"Уроки судьбы" - читать интересную книгу автора (Езерская Елена)

Глава 6. Дворцовые игры

Дни, прошедшие с момента удаления от двора княжны Репниной, отправленной в имение к своему жениху, принцесса Мария провела в усердных попытках занять хотя бы чем-то ту пустоту, что образовалась в ее душе с отъездом Наташи, успевшей легко и незаметно за столь короткое время стать ей и подругой, и покровительницей. Мария с тоской вспоминала непринужденность и сердечность своей первой русской фрейлины, помогавшей принцессе во всем — от выбора платья до тонкостей русской речи.

Ныне приставленная к Марии Нарышкина тоже претендовала на роль наперсницы, но вела себя то вызывающе бесцеремонно, то столь откровенно подобострастно, что у принцессы не было и тени сомнения в лицемерности этой особы. Мария была уверена, что более не может полагаться на доверительность в разговорах и проявление своих эмоций. Нарышкина подмечала все перемены в ее настроении, но утешения фрейлины звучали столь приторно и выспренно, что казались, скорее, насмешкой над чувствительностью принцессы, чем подлинным сопереживанием.

И по тому, с каким вниманием Екатерина вслушивалась в запале сказанные слова своей будущей государыни, Мария подозревала, что все они запоминаются и доносятся. Кому? Скорее всего — императрице, которая так и не смирилась с выбором сына. Но Мария не исключала, что у княжны есть и более высокий покровитель — слишком уж заметной была вседозволенность ее действий. И однажды принцесса сравнила свое пребывание в Зимнем дворце с домашним заточением — мнимой свободой под неусыпным присмотром красивой и хитрой надзирательницы.

Отъезд Наташи повлиял и на Александра, непредсказуемость которого угнетала Марию. Иногда он вдруг становился мрачен и шутил до обидного резко, а то — оживал на глазах и веселился с азартом, совсем не свойственным его возрасту и положению. Нарышкину Александр избегал, а так как она неотступно следовала за принцессой, то его появления в комнате Марии сократились до присутственных встреч — по-протокольному холодных и безрадостных.

Поначалу Мария надеялась, что Александр просто бережет от посторонних глаз дорогие ему чувства, но потом задумалась: а были ли они, эти чувства, и если да, то она ли — предмет их направленности?

Вчера, правда, вернулся Жуковский, но и он появился как-то наспех — с обычной для него вежливостью и с необычной встревоженностью во взгляде. Его, казалось, что-то угнетало, но поделиться своими мыслями Жуковский явно был не намерен. Наоборот, отводил глаза в сторону и как будто старался ободрить Марию интонациями и жестами. Его забота ей всегда была приятна, но никогда прежде это внимание не скрывало какую-то тайну и не вызывало столь очевидной обеспокоенности.

А по мере приближения приема с послами иностранных государств, где Марию должны были впервые представить двору и посольскому корпусу в качестве невесты наследника престола, это напряжение росло, отнимая у хрупкой принцессы остатки здоровья и вконец изматывая ее мужество. Разглядывая себя по утрам в зеркало, Мария каждое следующее утро находила у себя на лице следы этих волнений — круги под глазами потемнели и образовали уже заметные невооруженным взглядом различимые припухлости, некрасиво выделялся рот, и резко обозначились скулы.

Энергичная Нарышкина не оставляла принцессу заботами и по-военному руководила ее подготовкой к предстоящей церемонии. Она заказывала портных и выбирала с ними фасоны платья для торжества и костюмов для объявленного через несколько после приема дней бала-маскарада. Екатерина велела вызвать к принцессе придворного ювелира и обувщика и лично взялась подготовить Марию к столь важному для нее событию, объясняя все детали обязательного ритуала.

Утомленная ее наставлениями Мария все же взбунтовалась и потребовала передышки. Обиженная Нарышкина выгнала всех из ее комнаты и, приказав дожидаться в коридоре, пока у этой взбалмошной девчонки пройдет приступ ипохондрии, расположилась на часах подле дверей.

Единственным, кому удалось пробиться сквозь кордон, оказался Великий князь Константин, младший брат Александра. Мария была ненамного старше Константина, но даже несколько лет разницы, когда тебе уже исполнилось десять, но еще нет пятнадцати, равна возрастной дистанции между Двадцатилетием и сорокалетием. И поэтому для Марии Константин был милым, прелестным ребенком — в чем-то взрослым, но все еще наивным в своей детскости с ее доверчивостью и склонностью к забавам.

