"Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет" - читать интересную книгу автора (Ффорде Джаспер)

Стояла поздняя осень - или ранняя зима, точно не помню. Погода была мягкой и безветренной, на деревьях кое-где еще оставались бурые листья, а иногда выдавались почти весенние дни. Подвигнуть меня поднять откидной верх «спидстера» могли только по-настоящему серьезные холода, так что я поехала в штаб-квартиру местного ТИПА-филиала, предоставив ветру играть моими волосами под мелодии радиостанции «Уэссекс-FM». По всем каналам обсуждались грядущие выборы, а противоречивые толки о ценах на сыр, как всегда перед подобными мероприятиями, внезапно сделались предметом яростных дискуссий. Просочился слушок, что «Голиаф» объявит себя «лучшей мировой корпорацией» десятый год подряд, а Россия на переговорах по Крыму потребует в качестве репарации графство Кент. В спортивных новостях сообщалось, что Обри Буженэн вывел местную крокетную команду «Суиндонские молотки» на «Суперкольцо-85», разбив в пух и прах «Редингских громил».

Я въехала в Суиндон в утреннем потоке машин и припарковалась на заднем дворе штаб-квартиры ТИПА. Здание было выстроено в тяжелом немецком стиле, без всяких затей. Возводили его второпях, во время оккупации, и на фасаде до сих пор виднелись боевые шрамы, оставшиеся после освобождения Суиндона в тысяча девятьсот сорок девятом. Здесь располагалась большая часть местных ТИПА-отделов, но не все. Наше подразделение по истреблению вампиров и вервольфов курировало также Рединг и Солсбери. В свою очередь солсберийский отдел по борьбе с кражами произведений искусства курировал наш район. И вроде бы такая система работала вполне успешно.

- Привет! - окликнула я молодого человека, который вытаскивал из багажника машины картонную коробку.

- _ А?.. Ой, здрасьте, - с запинкой отозвался он оставив в покое коробку и пожимая мне руку. - Джон Смит. «Хренморковка».

- Какое необычное имя. Я Четверг Нонетот.

- О! - Он с интересом посмотрел на меня. К моему величайшему сожалению, теперь меня, кажется, знали все.

- Да, - ответила я, подхватывая несколько больших картонных коробок, - та самая Четверг Нонетот. А что такое «Хренморковка»?

- Садо- и огородонадзорное управление, - растолковал мне Джон по пути к зданию. - ТИПА-32. Я тут обустраиваю кабинет. В последнее время чересчур много косилыциков развелось. Комитет бдительного надзора за пампасной травой просто с цепи сорвался - некоторым пампасная трава, понятное дело, мозолит глаза, но в ней нет ничего противозаконного.

Мы показали дежурному сержанту удостоверения и поднялись по лестнице на третий этаж.

- Что-то я об этом слышала, - пробормотала я. - А в этом не замешана Ассоциация противников живых изгородей, туи и кипарисов?

- Да вроде нет, - ответил Смит, - но я отслеживаю все связи.

- И сколько народу в вашем отделе?

- Если считать меня - один человек, - усмехнулся Смит. - Думаете, ваш отдел самый малобюджетный во всем ТИПА? Тогда прикиньте: у меня полгода на то, чтобы разобраться с газонокосильщиками, взять под контроль горец японский и найти подходящее множественное число для слова «фейхоа».

Мы прошли по коридору и попали в небольшую комнату, где прежде ютился ТИПА-31, отдел надзора за воспитанием хорошего вкуса. Его распустили месяц назад, когда он выдвинул предложение о законодательном запрещении облицовки искусственным камнем, картинок с изображением плачущих клоунов и ковров с цветочным узором. Предложение провалилось в палате лордов. Я поставила на стол коробки, которые помогла донести, посоветовала остановиться на «фейхоа», пожелала Смиту удачи и удалилась, а он принялся распаковывать свое добро.

Не успела я миновать кабинет ТИПА-14, как услышала у себя за спиной пронзительный вопль:

- Четверг! Четверг, хо-хо! Давай сюда!

