"Барон и Звезды" - читать интересную книгу автора (Кризи Джон)16Приблизительно в то же время Джон звонил Лорне. – У меня для вас хорошие новости, дорогая! – Вы могли бы сообщить мне их раньше, – проворчала молодая женщина. – Честное слово, я был очень занят, любовь моя. – Блондинкой, брюнеткой или рыжей? – Ошибаетесь, я провел время в чисто мужском обществе. Пока вес прекрасно – медленно, но верно продвигаюсь вперед... А самое главное, нашел помощника-телохранителя, который мне очень нравится. Во-первых, он прекрасно готовит кофе... – Что? – Кофе... Знаете, это такая коричневатая жидкость, и она может быть либо восхитительной, либо гнусной. В зависимости от национальности того, кто стоит у плиты. – Это означает, что ваш новый приятель не англичанин? – Совершенно верно. Он француз. По специальности метрдотель и вор. Лорна не выдержала и расхохоталась. – Как раз то, что вам нужно! – Вы помните, как к нам пришла мадемуазель де ла Рош-Кассель? – Еще бы! – вздохнула Лорна. – А духи "Мисс Диор" знаете? – Конечно, – ответила Лорна. Она всегда покупала платья и духи в Париже. – Скажите, Мари-Франсуаза душится "Мисс Диор"? – Вы решили сделать ей подарок? – сердито спросила молодая женщина. – Дурочка! Лучше ответьте на мой вопрос. – Нет, дорогой мой, "Мисс Диор" – не ее духи. Мари-Франсуаза душится легкими, очаровательными и даже чуть-чуть старомодными духами "После дождя". – Вы просто чудо, Лорна! – Нет, тут нет ничего сверхъестественного – я уже больше двадцати лет вдыхаю этот аромат, моя матушка обожает "После дождя". И я, конечно, тут же их узнала. А почему вы спрашиваете? – Подробно все расскажу потом. Просто я нашел в бумажнике одного господина надушенную записку и хочу знать, уж не Мари-Франсуаза ли ее написала. – Вы хотите сказать, что узнали "Мисс Диор"? – Нет, не я, а мой метрдотель-грабитель. Лорна снова рассмеялась. – Ну а теперь о серьезном, Лорна. Я ни под каким видом не хочу, чтобы вы появлялись в Лондоне. Потом я вам все изложу в деталях. Но у меня нет и тени сомнения, что, если вы появитесь в городе, Грюнфельд непременно попытается вас похитить. Приняв ванну, Джон приготовил себе обильный завтрак и отправился за газетами. Там ни словом не упоминалось ни о ранении сэра Фоулкса, ни о Звездах, ни тем более о странном посещении дома мистера Гарстона. Джон облегченно вздохнул: Ярд не знал, что Барон снова пустился во все тяжкие. Позвонив Бристоу, он выяснил, что Фоулкс чувствует себя лучше и что никаких следов Мари-Франсуазы не обнаружено. – Зато из Парижа нам прислали досье Лаба. Он разыскивается по обвинению в... – ...Трех убийствах. Я же говорил вам, Билл, что это очень опасный субъект. Но, поверьте, Грюнфельд еще хуже. – О нем я до сих пор так ничего и не выяснил. – Это все? – Все. Да, чуть не забыл: супер слег с печеночной коликой и я остался совсем один с этой распроклятой историей на руках! – Бедняга Билл! – лицемерно посочувствовал Джон, которого колика супера вполне устраивала, – чем меньше полицейских путается под ногами, тем легче работать. Едва он повесил трубку, снова зазвонил телефон. С удивлением Джон узнал гнусавый голос Клайтона. – Мне надо увидеться с вами, мистер Мэннеринг. Я нашел Мари-Франсуазу! – Ну и что? – осведомился Джон очень холодно, хотя в душе возликовал. – Я бы попросил вас приехать и поговорить с ней. Может, вы сумеете урезонить эту упрямицу? Я бессилен! Она сейчас в маленькой гостинице в Сюррее. Я могу отвезти вас туда. – Вы уверены, что Мари-Франсуаза там? – Конечно. Я только что ей звонил. – Хорошо. Встретимся возле моего дома в час. Мэннеринг повесил трубку и тут же набрал номер Леверсона. Трубку сняла Джанет. – Мистер Мэннеринг? – Как Флик себя чувствует? – Лучше, сэр! Как я могу отблагодарить вас? – Вы вполне можете сделать это, Джанет, и даже очень быстро. Сумеете срочно связаться со своими близнецами? – Конечно. – Замечательно. Пусть