"Лимонов против Жириновского" - читать интересную книгу автора (Лимонов Эдуард)Еврейский активист ЖириновскийЖириновского, следовательно, согласно С.Плеханову, заела бы жизнь, «если бы не перемены, начавшиеся после 1985 года…» Сам Владимир Вольфович в «Броске» последним местом своих подвигов до ЛДП упоминает издательство «Мир» — «в издательстве «Мир», где я работал последние годы перед тем, как ушел в большую политику…» Дальше идет Большая Политика, читатель, по поводу этого периода его деятельности, смотри замечание уборщицы на Рыбниковом переулке, когда я явился туда 18 февраля. Однако, неужели Владимир Вольфович, такой прыткий по натуре своей, энергичный и талантливый, сидел тихо столько лет, с 1972 года, когда «освободился» из армии, до самого 31 марта 1990 года, когда на учредительном съезде в Москве была официально оформлена либерально-демократическая партия СССР? Не мог Владимир Вольфович быть иным в середине своей жизни, чем в начале ее и сегодня. Ведь приехал он из провинциальной Алма-Аты в 1964 году и зубами прорвался в престижный Институт Восточных языков. Что же затух его темперамент в 1973–1989 годах? Темперамент дается на всю жизнь, уверен, что Жириновский был и тогда взрывчатым и энергичным дядей. Тем не менее, ему не удавалась по каким-то причинам карьера ни в Советском Комитете Защиты Мира (интересно, что глава Комитета, Боровой-старший, был женат на сестре Крючкова, шефа КГБ, что уже должным образом характеризует этих Защитников мира), и нигде. Почему? Энергии и трудолюбия, я уверен, Жириновскому в те годы было не занимать, как и сегодня. В чем же дело? Разберемся. А чтобы разобраться, начнем с конца… Я покинул Жириновского еще 22 ноября 1992 года, при каких обстоятельствах и по каким причинам, я расскажу в отдельной главе. Но вот 15 января 1993 года в газете «Русская Мысль», издающейся в Париже, появилась статья некоего Льва Алейника из Москвы. В ней приводились сведения о том, что Жириновский еще несколько лет тому назад был активистом еврейского движения. «В театре «Шалом», — «Круто, ой круто!» — подумал я, но все мы были заняты общей борьбой с Ельциным, и я ограничился тем, что в феврале написал статью «Извращения Национализма». Вторая часть статьи озаглавлена «Выкидыш Национализма», и она полностью посвящена Жириновскому и моим с ним отношениям. Публикация статьи против «юриста» оказалась делом нелегким в сложном мире патриотических и демократических газет. Многие редактора отказались публиковать ее. Отказались от статьи «Московские Новости» и «Независимая Газета». «Правда» продержала статью все лето. Только к концу лета, в № 117-ом «Нового Взгляда» была она, наконец, напечатана. К сожалению, «Новый Взгляд» распространяется в основном в Москве, потому влияние «Извращений Национализма» оказалось ограниченным. Жириновский не преминул ответить мне статьей «Русские идут!» там же, в «Новом Взгляде», тщательно обойдя молчанием свой еврейский активизм. После выборов 12 декабря 1993 года Жириновским стали интересоваться не только насмешники из «Московского комсомольца» или российское телевидение. Любящий пугаться и желающий испугаться Западный мир занялся им вплотную. Вот какой текст я обнаружил 28 декабря в очень популярной французской газете «Ле Паризьен», попав в Париж в конце декабря (как подобает порядочному человеку, я был с моим народом в сентябре, октябре, ноябре и декабре 93-го). Текст озаглавлен «ЖИРИНОВСКИЙ ХОТЕЛ ЭМИГРИРОВАТЬ В ИЗРАИЛЬ». «Владимир Жириновский, ультранационалист, победитель в русских выборах мог стать израильским гражданином. БАРУХ ГУР, один из руководителей еврейского агентства, ответственного за иммиграцию в Израиль евреев из СССР, декларировал в воскресенье (26 декабря), что Жириновский, сегодня считающийся известным антисемитом, предпринимал в свое время демарши для того, чтобы иммигрировать в Израиль. Лидер националистов переслал бумаги, подтверждающие, что его отец по имени ВОЛЬФ был евреем. «Было совершенно ясно, что его отец — еврей, — подтвердил господин ГУР. — В 1980 году Жириновский был активным членом группы еврейской культуры «Шалом» и он активно работал в группе советских сионистов до 1989 г., то есть за два года до того, как представить себя на выборах в русские президенты в 1991 году». 