пиар-кампании! И лично я, и ТИПА-Сеть в целом очень тебе благодарны.

- И в благодарность готовы повысить меня из литтективов? - с надеждой спросила я.

- Ну, - задумчиво пробормотала Корделия, - всему свое время. Как только ты дашь интервью Выпендрайзеру, твое заявление будет рассмотрено самым пристальным образом, зуб даю, уж в этом можешь на меня положиться.

Я вздохнула. Выражение «зуб даю» не слишком обнадеживало да и вообще вызывало неприятные ассоциации, так что я невольно схватилась за щеку. Несмотря на мои громкие успехи, продвижение по служебной лестнице в Сети по-прежнему оставалось для меня всего лишь мечтой. Корделия, заметив мое разочарование, дружески ухватила меня под руку и потащила к рекреации.

- Кофейку?

- Спасибо.

- Тебе небось Окленд покоя не дает?

- Да, там отпочковавшееся отделение Федерации Бронте бузит, - объяснила я. - Им не нравится новый финал «Джен Эйр».

- Кучка недовольных всегда найдется, - с улыбкой отметила Торпеддер. - Молока?

- Капельку.

- Увы, - сказала она, заглянув в молочник, - кончилось. И бог с ним. Слушай, - тихо продолжала она, - мне бы очень хотелось остаться и посмотреть, но один козел из ТИПА-17 в Корнуолле по ошибке всадил кол в «гота». Теперь такой хай поднимется!

В обязанности ТИПА-17 входило обезвреживание вампиров и оборотней. Недавно в отделе ввели новую трехступенчатую процедуру проверки сотрудников, но от выходок чокнутого стажера с заостренной палкой застраховаться невозможно.

- Не волнуйся, здесь все тип-топ, - продолжала Корделия. - Я поговорила с Эдриеном Выпендрайзером и прочими, так что мешать не будут.

- Никакой цензуры, значит? - прищурилась я, но Торпеддер была непробиваема.

- Труба зовет, Четверг. В нынешние нелегкие времена ТИПА-Сеть нуждается в твоей помощи. Сам президент Формби назначил расследование, стоит ли контора тех денег, которые на нее идут. И нужна ли она вообще.

- Хорошо, - нехотя согласилась я. - Но это последнее интервью, ладно?

- Конечно! - торопливо подхватила пиарщица и тут же воскликнула чересчур театрально: - О господи, который час? Минут через сорок уходит мой дирижабль на Барнстейпл! Это Эйди, она будет опекать тебя, и… - Тут Корделия чуть наклонилась ко мне. - Не забывай, что ты ТИПА-агент, дорогуша!

Она снова послала мне воздушный поцелуй, взглянула на часы и испарилась в облаке дорогих духов.

- Да уж, забудешь тут, - пробормотала я, когда передо мной возникла энергичная барышня с папкой в руках - держась на границе слышимости, она почтительно ожидала, когда я останусь одна.

- Привет! - пискнула девушка. - Я Эйди. Я так рада вас видеть!

Она схватила меня за руку и принялась трясти ее, твердя, что это просто невероятная честь для нее.

- Не хочу показаться назойливой, - робко начала она, - но скажите, Эдвард Рочестер и правда умопомрачительный мужчина?

- Не красавец, - ответила я, наблюдая, как Торпеддер, покачивая бедрами, удаляется по коридору, - но определенно привлекателен. Высокий, с глубоким голосом и мрачным взглядом, - вам, наверное, знаком такой тип мужчин.

Эйди густо покраснела.

- Bay!

Мы направились в гримерку, где меня напудрили и нарядили, беспощадно обсуждая по ходу дела мою внешность и подсовывая на подпись номера «КРОТкой мисс» с моей фотографией. Когда через полчаса за мной явилась Эйди, я обрадовалась ей, как родной. «Уже идем!» - провозгласила она по радиотелефону и, волоча меня по коридору через несколько вращающихся дверей, засыпала вопросами:

- А каково это - работать ТИПА-агентом? Вы ловите преступников, карабкаетесь по обшивке дирижаблей, обезвреживаете бомбы за три секунды до взрыва, да?