подъедут к моему дому на Кларедж-стрит около часа. У двери остановится голубой "остин-хейли", я в него сяду. Так вот, пусть следуют за нами. Все прошло как по маслу. Ровно в час Клайтон подъехал к дому Джона. Тот уже ждал его на тротуаре. Чуть поодаль двое мужчин оживленно болтали в сером "санбиме". Они были молоды, белокуры и поразительно похожи друг на друга. Мэннеринг сразу понял, что это пресловутые близнецы Джанет, незаметно подмигнул им и уселся в машину рядом с Кла Итоном. И опять Джону улыбнулась удача: луч солнца ударил в зеркальце открытого "остин-хейли", и Клайтон раздраженно убрал его. Мэннеринг мог сколько душе угодно оборачиваться и наблюдать за "санбимом", преданно следующим сзади. Так они пересекли весь Лондон. – Чего вы от меня хотите, Клайтон? Чтобы я помог вам вернуть деньги? – Плевать мне на деньги! Меня беспокоит Мари-Франсуаза. Она не желает возвращаться во Францию и даже не считает нужным объяснить, почему. Я боюсь, что ее снова поймают или гангстеры, или полиция. Если в Скотленд-ярде узнают, что Мари-Франсуаза знала о похищении Звезд, ей придется несладко! – Да, – согласился Джон, – но в конце концов всю эту историю знаем только вы, я и Мари-Франсуаза. Я ничего не скажу. Вы, надо думать, тоже. Они выехали из Лондона. Солнце немилосердно пекло каштановые волосы Джона и растрепанную белокурую шевелюру Клайтона. – Как вам удалось разыскать Мари-Франсуазу, Клайтон? – Я подъехал к пансиону как раз в тот момент, когда негодяи тащили ее к машине. – Сколько их было? – Кажется, двое или трое. – Высокие и белобрысые, да? – Нет, маленькие, черненькие. Я поехал вслед за их черным "ягуаром". Они остановились у бензоколонки, и Мари-Франсуазе удалось бежать. Я посадил ее в машину, и мы поехали куда глаза глядят. Так и добрались до Сюррея. – Вовремя же вы приехали в пансион! Вам редкостно повезло, – заметил Джон. Клайтон кинул на Джона косой взгляд, но тот казался вполне серьезным. – Просто не знаю, что бы эта несчастная без вас делала, Клайтон! – О, тут нет ничего особенного. Я для нее готов на все! Мэннеринг достал "Бенсон" и молча закурил. "Может, и нет ничего особенного, мой мальчик, – думал он, – Мари-Франсуаза достаточно хороша собой, чтобы о ней позаботиться. Но в твоей истории есть одна маленькая несообразность: никогда ты не заставишь меня поверить, будто мог хотя бы полчаса ехать за машиной Лаба и он ничего не заметил. Если ты такой дурень, что способен убрать зеркальце, то уж Лаба ни за что не сделает подобной глупости! А голубой "остин-хейли", который едет колеса в колеса, – штука очень даже заметная!" – Ну так чем я могу быть вам полезен? – спросил он. – Уговорите Мари-Франсуазу рассказать вам все, что она знает. А потом пусть доверится полиции. Кто-то считает, будто ей что-то известно об этих проклятых Звездах! Он уже пытался похитить девушку и наверняка повторит попытку снова. Мари-Франсуаза в опасности! Молодой человек раздраженно нажал на акселератор, и машина рванула вперед. – Если вы будете продолжать в том же духе, – заметил Мэннеринг, – в опасности окажется не она одна! Часа через два они приехали в одну из деревенек Сюррея. Клайтон уверенно затормозил около уютной нарядной харчевни с окнами, украшенными геранью. Мужчины вышли из машины. Джон не торопясь двинулся к харчевне и, обернувшись, увидел, как на улицу вырулил серый "санбим". Все в порядке. И Мэннеринг спокойно последовал за Клайтоном. Он знал, что близнецы не покинут поста. Клайтон взбежал по лестнице, благоухающей свежим воском, и без стука распахнул дверь. Мэннеринг услыхал возмущенное "ох!", и красный башмачок ударился о дверной косяк в двух сантиметрах от головы Клайтона. – Неужели вы думаете, что раз мы обручены, ко мне можно входить без стука? – сердито крикнула Мари-Франсуаза. Джон осторожно заглянул в комнату и увидел девушку в белом лифчике и нижней юбке с