29 декабря этот же текст (источником его является депеша агентства Рейтер: интервью с Барухом Гуром в Израиле) опубликовала «Ле Монд». В версии «Ле Монд» уточняется, что Жириновский Вечером 3 января, отвечая на прямо поставленный вопрос ведущего 1-го канала французского телевидения Патрика Пуавр д'Арвора: «Ведь ваш отец еврей? Вы хотели выехать в Израиль?», Жириновский от ответа уклонился, пробормотав лишь, что «никаких родственников в Израиле у меня нет». В депеше Агентства Франс Пресс от 27 декабря дана та же информация, с добавлением, что «за год до этого, в интервью данном израильскому телевидению, Жириновский отрицал, что его отец, умерший в 1946 году, был еврей». Дэвид Хоффман для «Вашингтон пост» передает из Иерусалима ту же информацию, называя Баруха Гура директором Советского и Восточноевропейского отделения еврейского агентства. Согласно Хоффману, Гур сказал еще, что «приглашение из Израиля могло быть сделано и послано только после того, как советский еврей присылал просьбу об этом, сообщая основную информацию о своей семье, возраст, адрес и правильное написание имени-фамилии, иначе он не мог бы получить приглашение». Все эти детали, кого они касаются, ей-богу, никого, если б я узнал, что Явлинский был активным сионистом, мне было бы совершенно все равно. Ухом бы не повел. Но Владимир Вольфович, собирающийся защищать русских и малые народы на всей территории России и СССР, к нему особые требования. Человек, собирающийся послать русских пушечным мясом на завоевание берегов Средиземноморья и океана Индии — сионист! Так что на самом деле Владимир Вольфович не сидел сложа руки все эти годы с 1973-го по 1990. Плеханов или соврал, или не знал. Сам Владимир Вольфович врет, зная. Все у него внутри дрожит сегодня, я уверен, от наглого упоения собой, он влез в ГосДуму с семьюдесятью чадами, слугами и домочадцами, и одновременно ОН ЗНАЕТ! все может полететь к чертовой матери, накрыться, президентство не выгорит из-за проклятого папашки. И Дьявол меня дернул якшаться с этими евреями, пеняет себе он. Владимир Вольфович знает, что его слабые места именно его отец и «сионистский» период с 1973 года по 89-й. Истинный САМОЗВАНЕЦ, начинает он свою книгу[4] с оправдания имени: «Поэтому я начну с самого начала. Я — Владимир Жириновский. У меня русское имя — Владимир, а отца моего звали Вольф, так было записано в метрике отца, в паспорте. А мама звала его просто Володя, и проще было бы мне зваться Владимиром Владимировичем, но из-за бюрократизма или канцелярщины — не знаю, так или иначе, я — Владимир Вольфович. Я горжусь любым именем, поскольку это имя отца, хотя оно и не очень привычно для Русского уха». Ой, намного проще было бы Владимиру Вольфовичу зваться Владимиром Владимировичем. Однако, вот я думаю, — у меня отчество Вениаминович. Тоже не совсем обычное. Мне, однако, в голову никогда не придет начать автобиографическую книгу (или любую другую книгу) пассажем о своем отчестве, ибо отец мой — Вениамин Иванович. У него, родившегося в марте 1918 года, всего лишь старомодное имя. И вообще, дабы лишить свои претензии к Жириновскому оттенка антисемитизма (тогда и Барух Гур — антисемит!), заявляю: не отчество Жириновского важно, не национальность его отца, а то, что он — лжет. И заврался. А когда претендент в президенты, собравший только что на выборах в ГосДуму 23 % голосов, — врет, это не личное дело Жириновского, — но ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ проблема. Вы же не на пост директора продбазы выдвигаете свою кандидатуру, Владимир Вольфович, там умение обмануть даже необходимо. Владимир Вольфович нервничает все более. Ибо если год назад только Алейник (автор статьи в «Русской мысли») да я атаковали его в самые уязвимые его места, в то время как вся враждебная ему пресса лишь глупо гоготала над ним или неуместно называла его «Гитлером», то сегодня по этим больным местам бьют все центральные газеты мира. Помогая друг другу. «Известия» от 13 января перепечатали сообщение Франс Пресс под названием: «90 ПРОЦЕНТОВ ЧЛЕНОВ МОЕЙ ПАРТИИ — ЕВРЕИ». «Я никогда не