"Случайный поцелуй" - читать интересную книгу автора (Бойл Элизабет)Глава 2Хоть Миранда и считала, что распланировала свое будущее на годы вперед, визит сэра Джона все изменил. Пуговица, которая в тот злополучный вечер в театре оторвалась от его сюртука и много лет, почти забытая, пролежала на дне корзинки для рукоделия, вдруг стала путеводной звездой. Миранда машинально вытащила ее и сунула в карман. Пальцы ощупывали маленькую петельку, гладили выгравированный на пуговице рисунок. «Вспомни его поцелуй… вспомни тот вечер…» – казалось, взывал к ней округлый кусочек металла. Обольстительный блеск серебра притягивал ее как магнит. И всякий раз, когда, перебирая ленты, нитки, иголки, булавки, Миранда натыкалась на пуговицу, она клялась себе, что берет ее в руки последний раз. Ей-богу, она готова была отдать эту проклятую вещицу первому встречному нищему. Но когда доходило до того, чтобы выйти на улицу и отделаться наконец от этого сомнительного сувенира, что-то останавливало Миранду. Вероятно, гордость. Ей не нужно избавляться от пуговицы, чтобы забыть лорда Джона, твердила себе Миранда. С этим можно справиться и без демонстративных жестов. И она снова сунула пуговицу на дно корзинки. С глаз долой. Но вряд ли из сердца вон. Миранда скоро поняла, что встреча с лордом Джоном разбередила душу, словно открыв пресловутый ящик Пандоры. И это гораздо опаснее, чем простая пуговица. Искушающий, настойчивый шепот вновь вспыхнувшей страсти льстиво соблазнял ее, дурманя душу и тело. Годами Миранда гнала от себя это чувство, считая его недостойным, но оно становилось навязчивым. Оно проникало в ее мысли, когда она готовилась к уроку или вязала. Хуже того, оно пробиралось в ее сны, принося видения, совсем не подобающие старой деве. Грезы о темноволосом мужчине, который увлекает ее в укромный уголок, не раз заставляли ее задыхаться от сладкой муки. Однажды Миранде приснилось, что он обнимает ее. Она не могла или не хотела вырваться из кольца его жарких рук, а обольститель нашептывал соблазнительные слова, его дыхание касалось ее губ, и она, дрожа, металась в кровати. Видение оборвалось раньше, чем повеса довел свои намерения до конца. С досадой Миранда призналась себе, что проснулась разочарованная и с ощущением невозвратной потери. Когда наконец пришло время покинуть школу мисс Эмери, Миранда со вздохом облегчения собрала свои вещи, готовая начать новую жизнь. Она хотела даже оставить пуговицу, но в последний момент сунула ее на дно чемодана, полагая, что недели через две найдет новое убежище для этого докучливого кусочка серебра. Случилось так, что три воспитанницы, мисс Фелисити и Талия Лангли и их кузина леди Филиппа Ноулз, собрались провести лето в Кенте у леди Колдекотт и пригласили Миранду путешествовать в их карете. Она станет их компаньонкой, так что выгода была взаимной. Мисс Эмери снабдила компанию рекомендательными письмами, перечнем достойных мест, где можно остановиться на ночлег, и списком исторических памятников и живописных видов, которые дадут пищу для размышлений. – Я жду от вас подробных отчетов. Мне все интересно: зарисовки, исторические факты, легенды, описания природы, – сказала директриса девушкам. – Не тратьте лето на лень и дремоту. – Затем она повернулась к Миранде и со слезами на глазах добавила: – А вам я желаю найти ответ на вопрос, который мучил вас последние месяцы. Во всяком случае, не бойтесь совершить вжизни что-то еще, кроме ухода за розами, дорогая мисс Портер. После расставания миновала неделя. Миранда всматривалась в темноту за окнами и мечтала о том, чтобы выращивание роз было самой большой проблемой в ее жизни. Неослабевающий ливень хлестал по карете, яростный ветер грозил сорвать элегантный экипаж с рессор. Путешествие, до сегодняшнего дня не отличавшееся никакими событиями, превратилось в кошмар. Когда они двинулись в сторону моря, к прибрежным районам Суссекса, разразилась буря, превратившая дорогу в непролазную грязь. Карета едва ползла вперед. – Как вы думаете, мы найдем Тислтон-Парк, мисс Портер? – спросила Пиппин с ноткой паники в голосе. – Не понимаю, как мистер Биллингсуорт завел нас в такую даль. В дополнение к списку исторических мест, составленному мисс Эмери, девочки в поисках интересных видов прибегли к помощи путеводителя Биллингсуорта. Миранда давно знала, что сестры Лангли – бывалые путешественницы, большая часть их жизни прошла в поездках по свету вместе с отцом. Они хладнокровно отнеслись к разбушевавшейся стихии. Фелисити почти весь день провела, уткнувшись в купленную утром газету, а Талли читала французский роман, который, по мнению Миранды, мисс Эмери вряд ли одобрила бы. Когда слишком стемнело, чтобы читать, развлечься стало нечем, и на попечении Миранды оказались три приунывшие девицы. Хуже того, у нее не было ни малейшего понятия, где они проведут ночь. – Надеюсь, мы найдем поблизости какую-нибудь гостиницу, – вполголоса ответила Миранда, вслед за Пиппин почувствовав приступ паники. Они намеревались провести ночь в Гастингсе, но днем Филиппа показала главу в «Путеводителе по Суссексу для бывалых путешественников с подробными комментариями для любителей истории и искусств» Биллингсуорта. Судя по описанию, стоило немного отклониться от маршрута. Путеводитель гласил: Талли этого было достаточно. Слова «романтический» и «рисовать» всегда были для нее приманкой. А внимание Пиппин, конечно же, привлекло слово «пикник». Но сейчас даже Талли забыла о романтике. Откинувшись на спинку роскошного кожаного сиденья кареты, она драматическим тоном пожаловалась: – Мы пропали. И все тут погибнем. – Для пущего эффекта девочка театрально прикрыла глаза рукой. – Заблудимся, и нас никогда не найдут. Вот что с нами будет. Брут, сидя у нее на коленях, жалобно подвывал хозяйке, хотя Миранда подозревала, что песик скорее разделяет отчаяние Пиппин по поводу давно пропущенного обеда, чая и ужина. – Не понимаю, как мы могли так заблудиться, – сказала Пиппин, откладывая путеводитель. – Указания мистера Биллингсуорта совершенно точные и определенные. Мы должны были приехать к Тислтон-Парку несколько часов назад. Миранда спрятала улыбку. Она знала, что досада девушки вызвана отнюдь не тем, что они не увидели архитектурных красот. Ее больше тревожило, что они до сих пор не нашли гостиницу или другое место, где можно пообедать. То, что обожаемый Биллингсуорт подвел ее, было, вероятно, самым большим разочарованием Пиппин в ее короткой жизни. Господи, думала Миранда, вглядываясь в сгущающуюся темноту, что делать, если они не найдут укрытия? Она возлагала все надежды на то, что они отыщут приют в Гастингсе. Но похоже, выбора у них не остается, придется провести ночь в карете. Она вздрогнула при мысли, что сказала бы об этом мисс Эмери. В этот момент карета остановилась. Раздвинув занавески, Миранда в сполохе молнии разглядела тяжелые металлические ворота, какие обычно ведут к большому дому. – Мисс Портер, – повернулся к ней кучер, – кажется, мы нашли этот Тислтон-Парк, о котором говорила мисс Талия. Может, поищем приют здесь? – Мисс Портер, пожалуйста! – взмолилась Пиппин. – Время ужина давно прошло. Может быть, тут едят поздно! Миранда сомневалась в разумности такого решения. – Мы не знаем эту семью. Она снова взглянула на тяжелые ворота. Провести ночь на обочине дороги – одно дело, но в доме, хозяева которого, возможно, не входят в круг приличных людей? Это может пагубно отразиться на репутации девушек. Все их остановки запланированы у респектабельных семейств, тщательно подобранных мисс Эмери. Это гарантировало, что они минуют общество людей определенного сорта. – Пожалуй, нам лучше ехать дальше. Фелисити тут же схватила путеводитель кузины и стремительно перелистала страницы. – Судя по сведениям мистера Биллингсуорта, дом принадлежит старой деве в почтенных годах. Пожилая леди приходится сестрой герцогу, так что это убежище для нас вполне приемлемо. Снова взглянув на дом, который опять погрузился во тьму, Миранда изменила свое решение. Если кто-то из них знает об обитателях Тислтон-Парка, то это Фелисити. Девочка бредит титулом и, кажется, может на память перечислить местожительство всех лордов Англии и Шотландии, их прямых и косвенных наследников и младших сыновей. Родство с герцогами также важно для нее, и если Фелисити сказала, что хозяйка дома – сестра герцога, в этом не стоит сомневаться. Снова оглянувшись на раскисшую от дождя дорогу и посмотрев на мрачный дом, видневшийся впереди, Миранда поняла, что у нее не остается другого выбора, как попросить приюта у его владельцев. – Поезжайте, Стиллингз, – сказала Миранда кучеру, и карета рванулась вперед. Лошади, вероятно, не меньше пассажиров хотели спрятаться от дождя. Как только они въехали в ворота, дом почти сразу же возник перед ними, темный, мрачный, без малейших признаков света. – Не знаю, дома ли твоя старая дева, – заметила Миранда. – Кто-нибудь нас впустит, – сказала Пиппин. – Должен же там быть слуга, лакей, экономка, может быть, даже повариха. Все знали, что у Пиппин на уме. В доме должен быть кто-то, кто может приготовить приличную еду. Когда карета остановилась у входа в дом, Стиллингз слез с козел и постучал в массивную дубовую дверь. Казалось, прошла вечность, прежде чем дверь немного приоткрылась и показалась тонкая полоска света. Недолго поговорив, Стиллингз вернулся к карете. – Это секретарь, мисс Портер, – сказал кучер. – Он не слишком любезный парень. Говорит, чтобы мы искали приюта на постоялом дворе в Гастингсе. – Это далеко отсюда? – спросила Миранда. – Добрых двадцать миль, – ответил кучер. Пиппин застонала. – Двадцать миль?! Это просто возмутительно. – Миранда накинула на голову капюшон. – Я обращусь прямо к хозяйке дома. Подумать только, двадцать миль! Она выбралась из кареты и поднялась по ступенькам. Сбросив капюшон, Миранда пригладила волосы. Никогда не помешает произвести приличное впечатление. Приведя себя в порядок, она взялась за дверной молоток и вежливо постучала. И принялась ждать. Никто не отозвался. Снова взявшись за молоток, Миранда стукнула в дверь более настойчиво. На третий раз, потеряв терпение на холодном ветру, она изо всех сил замолотила в дверь в надежде поднять на ноги весь дом. Неужели дом так дурно содержат? Видно, хозяйка очень стара, а слуги пользуются тем, что она впала в детство. Наконец, после очередного залпа по двери, Миранда заметила, что показался огонек свечи. – Когда дверь открылась, перед Мирандой возникли смутные очертания огромной фигуры. Лицо мужчины было покрыто шрамами, кривой нос свернут на сторону. Более страшного человека она никогда не видела. Миранда бессознательно отпрянула назад, под струи дождя. Это секретарь почтенной хозяйки? Какого сорта дама держит такого слугу? – Я же сказал, проваливайте! – рявкнул мужчина. – Или я на вас собак спущу. Вот и верь после