"Короткий брак" - читать интересную книгу автора (Лэнгтон Джоанна)

Она больше не будет сходить с ума при виде этой редкой улыбки, этих золотистых искорок в глазах, она забудет то ощущение маленькой победы, которое охватило ее, когда однажды он от души рассмеялся. Нет, не буду, ни за что не буду! – с жаром повторяла она про себя. Возможно, Ник и не очень доволен тем, что Алан, по его мнению, чужой ребенок. Но когда он узнает правду, ему станет еще хуже. Ей предстоит очень длинное, тоскливое лето, а завтрашний день, когда она сообщит, что отец Алана он сам, будет худшим в жизни…

Пенни вышла из ванной и замерла на месте. Сердце забилось словно в приступе сильнейшей тревоги. И было от чего! Ник, видимо, воспользовался другой ванной, и теперь его черные волосы блестели от влаги. Он снимал короткий шелковый халат. Пенни наблюдала через комнату, как легкая ткань скользит по одной из красивейших в мире мужских спин. Быстро отвернувшись и тем самым лишив себя возбуждающего зрелища, она пробралась к дивану и отбросила покрывало.

– Спокойной ночи, – сдавленным голосом проговорила Пенни.

Ник лег в кровать и расправил одеяло. Пенни напялила какую-то безразмерную майку с изображенными сзади и спереди розовыми кроликами. В этом наряде не было ничего соблазнительного. Но его тело, похоже, думало иначе. Пенни наклонилась, чтобы оправить импровизированную постель, и ее стройные ноги обнажились почти на всю длину, хлопковая майка откровенно обтянула маленькие крепкие ягодицы. Дыхание Ника участилось, и боль от неудовлетворенного желания нахлынула с такой силой, что он стиснул пальцы. В нем снова вспыхнуло тлевшее негодование. Она намеренно провоцирует его. Пенни больше не та обожавшая его маленькая девственница, к которой он поклялся себе не прикасаться после нелепого бракосочетания.

– Школьница… – Прекрасное лицо Джордан кривила болезненная гримаса. – Мужчины, падкие на школьниц, отвратительны, не так ли? Но Пенни просто напрашивается. Эти большие щенячьи глаза смотрят на тебя, как на бога. Как ты можешь это терпеть?

На удивление легко.

Отвлеченный от этого воспоминания видом Пенни, поднявшей руки, чтобы встряхнуть влажные волосы, Ник замер. Майка туго обтянула маленькие груди, круглые и крепкие, как яблоки. Не тебе меня приручить, сказала она ему. Хитро! Ярость, которую он сдерживал два с половиной дня, разгорелась с новой силой. Пенни выставила себя на торги – что ж, он покупает! Почему бы и нет? Он быстро и без труда избавится от наваждения и пресытится ею задолго до конца лета. Ни одной женщине не удавалось удержать его дольше двух месяцев… А у этой, в безразмерной майке с розовыми кроликами, шансов намного меньше, чем у остальных.

Тишина звенела в ушах Пенни. Ее руки покрыла гусиная кожа, когда она легла на диван, мечтая только об одном, – чтобы Ник погасил свет. Тогда она сможет ненавидеть себя без свидетелей. Тупая боль в низу живота и чувствительность напряженных грудей были источником ужасных страданий. Пенни не решалась даже посмотреть в сторону Ника, поскольку ее желание достигло такого предела, что он наверняка заметил бы это. Ничто не ускользает от его внимания. Он читает ее как открытую книгу, и особенно тогда, когда ей меньше всего хочется быть прочитанной.

– Ну ладно, а теперь, когда ты удостоила меня чести видеть товар лицом, я хочу, чтобы ты сняла майку. И забудь о диване. Я предпочитаю, чтобы остаток ночи ты провела со мной в постели, – с холодным цинизмом процедил Ник.

Не веря собственным ушам, Пенни очень медленно приподняла голову и попыталась разглядеть лицо Ника.

– П-прости? – беспомощно пролепетала она. Ник рывком поднялся с подушек.

– Не смей играть со мной, – предупредил он вполголоса, но очень убедительно. – Я не в настроении заниматься тем, что ты ласково называешь словесной прелюдией!

