"Мальтийский жезл [Александрийская гемма]" - читать интересную книгу автора (Парнов Еремей)Глава седьмая В КАРЕТЕ, С ОПУЩЕННЫМИ ШТОРКАМИ…Визит на Кузнецкий мост в республиканскую прокуратуру, мягко говоря, не вызвал у Наташи Гротто прилива энтузиазма. Ни уютный старинный дом, обставленный канцелярного вида мебелью, ни сам следователь отрадного впечатления на нее не произвели. Вначале Наталья Андриановна держалась, как всякий нормальный человек, заботящийся о сохранении собственного достоинства: по-деловому лаконично и сухо. Мало ли каких формальностей, часто обременительных и не слишком приятных, требует от нас жизнь? Останемся же на высоте при любых обстоятельствах. Она не стала выяснять, что да почему, хотя в повестке и значился номер телефона, и приехала точно к указанному часу. Да и зачем суетиться, когда все ясно? Прождав минут десять в приемной, Гротто разыскала секретаршу и дала ясно понять, что, если товарищ Гуров ее немедленно не примет, она уйдет и вряд ли сумеет найти для него время в следующий раз. Пришлось Борису Платоновичу срочно перестраиваться, хотя он к этому не слишком привык. — Извините великодушно, Наталья Андриановна, — пробубнил Гуров, выпроваживая посетительницу, в которой Гротто узнала лаборантку Леру. — Не рассчитал малость… Вы, конечно, догадываетесь, зачем вас пригласили? — Естественно. — Развернув предложенный стул, как ей было удобно, она села с замкнуто-выжидательным выражением. — Похоже, у вас вся наша кафедра перебывала? — Похоже, что так. — Гуров украдкой оглядел очередную свидетельницу. «Красива, умна, с норовом, — подвел итог. — Такие из нашего брата веревки вьют». И загасил дымящуюся сигарету. — Не проще ли было приехать самому, чем отрывать от дела столько людей? — положила конец затянувшейся паузе Наталья Андриановна. — Вы не находите? — Не нахожу. Так будет удобнее… для дела. А дело у нас с вами непростое, Наталья Андриановна. — Дело у вас, товарищ следователь, — подчеркнуто разграничила она. — У меня же, простите, горе. — Вы так дружили с Георгием Мартыновичем? — спросил он, придавая особую смысловую окраску своему «так». — Да, мы так дружили, — она тоже подчеркнула, но иначе, чем он, по-своему. — Должен ли я вас понять?.. — Гуров не договорил, изобразив удивление. — …Что мы были в интимных отношениях? — Она улыбнулась, с холодной дерзостью вскинув голову.— Я думаю, будет лучше без недомолвок. Спрашивайте, пожалуйста, не стесняйтесь. Я отвечу. — Ответите? — Борис Платонович принял шутливо-испуганный вид. — Ради бога, не надо, меня совсем иное интересует! Его действительно интересовало иное, но и от такой стороны дела он не открещивался отнюдь. А все же брошенного ею вызова не принял. Интуитивно почувствовал, что не за ним останется последнее слово на этом поле. «Сильная баба», — подтвердил первоначальное впечатление. Наталья Андриановна безучастно ждала продолжения разговора. — Я посоветоваться с вами хочу, — сказал Гуров, как можно проникновеннее. — Вам известно, что Георгий Мартынович завещал дачу и крупную сумму денег Солдатенковой? — Это его сугубо личное дело. — Безусловно! Но лишь при условии, что нам известна его дальнейшая судьба. Не согласны?.. А вдруг преступление? — Вы правы, — рассеянно кивнула Гротто. — Вот видите!.. Ну, и что вы по этому поводу думаете? — Я мало знаю Аглаю Степановну. Но, по-моему, она единственный человек, кто по-настоящему предан Георгию Мартыновичу. Она ухаживала за ним, как за малым ребенком, лечила его… — Вот именно — лечила!.. Ведомственной поликлиники ему мало. А ведь у вас очень приличная поликлиника. — Вы же знаете людей… Всем хочется верить в чудо. — Ладно, оставим это, — махнул рукой Борис Платонович. — Значит, Солдатенкову вы ни в чем не подозреваете? — Какое право я имею подозревать?.. Вы некорректно формулируете вопросы. Ничего дурного за ней я не знаю. Последние годы Георгий Мартынович сильно сдал и чувствовал себя очень одиноко. Спасибо ей за то, что она скрашивала ему жизнь, как могла. — Но ведь вы