большими кружевными воланами. Она стояла босиком, на цыпочках, все еще приподняв руку. – Мари-Франсуаза права, Клайтон, – назидательно сказал Джон. – Вы отвратительно воспитаны, и мне за вас стыдно. А теперь, дорогая моя девочка, я все-таки войду, пока вы не забаррикадировались, и не оставлю эту комнату, не получив ответа на кое-какие вопросы. Только без злости и без капризов! Джон пропустил Клайтона вперед и закрыл за собой дверь. – А вы, Клайтон, сядьте и молчите. Вот женитесь – тогда и получите право голоса, хотя, впрочем, и тогда вряд ли. А сейчас говорить буду я. Порозовевшая от возмущения Мари-Франсуаза сдернула со стула и быстро накинула на себя платье в голубой и белый горошек. – Прежде всего зарубите себе на носу, что я ни в коей мере не связан со смертью вашего отца. Он собирался продать мне краденые драгоценности. Вот и все. Из прорези платья показалось разгневанное личико Мари-Франсуазы. – Звезды не краденые! – Уж не собираетесь ли вы переписать всю историю Франции? И не рассказывайте, дитя мое, что вы ничего не знали о краже! Вы очень мужественная девочка, не отрицаю, но я слишком хорошо знаю обычаи Скотленд-ярда. Если этим господам взбредет в голову заставить вас заговорить, они своего добьются. Конечно, без грубости – это не их стиль, но даже если вас отправят за решетку с изысканной любезностью, от этого легче не станет. Правда, они могут предупредить и французскую полицию. Так что уж лучше рассказать все, что знаете, мне. Джон нагнулся и протянул девушке ее крошечный красный башмачок, потом уселся рядом с Клайтоном и взял сигарету. – Вам не помешает дым? – Мне мешаете вы! – Поверьте, меня это очень огорчает! Но вот что я могу вам предложить: вы рассказываете мне всю правду, а я сообщаю полиции только то, что вы сами разрешите. Сколько бы вы ни прятались, вас все равно найдут. Это же смешно! Мари-Франсуаза по-прежнему молчала. Джон улыбнулся ей дружески и печально. – Вы действительно не хотите мне поверить? В первый раз лицо Мари-Франсуазы просветлело. – Мне очень бы хотелось верить, – прошептала она, – я так устала... И девушка неожиданно разрыдалась. Сдержанно, как и полагается хорошо воспитанной аристократке, но с таким безнадежным отчаянием, что Джон был тронут. Клайтон рванулся было утешать, но Мэннеринг удержал его. – Оставьте Мари-Франсуазу в покое! Ей нужно выплакаться. Несколько минут в залитой солнцем комнате не слышалось ничего, кроме всхлипываний Мари-Франсуазы. Мужчины молча курили. Наконец девушка подняла голову. – Простите меня, мистер Мэннеринг! – Кого вы так боитесь, девочка? Она широко открыла испуганные глаза. – Двух мужчин, которые следили за мной в тот день... и они же пытались меня похитить... – Тогда почему вы не обратились в полицию? Вас бы защитили. – Потому что вы правы: они заставят меня говорить правду и узнают, что мы с Ричардом видели Звезды, перед тем как они исчезли. Я не хочу, чтобы Ричарда посадили в тюрьму... и сама не жажду туда попасть. В первый раз Джон поверил, что она говорит совершенно искренне. – Вы знали, что ваш отец несет мне поддельные бриллианты? – Неправда. Он показывал нам их перед завтраком. Это были настоящие. Правда, Дики? – А вы не знаете, у него были другие покупатели? – О да, трое! – Трое? – Джон с интересом нагнулся к девушке. – И вы знаете их имена? – Да. Галлифе в Париже, Дидкотт в Нью-Йорке... Мэннеринг быстро соображал: Галлифе, скупщик с такой же репутацией, что и Леверсон, он честный человек, Дидкотт, богатейший американский коллекционер... Они не могли украсть Звезды... – А третий? – Третий живет в Лондоне, он очень не понравился отцу. Отец его выгнал. Зовут этого человека Гарстон. Вот уж чего Мэннеринг никак не ожидал! – Почему у вас такой ошарашенный вид? – спросила Мари-Франсуаза. – Меня просто бесит, что у всех мужчин, которых я вижу в последнее время, совершенно обалделые