- Если бы! - по-дружески ответила я. - На самом деле работа в ТИПА на семьдесят процентов - бумажная волокита, на двадцать семь - одуряющая скука и на два процента - сущий кошмар.

- А оставшийся один процент?

Я улыбнулась.

- На нем и держимся.

Мы шли по бесконечному коридору мимо скалящихся фотопортретов Эдриена Выпендрайзера и глянцевых изображений других, весьма многочисленных знаменитостей канала «ЖАБ-ньюс».

- Вам понравится Эдриен, - радостно тараторила Эйди, - и вы ему понравитесь. Только не пытайтесь переюморить его - это выбивается из формата шоу.

- Переюморить? Это как?

Она пожала плечами.

- Не знаю. Но мне велено говорить это всем его гостям.

- Даже комикам?

- Им - особенно.

Я заверила ее, что вовсе не собираюсь юморить, и вскоре мы вошли в студию. Как ни странно, мне сделалось не по себе. Остро не хватало Лондэна. Я прогулялась по знакомой благодаря телевизору фальшивой гостиной, но мистера Выпендрайзера нигде не обнаружила, как и «живой аудитории», которой он обычно хвастался. Вместо нее меня поджидала стайка чиновников - надо полагать, те самые «прочие», о которых говорила Торпеддер. И когда я разглядела, кто это, у меня упало сердце.

- А, вот и вы, Нонетот! - с деланным радушием пробасил командир Брэкстон Пшикс. - Хорошо выглядите. Здоровая, м-м, и бодрая.

Начальнику Суиндонского отделения Сети, хотя он и руководил литтективами, то и дело приходилось лезть за словом в карман.

- Что вы тут делаете, сэр? - спросила я, стараясь не показывать своего разочарования. - Корделия обещала мне, что интервью Выпендрайзера пойдет без цензуры.

- Так и есть, девочка моя, до определенной степени, - изрек он, теребя длинный ус. - Однако без деликатного вмешательства не обойтись, иначе публика может что-нибудь неправильно понять. Мы подумали, что надо бы послушать это интервью и, возможно, если понадобится, предложить некоторые рекомендации, как следует это подать, чтобы получилось… ну, как следует.

Я вздохнула. Похоже, моя нерассказанная повесть умрет вместе со мной. Эдриену Выпендрайзеру, горячо ратовавшему за свободу слова, человеку, осмелившемуся рассказать широкой публике о бедах и страданиях неандертальцев, человеку, впервые во всеуслышание заявившему, что «у корпорации "Голиаф" есть недостатки», по-видимому, основательно подпилили когти.

- Со Скользомом вы уже знакомы, - продолжал Брэкстон без всякого перехода.

Я посмотрела на упомянутого офицера. Его я знала очень хорошо. Он служил в ТИПА-1, подразделении, занимавшемся внутренними расследованиями в самой ТИПА-Сети. Именно он допрашивал меня о событиях той ночи, когда я впервые попыталась взять неуловимого Ахерона Аида. О той ночи, когда погибли Орешек и Тэмворт.

После нескольких безуспешных попыток выдавить улыбку Скользом наконец сдался и протянул мне руку.

- А это полковник Санти, - представил Брэкстон, - глава службы связи Объединенных вооруженных сил.

Я пожала даме руку.

- Всегда приятно встретить обладателя Крымского креста, - улыбнулась она.

- А там, - заявил Брэкстон нарочито веселым тоном, заставившим меня подобраться, - мистер Дэррмо-Какер из корпорации «Голиаф».

Дэррмо-Какер оказался долговязым типом с остренькими чертами, наперегонки стремившимися занять место в центре его физиономии. Голову он держал как-то набок, словно любопытный волнистый попугайчик, а его темные волосы были тщательно прилизаны и зачесаны назад. Он протянул ладонь.

- Ничего, если я не стану пожимать вам руку? - спросила я.

- Ладно, - ответил он, силясь изобразить учтивость.