Я вздохнула. Корделия Торпеддер быстро настигла меня и горячо обняла.

- Шоу Выпендрайзера - просто жуть какая-то, - сказала я ей. - Ты обещала, что не будет никакой цензуры! А в итоге мне пришлось рассказывать о дронтах, о моей машине и о чем угодно, кроме «Джен Эйр»!

- Ты была просто сногсшибательна! - восторженно затараторила она. - Я договорилась еще о нескольких интервью на послезавтра!

- Больше никаких интервью, Корделия.

Она разом сникла.

- Не понимаю.

- Какое слово во фразе «Больше никаких интервью» тебе непонятно?

- Не надо так, Четверг, - ответила она, широко улыбаясь. - У тебя отличный пиар, поверь мне, а организации, стараниями которой люди то и дело получают травмы, сходят с ума, седеют раньше времени или, если повезет, просто отправляются на тот свет, необходима каждая кроха положительного пиара!

- Да неужели мы доставляем столько неприятностей? - удивилась я.

Торпеддер скромно потупилась.

- Выходит, я не самый плохой специалист по пиару, - заявила она, затем быстро добавила: - Но если кто-то случайно попадает под перекрестный огонь, нам всем достается по полной программе.

- Возможно, - ответила я, - но факт остается фактом: ты говорила, что шоу Выпендрайзера - последнее.

- А! Но ведь я еще говорила, что шоу Выпендрайзера пойдет без цензуры. Так ведь? - с милой улыбочкой заметила Корделия, демонстрируя убийственную способность находить лишенные всякой логики аргументы.

- Как ни крути, Корделия, ответ прежний - нет.

С отстраненным любопытством я наблюдала за тем, как Торпеддер несет какую-то стандартную околесицу, подпрыгивая на месте, корча умильные рожицы, ломая руки, надувая щеки и возводя очи горе.

- Хорошо, - вздохнула я, - слушаю. Чего ты от меня хочешь?

- Понимаешь, мы устроили викторину! - возбужденно выпалила Корделия.

- Да неужели? - с подозрением спросила я, гадая, что может быть тупее «Выиграй мамонта», как на прошлой неделе. - И что за викторина?

- Йу, мы решили, неплохо будет, если ты встретишься с несколькими простыми гражданами, победителями викторины, персонально с ними побеседуешь…

- Мы решили? Послушай, Корделия…

- Дилли! Зови меня Дилли, Четверг, мы ведь друзья!

Она поняла мое красноречивое молчание и добавила:

- Ну, тогда Корде. Или Делия. Как насчет Торпедди? В школе меня обычно называли Торпедди-Пли. Можно мне называть тебя Чет?

- Корделия! - рявкнула я прежде, чем она окончательно разбилась в лепешку. - Меня этим не проймешь! Ты сказала, что интервью с Выпендрайзером последнее, и точка.

Я уже повернулась, чтоб уйти, но, когда бог наделял настырностью, Корделия Торпеддер явно стояла в очереди первой.

- Четверг, своим поведением ты оскорбляешь лично меня! Ну просто… нож в сердце!

Она судорожно попыталась нащупать у себя сердце, пригвоздив меня страдальческим взглядом. Этому взгляду она, похоже, научилась у спаниеля.

- Они ждут прямо здесь, сейчас, в столовой! Это же минутное дело, ну, десятиминутное в худшем случае! Пожалуйста-пожалуйста-ну-пожа-луйста! Я пригласила только десяток журналистов и команду телевизионщиков из редакции новостей - там почти пусто будет!

Я посмотрела на часы.

- Десять минут…

(- Четверг Нонетот!)

- К-кто? Кто это?

- Кто - «кто»?

- Меня кто-то позвал. Ты не слышала?

- Нет… - удивленно ответила Корделия.

Я ощупала уши и огляделась по сторонам. Кроме нас с Корделией, в коридоре не было никого. Но я совершенно отчетливо слышала мужской голос и откровенно растерялась.

(- Мисс Нонетот? Проверка связи. Раз, два, три.).

- Вот, опять!

- Что опять?

- Да голос! Говорит прямо у меня в голове!

