"В плену у мертвецов" - читать интересную книгу автора (Лимонов Эдуард)

ЭПОХА ПОКАЗАТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ

Я не знаю, трусость ли, конформизм ли моих современников, их политкорректность тому виной или недостаток наблюдательности, но никто до сих пор не указал пальцем на самый бросающийся в глаза феномен последних двух-трёх лет. Эта честь досталась мне. Вот и возглашаю! Россия живёт в эпоху процессов, они – суть главное в общественной жизни 2000 и 2001 годов. Если, к примеру, с 1991 по октябрь 1993 года основным феноменом общественной жизни была конфронтация, вначале на улицах между «коммунистами-патриотами» и «демократами», затем конфронтация между исполнительной и законодательной властями, то ныне налицо судебные процессы, как основной способ социального существования.

Процесс Гусинского, не удавшись против личности Гусинского, видоизменился в процесс против его организации «НТВ», и успешно завершился разгромом телекомпании. Сотрудники, офицеры Гусинского ушли к их счастью на ТВ-6 Березовского. Власть помяла их, держит в Лефортово где-то рядом со мной финансового директора НТВ Антона Титова, но полной победы власти не добились. Добились победы на 1/3.

Процесс Быкова тянется с его первого ареста в конце октября 1999 года на венгерской границе, почти два года назад. Общепринятое объяснение преследований Быкова таково: Олег Дерипаска, олигарх, алюминиевый король, желает взять под контроль последние 28% акций Красноярского Алюминиевого Завода, до сих пор ещё не принадлежащие ему, в настоящее время они ещё принадлежат Быкову. Власть также (раздражённая криминальным прошлым А. П. Быкова) уверена, что криминал в лице Быкова рвётся во власть, и желает его остановить. Повторяю, это общепринятое объяснение мотивов, по которым преследуют Быкова. У других олигархов также не безупречное прошлое, однако преследуют его.

Одновременно в Новосибирске начался и разворачивается процесс Николая Тихонова, совместно с братом Александром, олимпийским чемпионом по биатлону, и предпринимателем Михаилом Живило обвиняемого в подготовке покушения на губернатора Кемеровской области Амана Тулеева. Процессы Быкова и Тихоновых – Живило крайне схожи. Ибо до истории с покушением Михаил Живило был преуспевающим олигархом, собственником многих предприятий Южной Сибири, в том числе и Новокузнецкого Алюминиевого Завода, на который, вот совпадение, также претендует олигарх Олег Дерипаска. Живило, как и Быков (Быков, как и Живило) обвиняется в подготовке убийства, в покушении на убийство, но на личность куда более общероссийского крупнейшего масштаба, чем «бизнесмен» с криминальным прошлым г-н Струганов (его будто бы намеревался убить Быков) – на губернатора Кемеровской области господина Тулеева!

Несколько в стороне, с большим смущением, можно сказать неохотно, власть вынужденно проводит процесс полковника Буданова, убившего чеченскую девушку. Процесс в южном городе Ростове – на – Дону тянется с февраля месяца. Во время первых заседаний по делу Буданова я находился в городе Ростове (т.е. ещё до ареста), и внимательно следил за процессом. Общественное волнение по поводу «дела Буданова», свидетельствую, было крайне велико. Сейчас была только что проведена очередная, третья, судебно-медицинская экспертиза полковника в институте имени Сербского здесь в Москве. Средством усмирить общественное волнение было бы признание Буданова невменяемым во время совершения убийства Эльзы Кунгаевой, якобы чеченской снайперши. Тогда его приговорили бы всего к трём годам лишения свободы. Что успокоило бы военных в Чечне, недовольных процессом Буданова, и обелило бы Армию. Невменяемый командир полка устраивает всех: и патриотов, – срок-то мелкий, часть его полковник отсидел, и Армию; всех, кроме родителей Эльзы Куенгаевой. Буданова признают невменяемым. Так надо власти, следовательно признают.

