"Красный шарф" - читать интересную книгу автора (Брюер Джил)

Глава 1

Было около половины девятого вечера, когда водитель грузовика с прицепом высадил меня в абсолютно незнакомом месте. Дальше нам было не по дороге. Я прибыл из Чикаго на грузовике, груженом мебелью, усталый и невыспавшийся. Во время этого долгого пути я так и не сомкнул глаз. Мой брат Альберт наотрез отказался дать взаймы, и потому я не мог избавиться от мысли, что теперь надо мной и моей женой Бесс нависла угроза потерять мотель, приобретенный нами в СанПите[1].

Трудно было предположить, что родной брат откажет в столь незначительной помощи. «И не надейся!» — изрек он напоследок, что окончательно меня добило. На прощание водитель грузовика сказал, что если я доберусь до Валдосты, а затем на шоссе номер девятнадцать, то оттуда до Флориды рукой подать. Он одарил меня широченной улыбкой и дал остаток ужина, купленного в Наконе.

«Славный парень», — подумал я, укрываясь под огромным дубом и провожая взглядом удаляющийся грузовик, который с грохотом, извергая клубы выхлопного газа, мчался по автостраде.

Погода была отвратительнейшей, шел бесконечный дождь с мокрым снегом. Только этого мне и не хватало. Я взглянул на дорогу, покрытую жидкой грязью и меня передернуло от отвращения и холода — пронизывающий до костей северный ветер проникал сквозь легкое демисезонное пальто. Пришлось придерживать шляпу, чтобы она не улетела. Я съел полплитки шоколада и бутерброд с сыром, а яблоко оставил до лучших времен. По шоссе промчались два автомобиля, окатив меня с ног до головы грязью. Я сплюнул от ярости и выругался, вспомнив к тому же, что у меня не осталось ни единой сигареты: ситуация казалась безвыходной и я совсем пал духом.

И всетаки надо идти дальше — не стоять же на одном месте, когда льет дождь и ноги безнадежно промокли. Преодолев крутой поворот, я через несколько минут оказался на узком деревянном мосту. И тут я увидел сверкающую вывеску:

Голубая неоновая вывеска призрачно светилась среди ветвей деревьев, которые скрипели и раскачивались на ветру. Кроме светящейся вывески, изза тумана в трех шагах ничего не было видно.

Проверив скудное содержимое своего кармана, в котором была преимущественно мелочь, я направился в сторону вывески в предвкушении чашки горячего кофе и пачки сигарет. Кроме того, я надеялся переждать в тепле дождь. А вдруг там найдется ктонибудь, кто согласится взять меня в свою машину.

Однако переступив порог и увидев, что это за вертеп, я тут же понял, что нечего и мечтать о доброй душе, которая прихватила бы меня с собой. Если тут и остановится какойнибудь автомобиль, его пассажиры, без сомнения, будут либо ненормальными, либо оказавшимися еще в более бедственном положении, чем я.

Перед входом в луже грязи возвышалась ржавая заправочная колонка. Входная дверь того и гляди готова была рухнуть, а войдя в бар, я увидел, что и там не лучше — все было в пыли, на полу валялись обрывки бумаги вперемешку с окурками, ветхая дверь была почти сорвана с петель, стены залатаны кусками фанеры и жести. Неприглядное зрелище. Помещение освещалось тусклой, засиженной мухами, лампочкой, висящей над дверью. Трудно было представить, что это заведение когдалибо знавало лучшие времена.

Войдя, я остановился и как следует осмотрелся. В нос мне ударил застарелый запах блюд, которые готовили в заведении Алфа, должно быть, последние десять лет. От одной мысли об этой еде, мне стало не по себе.

— Хохохо, — проговорил какойто субъект, сидевший в комнате.

Весь опухший, с сизым от пьянства лицом, он расположился на перевернутом ящике изпод яблок, опершись спиной о пузатую печку. Он тупо смотрел то на меня, то на какогото человека за стойкой.

— Хохохо...

— Шел бы ты лучше домой, — сказал долговязый мужчина за стойкой. — Черт побери, Хохо! Ты же полторы недели на просыхаешь!

— Хохохо! — повторил тот.

Я сел за стойку и принялся скатывать хлебные шарики.