этого словам мистера Биллингсуорта о щедром гостеприимстве. Струйки ледяной воды из прохудившегося водостока потекли Миранде за воротник. Этого оказалось достаточно, чтобы понять, какова будет ночь в карете, и Миранда набралась храбрости. К тому же она готова была поставить все свои деньги, что Брут справится с любыми собаками, которыми грозит этот невоспитанный тип. Расправив плечи, Миранда шагнула вперед. – Я хочу поговорить с вашей хозяйкой, – сказала она властным тоном. – Нет ее, – буркнул секретарь и, не обращая внимания на решительную просьбу Миранды, попытался захлопнуть дверь перед ее носом. Не желая всю ночь выслушивать жалобы своих подопечных и поскуливание Брута, Миранда втиснулась в дверной проем. – Она уехала? В Лондон? – Как же, в Лондон! – громко фыркнул мужчина, словно она сказала явную глупость. – Не в Лондон, а в мир иной, если вас это интересует. Умерла? От этой новости у Миранды по спине пробежал холодок, не имеющий ничего общего с дырявыми водосточными желобами, хотя их содержимое лилось ей на голову. Угрюмый дом, погруженный в ночной мрак, напоминал излюбленные готические романы Талли. Это никуда не годится, упрекнула себя Миранда, она совсем поглупела. «Тоже мне, готика!» – Нам нужно найти убежище на ночь, – сказала она. – Вы, очевидно, не понимаете, что я сопровождаю трех молодых леди от мисс Эмери… Мужчина не дал ей закончить. Услышав слово «леди», он вытаращил глаза от ужаса. – В нашем доме шлюхи не нужны, даже если они из такого модного борделя, как у мисс Эмери, – отрезал он, стараясь закрыть дверь. Миранда рассвирепела. Бордель? Шлюхи? Да как он смеет! Она здесь останется хотя бы ради того, чтобы увидеть, как этот вульгарный тип изменит свое поведение. – Мои подопечные – молодые леди с безупречной репутацией, Секретарь снова фыркнул: – По мне, все вы шлюхи, а нам здесь таких не надо. Так что идите своей дорогой. Оглушительный раскат грома и новые потоки дождя подчеркнули его суровый вердикт. Миранда посмотрела на карету, где к окнам прижались три девичьих носа и черная пуговка Брута. – Сэр, я обещаю… – начала она, когда из темных глубин дома послышался голос, прозвучавший словно колыбельная в реве бури. – Мистер Джонас, что там происходит? – От вежливого, доброжелательного тона веяло покоем и изяществом знатного лондонского дома. Миранда вдруг сообразила, кто это может быть. Дворецкий! – Мистер Джонас, кто у дверей? – раздался новый вопрос. – Вот видите, что вы наделали, – сердито проворчал секретарь, пытаясь прикрыть дверь, пока Миранду не разглядели. Миранда с облегчением вздохнула. Конечно, это дворецкий. Больше никто, кроме хозяев дома, не может добиваться ответа от другого слуги. – Бродяги, мистер Бердуилл. Ищут пристанища. – Мы не бродяги, сэр! – крикнула Миранда и потянула на себя дверь, забыв об этикете. Сунув голову в щель, она посмотрела на дворецкого, продемонстрировав свое плачевное состояние. Ей ли, выросшей в Лондоне, не знать, что мажордомы не любят подобные зрелища. – Я мисс Портер, под моей опекой дочери лорда Лангли и дочь графа Станбрука. Мы ищем укрытия только на эту ночь. Если вы позволите нам войти и дадите мне возможность объяснить… Ее мольба подействовала раньше, чем Миранда закончила фразу. – Да, конечно, мисс. – Мистер Бердуилл уже спешил к ней с парой свечей. – Мистер Джонас, немедленно откройте дверь. Секретарь стоял на своем с таким же упорством, как Брут гонялся за белкой. – Но, мистер Бердуилл, – тихо проговорил он, – мы не можем принять незнакомцев, а особенно толпу девиц. Вы ведь понимаете, о чем я говорю. От них одно беспокойство. Я лично не удивлюсь, если они станут болтаться по округе и всюду совать нос. Кроме того, им подавай теплого молока, цыпленка, бисквиты, горячей воды и еще массу вещей «первой необходимости», которых у нас нет. Любой леди, а особенно бывшей преподавательнице этикета, не пристало подслушивать, но Миранда не собиралась терять контакт, которой ей удалось установить с дворецким. – Мы не причиним вам беспокойства, – поторопилась заверить она, – и не будем выходить из своих комнат. Мы слишком измучены, чтобы продолжать путь, да и наши лошади нуждаются в отдыхе. – Вы его здесь получите. – Бердуилл, сердито глядя на мистера Джонаса, попытался отодвинуть секретаря в сторону и открыть дверь пошире. – Добро пожаловать в Тислтон-Парк, мисс Портер. Девочкам этого было достаточно, они высыпали из кареты и торопливо поднялись по ступеням, прячась от непогоды. Миранда обрадовалась, заметив, что у Талли хватило сообразительности спрятать Брута под мантильей. Оставалось надеяться, что песик ничем не выдаст своего присутствия и будет сидеть тихо, пока их не отведут в предназначенные им комнаты. Вид заляпанной грязью компании исторг из груди мистера Джонаса очередной горестный вздох. Посторонившись, секретарь скрестил на груди мощные руки и нахмурился, отчего его лицо стало еще более мрачным. Тем временем Бердуилл разглядывал гостей с таким выражением лица, какими отличаются только лондонские дворецкие. После недолгого размышления он кивнул секретарю: – Мистер Джонас, будьте любезны, отнесите их багаж в восточное крыло. Голубая комната для юных леди, а смежная гостиная – для мисс Портер. – Нет, мистер Бердуилл, – снова запротестовал секретарь. – Когда хозяин узнает… – Хозяин? – спросила Миранда. – Он здесь? – Да, мисс, – ответил Бердуилл. – Но в данный момент его нет дома. Позвольте