В чём-то подобен процессу Буданова невыгодный государству процесс Тамары Рохлиной. Власть, опирающаяся на спецслужбы, хотела бы забыть о генерале навеки и всерьёз. Забыть о том, что он принадлежал к оппозиции, что он основал Движение Поддержки Армии, забыть о его странном убийстве. Тем более, что такое неразрешившееся поимкой виновных убийство будет всегда будоражить умы. Точнее, «виновная» есть, но после мытарств по тюрьмам и колониям с лета 1998 года она, наконец, дома, и общество не очень верит в то, что Тамара Рохлина убила мужа. В Нарофоминском суде в октябре вновь начались слушания по делу Рохлиной. Ничего кроме забот и треволнений от очередной серии воспоминаний о генерале Льве Рохлине, государству ждать от заседаний Нарофоминского суда не приходится. Государство с удовольствием бы спрятало куда-нибудь и дело, и Рохлину, и имя Рохлин.

Ещё одним подобным делом, которое хорошо бы спрятать, да некуда, является процесс по убийству журналиста газеты «Московский комсомолец» Дмитрия Холодова. Процесс этот достался путинскому режиму Реставрации от ельцинского времени царя Бориса. Московский окружной военный суд пытается каким-то образом завершить дело, давно зашедшее в тупик. Шесть обвиняемых сидят в течение уже пяти лет в СИЗО ФСБ в Лефортово и в спецблоке №4 тюрьмы Матросская Тишина. Большинство обвиняемых – офицеры ВДВ и спецназовцы, – герои войн в Афганистане и в Чечне. Главный обвиняемый – подполковник Поповских, – начальник разведки ВДВ. С ещё одним обвиняемым, с Мирзоянцем, бывшим офицером спецназа, я ехал как-то в автозэке из Лефортово. Бодрый, циничный Мирзоянц говорил о российской правовой и судебной системе с понятной ненавистью. Подсудимые по делу Холодова вероятнее всего будут оправданы, ибо в деле не сходится ни один конец с каким-либо ещё концом. Но кто вернёт подсудимым горды, проведённые за решёткой? Государство стыдливо прячет процесс за грифом «совершенно секретно». На самом деле власти схватили первых попавшихся подозреваемых, сделали их обвиняемыми, убедились, что это не они, и теперь не имеют мужества признать свою трагическую ошибку, вызванную желанием удовлетворить желание общества увидеть убийц Холодова наказанными.

Процессы о разглашении и передаче иностранным державам государственных и военных тайн и сведений секретного характера представлены в нашем социуме стараниями ФСБ обильно и густо. Во Владивостоке только что отложили на месяц продолжение процесса над Григорием Пасько. Тихоокеанский военный суд назначил почерковедческую экспертизу протокола обыска, произведённого у Григория Пасько. Дело в том, что защита обратила внимание суда на то, что подписи понятых были внесены в протокол обыска гораздо позже времени составления протокола. Капитан Пасько, он же военно-морской журналист, опубликовал в японских научных журналах сведения секретного характера. Защита утверждает, что сведения свои Пасько позаимствовал из открытых источников, из публикаций в российской прессе, и потому секретными они не являются. Подобный же процесс против капитана Никитина, обвинявшегося в том, что он передавал якобы секретные сведения норвежской экологической организации БЕЛЛУНА, закончился тем, что помучав его, ФСБ вынуждена была выпустить Никитина из своих когтей. Пасько, отбывший около двух лет под арестом, также присутствует теперь на судебных заседаниях вольным человеком. Оба, и Никитин, и Пасько, добывали и поставляли свои сведения экологическим организациям Норвегии и Японии.

Только что к 4,5 годам лишения свободы был приговорён якобы передававший сведения об обороне Северной Кореи в руки Кореи Южной (изначально чекисты утверждали, что через посредничество американцев) узник Лефортово, бывший дипломат, заведующий отделом Дальнего Востока в МИДе, – Валентин Моисеев. 4,5 года – это победа, потому что предыдущий приговор был куда суровее – 12 лет. Моисеев, впрочем, хочет доказать свою невиновность и подал кассационную жалобу в Верховный Суд. Он уже отсидел в лефортовских стенах три года, посему мог бы согласиться на лёгкий приговор. Однако ему не оставили выбора. Прокуратура, недовольная приговором, обжалует его в любом случае. Случилось так, что я ехал с Моисеевым в одном стакане автозэка в ночь перед приговором. И могу свидетельствовать о том глубоком отвращении, которое Моисеев испытывает к российской судебной практике.