Заведение Алфа вызывало у меня тошноту, несомненно, это была самая омерзительная забегаловка из всех, какие я видел. Даже хуже, чем в районе гавани. Кроме дешевой выпивки, здесь можно было получить кофе, напоминающий бурду, и блюдо непонятного происхождения. В глубине стояли сломанный проигрыватель и два громоздких буфета с грязными стеклами. Мраморная стойка вся потрескалась, за ней виднелась электрическая плита в подтеках жира. Потолок был настолько низким, что я почти упирался в него головой; печка дышала нестерпимым жаром.

— Чего желаете? — спросил долговязый изза стойки. — Меня зовут Алф. Приготовлю барбекю так, что пальчики оближете.

У него было розовое лицо, усыпанное веснушками. Он наклонил голову с редкими светлыми волосами. Белая чистая рубашка, светлые хлопчатобумажные брюки, тщательно отутюженные, придавали ему опрятный вид, что никак не вязалось с этим захламленным помещением.

— Я бы с удовольствием выпил чашку кофе.

— Вы не хотите попробовать барбекю? — изумился Алф.

— Нет, благодарю вас.

Алф огорченно покачал головой. Я повернулся, чтобы получше рассмотреть Хохо. Довольно молодой, с грубым лицом, он походил на неотесанного деревенского мужика. Тупой взгляд исподлобья и отвисшая нижняя губа делали его еще более непривлекательным. Спутанные волосы свисали прямо на глаза и, причешись он хоть раз, это явно пошло бы ему на пользу. Он был одет в пыльный комбинезон. «Ну и тип!» — подумал я с отвращением.

Вдруг мне послышалось, что на улице затормозил автомобиль. Хохо достал из кармана стеклянную фляжку с виски, отвернул пробку, огляделся украдкой, сделал из нее добрый глоток и снова спрятал. Затем он встал, медленно потянулся, удовлетворенно хлопнул себя по животу, постоял немного, раскачиваясь из стороны в сторону, и снова сел.

— Эх, сукины сыны, — почемуто пробормотал он. — Свиньи...

Алф поставил передо мной чашку кофе и спросил:

— Хотите сигарету? У меня есть любой марки.

Я купил пачку «Кэмел». Изза двери, сквозь шум мотора, неразборчиво доносились мужской и женский голоса, казалось, о чемто спорившие.

— Черт бы тебя побрал! — наконец громко сказал мужчина.

Дверь открылась, и вошла девушка. Сделав несколько шагов, она остановилась, вымученно улыбнулась и приблизилась к стойке. Дверь с грохотом захлопнулась.

— Хохохо! — загрохотал Хохо. Потом он присвистнул.

Девушка не обратила не это никакого внимания. Хохо разглядывал ее с головы до ног, буквально раздевая глазами, его это, видно, очень забавляло. И тут в помещении появился широкоплечий мужчина.

— Вив, — обратился он к девушке. — Иди, пожалуйста, сюда, не заставляй меня повторять.

Та не отвечала. Она была просто красотка — прелестная, с длинными, стройными ногами и великолепной грудью. Эта женщина была достойна того, чтобы ею любовались. И я смотрел на нее с нескрываемым восхищением. На ее черных волосах и облегающем платье с кружевами, словно крошечные бриллианты, сверкали капельки дождя. Она села на табурет рядом со мной и мельком взглянула на меня огромными темными глазами.

— Ты слышишь меня, Вив? — повторил мужчина.

— Я хочу чтонибудь съесть, Ноэль. Просто умираю с голода.

— Хохохо! — снова захохотал Хохо.

Он сделал еще глоток из своей фляги, закашлялся, поперхнувшись, потом прочистил горло и произнес:

— Эй, приятель, мне показалось, что женщина желает немного барбекю!

Мужчина фыркнул и устроился позади девушки. Он был одет в синюю элегантную тройку с галстуком в зигзагообразную полоску. Серая фетровая шляпа, надвинутая не левую бровь, слегка закрывала его лицо.

— Послушай, Вив, — он осторожно взял ее за правую руку. — Ну, прошу тебя, сделай мне одолжение!

— Не говори об этом! Зверски хочу есть. Я тебе уже сказала.

Мужчина чуть привстал с табурета и улыбнулся Алфу.

— Приготовьте барбекю. И кофе.

— Сию минуту, — ответил тот. — Мне это совсем не трудно.