Костя, которому едва сравнялось двенадцать, был обаятельным и легким существом. Он, как и отец, обожал военные игры и радовался каждому, кто содействовал ему в них, а потому ликовал, встретив в лице Марии неожиданного соратника. Безыскусность их отношений сделала принцессу его желанным другом, в то время как сестры и, тем более, старший брат Великого князя витали делами и мыслями в иных сферах. Мария же, с рождения лишенная братской симпатии, теперь с удовольствием окунулась в новые для нее семейные отношения.

И поэтому, когда Константин в специально сшитом для него флотском мундирчике с видом триумфатора вошел в ее комнату, а следом его слуга вкатил тележку с фигурами для напольной игры в солдатики, Мария разулыбалась, постаралась отбросить свои грустные мысли, на мгновение забыла об обидах и перестала печалиться…

— Я попрошу отца, чтобы и для вас, Мария, заказали мундир. Императрица-воительница для России не новость, — отвлек их насмешливый голос Александра.

— Посмотрите, что вы наделали! — недовольно воскликнул Костя, когда брат прошел в центр комнаты, разом сломав всю диспозицию его войск. — Вы испортили нам игру!

— Это всего лишь игра — пустые фантазии на паркете! — Александр не больно щелкнул брата по носу.

Костя вскочил с пола и бросился на наследника с кулачками.

— Ты противный! Злой! Ты.., ты…

— Господа, не ссорьтесь! — Мария тоже поднялась с колен и мягким жестом увела Константина от брата. — Константин Николаевич, прошу вас, не обижайтесь! Я думаю, виной всему напряжение, которое испытываем мы все перед предстоящим приемом. Должна вам признаться, я тоже изрядно взволнована.

— Однако, — все же надулся Костя, — вы не деретесь и не портите другим настроение.

— Это потому, что принцесса еще слишком мало живет при дворе, а вот когда она освоится здесь, тогда и посмотрим, — кивнул Александр.

— Вы всерьез думаете, что жестокость окружающего мира способны поколебать мое смирение? — тихо спросила Мария.

— И более сильные колебались, если только вы — не Иисус Христос, — Александр с вызовом посмотрел на нее.

Мария глаз не опустила, но в ее взгляде он увидел столько боли, что немедленно почувствовал неловкость за свою неоправданную резкость.

— Велика важность — прием! — пробурчал Константин, подавая знак слуге собрать с пола фигуры кавалеристов.

— Нелепость ваших суждений может извинить лишь ваша молодость, дорогой брат, — Александр решил отыграться на младшем.

— Зато я — не такой жестокий! — бросил ему Константин. — Пойду к фрейлинам — у них всегда есть конфеты, и они всегда приседают передо мной!

— Еще бы, — криво усмехнулся Александр.

— Это невежливо, ваше высочество, — сказала Мария, едва за Константином и его слугой закрылась дверь. — Вы пользуетесь своим положением старшего. И совершенно напрасно ополчились на Костю.

— Похоже, я всем испортил настроение? — без чувства сожаления спросил Александр.

— Я уже привыкла к тому, что вы постоянно думаете только о себе и подразумеваете в общении исключительно свое настроение, — пожала плечами Мария. — Но позвольте все же напомнить вам — Константин ребенок, и его обижает подобное небрежение. Я прошу вас впредь сдерживать свои эмоции. Хотя бы в моем присутствии.

Александр нахмурился — принцесса была права, но признать это — значило расписаться в собственном бессилии, сознаться самому себе, что не удается справиться с разъедавшей его любовной тоской. Увлечение Наташей оказалось для Александра столь неожиданно сильным, что он растерялся. В его жизни все уже было предрешено — он затаил в глубине сердца память об Ольге и душою обратился к Марии. Наташа же стала испытанием его порывистой и эмоциональной натуры, и эта ноша, судя по всему, оказалась Александру не по силам.

— Надеюсь, вы простите меня? — извиняющимся тоном спросил он.

— Я не могу обижаться на свойства вашего характера.

— Так вы видите во мне солдафона?

— Я вижу в вас человека, готовящегося к нелегкому бремени власти, а потому тяжело переживающему необходимость отрешиться от простых радостей и обычных чувств, — с поклоном сказала Мария.

— Ваша мудрость поразительна, — побледнел Александр. — И вы опять явили мне пример добродетели и благородства. Господи, я совсем недостоин вас!

Промолвив это, он бросился к принцессе и принялся целовать ее руку с той почтительностью, которую в прежние годы оказывал лишь матери.

— Что вы, Александр Николаевич, — смутилась Мария, — я понимаю вас. Мы все немного напряжены. Ожидающее нас событие действительно может оказаться переломным в нашей судьбе.

— Нашей? Значит, вы не обиделись на меня и по-прежнему готовы соединить свою руку и жизнь с моей?

— Я уже призналась вам в своих чувствах, и, поверьте, я способна умолчать о них, но не изменить им.