скрывал, что мой отец был евреем. Я горжусь своим отцом», — заявил лидер российских ультранационалистов Владимир Жириновский в интервью, опубликованном 11 января в израильской газете «Маарив». Год назад, в беседе с журналистами израильского телевидения, Жириновский говорил прямо противоположное, утверждая, что его погибший в 1946 году отец евреем не был. «Евреи в России играют особую роль. 90 процентов членов партии Ленина были еврейского происхождения. В моей партии тоже 90 процентов евреев», — сказал Жириновский, который в ходе своей избирательной кампании делал особый упор на необходимость борьбы с сионизмом. Явно в состоянии наглого упоения давал это интервью Жириновский. С каким вызовом рявкнул он израильской газете (упоение наглое, но осторожное, рявкнул в сторону, не в России!) да, мой папа еврей, и лучшие люди России — евреи, и моя партия на девяносто процентов еврейская, и вот вам, выкусите, положил я на вас! Почти прибывший (так он думает) к власти (на самом деле он только сейчас выкарабкался в Большую Политику), Жириновский уже готов, его прорывает выплеснуть всю свою правду, вынужденно скрываемую: да, я серый ВОЛК, ЕВРЕЙ, и катитесь! И он с упоением вякнет это, зарычав, если придет к власти. Но к власти еще нужно придти. Множество сил не хотят категорически видеть этого человека у власти в России. По разным причинам. Вот даже Александр Минкин, журналист «Московского комсомольца», в статье «Владимир Вольфович чистый русский, но иногда немножечко еврей» не хочет. И сообщает следующий эпизод, имевший место 14 декабря 1993 г. на пресс-конференции в международном пресс-клубе (гостиница «Славянская») в присутствии 550 журналистов: «…скоро к микрофону пробилась иностранная журналистка, неплохо говорящая по-русски. — Г-н Жириновский, все цитируют ваши слова, что у вас мама — русская, а папа — юрист. Из этого делается вывод, что ваш отец еврей. Как это совместить с вашим антисемитизмом и не пора ли точно ответить на вопрос о вашей национальности? /…/ Жириновский ответил блестяще! — Это газетчики выдумали. Я никогда не говорил: мама русская, а отец — юрист. Просто на одном митинге я отвечал на вопросы. Читаю вопросы: «Кто ваша мама по национальности?» Отвечаю: «Русская». Через некоторое время передают бумажку, читаю: «Кто ваш отец по специальности?» Отвечаю: «Юрист». А что же мне было делать? Представьте, получаю вопрос: кто мой отец по специальности, и отвечаю — русский! Меня бы назвали сумасшедшим! Зал смеялся и аплодировал. Так гениально выкрутиться, — нужен талант. Даже если и соврал — все равно блестяще. Далее Жириновский рассказывал свою родословную, вплоть до прадедов и прабабок. «ВСЕ ЧИСТО РУССКИЕ, НИКАКИХ ПРИМЕСЕЙ». Родители папы, правда, из Польши, но ведь Польша — это не государство, это одна из русских губерний…» Зал смеялся и аплодировал, и Минкин поощрил Жириновского эпитетом «гениально» — однако ответ этот старый, с бородой, заранее заготовленный. Уже в 1992 году Жириновский использовал его пойти на каждом вечере. Его репертуар шуток заготовлен, как у всякого мужчины публичного, так делал Маяковский, так делают все, ибо вопросы зала всегда банальны. Интереснее другое, а именно то что эпизод этот отделяет от интервью, данного израильской газете «Маарив», меньше месяца Владимир Вольфович нервничает. Но пусть Владимиру Вольфовичу будет стыдно перед памятью его отца, меня интересует куда в большей степени другая ложь Жириновского. Нет, дорогой Сергей Николаевич Плеханов, не жил Владимир Вольфович безрадостной сирой жизнью в те годы, с 1973-го и по 90-й, но горячей жизнью и интересной: жизнью активиста сионистского движения. Соврал вам Жириновский, когда сказал, что «подлинное пробуждение своего политического темперамента он датирует началом перестройки». Соврал и когда сказал, что «свое размежевание с политическим курсом официальных реформаторов он относит лишь к концу 1990 — началу 1991 года». Энергии у него было полно, как и сегодня, и он ее применял! А курс его уже в 1970-е и 1980-е гг. разительно отличался и от «реформаторов», и от коммунистов, потому что Слово опять А. Минкину. «И тогда Антисионистский комитет (не афишируя себя) создал еврейское