Я показала на висок. Корделия попятилась, испуганно глядя на меня.

- С тобой все в порядке, Четверг? Может, вызвать врача?

- Нет. Нет, все в порядке. Я просто… м-м… я просто не вынула микрофон из уха. Это, наверное, мой напарник, там было что-то вроде двенадцать-четырнадцать или десять-тридцать, в общем, какая-то цифирь… Позовешь своих победителей в другой раз. Пока!

Я бросилась по коридору к отделу литтективов. Да, конечно, микрофона у меня в ухе не было, но я не хотела, чтобы Торпеддер всюду болтала, будто я слышу голоса

(- Если вы заняты, мисс Нонетот, мы можем поговорить позже.).

Я остановилась и огляделась по сторонам. Коридор был пуст.

- Я вас слышу, - сказала я, - но где вы?

(- Меня зовут Ньюхен. Острей Ньюхен. А кто эта необыкновенно привлекательная дама в обтягивающих розовых…)

- Это Торпеддер. Работает в пиар-отделе ТИПА.

(- Да? А она замужем?)

- Это что такое? ТИПА-служба знакомств? Что происходит?

(- Простите. Надо было сразу представиться. Я адвокат, веду ваше дело.)

- Какое такое дело? Я ничего не сделала!

(- Конечно нет! Вот вам вкратце наша стратегия защиты: вы абсолютно невиновны. Если мы сумеем убедить в этом судью, то, возможно, добьемся отсрочки рассмотрения дела.)

Я разозлилась по-настоящему. Как человеку, всю жизнь посвятившему защите закона и порядка, обвинение в чем бы то ни было - особенно в том, о чем я и понятия не имела, - казалось мне вопиющей несправедливостью.

- Ради бога, Ньюхен, в чем меня обвиняют?

- Нонетот, с вами все в порядке?

Это был командир Брэкстон Пшикс. Он только что вывернул из-за угла и с любопытством смотрел на меня.

- Да-да, сэр, - быстро придумывая объяснение, ответила я. - ТИПА-напрягометрист рекомендовал мне выплескивать любое напряжение, связанное с пережитым. Вот послушайте: «Отстань от меня, Аид, отстань!» Видите? Мне уже полегчало.

- О! - недоверчиво сказал Пшикс. - Ну, полагаю, духознатцам виднее. Интервью этого парня, Выпендрайзера, просто конфетка, правда?

По счастью, он не дал мне времени ответить и тут же продолжил:

- Слушайте, Нонетот, вы подписали фотографию для моего крестника Макса?

- Уже на вашем столе, сэр.

- Да? Очень приятно. Что еще… А, да. Эта девица из пиар-отдела…

- Мисс Торпеддер?

- Да, она самая. Она там затеяла викторину или что-то в этом роде. Вы не свяжетесь с ней?

- Это будет первым в списке моих приоритетов.

- Отлично. Ну что же, выплескивайте дальше.

- Спасибо, сэр.

Но он все не уходил. Просто стоял и таращился на меня.

- Сэр?

- Не обращайте внимания, - ответил Пшикс. - Мне просто хотелось посмотреть, помогает ли такое выплескивание стресса. Мой напрягометрист посоветовал мне заняться перекладыванием камешков или считать синие машины.

В результате я в течение пяти минут выплескивала свой стресс прямо в коридоре, вспоминая все шекспировские ругательства, а мой босс с интересом за мной наблюдал. Я чувствовала себя полной кретинкой, но лучше так, чем угодить к духознатцам.

- Забавно, - изрек наконец Пшикс и двинулся прочь.

Удостоверившись, что осталась одна, я позвала вслух:

- Ньюхен!

Тишина.

- Мистер Ньюхен, вы меня слышите? Тишина.

Я села на подвернувшуюся банкетку и свесила голову между колен. Мне было плохо, мне было жарко. И ТИПА-напрягометрист и стрессперт предупреждали меня о возможном возникновении некоего посттравматического шока от контакта с Ахероном Аидом, но я не ожидала вот таких явственных голосов в голове. Я подождала, пока в мозгах прояснится, а затем направилась не к Тор-педдер с ее победителями, а к Безотказэну в комнату литтективов.