мне приветствовать вас от его имени и сказать, что он не станет возражать против вашего неожиданного визита. Он настоящий джентльмен и не откажет в гостеприимстве попавшим в беду дамам. Мистер Джонас грубовато фыркнул, опровергая слова дворецкого. Миранда замерла и осмотрелась вокруг. Дом был погружен в полумрак, поэтому она мало что увидела. Только холл и уходящую наверх, в темноту, лестницу. Кто знает, что скрывается в мрачном чреве дома? У Миранды вдруг возникло ощущение, будто она перенеслась в один из излюбленных романов Талли. Все без исключения героини этих сочинений, пребывающие в полном неведении, обычно становились жертвами злобного владельца дома, весьма похожего на этот. Она вздрогнула от охватившего ее предчувствия, что здесь их поджидает несчастье. Миранда уже готова была сказать, чтобы мистер Джонас не торопился за их багажом, и отправить девочек в карету, когда ворвавшийся в открытую дверь холодный вихрь смел все ее страхи. Предчувствие! Какое это имеет к ней отношение? Она едва не совершила глупость. Достаточно одного взгляда в открытую дверь, чтобы понять, каково провести ночь в карете с тремя ноющими девицами и проказником Брутом. Ночлег в комнатах, не важно, пыльные они или мрачные, казался радужной перспективой. – А хозяин дома? – поинтересовалась Фелисити. Непосвященным ее невинный вопрос показался бы лишь проявлением вежливости. Миранда, отмахнувшись от дурных предчувствий, с любопытством повернулась к девочке. Хотя Фелисити держала содержание «Летописи холостяков» в секрете, Миранда слышала достаточно сплетен о знаменитом перечне потенциальных Женихов, чтобы понять, что скрывается за вопросом юной леди. У всех свои причуды, решила Миранда. Здесь Фелисити есть чем поживиться. – Сейчас нет, мисс, – ответил мистер Бердуилл. Не успела Миранда облегченно вздохнуть, как он продолжил: – Но мы ждем его поздно ночью. Вероятно, шторм задержал его. – Значит, мы увидим его утром? – с надеждой спросила Талли. Бердуилл покачал головой: – Хозяин никогда не поднимается раньше двух. Но я уверен, что он был бы рад познакомиться с вами. Мистер Джонас иронически фыркнул. Миранда только плечом повела. Можно себе представить, какого сорта «джентльмен» владеет таким захудалым домом, держит столь отвратительного слугу и проводит время вдали от своих владений. В самом деле, какой человек проведет такую ночь вне дома? Без сомнения, повеса. – К сожалению, мы тронемся в путь задолго до того, как ваш хозяин проснется, – сказала Миранда. – И у нас не будет возможности познакомиться с ним. – Но, мисс Портер, – запротестовала Фелисити, – мы не можем уехать, не поблагодарив хозяина. Это невежливо. Девочка сказала это самым умильным тоном. Когда речь шла о том, чтобы пополнить коллекцию холостяков, в ней просыпались тактический гений Веллингтона и безжалостность Наполеона. – Любезной записки будет достаточно, – ответила Миранда. – Где находятся отведенные нам комнаты, мистер Бердуилл? Лучше запихнуть девчонок в постель прежде, чем хозяин явится домой в отвратительном настроении. – Сюда, пожалуйста, мисс Портер, – сказал Бердуилл и повернулся к мистеру Джонасу: – Проследите, чтобы их чемоданы отнесли наверх, Бруно. – Когда гостьи подошли к лестнице, дворецкий добавил: – Пока вы располагаетесь, я скажу, чтобы приготовили перекусить. Если вы целый день путешествовали, то, должно быть, умираете от голода. – Дай вам Бог здоровья, сэр! – с пафосом воскликнула Пиппин. Потом все должным образом устроилось: их проводили в комнаты, прибыл багаж, мистер Бердуилл принес поднос с закусками. Безупречные манеры дворецкого ослабили дурные предчувствия Миранды. Только уложив девочек и укрывшись в смежной комнате, она сообразила, что упустила нечто очень важное. Она забыла спросить, кто хозяин дома. К сожалению, висевший над каминной полкой тусклый портрет печальной леди не содержал никакого намека на родовое имя. – Как все запуталось, – пробормотала Миранда, глядя на строгое лицо дамы. И вместо того, чтобы предаваться тревожным размышлениям, она вернулась к насущным делам. В комнате было холодно, в камине – ни одного полена, поэтому Миранда надела халат, накинула на плечи любимую голубую шаль и забралась в холодную узкую постель. Ветер громыхал ставнями, ливень хлестал в оконные стекла, усугубляя и без того унылое настроение Миранды. Она думала, что не уснет, но день был долгим и утомительным, и она сама не заметила, как погрузилась в сон, полный путаных видений. Вскоре она проснулась от доносившихся откуда-то голосов. Судя по интонациям, Миранда поняла, что идет жаркий спор. Не успела она разобрать слов, как внизу хлопнула дверь и раздались тяжелые шаги. Она встала с постели, подошла к окну и осторожно раздвинула тонкие шторы. В темноте было трудно что-нибудь разглядеть, но тут вспыхнула молния, и Миранда увидела всадника. Он мчался в ночь, невзирая на непогоду, словно бушующий шторм был пресловутой бурей в стакане воды. Его накидка развевалась по ветру. Было в его позе, в его стойкости перед лицом разбушевавшейся стихии нечто такое, от чего она вздрогнула и с колотящимся сердцем отошла от окна. Когда Миранда оглянулась, всадник уже скрылся из виду. Этот эпизод казался настолько нереальным, что она задумалась, не плод ли это ее фантазии. От холодных половиц у нее застыли ноги. – Миранда, ты охотишься за призраками, – едва слышно сказала она себе и плотнее запахнула шаль. Вот