- Вот и славно.

Не все были в восторге от того, что «Голиаф» держит нацию в кулаке, а у меня имелись личные, еще более серьезные причины не любить эту корпорацию: последним голиафовцем, с которым мне довелось столкнуться, был не кто иной, как одиозный тип по имени Джек Дэррмо. Правда, нам удалось заманить его в экземпляр «Ворона» Эдгара Аллана По, где, как я надеялась, он никому уже не причинит вреда.

- Дэррмо-Какер, значит? - спросила я. - А вы не родня Джеку?

- Он был… он мой сводный брат, - с запинкой произнес Дэррмо-Какер, - и поверьте, мисс Нонетот, замышляя продолжение Крымской войны с целью создать рынок для оружия корпорации «Голиаф», он работал не на нас.

- И полагаю, вы понятия не имели, что он сотрудничал с Аидом?

- Конечно нет! - оскорбленным тоном ответил Дэррмо-Какер.

- А если бы имели, признались бы?

Дэррмо-Какер нахмурился и промолчал. Брэкстон вежливо кашлянул и продолжил:

- А это мистер Меттр из Федерации Бронте.

Меттр неуверенно заморгал, глядя на меня. Изменения, внесенные мною в «Джен Эйр», раскололи Федерацию. Я надеялась, что он из тех, кому больше понравился счастливый конец.

- А там дальше капитан Марат из Хроностражи, - продолжал Брэкстон.

Марат в этот момент собственного времени выглядел школьником лет двенадцати. Он с интересом смотрел на меня. Хроностража являлась подразделением ТИПА, занимавшимся аномальными возмущениями времени. Мой отец был, есть или будет хроностражем - в зависимости от точки зрения.

- Мы не встречались раньше? - спросила я.

- Пока нет, - весело ответил он и снова уткнулся в свой номер «Попойки».

- Итак! - Брэкстон хлопнул в ладоши. - Кажется, я представил всех. Не обращайте на нас внимания, Нонетот. Считайте, нас здесь нет.

- Значит, вы просто наблюдатели?

- Именно. Я…

Какой-то шум за сценой заставил его замолчать.

- Эти ублюдки! - вопил кто-то визгливо. - Если в понедельник они посмеют на мое время поставить повтор «Бонзо-вундерпса», я из них на суде все бабки выжму, до последнего пенни!

В сопровождении свиты помощников в студию ворвался высокий мужчина лет пятидесяти пяти с красивым точеным лицом и роскошной седой шевелюрой, весьма смахивавшей на полистироловый парик. Сшитый явно на заказ костюм сидел на нем безупречно, а пальцы были унизаны золотыми перстнями. Увидев нас, вошедший застыл на месте.

- А, - пренебрежительно процедил Эдриен Выпендрайзер. - ТИПы…

Его свита суетилась вокруг, бестолково демонстрируя рвение. Казалось, они ловят каждое слово и мановение руки босса, и я искренне порадовалась, что шоу-бизнес - не моя стезя.

- Мне не раз доводилось сталкиваться с вашими коллегами в прошлом, - объяснил Выпендрайзер и уселся на свой фирменный зеленый диван, видимо полагая его надежным убежищем. - Именно я окрестил вас «лохоТИПами» и употреблял это словечко всякий раз, когда ТИПА-Сеть постигал очередной оперативный облом… пардон, когда случалась ТИПА-нештатная ситуация, - так это у вас называется, верно?

Но Пшикс пропустил выпад Выпендрайзера мимо ушей и представил меня так, словно я была его единственной дочерью на выданье:

- Мистер Выпендрайзер, это мисс Четверг Нонетот, ТИПА-офицер.

Ведущий вскочил, подбежал ко мне и в своей энергичной манере преувеличенно долго тряс мою руку. Скользом и прочие сели. В пустой студии они казались маленькими-маленькими. Уходить они не собирались, да и Выпендрайзер на этом не настаивал. Я знала, что канал «ЖАБ-ньюс» принадлежит «Голиафу», и начала сомневаться: а что, если хозяин зеленого дивана в своих интервью не произносит ни слова без ведома корпорации?