общество «Шолом». «Шолом» открытой связи с ЦК КПСС и КГБ не имел и по замыслу создателей — должен был стать для Запада неподдельным голосом советских евреев. На организационном собрании выступил тов. Жириновский Владимир Вольфович. Разумно и четко откомментировал устав. Внес свою кандидатуру в выборный лист руководства еврейского общества «Шолом». И — в результате голосования — прошел в Совет. Таким образом в 1988 году тов. Жириновский стал членом Совета еврейского общества «Шолом». На мой вопрос, выяснили ли члены общества «Шолом» национальность Жириновского, один из тогдашних руководителей ответил: «Шолом» создавали евреи, создавали еврейское общество. Все члены, все руководство были евреями. Это разумелось само собой. К тому же лицо и акцент Жириновского достаточно характерны». В статье, ее я уже цитировал, — «Жириновский: штрихи к портрету, которые Владимир Вольфович желал бы заштриховать» («Русская мысль» 15 января 93 г.) Лев Алейник не сходится с Минкиным в датах и осторожно не обвиняет «Шалом» (он пишет это слово через А) в связях с КПСС/КГБ. Более того, согласно Алейнику Владимир Вольфович принадлежал к так называемому «Обществу Еврейской Культуры», созданному на базе театра «Шалом». Алейник знает гораздо больше и дает множество деталей об энергичном Жириновском. Цитирую, почти полностью последнюю часть статьи, подзаголовок: «Еврейский активист Жириновский»: «Итак, наконец-то после многих созваниваний, просьб и оттяжек, назначенное учредительное собрание Общества Еврейской Культуры (ОЕК) состоялось. Проводили его с далеко идущими намерениями. Да и пришли в «Шалом» в тот день многие испытанные борцы невидимого фронта — Еврейской культурной ассоциации, что работала уже несколько лет: из нее вышло немало функционеров нынешнего ВААДа — Конференции еврейских организаций и общин страны. /…/ Прошли выборы верхушки новоиспекаемой организации, причем вполне демократично, и малознакомые между собой соплеменники стали голосовать по мере своего разумения и в соответствии с духом времени. Вот и навыбирали, будто в Ноевом ковчеге, всякой твари по паре: члена ЦК КПСС, главного еврея Еврейской автономной области — ее первого секретаря Льва Шапиро и подпольщика-отказника Юлия Кошаровского, сотрудников единственного тогда на всю страну загибающегося журнальчика на идиш «Советиш Геймланд» и университетских ученых, писателей, психологов, а к ним и ловцов душ человеческих из все тех же органов. Поразившей многих активностью отличался на этом первом учредительном собрании человек, неизвестно откуда взявшийся, — Жириновский. Был он благополучно избран за свое искрометное красноречие и обличение того-то и тех-то, утеснявших их, его коллег и товарищей па еврейскому движению, в условиях жестокого тоталитаризма. Стали распределять должности новоизбранным, и тут Владимир Вольфович вновь исхитрился проявить свою недюжинную оборотистость. Он активно застолбил за собой руководство сразу несколькими секциями. В частности: а) гуманитарно-правовой; б) философско-религиозной; в) исторической; г) внешних экономических связей. Многие, и посегодня активно работающие в «ВААДе», действительно являются активистами еврейского движения, кто получше, кто похуже, а все же помнят тогдашнего Владимира Вольфовича.» Владимир Жириновский всегда был энергичен. «Уже на 4-м курсе Жириновский, 22-летний провинциал — член профсоюзного комитета, секретарь бюро ВЛКСМ всего института. Вот это карьера!» — восхищается Алейник. По мнению Алейника, конец карьере Жириновского положил несчастливый случай. В 1969 году он был направлен в Турцию переводчиком на строительство Искендерунского металлургического комбината. Там он «был арестован и просидел в турецком каземате целые сутки. А затем, после вмешательства советского посла и под валютный залог, был выдворен за пределы страны». С Алейником соглашается и Александр Янов, в обширной статье-исследовании «ФЕНОМЕН ЖИРИНОВСКОГО» («Время и Мы», № 42 за 92 год) он пишет: «…и ему даже пришлось посидеть в турецкой тюрьме. Карьера его, разумеется, была на этом закончена. Он еще пытался как-то барахтаться, поступил на работу в Комитет защиты мира, окончил вечернее