"Твари в бархатных одеждах" - читать интересную книгу автора (Йовил Джек)

4

- Пропустите меня. Я иду по поручению Императора.

Это было не совсем правдой, но зеленый плащ придворного сделал свое дело; встречные почтительно расступались, пока Йоганн продирался сквозь толпу на улице Ста Трактиров. Даже не считая праздных зевак и замызганных бродяг, в узком проулке между трактиром «Матиас II» и «Пивоварней Бруно» собралось больше народу, чем Йоганн мог себе представить.

- Капитан Дикон, - сказал один из солдат своему командиру. - Одного одеяла не хватит, чтобы укрыть тело.

- Молот Сигмара! - выругался капитан. Зрелище было такое, что у многих сводило желудок.

- Невероятно, - пробормотал стройный эльф в одежде менестреля. - Ее куски валяются повсюду.

- Заткнись, остроухий!

Назревала драка. И не в одном, а в нескольких местах. Йоганн подумал, что эти люди будут поопаснее последователей Ефимовича. Возбужденная толпа уже почувствовала запах крови, и он распалил ее жажду.

Солдаты задержали двух избитых моряков, и сержант вел допрос. Стражник достал пару ручных кандалов и угрожающе звенел ими перед лицом одного из матросов.

- Это тот самый моряк! - крикнул какой-то старик. - Он и есть чудовище!

- Вздернуть его! - подхватил один.

- Это слишком легкое наказание, - возразил другой. - Разрезать его на куски так, как он поступил с бедной старой Марги!

Стадо двинулось вперед, увлекая за собой Йоганна. Барон почувствовал, как чьи-то пальцы прикоснулись к его кошельку, и шлепнул воришку по рукам. Кто-то маленький извинился тонким, писклявым голоском и отправился на поиски другой добычи.

Капитан обернулся и громко рявкнул:

- А ну назад! Этот человек не подозреваемый. Он нашел тело.

Толпа разочарованно загудела. Ей нужно было на кого-то выплеснуть свой гнев, и теперь люди чувствовали себя обманутыми. Моряк облегченно вздохнул. Между тем его приятелю было слишком худо, и он даже не понял, что находился на волосок от гибели.

- Капитан, - окликнул Йоганн командира стражников.- Я барон фон Мекленберг.

- Выборщик Зюденланда?

- Да.

Капитан протянул руку:

- Дикон, командир портовой стражи.

Йоганн обменялся рукопожатием с офицером.

- Император приказал мне наблюдать за расследованием,- солгал он.- Он глубоко озабочен тем, что Тварь продолжает убивать.

Дикон притворился, что присутствие наблюдателя-аристократа доставляет ему удовольствие. Капитан, в длинном плаще и шляпе с пером, не носил формы, однако прикрепил к груди медную бляху стражника. У него был кривой нос, который ему, как видно, сломали в драке.

- В самом деле? - воскликнул Дикон. - Не могли бы вы передать во дворец мою просьбу? Я давно просил, чтобы сюда прислали войска. Портовая стража не справляется с этим делом. Нам не хватает людей.

У Йоганна мелькнуло опасение, что он увяз глубже, чем рассчитывал.

- Я сделаю все, что в моих силах, капитан.

Толпа снова стала напирать.

- Посмотрите, это ее рука!

- Какая мерзость!

- Я не вижу, мама! Подними меня.

- За это мало повесить!

- Где мой кошелек? Меня ограбили!

- Она была старой грязной коровой, эта Марги. Порочная шлюха.

- Отвратительно!

- За это следует сжечь у столба на Кёнигплац.

- Чертовы ублюдки. Их никогда нет на месте, когда кто-то хочет выпустить тебе кишки.

- Говорят, оно съедает сердца своих жертв.

- Готов поспорить, это сделал бретонец. Все бретонцы - мерзавцы.

- Не-а, это был гном. Все раны нанесены ниже груди. Он никогда не трогает их лица.

