Елин Николай Кашаев ВладимирДесять рук

Николай Елин, Владимир Кашаев

ДЕСЯТЬ РУК

Сергей Петрович Обуховский сидел на своём рабочем месте и подсчитывал, сколько лысых пройдет за день мимо окна их учреждения. Когда их набралось двадцать семь человек, в комнату без стука вошёл высокий худой человек с пронзительным взглядом и без всяких признаков растительности на голове.

- Двадцать восемь,- сказал Обуховский, ставя очередной крестик в перекидном календаре.

- Меня можете не считать,- возразил вошедший и пристально посмотрел на Сергея Петровича.- Я ваш новый начальник.

- А... а Михаил Данилович где? - растерялся Обуховский.

- Послан на учёбу,- коротко пояснил высокий.Кстати, две недели назад он поручил вам подготовить докладную записку. Она у вас готова?

- Н-нет ещё...

- Почему?

- Н-ну... некогда было,- занервничал Сергей Петрович.- Если бы у меня было десять рук, тогда другое дело.

- Ах, вот что,- усмехнулся новый начальник и снова впился взглядом в Обуховского.- Хорошо, я пойду вам навстречу...

Он вынул из кармана какой-то непонятный прибор, что-то пробормотал над ним и нажал красную кнопку. И тотчас же изумлённый Сергей Петрович почувствовал, что справа и слева у него выросло по четыре дополнительных руки, ничем, даже длиной рукавов и цветом запонок, не отличающихся от его собственных. На всех левых руках, между большим и указательным пальцами, было точно такое же чернильное пятно, как и на той левой, которая была дана Обуховскому от рождения. На всех правых рукавах был протёрт локоть, как и на той родной правой руке Сергея Петровича, которой он имел обыкновение подпирать голову, сидя на службе.

Растерянный Сергей Петрович принялся зачем-то пересчитывать руки и, удостоверившись, что их ровно десять, ошалело пробормотал:

- Д-да... это что же?... Вы... так сказать... Этот... изобретатель?

- Да, вроде этого,- согласился начальник.Рационализатор. Ну, а теперь работайте. Теперь вам, надеюсь, будет легче. Желаю успеха! - И, не глядя больше на Обуховского, повернулся и вышел.

К концу дня Сергей Петрович уже совершенно освоился со своим новым положением. Оказалось, что так действительно работать гораздо легче. Теперь Обуховскому уже не приходилось ставить крестики в перекидном календаре. Теперь он просто загибал пальцы, фиксируя появление очередного лысого прохожего. Десяти рук на день хватало.

За неделю Сергей Петрович переделал на службе массу дел. Он разыскал в ворохе документов на своём столе старый журнал с кроссвордом. Этот журнал он принёс на работу ещё два года назад, но с тех пор никак не мог найти его под кипой бумаг.

Он обзвонил все продовольственные магазины города и узнал, когда и где поступит в продажу чешское чёрное пиво.

Он собственноручно написал сто двадцать три объявления об обмене жилплощади и поймал двести тридцать семь мух.

Короче говоря, за эту неделю он сделал столько, сколько не сделал за весь предыдущий год, и поэтому, когда на восьмой день перед ним снова предстал начальник и поинтересовался, не подготовил ли он требуемую записку, Обуховский по-настоящему оскорбился.

- Нет,- сухо ответил он.- Не успел.

- Отчего же? - спросил начальник.

- Но вы же знаете,- укоризненно сказал Сергей Петрович,- что для этого нужно взять материалы в филиале нашего учреждения.

- А почему вы туда до сих пор не съездили? - удивился начальник.- Это ж всего три автобусных остановки отсюда.

- Я был по горло занят текущими делами,- нахмурился Обуховский.- У меня не было времени. А летать я, к сожалению, не умею. У меня нет крыльев!

- Ну, это легко поправить,- заметил начальник.

Он прищурился, снова вынул из кармана прибор и, произнеся несколько непонятных слов, нажал синюю кнопку. В тот же миг на спине у Сергея Петровича, где-то в районе лопаток, прорезались два больших белых крыла наподобие гусиных. Обуховский недоумённо помахал ими и вдруг неожиданно для себя взмыл к потолку. Он сделал два круга около люстры и, вылетев в открытое окно, взял курс на филиал.

Когда родное учреждение скрылось из виду, Сергей Петрович оглянулся, посмотрел вниз и, убедившись, что начальник никак не может его видеть, развернулся и полетел на городской пляж.

Всю неделю Обуховский, не жалея себя, без отдыха летал по делам. За это время он трижды слетал на пляж, четырежды - в кино и пять раз - в пивной бар. От такой нагрузки крылья растрепались и пожелтели, Сергей Петрович тоже устал и даже немножко осунулся. Тем больше шокировало его очередное появление начальника и его дурацкий вопрос: был ли Обуховский в филиале и подготовил ли он наконец докладную?

- Не могу же я разорваться! - в сердцах сказал Сергей Петрович.

- Ну, почему же? - возразил начальник, снова достал свой аппарат и нажал зелёную кнопку.

Обуховский с ужасом почувствовал, что разрывается пополам, раздваивается. Наконец он окончательно раздвоился, вскрикнул и... проснулся.

Сергей Петрович протёр глаза и огляделся. Всё было как прежде. Он сидел на своём рабочем месте. Стол был всё так же завален документами. Где-то под ними лежал необнаруженный старый журнал с кроссвордом. Обуховский ощупал себя. Рук было всего две, крылья отсутствовали вовсе. И сам он был целый, нераздвоенный.

"Какой дурацкий сон! - подумал Сергей Петрович.Приснится же такая дичь! Наверно, это от переутомления..."

В этот момент дверь отворилась, и в комнату вошёл начальник. Обуховский в испуге отпрянул, но тут же успокоился. Это был его старый начальник, кроткий и покладистый Михаил Данилович.

- Вы подготовили докладную записку? - спросил он.

- Нет ещё! - буркнул Сергей Петрович.

- Почему? - робко полюбопытствовал Михаил Данилович.

- Некогда! - отрезал Обуховский и уткнулся в бумаги.- Если бы у меня было десять рук, тогда другое дело...