отделение юридического факультета МГУ. Но все это никуда не вело. Прорыв в политику не состоялся. А без политики «тусклая бескрылая жизнь тянулась десятилетиями».» Ан нет, оказывается. Не смирился Владимир Вольфович. Он только по иной дорожке пошел. Была у него тайная жизнь сиониста. «Первая его политическая амбиция — стать в 1989-м выборным директором издательства «Мир», где он служил, потерпела сокрушительное поражение. Среди людей, которые его хорошо знали, он набрал /…/ — 5 процентов голосов, намного меньше, нежели на президентских выборах в России», — важно декларирует профессор Янов. Да нет же, профессор! Вот как мне представляется в нескольких словах история жизни Жириновского. Молодой, талантливый, энергичный, приезжает Владимир Вольфович в Москву из провинциальной Алма-Аты. Поступает в 1964 г. в Институт Восточных языков. Силы и энергия прут из него, он и в профкоме, и секретарь бюро ВЛКСМ. Его посылают на практику в Турцию. Там, на металлургическом комбинате он впервые проявляет ту сторону своей натуры, каковая и сегодня является его важнейшим недостатком: он пересаливает, перегибает, делает слишком, ОЧЕНЬ СЛИШКОМ. Он (желая заслужить поощрение кого?) занимается среди рабочих коммунистической пропагандой. Об этом свидетельствует стамбульская газета «Миллиет», освещавшая обстоятельства дела Жириновского. Турецкая история, сутки, проведенные в турецкой тюрьме, ломают начавшуюся блистательно советскую легальную, внешнюю карьеру Жириновского. Он не сразу понимает, что произошло, однако поняв, начинает иную карьеру, в еврейском движении, подпольную. Энергичный, он просто не мог сидеть себе чиновником! Подпольную до того самого дня, когда можно было легально придти на одно открытое собрание с Львом Шапиро и Юлием Кошаровским. Именно поэтому ненавидит сегодня Владимир Вольфович лютой ненавистью турок, они сломали ему жизнь в свое время: «С миром ничего не случится, если даже вся турецкая нация погибнет» стр. 130, «Броска на юг». «Турки принесли столько же зла человечеству, как и немцы. Но над немцами был суд /…/, а турки никем не наказаны.» — страница 131. «Ошибка Сталина в том, что он не наказал Турцию по итогам Второй Мировой войны. Турцию следовало наказать…» — 134. Лишь один из антитурецких поливов в книге Жириновского длится со 128 до 136 страниц. Все это месть за один день тюрьмы. За то что пришлось пойти в сионистское движение, которое обещало меньше, возможностей в нем было меньше. Плюс можно было загудеть в тюрьму. А особой храбростью Владимир Вольфович не отличается. Заметьте, что никогда не посетил он никакую горячую точку, хотя лидеры оппозиции делали это и честно, и в целях саморекламы. Он, знающий механизмы паблисити. Лишь сфотографировался в бронежилете в комнате на Рыбниковом переулке. (Только что он съездил в Сербию, расхрабрился где его как председателя Парламентской фракции возили наверняка в любимом им бронежилете в блиндированном бронетранспортере, за множество километров от фронта.) Не только для солидности таскает он повсюду за собой Владимира Михайловича, «бывшего телохранителя Брежнева и Кармаля», но и из очень большой осторожности, называемой трусостью. В то время как не менее известные чем он лидеры оппозиции — Алкснис, Проханов, Анпилов, Макашов спокойно передвигались в метро, Жириновский — только в машине и только с телохранителем. «Такой же как вы» Жириновский не спускался, по его собственному признанию, в метро многие годы. «Таким образом, он никогда не опережал свое время», Талантливый, энергичный, но не храбрый, Владимир Вольфович трусил рисковать, как делали это камикадзе еврейского движения, и потому закономерно не стал лидером в условиях, когда храбрость значила куда больше, чем талант и энергия. Но когда, как мы видим, в легальных условиях он расхрабрился и вышел на сцену театра «Шалом» (и политического еврейского театра), он их сразу всех потеснил, стал лидером четырех сразу секций. Однако поздно пришел. Все главные должности были разобраны теми, кто похрабрее. И тут… ведь уже перестали сажать за политику, не храбрый, но талантливый, трусливый Владимир Вольфович стал заглядываться на куда большую сцену — РУССКУЮ. |
|
|