согласились, что могло иметь место преступление? — Да она-то при чем?.. Вне дома искать надо. Другого человека искать. Мне так кажется. — Правильно кажется. Но вы, простите, непозволительно отделяете следствие от причины. Что-то же заставило Солитова покинуть дом? Как, по-вашему? — Тут вы правы, — незамедлительно признала она. — Товарищ, который приезжал к нам из уголовного розыска, тоже пытался отталкиваться от этой точки… Кстати, если это не секрет, почему делом… Одним словом, при чем тут прокуратура? Или милиция уже не ищет Георгия Мартыновича? — Ищет, — пряча улыбку, кивнул Гуров, невольно проникаясь симпатией к собеседнице. Ее манера вести разговор обезоруживала. С такими людьми бывает либо очень трудно, либо необыкновенно легко. «Хорошо, когда они на твоей стороне», — подумал он, ощутив легкий укол грусти. — Товарищ из угрозыска совершенно обоснованно предположил несчастный случай. А раз случай… Мог выбежать на секунду, а тут почечная колика или острый печеночный приступ. Вы согласны со мной? — Ваша аргументация безупречна. Ей бы цены не было, если бы люди, даже очень и очень больные, обладали способностью исчезать без следа. — Гуров выдержал красноречивую паузу, дав Наталье Андриановне возможность прочувствовать сказанное. — Поэтому нам не остается ничего иного, как сызнова начать все сначала. Я вам помогу здесь немножко, потому что сегодня мы располагаем сведениями, которых не имели вчера. Так, например, удалось установить точную дату ухода, или, если угодно, исчезновения вашего завкафедрой. Произошло это в пятницу, через два дня после отъезда Солдатенковой. Больше того, мы знаем, что в этот день, причем утром, что-то около одиннадцати, Георгий Мартынович снял с книжки полторы тысячи рублей. Таковы факты. — Ограбление? — Мысль напрашивается сама собой, но ничем конкретным пока не подтверждается. Несмотря на вывешенные милицией объявления с портретом Солитова и описанием его примет, никаких сведений не поступило. Никто не видел его после сберкассы. — А в сберкассе видели? — Да, девочки его запомнили. — Должна ли я вывести заключение, что Георгий Мартынович исчез сразу после получения денег? Нелепо. — Конечно. Поэтому будем отталкиваться от известных фактов. Зачем вдруг могли понадобиться такие деньги? С какой целью? — Гипотез можно выстроить сколько угодно, но ведь нужны основания. — Позволю себе не согласиться с вами, уважаемая Наталья Андриановна. Число гипотез ограничено, и даже весьма. Если же мы станем отталкиваться от привычек товарища Солитова, его увлечений, даже страстей и так далее, то вы сами увидите, сколь ограничен окажется наш, извините, джентльменский набор. — Насколько я понимаю, вы уже проделали эту операцию? — Беседовать с вами одно удовольствие, Наталья Андриановна, вы всё схватываете буквально на лету. — Тогда поделитесь вашими умозаключениями, а я попробую оценить их в меру возможности. — Вы меня чрезвычайно этим обяжете. Но, чур, одно предварительное условие. — Борис Платонович лукаво прищурился, выставив желтый от никотина указательный палец: — Не принимать на свой счет и не обижаться! Гипотеза — всего лишь гипотеза, умозрительное построение. Поэтому принцип такой: выдвигаем, не стесняясь, любую ересь, оцениваем, отсеиваем. — Приступайте, — коротко кивнула Наталья Андриановна, далекая и неприступная в своей холодной математической броне. — Дубль номер один! — пародируя киносъемку, Гуров хлопнул в ладоши. — Обыкновенный шантаж! — С последующим похищением? — незамедлительно отреагировала Наталья Андриановна. — Вздор! Откупаться от кого-то, бежать в сберкассу, да еще в дождь, чтобы снять эти полторы тысячи… — А что, если альтруистический порыв? Хотел кому-то помочь… — В принципе исключить такое нельзя, — она сдула упавшую на лоб прядку. — Но кому помочь? В чем? — Пусть будет по-вашему, — он сделал беглую пометку в блокноте. — Пойдем дальше… Может быть, женщина? — Ну, допустим, женщина, и что дальше? Опять-таки таинственное похищение? В карете, с опущенными шторками, а потом