- Это проклятие!

- Мы обречены. Покайтесь, покайтесь! Боги разгневались на неправедных.

- Чертовы ублюдки!

- Заткнись!

Йоганна толкнули на Дикона. Собравшиеся начали вымещать зло друг на друге. Кое-кто уже пустил в ход кулаки. Гномоненавистник и женщина, поносившая бретонцев, приняли боевую стойку. Потрепанный жрец неведомых богов начал читать молитву.

- Что за ерунда! - не выдержал капитан. - Эй вы, прогоните отсюда этих бездельников.

Четверо солдат, один из которых выглядел болезненным, достали дубинки и двинулись на толпу. Недовольно ворча, люди разошлись. Трактиры были открыты. Очевидно, убийства способствовали торговле. По крайней мере, днем, когда Тварь пряталась. Священнослужитель замешкался, вешая солдатам о гневе богов. Но тут сержант заметил, что мужчина напоминает карманника, которого приговорили к отрубанию пальцев, едва он попадет в руки правосудия, и жрец немедленно ретировался в направлении «Черной летучей мыши».

- Где провидица, Эконому? - спросил Дикон сержанта.

- Она уже покинула храм, господин капитан.

- Черт, ей следовало бы поторопиться.

Йоганн и Дикон стояли у входа в переулок.

- Хотите осмотреть место преступления, барон? - предложил капитан. К привычному почтению, которое офицер испытывал к вельможам, облаченным в зеленый бархат, примешивались презрительные нотки.

- О да, - ответил Йоганн.

Он понял, что капитан принял его за любителя острых ощущений, который использует свое положение, чтобы взглянуть на последнее зверское убийство. Судя по всему, стражник был невысокого мнения о людях. Впрочем, в нынешних обстоятельствах барон не возражал: если Дикон счел его выродком, склонным к странным наслаждениям, значит, он не станет проверять во дворце басню о посланце Императора. Это все упрощало.

Дикон кивнул солдату, и тот нагнулся, чтобы приподнять покрывало.

За годы странствий Йоганн повидал немало мертвых тел, изувеченных и разлагающихся. Однако ничего подобного ему доныне не встречалось.

- Это была женщина?

Барону трудно было соотнести изуродованные останки с человеком, и тем более, он не смог бы определить его пол.

- Да, - подтвердил Дикон. - Ее звали Маргарет Руттманн. Она была шлюхой, воровкой и, вероятно, зарезала своего дружка несколько лет назад.

Капитан сплюнул. Солдат опустил одеяло, по которому расползлись красные пятна.

- Кстати, распутница неплохо владела ножом. Будем надеяться, она не сдалась без боя и пометила нашего убийцу.

В дальнем конце улицы, где вода вытекала из пролома в стене, на карачках ползал солдат. Внезапно он издал призывный возглас. Дикон и Йоганн направились к нему, осторожно обходя то, что осталось от Маргарет Руттманн.

- Это ее оружие, господин офицер, - сообщил стражник, демонстрируя большой карманный нож. - А это ее вторая рука.

- Милосердная Шаллия!

В ручье валялась отрубленная кисть руки, белая и чистая после долгого пребывания в воде и похожая на толстую ощипанную птицу.

- Положи это вместе со всем остальным. Пусть провидица посмотрит.

Стражник достал платок, обернул им руку и выловил обрубок из ручья. Затем, ухватив свою находку кончиками пальцев, торопливо отнес ее к тем кускам плоти, что лежали под одеялом. Когда парень выпрямился, тщательно вытирая свою руку платком, его трясло.

- Это тебе не пьяных дубасить и гонять продавцов «ведьминого корня», верно, Эльзассер?

Молодой солдат помотал головой.

- Вот с кем мне приходиться работать, барон, - пожаловался Дикон Йоганну. - Это портовая стража, а не гвардейцы. У этих людей не только бляхи медные, но и головы.