Ещё один шпионский процесс – калужский. Бывший заведующий сектором института США и Канады РАН Игорь Сутягин обвиняется в государственной измене в форме шпионажа, в частности в передачи информации английской консалтинговой фирме «Альтернатив Фьючерз». Защитники Сутягина утверждают, что в 1998 году в сборнике «Стратегическое и ядерное вооружение России» была опубликована информация, аналогичная той, в передаче которой «Альтернатив Фьючерз» обвиняется Сутягин. На одном из последних судебных заседаний изучались записи телефонных разговоров Сутягина с сотрудниками «Альтернатив Фьючерз» Шоном Киддом и Надей Локк. По свидетельству защитников на 90% разговоры состоят из бытовых подробностей. Свой шпионский процесс ожидает город Красноярск, там местным УФСБ арестован учёный Данилов.

Что общего между процессами «шпионов»? Все эти процессы инициированы в последние два-три года. Большинство из них являются следствием климата междувременья, когда поведенческие нормы ельцинского правления, довольно безалаберные, сменяются поведенческими нормами путинского времени нео-советизма, Реставрации. Отсюда полная непонятка для общества: что можно, а что нельзя. Можно ли передавать сведения об экологическом ущербе, наносимом мировому океану побочными продуктами деятельности российских атомных подводных лодок, за границу (как это делали Никитин и Пасько), или нельзя? По стандартам ельцинского времени – можно, по стандартам нео-советизма времён Путина – это преступление. Однако государство ведь не позаботилось о том, чтобы внести ясность в проблему и расставить даты. С каких пор, с какого часа и какого числа какого месяца то, что делали Никитин и Пасько, будет считаться государственной изменой в форме шпионажа. Жертвою изменения норм поведения в государстве (очевидных только для ФСБ и Генпрокуратуры, ибо гражданам об изменении норм никто не объявил) явился и дипломат Валентин Моисеев. Никто не сказал ему, когда Северная Корея опять сделалась союзницей России. Ельцин ведь, позабыв про Северную, вовсю дружил с Южной Кореей. Интересно, что суд над Моисеевым, наконец, состоялся как раз тогда, когда северокорейский лидер Ким-Чен-Ир прибыл в Россию с визитом на бронепоезде. Возможно прокурор, запросив у МосГорСуда 12 лет, рассчитывал сделать подарок Ким-Чен-Иру, но суд ограничился более скромным подарком: 4,5 года. А в сущности ещё 1,5 года жизни Моисеева, ибо 3 года Моисеев уже отсидел.

В сравнении со знаменитыми московскими процессами, на которых председательствовал прокурор Вышинский, процессы 2001 года выглядят, разумеется, скромнее, но беззаконие налицо. Сколько судеб искалечено!

В процессах Быкова и Михаила Живило + братьев Тихоновых, назовём их «процессами против олигархов», следствие широко пользуется показаниями людей с преступной репутацией, слывущих в народе «авторитетами» и уголовниками: Павла Струганова, Сергея Никанорова и Владимира Харченко. Собственно, только на показаниях этих преступных, судя по всей их жизни, граждан и строятся обвинения в обоих делах, и в деле Быкова, и в деле Живило – Тихоновых. Всему российскому обществу это видно, и то обстоятельство, что у Быкова или у Живило тоже небезупречная репутация, – дела не меняет. Подозреваемые в преступлениях не должны выступать в судах в качестве свидетелей обвинения. Эта практика должна быть осуждена и от неё следует отказаться. Дознаватели, следователи, прокуроры и судьи, входящие в отношения доверия с людьми криминального образа жизни, дискредитируют закон.

Ещё одна категория процессов: процессы над террористами и бандитами, иными словами военнослужащими армии самопровозглашённой Чеченской Республики. Готовится суд над пятью участниками нападения на Будёновск в июле 1995 года, которым руководил Басаев, и закончено дело по отряду Радуева, захватившего в 1996 году заложников в городе Кизляр и отступившего через станицу Первомайская. Процесс Радуева, чеченского генерала и националиста-сепаратиста начнётся не сегодня – завтра. Сокамерник мой один из трёх – обвиняемых, Аслан Алхазуров. С 23 августа, со дня, когда закончилось ознакомление обвиняемых с делом, ждут они, где их будут судить: в Махачкале, в Ставрополе или в Москве, и когда состоится первое заседание. Пока что Дагестанский Республиканский Суд принял в производство дело Радуева. А где будут судить Радуева, Адгериева и Алхазурова – покрыто мраком. Где будут судить басаевцев за набег на Будёновск уже известно – в Ставрополе.

