"Красный шарф" - читать интересную книгу автора (Брюер Джил)

Глава 2

Сквозь туман до меня доносился шум и журчание воды. Я ощущал резкий запах мокрой земли, травы и листьев.

— Ноэль! — откудато прозвучал голос Вивьен.

Затем снова воцарилась тишина. Я понял, что лежу на земле, и половина моего тела находится в воде. От боли я не мог пошевелиться.

— Ноэль! — послышалось снова.

И опять тишина.

Я почувствовал сильное головокружение, но через секунду оно исчезло — сознание медленно возвращалось.

— Ноэль!

Рядом чтото зашуршало, словно ктото пробирался сквозь заросли кустарника. Снова заморосил слабый дождь. Взошла луна, ее бледный свет пробивался между ветвями деревьев, растущих по склону холма. Я попытался определить, где дорога, но кругом стояла кромешная тьма. Повидимому, мы находились на дне глубокого оврага. Приподняв руку, я ощупал голову, попробовал пошевелиться, и меня тут же пронзила острая боль. Чтото жесткое впивалось в спину. Повернувшись на бок, я увидел, что валяюсь в холодной луже, а в спину мне вонзается оторвавшаяся дверца «линкольна». Я осмотрелся вокруг, но ни машины, ни Ноэля, ни девушки нигде не было видно.

Только издалека доносился жалобный зов: «Ноэль!»

В какомто лихорадочном ознобе я закрыл глаза, передо мной всплыло лицо Бесс, и жгучие слезы покатились по щекам. Я все вспомнил: Бесс, подлеца брата, мистера Поттера, крах моего дела и, наконец, безумную гонку в машине в компании с этими двумя сумасшедшими. Тут меня обуял животный страх, я застыл, не в силах подняться и открыть глаза.

Так я лежал какоето время на холодной грязной земле, но потом взял себя в руки и заставил привстать на колени. Судя по всему, кости были целы, я чувствовал себя вполне сносно. Болели только шея да правая рука. Рука вся была залита кровью. Пошевелив пальцами, я понял, что они не пострадали.

Я подвигал плечами: тело саднило. Когда я всей своей тяжестью оперся на правое колено, то почувствовал острую боль в лодыжке. В свете луны увидел, что в ногу, прорвав штанину и носок, вонзился огромный осколок стекла. Он походил на лезвие ножа, только был значительно шире.

Я с силой выдернул проклятую стекляшку и чуть на взревел от боли — хлынула кровь, тут же залившая мне ботинок. Подвигав ногой, я удостоверился, что она не сломана. Похоже, жизненно важные органы тоже на пострадали. Что касается кровотечения, то оно вскоре приостановилось. Зубы целы, я вижу и слышу, руки двигаются, вроде все в порядке, за исключением левого мизинца — повидимому, я сломал его при падении и теперь он дико болит.

— Мистер Николс? — услышал я.

Ничего не ответив, я снова привстал на колени, осматриваясь вокруг и пытаясь в темноте отыскать машину. Голос прозвучал совсем близко. В кустах чтото зашевелилось.

Сумка и то, что прежде было моим пальто, валялись рядом с оторвавшейся покореженной дверцей. «Ну и удар!» — подумалось мне. Затем я увидел вторую сумку, а приподнявшись, обнаружил и чемодан.

Я пригляделся к нему повнимательней. Замок сломался, и чемодан лежал открытым. Ручка была обмотана чемто вроде красного женского шарфа. Но не это привлекло мое внимание.

Я увидел множество пачек аккуратно запечатанных банковских билетов. Взял одну — в ней оказалась тысяча долларов — внимательно осмотрел и положил обратно. У меня было такое ощущение, будто меня неожиданно ударили по голове чемто тяжелым.

— Мистер Николс! — снова раздался голос.

И тут вдруг на меня неожиданно напал дикий хохот. Я сам не понимал, почему. Должно быть, подействовало виски. Я чертовски нуждался в деньгах, сумма была сравнительно небольшой, но для меня она казалась баснословной. И именно сейчас у моих ног лежала такая куча денег, на которую можно купить весь мир. Меня буквально трясло от смеха.

— Вы сильно ранены? — спросил ктото за моей спиной.

Я повернулся и увидел Вивьен.

— Нет. Только ушибся.

— А откуда столько крови?

— Черт с ней. Наверно, из руки. Ээ... да вы посмотрите на ваше платье. Оно все порвано.

Она не обратила на мои слова никакого внимания и както странно Глядела на меня.