что значит часами слушать Талли, которая в карете читала вслух готические романы. Миранда приказала себе лечь и впредь грезить о чем-нибудь полезном и разумном, но вместо этого опять подошла к окну. Только для того, чтобы убедиться, что таинственный фантом – плод ее воображения. За окном бушевал шторм, дождь хлестал в окна, ураган сотрясал старый дом. Погода походила на ту бурю, что поднялась в ее душе, когда Безумный Джек Тремонт столкнулся с ней в школе, оставив добропорядочную старую деву размышлять, когда утихнет ураган, разбуженный его поцелуем девять лет назад. Джек Тремонт в эту ночь еще не ложился, но для него это было обычным делом. Годы беспутных похождений в Лондоне закалили его для непростой жизни в Тислтон-Парке, полученном в наследство от двоюродной бабушки, леди Джозефин Тремонт. Временами Джек задумывался, покинул бы Лондон, знай он, что сулит ему это наследство. Но в то время выбор у него был невелик: или бежать на юг Англии, или оказаться в долговой тюрьме. Тислтон-Парк казался меньшим из зол. Как мало он тогда знал! Подойдя к боковой двери, Джек стащил промокшее насквозь пальто. Он напрасно провел ночь под проливным дождем. Джек оглянулся на тропу, ведущую к нависшим над морем скалам. Черт возьми, где Даш? Даже такой шторм вряд ли бы его остановил. Американец отчаянный храбрец, он принял бы вызов стихии и причалил к берегу, словно на море стоял полный штиль. Отсутствие Даша предвещало недоброе. Что-то случилось, Джек нутром это чувствовал. Джек остановил себя. Он начинает рассуждать, как его безумная старуха бабушка, которую он звал тетушкой. А все этот дом, это место, эта жизнь. Джек не из того теста сделан, чтобы выполнить поставленную ему задачу, но ему никто не верил. Он унаследовал Тислтон-Парк, запертый, заброшенный, таинственный, и теперь был здесь хозяином. Нравится ему это или нет. – Да уж! – фыркнул он, в точности повторяя интонацию тетушки Джозефин. «Тоже мне, хозяин!» Единственное, в чем он уверен, – так это в том, что раньше времени умрет от простуды. Нужно съесть что-нибудь горячее и, если удастся, несколько часов поспать, тогда он решит, как действовать. Джек шел по длинному коридору к столовой, когда шум, доносившийся из восточного крыла, остановил его. Шум столь необычный, что он засомневался, не схватил ли он лихорадку, не бредит ли, поскольку ничего подобного он давно не слышал. Звуки походили на смех. Смех? Джек тряхнул мокрой головой. Должно быть, проливной дождь не только пробрал его до костей, но и залил уши. Как уверяет его секретарь Бруно Джонас, в Тислтон-Парке обитают привидения. Это единственное объяснение странным звукам. Призраки! Хороши шутки, подумал Джек. Как раз под стать его дурному предчувствию. Но тут запах только что приготовленных сосисок защекотал ноздри. Сосиски? Бердуилл приготовил ему на завтрак сосиски? Обычно Джек получал по утрам от своего вечно недовольного дворецкого холодные бутерброды. Сосиски были столь же неправдоподобны, как и смех. Джек тяжело вздохнул, решив, что потихоньку теряет рассудок, как все Тремонты, жившие, вернее, сосланные, в Тислтон-Парк, и пошел в столовую. Он вошел в дверь, размышляя, что необходимо сделать. Прежде всего нужно составить отчет в Лондон о событиях минувшей ночи или, скорее, об их отсутствии, а потом, как всегда, заняться делами поместья. Хотя Тислтон-Парк выглядел довольно запущенным, пришлось потрудиться, чтобы придать ему совершенно негостеприимный вид. И весьма нереспектабельный. Джек уже собрался пройти через столовую в кухню. Аппетитный запах сосисок и бекона дразнил ноздри. Он снова принюхался. Если можно доверять обонянию, пахло свежеиспеченными бисквитами. Бисквитами? Господи, у него явно галлюцинации, он даже не подозревал, что так устал. И вдруг – о чудо! – все эти яства оказались выложенными на буфете. Этого было достаточно, чтобы остановиться. И задуматься. Решив, что дареному коню в зубы не смотрят, Джек наполнил свою тарелку. Повернувшись к столу, он едва не выронил ее из рук. Едва, поскольку Джек мог пренебречь многими вещами, но порция доброй еды к ним не относилась. Но его слабость была простительна. То, что он увидел перед собой, вряд ли можно было счесть призраком. Женщина?! За его столом?! Столь же реальная, как сосиски и бекон на его тарелке. – Какого дьявола?! – только и сказал Джек, когда она вскочила со стула. – Вы-ы-ы?! – в свою очередь, выпалила незнакомка. Прежде чем рассмотреть нежданную, а главное, нежеланную гостью, Джек поставил тарелку на стол. Скромное платье и испуганные глаза неизвестной особы показались ему знакомыми. – Что вы здесь делаете? – требовательно спросила она. – Это мой дом, мадам, – ответил Джек, пытаясь поставить девицу на место. Вдруг его осенило. Рыжие волосы! Презрительная гримаса! – Вы та самая злополучная учительница из школы мисс Эмери, – резко сказал Джек, не успев придержать язык. Черт побери, давно он не был в свете. Но, как и тетушка, Джек находил определенную выгоду в прямолинейности и откровенном высказывании своих взглядов. – Что вы делаете в моем доме? Вас послал мой брат? Заявляю вам, мисс… мисс… – Портер, – с вызовом напомнила она. Да, он все тот же. Прямолинеен, как всегда. – Мисс Портер, – продолжил Джек, – я не желаю участвовать в планах, которые мой брат строит относительно… Не успел он докончить фразу, как услышал доносящиеся сверху странные звуки. Хихиканье. Предчувствие неминуемой