Самым красочным и убедительным будет, разумеется, процесс Радуева, потому что генерал не отрицает фактов своего нападения на Кизляр и Первомайскую. Существуют видеозаписи этого эпизода, показания свидетелей, 126 томов дела. Вот только трактовка процесса будет заведомо нечестной. Радуева и его подельников (их, по правде говоря, выдернули наугад и наспех, лишь бы не одного Радуева судить) будут судить за терроризм, захват заложников, за участие в незаконном вооруженном формировании, а их следует судить как военнослужащих государства Ичкерия, состоящего в войне с Россией, за один из эпизодов этой войны.

В категории процессов над бандитами и террористами относятся и процессы над «взрывниками». В Ставропольском краевом суде уже два месяца идёт, спотыкаясь, процесс над пятью жителями Карачаево-Черкессии и недавними постояльцами Лефортовской тюрьмы. Над братьями Асланом и Муратом Бастановыми, Муратби Байрамуковым, Муратби Таганбаевым и Тайканом Французовым. Они обвиняются в хранении и завозе взрывчатки, которой якобы затем были взорваны дома в Москве и Волгодонске. Услышав такое обвинение московские обыватели готовы, конечно, четвертовать и растерзать на куски этих жителей Карачаево-Черкессии. Однако в ходе первых же судебных заседаний обвиняемые отказались от признательных показаний, добытых следователями ФСБ в ходе предварительного следствия. Подсудимые утверждают, что их признания были получены под физическим и психологическим давлением. Я уже рассказал, как мой сокамерник Лёха – Каин обработал Тайкана Французова, заставив его подписать «чистуху». Возили эти люди взрывчатку или нет, я не знаю, а вот Лёху я знал в течении 1,5 месяцев. Ничего хорошего. Это надо мной он нависал безуспешно. Других он пугал до смерти. Кто поработал, чтобы добиться признания братьев Бастановых, Байрамукова и Таганбаева? Мне известны имена лефортовских крыс, «работающих» в крепости над заключёнными. Ставропольский краевой суд затратил несколько недель на проверку ходатайства карачаевцев о том, что признания были ими подписаны под психологическим и физическим давлением. Желание наказать преступников – бандитов и террористов у ФСБ есть, как видим. И у них есть Лёхи. Как тут не ускорить и не облегчить процесс нахождения и наказания виновных…

В Пятигорске ещё 24 августа одно наказание сорвалось. Выездной суд присяжных Ставропольского края признал Владимира Муханина, милиционера, и Ильяса Саралиева невиновными в террористическом акте 6 октября 2000 года в Пятигорске. Владимир Муханин ушёл восвояси, домой, а Саралиев остался в тюрьме по другому обвинению. Государственный обвинитель Юрий Ивашов внёс кассационный протест по поводу оправдания. Ну ясно, государственный обвинитель хочет, чтобы кто-то был наказан за взрыв. И это чудовищное желание. Такое впечатление, что им одержимы старые ещё советские кадры наших правоохранителей и правоутвердителей. И новые юные следователи по особо важным делам, так называемые «вышаки», в тридцать с лишним уже подполковники, новый гордый сорт офицеров-чиновников. Ни в копейку не ставящих человеческую жизнь.

По совести говоря, в стране идёт охота за ведьмами. Идёт она по нескольким категориям сразу. Охота за шпионами. Болтун не только находка для шпиона, но и сам шпион: дела Никитина, Пасько, Моисеева, Сутягина, Данилова… Идёт охота за бандитами и террористами: дело Радуева, дела басаевцев, пять карачаевцев. Сюда же можно отнести дело Холодова, и теперь вот неспеша расписывают дело Лимонова и НБП. Охота за враждебными олигархами представлена делом Гусинского. Гусинского почти схватили, но испанцы отказались его выдать. Березовский благоразумно удалился и спрятался за границу, посему дела Березовского не получилось. Однако взяв к себе команду НТВ он вызвал на себя огонь преследователей. Арбитражный суд уже объявил ТВ-6 банкротом. Дела олигархов Быкова и Живило дополняют картину. Живило, кстати, как и Гусинского, Франция не выдала на растерзание российскому закону. Как видно, не очень ему доверяют Испания и Франция.