- Привет, Четверг! - жизнерадостно воскликнул Выпендрайзер. - Добро пожаловать на мое понедельничное шоу! Оно второе по рейтингу лучших шоу-программ во всей Англии, потому что первое - мое шоу по средам!

Он заразительно рассмеялся, я нервно улыбнулась.

- Тогда сегодня у вас получится четверговое шоу, - попыталась я разрядить обстановку.

Повисла мертвая тишина.

- И часто вы намерены это вытворять? - тихо спросил меня Выпендрайзер.

- Что вытворять?

- Отпускать шуточки. Знаете ли… садитесь, дорогуша. Понимаете, обычно остроты во время шоу - моя привилегия, и хотя это очень здорово, что вы тоже умеете пошутить, но мне тогда придется платить кому-то за придумывание еще более остроумных реплик, а наш бюджет, как выражаются в «Голиафе», малая лепта вдовицы.

- Позвольте вмешаться, - донесся голос из лагеря немногочисленных зрителей. Это был Скользом, и дожидаться разрешения он не стал. - ТИПА-Сеть - серьезная организация, и в вашем интервью, Нонетот, она должна выглядеть соответственно. Так что пусть шуточки отпускает мистер Выпендрайзер.

- Все понятно? - лучезарно улыбаясь, обратился ко мне ведущий.

- Абсолютно, - ответила я. - Чего еще нельзя делать?

Выпендрайзер посмотрел на меня, затем на первый ряд аудитории, где сидели «приглашенные в студию».

Те несколько секунд негромко переговаривались.

- Давайте сделаем так, - снова поднялся Скользом. - Мы… простите, вы берите интервью, а мы потом его обсудим. Мисс Нонетот может говорить все, что ей угодно, пока это не расходится с руководящей линией ТИПА или корпорации «Голиаф».

- Или военных, - ревниво добавила полковник Санти.

- Годится? - осведомился Выпендрайзер.

- Вполне, - ответила я, мечтая поскорее покончить со всем этим.

- Замечательно! Я сейчас представлю вас, хотя вы в это время будете за кадром. Дежурный администратор подаст вам знак, и вы войдете. Помашите рукой, словно приветствуете аудиторию, и, как только сядете, я начну задавать вопросы. По ходу дела я могу предложить вам тост, поскольку наш спонсор, Совет по продаже тостов, любит вставлять рекламные паузы. Вопросы есть?

- Нет.

- Хорошо. Начинаем.

Мигом закипела суматоха. Ведущего стали причесывать, подкрашивать, поправлять на нем костюм. Меня быстренько осмотрели и увели со сцены, потом целую вечность ничего не происходило, и наконец помреж начал отсчет для Выпендрайзера. По сигналу тот повернулся к камере номер один, изобразив лучезарнейшую и обаятельнейшую из своих улыбок.

- Сегодня весьма необычный вечер, и у нас весьма необычная гостья. Героиня войны, кавалер Крымского креста, литтектив, чье личное вмешательство не только вернуло нам «Джен Эйр», но и улучшило финал этой книги. Она одолела в поединке Ахерона Аида, в одиночку положила конец Крымской войне и отважно разоблачила корпорацию «Голиаф». Леди и джентльмены, сегодня беспрецедентное интервью дает ТИПА-офицер на действительной службе. Приветствуйте Четверг Нонетот из Суиндонского отделения литтективов!

Передо мной вспыхнула яркая лампочка, и Эйди с улыбкой похлопала меня по руке. Я вышла на сцену к Выпендрайзеру, который вскочил и бросился мне навстречу.

- Извините, - послышался голос из небольшой группки зрителей, сидевших в первом ряду пустого зала. На сей раз это был Дэррмо-Какер, представитель «Голиафа».

- Да? - холодно осведомился Выпендрайзер.

- Впредь извольте не упоминать корпорацию «Голиаф», - не допускающим возражений тоном изрек Дэррмо-Какер. - Иначе вы нанесете незаслуженное оскорбление крупной компании, которая прилагает все силы для улучшения жизни народа.