— Благодарю вас, — вздохнул Александр. — И смею полагать, что ваша грусть вызвана волнением… Хотя мне почудилось, вас тревожит что-то другое. Может быть, вам одиноко? Вы были очень привязаны.., к своей прежней фрейлине.

— Я рада, что княжна Репнина уехала. Уверена — она уже встретилась со своим женихом и счастлива, — на лице Марии появилось мечтательное выражение, ее глаза повлажнели.

— Да, — кивнул Александр и еле слышно добавил, — возможно, я ошибался…

— Для меня так важно то, что она выходит замуж! Это вселяет и в меня надежду на будущее.

— Мари! Наше будущее определено, и мне непонятны ваши сомнения на этот счет!

— Но экзамен, что ожидает меня, очень важен. И я искренне озабочена тем, как произвести хорошее впечатление на приеме и заслужить уважение Императора и его августейшей супруги. Я хочу, чтобы вы гордились мной.

— Но я и так горжусь вами! — воскликнул Александр, чувствуя угрызения совести. — День ото дня вы все больше удивляете меня, Мари. Я преклоняюсь перед вашей мудростью и великодушием и испытываю к вам глубочайшее уважение. Я убежден — вы добьетесь всего, о чем мечтаете.

— Благодарю вас, — кивнула Мария, — и не смею долее задерживать вас — у меня еще так много дел!

Откланявшись, Александр вышел, по не успел и двух шагов сделать по коридору, как был остановлен вездесущей Нарышкиной.

Екатерина пребывала в каком-то загадочном настроении и прямо-таки льнула к наследнику. Александр незаметно поморщился, вынужденно ощущая ее прикосновение. Нарышкина с видом знатока в портновском искусстве провела рукой по силуэту его мундира и одобрительно покачала головой.

— Вам так к лицу этот мундир, ваше высочество…

— Не думал, что вы еще и модистка, сударыня, — отстранился от нее Александр.

— У меня значительно больше внутренних достоинств, и они еще далеко не все вам ведомы.

— Сомневаюсь, что захочу удостовериться в справедливости ваших слов — просто поверю вам, — Александр сделал попытку обойти Нарышкину, но она не смутилась и продолжала настойчиво преследовать его. — У вас ко мне какое-то дело, сударыня?

— Минуточку, ваше высочество, — Екатерина сладострастно запустила руку за край лифа и, пошуршав там пальчиками, извлекла на свет маленькую записную книжицу в бархатном переплете с золотом на концах и полистала ее, — кажется, у меня свободны два танца — третья мазурка и четвертая кадриль.

— Вы — и опасаетесь остаться без достойного партнера на балу? — с иронией поинтересовался Александр, невольно следя взглядом за ее нехитрыми манипуляциями.

— Боевые офицеры — все такие увальни! — игриво улыбнулась обольстительная Нарышкина.

— Государь считает, что на балах в Зимнем должны присутствовать прежде всего доблестные воины, а не светские кавалеры.

— Так вы согласны? — атласный коготок фрейлины тут же принялся перелистывать странички записной.

— Увы, — развел руками Александр, — сегодняшние танцы я обещал принцессе.

— А вдруг вам не захочется столько с ней танцевать? — в руках у невозмутимой Нарышкиной откуда-то появился миниатюрный золотой карандашик.

— На что вы намекаете?

— Дама вполне может наскучить, если танцевать с нею весь вечер.

— Даже если эта дама — моя невеста? — Александр прищурился и искоса посмотрел на фрейлину.

— Однако невеста — еще не жена, — Нарышкина сложила губки бантиком и вытянула их вперед, как для поцелуя. — Стоит ли заранее себя закабалять?

— Закабалять? Так вот как вы думаете о предназначении императрицы?!

— Я не думаю, я рассуждаю, абстрактно, так сказать, — пожала плечами Екатерина. — К тому же не каждая невеста становится женой.

— А вы весьма смелы в своих рассуждениях! Не боитесь, что кто-нибудь уловит в ваших мыслях крамолу?

— Крамола — это то, что запрещено, а я имею далеко идущие полномочия…

— И насколько далеко? — спросил Александр, властно притягивая Нарышкину к себе.

— Настолько, что позволю себе еще немного осмелеть, — Екатерина прижалась к нему и подставила лицо для поцелуя.

Устоять перед нею было невозможно, и Александр с грубой страстью приник к ее губам. Нарышкина ответила ему с завидным пылом и безотказностью, всем существом демонстрируя готовность к самоотдаче. Но Александр прервал поцелуй так же бесцеремонно, как и ответил на ее порыв.