— Вы нормально себя чувствуете?

— Да. Но что мы будем делать?

Только сейчас мне пришло в голову, что надо немедленно уходить. Брать девушку и уходить. Она, вероятно, не захочет, но разбираться будем потом. Необходимо хоть силой увести ее отсюда.

— А как вы себя чувствуете? — спросил я Вивьен, разглядывая ее с ног до головы.

Платье девушки превратилось в лохмотья. Должно быть, она тоже вывалилась из машины и ее порядком проволокло по земле, через кусты. И тут я внезапно все понял... Она искала чемодан! И теперь нервно оглядывалась вокруг, осматривая землю, канаву, в которую я свалился... Похоже, при аварии она ничуть не пострадала, по всей вероятности, выпала из «линкольна» первой, когда отскочила дверца.

Я крепко схватил девушку за руку.

— Итак, судя по всему, мы в полном порядке. А как он?

— Там... В овраге. Он мертв... Сама видела... Нет, нет, не ходите туда!

Неожиданно Вивьен вырвалась из моих рук. Она заметила чемодан. Подбежав к нему, она склонилась, нервно глянула в мою сторону и принялась энергично запихивать в чемодан рассыпавшиеся пачки денег. Замок не закрывался. Тогда она сорвала с ручки шарф, обернула его вокруг чемодана и с силой затянула узел.

Я приблизился к девушке и с трудом приподнял ее сземли. Она вцепилась чемодан с нечеловеческой силой и попыталась вырваться.

— Где Ноэль? — резко спросил я.

Она молча указала пальцем в сторону молодых сосенок. Я направился туда, ощущая, как кровь снова течет в мой ботинок. На земле были заметны следы торможения. С края обрыва был виден «линкольн». Он валялся внизу в пяти или шести метрах от меня. Машина опрокинулась вверх днищем. От ударов она превратилась буквально в груду металлолома. Капли дождя отскакивали от нее, поблескивая в тусклом свете луны.

Тело Ноэля наполовину вывалилось из кабины, ноги оказались зажаты между рулем и сиденьем. Лунный свет освещал его залитое кровью лицо и сломанную в двух местах руку. Казалось, что у Ноэля два локтя. Несчастный был не просто мертв. Он был страшно изувечен.

— Надо бы сообщить в «Скорую помощь»... — начал я.

Вивьен подбежала ко мне, и я смог получше разглядеть ее лицо. Никогда в жизни мне не приходилось встречать более испуганного человека.

— Он мертв, — зашептала она. — Что может сделать «Скорая помощь»? Идемте! Лучше нам поскорее уйти отсюда.

Я пристально посмотрел на нее, вспомнил про деньги в чемодане и понял, почему она хочет смыться. Повернувшись к девушке вполоборота, я увидел, что она показывает в сторону полоски леса, начинавшегося неподалеку от шоссе.

Внезапно наверху появилась какаято машина, лучи фар осветили ее темный силуэт среди деревьев. Вглядываясь в него, я поскользнулся и очутился на траве. Затем, опомнившись, подбежал к Вивьен. У нее слетели туфли и ноги почти до колен были испачканы в жидкой грязи. «У меня видок тоже не лучше», — подумал я.

— Поняли? — спросила она, указывая на машину. — Надо скорее сматываться.

Тут она в изнеможении опустилась прямо на землю. Мы переглянулись. Вивьен попыталась встать, я протянул ей руку, но девушка только отстранилась. Тогда я мягко положил ладонь на ее голову, как бы успокаивая.

— Чьи это деньги?

— Мои.

— Их слишком много для одной женщины. Что вы на это скажете?

— Можете не беспокоиться. Это мои деньги, и нам следует как можно скорее отсюда уйти, пока нас не обнаружили.

— Выходит, эти деньги не ваши, или я плохо понял?

— Это мои деньги, — настойчиво повторила она.

Я все еще держал руку у нее на голове, не давая подняться. Девушка была так испугана, что даже не замечала этого.

«Ну и психи! — подумал я о Вивьен и ее спутнике. — С такимито деньгами... Мы с Бесс и не мечтали хотя бы о частице подобной суммы.» Мне захотелось раздавить ее голову как дыню.

Вдобавок ко всему, от ударов и виски у меня поплыли перед глазами темные круги и разболелась шея. Вдруг он тихо прошептала:

— На то, чтобы собрать все эти деньги, ушло два с половиной года. Нам немедленно нужно убираться отсюда. Николс, или как вас там, вы должны мне помочь.

