"Шаг навстречу судьбе" - читать интересную книгу автора (Эльтеррус Иар)

2. Замок Призраков.

Медленно поднявшись на ноги над мертвым телом Марана, Санти отчаянно разрыдался. Он плакал, прощаясь с великим человеком, прощаясь со своей прежней жизнью и своими надеждами. Впереди ждало что-то страшное и непонятное, что-то такое, о чем рыжий скоморох никогда и подумать не мог. За что это? Почему так случилось? Почему он?! Ответа на безмолвный вопль никто не дал. Сознание плыло, не будучи в силах воспринять все, что втиснули в него заклятием передачи власти.

Друзья, стоявшие неподалеку, встревоженно переглянулись и кинулись к Санти. Приблизившись, они замерли, потрясенно уставившись на мертвого императора. Трудно было представить, что его больше нет. А что станет с империей? Ведь новый император не коронован. Ни одному из них и в голову не приходило, что повелителем Элиана стал их друг.

– Умер… – глухо сказал Лек, вытирая слезы рукавом. – Умер…

– Да, умер… – не менее глухо подтвердил Санти.

– Светлая память… – голос Энета дрожал.

– А теперь чего делать? – спросил еще не пришедший в себя после слияния Храт. – Мы ж в пустыне, и воды ни хрена нет. Как бы мы тут рядом с ним и не легли…

– Выберемся! – одернул его Тинувиэль. – Не до того пока.

– Извините… – смущенно буркнул орк.

– Храт прав, – встряхнулся Лек. – Выбираться отсюда все равно надо. Радужным Драконом нам уже не стать, он приходит только в случае большой беды.

– Ты еще не понял? – глухо спросил Санти?

– Что я должен понять? – растерялся горец.

Скоморох откинул голову назад и хрипло, каркающе рассмеялся. Затем его тело подернулось туманной дымкой, через несколько мгновений превратившейся в темно-серый плащ. Санти накинул на голову капюшон, его лицо скрыла туманная маска.

– Теперь понял? – прогрохотал гулкий голос.

– Жопу габта мне на голову! – отшатнулся Храт, запнулся и уселся на песок.

Остальные трое ничего не сказали, только ошалело хлопали глазами, не поверив тому, что видят. Однако пришлось поверить – перед ними действительно стоял новый император. И это был ни кто иной, как рыжий Санти! Лек опомнился первым. Он вынул картаги из ножен, опустился на одно колено и отсалютовал его величеству. Затем примеру наставника последовали остальные.

– И что мне со всем этим делать? – тоскливо спросил скоморох, туманная маска исчезла.

– Что должен, – пожал плечами горец. – А вот что делать нам? Маран просил тебе помочь…

– А тут и думать нечего! – резко бросил Энет. – Раз Санти император, то нам быть его эльдарами! Эльдаров же не осталось!

– Согласен! – послышался сбоку мелодичный голос Тинувиэля.

– И я, – буркнул орк, все еще неверяще тряся головой. – Куда ж я от вас, гмырхов линялых, денусь-то?

– Ты прав… – хмуро согласился Лек. – Мы с тобой, рыжий. Держись.

– Спасибо… – слабо улыбнулся Санти. – Спасибо вам, ребята… Тогда сейчас в Замок Призраков отправимся. Да и тело туда переправить надо, чтобы сохранить до похорон.

– А это что такое, Замок Призраков? – озадачился Храт.

– Императорский замок на острове Ужаса, Тардаваге.

– Где?! – икнул от такой новости Энет. – Ты в себе, величество?

– В себе, в себе, – заверил его скоморох, скорчив ехидную рожицу.

Удивление графа было понятным – ни один корабль не мог приблизиться к Тардавагу, знаменитому острову Ужаса, как прозвали его суеверные моряки. Вокруг него бушевали страшные шторма, прибрежные воды скрывали в себе сотни рифов, берега были неприступны – сплошные скалы. Но и этого мало, если какой-нибудь сорвиголова все же пробирался через рифовый пояс, то его вдруг охватывал беспричинный ужас, и бедняга уносился прочь от Тардавага на всех парусах, рассказывая потом в портовых тавернах всякие небылицы. Давно уже никто не делал попыток высадиться на огромном острове, несмотря на все его возможные богатства. И так было испокон веков. Ходили слухи, что там живут какие-то страшные чудовища.

Существовал еще один подобный остров – остров Демонов, Кхардаваг, над которым моряки иногда видели призрачную черную фигуру ростом до неба и замирали от ужаса, надеясь, что выходец из ада не тронет их. Если не пытались приблизиться к берегу, то и не трогал. А вот если пытались… Выжившие потом рассказывали многое, только мало кто им верил – всем известна страсть моряков к глупым байкам. Но что-то непонятное на этих двух островах все-таки было, что-то, не желающее, чтобы его беспокоили. Здравомыслящие люди и не беспокоили, а дураков не жалко.

– Потому никто и не может на Тардаваге высадиться, что там императорский дворец, – пояснил Санти удивленным друзьям. – Остров защищен такими заклятиями, что ни один маг не разберется. Сам Элиан Завоеватель накладывал. Ты, Лек, на одном из тайных островов – Острове Демонов – уже бывал, между прочим. Даже долго жил там.

– Так Замок Воинов на Кхардаваге расположен? – изумился горец. – Никогда бы не подумал…

– На нем, где же еще, – подтвердил император. – Но нам туда не надо. Все нужное в Замке Призраков есть, там и проведу вашу инициацию. Там еще много чего имеется, даже Маран не знал всего.

– А тебе откуда известно, что знал, а чего не знал Маран? – насторожился Энет.

– Во время передачи власти новый император получает память всех прежних. Кроме Элиана Завоевателя. Позже расскажу подробно, надо спешить, пока я на ногах стою. Скоро свалюсь – передача памяти просто так не проходит, в башке такой сумбур, что еще немного, и я вообще соображать перестану.

– Ну ни дорхота себе! – потрясенно приоткрыл рот граф. – Ты…

– Потом, все потом! – оборвал его император.

Его шатало, самочувствие с каждым мгновением ухудшалось, голова нестерпимо болела. Из последних сил Санти открыл портал, тихо удивляясь про себя, что способен на это. Показал на него рукой и замер, пошатываясь. Поглядев на покрытое потом лицо своего бывшего ученика, Лек понял, что тот на грани потери сознания, и принялся командовать. Храт с Энетом подхватили тело Марана и ушли в туманную дымку. За ними последовал Тинувиэль. Горец, поддерживая скомороха, вошел в портал последним.

Как только портал схлопнулся, Санти обвис на руках Лека без памяти. Тот растерянно выругался, с недоумением оглядываясь вокруг. Друзья стояли в каком-то огромном пустом зале серого цвета. Как только они оказались здесь, непонятно откуда прозвучал гонг.

– А теперь чего делать? – растерянно спросил горец, осторожно опуская императора на пол.

– Гмырх его знает! – пожал плечами Храт. – Найти кого-то надо.

– Если тут хоть кто-нибудь есть… – поежился Энет.

Однако он ошибся, люди в Замке Призраков все же были. Вскоре в зале появился что-то недовольно бурчащий себе под нос человек в поварском колпаке и усыпанном мукой фартуке.

– Ну и кого хрена понадобилось трезвон такой поднимать? – мрачно поинтересовался он. – У меня, между прочим, хлеб в печи! Нет, бросай все, беги к нему! А сгорит хлеб? Сам же горелое жрать не станешь! Делать тебе больше нечего? Так гляди, щас как огрею метлой! Совсем обнаглел! То он эль таскает, то трезвон на весь замок устраивает! О, а где это он? Опять смылся, зараза?