Принцип, по которому отбираются для охоты ведьмы, кажется, сосем простой: тот, кто больше всех высовывается, тот, кто ярче, самостоятельнее, агрессивнее. Вспомним следовательский жаргон, им неприятен «дерзкий», «высокомерный» преступник. Что общего между Гусинским, Быковым, Радуевым, Лимоновым? Это люди дерзкие, высокомерные каждый в своей области, люди высовывающиеся. Лимонов в своих статьях обвинил офицеров ФСБ в подлости, писал «где ваша честь, офицеры?», когда ФСБ донесла латвийским спецслужбам о прибытии в Латвию национал-большевиков, о готовящейся акции протеста, назвал их «ссучившимися». Быков – дерзкий, делал миллионы, воевал с Лебедем, стал депутатом Законодательного Собрания, пытался стать депутатом Государственной Думы. Радуев экзотическим персонажем мелькал на всех телеэкранах и, хотя во 2-ой чеченской компании не участвовал, высовывался достаточно, чтобы стать символом чеченского полевого командира. Гусинский нагло наезжал на власть махиной своей НТВ.

Значит получается, что власть мстит? Да, мстит. Только инициатива исходит от разных властей при молчаливом попустительстве верховной. В моём случае операцию инициировали на уровне заместителей Директора ФСБ Патрушева. В моём случае – это корпоративная месть лично мне, зарвавшемуся, одновременно с выполнением служебной задачи уничтожить перспективную политическую молодёжную организацию. Уже по единственной причине, что она молодежная. И умеет осуществлять крупные акции межрегиональными силами. В случае Гусинского – власть – это, возможно, сам Глава Государства. Против Быкова работали братья Лебеди, Дерипаска, генерал Колесников, и они уверили выступить против Быкова людей выше себя. С Радуевым ещё понятнее, он практически – внешний враг, его просто нужно судить по причинам государственным. Ещё раз оправдать войну в Чечне, так и не законченную, вторую уже войну. Показать опять врага – вот он, зубы, видите, злодей, гад. Война нужна. Понятно?

Во всех случаях все уровни власти избрали своим инструментом ФСБ. Вы помните, что около года с Быковым возились менты. В августе 2000 года пришлось его выпустить. Заскрипев зубами – отдали его комитетчикам. Его арест, как и мой, осуществляли люди ФСБ.

Федеральная Служба Безопасности до боли напоминает лишь одну, известную из Истории репрессивную организацию – Инквизицию. Все другие не идут в сравнение, не имеют своих тюрем, к примеру. Не столь всемогущи. Ясно и то, что подвергшись в период перестройки и позднее, вплоть до 1993 года, реформам, увольнениям и унижениям, бывшая элитная спецслужба КГБ страдает сегодня огромным комплексом неполноценности. Разрешиться от которого, излечиться от которого Федеральная Служба Безопасности страстно желает за счёт своих жертв. Очень вероятно, что сами офицеры и следователи ФСБ кажутся себе и современными, и демократическими, и прогрессивными. Их методы воздействия на зэков мягче (так считают они, хотя в нашем деле № 171 фигурируют два убитых ненароком, надеюсь, в ходе следствия национал-большевика Золотарёв и Бурыгин), их собственный следственный изолятор в сравнении с милицейскими клоповниками – выигрывает. Заключённый, замечу, всё равно лишён свободы, живёт в вонючем туалете фактически, одет как пациент шиздома и питается лишённой жиров и витаминов водой и клетчаткой. Но в СИЗО ФСБ называют заключённых на «Вы», во всяком случае стараются, здесь раз в неделю возможно отдать выстирать вещи. Все эти прелести затмевают в глазах сотрудников ФСБ простую истину что их военно-репрессивная структура сама по себе реакционна и неуместна в контексте демократического государства. А ведь РФ тужится быть или хотя бы называться демократическим государством. СИЗО ФСБ нормально выглядит в контексте СССР 1956 года. Но не в контексте РФ 2001 года. Демократическое государство не должно иметь в числе своих служб Инквизицию.