Мужчина вздохнул и присел рядом с девушкой. Алф вопросительно взглянул на него, но тот отрицательно покачал головой.

— Ты ведь тоже собирался поесть, — заметила девушка.

Мужчина только посмотрел на нее. Она сидела неподвижно. Они понюхали виски и решили не пить — эти люди были не чета Хохо. Должно быть, уже выпили прежде. Выглядели они очень утомленными, глаза их буквально закрывались от усталости, видимо, сказывались долгие часы за рулем.

Я пил кофе и курил сигарету, ожидая дальнейших событий. Мне показалось, что прибывшие едут в моем направлении. Почемуто я так подумал, как только их увидел.

Когда Алф принес девушке тарелку барбекю, хлеб и кофе, мужчина резко спросил:

— У вас тут можно заправиться?

— А как же! — ответил Алф. — Разумеется.

— Вы можете залить бак?

Алф кивнул и вышел изза стойки.

— Нам пора в путь? — спросила девушка.

— Да, поспеши, — ответил мужчина, даже не взглянув на нее. — Ешь быстрее! Мы не можем больше задерживаться.

В дверях уже ждал Алф.

— Машина заправлена, — сказал хозяин.

Он посмотрел на мужчину, тот направился к выходу. Хохо пытался подняться со своего ящика. Он тупо ухмылялся и похотливо, с восхищением пялился на девушку, заметив, что подол ее платья задрался, открыв колени.

Ни мужчины, ни Алфа не было видно — они оба были на улице возле машины. Я почувствовал, что обстановка накаляется, однако девушка, как ни в чем не бывало, продолжала есть. Хохо наконец оторвался от своего шаткого сиденья и, покачиваясь, подошел к ней.

— Смотрика!, — воскликнул он. — Какая хорошая девочка!

Та взяла кусок барбекю и стала его медленно жевать.

Хохо остановился, волосы падали не его низкий лоб, на губах блуждала идиотская улыбка, из кармана выпирала фляга с виски, в общем вид был омерзительный и отталкивающий.

— Хохо! — снова заладил он. — Дикий луговой цветочек!

Я слез с табурета и встал на его пути.

— Слушай, приятель. Помоему, ты надоедаешь. Идика сядь!

Тот тупо уставился на меня, и вдруг неожиданно сильно толкнул, так, что я отлетел к противоположной стене.

— Ты! — Хохо вплотную подошел к девушке. Он сложил большой и указательный пальцы правой руки и сделал непристойный жест. Его грязные толстые пальцы напоминали сардельки. — И я! — продолжал он, постукивая пальцами и ухмыляясь.

Девушка молча продолжала есть. Она лишь поправила платье.

Тогда Хохо схватил ее за руку и легко стащил с табурета, будто она была тряпичной куклой.

— Моя прелесть, — зашептал Хохо. — Тебе будет хорошо со мной.

Мне оставалось только смеяться, хотя обстановка уже не казалось веселой. Этот человек, похоже, спятил.

— Хочешь глоточек? — продолжал он, прижимаясь к ней и начиная ее откровенно лапать.

Девушка отчаянно вырывалась. Ее рот был набит барбекю, и когда Хохо попытался поцеловать ее, она выплюнула еду прямо в физиономию мерзавцу. Он отпустил ее, страшно ругаясь. Девушка выскользнула, но негодяй ухватил ее за подол платья, пытаясь задержать. Мне все это порядком надоело, я подбежал к ним и, вцепившись Хохо в плечо, развернулся и нанес точный удар в подбородок. Все происходило как в замедленном кино. Хохо рухнул на стойку.

— Проклятая обезьяна! — крикнула девушка.

Взбешенный Хохо, с лицом, перемазанным томатной пастой, вдруг заметил, что при ударе о стойку его бутылка разбилась. От неожиданности он застыл, напряженно осматриваясь вокруг с таким смешным выражением лица, что мне стало просто невмоготу, и я расхохотался. По ногам Хохо стекало виски, образуя на полу небольшую лужу. Вне себе от ярости, он как бычок, которого прижгли каленым железом, наклонил взлохмаченную голову и устремился на меня.

Я ожидал такого поворота событий, резко уклонился, ловко схватил подонка за волосы, нагнул его голову и двинул по зубам коленом. Послышался звонкий щелчок, и Хохо неподвижно застыл на грязном полу.