Более не сказав ни слова, он отстранил Нарышкину от себя и ушел, не оглядываясь. Наследник разозлился — податливая Нарышкина была ему неинтересна. Ее ухищрения выглядели чересчур простыми, а уловки — наивными. Александр же всегда хотел иного — тайны, флера, романтических встреч и немного волнения. Но ни одна из женщин, способных дать ему желаемое, не могли остаться с ним. И почему любовь — это только потери?!..

Проводив Александра самоуверенным взглядом, Нарышкина вошла к Марии. Принцесса стояла у окна и пыталась разглядеть что-то под ледяным рисунком на стекле.

— Я так сожалею, что решилась высказать вам свои наблюдения о цесаревиче и княжне Репниной… Вероятно, вы вздохнули с облегчением, когда мадмуазель Натали покинула дворец, — от двери скорбным тоном сказала Екатерина.

— Мадмуазель Нарышкина, я полагаю, вас прислали для того, чтобы исполнять мою волю, а не для того, чтобы обсуждать мои чувства.

— Прошу прощения, ваше высочество, — Нарышкина присела в поклоне. — Мое назначение было настолько стремительным, что я не успела получить детальные указания о своих прямых обязанностях. И действовала, скорее, по велению сердца, нежели по уставу. А потому буду вам крайне признательна, если вы подскажете мне, что делать и с чего начать.

— Для начала усвойте следующее: я не могу перечить воле Императора, ибо я — гость при дворе. Но если мне представится возможность выбирать фрейлин, даю вам слово — вас в моем окружении не будет! — воскликнула Мария.

— Значит, мне придется позаботиться о том, чтобы этого не случилось, — улыбнулась язвительная Нарышкина. — А сейчас.., вы позволите продолжить примерку?

Мария молча кивнула.

— Чудесный фасон, ваше высочество, — ворковала Нарышкина, пока возвращенная в комнату Марии модистка прилаживала по ее фигуре заказанное для приема платье. — Вы будете обворожительны!

— Мне всегда казалось, что важнее не то, как человек одет, а как он себя ведет.

— Но вы принадлежите к одному из самых благородных семейств Европы! — подобострастно изогнулась Нарышкина. — Хорошие манеры ведомы вам с детства.

— Дело не в происхождении, — поморщилась Мария. — Я постоянно путаю немецкие традиции, усвоенные мною в детстве, и русские обычаи, о которых я узнала недавно.

— О, между нами так много общего! — патетически произнесла Нарышкина. — Но впрочем… Знаете, есть один замечательный русский обычай, который я очень люблю. В России при встрече принято приветствовать гостя троекратным поцелуем в обе щеки. Я думаю, ваш жених будет приятно удивлен, что вы так быстро и глубоко проникли в русскую культуру.

— Троекратный поцелуй? — удивилась Мария. — Я постараюсь запомнить.

— Примерьте вот эти, — Екатерина ловко извлекла откуда-то тяжелые серебряные серьги с бирюзой. — А к ним вполне подойдет ожерелье из кораллов!

— Незнание русского языка и русских обычаев, госпожа Нарышкина, еще не означает, что я не различаю цвета или лишена вкуса, — Мария с обидой посмотрела па фрейлину, и Екатерина отвела глаза. — Это сочетание вульгарно. Благодарю вас за совет — вы свободны!

Нарышкина закусила губу и, почувствовав, что понимавшая их разговор модистка пытается скрыть улыбку, в раздражении бросила футляры с украшениями на кресло и направилась к двери.

— Как вам будет угодно, ваше высочество, — уходя, Нарышкина обернулась и снова присела в поклоне. — Только не забудьте о троекратном поцелуе. Именно так у нас привечают гостей на важных приемах. Таких, как сегодняшний.

— Я помню, — сказала Мария, даже не потрудившись посмотреть в ее сторону.

Нарышкина попыталась хлопнуть дверью, но замерла на пороге — в комнату вошла Александра Федоровна. Нарышкина пропустила государыню, склонившись почти до полу, и быстро, как будто заметала следы, скрылась в полумраке коридора.

— Ваше Величество? — растерялась Мария. — А я пытаюсь выбрать ожерелье…

— Пусть это будут бриллианты — строго и со вкусом, — сказала Александра, придирчиво оглядывая принцессу с головы до ног. — Неплохо, неплохо! А я пришла пожелать вам удачи. И не волнуйтесь — мы с государем будем рядом и всегда поддержим вас.

— Спасибо, — взволнованно произнесла Мария. Императрица строго посмотрела на модистку, и та, прибрав одежду принцессы за ширму, попятилась к выходу.