Солнечные лучи озарили злополучный переулок. Солнце стояло высоко в небе. Утро кончилось. Тени стали короткими, и вся мерзость, прежде скрытая от человеческого взора, оказалась на виду.

- Нож тоже спрячь в мешок, Эльзассер. Может, провидице удастся что-нибудь узнать по нему.

Барон со стражниками вышел из проулка. Дикон вытащил кисет. Набив трубку, капитан закурил, вдыхая густой вонючий дым. Предлагать табак Йоганну он не стал.

Мимо ехали телеги, в основном груженные бочками, предназначенными для местных трактиров и пивных. Жизнь продолжалась. На другой стороне улицы три молодые женщины приставали к мужчинам. Стражник, стоящий неподалеку, не обращал на них никакого внимания. Следовало понимать, что в этом месяце красотки внесли положенную мзду в участок на Люйтпольдштрассе. «Интересно, - подумал Йоганн, - сколько нужно заплатить, чтобы стража не заметила, что совершается убийство? Не слишком много, наверное».

- Командир, - заговорил один из матросов. - Можем мы теперь идти? Мы должны были вернуться на корабль утром. Нам влетит, если мы опоздаем. Капитан Сенденаи - суровая женщина.

Дикон хмуро взглянул на моряка, и тот сник.

- Нет, вы не можете идти, - возразил капитан. - Я не позволил этой толпе растерзать вас, поскольку не хочу, чтобы вы умерли, пока я не буду абсолютно уверен, что это не вы зарезали старую Марги. Ясно?

Второй арестант держался за живот, а его лицо представляло собой один сплошной синяк. Он стоял в луже свой блевотины, испытывая время от времени позывы к рвоте, хотя в желудке у него было пусто.

- Ну, разве это не удивительно, барон? Этот парень так привык к морской качке, что его тошнит на твердой земле.

Никто не засмеялся шутке.

- Какое отношение эти люди имеют к убийству, капитан?

- Бес его знает! Прошлой ночью они отправились в увольнительную и устроили беспорядки у трактира «Печальный рыцарь». Кстати, если вам вдруг захочется подраться, обязательно загляните туда. Пара наших солдат разняла их и подвергла уличному наказанию…

- Это как?

Дикон криво усмехнулся:

- Когда камеры набиты битком и сажать таких идиотов некуда, их следует пару раз стукнуть дубинкой по голове и оставить в таком месте, где люди не будут о них спотыкаться. Наутро забияки проснутся с парой синяков и чувством уважения к законам Империи.

- Будь проклята эта портовая стража,- пробормотал моряк, который чувствовал себя получше.- Все они ублюдки.

Солдат, охранявший задержанных, двинул арестанту локтем под ребра и хихикнул. Матрос согнулся пополам, живо вспомнив вчерашние побои.

- Отведите их в камеру,- скомандовал Дикон,- и накормите завтраком.

Моряк, которого тошнило, наконец, изверг из своего пустого желудка сгусток слизи с кровяными прожилкам.

- А потом подготовьте их к новому допросу. Да, и найдите травника для этого чемпиона по рвоте.

Матросов увели, невзирая на их слабые протесты.

- Все они подонки, барон. Вы видите, кто меня окружает.

Йоганн увидел достаточно, чтобы уразуметь методы Дикона. Капитан принадлежал к старой школе. Столкнувшись с преступлением, по которому не было явных подозреваемых, он хватал первого безвестного и беспомощного бедолагу, а затем бил его до тех пор, пока тот не сознается. На бумаге все выглядело гладко, но такой подход мало способствовал решению настоящей проблемы. А против Твари он был вообще бесполезен. Посмотрев на то, что осталось от Маргарет Руттманн, Йоганн ясно понял: они имеют дело с убийцей, который наслаждается своей ночной охотой и не остановится до тех пор, пока кто-нибудь его не остановит.

- Ульрик! - вздохнул Дикон. - Я бы не отказался от чашки чаю.