Но вернёмся к процессам. Кто конкретно их инициирует? Один из моих старых друзей, имеющий доступ в среду прокурорских работников, сказал мне как-то: «Эдуард, ну ты представь себе чиновника прокуратуры! Это небольшой человек, получает он немного, всем завидует, и тут появляется возможность прищемить, прищучить богатых и известных: Гусинского там, или Быкова – много раз миллионеров. Чиновник делает это с удовольствием и страстью, прилипает к жертве как банный лист к заднице. Можно сказать, преследует с фатализмом заданную цель. На тебя в Прокуратуре многие имеют виды (разговор этот состоялся за полгода до моего ареста), но есть и пара людей влиятельных в той же прокуратуре, кто не допускает, чтоб тебя растерзали». Очевидно когда в поле зрения прокуратуры появились чиновники ФСБ с их добытыми путём прослушек и чтения газеты «Лимонка» смутными данными, те люди в прокуратуре, кто не хотел меня сдавать, – вынуждены были отступиться… «Дело пока идёт о замах Патрушева, вот пока на каком уровне раскручивается дело», – предположил мой защитник Сергей Беляк. Чем руководствовались замы Патрушева? «Разработкой» Национал – Большевистской Партии Федеральной Службой Безопасности, осуществляемой с лета 1997 года. (Интенсивная разработка началась в январе 2000 года.) А подстегнули разработку и решения об арестах и суде – корпоративная месть ФСБ Лимонову, вызванная моими статьями «Ссучившиеся» и «ФСБ против НБП» в газете «Лимонка».

Думаю, что это очень достоверное объяснение. Доставляя меня в Барнаул из Горно-Алтайска ночью с 8-го на 9-е апреля 2001 года подполковник ФСБ Михаил Кузнецов много раз повторял: «Ну за что же ты нас так не любишь!» Высовывающийся, нападающий, привыкший на Западе к свободе слова, заёбистый Лимонов раздражил офицеров-совков. И в первую очередь генерала Пронина, начальника управления по борьбе с терроризмом и политическим экстремизмом ФСБ. Я ведь встречался с ним лично 7 февраля 2000 года и сообщил ему, что 29 января 2000 года в моей квартире по адресу: Калошин переулок, побывали незнакомые люди. Я ведь нахально и честно предлагал генералу «работать вместе». «Используйте нас, – предлагал я, – там, где не может выступить государство – можем выступить мы», – имея в виду такие случаи в международных отношениях, как оскорбление российского флага в Познани. «Мы – негосударственная организация, можем адекватно ответить, оскорбить, например, их флаг», – предлагал я. «Государству такие жесты не к лицу, а нам можно». Подобные предложения пятидесятилетнему генералу показались, должно быть, дикими. Его карьера вся началась и прошла в КГБ, и я должен был казаться ему дичайшим наглецом, которому ответом может быть только наказание. Если днём 29 января 2000 года они установили подслушивающие устройства в моей квартире (о чём я, по совету адвоката Сергея Беляка, тогда же написал жалобы Патрушеву и Рушайло), то уже 22 февраля утром мы обнаружили подслушивающее устройство в зале пансионата «Зорька», где мы намеревались в тот день провести свой съезд. Только в марте 2001 года у ФСБ появились мотивы для ареста членов НБП, но они охотились на нас давно, упорно и угрюмо. Процесс Лимонова и НБП был задуман давно, не было лишь повода, хотя бы зацепки.

В самом конце сентября СМИ сообщили о том, что Арбитражный Суд постановил прекратить деятельность канала ТВ-6, на основании иска одного из акционеров ТВ-6, пенсионного фонда компании «Лукойл – Инвест». Эта отвратительная новость меня порадовала в том смысле, что подтвердила поганую суть нашей мстительной власти. Им надо замучить буржуазную оппозицию нео-советскому режиму. Отстать от Киселёва и Kо им нельзя. Оставить в покое коллектив Киселёва – Гусинского, а теперь Киселёва – Березовского никак невозможно. Традиция требует чморить канал до последнего, чморить буржуазную оппозицию.

День 3 октября выдался богатым на процессы. В течение дня и особенно вечером маленький телевизор выдавил нам из себя по меньшей мере три эпизода трёх знаменитых процессов.