катастрофы вновь настигло его, словно грозовая туча, которую прошлой ночью принесло с пролива. – Вас много? Джек не был склонен к панике. Но женщины?! В его доме?! – Это возмутительно. Если Паркертон думает, что может навязать мне… – Лорд Джон, вы ошибаетесь. Если вы позволите мне объяснить… Джек не желал ее слушать. – Бердуилл! – прорычал он в сторону кухни. – Бердуилл, что это значит? – Лорд Джон, не нужно так возмущаться, – укорила его мисс Портер тоном профессиональной учительницы. Джек сердито посмотрел на нее. Ей было хорошо за двадцать. В глазах света она старая дева, но, на его опытный взгляд, ей совсем не место на дальней полке, как говорят в таких случаях. Конечно, на его мнение повлияло неожиданное столкновение в школе мисс Эмери. Джек хорошо помнил, какие искушающие округлости скрываются под темным муслином. Если снять с нее это отвратительное платье и вытащить шпильки из копны густых волос, эта леди станет настоящей красавицей. Джек тряхнул головой, как мокрая собака. Ей-богу, дела его плохи, если он грезит о старой деве, преподающей этикет! – Бердуилл! – снова крикнул он, на этот раз в панике. К счастью, наконец появился дворецкий. – Слушаю, милорд. – Что это значит? – спросил Джек, указывая на сидящую за столом даму так, словно она грозила погибелью его дому. – Ах, милорд, я вижу, вы уже познакомились с мисс Портер и ее юными подопечными. Юными подопечными? Этого еще не хватало! И тут, к ужасу Джека, дверь распахнулась и на пороге столовой появились три юные девушки, большеглазые, весело хихикающие, похожие на игривых котят. Три! Теперь он не Сомневался, что прогневил Бога. Женщины! Единственная кара, не упомянутая в Ветхом Завете, обрушилась на него. Разумеется, годы, проведенные в Лондоне, были полны порока, но, Господи, сколько нужно искупать свои грехи? – Р-р-р! Джек увидел, что его единственную пару приличных сапог атакует маленькая черная собачка непонятной породы. – Прочь, – сказал он, топнув ногой. – Брут, – позвала одна из девушек, щелкнув пальцами, – прекрати! Это наш хозяин. Песик проворно отскочил и, присев на задние лапы, смотрел на Джека, как на кусок аппетитного бекона. Свирепый оскал и похожая на львиную грива придавали ему вид более грозный, чем можно было ожидать от такого маленького создания. Девушка шагнула вперед и взяла на руки рычащего приятеля. – Простите, милорд. Боюсь, Брут переусердствовал, стараясь защитить нас. – Она прикрыла песику уши и мягко добавила: – У него сердце волкодава, но он никак не может смириться с тем, что умещается в корзинке для рукоделия. – Вы уверены, что это собака? – спросил Джек. Игривая барышня вопросительно вскинула на него широко распахнутые голубые глаза: – Конечно! – Она протянула лохматый клубок Джеку, давая возможность лучше рассмотреть его. Будто Тремонту хотелось ближе познакомиться с этой ворчащей и скалящей зубы дворняжкой. – Он, можно сказать, королевской крови. Его предок принадлежал Марии Антуанетте. Его посетил потомок собачки несчастной королевы? У него определенно жар, решил Джек. Это единственное объяснение всему происходящему. Девушка продолжала перечислять достоинства Брута таким тоном, будто он занимает законное место в каталоге самых родовитых и влиятельных людей в Британии. – Брута подарил мне на день рождения австрийский посол. Мне тогда исполнилось одиннадцать лет. Джек сомневался в достоинствах песика и его превозносимой родословной. – Вы уверены, что это подарок? Может быть, бедняга просто пытался спасти свою родину от ужасного хищника? Не успела девушка слова сказать, как вперед выступила мисс Портер. – Милорд, сожалею, что вас не поставили в известность о нашем прибытии, но ваш дворецкий заверил нас… Бердуилл! Джек полоснул его взглядом, но дворецкий был занят тем, что поправлял и без того безупречную сервировку. Да, без сомнения, это его рук дело, решил Джек. Брат не слишком докучал ему разговорами о женитьбе, Бердуилл же не упускал возможности напомнить, что в доме нужна хозяйка. Законная и венчанная. Тем временем мисс Портер продолжала разглагольствовать: – …понимаете, попали в грозу, а ваш секретарь не хотел… «Чтобы кто-нибудь здесь болтался», – про себя закончил ее фразу Джек. Бруно Джонас от природы не доверял людям и меньше всего женщинам. Женщины, особенно благородные дамы, вызывали у него жуткий страх. – …но ваш любезный дворецкий заверил… «Оставь это Бердуиллу. Пусть сам расхлебывает кашу». Но риск слишком велик. Паника Джека усилилась вдесятеро. Если одна из незваных гостий заглянет, куда не следует, что-нибудь услышит… или, хуже того, если появится Даш… – …уверяю вас, у нас не было намерения… – Мадам, – сказал Джек, прерывая поток любезных извинений, – вы и ваши подопечные здесь нежеланные гости. Я хочу, чтобы вы немедленно уехали. Одна из девушек, высокая блондинка, открыла рот от такой откровенной грубости, но две другие – судя по виду, близнецы – окинули его решительным взглядом, сулящим проблемы. Это добавило Джеку решимости как можно скорее избавиться от женской компании и их задиристой собачонки. – Извините, милорд, – с достоинством королевы произнесла мисс Портер, собрав все свое самообладание, и подтолкнула своих учениц к двери, пока он не сказал что-нибудь совершенно неприличное. – Мы уедем через час и более не станем злоупотреблять вашим… вашим… гостеприимством. От ее ледяного тона замерзли бы все бутылки в винных погребах знаменитого