– Кто? – растерянно спросил Лек.

– Величество это задрипанное, Маран которое. Без него вы б сюда не попали.

– Маран? – горько усмехнулся горец и показал на мертвое тело, которое Энет с Хратом положили неподалеку. – Да вот он.

– Не надо так шутить, парень… – побледнел незнакомец.

– А я и не шучу. Император погиб, все до единого эльдары – тоже. А вы кто?

– Веркит, повар здешний… – глухо ответил тот, неверными шагами приближаясь к Марану.

Опустившись перед мертвым императором на колени, он немного помолчал и почти неслышно прошептал:

– Эх, твое величество, твое величество… Что ж это ты так, а? На кого ж ты нас бросил?

Затем провел рукой над лицом мертвеца, закрывая его широко распахнутые глаза, и начал прерывающимся голосом читать отходную молитву. Видно было, что он с трудом сдерживает слезы. Лек переглянулся с остальными, друзья тоже опустились на колени и присоединились к молитве. Закончив молиться, они встали и долго еще молча стояли перед покойным императором. До сих не верилось, что его больше нет. Разве оболтус Санти потянет эту дорхотову ношу? Разве справится со всем, что свалилось на родную страну? Лек очень в этом сомневался.

– Кто новый-то? – спросил через некоторое Веркит. – Ты?

– Нет, вон тот рыжий, – показал горец. – Он нас сюда переместил и сознание потерял.

– Так всегда бывает после коронации… – вздохнул повар. – Надо отнести его в спальню и уложить. Будет спать суток трое, не меньше. Не пойму только на кого хрена он вас сюда притащил и почему лицо не прячет…

– Мы его будущие эльдары, – пояснил Энет.

– Ясно, – качнул головой Веркит. – Ладно, берите своего друга и несите за мной.

– А что с ним? – показал Лек на тело Марана.

– В ледник положим. Надо до похорон сохранить. Бедная Рина…

– Какая Рина? – удивился Энет.

– Жена его.

– А-а-а…

Санти вдруг застонал и сел на полу. Глаза императора лихорадочно блуждали по залу, явно ничего не видя.

– Рыжий, ты чего? – всполошился орк, бросаясь к нему.

– Меня зовут… – хрипло выдавил из себя скоморох. – Зовут…

– Потянись навстречу зову, твое величество, это кто-то из эльдаров! – насторожился Веркит. – Ему помощь, наверное, нужна.

Недоверчиво покосившись на него, Санти все же послушался. Его заставил очнуться чей-то стон, звучащий, казалось, совсем рядом. Кто-то устало звал императора, звал, уже не надеясь на ответ. Этому кому-то было очень больно, его боль била скомороха по нервам, он сам едва не стонал. Рыжий внутренне потянулся навстречу зову, одновременно притягивая его к себе. Воспаленное сознание само сплетало какие-то странные заклятия, но убей Санти Единый, если он понимал какие. Вскоре неподалеку сгустилось облачко портала, из которого на пол зала выпал залитый кровью эльдар с мертвым ребенком на руках.

– Ты кто?.. – изумленно прохрипел он, увидев подошедшего скомороха.

– Новый император, – ответил Санти, с трудом удерживаясь на ногах. – Вы единственный выживший эльдар. Все остальные погибли. Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Погибли… Единый Создатель… Помочь? А где мы?

– В Замке Призраков.

– Тогда все просто, – прошелестел эльдар, на глазах теряя силы. – Мысленно позови даан исцеления, как он появится, раздень меня и положи туда. Это саркофаг. Через три дня встану здоровым. Если ты император, даан придет.

– Хорошо.

Санти последовал совету эльдара, чувствуя себя полным идиотом. Неужели что-то здесь способно услышать его мысленный зов? Странно. Но рыцарь престола оказался прав, не успел император позвать нечто, названное странным словом «даан», как пол неподалеку пошел волнами, и из полированного камня, как из воды, всплыл покрытый буграми и наростами саркофаг примерно пяти локтей в длину. По его кромке бежала цепочка красных огоньков.

Осторожно приблизившись, император дотронулся до саркофага, не особо понимая что это такое и откуда вообще взялось. Из камня выплыло? Чудеса какие-то… Украшенная резьбой крышка медленно поднялась, открывая взору клубы серого непрозрачного тумана, в котором то и дело вспыхивали тусклые голубоватые блики. Лек с Энетом поспешно раздели потерявшего сознание израненного эльдара и опустили его внутрь. Туман принял багровый оттенок, что-то натужно загудело, и крышка медленно закрылась. Даан потерял очертания и утонул в полу.

– Это чего было? – растерянно спросил Храт. – Что за штука?

– А я знаю? – устало пожал плечами Санти. – Даан какой-то… Ой, блин!

– Что еще? – насторожился Лек.

– Сами-то сюда переместились, а о девочках забыли? – зло буркнул император. – Каково им после всего? С ума, верно, сходят, ничего понять не могут.

– Таннэ дэлле раль каат! – выругался на родном языке эльф. – Ты можешь их к нам вытянуть?

– Попробую сейчас, – поежился Санти.

– Не советовал бы, твое величество! – вмешался Веркит. – Тебе отдохнуть нужно, а то точно потом несколько дней встать не сможешь.

– Не смогу, так не смогу! – с досадой отмахнулся император. – Только я тут чокнусь, если знать не буду, что с девчонками и где они. Лек, Энет, если упаду, вы уж поддержите.

– Было бы о чем говорить… – проворчал горец.

Снова поежившись, Санти начал погружаться в память, доставшуюся от Марана. Пока на поверхность сознания выплывало очень немногое, перед глазами почему-то стояла какая-то незнакомая пожилая женщина, смотрящая на него с тоской и тревогой. Наверное, жена покойного. Император представил себе лица девушек и потянул их к себе, ощущая, что на уровне интуиции сплетает сложное, многоуровневое заклятие. Он не понимал каким образом делает это, но все равно делал. Придет время – разберется. Не сейчас.

В зале резко потемнело, затем полыхнули несколько ярких вспышек, запахло как после грозы, и по полу с визгом покатились семь девушек. Очень разных на вид. Никто не заметил, откуда они возникли, казалось, прямо из воздуха. Лек ринулся на помощь своей ненаглядной Элиа, забыв обо всем, остальные тоже поспешили к ученицам. Никто, кроме укоризненно покачивающего головой повара, не заметил, что император тихо опустился на пол и снова потерял сознание. Недовольно ворча себе под нос, Веркит уложил Санти поудобнее и сел рядом, избегая смотреть на мертвого Марана.

– Здравствуй, моя хорошая! – поцеловал обалдевшую Элиа Лек.

– Здравствуй… – растерянно отозвалась она. – А где это я? Что это вообще было?

– А что ты помнишь?

– Помню, оказалась в каком-то зале… Вы стояли в кругу, скрестив мечи. Потом что-то еще случилось, мне показалось, у меня из рук молнии били… А потом вы в дракона превратились и улетели…

– Так и было, – улыбнулся горец. – Инициация случилась. Только вот…

– Что? – встревожилась Элиа.

– Императора убили.

– Неправда! – наполнились слезами глаза девушки. – Ты врешь! Скажи, что ты врешь!

– Если бы… – опустил голову Лек. – Вот он.

Не поверившая в страшное известие Элиа приблизилась к телу Марана и замерла, постепенно понимая, что ей сказали правду. Страшную правду. Она не замечала, что плачет, только молча смотрела на залитого застывшей уже кровью человека, которого так любила и уважала.

