"Корона с шипами" - читать интересную книгу автора (Джонс Джулия)

6

— Райвис, позволь представить тебе Кэмрона Торнского.

Слова Марселя повисли в воздухе как дымовая завеса. Никто не шевелился. Тесса посмотрела на пришельца. У него было изможденное лицо и блестящие, как у больного горячкой, глаза.

Лицо Райвиса стало похоже на темную маску, на которой белой полосой выделялся шрам. Только эта извилистая линия и портила красиво очерченный рот.

Райвис и незнакомец, не отрываясь, смотрели друг на друга. Тесса почувствовала, что волоски на ее коже встают дыбом. Про нее точно забыли. Впрочем, они и Марселя не удостоили даже взгляда.

Скрипнула потолочная балка. Было так тихо, что они услышали шебуршание пробежавшей по каменному полу крысы. Время, казалось, остановилось. У Тессы каждый мускул ныл от напряжения — она изо всех сил старалась не шелохнуться. Она понимала, что не ей прерывать эту затянувшуюся сцену.

Наконец Райвис глубоко вздохнул — и тут же его неподвижность сменилась бурной активностью. В три прыжка он был у входа. Но на пороге оглянулся и жестом пригласил Тессу следовать за собой. Глаза его по-прежнему были устремлены на Кэмрона Торнского.

— Как вы сами изволили заметить нынче утром, я ничего вам не должен. Поэтому лучше нам прямо сейчас и распрощаться. Счастливо оставаться. — Он поклонился и поманил пальцем Тессу. — Пойдем, любимая, пора нам немного закусить.

— Ступай, но не успеют твои сапоги коснуться дорожной пыли, как мои люди разделаются с тобой.

Тесса оцепенела. Тон незнакомца был недвусмысленно угрожающ. Глаза у него стали совершенно безумные.

Марсель хотел было вмешаться, но Райвис положил руку ему на плечо и заставил замолчать.

— Если ты будешь так добр и позаботишься о Тессе... — Райвис дождался, пока Марсель кивнет в знак согласия, и лишь потом повернулся к Кэмрону Торнскому. — А ведь не исключено, что я справлюсь с твоими людьми, — сказал он, глядя прямо в ледяные серые глаза.

Он улыбнулся Тессе улыбкой полной сожаления и шагнул к двери.

— Не справишься ли ты заодно и с Изгардом Гэризонским?

Этот, заданный тихим, почти мягким голосом, вопрос остановил Райвиса.

У Тессы по спине прошел холодок. Этот заставленный кувшинами погреб, разделенный на части кривыми, изломанными линиями, вдруг показался ей похожим на клетку. Тессе захотелось очутиться где-нибудь подальше. Она ничего не понимала. Не понимала ни того, что произошло раньше на улице, ни того, что происходило здесь сейчас. И только по одной причине она не закричала, не затопала ногами — у нее возникло странное чувство, что она в театре и перед ней актеры разыгрывают какую-то пьесу.

— Что тебе известно об Изгарде Гэризонском? — Райвис явно заставил себя говорить спокойно. Но рука его нащупала рукоятку ножа.

Человек по имени Кэмрон пожал плечами:

— Кое-что известно. Например, прошлым утром он пытался убить тебя.

Райвис расхохотался. Он смеялся, пока высокомерная гримаса не сползла с лица Кэмрона, пока этот человек не понял, с кем имеет дело, не понял, что угрозами ничего не добьется.

— Обвинение в убийстве — тяжкое обвинение, друг мой. И выдвигать его может только тот, у кого есть неопровержимые доказательства. — Райвис впервые взглянул прямо в лицо своему сопернику. Кэмрона душила ярость, это правда, — но не только ярость. Сумасшедший блеск в глазах выдавал его. Было тут нечто большее — и Райвис отлично знал, что именно.

— Доказательства, Райвис из Бурано? — Кэмрон взъерошил темные, с золотистым отливом волосы. — Пожалуйста. Вчера утром четверо гонцов Изгарда ворвались в бор... — он взглянул на Тессу и поправился: — в таверну, в которой ты остановился, и в клочья разодрали твою постель. По-видимому, они почему-то рассчитывали застать тебя там.