— Ну и народ! — возмущенно проговорила девушка. — Поверьте, я так вам благодарна. Если бы не вы... Огромное вам спасибо.

— Забудьте об этом. Больше он вас не побеспокоит.

Она пристально посмотрела на меня. Я выдавил некое подобие улыбки и взглянул на дверь. Девушка снова села за стойку и продолжила еду.

Дверь отворилась, и на пороге появился мужчина. Увидев лежащего на полу Хохо, он спросил:

— Что произошло?

— Да так, небольшой скандал, — ответила девушка. — Все уже позади.

Вошел Алф и прикрыл дверь. Он тоже заметил Хохо и побагровел от гнева.

— Что случилось?!

Я коротко рассказал. Девушка как ни в чем не бывало поглощала барбекю. Вдруг она неожиданно застыла над тарелкой, будто обдумывая чтото. Потом повернулась к мужчине:

— Расплатись, и поедем отсюда.

Я посмотрел на нее, а затем на мужчину. Надо както намекнуть, чтоб они захватили меня. Сейчас или никогда...

— Послушайте, мисс, — сказал Алф, — надеюсь, этот мерзавец не причинил вам никакого вреда? Поверьте, я очень сожалею, но такие уж у него манеры, — и он злобно посмотрел на неподвижного Хохо.

Никто не ответил. Мужчина достал бумажник и взглянул на Алфа.

— Бензин стоит шесть долларов, — сказал тот. — И доллар — барбекю. Всего семь.

Мужчина извлек одну пятидолларовую бумажку и две по доллару и протянул деньги хозяину, который разгладил их и спрятал в карман. Хохо зашевелился и застонал.

— Пошли! — бросил мужчина девушке.

— Послушайте, — заговорил я, — не могли бы вы меня немного подвезти? Мне с вами по пути. Я тоже еду на Юг. Понимаете...

— Сожалею, — перебил мужчина. — Но ничего не могу поделать. Идем, Вив.

Мы с девушкой переглянулись. Он строго посмотрел на нее.

— Нет.

Девушка опустила глаза и начала скатывать хлебный мякиш. Затем взглянула на мужчину.

— Поторопись, — сказал тот и взял ее за руку.

— Мне совсем недалеко, — снова попросил я.

— Ты меня слышишь, Вив? — не обращая на мои слова никакого внимания произнес мужчина. — Я же ясно сказал — нет!

Теперь все потеряно! Мужчина был непреклонен. Посмотрев на него, я понял, что он не изменит своего решения.

— Он вытащил меня из затруднительного положения, Ноэль, — сказала девушка. — Ты же слышал, что тебе рассказали. Это обезьяноподобная скотина приставала ко мне, и не будь этого парня... Что бы я делала?!

— Хохохо, — послышалось с пола. Хохо приподнялся на руках и начал поглаживать ушибленное место.

Я снова посмотрел на мужчину.

— Ладно, черт побери, — согласился он.

Девушка взяла меня под руку, и мы втроем направились к двери.

На улице стоял просторный «линкольнседан». Ноэль устроился впереди, закрыл дверцу, положил ногу на педаль акселератора и взялся за руль.

— Не делай из всего события, — сказала ему девушка. — Ну, подвезем немного человека. Это же недалеко. А тем временем...

— Какнибудь обойдусь без твоих поучений, можешь быть уверена, — огрызнулся тот.

Она открыла дверцу и позвала меня.

— Ну, что же вы, садитесь.

Девушка подвинулась, освобождая место, я сел и захлопнул дверцу. Машина рванулась с такой бешеной силой, что меня отбросило назад. Немного побуксовав, автомобиль выехал на шоссе и с ревом помчался вперед.

— Ноэль, — с укором произнесла девушка. — Опять ты...

Я внимательно прислушивался к их разговору. Ноэль взглянул на девушку с досадой.

— Что тебе не нравится?

— Что ты так гонишь? Подожди. Надо, чтобы молодой человек снял пальто и шляпу. Он же весь мокрый!

Автомобиль резко затормозил. Стекла были подняты, печка включена на полную мощность, в салоне чувствовался запах дорогого табака. Я вспомнил, что забыл сигареты на стойке у Алфа.

— Киньте пальто туда, — скомандовала девушка.