(- Мисс Нонетот, прошу прощения, я должен был ответить на звонок. Снова Порция[3] - хотела обсудить, когда лучше упомянуть о «капле крови» в речи в защиту обвиняемого. Немного вздорная девица. Ваше слушание в следующий четверг, так что готовьтесь!)

Я остановилась.

- К чему готовиться? Я ничего не сделала!

(- Отлично, Четверг! Я могу вас так называть? Делайте и впредь невинный вид, хлопайте глазами - и глазом не успеете моргнуть, как вас оправдают!)

- Нет-нет! - воскликнула я. - Мне правда непонятно, что я натворила. Где вы?

(- Я все объясню при встрече. Жаль, что приходится общаться с вами в скобках, но через десять минут я должен выступать в суде. Ни с кем не говорите о деле. Увидимся в четверг, Четверг. Забавно звучит. «В четверг, Четверг». Хм-м. А может, и не в четверг. Надо идти. Запомните: ничего никому не говорите и при случае постарайтесь узнать, есть ли у Торпеддер кто-нибудь. Ладно, пока-пока.)

- Постойте! А не стоит ли нам повидаться до слушания?

Ответа не последовало. Я приготовилась заорать снова, но из лифта вышли несколько человек, так что пришлось сдержаться. Подождала еще, но мистер Ньюхен, похоже, больше не собирался со мной беседовать, и я отправилась к литтективам, чей кабинет напоминал большую читальню в сельском доме. Каких только книг у нас не было! В результате многолетних перехватов нелегальных тиражей мы собрали огромную библиотеку. Мой напарник Безотказэн Прост уже сидел за столом, как всегда опрятным до омерзения. Одевался Безотказэн консервативно и уступал мне по возрасту, хотя служил в ТИПА намного дольше. Официально он был старше званием, но мы никогда не соблюдали субординацию - работали на равных, хотя каждый в своем стиле: спокойствие и дотошность Безотказэна резко контрастировали с моей импульсивностью. И получалось неплохо.

- Доброе утро, Безотказэн.

- Привет, Четверг. Вчера вечером видел тебя по телику.

Я сняла пальто, села и занялась просмотром телефонограмм.

- И как я выглядела?

- Отлично. Они ведь так и не дали тебе ничего сказать про «Джен Эйр»?

- Свобода средств массовой информации взяла отгул.

Он понял и мягко улыбнулся.

- Не бойся, когда-нибудь вся история выплывет наружу. С тобой все нормально? У тебя какой-то взволнованный вид.

- Все хорошо, - ответила я, плюнув на телефонограммы. - Но вообще-то нет. Я слышу голоса.

- Это все стресс, Четверг. Бывает. Или что-то особенное?

Я встала сварить кофе, и Прост пошел за мной.

- Да какой-то адвокат по имени Острей Ньюхен. Уверял, будто представляет меня в суде. Еще?

- Нет, спасибо. В каком деле?

- Не сказал.

Я налила себе большую чашку кофе. Безотказэн задумался.

- Похоже на комплекс вины, Четверг. Нам по работе иногда приходится…

Он замолк, дожидаясь, пока мимо нас пройдут два литтектива, обсуждавшие достоинства недавно обнаруженного палиндрома из семидесяти восьми слов, причем осмысленного. Затем продолжил:

- …приходится скрывать свои чувства, держать все в себе. Ты смогла бы убить Аида по трезвом размышлении?

- Как раз потому и смогла, что пребывала в здравом уме и твердой памяти, - ответила я, понюхав молоко. - Он мне ночью во сне не является, а вот о несчастной Берте Рочестер я иногда вспоминаю.

Мы вернулись к себе и сели за свои столы.

- Может, как раз из-за этого, - предположил Безотказэн, рассеянно разгадывая кроссворд в «Сове». - Может, ты в глубине души хочешь, чтобы на тебя возложили ответственность за эту смерть. Крометти мне после своей гибели несколько недель являлся. Я все думал, мне ведь следовало быть рядом, прикрыть его… но меня там не оказалось.