Затем капитан направился к скамейке и схватил за уши двоих стражников, которые ночью избили матросов. Судя по всему, Тварь была где-то рядом, когда эти двое несли дежурство, однако солдаты не видели и не слышали ничего подозрительного. Они скулили, как щенята, пока офицер расспрашивал их.

- Бесполезные мерзавцы! - наконец выругался Дикон и сплюнул.

- Простите, капитан, - жалобно промолвил один из стражников.

Дикон залепил ему пощечину.

- Ты месяц будешь мыть полы в камерах, Джуст.

Йоганн огляделся вокруг, гадая, способен ли хоть один из этих служак справиться с заданием, требующим не только грубой силы и тупого упрямства.

Большинство стражников из порта выглядели одинаково: густые, низко посаженные брови, разбитые костяшки пальцев и трехдневная щетина. Большие, твердые мышцы рук от ежедневных упражнений с дубинкой и большие, мягкие животы от ежедневных упражнений с пивной кружкой. Двое солдат постарше смеялись и шутили, стремясь произвести на остальных впечатление своим жестокосердием. Они вспоминали, доводилось ли им когда-нибудь пользоваться услугами убитой проститутки.

- Знаешь что, Томми,- сказал один из них,- я ее плохо помню.

- Заткнитесь, ублюдки, - вмешался Эльзассер. - Вы говорите о человеке, а не о куске мяса.

- Ты недавно стал стражником, сынок? - спросил Томми.- Ничего, привыкнешь.

Молодого солдата передернуло от отвращения, и, отвернувшись, он снова принялся выискивать что-то на земле.

Послышался хлопок, и факел над дверью «Матиаса II» вспыхнул. Очевидно, хозяин трактира использовал газовое освещение или у него свой собственный домашний чародей. Трактирщик принес поднос, на котором стояли кружки с бесплатным элем для стражников. Дикон первым взял угощение.

- Это не чай, - заметил он, - но тоже сгодится.

Только Эльзассер не проявил интереса к выпивке. Йоганн стоял рядом с молодым человеком и наблюдал за его работой. Юноша перебирал мусор, разбросанный там, где Тварь напала на свою жертву. Он поднимал один предмет за другим, изучал его и клал на место.

- Это твое первое расследование? - поинтересовался барон.

- Нет, - ответил Эльзассер. - Третье. Я был принят на службу месяц назад. Первые четыре убийства произошли до моего появления здесь.

- Ты не из Альтдорфа?

Эльзассер взял осколок пивной кружки, посмотрел на клеймо изготовителя и вернул черепок туда, где он лежал.

- Нет, барон. Я из Рейквальдского леса.

- Ты из лесничих?

- Нет. Я недавно закончил университет.

Юноша бросил взгляд на обрывок промасленной бумаги, в которую когда-то заворачивали еду.

- Ты получил ученую степень?

- Да, в правоведении. Плюс немного военной истории и основы алхимии.

Стражник поднял длинную тонкую полоску зеленой материи и принялся разглядывать ее на свет. Ткань была перепачкана грязью и кровью.

- Тогда что ты делаешь в портовой страже? Мне кажется, эта служба не вполне подходит образованному человеку.

- Я попросил направить меня сюда, барон. Здесь всегда нужны люди.

- Ты сам попросился в портовую стражу? Но…

- Это самое развращенное подразделение стражников в городе? Я знаю. Но Тварь охотится в порту. И я хочу ее поймать.

Эльзассер, несомненно, был хорошим парнем. Солдат встал и отряхнул колени. Обернув полоску материи вокруг руки, он уставился на Йоганна.

- В чем дело, Эльзассер?

Молодой человек, казалось, был озадачен.

- Посмотрите, - ответил он, поднеся свою находку к плечу Йоганна.

Ткань была того же оттенка, что и зеленый плащ барона.

Йоганн взял обрывок в руки и почувствовал мягкое прикосновение бархата. Знакомое ощущение.