Я повернулся и в полной темноте положил свои пальто и шляпу рядом с двумя сумками и чемоданом, стоявшими сзади. Затем снова поудобнее уселся на сиденье; на этот раз девушка не отодвинулась, а только улыбнулась и с наслаждением откинулась на спинку.

— Ну, на сегодня все? — недовольно спросил Ноэль.

Девушка не ответила, и мы снова помчались.

Мили две ехали в полном молчании. Я все время чегото ожидал. Чтото неуловимое витало в воздухе. Не сигаретный дух, не теплые потоки, идущие от калорифера, а чтото еще. Я ощущал какоето непонятное напряжение моих спутников.

— Надеюсь, теперь ты доволен, Ноэль, — спросила девушка.

— Более или менее.

— Помни, что я тебе сказала.

— О да! Однажды ты уже сказала! — процедил тот сквозь зубы, не повышая голоса, но в его тоне чувствовалась угроза. — Хватит уже! Ясно?

— Я только хочу, чтобы ты помнил, — спокойно произнесла она.

Машина понеслась вихрем со скоростью около девяноста миль в час. Мне казалось, еще немного, и мы взлетим. Ветер заметно утих, но дождь с мокрым снегом не прекращался. Видно было, как снежинки медленно покрывают ветровое стекло.

— Огромное спасибо, что вы согласились меня подвезти, — наконец заговорил я. — Вряд ли кого встретишь на трассе в эту адскую ночь.

— Любезность за любезность, — улыбаясь, заметила девушка.

Ноэль заскрежетал зубами от злости. Он сжимал руль с такой силой, будто хотел его сломать. Я повернул голову и посмотрел на девушку, положив тем временем руку на спинку сиденья. Девушка тряхнула головой, и ее прекрасные черные волосы пышным водопадом хлынули на мое запястье. В тусклом свете я увидел ее длинные стройные ноги, заглянул в черные бездонные глаза, чуть прикрытые длинными ресницами, и у меня захватило дух. Тогда я отвел взгляд и стал смотреть на дорогу.

В машине сильно запахло виски. Казалось, даже обшивка пропиталась этим запахом.

— Вам далеко? — внезапно спросил Ноэль.

— На побережье, в СанПит.

Он глубоко вздохнул и еще крепче сжал руль. «Вряд ли он мог чтонибудь заметить», — подумал я, но все равно Ноэль начинал меня раздражать. Девушка положила руку мне на колено.

— У нас есть сигареты? — обратилась она к своему спутнику.

— Вивьен, ты прекрасно знаешь, где что лежит. Пачка сзади.

Она несколько раз дружески похлопала по моей коленке.

— Знаете, я очень рада, что вы едете с нами. По крайней мере Ноэль не ругается как обычно.

— Сейчас начну, — пригрозил тот.

Она ощупью стала отыскивать сигареты. От лампочек на приборном щитке толку было мало, и она озабоченно шарила вокруг.

— Они наверняка на полу, глупая! — сказал Ноэль.

Девушка наклонилась и подняла блок сигарет и бутылку, которая от сильного толчка выскользнула у нее из рук и упала на сиденье. Вивьен рассмеялась.

— А вы, наверное, подумали, что у нас нет ни единой сигареты.

Я ответил, что предвидел и такое.

Она вскрыла блок и протянула мне пачку.

— Ну как, Вивьен, теперь ты довольна? — спросил Ноэль.

— Не хотите глоточек? — обратилась она ко мне и, не дождавшись ответа, сунула бутылку. Я взял ее.

— Отлично... — произнес Ноэль. — Просто отлично...

Мы с Вивьен отпили прямо из горлышка и пришли в великолепное расположение духа. Затем мы выпили еще. Ноэль же ограничился одним глотком.

Виски ударило мне в голову, и я почувствовал себя превосходно. Усевшись поудобнее, я курил одну сигарету за другой. Дорога темной лентой убегала изпод колес «линкольна». Я задумался о Бесси, моей милой красивой жене. Затем с ненавистью вспомнил братца Альберта. «Вонючий мерзавец! — размышлял я с раздражением. — Эта сволочь думает только о деньгах, которые я ему должен. Боится, что не верну долг. Да я никого ни разу в жизни не обманывал.»

Хорошо зная своего брата, никогда бы не обратился к нему с подобной просьбой, если б не такая нужда. Положение нашего мотеля было критическим, и я вообразил тогда в Чикаго, что беседа с братом с глазу на глаз окажется эффективнее просьбы по телефону. Как жестоко я ошибся!