Рука Райвиса по привычке потянулась к шраму на губе, но так и не притронулась к нему. Упустив «Клоуверс Форт», он не вернулся в бордель. А значит, не исключено, что Кэмрон говорит правду. В конце концов, рано или поздно это должно было случиться. У гэризонского короля достаточно причин желать его смерти. И теперь, когда договор выполнен и он, Райвис, знает много лишнего, Изгарду вовсе не выгодно, чтобы бывший наемник спокойно отправился восвояси.

Обдумывая слова Кэмрона, Райвис провел языком по внутренней стороне губы: шрам заходил и сюда.

Райвис из Бурана. Никто в городе, кроме Марселя, не знал его полного имени. Все, с кем он имел дело в течение прошедшего года, называли его просто Райвис. Итак, банкир открыл Кэмрону этот секрет. Что же еще он разболтал? И зачем?

И потом — время, выбранное для этого предполагаемого убийства. До сих пор Райвис не сомневался, что каким-то образом ухитрился проспать и упустить свой корабль. Но если Кэмрон не лжет, похоже, он вовсе не проспал. Его усыпили. Райвис хорошо знал короля. Изгард не послал бы убийц, не уверившись, что им ничто не помешает осуществить задуманное.

Скорей всего гонцы добирались из Вейэаха по суше и могли попасть в Бей'Зелл лишь с первыми лучами солнца. Изгард решил, что нельзя позволить намеченной жертве благополучно отплыть в Майэери-ко и ускользнуть от направленных на нее кинжалов. Поэтому были приняты специальные меры. Райвис сжал кулаки. Неизвестно, с помощью чего — колдовства, алхимии или просто одуряющего зелья, — но только король усыпил его. Убийцы ворвались в бордель в уверенности, что он ждет их там. Но его там не оказалось. Он почему-то проснулся раньше, чем предполагалось.

Райвису вдруг вспомнились змеящиеся, спирально изгибающиеся и свивающиеся в кольца линии на тонком пергаменте. Замысловатые картинки, яркие и четкие, как татуировка на теле.

Узоры, вот оно что.

Уже трижды он видел этот рисунок. Первый раз в Вейзахе, когда своим приходом помешал разговору Изгарда с писцом. Потом в кабинете Марселя прошлым вечером. И наконец, сегодня утром, когда на глаза случайно попался набросок этой женщины, которую он спас накануне в доках.

Райвис не верил в совпадения. Он давно ни во что и никому не верил — кроме себя самого.

Он окинул Кэмрона внимательным взглядом. Волосы с золотистым отливом, тени под глазами... Райвис внезапно узнал в нем человека, которого встретил вчера у выхода из дома Марселя. Это открытие делало ситуацию еще более загадочной.

Чего хочет от него этот человек? Семья Торнов считалась одной из самых знатных и богатых в Рейзе. В горах Ворс, даже в самых глухих селениях, было известно, что Торны имеют вполне обоснованные притязания на гэризонский престол. Все их замки на окраинах Бей'Зелла некогда принадлежали первому королю Гэризона.

Райвис улыбнулся. Наконец-то он понял, откуда ветер дует.

— Скажи, мой друг, — обратился он к Кэмрону, — с чего это тебе взбрело в голову выступить моим поручителем?

Марсель засопел, собираясь вмешаться, но Кэмрон предупредил его:

— Я нуждаюсь в твоих услугах.

— Он не только поручится за тебя, он готов заплатить гораздо больше...

Один взгляд Райвиса заставил Марселя прикусить язык. Значит, банкир собственными пухлыми аккуратными ручонками и завязал этот узел. Понятно, зачем он устроил их встречу. Марсель не желал расставаться со своим драгоценным золотом без надежных гарантий. Отец Кэмрона — один из пяти богатейших людей в стране. Берик Торнский может за день истратить больше, чем Марсель за всю жизнь. Неясно только, что именно банкир успел рассказать Кэмрону.

— Моих услугах? — Райвис недоумевающе поднял брови. — Боюсь, мне нечего предложить тебе. Я недурно играю в кости, сносно танцую и написал уйму любовных сонетов. Впрочем, ни одна дама, даже служанка, до сих пор на них не клюнула.

Кэмрон бросился на Райвиса, занес кулак над его головой. Но тот отскочил в сторону. Юный аристократ потерял равновесие, и железные пальцы Райвиса обхватили его запястье. Кэмрон был моложе и сильнее, но противник его лучше владел приемами борьбы. Он вывернул Кэмрону руку и заставил юношу опуститься на колени.

— Господа! Прошу вас! — переполошился Марсель. — Как можно, при даме...