– Что с Владыкой? – встревоженно спросила Ле у Веркита, заметив лежавшего без сознания Санти.

– Перенапрягся, вас вытаскивая, – буркнул тот. – Теперь несколько дней без памяти валяться будет. Это ж надо, сразу после коронации такое отчебучить! Очумел парень!

– Коронации?

– Дорхотов хрен мне в глотку, идиоту старому! – выругался повар, поняв, что проговорился. Неизвестно еще имеет ли эта девица право знать, что рыжий мальчишка стал императором. Хотя с какой стати, если иначе, он вытащил ее сюда? Наверное, имеет. Но больше говорить Веркит ничего не собирался. И так кошмар – бабы в Замке Призраков! Насколько он знал, такого кощунства не случалось больше пятисот лет.

– Тогда надо отнести его в постель! – рассержено топнула ногой Жрица, поняв, что больше ничего от незнакомца в поварском фартуке не добьется.

Она позвала Беспалую, с интересом оглядывавшую зал, и девушки, следуя за Веркитом, отнесли Санти в большую и удобную спальню неподалеку. Разобраться в происходящем можно будет и позже, а пока надо позаботиться о наставнике.

Шестая сидела на роскошной кровати, мрачно уставившись в стену. Девушке нашлось о чем подумать. Еще утром она была рабыней в Нартагале. Ждала продажи, мечтала, что ее купит любимый, надеялась на свое маленькое счастье. А потом аукцион и все случившееся на нем. Не успела Шестая опомниться, как уже стояла на каком-то плацу и соглашалась стать ученицей носатого касорга, пугающего ее до тихого визга. Если честно, согласилась только ради Эхе, бросившегося за ней в неизвестность. Чтобы спасти любимого девушка готова была на все, хоть на казнь, даже самую мучительную, добровольно пойти. Но Эхе вскоре куда-то увели, а с нее самой сняли ошейник, сказав, что она отныне свободна. Шестая не поверила – о какой свободе вообще речь? Ее кто-нибудь спрашивал хоть о чем-то? Нет. Даже не собирались. Сказали, что должна стать ученицей горного мастера, и все тебе. А данную касоргу клятву не нарушишь, девушка почему-то была уверена в этом. Да и рухнувший на нее во время инициации черный луч говорил о многом. С Тьмой в игры не играют, это знали даже нартагальские рабыни.

Вскоре Шестую отвели в какую-то комнату, где ее встретили две другие девушки. Одна выглядела довольно странно, имела красную кожу и небольшие клыки, а вторая была очень высокой и крупной. Они что-то говорили, пытались как-то объясниться с новой соседкой, но рабыня не знала ни одного из общепринятых языков Элиана, только родной. Не понимая, чего надо этим незнакомкам, она съежилась на койке, с тоской глядя в пол. Девушка едва сдерживала слезы – плакать хотелось страшно, но вдруг здесь за слезы наказывают? Лучше сдержаться, не то мало ли. Видела на спине переодевавшейся высокой соседки следы от палки – крепко, похоже, бедняжке досталось, до крови били. Узнать бы еще за что так страшно наказали, чтобы самой подобных ошибок не допускать. Очень не хочется и себе такой «радости», да только, видно, никуда не денешься. Раз здесь даже своих бьют, то уж чужачку бить сам бог велел.

Девушка с удивлением поглядывала на что-то весело обсуждающих соседок, понявших, что говорить с уроженкой Нартагаля бесполезно. А потом они вдруг взяли палки и начали драться! Кошмар! С ума сошли, что ли? Рабыня растерянно уставилась на вытворяющих дорхот знает что элианок. Они изгибались так, как она сама никогда бы не выгнулась, хотя с детства отличалась изрядной гибкостью, да и учителя танцев многому научили. И били друг друга соседки всерьез! Шестая вздрогнула, представив что это ее так вытянули по ребрам палкой, как только что «приласкала» подругу краснолицая. Но пострадавшая даже не вскрикнула – она выругалась сквозь зубы, подпрыгнула и нанесла обидчице хлесткий удар ногой в грудь, от которого та отлетела к стене, свалив по дороге кувшин с водой. Только осколки с брызгами воды напополам во все стороны полетели!

– Это еще что за бардак?! – рявкнул внезапно чей-то хриплый бас. – По розгам соскучились?! Так я вам щас устрою с ними встречу! Надолго запомните!

Нарушительницы спокойствия в один голос ойкнули, ошарашенно уставившись на рассерженного коменданта казарм, пришедшего на шум. Увидев перед собой девчонок, он не стал применять физических мер воздействия, только поорал немного для порядка. Парням в таком случае досталось бы по полной программе.

Что здесь такое происходит? Шестая со страхом смотрела на надрывно орущего коренастого мужчину и ежилась, ожидая, что сейчас всех трех жительниц комнаты отправят к наказующим, или как там они здесь называются. По виноватым мордашкам виновниц происшедшего девушка поняла, что те и в самом деле сделали что-то не то и чувствуют свою вину. Обидно будет получить розог или плетей просто за компанию, ничего плохого не сделав самой. Однако ничего страшного не произошло, строгий господин вскоре ушел, на прощание так хлопнув дверью, что косяк затрясся. Рабыня даже удивилась – ни разу на ее памяти господа не оставляли подобное безнаказанным. Соседки переглянулись, прыснули и кинулись вытирать с пола воду.

Закончив уборку, краснолицая куда-то ушла, но вскоре вернулась с мокрыми волосами – видимо, купалась. Потом из комнаты исчезла высокая. Шестая проводила ее завистливым взглядом – она после всех приключений тоже не отказалась бы помыться. Девушка с клыками уселась перед зеркалом и принялась расчесывать свои жесткие черные волосы.

В этот момент все и случилось. Из стен комнаты в двух отчаянно завизжавших девушек ударили белые молнии, их закрутило в непонятно откуда взявшемся вихре, и они оказались в большом зале, заполненном роскошно одетыми господами. Шестая тихо пискнула от ужаса, не понимая, что случилось и как она сюда попала. Да и все эти вельможи вокруг пугали до онемения. Кто знает, что им в головы взбредет? Может, захотят развлечься казнью рабыни, самое обычное ведь для господ развлечение.

– Станьте вокруг нас в пяти локтях от круга и на равном расстоянии друг от друга! – прогремел перекатывающийся, гремящий, нечеловеческий голос, от которого Шестую затрясло крупной дрожью.

Внезапно девушка поняла, что должна делать. Откуда взялось в ней это странное знание рабыня никогда не сумела бы объяснить. Откуда-то взялось. Она нашла свое место в кругу Семи и вытянула руки в стороны, ощущая, что ее глаза становятся провалами Тьмы. Губы произносили какие-то неизвестные ей заклинания. Между руками девушек забились разноцветные молнии. Это было страшно, но одновременно прекрасно, Шестую переполняло ощущение нечеловеческой силы, ей хотелось смеяться и летать. Да, хотелось распахнуть несуществующие крылья и взмыть в воздух! Она продолжала громко чеканить древние как мир заклятия, душой ощущая их древность, и понимая, что столкнулась с чем-то невероятным.

Когда все закончилось, и пять юношей, превратившиеся в дракона, исчезли в портале, Шестая едва не потеряла сознания. Девушки испуганно сбились в кучку, делясь впечатлениями. И рабыня понимала их! Не знала каким образом, но понимала, хотя они говорили вовсе не по-нартагальски. Однако продолжала молчать, слушая разговоры других. Надо для начала хотя бы приблизительно разобраться в том, что же с ней случилось. Кем и чем она стала? А ведь стала. И чем-то много большим, чем человек. Ощущала, что в любой момент может призвать силу Тьмы. Знала тысячи заклятий непредставимой мощи. Понимала, как устроен мир и каковы его законы, установленные Единым Создателем.