физиономии. – Вероятно, это от того, что вы на них смотрите, – улыбнулся Джон. – Значит, ваш отец знал Гарстона... А вы уверены, что он не продал ему Звезды? – Абсолютно. Повидав этого господина, отец заявил, что не хочет отдавать бриллианты Марии Антуанетты в руки какого-то выскочки и предпочитает продать их вам, пусть даже гораздо дешевле... – Понимаю, – сказал Джон, хотя на самом деле понимал все меньше и меньше. До сих пор он смутно надеялся, что Звезды похитил какой-нибудь отвергнутый ла Рош-Касселем покупатель. Но Гарстон накануне вечером признался Бид о, что у него была лишь одна Звезда... Оставалось только единственное правдоподобное предположение: кто-то в окружении Грюн-фельда ведет двойную игру и, воспользовавшись убийством ла Рош-Касселя, поручил Гарстону продать один бриллиант. Но, надо полагать, мало кто из подручных Грюнфельда посвящен в планы главаря. Конечно, Минкс, Лаба и еще, быть может, Арамбур... Мари-Франсуаза, сидя перед зеркалом, пыталась уничтожить следы слез. Одним взмахом гребня они привела в порядок белокурые кудряшки. Клайтон, с блаженной улыбкой стоящий возле трельяжа, рассеянно поигрывал кистью большой красной сумки. Девушка нетерпеливо стукнула его по пальцам. – До чего же вы действуете мне на нервы! Джон счел нужным вмешаться. – Теперь остается выяснить, как мы с вами поступим, Мари-Франсуаза... Самым разумным решением было бы пойти в полицию... но мудрость и вы... – Я не пойду в полицию! Не хочу рассказывать о поступке своего отца, – ответила, краснея, девушка. И Мэннеринг не усомнился в ее искренности. – В любом случае здесь вам оставаться нельзя. – Почему? – Потому что я против, вот и все. Мари-Франсуаза смерила его недобрым взглядом, но, смирившись, промолчала. – Я отправлю вас к одной очаровательной женщине. Вы составите ей компанию. Готов биться об заклад, что вы прекрасно играете в теннис. – Да, в самом деле очень хорошо, – без ложной скромности ответила Мари-Франсуаза. – Что ж, значит, решено: поедете к мисс Фаунтли. Вы ее уже видели... – Молодая женщина в белом? Она мне очень понравилась. И прекрасно одевается для англичанки. Ведь ее платье – модель от Баленсьяга, правда? – Об этом, моя дорогая, вы сами спросите мисс Фаунтли. – Но она же в Лондоне! Я не хочу туда возвращаться! – До чего же вы быстро закипаете! Ее нет в Лондоне. Я ее отправил на травку, в родительский замок, этакий очаровательный домишко комнат на тридцать... Вы никому не помешаете и сможете всласть поболтать с Лорной о тряпках. Она страстно интересуется этим вопросом, хотя ни за что не признается в таком грехе. – Я отвезу вас, – сказал Клайтон. – Нет, вы повезете меня в Лондон. А Мари-Франсуаза поедет с двумя очаровательными молодыми людьми, которые ожидают ее внизу. – Что? – покрасневший и раздосадованный Клайтон больше, чем когда бы то ни было, напоминал задиристого петушка. – Мари-Франсуазу ждут внизу? Я не понимаю! – Не имеет значения, – спокойно ответил Джон и повернулся к девушке. – Вы готовы? – Но у меня вообще ничего нет! – Чепуха, Лорна найдет все необходимое. До Кламтона наконец дошло, в чем дело. – Вы хотите сказать, что за нами всю дорогу следили какие-то ваши знакомые? – Вы очень проницательны! – Ну знаете! – Это вас научит никогда не убирать зеркальце в машине! Тем временем Гарстон с радостным изумлением принимал Минкс, явившуюся к нему в огромной шляпе, украшенной цветами. – Ты не нальешь мне виски, дорогой? – спросила она, снимая голубые перчатки в тон отделке платья. – Все, что тебе угодно! – Только не такое крепкое, как пьешь сам! Кончится тем, что ты заболеешь от пьянства, – с великолепной наигранной наивностью заявила Минкс, и Гарстон рассмеялся. Они удобно устроились на диване. – В Ламбете все в порядке? – Конечно. Гарстон не сумел сдержать облегченного вздоха, но Минкс, казалось, ничего не заметила. – Лью в прекрасном настроении... – У тебя не