Дама? Марселю и в голову не пришло бы защищать Тессу. Он вмешался, когда увидел, что Кэмрон терпит поражение. Марсель Вейлингский уважал только богатство и богатых людей.

Райвис ослабил хватку. Кэмрон поднялся. В его серых глазах была такая ненависть, что Райвис на секунду растерялся и снова подумал, что этого человека что-то гложет, что в душе у него — свежая, не затянувшаяся еще рана.

Кэмрон потер запястье и заговорил:

— Я знаю, на кого ты работал и чем занимался. Не оскорбляй меня нелепыми выдумками.

Райвис повернулся к Марселю. Банкир отвел глаза.

— Ты провел в бейзеллских портах целый год, — продолжал Кэмрон. — Ты набирал людей для армии Изгарда Гэризонского. Мэйрибейнские лучники, истанианские всадники, инженеры из Бальгедиса — от твоих глаз не ускользал никто из тех, кто приезжает сюда попытать счастья. Ты покупал всех, всем платил и по суше отправлял в Вейзах. — Кэмрон горько усмехнулся. — И правда, лучше места не сыскать. Бей'Зелл как раз тот город, который нужен Изгарду в первую очередь. Ни через какой другой западный порт не проходит столько народу — наемники, охотники за удачей, рыцари, еретики, дураки всех мастей. Ты отбирал их тщательней, чем Марсель виноград для своих вин, — и покупал за сходную цену.

Кэмрон говорил тихо, и в голосе его слышалось презрение.

— Твое поведение было бы простительным, будь ты гэризонцем. Тогда бы я мог понять тебя. Но нет, ты просто бастард из Дрохо. Наемник, вербующий наемников для своего изверга хозяина.

Райвис почувствовал вкус крови во рту — он прокусил давно зарубцевавшийся шрам на губе. Он слизнул соленую влагу и заставил себя спокойно ответить:

— Ты не смеешь называть меня бастардом, Торн.

Кэмрон скривил губы:

— О да, ты не бастард. Просто твой брат называет тебя ублюдком.

— Господа, господа! — Марсель встал между ними с поспешностью человека, состояние которого в опасности. — Пожалуйста, господа! Прошу вас соблюдать приличия! Мы собрались здесь поговорить о делах, а не обсуждать родословные.

Райвис не слушал Марселя. В ушах у него шумело, в висках билась кровь, щеки пылали. Он мгновенно представил себе сотни способов убить стоящего перед ним надменного юнца, представил, каким мучительным пыткам подвергнет его. Ему хотелось убить обоих — Кэмрона и Марселя.

Райвис знал, что не стоит придавать такое значение предательству банкира. Измены преследовали его всю жизнь — но даже теперь, после того, как четырнадцать лет он полагался только на себя, верил только себе, даже теперь предательство друга больно ранило его.

Друга? Райвис улыбнулся собственной глупости. Марсель никогда не был его другом. Единственным другом банкира было золото. Оно свело их, ради него устроена и сегодняшняя встреча.

Когда Изгарду понадобился в Бей'Зелле свой человек для ведения различных дел — главным образом для перевода средств, которые шли на оплату наемников и закупку снаряжения, — король, как и следовало ожидать, остановил свой выбор на самом осторожном и сговорчивом из финансовых воротил запада: на Марселе Вейлингском. Банкир не посмел отвергнуть предложение Изгарда. Что, если гэризонцы в самом деле завоюют Рейз? Бей'Зелл будет наводнен их полицией, их купцы захватят все богатства города. Он же, Марсель, неминуемо лишится всего имущества. Банкир рассудил, что, согласившись сотрудничать с Изгардом, он застрахует себя от подобных катастроф. А если держать язык за зубами, никто в Рейзе не узнает о его предательстве.

Таким образом Марсель Вейлингский обезопасил себя. В конце концов, его долг — любым путем сохранить свои деньги.

Райвис пожал плечами. Чего ждать от банкира, кроме свойственной их сословию жадности?

Марсель кашлянул, профессионально привлекая к себе внимание и призывая присутствующих к порядку.

— Господа... Полагаю, мы можем вернуться к обсуждению деловых вопросов. — Марсель посмотрел на Кэмрона, потом на Райвиса. Мрачные взгляды и сжатые кулаки не смутили банкира, он продолжал: — Позвольте мне изложить факты. Тебе, Райвис, нужны деньги, не правда ли? В настоящий момент у тебя нет определенных планов. Ты также не связан пока никакими обязательствами на будущее и волен выбрать любое из понравившихся предложений...