Девушки продолжали болтать, восхищаясь своей непонятно откуда взявшейся магической силой и знаними, когда их внезапно вздернуло в воздух и утащило в возникший под потолком портал. Раздавшийся многоголосый визг был настолько пронзительным, что любой бы оглох, услышав его.

Прокатившись по полу пустого зала с серыми стенами, Шестая растерянно замерла, раскинув ноги в стороны. Это еще что такое? Очередные чудеса? Да что за день такой, а? Утром же еще в воспитательном доме была, с нетерпением дожидаясь аукциона! Сознание отказывалось воспринимать новое, перед глазами плыло, ее тошнило. Рабыня тупо смотрела, как две другие девушки унесли куда-то потерявшего сознание рыжего парня. На лежащий неподалеку залитый кровью труп она старалась не обращать внимания, слишком уж неприятное зрелище. Потом кто-то сказал, что этот мертвец – император Элиана, но Шестая не поверила. Разве император может быть одет в простой темно-серый плащ? Нет, конечно. В их воспитательный дом как-то раз наведался король Нартагаля, девушка хорошо запомнила безумную роскошь его одеяний. С чего бы императору поступать иначе? Все они одним миром мазаны, сволочи поганые.

– Что сидишь? – подошла к ней невысокая черноволосая девушка. – Пошли, ужинать зовут.

Ужинать? Это очень даже кстати, с самого утра крошки во рту не было. Поесть ни одна рабыня никогда не отказывалась. Глупо отказываться, раз дают, кто знает когда в следующий раз накормят, могут и забыть – никому нет дела до того, чего там хочется какой-то невольнице. Шестая встала, поклонилась и последовала за незнакомкой. Красива. Дорого, наверное, за нее заплатили. Рабыне в шестом поколении в голову не приходило, что красивая женщина может быть свободной. Да, поговаривали, что в империи такое извращение возможно, но Шестая в глупые сказки не верила с раннего детства. Много чего говорят, только правды в том мало.

Богатый стол удивил девушку. Ни разу такого не видела, а на пиршествах инаров бывать еще не доводилась. Там, по слухам, вообще все есть. Однако попадать на эти пиршества рабыням не слишком-то хотелось – они обычно появлялись там только в качестве развлечения для господ. А те могли на кол посадить или в масле заживо сварить, бывали такие случаи, бывали. Шестая вспомнила какой вернули в воспитательный дом после королевского пира Двенадцатую, молчаливую скромную девочку, и нервно поежилась. Воспитатели предпочли добить бедняжку, лечить настолько искалеченную рабыню смысла не имело, все равно никто не купит.

– Давай знакомиться! – повернулась к ней черноволосая красавица. – Меня зовут Элиа. Я тоже ученица Лека.

Она кивнула на носатого касорга, с аппетитом уминавшего баранью ногу.

– У меня нет имени, – хмуро ответила девушка. – Звали Шестой. Рабыням имени не полагается, господин сам дает ей какое захочет.

– Ты уже не рабыня, – возразила удивленная Элиа. – Выбери себе имя сама.

Шестая тихонько фыркнула в ответ, ничуть ей не поверив. Как же, не рабыня! Ошейник сняли? Ну и что? Клятву-то она дала, и эту клятву сама Тьма подтвердила. Никуда теперь ей от этого господина Лека, как назвала его красавица, не деться. Хоть бы только не стал насиловать прилюдно.

Она долго не решалась что-нибудь взять со стола, пока понявшая ее замешательство Элиа сама не наполнила тарелку девушки разными никогда не виданными яствами. Шестая с удовольствием поела, смакуя каждый кусок, выпила кружку какого-то сока и принялась искоса разглядывать людей за столом, стараясь, чтобы они не заметили ее любопытства. Девушки особой настороженности не вызывали – тоже рабыни, скорее всего. Тем более, что двух из них, краснолицую и высокую, Шестая уже знала. Только вот вели они себя слишком развязно, как на ее взгляд. Любой нартагалец за такое поведение давно бы высечь велел, а эти странные касорги терпят. Несколько удивили нечеловечески красивые юноша и девушка с остроконечными, подвижными ушами и миндалевидными глазами. Заметив интерес Шестой, Элиа пояснила, что эти двое – легендарные эльфы. А сидящие напротив – орки. Тут уж рабыне стало совсем не по себе. Об орках рассказывали столько ужасов, что ни в одном кошмаре не привидится, поговаривали даже, что они людей заживо пожирают. В эльфов она не поверила. Всем известно, что перворожденные – всего лишь сказка. Просто люди такие странные, ничего больше.

– Так, девочки! – встал Лек. – Сегодня отдыхаем, а завтра начинаем вас гонять. Готовьтесь. Рыжий наш непонятно когда в себя придет, потому не будем терять времени.

Раздался шестиголосый обреченный стон, только Шестая промолчала, не поняв, что имел в виду носатый касорг. Но не ждала для себя ничего хорошего, не зря же девушки так стонут? Пороть, наверное, будет. Ладно, куда деваться, дело привычное. Лишь бы чего похуже не придумал, у мужчин на всякие гадости фантазия богатая, видала она, что с некоторыми рабынями творили.

Больше в этот день ничего необычного не произошло, за что девушка поблагодарила про себя Единого. Вскоре Элиа отвела ее в спальню, чему Шестая очень обрадовалась – устала донельзя. Понадеявшись, что никто не придет ее насиловать, рабыня с удовольствием искупалась в большом бассейне – в воспитательном доме приучили к чистоплотности. Потом забралась на огромную кровать и мгновенно уснула, только успев дотронуться щекой до подушки.

Проснулась она по привычке перед рассветом и теперь сидела, вспоминая все случившееся за вчерашний день. Сегодня что-то в ее будущем прояснится. Однако Шестая чувствовала себя очень неуютно. Что все-таки значат слова касорга? Как он ее гонять собрался? Кто бы знал… Вполне может быть, что, сказав «гонять», господин подразумевал «казнить». Вспомнив страшную смерть подруги, возвращенной в воспитательный дом возмущенным непокорностью рабыни покупателем, девушка тихо заплакала. Бедная пять дней умирала! А как она кричала…

– Встала уже? – сунула голову в дверь Элиа. – Бежим, а то влетит!

Влетит? Нет, этого Шестой совсем не нужно. Надо выполнять все, что скажут, может повезет, и господин не будет слишком жесток к ней. Хоть бы только обошлось обычной поркой! Черноволосая красавица бросила на кровать свободный мужской костюм и велела переодеваться. Рабыня не прекословя переоделась.

– Беги за мной! – бросила Элиа через плечо и исчезла.

Шестая рванулась следом. В этом огромном замке и потеряться недолго. Вот за это точно влетит. А кто знает как здесь наказывают? Уж, во всяком случае, не она. Лучше не рисковать и быть послушной. Воспитатели учили, что в первые дни у нового господина обязательно надо выполнять любую его прихоть, даже самую идиотскую. Тогда, возможно, удастся завоевать его расположение. А что еще нужно невольнице? Эти мысли текли поверху, а в глубине сознания рабыни билось только одно – Эхе. Где он? Что с ним? Жив ли?