Йоганн заглянул в глаза Эльзассеру, и мир вокруг них перевернулся. Барон мял полоску ткани в руках, стремясь что-нибудь увидеть. Он не обладал даром провидения, однако не мог не попытаться. Впрочем, не требовалось никаких особых талантов, чтобы сделать логический вывод.

- Ефимович был прав,- пробормотал Йоганн.- Убийца - придворный Императора.

Эльзассер покачал головой:

- Мы не знаем этого наверняка. Возможно, этот кусок ткани валялся здесь много дней.

- Нет, он новый. Посмотри на края. Его оторвали недавно. К тому же здесь видна кровь.

Йоганн рассматривал лоскут, который имел форму узкого треугольника. Один его край был обработан, а два другие были рваными. Очевидно, его отодрали от нижней кромки одежды. Лоскут был прошит золотой нитью, и бархат немного износился там, где ткань касалась земли.

К барону и стражнику подошел Дикон.

- Что это? - спросил он.

- Зеленый бархатный лоскут, капитан, - сообщил Эльзассер. - Он из той же ткани, что и плащ барона.

Дикон вскинул бровь и рассмеялся.

- Стало быть, мы нашли преступника, а, барон?

- Зеленые бархатные плащи традиционно носят во дворце. Выборщики, придворные, послы, жрецы. Даже члены императорской семьи, - пояснил Йоганн.

В первый раз на лице офицера появилось беспокойство. Его зубы нервно стиснули трубку.

- Вы хотите сказать, что убийства совершает кто-то из придворных. Милосердная Шаллия, если это так, то неприятностей не оберешься.

- Это может быть портной или слуга, - заметил Эльзассер. - Или вор, который украл плащ, или человек, который хочет всех убедить, что Тварь принадлежит к дворянскому сословию.

- Это не просто бархатная ткань, капитан, - продолжил Йоганн. - Она прошита золотой нитью, это очень дорого стоит.

Дикон размышлял, взвешивая правосудие и свою карьеру. Йоганн ясно представлял себе, как его крысиный умишко пытается просчитать все последствия. Капитан портовой стражи отлично понимал: никто не скажет спасибо тому умнику, который докажет, что Тварь - это аристократ. Человек, измененный варп-камнем, - да, или еще лучше какой-нибудь незначительный, бесполезный урод. Некая личность, которую можно сделать предметом всеобщей ненависти, не вызывая осложнений. Но придворный, посол или жрец… Это чревато большими проблемами. Стражник, который арестует дворянина и докажет его виновность, получит медаль, но о дальнейшем продвижении по службе он может забыть. Начальство никогда больше не будет ему доверять.

- Хорошая работа, Эльзассер, - хмыкнул капитан, выхватил обрывок материи из рук Йоганна и завязал его в узелок. - Ты разгадал замысел преступника. Тварь пытается устроить беспорядки. Вспомнив о Ефимовиче, который сеет смуту в городе, убийца решил послать нас по ложному следу. Но мы не дадим себя одурачить. Портовая стража не настолько глупа.

Дикон подбросил бархатный шарик в воздух, и тот упал прямо на факел, горевший над входом в трактир.

- Капитан! - возмутился барон. - Это важная улика.

Ткань вспыхнула и обратилась в пепел.

- Чушь, барон. Это был ложный след. Тварь - умное создание. Мы это знаем. Она хочет, чтобы мы гонялись за ней повсюду, беспокоили важных людей, пока она будет творить свои кровавые делишки. Вы можете представить себе императорского жреца, который кромсает шлюх в темном переулке?

По непонятной причине Йоганну тут же вспомнился Микаэль Хассельштейн. И покойный Освальд фон Кёнигсвальд.

- Или, может быть, выборщика?

Эльзассер смотрел на черные хлопья на мостовой. Дикон наступил на них, смешав с пылью. Барон молча наблюдал за капитаном. Он не мог остановить этого человека и не был уверен, что хочет это делать.