— Вы все еще бледны, — после того, как модистка удалилась, заметила Александра Федоровна. — Но я надеюсь, прием придаст вам бодрости и уверенности в себе. Вы, однако, излишне чувствительны, и если вы всерьез намерены стать в будущем спутницей Александру, то должны научиться быть более сдержанной в проявлении своих слабостей.

— Я стараюсь, Ваше Величество.

— Не хочу пугать вас, Мария, но сегодня на вас будет смотреть весь мир — не обманите наши ожидания.

Мария кивнула и вдруг спросила:

— Ваше Величество! А что мне делать, если Александр Николаевич станет флиртовать на балу с кем-нибудь из фрейлин?

— Что за глупые мысли! — покраснела императрица. — Но.., если вдруг нечто подобное и произойдет, вы не должны принимать это слишком близко к сердцу, Мари.

— А император тоже любезничает с другими женщинами?

— Галантность — лучшее из качеств мужчин в нашей семье!

— Простите мне мою откровенность, — Мария спрятала лицо в ладонях. — Я так страдаю, когда Александр Николаевич уделяет кому-то больше внимания, чем мне…

— Научитесь относиться к этому несерьезно, — посоветовала императрица. — Мужчину изменить невозможно, тем более — венценосного. Переведите все в шутку.

— Как это?

— Однажды на балу Николай Павлович открыто оказывал внимание одной из моих юных фрейлин, а я время от времени шутливо стучала веером по его челу, — улыбнулась Александра Федоровна. — Что же до последнего увлечения Саши… Забудьте его, как дурной сон. Все флирты, в конце концов, обращаются в прах, и мужчины всегда возвращаются к тем, с кем повенчаны, к тем, кто им верен.

— Кажется, мне стало легче… — прошептала Мария.

Когда объявили выход наследника с невестой, Мария едва не упала в обморок. Александр почувствовал, как задрожала и обмякла ее ладонь на рукаве его парадного мундира, и пожалел принцессу. Он с нежностью положил свободную ладонь поверх белоснежной дамской перчатки и осторожно сжал пальцы принцессы. Почувствовав ободряющее прикосновение, она очнулась и с благодарностью посмотрела на наследника.

Александр выглядел спокойным и, казалось, излучал благожелательность. Он вел невесту через зал с размеренностью привычки — как будто не раз проделывал этот путь от двери до подножия трона в сопровождении избранницы, которой суждено стать его императрицей. Уверенность Александра передалась и Марии, и принцесса быстро переступала с ноги на ногу, подстраиваясь под его шаг, и невольно стала копировать его манеру приветствия — одними глазами, не нарушая горделивой осанки и величественной поступи.

— Прекрасно, прекрасно! — прошептал Николай, когда молодая пара прошествовала через зал и заняла свои места близ царской четы.

— О mein Gott! — только и смогла вымолвить Мария.

Она чувствовала предательскую капельку пота на левом виске и боялась, как бы ее не сочли трусихой.

— Не робейте, Мари, — кивнул Александр. — Скоро все это станет для вас обыденным и скучным делом. А вот, кстати, и наши дорогие послы!

К ним один за одним стали подходить главы дипломатических миссий, и Мария, вспомнив совет Нарышкиной, с жаром принялась целоваться с каждым из представленных ей дипломатов.

— Похоже, война с Персией больше не угрожает России, — вполголоса пошутил Николай, наблюдая, как при поцелуях поползла вверх правая бровь обычно невозмутимого Шаха Аббаса, и громко добавил по-французски:

— Принцесса Мария преподнесла нам всем подарок. Она решила возродить старинный боярский обычай приема послов.

— Великий государь, — вежливо поклонился, отвечая ему, смуглолицый перс, — я рад, что обычаи вашей страны столь же красивы, как и на моей родине.

— Кажется, ваша непосредственность, Мари, имела дипломатический успех, — краешком губ улыбнулся Николай.

— Ради процветания Отечества, государь, мы перецелуем всех, — сказал Александр и вслед за Марией принялся обниматься и трижды целоваться с послами.

Мария не сразу поняла, что случилось, и с блестящими от восторга глазами распахивала объятия навстречу дипломатам, вследствие чего церемония несколько затянулась. Александра Федоровна с трудом сдерживала раздражение и незаметно покусывала губы, стараясь придать своему лицу выражение предельной умильности и несказанного радушия. Император, наоборот, с интересом смотрел на происходящее — принцесса Мария неожиданно поставила весь корпус в щекотливую ситуацию, в которой самым точным образом проявлялся характер и ум каждого из послов.

— Никогда в жизни столько не целовался, —Александр тяжело вздохнул, словно после дня напряженной и трудной работы. — Скажите, Мари, кто вас надоумил бросаться к послам с объятьями и поцелуем?

— Я прочитала об этой древней традиции в книге, — побледнела Мария.