- Согласен, - подхватил Скользом. - И потом, избегайте любых упоминаний об Аиде. Он до сих пор числится «пропавшим без вести, хотелось бы верить, что мертвым», и потому всякие недозволенные спекуляции на сей счет могут привести к опасным последствиям.

- Ладно, - буркнул Выпендрайзер, делая заметки. - Еще что?

- Любые упоминания о Крымской войне и плазменной винтовке, - высказалась полковник Санти, - просто неуместны. Мирные переговоры в Будапеште продвигаются со скрипом, и русские воспользуются малейшим предлогом, чтобы их прервать. А ваше шоу очень популярно в Москве.

- Кстати, Федерация Бронте не одобрит ваше высказывание, будто мисс Нонетот улучшила финал «Джен Эйр», - вступил в хор маленький очкастый Меттр, - и потому разговоры о персонажах, с которыми она встречалась в «Джен Эйр», могут вызвать у зрителей приступ эплкулкикассии.

Данное расстройство не встречалось до того, как я попала в «Джен Эйр». Теперь же оно распространилось столь широко, что министерству здравоохранения пришлось выдумать для него особенно непроизносимое название.

Выпендрайзер посмотрел на них, на меня, затем на сценарий.

- А что, если я просто представлю ее, назвав по имени?

- Это было бы замечательно, - нараспев произнес Скользом. - А еще вы могли бы заверить ваших зрителей, что интервью идет без цензуры. Больше возражений нет?

Все горячо закивали в ответ на предложение Скользома. Я начала понимать, что день выйдет очень долгим и нудным.

Вернулась свита Выпендрайзера и занялась последними мелкими поправками. Меня снова вывели из зала, и снова миновала едва ли не целая вечность, прежде чем ведущий начал все с начала.

- Леди и джентльмены, сегодня вечером Четверг Нонетот в прямом и откровенном интервью расскажет вам без прикрас о своей работе в ТИПА-Сети.

Никто не возразил, поэтому я вошла, пожала руку Выпендрайзеру и села рядом с ним на диван.

- Добро пожаловать на наше шоу, Четверг.

- Спасибо.

- Через минуту мы поговорим о вашей карьере в Крыму, но я хотел бы дать старт нашей беседе, предложив вам…

Жестом фокусника он сдернул салфетку со столика, открыв блюдо тостов с разнообразными гарнирами.

- …тост!

- Спасибо, не надо.

- Вкусны и питательны! - Он улыбнулся в камеру. - Великолепны в качестве закуски или легкого завтрака, прекрасно сочетаются с сардинами, яйцами и даже…

- Нет, спасибо.

Улыбка застыла на лице Выпендрайзера, и он процедил сквозь зубы:

- Попробуйте тост!

Но было поздно. Помреж выскочил на сцену и закричал «стоп» невидимому оператору. Дежурная улыбка сползла с лица ведущего, и к нему тут же кинулась стайка гримеров. Помреж поговорил с кем-то, слушая ответы в наушниках, а потом с обеспокоенным видом повернулся ко мне:

- Шеф рекламного отдела хочет узнать, возьмете ли вы тост, когда вам предложат.

- Я уже завтракала.

Он повернулся и снова заговорил через наушники.

- Она говорит, что уже завтракала!.. Я знаю… Да… А что, если… Да… Ага… Так чего вы от меня-то хотите? Силой ей этот тост в глотку затолкать, что ли?! Дааххх… Ага… Я знаю… Да… Да… Хорошо.

Он снова обернулся ко мне.

- А если вместо мармелада джем?

- Да я не особенно люблю тосты, - сказала я ему, не слишком кривя душой, хотя, честно говоря, в присутствии Брэкстона и его свиты мне просто кусок в горло не лез.

- Что?

- Я сказала, что не…

- Она говорит, что не любит тосты! - раздраженно воскликнул помреж. - И что, черт побери, нам делать?

Скользом поднялся с места.