было с ним осложнений... из-за меня? – Что ты! Он думает, мы просто друзья. – Минкс презрительно рассмеялась. – Как он говорит сам, мужчины – идиоты. – И однако он чертовски хорошо информирован. К примеру, тут же узнал, что я купил Звезду... – Не может быть! Минкс была прекрасной актрисой, и Гарстон, не отличавшийся особой проницательностью и к тому же сильно влюбленный, поверил в искренность ее удивления. – Как же ему это удалось? Но знаешь, Мэтью, ты наверняка сам виноват – очень уж любишь поболтать! Тебе следовало бы держаться осторожнее. Мне кажется, ты чем-то озабочен и плохо выглядишь. Что-нибудь случилось? – Да... небольшое приключение... этой ночью у меня был гость... Ты ни за что не догадаешься, кто! – Готова биться об заклад – женщина, – с очаровательной гримаской сказала Минкс. – А вот и нет! Барон! – Какой барон? – Да грабитель же! Когда в Лондоне говорят: "Барон", уверяю тебя, комментарии не требуются... Я, конечно, не стал сдавать беднягу в полицию... и отпустил на все четыре стороны! На сей раз Минкс не пришлось разыгрывать удивления. Она слишком хорошо знала своего Гарстона, чтобы заподозрить его в благородстве и великодушии! Тщеславный, как павлин, Мэтью моментально бы возгордился поимкой такой важной птицы и ни за что не упустил бы случая покрасоваться. Стало быть, Барон освободил себя сам. И это он заставил Гарстона назвать адрес в Баттерси! – Как это безумно интересно, дорогой! Расскажи-ка мне все подробно! Минкс посмотрела на Гарстона с таким восхищением, что счастливый и польщенный поклонник тут же принялся излагать свою версию. – Так это мерзавец Гарстон выдал наш адрес Барону, – задумчиво проговорил Грюнфельд. – А через час мне позвонил Мэннеринг. Более чем странное совпадение! – Совсем не странно! – Лаба вдруг утратил всю свою невозмутимость. – Ваш таинственный Барон – не кто иной, как Мэннеринг, только и всего! – Ты бредишь! Это невероятно! – Почему? Такое предположение объясняет множество несообразностей: к примеру, Леверсона... Я вам уже говорил, в Мэннеринге есть что-то непонятное. Патрон, позвольте мне пошарить у него, уверен, я найду какое-нибудь доказательство, и вы убедитесь, что я прав. – Идея недурна, – согласился Грюнфельд. Он сидел на диване рядом с Минкс и машинально играл ее пальцами. – Какая бессмыслица! – возмутилась молодая женщина. – Мэннеринг принят в самом лучшем обществе, всем известна его связь с дочерью министра... – Это доказывает только, что он очень крепкий орешек, – упрямо сказал Лаба. – Хорошо, что ты мне напомнила, Минкс... ты должен следить за мисс Фаунтли, Лаба. Если мы получим доказательство, что Барон – это Мэннеринг, то сможем шантажировать эту куклу сколько душе угодно. Ее отец сказочно богат. – Но ведь меньше чем через сутки Мэннеринга не будет на свете! – Вот и видно, что ты не знаешь женщин. Тем ревностнее она станет оберегать его память... Ты пойдешь вместе с Лаба, Минкс. Он оставит тебя у Мэннеринга, а сам побродит где-нибудь неподалеку. Постарайся выяснить, собирается ли Мэннеринг уходить из дома и когда. А лучше всего прихвати его с собой. Я не двинусь с места, так что потом приходи сюда. Да, чуть не забыл. Мэтью ни о чем не догадывается? – О, ни капельки. Я сказала, что вечером ты позовешь его в Ламбет смотреть новую партию товара. – Ты знаешь, что больше его не увидишь? Минкс молча пожала плечами. – Он будет недоволен, – заметил Лаба. – Ты меня не понял... Его никто больше не увидит. Этот осел давно уже действует мне на нервы! И получает слишком много денег за ничтожный труд. А если в довершение всего он вздумал вести двойную игру... Право же, Гарстон был слишком глуп... дурачить его даже не доставляло удовольствия... – С Мэннерингом, вероятно, так просто не получится, – утешил его Лаба. – Ну что ж, пойдемте, Минкс... Через пять минут Лаба, Минкси Арамбур вышли из дома номер 18 по Лорлер-драйв. Улица