В конце концов, у Йоганна было несколько таких плащей. И у большинства придворных тоже. Например, Леос фон Либевиц сегодня утром был в плаще из зеленого бархата. Когда барон в последний раз видел Вольфа, он дал брату одно из своих придворных одеяний для приема у Императора. Ему хотелось сделать юноше подарок.

- Итак, мы уладили этот вопрос. Будем надеяться, что наша провидица поможет нам. Если я правильно понимаю, вот и она.

Перед «Пивоварней Бруно» остановилась карета. Дверца распахнулась, и на улицу вышла молодая женщина во всем красном. На ее голову был наброшен шарф, укрывающий огненно-рыжие волосы. Провидица носила простой амулет в виде молота.

Дикон протянул женщине руку.

- Капитан Дикон, портовая стража, - представился он.

Женщина посмотрела на него, заглянула в проулок, подняла взгляд к небу и рухнула без сознания.

- Молот Сигмара, ну и ну! - потрясенно воскликнул Дикон.

Во сне Вольф бежал по лесу. Он не совсем превратился в зверя. Что-то сопротивлялось в нем побуждению опуститься на четвереньки и мчаться, отталкиваясь от земли руками и ногами. Он был в человеческой одежде и носил оружие, как человек, но он был также и волком, со звериными клыками, шерстью и когтями. Вольф бежал впереди стаи, большая часть которой состояла из полулюдей-полуживотных. Снег скрипел у него под ногами, когда он выбирал путь среди высоких темных деревьев. Где-то в ночи его ждала добыча. Сосны источали сильный аромат, но запах добычи пересиливал его. Морда Вольфа была влажной от слюны, стекавшей по клыкам, и он уже чувствовал солоновато-медный привкус крови, которая скоро наполнит его рот и живот.

Вот он заметил добычу и понесся вперед скачками. Сильные задние ноги несли его по твердому, слежавшемуся снегу. Вольф выпустил когти.

Существо, которое значительно уступало ему в размерах, вскрикнуло и упало. Вольф оказался сверху и вонзил клыки в его плоть.

Две полные луны стояли в ночном небе. Разодрав добычу, он поднял морду и завыл…

Вой еще звучал в его ушах, когда Вольф проснулся. Он взмок от пота, и тонкая простыня липла к телу. Кожа под густой шевелюрой отчаянно зудела, голова кружилась после недавней эйфории.

Вольфу снова приснился этот сон, который не вызывал никаких чувств, кроме стыда.

Над головой юноша увидел балку и потолок с лепниной, следовательно, он находился в комнате Труди в «Приюте странника». Вероятно, прошлой ночью он заснул здесь, так и не вернувшись в свое жилище при университете. Вольф не смог вспомнить, когда он в последний раз посещал занятия. Прошлым вечером кто-то сказал ему, что профессор Шейдт спрашивал о нем. И его брат Йоганн тоже.

После сна, который скорее утомил, чем освежил его, Вольф неподвижно лежал на узкой кровати, чувствуя тепло Труди. Девушка крепко спала, прижавшись к нему.

Молодой человек не раз пытался избавиться от кошмаров, но сновидения возвращались снова и снова. Днем он забывал о том времени, которое провел среди Рыцарей Хаоса, хотя вытянул из брата практически все, что тот знал.

Десять лет Вольф находился под влиянием короля разбойников со шрамом на лице. Десять лет варп-камень постепенно преображал тело и разум юноши, делая его волком не только по имени. Жертва Вукотича, верного слуги их семьи, вернула Вольфа фон Мекленберга в первоначальное состояние. Во всяком случае, его облик стал прежним, а вот разум? Он не знал ответа.

Ему было двадцать девять лет, но сейчас, спустя шесть лет после своего спасения, он выглядел всего на девятнадцать. По ночам память о потерянных годах возвращалась к нему. Но какая часть этих ночных грез была воспоминаниями, а какая - безумным наваждением?