клуба «Уайте». – Без завтрака? – прошептала учительнице высокая блондинка. – Да, Пиппин, – твердым голосом ответила наставница, – без завтрака. Нельзя оставаться там, где ты нежеланна. Мы уедем прежде, чем его светлость решит вызвать судью, обвинив нас в том, что мы украли сосиски и бисквиты, которые любезно предложил нам мистер Бердуилл. Джек совсем забыл, какими сварливыми бывают женщины. Не говоря уж об укорах совести, которые он почувствовал, заметив в голубых глазах этой Пиппин слезы о потерянном завтраке. Слезы! О, черт, только не это! Не хватало еще, чтобы девица разрыдалась. Женским слезам Джек мог противостоять, во всяком случае, так он думал, но слез юного создания было достаточно, чтобы поколебать его решимость. Нет, он сделан из крепкого материала. Его этим не проймешь. Он пользуется дурной славой. Разорившийся человек, одиноко живущий в ссылке, он не допустит, чтобы вид дамских слез сбил его с толку. Так что пусть доедают свои сосиски, и с глаз долой! – Хорошо, но если через час вы не уедете, – сказал он мисс Портер, указывая на каминные часы, – я пошлю за судьей. – Право, милорд, как же без завтрака? – вмешался Бердуилл, вторя стенаниям Пиппин и встав на сторону гостей. – Это уж чересчур. Джек молча пожевал губами и совершил ошибку, взглянув на Пиппин, в ее большие влажные голубые глаза. – Ладно, – выдавил он. – Накормите их завтраком. Но потом проследите, чтобы мисс Портер и эти юные леди отправились… – К вашему Капризу, – бойко вставила одна из близнецов. – Куда? – К Капризу. У девчонки хватило нахальства оттеснить учительницу и выйти вперед. Джек подозревал, что стоит перед будущей патронессой балов «Олмака». Через несколько лет весь свет пойдет у нее на поводу. – Мы горим желанием сделать эскиз вашей башни, – сказала девочка. Ее слова больше напоминали команду, чем просьбу. Еще не хватало, чтобы ему школьницы приказывали! – Это не туристический объект. – Наоборот, – смело возразила девчонка. Повернувшись к Пиппин, она сказала: – Кузина, путеводитель у тебя? Пиппин кивнула и протянула толстый том в кожаном переплете. – Страница семьдесят четыре. Не полетам решительная девица перелистала книгу и, найдя нужную страницу, вручила ему. – Будьте так добры, милорд, прочитайте, что пишет мистер Биллингсуорт. – Она указала абзац и посмотрела на Джека таким неотразимым взглядом, что он, сам того не желая, принялся читать. Абзац был длинный, но у Джека не было ни времени, ни терпения читать эту чепуху. Да, без шарма леди Джозефин тут не обошлось! Что было такого в его тетушке, что заставляло всех мужчин в возрасте от пятидесяти до ста лет превозносить старушку так, словно она была самой Венерой? – Мисс… – начал он, обратившись к стоявшей перед ним девушке. – Мисс Фелисити Лангли, милорд, – благопристойно ответила она, потом кивнула через плечо: – Моя сестра, мисс Талия Лангли, и моя кузина, леди Филиппа Ноулз. – Приятно познакомиться. Но я могу сказать только две вещи о вашем… – Джек повернул книгу и прочитал фамилию автора, – мистере Биллингсуорте. Во-первых, теперь у Тислтон-Парка новый владелец. – Да, но… – начала девушка. – И во-вторых, в отличие от моей тетушки у меня нет времени пересказывать местные истории. Более того, башня закрыта для посетителей. Поэтому я вынужден снова повторить, что вы и ваша учительница здесь нежеланные гости. – Завтрак, – услышал он шепот Пиппин, ее огромные глаза не отрывались от стоящих на буфете подносов. Сестры Лангли наградили его взглядом, по которому было ясно, что они считают его самым большим грубияном среди лордов, а их отвратительная собачонка вновь заинтересовалась его сапогами. Даже Бердуилл имел смелость проявить неповиновение и покачал головой за спиной хозяина. Но именно уничтожающий взгляд мисс Портер задел Джека за живое. Было совершенно ясно, что ничего другого она от него и не ожидала. Это оскорбило Джека до глубины души. А чего он хотел? Прежде всего остаться в одиночестве, чтобы стайка любопытных, как кошки, девчонок не бродила по его владениям. Чем грубее он будет себя вести, тем скорее эти девицы сбегут из Тислтон-Парка и растрезвонят о его невоспитанности и негостеприимстве по всей Англии. Именно этого он хотел, а не внимания и расположения некоей старой девы, хоть она и рыжеволоса, а под ее строгим платьем скрываются соблазнительные формы. Джек стиснул зубы, напоминая себе, что теперь он пропащий человек, грубиян и невежа, а не джентльмен и уж никоим образом не повеса, которым когда-то восхищался весь свет. Утренняя стычка походила на сражение, которое он выиграл только отчасти. – Хорошо, подайте им завтрак, Бердуилл. Но никаких гуляний, никаких осмотров башни. После того как вы опустошите мою скромную кладовую, уважаемые дамы, я хочу, чтобы вы уехали и я смог обрести покой в собственном доме. Судя по выражению их лиц, Джек достиг своей цели. Не взглянув на рыжий локон, грозящий вырваться из безупречной прически мисс Портер, он стремительно вышел из комнаты. Бывают моменты, когда и повесе приходится спасаться бегством. Когда невыносимый лорд Джон ушел, Миранде стало гораздо легче владеть ситуацией. Проще овладеть собой, утихомирить пустившееся вскачь сердце, успокоить растревоженные чувства. Как этот распущенный человек смог перевернуть ее душу? Что в нем такого? «Наверное, его поцелуй», – подсказал ей тоненький внутренний голос. Подумаешь, поцелуй! Нет, тогда в школе мисс Эмери она была