была пустынна. Только старый нищий подбирал окурки рядом с мусорным бачком, что-то бормоча себе под нос. Трио уселось в черный "ягуар" и быстро исчезло из виду. Оборванец проводил взглядом машину: из-под грязного фетра ясно глядели удивительно светлые голубые глаза, а на правой щеке белел шрам. Расставшись с Клайтоном, Джон вернулся на Кларедж-стрит. Около шести Лорна сообщила, что Мари-Франсуаза благополучно доставлена в замок Фаунтли. – Мама находит ее очаровательной, впрочем, я тоже. Бедная девочка! – Постарайтесь внушить ей доверие, Лорна, и вызвать на откровенность. Я уверен, она мне не все рассказала. А как вам понравились близнецы? – Ребята что надо. Сейчас они на кухне показывают горничным фокусы, восхваляя местную ветчину и пиво. А меня они предупредили, что будут следовать за нами по пятам. Я надеялась обескуражить их, сообщив, что каждый божий день два часа катаюсь верхом, но ваши близнецы говорят, что обожают лошадей! Где вы их откопали? – Это претенденты на руку Джанет. Не отходите от Мари-Франсуазы ни на шаг, дорогая. Я все-таки не совсем спокоен. Черт! Нам пора прощаться – опять звонят в дверь. Можно подумать, они нарочно выбирают то время, когда я разговариваю с вами. – Шесть часов – время хорошеньких женщин! – Ну а я готов спорить, что это Билл или Тяжеловес. С револьвером в руке Джон приоткрыл дверь и с изумлением воззрился на смеющуюся Минкс. – Какой очаровательный прием! Я внушаю вам такой страх? Убедившись, что за дверью больше никого нет, Мэннеринг впустил молодую женщину. – Когда вы одна – нет. Но ваши друзья слишком грубоваты на мой вкус. – О, мои друзья... – вздохнула Минкс. – Грюнфельд вернул вам свободу? – Да... я ему потребовалась для одного дела. – Минкс выразительно поморщилась. – Я пришла поговорить с вами откровенно, Мэннеринг. Я готова на что угодно, лишь бы избавиться от Лью и его банды. Вы в тот вечер все верно угадали. Но это трудно. Молодая женщина умолкла, словно не решаясь говорить. Джон пришел на помощь. – Это он снабжает вас кокаином, не так ли? – Вы совершенно правы. Джон удивленно посмотрел на нее. И куда подевалась вамп, явившаяся соблазнить его, или та полубезумная женщина, валявшаяся в ногах у Грюнфельда? Сейчас перед ним сидела приятная молодая дама. Она говорила спокойно и без тени кокетства. – Вы один можете мне помочь! – Ну... как торговец наркотиками я немногого стою! – Как знать! Дело в том, что именно вы можете добыть мне все, что требуется. Я знаю, где кокаин, но взять его самой у меня не хватает духа. – Он в Ламбете? – Нет, того адреса я не знаю. Это в Баттерси, на Лорлер-драйв, 18. У Грюнфельда там огромный склад. Минкс решительно посмотрела Джону прямо в глаза. – Предлагаю вам сделку: я помогу вам войти в дом в Баттерси. Я там живу, а Грюнфельд никогда не бывает там по ночам. Вы берете кокаин и отдаете его мне. – А что я получу взамен? – удивленно спросил Джон. – Четыре бриллиантовых Звезды, – спокойно ответила Минкс. Джон на секунду замер, потом расхохотался. – Мне следовало бы догадаться об этом раньше! У кого же еще они могли быть, кроме вас! Честное слово, сделка меня очень интересует... – У вас есть бумага и карандаш? Я нарисую план дома, – весело подмигнув, сказала Минкс. Грюнфельд с довольным видом разглядывал "малое снаряжение Барона", которое Лаба разложил перед ним на столе. – Газовый пистолет... белая маска... как видите, я не ошибся! – А что у тебя, Минкс? – Сегодня в полночь Мэннеринг появится в Баттерси... – Отлично. К этому времени все будет готово, Лаба? – О да, времени более чем достаточно, патрон! – Что ж, остается только ждать... Грюнфельд замолчал и зловеще улыбнулся. Минкс содрогнулась. – Не смотри так, Лью. Ты похож на кошку, которая поджидает птичку. – Не лезь в то, что тебя не касается, сумасбродка! А вообще-то ты не ошиблась: я действительно поджидаю птичку... и какую птицу! |
|
|