Сперва Вольф попытался укрыться в фамильном поместье, цепляясь за воспоминания детства, отказываясь говорить о текущих событиях и сопротивляясь попыткам Йоганна рассказать о том, что случилось за время его десятилетней «отлучки». Затем молодой человек сбежал из дому и поселился в лесу, надеясь, что там обретет душевный покой. Две случайные встречи подсказали ему, что делать. Вольф вернулся в замок Мекленберг, а затем отправился в Альтдорф и поступил в университет.

Сначала Вольф встретил дворянина, у которого на лице была вытатуирована маска зверя. Его нового знакомого тоже звали Вольфом - Вольфом фон Нойвальдом. Силы Хаоса похитили его брата. Он прошел через многие испытания, присоединился к искателям приключений и одно время сопровождал знаменитого Конрада. Оба Вольфа встретились в деревенском трактире, и - слово за слово - каждый выложил свою историю. Вольфа фон Мекленберга смущал цинизм тезки, однако он восхищался упорством, с которым тот разыгрывал карты, данные ему судьбой. Вольф фон Нойвальд родился в богатой семье, но впал в бедность. Его воспитывали для служения в храме, но он стад бродячим наемником, ясно понимая, что каждое следующее дело может привести его к гибели. Этот человек научил Вольфа принимать свою судьбу такой, какая она есть.

Вторая встреча произошла в Мариенбурге, куда Вольф отправился на лето, чтобы больше узнать о кораблях и море. Йоганн пристроил его на торговое судно, которое совершало регулярные рейсы между Альтдорфом и Норской. Эрих был норскийцем и, подобно Вольфу фон Нойвальду, наемником. Молодые люди познакомились в порту и сразу почувствовали взаимное притяжение, некое родство душ, которое трудно выразить словами. Их обоих сторонились товарищи, и каждый из них был отмечен Хаосом.

Но Эриху приходилось куда хуже. Если Вольфа преследовали воспоминания о тех временах, когда он был чудовищем, то норскиец жил в постоянном страхе, что превратится в ужасного зверя. Эрих был восприимчив к зову луны, однако до сих пор успешно сопротивлялся ему. Вольф трепетал при мысли, что однажды волчья природа возобладает в Эрихе, ибо как он мог бороться с терзавшим его демоном, если могучий воин не устоял против соблазна? Однако, по последним сведениям, Эрих все еще оставался человеком.

Йоганн довольно быстро вернулся к прежней жизни. Всего за несколько месяцев он наверстал все то, что пропустил за десять лет, и принял на себя права и обязанности имперского выборщика. Для Вольфа этот процесс затянулся. К тому же ему постоянно требовалась поддержка извне.

С недавнего времени он пристрастился к «ведьминому корню», который нетрудно было достать в окрестностях университета или на улице Ста Трактиров. Сны, которые навевало это зелье, не были ни жестокими, ни устрашающими.

По расчетам Вольфа, прошлым вечером он сжевал несколько корешков… Молодой человек напряг память.

Они с Труди спустились под землю, в старые туннели дварфов, чтобы принять участие в шумной вечеринке. Была музыка, танцы, горели цветные фонари. Ото Вернике, председатель Лиги Карла-Франца, пригласил Вольфа на праздник, посвященный памяти какого-то героя. Лига являлась самым старым студенческим обществом в университете, и, будучи братом выборщика, Вольф должен был вступить в ее ряды сразу после того, как сдаст первые экзамены. Вернее, если сдаст. Хотя раз помешанный на вечеринках Ото справлялся с учебой, то почему Вольф должен был потерпеть неудачу? Юноша помнил, как танцевал с Труди, как их тела двигались в такт музыке, которую исполняли эльфийские менестрели. Все, что произошло потом, скрывала завеса тумана…

Вольф протянул руку к ночному столику и нащупал мешочек с «ведьминым корнем». Он был полным, хотя вчера опустел более чем наполовину. Следовательно, Вольф навестил одного из своих поставщиков, Филиппе из «Пивоварни Бруно» или Мака Ругера из «Персей Мирмидии».