— Я уже выбрал. Я решил не заключать никаких договоров в Бей'Зелле. — Райвис не удостоил дельца взглядом. Он не сводил глаз с Торна.

— Предатели не имеют право на свободный выбор. — Кэмрон прохаживался по подвалу, надменно, как и подобает истинному аристократу, выпятив грудь. — У них один выбор — согласиться на то, что предложено, или же сунуть голову в петлю.

Шрам на губе Райвиса налился кровью.

— Что же конкретно ты можешь мне предложить?

— Ты должен сообщить все, что знаешь об Изгарде Гэризонском и помочь мне убить его.

Райвис чуть было не расхохотался. Кэмрон Торнский либо бредит, либо сошел с ума, либо он просто безмозглый идеалист. Убить Изгарда! Да ведь к королю никого и на пушечный выстрел не подпустят! Ни у кого недостанет хитрости подобраться к нему настолько близко. И все же Райвис не засмеялся. Что-то остановило его, какие-то тени, мелькавшие в серых глазах Кэмрона.

— Но чем я могу помочь? Ведь ты сам сказал, что я всего лишь наемник. — Райвис хотел произнести это с легкой насмешкой, но в горле стоял ком, и в словах его послышалась горечь.

— Человек, который провел два года в Гэризоне и обучал военному искусству не только солдат Изгарда, но и верховных командующих его армии, нельзя считать просто наемником.

Слова Кэмрона пробудили в душе Райвиса целую бурю. Чтобы не дать темной злобе захлестнуть себя, он повернулся к Марселю. Банкиру пришлось-таки посмотреть прямо в глаза преданному им человеку. Марсель был испуган, возможно, ему было даже немного стыдно. Но Райвис не почувствовал удовлетворения. Банкир уже не интересовал его. Ему надо было только отвлечься на секунду, переждать вспышку неудержимой ярости.

Итак, Марсель раскрыл Кэмрону чужие секреты — он рассказал этому юнцу не только об их делах в Бей'Зелле, но и о том, чем Райвис занимался раньше. Банкир не был посвящен в соглашение, заключенное изверившимся во всем дворянином из Дрохо и человеком, которому предстояло стать королем. Марсель Вейлингский вообще находился в другой стране, когда договор был скреплен горячим воском, испепеляющими взглядами, пожатием сухих ладоней. Это касалось только их двоих и никого больше.

Два года Райвис работал на Изгарда в Гэризоне и последний год здесь, в Бей'Зелле. Целых три года он ежедневно вновь и вновь продавал себя. Один за другим, точно по списку, продавал гэризонскому королю свои таланты, все, чему научился на востоке, — пока тело его скиталось по странам и континентам, а мертвое сердце оставалось все в том же, в одном-единственном месте.

Конечно же, не впервые ему пришлось торговать своими знаниями, своим искусством. Вот уже семь лет, как он вернулся с востока. За этот срок находилось немало покупателей, готовых платить за безошибочную интуицию Райвиса из Бурано. В узком кругу посвященных его имя произносили с почтительным ужасом.

Райвису Буранскому не понадобилось и года, чтобы разделаться с армией Альвеха. Райвис перебил стражу во дворце Чайниз и выставил на посмешище шайку беспощадных убийц. А Малленгаро из Эндеза? Райвис был его советником четырнадцать месяцев, и этот герцог, который раньше только и знал, что отражать нападения, выиграл войну.

Райвис слизнул засохшую кровь со шрама на губе. Да уж, болтаться без дела ему не приходилось.

Каждое поручение обогащало его опыт. У восточных варваров были совсем иные, чем на западе, приемы ведения боя. Они не понимали, зачем нужны металлические доспехи, в которых воин заперт, точно птица в клетке. Они смеялись над западными рыцарями — слишком неповоротливыми и тяжеловесными, и недоумевали, почему те отдают предпочтение; обороне. Восточные люди считали, что главное на войне — тактика, храбрость солдат, бурный натиск. И рыцарский кодекс чести тоже был не для них. Они нападали при малейшей возможности и плевать хотели на все правила и условности. Они отдавали предпочтение пехоте — потому что легковооруженные солдаты могли быстро передвигаться. Они не барахтались, как в трясине, в пятисотлетних традициях, они решали, как поступить в данной, конкретной ситуации, — и немедленно приводили свое решение в действие.