По ироничному тону наследника она поняла, что ее обманули.

— Не правда! Впрочем, можете не отвечать. Это фрейлина Нарышкина? — Александр испытующе взглянул Марии в лицо, но она промолчала. — Что ж, будет ей сегодня и мазурка, и кадриль!

— Ничего не надо делать! — принцесса попыталась удержать Александра за руку. — Я сама виновата.

— Ваша доверчивость сыграла с вами, Мари, весьма злую шутку, — грозным голосом произнес Александр, — но страшнее тот, кто воспользовался вашим простодушием. Вы еще слишком малы, чтобы распознать подлость, но у вас есть старший друг, кто должен и может наказать за эту подлость. Ждите меня здесь, Мари, я постараюсь сделать так, чтобы впредь вы были" избавлены от подобных низостей!

Александр кивнул принцессе и пошел в зал к танцующим.. Нарышкина, с нескрываемым злорадством наблюдавшая за целовальными экзерсисами наследника и его невесты, заметив Александра, приосанилась и замахала перед собой веером, обозначив таким образом для него свое место в толпе придворных. Александр увидел этот знак и решительно направился к Нарышкиной, самодовольно ожидавшей его приглашения на объявленный танец.

— Мадемуазель, не думайте, что вам все сойдет с рук! — зло сказал Александр, подходя к ней.

— В чем дело, ваше высочество? — на мгновенье растерялась Екатерина, уловив в его настроении опасные для себя намерения.

— В чем дело? — с горячностью воскликнул Александр. — По вашей милости я перецеловал весь дипломатический корпус!

— А мне показалось, что вы испытываете удовольствие от этого действа, — Нарышкина попыталась обратить все в шутку.

— Надеюсь, что скоро вам будет не до смеха, сударыня, — нахмурился Александр. — Вы перемудрили, и обещаю вам, что ваша интрига обернется против вас.

— Мне кажется, вы излишне горячи, ваше высочество, — сладко пропела Екатерина. — Не хотите развеяться и охладить пыл? Сделаем тур по залу?

— Вы-то уж точно сделаете тур, но на куда более значительное расстояние. И раньше, чем вы себе предполагали!

Александр резко отвернулся от Нарышкиной и вернулся к тронному подиуму.

Николай в этот момент строжил Константина, вздумавшего веселиться на официальном приеме с чрезмерным для Великого князя усердием. Обиженный мальчик поджал губу и сказал, что постарается впредь не докучать папеньке своими играми, и удалился из залы.

— Вы так строги с собственными детьми, — холодно сказал Александр, наблюдавший эту сцену. — Не пора ли вам проявить строгость в отношении некоторых придворных особ?

— О ком вы? — удивился Николай. — Не понимаю…

— Я говорю о фрейлине Нарышкиной, которую вы назначили моей невесте.

— Ах, вот оно что! А я, грешным делом, подумал, что вы раскрыли какой-нибудь заговор.

— То, что сегодня произошло на приеме, почище любого заговора! Это Нарышкина надоумила принцессу целовать послов.

— Не надо преувеличивать, — отмахнулся Николай. — Все обернулось к добру, да и ваш поступок, надо признать, заслуживает всяческих похвал.

— Так вы не собираетесь наказывать Нарышкину? — побледнел Александр.

— Наказывать? Да ее бы наградить в самый раз!

— Значит, отныне вы будете раздавать награды за интриги против моей невесты?

— Фрейлину Нарышкину, — жестко сказал Николай, — следует наградить хотя бы за то, что она заставила вас, мой дорогой сын, наконец-то обратить внимание на собственную невесту и вовремя прийти ей на помощь! Но в одном вы, тем не менее, правы — все хорошо в меру. Я сегодня же удалю Нарышкину. Можете сообщить принцессе, что, заботясь о ее здоровье, мы рекомендовали ее фрейлине свежий сибирский воздух.

Александр с благодарностью взглянул на отца и вернулся к Марии, но ее не оказалось на месте. Встревоженный, он бросился на поиски принцессы.

Мария была в своей комнате — она плакала, по-детски утираясь ладонями, не стесняясь слез и ничего не замечая вокруг.

— Мари! — Александр почувствовал, как его сердце сжалось от братской симпатии и жалости. — Все позади! Успокойтесь! Нарышкина будет наказана и больше не потревожит вас своими измышлениями.

— Мне нет дела до противной фрейлины! — сквозь слезы вскричала Мария. — Все дело в вас!

— Во мне? — вздрогнул Александр. — Но у меня нет к ней никаких чувств…

— Вы опять говорите о Нарышкиной! А я — о человеке, ради которого я сюда приехала, и который остается по отношению ко мне холодным и неприступным!