Беловолосый и седоусый бывший министр Юстиции РФ Ковалёв получил по приговору Городского Суда Москвы девять лет содержания в колонии строгого режима, но учитывая его преклонный возраст (ему 57лет) и состояние здоровья, ему эти девять лет дали УСЛОВНО. Ковалёв обвиняется в присвоении неких сумм денег из «Фонда содействия проведения Судебной Реформы», основанного им, и в незаконном приобретении и хранении оружия. Знаменитым Ковалёв стал несколько лет тому назад, когда по российским телеканалам была показана видеозапись, демонстрирующая голого человека, похожего на министра Юстиции, развлекающегося в сауне с голыми девушками. Ковалёв отрицал подлинность записи, заявлял, что это не он, что запись поддельная, однако вскоре вынужден был оставить пост министра. Выходец из КПРФ, рассорившийся с КПРФ, он не имел очевидно крепких друзей, но имел много крепких врагов, потому загудел вскоре в Бутырскую тюрьму. Томился Ковалёв в Бутырке года два, затем ему сменили меру пресечения, и до суда он находился на свободе. 3 октября он коротко пожаловался (телевидение не даст пожаловаться развёрнуто) на то, что его в тюрьме избивали и бросили к уголовникам. Однако он ещё дёшево отделался, условными годами. Сокамерник Иван сообщил мне, что сидел в одной камере Бутырки с банкиром Ангелевичем. Иван узнал от Ангелевича (мощный коротко остриженный спортивный банкир), что Ковалёв и Ангелевич, создав «Фонд содействию проведения Судебной Реформы» Ковалёв и Ангелевич планировали приватизировать производство и сбыт продукции на зонах. То есть своеобразно помочь зонам, накормить их. Дело в том, что в период перестройки и после неё зоны лишились госзаказа на свою продукцию и лишились финансирования. Как следствие – зэка стали вымирать на зонах. Тогда как раз разрабатывалась передача Главного Управления Исполнения Наказаний из-под юрисдикции Министерства Внутренних Дел под юрисдикцию Министерства Юстиции. Если бы Ковалёв и Ангелевич преуспели в своём начинании – ввели бы зоны в качестве предприятий в империю Ангелевича, Ангелевич стал бы богаче, но и на зонах появились бы деньги, было бы чем кормить зэка. Государство вначале посадило Ангелевича. Ковалёв, как полагается члену КПРФ, отказался от банкира, не вступился за него. Позднее свалили и посадили Ковалёва. Государство, наказывая Ковалёва и Ангелевича, наказало и миллионное население страны ГУИН, оставив его на жидкой баланде. Государство наказало и миллион российских семей, вынужденных напрягать и свой без того тощий бюджет, силясь накормить своего зэка, дачки обходятся семьям очень недёшево. Ковалёв в седых усах, с седой головой отныне уйдёт в небытие с загаженной репутацией. Я не знаю, сидел ли он вправду с девочками в сауне. Если и плескался и совокуплялся, то что тут плохого. Эта сцена в сауне свидетельствует лишь о его вирильности, т.е. жизненной силе. Неизвестно также, воровал ли он государственные деньги, создав свой «Фонд», доказательствам российских следователей я не верю, ибо вижу, как расследуют меня самого. А если и воровал, то что такого? Между революцией и диктатурой золотая середина есть коррупция. Немало честных людей в правление режима коррупции имеет возможность выйти из трудной ситуации всего лишь дав взятку коррумпированному чиновнику. Коррупция – человечна, тогда как революция героична, но бесчеловечна, а диктатура и безгероична и бесчеловечна.

Быкова, в блестящем костюме, элегантного, мы также увидели 3 октября на экране телевизора ELEKTRA, но неизвестно было, старые ли это видеозаписи, которыми иллюстрировали сообщение о Быкове, или же новые сегодняшние съёмки. Кадры эти сопровождало объяснение, что суд над предпринимателем Анатолием Быковым начнётся 22 октября в городе Москве. Из этого сообщения я вывел заключение, что Московский Городской Суд отказал Быкову и его адвокату Генриху Падве в их жалобе и в желании, чтобы суд над Быковым состоялся в городе Красноярске, на основании того, что Быков, согласно обвинению, предъявленному ему, замыслил своё преступление в Красноярске. МосГорСуд, также как и я, и как Падва и Быков знает, что в городе Красноярске у Быкова есть шанс ( не несомненная уверенность, но шанс), возможность получить более мягкое наказание, чем в Москве.