— Наверное, стоит сообщить полиции.

Она сильно сжала мою руку и поднялась, не выпуская чемодана. Затем взяла меня за локоть. Ее щеку пересекала большая царапина.

— Эти деньги ворованные, не так ли? — резко сказал я.

— Нет. Но мы все равно не можем обратиться в полицию.

И она стала сбивчиво чтото говорить, пытаясь убедить меня, но я ничего не мог разобрать. Единственное, что мне было ясно, — все, о чем она говорит, — ложь.

— Ну что мы препираемся, Николс? Мы оба попали в переплет, разве не так?

Я сердцем чуял, что влип в какоето темное дело, и отчаянно пытался убедить себя не встревать во все это. Несомненно, от нее надо както избавиться. Но как?

— Ну, пожалуйста, выслушайте меня, — умоляла Вивьен.

— Вы же не сказали мне ни капли правды. Посудите сами, вы взяли меня в машину, предложили виски... Конечно, мне не следовало столько пить, — неуверенно добавил я. — У меня ведь тоже есть свои проблемы. Очень серьезные. А сейчас там внизу лежит мужчина, несомненно, ваш приятель. И он мертв. Вот что произошло. А вы, несмотря ни на что, хотите, чтобы я вам помогал. Нет, я ухожу, разбирайтесь со своими делами сами.

— Но... Вы что, не понимаете?! Вы видели эти деньги. И теперь вы обязаны мне помочь.

— Мы обязаны заявить в полицию, — в тон ей ответил я. — Так поступают в подобных ситуациях все порядочные люди. Произошел несчастный случай со смертельным исходом. Погиб человек! И вы еще смеете утверждать, будто я ничего не понимаю!

— Ему уже ничем нельзя помочь, — возразила Вивьен.

— Ктото вас преследует. Я видел, как в Валдосте вы, заметив когото, изменили маршрут, съехали с главной магистрали, поехали другой дорогой, потому что ктото за вами гнался!

Она смотрела на меня, готовая заплакать в любой момент.

«Ладно, — подумал я. — Но почему она так упорно отказывается сообщить в полицию? Почему не хочет делать то, что сделал бы любой в подобном случае?»

— Вы украли это деньги, — проговорил я.

— Ошибаетесь, Николс. Вы должны мне поверить.

Сейчас она, казалось, говорила спокойно, ее голос звучал серьезно и рассудительно:

— Если вы мне поможете, никакого вреда для вас не будет.

Знай вы, что за человек был Ноэль, чем он занимался, сразу бы поняли, что его нечего жалеть.

Единственное, что сейчас было в ней искренним, так это страх.

— Давайте возьмем сумки и уйдем, — продолжала она. — Выйдем на шоссе где угодно! Сменим одежду. Так будет лучше.

— Нет, нет, и не просите!

— Вы говорите так, будто вообще не собираетесь уходить отсюда. Да вы только посмотрите на себя — весь грязный, в крови! Я тоже не могу оставаться в таком виде. Надо почиститься и переодеться. А потом доберемся до ближайшего города, и вы поможете мне снять номер в гостинице.

— Да вы просто с ума сошли!

Она с яростью грохнула чемодан о землю и взглянула мне прямо в глаза, затем положила руки мне на плечи.

— Николс, — заговорила она. — У нас нет другого выхода. Ноэль мертв, и я осталась одна. Убеждаю, что эти деньги надо использовать как можно лучше. Денег у меня много, и я не останусь у вас в долгу. Если же вы мне не поможете, они меня обнаружат.

— И меня вместе с вами. Вообще, я не собираюсь ввязываться в это дело. Оно меня не интересует, да и не нравится чтото.

В глубине души я хотел, чтобы это дело меня не интересовало. Я уговаривал себя... Один вид чемодана, набитого деньгами, вызывал у меня какойто священный ужас. Мне было не по себе. Подобное ощущение я испытал однажды в далеком детстве, когда схватил воспаление легких. Останься Ноэль жив, я, конечно, нашел бы повод, чтобы не впутываться...

Так мы стояли друг перед другом, освещенные огромной луной. Она, в рваном платье, с растрепанными волосами и безумными глазами, и я — весь мокрый, в грязной одежде, с искаженным лицом. По щеке Вивьен стекал ручеек крови, он она этого не замечала. Во всем ее виде было чтото притягательное. Такая одинокая и напуганная, с блестящими, широко раскрытыми умоляющими глазами, она судорожно сжимала в руке злополучный чемодан и была просто неотразима. Как тут откажешь...