Пенни резко села, потянув на себя покрывало. В круге света от лампы, освещавшей огромную кровать, отчетливо видны были его жесткое, невероятной красоты лицо, напряженные мускулы широкой, загорелой груди. Он был пугающе прекрасен. И зол. Пенни просто кожей чувствовала его злость. Но почему он так злится? Чем она провинилась?

– Похоже, у тебя сложилось впечатление, что я провоцирую тебя, – покраснев, прошептала Пенни. Ее негодование на Ника подогревалось еще и тем, что она боялась выдать себя. – Но я не делала этого, честное слово… по крайней мере, сознательно…

– Тебя так же влечет ко мне, как и меня… к тебе, мой ангел, – нетерпеливо, с придыханием прервал ее Ник.

Пенни опустила глаза, не выдержав его проницательного, вызывающего взгляда.

– Ты очень прямолинеен, тебе не кажется? Можно мне в свою очередь воспользоваться аналогией? Если бы я ела столько шоколаду, сколько мне хочется, то моя одежда скоро стала бы мне мала. Поэтому я себя контролирую, не желая без конца перешивать платья…

– О Боже, дай мне сил! – едва слышно прорычал Ник.

– Все именно так, желаешь ты это понять или нет, – настаивала Пенни, теребя пальцами край покрывала и не гладя на Ника, чтобы не потерять мысль. – Минувшей ночью нам следовало бы распрощаться с прошлым…

Ник громко застонал.

– Ты – это слишком много шоколаду, ты вреден для меня. А я не хочу соблазняться тем, что для меня вредно… и для тебя тоже.

Ник выпрыгнул из постели. Пока он преодолевал разделявшее их расстояние, Пенни сидела опустив голову и говорила все быстрее и быстрее.

– Я могла бы разозлиться на то, в какую форму ты облек приглашение разделить с тобой постель… Но я понимаю, что ты раздражен… Я, видимо, до сих пор кажусь тебе привлекательной. А может быть, ты устал или просто не привык просить у всех тех женщин, которые вешались тебе на шею… Что ты делаешь? – завопила она в изумлении. Ник обхватил руками ее талию и поднял Пенни в воздух.

– Я не вреден для тебя. Возможно, я самый полезный из всех мужчин, с которыми ты делила постель. Буду ли я столь же полезным, когда кончится это лето, не моя забота. Думай обо мне как шоколадоголик, целиком отдавшийся своей страсти! Будь неистовой! – хрипло настаивал он.

Пенни вспомнила, как хотела видеть его на коленях, изнемогающим от желания. Теперь же собственные ноги болтались в добрых полутора футах от пола. Нельзя сказать, чтобы он ее умолял, однако был весьма близок к этому. И было что-то в его изумительных черных глазах, от чего на Пенни нахлынуло желание приникнуть к нему, и…

Как только Ник заметил знакомый затуманившийся взгляд, на его лице вспыхнула улыбка удовлетворения.

– Побалуй себя мною, мой ангел, – пробор мотал он, и все нервные окончания в теле Пенни словно запели.

– Я не могу… Не должна!

Ник опустил ее на свою постель с такой трепетной, нежной заботливостью, какой ей не приходилось видеть после той первой их ночи. Все мысли куда-то улетучились, и Пенни почти потеряла чувство реальности.

Ник посмотрел на нее горящим, страстным взглядом, и его красивое загорелое лицо вдруг посерьезнело.

– Разумеется, я буду заботиться о тебе и ребенке столько, сколько потребуется.

– Заботиться обо мне?

Реальность отступала все быстрее. Пенни дрожала, ее сердце неслось вскачь, и она чувствовала удивительный, знакомый аромат, исходивший от Ника.

– Конечно… Я также думаю подыскать тебе дом здесь, поблизости, – с чувственной хрипотцой шептал в ее полуоткрытые губы Ник. Пенни смутно понимала, что он говорит что-то необычайно важное. Дом здесь? Боже, неужели он… попросит ее остаться в доме Блейнов? О чем же еще он может говорить?

Волна чистой радости захлестнула Пенни, и от этой радости у нее окончательно спутались псе мысли. Пальцы, скользнув по великолепным черным волосам, обхватили голову Ника.

– Тебе, наверное, это понравилось бы, – предположил он, наклоняя голову и легко, но с большой чувственностью касаясь ее губ.