— Вы заблуждаетесь, Мари! Ради вас я перецеловал сегодня весь дипломатический корпус!

— Да, вы спасли меня на приеме, и я благодарна вам за это! Но… — принцесса подняла па Александра свои прекрасные, полные слез и тоски глаза. — Если бы вы слышали себя в тот момент! Я поняла, что вы видите во мне лишь младшую сестру, которая нуждается в опеке. Или в лучшем случае — друга, но не возлюбленную.

— В Гессен-Дармштадте вы думали иначе, — смутился Александр.

— Увы, это все в прошлом. Я приняла решение, ваше высочество, — я уезжаю!

— Нет! Невозможно! А как же наша свадьба? — вскричал Александр.

— Все кончено, — Мария усилием воли осушила слезы и встала с дивана, горделиво вскинув голову и вмиг обретя подлинную царственность в осанке и движениях. — Я не хочу быть вам в тягость, ваше высочество! Я не готова отказаться от своих иллюзий о настоящей любви даже ради трона. Я прощаю вам вашу сдержанность и благодарю за дружбу. Прощайте!

— Но Мари!..

— Оставьте, не усугубляйте и без того изнуряющие меня страдания! — буквально взмолилась принцесса.

Она хотела сказать еще что-то, но не успела — дверь распахнулась, и на пороге появилась царствующая чета. Николай вел под руку Александру и явно пребывал в прекрасном расположении духа. Императрица, правда, немного дулась на него за самоуправство по отношению к Нарышкиной. Екатерина была ее кандидаткой, и, несмотря на то, что проявила излишнюю ретивость в исполнении собственных планов и поручения своей покровительницы, все же оставалась ей симпатична. Александра даже испытывала некоторую вину перед фрейлиной за то, что невольно втянула ее в конфликт с наследником.

— И нечего переживать! — отмахнулся на ее возражения Николай. — Если бы я отправлял навечно в ссылку всех хорошеньких и не в меру шустрых дам в нашем Отечестве, двор уже давно превратился бы в сборище выживших из ума старух и мужланов.

— Значит, она вернется? — государыня с надеждой взглянула на него.

— Дорогая, сейчас важнее благополучие брака нашего сына, и поэтому, прошу вас, проследуем к принцессе и поддержим ее.

Николай был настроен доброжелательно и вполне доволен прошедшим приемом, а потому заплаканное лицо Марии и напряжение, витавшее в комнате, когда они с императрицей вошли к принцессе, его удивило и расстроило. Император вопросительно посмотрел на сына — не он ли виновник происходящего, но Александр ответил ему столь растерянным и беспомощным взглядом, что Николай счел необходимым немедленно вмешаться в их разговор.

— Милая Мария! — император распахнул объятия и устремился навстречу вежливо присевшей в поклоне принцессе. — Вы были прелестны и столь непосредственны, что заставили нас всех вспомнить о временах, когда и нравы были проще, и отношения между государствами и людьми — менее неприязненными.

— О да, — без выражения добавила Александра, — вы проявили подлинные чудеса дипломатии, моя дорогая!

— Вы смеетесь, Ваше Величество? — растерялась Мария.

— Что вы! — Николай кольнул супругу быстрым и острым взглядом. — Мы признательны вам за мужество — этот трудный экзамен вы выдержали с честью.

— И я говорю Мари, что все прошло как нельзя лучше! — воскликнул Александр.

— А какое было единение — мой сын и вы! Такое взаимопонимание! Думаю, это дорогого стоит.

Надеюсь, ваша невеста тоже оценила это, Александр? — смилостивилась императрица.

— Но Мари более не желает быть моей невестой!

— Не преувеличивайте, — улыбнулся Николай. — К тому же вы сами виноваты — при дворе столько слухов о вашем увлечении Репниной!

— Княжна давно покинула двор, — мягко напомнила мужу Александра.

— Увы, ее госпожа решила последовать за ней. Мария только что объявила мне о своем возвращении домой, — развел руками наследник.

— Что это значит, принцесса? — в голосе императрицы послышалось искреннее недоумение.

— Неужели вы действительно собираетесь покинуть нас? — Николай взял руку Марии в свою и ободряюще пожал. — Нет-нет, подозреваю, что ваши учителя в России привили вам страсть к розыгрышам, не правда ли?

— Ваше Величество! — тихо сказала Мария, опустив глаза. — Я благодарю вас за гостеприимство, но я должна вернуться в Гессен.

— Это необдуманный и необоснованный поступок! Вы уже возведены в ранг невесты наследника и не имеете права пренебрегать этим браком! — заволновался Николай.