- Как ты справляешься с кроссвордом?

Он протянул его мне, и я мимоходом глянула на ответы.

- Что такое «центонность»? - спросила я.

- Это…

- Ага, вот вы где! - прогрохотал голос.

Мы обернулись и увидели выходящего из своего кабинета Виктора Аналогиа, главу суиндонских литтективов с незапамятных времен, бодрого старичка лет семидесяти с лысеющим лбом и брюшком, которые гарантировали их обладателю роль Санта-Клауса на каждой рождественской ТИПА-вечеринке. Несмотря на веселый нрав, он при необходимости мог быть тверже стали и служил прекрасным буфером между ТИПА-27 и Брэкстоном Пшиксом - законченным служакой. Аналогиа неуклонно отстаивал нашу независимость и относился к подчиненным словно к членам семьи, а мы просто молились на него.

- Как пиар-кампания, Четверг?

- Зануднее Спенсера, сэр.

- Даже так? Видел тебя вчера вечером по телику. Все куплено, да?

- В какой-то мере.

- Извини, что прервал ваш разговор, но это важно. Взгляни-ка на этот факс.

Он протянул мне листок бумаги, и Безотказэн стал читать у меня через плечо.

- Бред какой-то, - сказала я, отдавая факс. - Какая выгода Совету по продаже тостов нас спонсировать?

Виктор пожал плечами.

- Понятия не имею. Но если им некуда девать деньги, то нам-то они точно пригодятся.

- И что вы собираетесь предпринять?

- Брэкстон встречается с ними днем. Он с восторгом ухватился за эту идею.

- Что неудивительно.

Жизнь Брэкстона Пшикса вращалась вокруг бюджета нашего отделения. Бюджет для него был дороже всего на свете. Если кто-то из нас смел хотя бы задуматься о сверхурочной работе, не сомневайтесь, у Брэкстона всегда был готов ответ, а именно: «Нет». По слухам, он потребовал в столовой, чтобы нам на обед давали порции поменьше. С тех пор в конторе его называли Кот Наплакал - за глаза, разумеется.

- Вы выяснили, кто пытался подделать и продать утраченный финал байроновского «Дон Жуана»? - спросил Виктор.

Безотказэн показал ему черно-белый снимок: какой-то человек бежал к машине, припаркованной где-то в районе эллингов. Преступник был одет в так называемом байроническом стиле, который последнее время вошел в моду не только среди поклонников Байрона.

- Наш первый подозреваемый по имени Байрон2.

Виктор внимательно посмотрел на снимок, сначала через стекла очков, затем поверх.

- Значит, Байрон номер два, да? И сколько же сейчас Байронов?

- На прошлой неделе зарегистрировали Байрона2620, - сказала я. - Мы следили за Байроном2 целый месяц, но он хитрая бестия. Никак не удается доказать его авторство в поддельных фрагментах «Неба и земли».

- А подслушивали?

- Хотели, но судья сказал, что хотя сделать себе операцию, дабы хромать подобно своему кумиру, довольно дикая выходка со стороны подозреваемого, а то, что его сводная сестрица от него забеременела, - вообще мерзость, однако все это свидетельствует лишь о помешательстве на почве восхищения Байроном, но не доказывает намерения совершить подлог. Хорошо бы взять его с поличным, но сейчас он отправился в круиз по Средиземноморью. Попробуем получить ордер на обыск, пока он странствует.

- Значит, на сегодняшний день вы не слишком заняты?

- Вы это к чему?

- Ну, - начал Виктор, - появилась пара новых подделок «Карденио». Я понимаю, для вас это мелочь, но она поможет Брэкстону в его треклятой статистике раскрываемости. Может, посмотрите?

- Конечно, - ответил Безотказэн, не сомневавшийся в моем согласии. - Адреса есть?

Аналогиа протянул нам листок бумаги и пожелал удачи. Мы встали и направились к двери. Прост на ходу внимательно просматривал список.

- Ну, что же, начнем с Роузберри-стрит, - пробормотал он. - Это ближе всего.