Разумеется, на востоке тоже не знали ответы на все вопросы. За последние семь лет Райвис пришел к выводу, что в военной истории всех народов есть поучительные примеры, в каждой стране есть свое заслуживающее внимания оружие и другая техника — и секрет в том, чтобы выбрать самое лучшее. Соединив вместе восточную стратегию, мэйрибейнских лучников, вооруженных пиками солдат из северного Дрохо, истанианских всадников, можно создать единую, боеспособную, практически непобедимую армию.

Райвис пересек подвал и остановился рядом с Тессой. Пока они спорили, девушка самовольно налила себе еще берриака и теперь протянула ему чашку с остатками вина. Райвис был благодарен ей и за это. Он вдруг почувствовал, что устал. Эта встреча слишком затянулась.

Он поднес чашку к губам — и только тут заметил, что Тесса смотрит на него. О чем она думает, эта неизвестная, нездешняя женщина? Откуда она взялась? И что ей понадобилось здесь?

Золотистая жидкость, согретая ладонями Тессы, плескалась в чашке. Он попробовал берриак на вкус. Душистый, пятнадцатилетней выдержки ликер бросился в голову. Он напомнил Райвису все лучшее, что было в этой стране. Перед его мысленным взором, взором путника, незваным гостем проходящего по просторам Рейза, предстали дразнящие картины — виноградники, плодородные почвы, крутые известняковые утесы.

Райвис снова перевел взгляд на Кэмрона. Вполне возможно, виноград, из которого сделано это вино, выращен на виноградниках Берика Торнского. Всем известно, что у семьи Торнов есть обширные владения по склонам гор Ворс и Борел.

Видимо, о том же подумал и Кэмрон.

— Я в состоянии щедро оплатить твои услуги.

Райвис улыбнулся — крепкий дубовый ликер подействовал на него:

— Я не помощник убийце, Торн. Допустим, я и в самом деле помогал Изгарду набирать солдат, но он не посвящал меня в свои планы. Меня не касается, что он делает, куда направляется. Я не в силах помочь тебе. Я не располагаю никакими сведениями о короле и понятия не имею, как к нему подступиться.

— Ты лжешь. Ты провел с ним два года. Ты знаешь, как организована его охрана, и сам помогал обучать стражу. И не пытайся убедить меня, что ничего не знаешь об Изгарде Гэризонском, тогда... когда... — от волнения и гнева Кэмрон путался в словах, — ты тридцать шесть месяцев был у него на службе.

Райвис затаил дыхание. На долю секунды ему показалось, что Кэмрон собирается что-то добавить. Нечто такое, что осталось неизвестным даже Марселю, с его наблюдательным взглядом и загребущими руками банкира.

Нет, по крайней мере одна его тайна по-прежнему не раскрыта. Поэтому, а может, подействовал ликер, Райвис немного расслабился.

— Об убийстве и речи быть не может. Никому не удастся подойти достаточно близко к королю. Рядом с Изгардом всегда есть фанатики, которые добровольно заслонят его от стрелы и с радостью примут на себя удар направленного на него кинжала. Каждое подаваемое ему блюдо пробует сначала больше людей, чем на кухнях у других королей готовит еду. Его крепости и укрепления неприступны, гонцы преданы ему душой и телом.

Райвису вспомнилось, как однажды он помешал беседе Изгарда с королевским писцом.

— Меня беспокоят солдаты. На гонцов можно положиться, но за истанианцами и северянами нужно хорошенько присматривать.

Изгард глянул на него через плечо писца. Узоры. Пергамент на столе писца. Цвета узора — красный, синий, золотой — отразились в глазах короля.

— Твое дело — обучать солдат, Райвис, — ответил он тогда. — Мое дело — заставить их служить мне верой и правдой.

— Я не верю, что Изгарда невозможно победить. — Голос Кэмрона прервал воспоминания Райвиса.

— Победить? Разве я сказал, что его нельзя победить? Я сказал только, что убить его невозможно.

— Победить! Убить! Не играй словами, Райвис из Бурано. Я хочу свергнуть Изгарда с престола, я хочу видеть его мертвым.

— Не смешивай разные вещи, Торн. Одно дело разбить армию Изгарда здесь, в Рейзе, на чужой земле, другое — убить его самого в Гэризоне.