Девушки сломя голову неслись по коридорам, Шестой ни разу в жизни не приходилось так бегать, и вскоре она запыхалась, но все равно продолжала бежать. Бесчисленные залы и коридоры мелькали мимо, запомнить хоть что-нибудь не представлялось возможным. Вскоре Элиа прыгнула в туманную дымку, появившуюся впереди, Шестая последовала за ней. Они оказались на огромной площадке, застроенной какими-то непонятными приспособлениями. Это что, для пыток?

– Явились, красавицы! – приветствовал их недовольный голос носатого касорга, и у Шестой сердце в пятки ушло. Ой, похоже, сейчас бить будут…

Но бить не стали, только заставили бегать, прыгать, отжиматься, падать. Начали показывать всякие боевые приемы, проверять растяжку. С каждым мгновением девушка приходила во все большее недоумение. Это что же получается, ее драться учат? Да где это видано, обучать рабынь боевым искусствам? За такое и казнить могут, король запретил это под страхом смерти. Тьфу ты, она ведь не в Нартагале, а в Элиане! А здесь все возможно. Имперцы – люди изначально сумасшедшие, от них любой дурости ждать можно. Однако вскоре девушке стало не до размышлений, вымоталась до такой степени, как не выматывалась до сих пор никогда. Прошло еще несколько минут, и Шестая просто упала. Встать сил не хватило.

– Лек, ты совсем озверел! – укоризненно сказал некрасивый юноша, принявшись растирать обалдевшей от того рабыне сведенные судорогами икры. – Девочка первый день тренируется! Нельзя же так.

– Ты это, извини… – подошел к Шестой выглядящий виноватым носатый касорг. – Я и в самом деле забыл. Перестарался… Да, а как тебя все-таки зовут?

– Во, тип! – возмутился краснорожий клыкастый урод, при виде которого Шестой захотелось куда-нибудь спрятаться. – Гонять девку начал, а имя спросить забыл! Ну, Лек, ты даешь…

– У меня нет имени, господин мой… – попыталась встать и поклониться рабыня, но ей не дали, принявшись растирать каким-то пахучим маслом.

– В таком случае выбери его себе сама, – добродушно улыбнулся касорг.

Господин приказывает ей выбрать себе имя самой? Даже не надеялась на такое счастье. Тогда… Да.

– Я всегда мечтала иметь имя Шен… – почти неслышно сказала девушка.

– Вот и хорошо! – снова улыбнулся он. – Значит, Шен. А меня, как ты знаешь, зовут Леком. Гонять, извини уж, буду тебя нещадно, и не только я, нужно как можно быстрее довести вас всех до черного шнурка хотя бы. У нас слишком много дел впереди. Ты – одна из Семи, маг внешнего круга, а не просто человек.

– Я выполню любой ваш приказ, господин мой, – снова попыталась встать девушка.

– Как-то странно она себя ведет… – озабоченно проворчала Элиа.

– Рабыня, – пояснил Лек. – Нартагальская. В шестом поколении.

– И ты бедняжке ничего не объяснил?! – уперла руки в бока она. – Она же ничего не понимает, дурень ты стоеросовый!

– Да? – растерялся горец, почесав в затылке. – Я как-то не подумал…

– Не подумал он! – возмущенно топнула ногой Элиа. – Ты что, не понял? Она же тебя просто хозяином своим считает!

– Разве? – изумился Лек.

– Еще бы. Так ведь, Шен?

– Конечно… – подтвердила удивленная их перепалкой рабыня. Особенно странным ей показалось то, что черноволосая красавица возражает господину, а тот ее не наказывает.

– Пойми, ты не рабыня, – присела рядом с ней Элиа. – Ты ученица. Это очень разные вещи. Вскоре мы все станем кровными сестрами и братьями. Ребята уже побратимы, а мы пока нет. И ты равная среди равных, ты среди своих, никто тебя не обидит. Да, гонять будут нещадно, даже наказывать порой, но без этого мы горными мастерами не станем.

– Горными мастерами?! – задохнулась Шен. – Так из меня горного мастера делают?!

– А ты что думала? – рассмеялась Элиа.

– Не знаю… Я вообще ничего не понимаю…

– Ясно, – обреченно махнул рукой Лек. – Ладно, до вечера все свободны. Девочки, вы уж помогите Шен разобраться, что к чему. А то как-то некрасиво получается…

– Ладно, разберемся, – отмахнулась Элиа. – Да, а где Санти дорхот носит? Не отоспался еще?

– Санти – новый император, – тяжело вздохнул Лек, – а нам с ребятами предстоит стать его эльдарами.

Лицо девушки от услышанного медленно вытянулась, рот приоткрылся, глаза стали круглыми. Многое она могла подумать, но представить себе рыжего разгильдяя в императорах никак не могла. Слишком это. Разве так бывает? Это у Лека шутки такие? Дурного тона шутки, между прочим. Или нет? Элиа недоверчиво уставилась на горца, но он выглядел серьезным и даже грустным. Но если так, то как ребята справятся? Их же всего четверо, а эльдаров для огромной страны нужно не меньше шестидесяти. И это минимум. Значит, и им, еще ученицам, придется взваливать на себя неподъемную ношу рыцарей престола, а тренироваться в свободное время. Только вот убедить ребят в этом будет ой как непросто. Ничего, убедят. У женщин найдется множество уловок, против которых мужчина бессилен.

Оставшись в женском обществе, Шен немного успокоилась – страх перед мужчинами никуда не делся. Ей страшно нравилось новое имя, девушка то и дело шепотом произносила его, перекатывая на языке и наслаждаясь его звучанием. Она сама выбрала себе имя! Рассказать бы кому-нибудь из старых подруг, так не поверят. Элиа отвела ее в небольшую гостиную, принесла с кухни два кувшина горячего ларта, кто-то еще расставил на столе чашки и всякие сладости, большинство из которых бывшая рабыня и не видела никогда.

– А теперь давайте толком знакомиться! – сказала остроухая красавица. – Меня, если кто не знает, зовут Алливи Эллевалериэ. Я, по вашей терминологии, эльфийская принцесса, дочь Хранящего Свет, Владыки Эльварана. Принадлежу Ярости. Ученица Храта Сломанного Клыка, орка. Цвет – алый. По пророчеству – Принцесса.

– Я – Раха Двойной Коготь, урук-хай, – последовала ее примеру краснолицая. – Ученица Тинувиэля Эллевалериэ, младшего брата Алливи, эльфа. Принадлежу Жизни. Цвет – зеленый. По пророчеству – Вторая.

После нее по очереди представились остальные девушки. Шен поначалу ничего не понимала. Но вскоре Элиа рассказала ей о Пророчестве Пятерых. Затем поведала историю наивного манхенского горца, высадившегося в городе Тарсидаре и никак не ждавшего, что именно он станет исполнителем древнего, многими забытого пророчества. И обо всем случившемся далее. Шен слушала ее с широко открытыми глазами, постепенно начиная понимать, что она и самом деле не просто рабыня, а нечто куда большее.

– Потому хочу представить тебя тебе же самой, – закончила рассказ улыбающаяся Элиа. – Ты – Шен из Авендара. Принадлежишь Тьме. Цвет – черный. Ученица Лека ар Сантена, с которого и началась вся эта история. Не рабыня, а ученица! По пророчеству – Неизвестная!

– Неизвестная… – повторила Шен, пробуя прозвище на вкус. Понравилось.

– И ты нам всем подружка и сестренка!

– Спасибо… – прошептала девушка, едва сдерживая слезы и наконец-то поверив в невозможное. В то, что она свободна.

– Только сразу скажу: на наставника рта не разевай! – хитро прищурилась черноволосая красавица. – Он – мой. И только мой!