права. Лорд Джон действительно ужасный человек. Миранда сама не понимала, с чего решила, что у него есть какие-то понятия о чести. Его состояние свидетельствует о ночи, проведенной… Нет, лучше не строить предположений, как провел ночь Безумный Джек Тремонт. Однако, оправившись от шока после новой встречи с лордом Джоном, Миранда призналась себе, что его грубость сослужила ей хорошую службу, рассеяв ее нелепые фантазии. После его ухода ей стало легче рассуждать здраво. Она знала, что прежде всего нужно позволить Пиппин как следует позавтракать, иначе придется терпеть ее жалобы и стенания, пока не появится новая возможность перекусить. Кто знает, когда в этом отдаленном и явно негостеприимном уголке Англии они встретят радушного хозяина и приличную кухню. Поэтому они ели быстро, Миранда поторапливала девочек скорее покинуть этот дом. – Не думаю, что он позовет судью, мисс Портер, – сказала Пиппин, оглядываясь на уставленный блюдами буфет. Фелисити подняла глаза от своей тетрадки, куда, вероятно, вносила поправки относительно достоинств лорда Джона. – Не знаю, не знаю. – Она быстро отщипнула кусочек булочки, лежавшей на тарелке сестры, и торопливо запила чаем. – Мне из авторитетных источников известно, что мужчины его возраста склонны к приступам меланхолии. Мужчины его возраста? Миранда сжала губы, чтобы не рассмеяться. Этим юным созданиям лорд Джон казался древним старцем. На взгляд Миранды, он выглядел… Господи, ее совершенно не волнует, как он выглядит. Лорд Джон определенно уже не тот красавец гуляка, которым был несколько лет назад. Время наложило благородную патину на его скульптурные черты, придав ему властный и суровый вид, а седина на висках добавила ореол таинственности, заставляя задуматься, как он провел эти девять лет. «Послушай, Миранда, – сказала она себе, – нет здесь никакой тайны. Разве такой повеса, как Безумный Джек Тремонт, может изменить свой характер?! Даже бушевавший минувшей ночью страшный шторм не удержал его от греховного занятия». Талли, казалось, не разделяла антипатии сестры к тридцати с хвостиком годам лорда Джона. – Я по-прежнему думаю, что он похож на пирата, – сказала она, складывая салфетку, и положила ее на стол. Миранда собиралась ее упрекнуть, но слова девочки отдались в ее душе набатом, предупреждающим о беде. По спине у нее пробежал холодок. «Я по-прежнему думаю…» По-прежнему! Миранда вопросительно посмотрела на Талли. Вдруг их приезд в Тислтон-Парк показался ей не таким уж случайным. – По-прежнему, мисс Лангли? Вы не первый раз встречаетесь с лордом Джоном? Талли как раз потянулась к чайнику. Ее рука застыла в воздухе. Предательский румянец выступил на щеках, ответив на вопрос лучше любой правдоподобной истории, которую девочка сочинила бы, чтобы скрыть оплошность. Фелисити продолжала писать свою «Летопись», словно ничего не произошло. Миранда подозревала, что эта девушка способна выкрутиться, даже если ее обвинят в государственной измене. Оставалась еще Пиппин, последняя сторона этого хитрого треугольника и, надо сказать, самое слабое звено. Ее поведение окончательно подтвердило подозрения Миранды. Казалось, девушка готова бросить с таким трудом завоеванный завтрак. Для Миранды этого было достаточно. Девчонки ее провели. Они с самого начала задумали заехать в Тислтон-Парк. Миранда боялась признаться себе, что сделали они это совсем не по тем причинам, о которых притворно щебетали. «О, мисс Портер, можно нам заехать в Тислтон-Парк, зарисовать башню? Башня Каприз! Это так романтично. Ну пожалуйста, можно?» Как невинно звучали их мольбы вчера утром. И как глупа была она, поверив им! Но почему? Почему Тислтон-Парк? Миранда снова посмотрела на Фелисити, на ее подробную «Летопись», и ответ обрушился на нее как внезапный ливень. Господи, неужели они явились сюда, рассчитывая, что одна из них может составить партию с этим повесой, о котором идет дурная слава? У Миранды сердце сжалось. Лорд Джон и одна из этих девочек? Да это же абсурд! Она не допустит, чтобы их скандально известный хозяин обманул невинных девушек. Теперь он знает о происхождении ее подопечных, понимает, какое у них приданое, и его твердое желание остаться одному может измениться. Тислтон-Парк явно не процветает и не дает средств, чтобы жить на широкую ногу, как лорд Джон привык в Лондоне. Соблазн богатого приданого, возврата к расточительной и разгульной жизни достаточно велик, чтобы выманить его из мрачного чрева дома. От этой мысли ее охватила паника. Миранда вскочила на ноги и начала действовать. – Мы чересчур злоупотребляем гостеприимством лорда Джона, – объявила она. – Давайте укладывать вещи. – Не обращая внимания на протесты Пиппин из-за незаконченного завтрака, Миранда решительно добавила: – Сейчас же. Девочки слишком хорошо знали свою учительницу, чтобы продолжать возражать. Они неохотно поднялись из-за пиршественного стола, явно не выполнив свои намерения, какими бы они ни были. Пиппин была не из тех, кто пренебрегает едой, поэтому взяла со стола булочку и раздумывала, не прихватить ли пару сосисок. Миранда знала, что должна выбранить девушку, но не рисковала спровоцировать бунт. Она на вражеской территории с тремя помешанными на повесах девицами. Единственный выход – как можно скорее увезти их из Тислтон-Парка. Подальше от лорда Джона Тремонта. Прочь от знаменитого похитителя сердец, с которым этим девушкам лучше никогда не встречаться. |
||
|