Кэмрон стукнул по стене кулаком. Зазвенела посуда на полках. Одна бутылка упала на пол и разбилась.

— Плевать мне, что ты думаешь. Не пройдет и года — Изгард будет гнить в аду.

На этот раз тон Кэмрона поразил Райвиса.

— Но почему, почему смерть Изгарда так важна для тебя?! — вскричал он.

Марсель выступил вперед:

— Райвис...

— Замолчи, банкир. Не тебе говорить об этом. — Глаза Кэмрона стали как два кусочка блестящего льда. В углу рта напряженно забилась жилка. — Вчера утром гонцы покинули бордель и направились в замок Бэсс. До темноты они прятались среди скал, а потом через печную трубу в гардеробной проникли внутрь. По-видимому, гонцов было меньше дюжины, но им удалось перерезать всю стражу — весь ночной дозор. Когда я наконец добрался до них, оказалось, что моего отца уже нет в живых.

Тесса охнула.

Райвис закрыл глаза. Он чувствовал боль Кэмрона, как свою собственную. Он знал, каково это — заставлять себя спокойно и разумно рассказывать о смерти любимого человека. Он знал, чего это стоит.

— Кэмрон, я...

Кэмрон прижался затылком к стене, стукнул себя кулаком по ноге:

— Не смей сочувствовать мне. Не говори, что жалеешь меня. Не смей думать об этом. Не смей даже чувствовать жалость.

Слова юноши больно задели Райвиса, хотя случалось ему выслушивать и нечто похуже. Однако он притворился, что и горе, и грубость Кэмрона одинаково безразличны ему, и с невозмутимым видом затянул потуже шнуровку на своей тунике.

— Вот, возьмите. — Оживленный голос Тессы странно прозвучал в тишине. Она протянула Кэмрону чашку берриака. — Выпейте, вам сразу полегчает.

Райвис заметил, каким взглядом посмотрел на девушку Кэмрон — как будто только что увидел ее. Глаза его сверкали, и, несмотря на тени под глазами и глубокие морщины на лбу, он выглядел в этот момент удивительно юным. Да и она тоже.

— Ты утверждаешь, что убийцы были гонцами Изгарда, но из чего это следует? — деловито спросил Райвис.

Кэмрон залпом выпил свой берриак и, не глядя на Тессу, протянул ей пустую чашку. Райвис почему-то с досадой отметил этот жест.

— Они не были одеты в цвета Изгарда, если ты это имеешь в виду, — ответил Кэмрон. — Но они знали, где находится гардеробная, и вообще свободно ориентировались в замке. У Изгарда же наверняка есть доступ к такого рода сведениям. Эту крепость построили его предки. Одно время она принадлежала самому королю Хирэку. Скорей всего в Вейзахе до сих пор хранятся планы здания.

Райвис кивнул. Это похоже на Изгарда — выжимать все, что возможно, из любого своего преимущества.

— Как выглядели эти люди?

— Как выглядели? — Кэмрон точно выплевывал слова. — Как животные. Животные. С оскаленными мордами, с горбами на спине... В них не было ничего человеческого.

Тесса бросила на Райвиса предостерегающий взгляд. Ей показалось, что не следует больше давить на Кэмрона. Но Райвис не обратил внимания на ее предупреждение.

— Я не делал из гонцов животных. Я объяснял им, как наилучшим образом использовать в бою свою смекалку и оружие, как побороть превосходящего силой противника. Учил обдумывать каждый свой шаг. — Он шагнул вперед. Осколки разбитой бутылки затрещали под сапогами. — Гонцы — лучшие солдаты Изгарда, отобранные в элитные подразделения за ловкость в обращении с оружием и преданность королю. Судя по твоему рассказу, на Берика Торнского напали вовсе не гонцы, а свора бешеных псов.

— А стали бы псы вскрывать грудную клетку убитого? — В голосе Кэмрона послышались истерические нотки. — Стали бы они оттягивать кожу, чтобы обнажить сердце?

Райвис прикусил губу. Такие штуки действительно практиковались в Гэризоне на протяжении многих веков. Он и сам заметил, что Изгард питает особое пристрастие к этому древнему и кровожадному обычаю. За два года в Вейзахе Райвис несколько раз видел трупы, разделанные таким способом — с целью предупреждения или угрозы. Он видел даже человека, который подвергся этой варварской операции и все же продолжал жить. Во всяком случае, сердце его еще билось. Изгард лучше любого другого властителя понимал, как важно запугать противника.