– Мне, кроме Эхе, никто не нужен, – несмело улыбнулась Шен.

– Любишь?

– Да… Только где он сейчас?

– А вот император наш проснется, попросим, чтобы узнал.

– Какой еще император? – вздернула брови Ле. – Он же погиб…

– Да твой наставник, – рассмеялась Элиа. – Он и есть новый император.

– Я знала, что так будет! – встала Жрица, в ее глазах зажегся огонек безумия. – Он – Владыка дарящий Свет, стоящий у трона богов!

– Выходит, мы с тобой – ученицы самого императора?.. – задумчиво протянула Кара, постукивая по столу пальцами своей искалеченной руки. – Интересно.

Шен смотрела на страшную трехпалую руку и ежилась. Элиа кратко рассказала ей историю каждой из присутствующих. И эта девушка пять лет выносила самые нечеловеческие пытки молча?! Не сдалась на милость палачей? Как же такое возможно? Бывшая рабыня понимала, что сама не вынесла бы и месяца. Ей страшно хотелось уважительно поклониться Беспалой, но Шен сдержала свой порыв, боясь оскорбить ту.

– Но это не все, девочки! – голос Элиа опустился до шепота, сделался заговорщицким.

– А что еще? – удивилась Раха.

– Мальчишки собираются эльдарами становиться!

– Брешешь! – едва не выронила чашку с лартом Тайка. – Охренели в край…

– Им не справиться вчетвером, ну пусть, впятером! – продолжила Леди, не обращая внимания на слова Охотницы.

– И что ты предлагаешь? – скептически приподняла ухо Алливи.

– Я? Все просто. Предлагаю нам тоже в эльдары.

За столом воцарилось потрясенное молчание.

– Ты здорова? – осторожно поинтересовалась Кара. – Может, тебе пойти отдохнуть?

– Здорова! – возмутилась Элиа. – А почему нет?

– Никто и никогда не слышал, чтобы женщины становились эльдарами! – отрезала Беспалая. – Чушь несешь.

– Но императрицами женщины бывали, – возразила Леди. – Целых пять раз. Так почему бы нам и не стать эльдарами? Лиха беда начало. Будем первой ласточкой.

– Совсем сдурела… – растерянно буркнула Тайка и покрутила пальцем у виска.

– Да вы сами подумайте, девочки! – продолжила уговоры Элиа. – Ребятам насколько тяжело придется? Подумали? Их всего четверо, да один старый. В империи до того никогда раньше меньше шестидесяти эльдаров не бывало. Как они потянут? А если и мы рыцарями престола станем, то это уже двенадцать. Все легче будет.

– В чем-то ты, конечно, права, – согласилась Раха, почесывая щеку. – Только кто ж нам позволит? Кто ж нас возьмет?

– А тут Каре с Ле карты в руки, – хитро прищурилась Леди. – Неужто две красивые девушки одного не слишком избалованного женским вниманием парня не уговорят?

Жрица с Беспалой заговорщицки переглянулись и прыснули. Потом согласно кивнули, давая понять, что уговорят. Они за последнее время стали близкими подругами и давно подумывали о том, чтобы забраться к наставнику в постель. Друг к другу ревности они почему-то не испытывали ни малейшей, зато ни одну постороннюю особу женского пола не подпустили бы к Санти и на пушечный выстрел, считая скомороха своей собственностью. И если кто попробует подойти – глаза выцарапают! Совместными усилиями. Согласие самого рыжего подругами во внимание не принималось. Никуда он не денется!

– Значит, все согласны? – поинтересовалась торжествующая Элиа.

Остальные девушки подтверждающе кивнули. Даже Шен, хоть и не особо понимала, на что это она соглашается. Но испытывала какой-то совсем не свойственный ей азарт. Жизнь раскрывалась перед бывшей рабыней такими сторонами, которые она еще вчера и представить себе не могла. В принципе не могла. А раз так, то пусть будет что будет.

Солнце светило в окна, находясь уже довольно высоко, когда спавший на огромной кровати человек открыл глаза. Некоторое время он лежал неподвижно, затем медленно сел, обвел недоумевающим взглядом спальню и пожал плечами. Где он? Нет, вопрос неверен. Лучше спросить: кто он?

«Кто я? – билась в голове мысль. – Как меня зовут? Орвин? Нет. Диар? Тоже нет. Идон? Снова нет. Так как же тогда?».

Он перебирал имя за именем, с каждым было связано что-то очень важное, но ни одно не казалось своим. Одно только человек знал твердо. Он – император Элиана. Но какой теперь год? Что происходит вокруг? Почему он ничего не помнит? Кажется, сейчас триста двадцатый год от возникновения империи, только что закончилась война с кочевниками, а он – Терат II. Или наступил восемьсот третий год, он только что женился на красавице Лиретте, в обычный жизни будучи купеческим приказчиком, а зовут его… Да, Равин IV. Нет! Опять не то. Император зло выругался, схватился за голову и глухо застонал, раскачиваясь. В этой проклятой голове творилось дорхот знает что. Полный сумбур. Обрывки воспоминаний наползали друг на друга, он ощущал себя то одним человеком, то другим. То он был юношей, то стариком, то средних лет мужчиной. Или женщиной? И женщиной тоже. Да, Ирмией I, например. Императрицей и редкой красавицей, в повседневной жизни танцовщицей и попросту шлюхой, менявшей любовников едва ли не ежедневно. Он даже помнил, как рожал сына. Жуткие ощущения! Но ведь он мужчина! Пришлось даже сунуть руку под одеяло, чтобы убедиться в этом. Убедился. Но почему тогда он помнит каково это – быть женщиной? Что за чушь такая?

– Единый! – в голос взвыл император. – Да что это со мной?! Кто я такой?!

– Проснулся! – дверь распахнулась, и в нее ворвались две красивые девушки, за которыми следовал худой носатый парень. – Слава тебе, Создатель! Пятый день дрыхнет! Здоров же ты спать, рыжий.

Рыжий? Ага, хоть одно стало известным – у него рыжие волосы. Уже кое-что. Теперь бы еще имя узнать, совсем бы хорошо стало. А кто этот незнакомец, что так фамильярно обращается к императору? Человек попытался вспомнить, но не смог. Наверняка кто-то близкий.

– Ты как, Санти? – сел на край постели носатый. – Мы тут с ума сходим, а ты спишь и спишь.

Санти?! Его имя Санти? Да. Именно так! Сантиар I. А этого парня зовут… Зовут… Лек! Наставник! А в чем наставник? Дорхот его знает.

– Я ничего не помню… – растерянно сказал он.

– Так и должно быть, – покивал Лек. – Веркит предупреждал. Не беспокойся, через несколько дней придешь в норму. Так всегда бывает после коронации.

– Да? – удивился император, растерянно глядя на наставника. – А кто ты? Знаю только имя.

– Вспомнишь, – улыбнулся горец. – А сейчас тебе надо плотно поесть, выпить вина побольше, и снова ложиться спать.

– Мы сами о нем позаботимся, – вмешалась золотоволосая девушка со смуглой кожей и раскосыми синими глазами.

Император даже задохнулся от восторга – какая невероятная красавица! Вторая выглядела значительно скромнее, типичная уроженка центральных областей Элиана, шатенка с волосами по плечи и довольно резкими чертами лица. Да и глаза у нее были холодными и жестокими. Хотя когда взгляд девушки падал на него, ее глаза теплели. Еще одно в ней было удивительным. Трехпалые руки, похожие на клешни морского рака.