— Рой, — сказал мне брат, — пойми, ты должен всего добиваться сам. Запомни это. Время от времени я, конечно, буду тебе помогать, но при условии, что ты, в свою очередь, сделаешь чтонибудь для меня. Ты, похоже, забыл, как я предупреждал, чтобы ты не ввязывался в это сомнительное дело с мотелем. Говорил, что ты можешь прогореть. И как видишь, оказался прав.

Бесс тогда еще молилась, чтобы все было благополучно. И надо же! Этот подонок Альберт оказался прав! Так получилось, что мотель построили не там, где следовало. А все изза шоссе, которое провели не там, где намечалось. Наши планы рухнули...

Я вспомнил человека из банка по фамилии Поттер, с виду такого любезного и предупредительного. Поттер пригласил меня в свой кабинет и, сидя за столом, предварительно сделав сочувственную физиономию, нежным голосом заявил, что вынужден отказать и ничем не сможет помочь. Мне почемуто отчетливо вспомнилось, как блестели его очки, когда он глядел на меня. «Поверьте, мне очень жаль, мистер Николс, но ничего нельзя сделать. Мы уже предоставляли вам отсрочку, и она кончилась. Другой долговременной отсрочки больше не будет, ситуация и без того удручающая. Что же касается займа, то в данном случае это абсолютно невозможно. Вы должны погасить предыдущий долг и, по возможности, сделать это в ближайшее время. До сих пор правление нашего банка помогало вам, но ни цента больше, Николс! Поймите и вы нас.»

«Но войдите в мое положение, мистер Поттер. Никакой другой собственности, кроме этого мотеля, у меня нет.»

«Я вас полностью понимаю и хлопотал перед правлением банка о предоставлении вам кредита. Но вспомните, когда вы затевали это дело, вы заверяли нас, что шоссе будет проходить возле вашего заведения. Вы пошли на серьезный риск. А теперь все кончено. Как вам известно, строительство дороги перенесено в другое место. И это, без сомнения, — добавил он, тряхнув головой и блеснув стеклами очков, — поставило всех в неприятное положение.»

«Но...»

«У нас нет иного выхода, Николс. Поставьте себя на мое место. Вы не рассчитали собственных сил и средств. Или вы погасите долг, или мы будем вынуждены... привлечь вас к суду. Я намеренно называю вещи своими именами. И поверьте, я исполню свой долг во что бы то ни стало!»

«Но ведь есть еще надежда, что дорога пройдет там...»

«Когда? Когда? Неужели вам не ясно, милый вы человек, что мы не можем рисковать? Предположим, мы продлим отсрочку еще на год. А шоссе пройдет не там, где вы хотите. Представьте, что тогда произойдет! А?»

Он сделал многозначительную паузу, развел руками. Матово блеснул массивный золотой перстень с каплеобразным солитером. «Думаю, вы меня понимаете, мистер Николс. Если мы Дадим вам взаймы, а вы не сможете погасить долг — кстати, все на это указывает, — что тогда произойдет? — повторил он. — Положение и без того плачевное. Вы — банкрот, Николс, имейте мужество признать это, и не только это, — вы еще должны погасить задолженность. А у вас такой возможности, по всей видимости, нет. И очевидно, мы никогда уже не сможем предоставить вам отсрочку. Никогда. Я очень сожалею, мистер Николс, поверьте, сейчас я говорю искренне».

— Меня зовут Вивьен. Вивьен Райс. А это — Ноэль.

— Прекрати, Вивьен.

— А еще его зовут Тис. Такое у него прозвище. Правда, необычное? А вы?

Я назвался.

— Очень приятно! Мы едем на Юг.

— Сейчас там самое прекрасное время года. Вы далеко собираетесь?

Я поднял голову и увидел, как Ноэль Тис многозначительно посмотрел на девушку, затем резко перегнулся и схватил ее за руку. Она попыталась вырваться, но он сжимал все сильнее и сильнее, так, что от боли у нее выступили слезы.

— Сделайте глоточек виски, — саркастическим тоном сказал он мне. — Сзади найдете еще бутылку.