убийство на Мосту урсулинок? — Где он, этот ваш мост, разрешите полюбопытствовать? — Понятия не имею. Нет, этот вариант не проходит. — А почему? Не в образе Георгия Мартыновича? Свято верен памяти усопшей супруги? Женофоб? Или, может, опутан паутиной своего злого гения, то бишь Степановны? Вот и представился удобный случай порвать путы. — Нет-нет, не проходит, — ее крупные чувственные губы дрогнули в тонкой улыбке. — Слишком поздно. Если бы еще лет десять назад, то куда ни шло, а теперь — нет. Поздно. — Вы хотите сказать… — …то, что сказала. Вы не там ищете. — Но почему? Уверяю вас, Наталья Андриановна, что знавал людей постарше Солитова, весьма падких на галантные эскапады. — Охотно верю. Я и сама знаю тому примеры, но здесь иной случай. Георгий Мартынович мог увлекаться, хотя и не до такой степени, пока была жива Анна Васильевна. Ее кончина совершенно подкосила его. За какие-то месяцы он постарел на десять лет. — Дались вам эти десять! — проворчал Гуров. — Значит, вы и мысли не допускаете, что он мог ринуться, очертя голову, в последнюю авантюру? Навстречу прощальной улыбке судьбы? — Что вы имеете в виду? — не поняла Гротто. — Какую-нибудь молоденькую бесовку, которая закрутила беднягу и увлекла… Ну, скажем, на Черноморское побережье Кавказа? Или в Крым? В Прибалтику, Закарпатье, — незнамо куда! Были, были аналогичные эпизоды. Причем с мужами такого уровня… Ого-го! — Кое-что слышала в этом роде, — призналась Наталья Андриановна. — Более того, я была бы счастлива, если бы и с Георгием Мартыновичем случилось такое. — А уж как бы я был счастлив, Наталья Андриановна, вы и представить себе не можете! Знай я сейчас, где и с кем пребывает ныне наш досточтимый профессор, я бы и не подумал нарушить его сладостное уединение. Ждать, благо, не долго. Денежки в подобных случаях уж очень быстро кончаются. Можете мне верить. — Нет, я вам верю, только боюсь, что напрасны наши столь радужные надежды. — Так ли? Человек в отпуске, абсолютно свободен, располагает средствами… Вы что, полностью исключаете? — Полностью трудно исключить что бы то ни было в человеческой жизни. Но ваша очередная гипотеза маловероятна. Давайте следующий дубль. Какой он у вас по порядку? — Вы даже не желаете раскрыть карты, — пожаловался Борис Платонович. — Я принужден полагаться на веру. — Таковы условия нашей игры. Вы ведь сами так захотели? — Положим, немножко не так, но не будем спорить. Хоть закурить разрешите? — Сделайте одолжение. — Сколько мог, крепился, — он торопливо зажег дешевую, с удушливо-сладеньким запашком сигарету. — Теперь же вынужден просить разрешения. — Вы у себя. — Наталья Андриановна взглянула на свои часы-медальон. — Еще будут вопросы? — Уже прискучило? — вялым взмахом руки он попытался разогнать дым. — Потерпите еще немного… С кем Георгий Мартынович был особенно дружен? — Особенно ни с кем, но добрые отношения поддерживал со многими. — С мужчинами? Или с женщинами тоже? Взять хоть ваших институтских… — Оставим эту тему, она… неуместна в сложившихся обстоятельствах. Ведь налицо трагедия, а вы все ищете адюльтер. — Не ищу, Наталья Андриановна. Пытаюсь надежно исключить, чтоб думать в другом направлении. — Вот и думайте на здоровье — в другом. — Непросто с вами, извините за откровенность. — Не вы один это заметили. — Однако у нас с вами не совсем обычная встреча, Наталья Андриановна. Я представляю закон, и вы… — …обязана отвечать на все ваши вопросы? — с присущей ей стремительностью парировала Гротто. — Даже если они представляются мне бестактными? Ну уж нет! Я вообще не желаю более разговаривать, потому что устала и не в настроении. Можете применить ко мне соответствующую статью. Сделайте одолжение. — Спасибо за помощь, Наталья Андриановна. — Гуров встал, давая понять, что беседа окончена. — Сожалею, что у вас не хватило терпения выслушать меня до конца. — Что поделаешь. — Она тоже поспешно поднялась, ощущая запоздалую неловкость. — До свидания, — он сделал попытку проводить ее до двери. — Нет уж, прощайте! |
||
|