Лек ушел, оставив Санти в женском обществе. Золотоволосая куда-то ненадолго исчезла, вскоре вернувшись с подносом, заставленным тарелками. Императора усадили, подложив ему под спину подушки, и принялись кормить. На возгласы: «Да не могу я уже!», подруги отвечали только одно: «Надо!» Помимо того они заставили больного выпить добрую пинту крепкого вина. В голове Санти зашумело, и он решил снова заснуть, но не вышло.

Девушки переглянулись, ехидно ухмыльнулись и сбросили с себя одежду. Император не успел опомниться, как к нему под одеяло скользнули две обнаженные женские фигурки. Он попробовал было сопротивляться насилию, но быстро сдался на милость победительниц. Какой мужчина устоит перед такой атакой? Никакой, наверное. Не прошло и нескольких минут, как золотоволосая смуглянка сидела верхом на Санти, качаясь то вверх, то вниз. Однако вскоре она уступила место трехпалой шатенке. Императору не потребовалось даже шевелиться, девушки решительно взяли инициативу в свои руки и делали все, чего им хотелось, не спрашивая на то его согласия. Сколько продолжалось сладкое безумие Санти не знал, заснув прямо в процессе – слишком измотали его ненасытные амазонки.

Император сладко потянулся, не открывая глаз. Это пробуждение многим отличалось от предыдущего. По крайней мере, он помнил себя самого и все случившееся за последние дни. Надо же, Лека не узнал! «Дожил ты, рыжий!» – мысленно рассмеялся скоморох, снова потягиваясь. Но помимо своей памяти присутствовала и чужая. И она тоже казалась своей! Санти никак не мог понять, где его воспоминания, а где чужие, даже если точно знал, что то-то и то-то случилось не с ним. Особенно пикантным оказалось вспоминать женщин-императриц. Надо же, помнит даже их ощущения. Перед глазами вставали лица любовников Ирмии I. Даже это сохранилось, в любой момент Санти мог вспомнить, что чувствовала жившая восемьсот пятьдесят лет назад женщина во время встреч со своими мужчинами. Вот ведь шлюха была! Но для страны сделала немало, несмотря на всю свою шлюховатость. В сознании неторопливо текли события жизней множества императоров, их особенности, привычки, знания и умения. Все это досталось ему! Весь их опыт. Невероятно, но факт. Сколько лет придется в этом скопище информации разбираться? Много, похоже. Не зря императоры в первые годы обычно ничего особо важного не делали. Только вот ему так никак нельзя – страна на грани гибели, и спасать ее, кроме Санти, некому. Его это долг, ничей больше.

Умно кто-то составил заклятие передачи власти, очень умно. Скоморох получил только знания, опыт, ощущения, а вот личные переживания других остались как будто в тумане. Например, он уважал жену прежнего императора, Рину, даже преклонялся перед ней, но тяги и любви, которые испытывал сам Маран, не чувствовал. И слава Единому! Ведь каждый из императоров кого-то любил. Что было бы, если бы эта их любовь передавалась при коронации? А ничего хорошего! С ума сойти можно, если любить давно умерших людей.

В который раз потянувшись, император открыл глаза и сразу понял, что что-то не так. На его груди покоились две тихо посапывающие женские головки. Золотистая и каштановая. Л'эт и Кара, его ученицы. Это что, он с ними был? С обеими сразу?! Мама родная! Это как же? Стыдно-то как… Девушки продолжали сладко спать, и Санти не решался их беспокоить. Он только растерянно поглядывал то на одну, то на другую. Зачем это они? И что теперь с этим делать? Что скажет ему Лек по поводу соблазнения учениц? Вряд ли что-нибудь хорошее. Но император ничего не помнил! Хотя, нет… Помнил. В этот момент вспомнил. Никого он не соблазнял, это его самого нагло и беспринципно соблазнили. Скорее даже изнасиловали.

Кара лениво приоткрыла один глаз, улыбнулась, мурлыкнула, как котенок, и доверчиво потянулась к Санти полуоткрытыми губами. Скоморох не смог не ответить на такое доверие, искалеченная святошами девушка вызывала у него в душе щемящую нежность. Он ласково поцеловал ее. Кара сладко потянулась, снова мурлыкнула, перевернулась на спину и потянула Санти на себя. Императору ничего не осталось, кроме как поддаться. Да и не хотелось ему отказываться. Вскоре Кара начала стонать и вскрикивать, обхватив рыжего руками и ногами, и до крови царапая ему спину. Когда все закончилось, кто-то жарко задышал Санти в ухо. Он повернул голову и встретился глазами с сияющими радостью раскосыми глазами Ле.

– Ты наш… – прошептала золотоволосая. – Только наш. Никому тебя не отдадим! Слышишь?

– Да, – вздохнул Санти и поцеловал ее в нос. – Понял уже. Но вы все-таки – две свинюки бессовестные!

Девушки весело расхохотались и принялись щекотать его. Император завопил благим матом, схватил подушку и начал отбиваться. На кровати воцарилась веселая суматоха. У незаметно вошедшего Лека от такой картины глаза стали размером с тарелку. Что-то недовольно буркнув себе под нос, горец укоризненно покачал головой и вышел, не став мешать.

Еще несколько дней Санти ел, пил, спал, любил девушек и снова спал. Иногда к их постельным играм присоединялась Алливи, оказавшаяся куда развратнее своего брата. Ее дикая, извращенная фантазия неприятно удивила скомороха, и он с тех пор предпочитал не иметь дела с принцессой. Только его порой не спрашивали, Ле и Кара иногда часто приводили Алливи – как ни странно, они к ней не ревновали, считая остальных подруг внешнего круга сестрами, и готовы были поделиться с ними даже любимым. Вот от женщин со стороны придется держаться подальше, Жрица с Беспалой ласково объяснили Санти, что они сделают с прелюбодеями.

Эльфиечка за прошедшее время успела перепробовать всех мужчин в замке, не считая Лека, над которым цербером стояла Элиа. Леди честно предупредила соблазнительницу, что ее ждет, если попробует. Та нехотя отступилась, хотя и до сих пор томно поглядывала на горца своими красивыми глазами и грустно вздыхала. Но он не видел никого, кроме своей ненаглядной баронессы.

Вскоре Санти немного пришел в себя, уже не путался в чужих воспоминаниях ежеминутно, и начал экспериментировать с магией. Выяснилось, что он сильнее всех прежних императоров, магические способности рыжего скомороха превышали даже способности самого Элиана Завоевателя. Он долго не мог понять с какой стати так получилось, пока не вспомнил, что все еще является носителем истинного Света. Да и Радужный Дракон оставил по себе многое, очень и очень многое. Санти даже знал заклятия, позволяющие ходить между мирами. Пока, правда, это ему не требовалось. Потом, возможно, и потребуется. Любопытно будет взглянуть на иные миры.

А потом настал день принятия Леком, Энетом, Хратом и Тинувиэлем плащей эльдаров. Оставшийся в живых рыцарь престола вышел из даана исцеления и оказался среднего роста седым мужчиной лет сорока пяти. Звали его Даргатом. Родом он был, как ни удивительно, из Карвена. Лет тридцать назад семью Даргата приговорили к сожжению за ересь. Почему? Наверное, по доносу кого-то из соседей. На самом деле родители будущего эльдара были самыми обычными горожанами из Кар-Аталя, старательно посещающими все обязательные для мирян церковные службы. По каким-то своим соображениям ищущий что-то в Карвене тогда еще молодой Маран спас семнадцатилетнего паренька, телепортировав его в Элиан прямо из костра. Тот преисполнился к спасителю трепетной благодарностью и всем сердцем возненавидел бывшую родину, став свидетелем страшной смерти ни в чем не повинных отца с матерью. Через двенадцать лет старший мастер боевого братства Даргат ар Ризоад принял плащ рыцаря престола из рук императора.