От выпитого виски мне казалось, что я плыву. Дорога заметно ухудшилась, колеса то и дело попадали в выбоины и, словно в наказание за все мои грехи, меня больно подбрасывало на сиденье. Однако глаза все равно слиплись. Снова попытался вспомнить Бесс, ожидавшую меня дома в СанПите, как она всякий раз, когда я возвращаюсь, выбегает навстречу с распростертыми объятиями. Как блестят от счастья ее глаза, когда она вновь видит меня. «Ну и что ты на сей раз везешь домой? Можешь ли ты хоть чтонибудь исправить?» — с горечью подумал я и выпил, почувствовав, как виски обожгло внутренности.

— Наверное, неудобно пить из горлышка, — заметила Вивьен. — Ноэль, почему ты не захватил с собой стаканчики? Надо бы остановиться гденибудь и купить.

— Ты что, с ума сошла? Мы и без того потеряли уйму времени.

— Но я так хочу, Ноэль. Ноэль...

— Боже мой, как мне все надоело! — воскликнул он в сердцах.

— Ты что Ноэль? — тихо проговорила она.

Мы уже достигли пригорода Валдосты и сейчас проезжали мимо освещенной вывески какогото ресторана. Возле него стоял серый «кадиллак», в котором, откинувшись на сиденье, сидел мужчина, внимательно наблюдавший за дорогой. Увидев нас, он проводил машину взглядом. Тис все время молчал. Он лишь сильнее сжал руль, нажал на газ, и «линкольн» рванулся вперед. Дождь почти прекратился и в свете фар мне казалось, что дорога надвигается на нас сверху.

Мы мчались через Валдосту. Я заметил, что Ноэль все время поглядывает в зеркало заднего обзора. Когда, наконец, «линкольн» повернул на Тридцать первую улицу, я увидел, как девушка вся напряглась.

— Ноэль, эта дорога нам не нужна.

— Знаю, — ответил тот резко.

Виски согрело меня и внесло сумятицу в мои мысли. К тому же в машине было очень жарко. Я снова закурил и в голове прояснилось. «Что же всетаки происходит? Эта парочка не просто туристы. Они не выбирают хорошую дорогу, все время ссорятся... Ну да ладно, меня это не касается, ведь они оказали мне любезность, взяв в машину.» Мысль о том, что дома меня с нетерпением ждет Бесс, снова назойливым шмелем загудела в моей голове.

— Вив, Боже мой! — пробормотал вдруг Ноэль.

— Может, мы чтото напутали? Надеюсь, ничего страшного... — тихо проговорила она.

Прислонившись головой к холодному стеклу, тихо дребезжавшему от ветра, Вивьен смотрела на дорогу, пролетающую мимо — черную, блестящую и мокрую.

Тут они о чемто зашептались. Я услышал:

— Может вернуться? — спросила она.

— Так мы еще больше запутаемся! — огрызнулся Тис.

— Но...

— Дерьмо! Это изза тебя ОНИ нас засекли! — заорал он.

— Какиенибудь проблемы? — осторожно спросил я.

Машина теперь неслась с такой скоростью, что я вцепился в сиденье обеими руками. Стрелка спидометра показывала более ста миль в час.

Ноэль, прерывисто дыша, склонился над рулем. Я снова взялся за бутылку. Они уже не обращали на меня никакого внимания.

— Да, мы, кажется, заблудились, — снова нервно заговорил он. — Но я был вынужден пойти на это, пока...

— Ноэль, ты думаешь, что...

— Думаю?! Уверен!

Перед нами внезапно возник крутой поворот. Этот участок дороги был отвратительный — весь в выбоинах и ухабах. На обочине росли одиночные деревья. Дождь почти прекратился, лишь время от времени редкие капли падали на ветровое стекло.

Машина устремилась к повороту с бешеной скоростью. Ноэль весь напрягся — видимость оставляла желать лучшего. Машину кидало из стороны в сторону. Ноэль отчаянно крутил руль, нажимая при этом на тормоза. Но он не рассчитал...

«Линкольн» подскочил на какойто кочке, пролетел через кусты и, не останавливаясь, понесся под откос. Сначала нас затрясло, как бывает при неудачной посадке самолета, но затем машина перевернулась и, кувыркаясь, покатилась вниз...

Послышался звон разбитого стекла и страшный скрежет. Дверца выгнулась и открылась — это единственное, что я запомнил. Затем наступила темнота. Я потерял сознание.