Понравилось бы? Конечно! Голод, который он выразил одним поцелуем, раздул в ней настоящий пожар. Она страстно поцеловала его в ответ и с восторгом позволила своим ладоням скользнуть к могучим плечам Ника. «Мой! Мой! Мой!» – хотелось ей кричать во весь голос.

Ник откинулся на подушки, в его темных, проницательных глазах промелькнула тень замешательства.

– Что случилось?

– Ничего… Совершенно ничего!

Пенни немного стесняла эта роскошная обстановка спальни, это яркое освещение, так как она знала, насколько искушен Ник. Она ужасно боялась сделать что-нибудь не так и все испортить. Ведь секс, должно быть, жизненно важен для Ника, если всего одна ночь с ней заставила его просить превратить их мнимое примирение в настоящее.

– Пенни… – Он коснулся ее низко склоненной головы. – Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу сделать тебя счастливой…

– О, я уже на вершине блаженства, потому что…

«Просто обожаю тебя» – но она вовремя проглотила эти слова: нельзя слишком откровенно проявлять свои чувства. Одному Богу известно, как далеко ее это завело в прошлый раз!

– Тебе необходим кто-то вроде меня.

Запустив пальцы в ее волосы, Ник покрыл лицо Пенни поцелуями.

Намереваясь удостовериться, что необходима ему еще больше. Пенни робкой рукой скользнула вниз, по его упругому животу, и изумилась тому, как сразу напряглись его мышцы и как резко он выдохнул.

– Позже… – В черных глазах плясало золотистое пламя желания, однако он повернул к себе голову Пенни и прерывисто проговорил: – Сейчас мне нужно, чтобы ты выслушала и приняла два важных условия нашего соглашения.

– Условия?

– Я требую от тебя абсолютной верности на это время.

Ресницы взметнулись вверх, синие глаза распахнулись. Пенни изо всех сил старалась сосредоточиться, потому что Ник смотрел на нее с той мрачной серьезностью, которая всегда немного пугала ее.

– На это время? – прилежно повторила она, словно человек, знающий не больше пяти слов на иностранном языке и тем не менее старающийся принять участие в оживленной беседе.

– Это влечение неизбежно пройдет. – Пенни застыла. И Ник обхватил ее обеими руками за плечи, пристально глядя в обеспокоенное лицо. – С другой стороны, оно может длиться и годы, – тут же добавил он. – Но я должен сказать и о другом условии: тебе в качестве моей любовницы придется быть куда более осторожной, нежели тогда, когда ты была моей женой. Люси не должна будет ничего знать.

Пенни с огромным трудом постигала смысл этого заявления, поскольку мозг ее работал крайне медленно. А когда стало понятно, что это – решающий для ее жизни и счастья момент, и вдруг осенило, что будущее не сулит ничего, кроме боли и разочарования, ей расхотелось думать вообще.

Однако сознание продолжало проясняться с ужасающей быстротой. Она неправильно поняла Ника! И не было ли это непонимание результатом того, что она слышала только то, что хотела услышать? Ей так хотелось верить, что Ник стремится восстановить настоящий брак! Но у него не было такого намерения. Он по-прежнему хотел развода.

И все же, несмотря на это, обдумывал возможность оставить ее здесь в качестве любовницы. Любовницы? Это просто эвфемизм. Без любви она будет для него просто сексуальным партнером, если не хуже. Неужели Ник считает, что она до такой степени цепляется за него? Обида, словно саван, окутала Пенни, охладив разгоряченное тело, заставив его онеметь.

– Отпусти меня, – дрожащим голосом попросила она.

– Да, мне придется взять эту проклятую трубку, иначе телефон взорвется.

– Телефон? – заморгала Пенни и только теперь услышала трели звонков.

Завернувшись в простыню, Ник с каменным лицом выслушал говорившего на другом конце провода и, прикрыв ладонью трубку, спросил:

– Сказать Джонни, что тебя нет?

– Нет!

Пенни, словно подброшенная пружиной, вылетела из постели и подбежала к нему, как будто от этого телефонного звонка зависела ее жизнь.

В каком-то смысле так оно и было. Ник придержал трубку, к которой Пенни уже протягивала руку, и сухо заметил:

– В холле есть параллельный аппарат.