- Нонетот, да съешьте вы этот треклятый тост! У меня встреча через два часа!

- А у меня турнир по гольфу! - подхватил Брэкстон.

Я вздохнула. Слабая надежда повернуть хоть что-то в этом шоу по-своему угасла.

- Мармелад на ваши планы никак не повлияет, сэр? - спросила я Брэкстона, который что-то пробурчал и снова сел. - Хорошо. Намажьте мармеладом, только не переусердствуйте с маслом.

Помреж расплылся в улыбке, словно я спасла его от увольнения - а может, так оно и было, - и все закрутилось по новой.

- Не хотите ли попробовать тост? - спросил Выпендрайзер.

- Спасибо.

Я откусила маленький кусочек. Все так настороженно смотрели на меня, что я решила облегчить им жизнь.

- Действительно, очень вкусно.

Помреж восторженно поднял вверх большой палец и промокнул лоб платком.

- Хорошо, - выдохнул Выпендрайзер. - Продолжим. Сначала я хотел бы задать вам вопрос, который не дает покоя буквально всем. Как вам удалось попасть внутрь «Джен Эйр»?

- Это легко объяснить, - начала было я. - Понимаете ли, мой дядя Майкрофт изобрел устройство, которое окрестил Прозопорталом…

Скользом кашлянул. Я просто нутром почувствовала, что он сейчас скажет, и выругала себя за наивность. Как меня угораздило поверить, будто шоу Эдриена Выпендрайзера идет без цензуры! В конце концов, я ведь ТИПА-агент, а не школьница.

- Мисс Нонетот, - начал Скользом, - может, вы не в курсе, но деятельность вашего дяди до сих пор проходит под грифом «секретно», причем этот гриф присвоен ей еще в тысяча девятьсот тридцать четвертом году. Лучше бы вам не упоминать ни о нем, ни о Прозопортале.

- Стоп! - взвыл помреж.

Выпендрайзер на минуту задумался.

- Можем мы поговорить о том, как Аид похитил рукопись «Мартина Чезлвита»?

- Дайте прикинуть, - отозвался Скользом и после короткой паузы выдал: - Нет.

- Мы не хотим, чтобы люди об этом задумывались, - изрек Марат.

Все подпрыгнули от неожиданности: до сих пор он не проронил ни слова.

- Извините? - переспросил Скользом.

- Ничего, - ответил оперативник Хроностражи. В этот момент ему на вид перевалило за шестьдесят. - Просто что-то я немного преждевременно состарился.

- Можем мы поговорить об успешном возвращении Джен в книгу? - устало спросила я.

- Вынужден повторить вышесказанное, - прорычал Скользом.

- А о том, как мы с Безотказэном попали во временную воронку на шоссе?

- Нам ни к чему, чтоб люди думали, будто это просто, - сказал Марат, которому уже стало двадцать с небольшим. - Если граждане сочтут, что у Хроностражи легкая работа, они утратят к нам доверие.

- Вот именно, - поддержал его Скользом.

- Может, тогда лучше вы сами дадите интервью? - спросила его я.

- Эй! - вскочил он, грозя мне пальцем. - Оставьте свои шуточки, Нонетот! Помните, что вы - ТИПА-офицер при исполнении. Вы здесь не для того, чтобы рассказывать свою правду!

Выпендрайзер беспокойно глянул на меня. Я подняла брови и пожала плечами.

- Послушайте, - резким тоном сказал ведущий, - если я собираюсь брать интервью у мисс Нонетот, то я должен задавать ей вопросы, которые хочет услышать публика!

- Бога ради! - любезнейшим тоном ответил Скользом. - Спрашивайте о чем хотите! Свобода слова защищена законом, и ни ТИПА, ни «Голиаф» никоим образом не собираются вам препятствовать! Мы здесь только для того, чтобы наблюдать, комментировать и разъяснять.