Сев на кровати, молодой человек достал корешок из мешка и принялся его разглядывать. Корень был разрезан ножом пополам, и место среза уже подсохло.

Труди пошевелилась и обняла своего возлюбленного.

Вольф познакомился с девушкой в первую неделю после приезда в город, и с тех пор они не расставались. У него были женщины раньше - и кто знает, чем он занимался в годы скитаний, однако Труди стала его первой настоящей подружкой. Она работала служанкой в «Приюте странника», и, хотя ее нельзя было назвать скромницей, она в лучшую сторону отличалась от распутных уличных красоток.

Труди была молода и, естественно, неграмотна. Иногда она просила научить ее читать, но обычно презрительно относилась к науке. Девушка считала, что книги не имеют ничего общего с реальной жизнью. Вольф, который месяцами не прикасался к учебникам, был вынужден с ней согласиться.

Молодой человек откинулся на спину, и девушка придвинулась к нему, оказавшись в его объятиях.

- Я не слышала, как ты лег. Наверное, ты припозднился… - сказала она.

Молодой человек не стал говорить ей, что сам ничего не помнит.

- Но я догадалась, что ты здесь, когда ты разбудил меня… - со смешком продолжала Труди.

Ее мягкие бедра плотнее прижались к нижней части его туловища, а пальцы пробежали по его груди, играя с завитками волос.

Тело юноши откликнулось на призыв. Вольф приподнял подбородок девушки и поцеловал ее в губы, почувствовав налет на ее зубах.

- Какой ты ненасытный,- пробормотала Труди, откинув волосы с лица, и сонно прищурилась. - Погоди, дай мне проснуться. Ульрик милостивый! Наверное, полдень давно миновал.

У Вольфа пересохло в горле. Он разломил половинку «ведьминого корня» надвое и предложил часть подружке, но она лишь отмахнулась. Тогда юноша сунул в рот оба куска и старательно разжевал их.

Труди провела рукой по его боку, затем нагнула голову и стала целовать его плечи и шею. В ответ Вольф погладил ее длинные светлые волосы.

Он почувствовал, как грезы проникают в его мозг, и принялся жевать еще интенсивнее. Комната стала огромной, а его сознание сжалось.

Вольф вытянул руку, и внезапно она превратилась в когтистую лапу, которая обрушилась на голову Труди, разодрав ухо и пол-лица.

Юноша вздрогнул и моргнул.

- Что случилось, милый?

Его рука снова вернулась в нормальное состояние, и Труди была цела и невредима.

Девушка приникла к губам Вольфа, и молодой человек языком протолкнул разжеванный «ведьмин корень» ей в рот. Труди проглотила зелье, и их видения смешались.

Они потеряли ощущение времени, но продолжали медленно изучать друг друга.

Наконец Труди потянулась и начала снимать сорочку. Она стянула ее через голову. Светлые волосы девушки рассыпались по плечам. Она положила руки на грудь любимому и осторожно шевельнулась.

Вольф смежил веки и провел ладонью по ее шее и груди…

Что-то было не так. Молодой человек открыл глаза и пригляделся. Труди, млевшая от удовольствия, смотрела перед собой широко распахнутыми глазами, но ничего не замечала.

На теле девушки виднелись четыре красные полосы, которые шли от подмышки к ребрам и заканчивались на животе. Царапины были неглубокие и уже покрылись корочкой.

Вольф примерился, но расстояние между линиями было слишком велико. Только растопырив пальцы, юноша смог прикоснуться ко всем четырем сразу.

Труди вздрогнула от боли и наслаждения. Когда рука любовника скользнула по ее животу, ей стало щекотно, и она рассмеялась.

- Вольф,- сказала девушка.- Прошлой ночью ты вел себя, как дикий зверь.