Как оказалось, во время инициации эльдары тоже получают память своих предшественников, но им передавалось значительно меньше информации, чем императору. Каждый рыцарь престола, уходя на покой, оставлял слепок своей памяти в огромном кристалле, хранящемся в зале церемоний Замка Призраков. Их память сохранялась посредством заклятий, разработанных в незапамятные времена самим Элианом. Санти и сам мог бы создать подобный кристалл, даже знал как его сделать, но благодарил Единого, что ему не нужно этим заниматься – это деяние дорого далось Завоевателю, беднягу на целый год парализовало. Зато созданное им Хранилище прослужит еще несколько тысяч лет, как минимум.

Даргат привел кровных братьев в большой шарообразный изнутри зал, находящийся на самых глубоких уровнях Замка Призраков. В нем ничего не было, кроме гигантского, слабо светящегося кристалла, напоминающего собой алмаз, если бы могли существовать алмазы таких размеров. Саженей пяти в диаметре. Только в этом месте человек мог стать эльдаром. Да, до сих рыцарями престола становились только люди, сегодня перед Хранилищем впервые за полторы тысячи лет стояли эльф и орк. Санти немного волновался, ему совсем не хотелось причинять вреда друзьям. Однако Даргат заверил скомороха, что кристаллу нет разницы какое существо перед ним, лишь бы оно имело разум и душу. Тем более, что Храт с Тинувиэлем – носители первозданных сил.

– Лек ар Сантен! – выступил вперед император, память Марана подсказывала ему нужные слова. – Готов ли ты отдать во имя служения империи свою жизнь и душу? Готов ли ты принять плащ рыцаря престола?

– Готов, твое величество! – опустился на одно колено горец.

– Да будет так! – Санти освободил свою силу, сплетая заклятие слияния сознания.

Из кристалла вырвался ветвящийся черный разряд и окутал тело Лека сеткой маленьких молний. Он глухо вскрикнул и рухнул на пол, забившись в судорогах. А когда горец пришел в себя и встал, это был уже эльдар в серо-серебристом плаще со скрытым туманной маской лицом. Правда чувствовал он себя на редкость отвратительно, голова кружилась, тошнило, мысли путались. Откуда-то взялось множество знаний. Совершенно непредставимых раньше знаний.

За ним обряд прошли остальные. Все прошло так же, как у Лека, только цвет молний у Тинувиэля был зеленым, у Храта – алым, а у Энета – синим. Вскоре Санти с Даргатом отвели новоиспеченных рыцарей престола отдыхать – им тоже предстояло проспать не меньше трех дней, чтобы прийти в себя.

Вернувшись в свои покои, император устало рухнул в кресло – не так легко, оказывается, дался ему этот обряд. Снова в голове перемешивались обрывки воспоминаний десятков людей, от чего ему было тошно до невозможности. Решив выбить клин клином, Санти привычно уже достал посредством заклятия из подвалов бочонок крепкого вина столетней выдержки. К приходу девушек он успел выпить больше кувшина и пребывал в благодушном настроении.

– Это еще что? – осторожно принюхалась Кара. – Похоже, наш благоверный нажрался, как последняя скотина. Драть его некому!

– И нажрался! – довольно подтвердил Санти, пьяно ухмыляясь. – А что, нельзя?

– Почему же, можно, – бросила на подругу недовольный взгляд Ле, подав той сигнал молчать. – Только с чего?

– Ребят эльдарами сделал…

– Бедные… – посочувствовала Жрица, снова покосившись на заинтересованно вздернувшую бровь Беспалую. – Им так трудно придется…

Затем села на подлокотник кресла, подлила Санти еще вина и проследила, чтобы он выпил кружку до дна. Рыжий что-то рассказывал, размахивал руками, даже пытался танцевать – настолько пьяным он не бывал давно. Подруги поддакивали ему, ласкались, что-то говорили, в чем-то пытались убедить. И чего им надо? Впрочем, если женщина чего-то хочет, лучше ей это дать, все равно ведь не отстанет. Потому он согласился сам не зная на что. Ле поцеловала его и тут же поднесла еще вина. Случившееся после этого император помнил урывками. Он почему-то снова стоял в зале Хранилища, снова произносил слова обряда превращения человека в эльдара. Но кого он посвящал? Убей его Единый, если Санти знал это.

– Твое величество! – донесся до императора чей-то злой голос. – Вставай!

– М-м-м… – повернулся на другой бок скоморох.

– Да вставай же ты, скотина! – заставила его подпрыгнуть пощечина.

Резко сев, Санти застонал, раскачиваясь со стороны в сторону. Голова раскалывалась, перед глазами все плыло, тошнило. Жуть какая! Перед ним стоял обозленный Даргат.

– Так, с него толку сейчас, что с козла молока… – тяжело вздохнул эльдар, укоризненно покачал головой и повернулся к стене, на которой в облачке тумана появилось лицо Веркита.

– Чего тебе еще? – недовольно буркнул повар.

– Не видишь? – кивнул на стонущего императора Даргат. – У этого придурка траханого похмелье! Рассолу дай. Он вчера такого натворил!

– А что же он сделал?

– Что? Девок в эльдары посвятил!

– Брешешь… – ошарашенно выдохнул повар, медленно сползая по стене на пол. Его лицо стоило особого описания – белое, как мел, глаза квадратные, нижняя челюсть отвисла до груди.

– Если бы! – поморщился Даргат. – Я проверил – увы, обряд проведен правильно, первичные изменения налицо. Сейчас отсыпаются, послезавтра придется начинать учить их. И ничего не поделаешь!

– П…ц! – выдохнул Веркит. – Они нам такого устроют…

– Да уж устроят. Ладно, дай рассола, надо отпоить этого рыжего идиота, да поговорить с ним по душам.

Когда Санти немного пришел в себя, Даргат принялся орать на него, сообщая, где он видал таких разгильдяистых императоров и в каком виде. И куда этому гребаному императору следует без промедления направиться. И по каким местам прогуляться. Опешивший скоморох слушал его приоткрыв рот. Ему до сих пор почему-то казалось, что задница дорхота – не слишком подходящее для экскурсий место. Впрочем, Даргат предложил его величеству пройтись и по куда более экзотическим местам.

– Ты хоть понимаешь, что натворил?! – закончил вдохновенный монолог эльдар.

– А что я такого сделал? – осторожно поинтересовался пребывающий в недоумении император.

Даргат объяснил. Когда Санти услышал это, он схватился за голову и взвыл. Затем принялся методично выдирать из своей рыжей шевелюры пряди волос. Теперь удивился уже эльдар. Он не сразу понял, что император ничего не помнит.

– Спьяну, значит… – укоризненно покачал головой Даргат. – Ну, ты даешь, парень… Твои наглые девки тебя просто обманули.

– Они у меня попрыгают! – зло бросил Санти.

– Поздно, – обреченно махнул рукой рыцарь престола. – Они уже эльдары, и ничего с этим не сделаешь.

Прошло еще два дня, и рыжий скоморох отправился в столицу – времени не осталось вовсе, надо было узнать как обстоят дела. Он взял с собой только Даргата, остальные пока не готовы. Обиженные в лучших чувствах девушки отдыхали в своих комнатах, лежа на животах – разъяренный до белого каления император лично выпорол всех семерых. От души.