Выпендрайзер понял Скользома, а Скользом понял, что Выпендрайзер его понял. Я понимала, что и Скользом, и Выпендрайзер понимают, что я тоже понимаю. Выпендрайзер занервничал и немного засуетился. Уверения Скользома, будто ведущий может делать что угодно, являлись чем угодно, только не позволением делать что угодно. «Голиафу» достаточно шепнуть словечко руководству «ЖАБ-ньюс», и Выпендрайзер отправится вести «Мир овец» на Лервикском телевидении, а ему этого не хотелось. Совсем не хотелось.

Некоторое время мы с моим визави сидели молча, пытаясь выдумать тему для разговора, которая не попадала бы в рамки этих широких ограничений.

- А как насчет неоправданно завышенных цен на сыр? - поинтересовалась я.

Это была шутка, но Скользом и компания чувством юмора не отличались.

- У меня нет возражений, - пробормотал Скользом. - У вас?

- Нет, - сказал Дэррмо-Какер.

- У меня тоже, - добавила Санти.

- А у меня есть! - сказала женщина, до того тихонько сидевшая в углу.

Одетая в твидовую юбку и кардиган с джемпером из однотонной шерсти, она говорила четко, со столичным произношением. На шее у нее красовалась нитка жемчуга.

- Позвольте представиться, - произнесла дама громким скрипучим голосом. - Миссис Джингл Белле, правительственный наблюдатель на телевидении. - Она набрала в грудь воздуху и продолжила: - Так называемые завышенные цены на сыр в настоящее время являются весьма спорным вопросом. Любые упоминания о них могут рассматриваться как подстрекательство.

- Цены на твердые сыры выросли на пятьсот восемьдесят семь процентов, а на сыры с плесенью - на все шестьсот двадцать! - возмутилась я. - Чеддер «классик голд ориджинал» стоит девять фунтов тридцать два пенса за полкило, а бодминовский молекулярно-нестабильный бри - почти десять! Что творится?

Остальные, внезапно заинтересовавшись сырной проблемой, дружно воззрились на миссис Белле в ожидании объяснений. На краткий миг - возможно, единственный в жизни - мы стали единым фронтом.

- Я понимаю ваши тревоги, - ответила опытная защитница правительственных начинаний, - но мне кажется, вы заметите, что цены на сыр, с тех пор как их неуклонно повышают, на самом деле снизились по отношению к показателю розничных продаж последних лет. Вот, посмотрите. - Она продемонстрировала мне фотографию симпатичной старушки на костылях. - Если вы станете эгоистично требовать снижения цен на сыр, старушки вроде актрисы на этой фотографии останутся без эндопротезов бедра и будут обречены страдать от сильных болей.

Она сделала паузу, чтобы все могли обдумать ее слова.

- Министр финансов считает, что население не вправе влиять на экономическую политику, но готов облегчить положение инвалидов, испытывающих особенно сильную боль, и предоставить им талоны на сыр в местных муниципалитетах.

- Итак, - с улыбкой сказал Выпендрайзер, - сырная тема еще не созрела для публичного обсуждения?

- Кстати, он может поднять цены на заварной крем, - добавила миссис Белле, пропустив каламбур мимо ушей. - Пудинговое лобби не так… я бы сказала… не столь воинственно.

- Еще не созрела, - снова повторил Выпендрайзер, чтобы уж теперь-то все наверняка его услышали. - Не созрела… да ладно. В жизни такой чуши не слышал. И я не стану делать какой-то дерьмовый кусок сыра предметом шоу Эдриена Выпендрайзера!

Миссис Белле чуть покраснела и, тщательно подбирая слова, произнесла:

- Если за вашим шоу последует очередная сырная забастовка, мы очень тщательно подойдем к вопросу о возложении ответственности.

При этих словах она посмотрела на представителя «Голиафа». И Дэррмо-Какер, и Выпендрайзер уловили скрытый смысл ее слов. Я решила, что с меня довольно.

- Я тоже не желаю говорить о сыре, - вздохнула я. - Так о чем я могу говорить?

Все озадаченно переглянулись. Тут Скользома осенило, и он, щелкнув пальцами, воскликнул:

- Слушайте, а у вас же дронт есть, правда?