Райвис машинально провел рукой по груди — в том месте, где под кожей туники гулко колотилось сердце. Он пытался понять, есть ли хоть какой-то смысл в словах Кэмрона. Животные? Горстке злоумышленников — он сказал, их было меньше двенадцати — удалось перебить всю стражу? И потом — то, что произошло в борделе. Они разломали его оказавшуюся пустой постель. Никто из его учеников не стал бы терять время и крушить мебель среди бела дня во вражеском городе, рискуя в любой момент быть схваченным.

С каким дьяволом связался Изгард на этот раз?

— А ведь до того, как погиб ваш отец, вы думали покинуть Бей'Зелл? — задала Тесса не идущий к делу вопрос.

Райвис выругался себе под нос. Он уже не понимал, зачем ему вздумалось таскать за собой эту девчонку.

Кэмрон глубоко вздохнул и — впервые за всю эту встречу — ответил обычным своим голосом:

— Да, сегодня я собирался оставить город.

Тесса молча кивнула.

В комнате наступила мертвая тишина. До сих пор сжатые в кулаки руки Кэмрона бессильно повисли. Райвису захотелось подойти, положить руку на плечо юноши. Но он не сделал этого.

Первым заговорил Марсель:

— Я думаю, все мы знаем, почему был убит Берик.

— Разве? — Райвис приподнял бровь.

— Да, конечно. — Марсель глянул на Кэмрона, ожидая, что тот снова перебьет его, но юноша повесил голову и хранил молчание. Банкир продолжал: — Изгарду не терпелось отомстить за поражение у горы Крид. Если бы не Берик Торнский, Рейз сейчас был бы частью Гэризона.

Пока Марсель говорил, Райвис не сводил глаз с Кэмрона, ожидая, какова будет реакция. Но Кэмрон остался безучастным. Что ж, пока придется удовольствоваться объяснением Марселя. Даже если были и другие причины убийства, не его дело обсуждать их.

— Итак, Райвис, — снова заговорил Марсель, — ты возьмешься за это дело? Я готов сегодня же выплатить тебе авансом пятьдесят крон.

Теперь Кэмрон смотрел Райвису в лицо. Глаза юноши блестели, он крепко сжал губы. Райвис был рад, что на сей раз Кэмрон ничего не сказал.

Собственно, выбора у него не было. На улице ждали люди Кэмрона с арбалетами. Стоит ему выйти из дома Марселя, они немедленно застрелят его. А даже если каким-то чудом промахнутся, еще до темноты на его поиски будет поднята вся полиция города. Кэмрону надо лишь обратиться к властям и рассказать им все, что он узнал от Марселя — утаив, разумеется, участие в этом деле самого банкира. Видимо, они столковались прошлой ночью. Кэмрон, наверное, пригрозил поместить свое только что полученное наследство в другом месте, у конкурентов Марселя. А таким способом от банкира можно добиться чего угодно. За звонкие золотые кругляшки Марсель Вейлингский, не задумываясь, продаст собственную родину.

Райвис провел рукой по губам. У него нет родины. Дрохо безвозвратно потерян для него четырнадцать лет назад. Под страхом смерти он не ступит на его красную глинистую землю.

У него ничего нет. Ни родины, ни семьи, ни денег.

Изгард один раз уже пытался убить его и наверняка будет пытаться вновь. Король не может допустить, чтобы знания и опыт Райвиса, его осведомленность были использованы против Гэризона в предстоящей войне. Пальцы Райвиса нащупали шрам. На самом деле вовсе не по этой причине Изгард желает его смерти.

Райвис взглянул на Марселя. Банкир старался скрыть озабоченность и казаться совершенно спокойным. Этот человек понятия не имеет о верности — он даже ради приличия не пытается притворяться. Только выгода имеет значение. Его не мучат ни вопросы, ни сомнения, ни угрызения совести.

Таков и Изгард — только хуже, гораздо хуже.

Рубец под его пальцами был холодным и твердым. Боль напомнила Райвису, как получена эта рана, напомнила время и место, где ему рассекли губу.

Он содрогнулся.

Так мало друзей было в его жизни. Так много боли и предательства.

Он принял решение.

— Я берусь за это задание. — Райвис посмотрел в глаза Кэмрону Торнскому. — Я помогу тебе поставить Изгарда Гэризонского на колени.