"Гром" - читать интересную книгу автора (Грейди Джеймс)Глава 31Джон открыл дверь дома Фрэнка своими ключами. Фонг выглянула из кухни и с ужасом уставилась на него. – Ты выглядишь ужасно, – сказала она. – Кто говорит, что внешний вид обманчив? – Садись. – Она усадила его на кушетку, помогла стащить пиджак. – Я… – Ты сейчас не в форме, поэтому прибереги свои сказки на потом. – Скажи, когда начинать. – Ты и сам прекрасно сориентируешься. Она принесла из кухни пластиковый пакет со льдом и положила ему на лоб. Холод обжег кожу. – Вот не знала, что работа на конгресс столь опасна, – не удержавшись, съехидничала она. – Эта работа по совместительству доконает тебя. Джон ослабил узел галстука. – Шесть дней, – ответил он. – Ты осознаешь, что прошло только шесть дней с тех пор… Он замолчал. Она уселась на кофейный столик. – Помнишь наше соглашение? Расскажи мне всю правду. «Это не относится к нашему соглашению», – сказал он сам себе. И он рассказал ей про все, кроме Эммы. – Ты рассказал Глассу про меня? – спросила Фонг, когда он закончил. – Нет. – Почему? – Почему нет? – повторила она. Джон поморщился и положил лед на кофейный столик. – Он взорвался бы, как бомба, узнав, что я нарушил правила, хотя у меня и не было выбора. Я не уверен, что это не повредит ему. Или тебе. – Ты ему доверяешь? – По большому счету это не имеет значения. – Да? – Если он узнает про тебя, то я в некоторой степени потеряю контроль. – Он твой старший офицер и наверняка считает, что вправе быть в курсе всего. Если ты не будешь полностью доверять своему патрону, то в конце концов получишь заслуженную еще в Китае пулю. Они долго сидели, не говоря ни слова. – Вэй и другие твои агенты знали о риске, – сказала Фонг. – Они делали свою работу. – Для них это была не просто работа. – Так же, как и для тебя, – сказала она. – Это ничего не меняет. – Это все меняет, – отрезала она. – Смерть всегда смерть. – А я надеялась, что ты не нытик. – Я реалист. – Это худшая разновидность глупости. Услышав это, Джон не смог удержать улыбки. – Я говорила, что ты не должен лгать, – сказала она, – ни мне, ни себе самому. Я говорила, что пригвозжу тебя за ложь. – Фонг – молоток. – Да, черт побери, – сказала она. Он улыбнулся и тряхнул головой… Боль запульсировала, и он закрыл глаза. – Только не бей молотком по моему черепу, – прошептал он, морщась от боли. – Только в случае необходимости. – Она сунула ему в руки пакет со льдом. – Не валяй дурака. – Зря я связался с тобой. Ты слишком груба. – До сих пор ты так не считал. Ее глаза сверкали, как два ледяных кристаллика. – Вот так агенты и становятся на путь порока, – сказал Джон. – На все существуют свои уважительные причины. Потянуть за ниточку здесь, нарушить правила там, сказать невинную ложь или не докладывать о безобидной правде… – Ты думаешь, что сделал лучший выбор? – По-моему, теперь уже слишком поздно обсуждать это. Рубикон перейден. Я поступил так, как считал нужным. – Тогда тебя не в чем обвинить. – Конечно. – Он улыбнулся Фонг. – Конечно. – Что ты задумал? – Стану движущейся мишенью. – Теперь вижу, что ты крепко получил по голове. – Безумие – залог успеха в Вашингтоне. – И выживания? – Она посмотрела на него. – Ты в порядке? – Завтра буду как новый, – заверил он. – Обещания, обещания. Ты голоден? – Попозже, я съем что-нибудь попозже. – У тебя болит что-нибудь еще? – Все. Она потрогала шишку на его лбу. – Такой большой я еще никогда не видела, – заметила Фонг. Ее пальцы коснулись серповидного рубца на левом виске. – Это старый, – почувствовав немой вопрос, ответил он. – Мне было семь. Меня укусила собака. Немецкая овчарка. – Почему? – Просто я оказался в нужном месте в нужное время. – Должно быть, было очень больно. – И очень страшно. – Джон улыбнулся. – После того, как собаку выпустили из карантина по бешенству, мой отец взял винчестер дяди Алана, отвез меня к загону, в котором была эта собака, и пристрелил ее. – А что было потом? – Он отвез меня в школу. – А что же хозяин… – Старик Воукер прекрасно понимал, что жаловаться бессмысленно. – Разве у него не было адвоката? – В те времена у адвокатов было не больше силы, чем у присяжных в родном городе. – Что тебе сказал отец… про все это? – Он не любил тратить слова на объяснение очевидного. – Джон пожал плечами. – Делай все, что можешь в пределах правил. Будь справедлив. Доводи дело до конца. И держись за свою землю. Спустя минуту Фонг сказала: – Ты когда-нибудь рассказывал моему отцу эту историю? – Я никогда никому не рассказывал эту историю. – Твой отец, он… – Он умер через день после ухода в отставку. Я тогда учился в начальной школе. В комнате воцарилась тишина. Джон сел на кушетке. Напротив него, на кофейном столике, расположилась Фонг. – Ни один из моих шрамов не был столь драматичен, – сказала она. – Черт возьми. Шрамы на теле – это не самое страшное. Ну… ладно… – Она встала, взяла пакет с растаявшим льдом и выбросила в раковину. Но в желтой кухне она чувствовала себя не в своей тарелке. Она вернулась в гостиную. – Ты думаешь, что все знаешь про меня, – сказала она Джону, – но это не так. – Возможно, ты и права. Фонг бросила на него быстрый взгляд. – Расскажи мне о себе, – сказал он, прежде чем успел подумать. – Я не обязана это делать. – Я не хочу принуждать тебя. Она подняла руки, как будто хотела заставить замолчать невидимую толпу. – Хватит! – Ладно. – Только больше не… – Договорились. – Мы заключили с тобой соглашение, – сказала она, – и покончим с этим. – Согласен. Она пристально посмотрела ему прямо в глаза: – Как твоя голова? Все еще болит? – С каждой минутой все лучше. – Хорошо. Хорошо. – Она смахнула невидимые крошки с обеденного стола. – Хочешь поесть или… что-нибудь еще. – Что-нибудь еще. – Тогда нам следует решить, как действовать дальше. |
||
|