— Возможно, Александр — вспыльчив и легкомыслен, но он достойный наследник российского престола… — начала Александра.

— Ваше Величество, — прервала императрицу Мария, — дело не в Александре Николаевиче. Это я недостойна его! Я буду плохой женой и не смогу выполнять все обязанности будущей государыни.

— Но почему, Мари? — Николай с изумлением посмотрел на нее.

— Я бы хотела сделать вашего сына счастливым. Но может ли нелюбимая жена составить счастье супругу?

— Вы ошибаетесь, Мари! У нас все будет хорошо! — бросился к ней Александр, но принцесса и на этот раз остановила его неожиданно резким и властным жестом.

— Вы уже говорили это, ваше высочество. Но этого никогда не будет! К чему терзать себя бессмысленной надеждой? Не отговаривайте меня! Я должна вернуться в Дармштадт и начать новую жизнь!

Александр с потерянным видом оглянулся на отца и мать, но обе царственные персоны ответили ему столь холодным и весьма говорящим взглядом, что он четко понял — грозы не миновать. Под сомнение была поставлена честь семьи и государства, и он — тому виной. Александр хотел сказать что-то в свое оправдание, как дверь в комнату Марии снова распахнулась, и на пороге появился взволнованный Жуковский.

— Ваше Величество, ваше Величество, — Жуковский поклонился Николаю и Александре, — я не мог потревожить вас прежде, но сейчас вынужден вмешаться, ибо дело — срочное и не терпит отлагательств.

— Что еще? — недовольным тоном спросил Николай.

— Пропал Великий князь Константин…

— Что значит — пропал? — Николай воззрился на Жуковского, не предполагая в поэте еще и любителя неуместных шуток.

— После приема его высочество не появился в своих покоях. Воспитатели стали искать Константина Николаевича и нигде не нашли.

— Ах! — вскрикнула императрица.

— Проверьте все коридоры, загляните в каждый угол, в каждую щель! — велел Александр. — Под лестницами, в кладовых!

— Увы! — развел руками Жуковский.

— Не собираетесь ли вы таким образом дать нам понять, что это — заговор? — гневно спросил Николай.

— Ваше Величество! — вмешалась Мария. — Я знаю, что Константин Николаевич любит играть. Помните, как он однажды заигрался в зимнем саду?

— В шашки! — прошептала Александра.

— В солдатиков, — сурово поправил ее Николай.

— Помните? Он сидел тихо, как мышка, а все во дворце с ног сбились, разыскивая его? Возможно, Он и сейчас просто прячется где-то, — предположила Мария.

— Да-да, во дворце столько отдаленных комнат! — Александра с надеждой посмотрела на Жуковского, но тот лишь покачал головой.

— Хорошо, — Николай на минуту задумался, — принцесса, приношу извинения, что невольно ваши покои едва не превратились в штаб-квартиру, и вынужден просить вас отложить завершение нашего разговора до того момента, как прояснится сие происшествие. Идемте, ma sher!

Николай кивнул императрице и покинул комнату Марии. Жуковский бросил на принцессу взгляд, полный извинений и искреннего сожаления, и вышел вслед за государыней. Александр двинулся за ними, но вдруг остановился и оглянулся на свою невесту.

— Мари! Умоляю, не спешите с выводами! Я хочу, чтобы вы дали мне еще одну возможность попытаться убедить вас не покидать Россию.

— Я подумаю, — после паузы прошептала Мария.

Александр с благодарностью вздохнул и тоже ушел.

Оставшись одна, Мария позвала камеристку и переоделась. Известие об исчезновении цесаревича Константина ее удивило — мальчик рос непоседливым, но вряд ли стал сознательно так пугать родителей. По лицу и тону Жуковского было ясно, что при дворе не на шутку переполошились.

Мария решила присоединиться к поискам. Они частенько с Костей играли в прятки, и мальчик знал все ходы и выходы дворца намного лучше своих воспитателей и даже родных. И если он до сих пор не объявился, значит, произошло что-то серьезное, и Мария считала себя не вправе оставаться в стороне. Она симпатизировала Константину и почему-то была уверена в том, что Костя — вылитый Александр в детстве. И еще и поэтому перенесла часть своей любви к наследнику на его младшего брата.

Спустившись вниз, она первым делом направилась к печным подсобкам. Они были связаны практически с каждой комнатой во дворце и представляли собой длинную и разветвленную сеть помещений, где находилось много мест, пригодных для игр мальчика с развитым воображением.

— Мари?! Что вы делаете здесь? — воскликнул Александр, увидев ее в подвале со свечой в руке.

Он оговорил за собой руководство поиском в подсобных помещениях и сейчас с гвардейцами осматривал каждый закуток, каждую нишу в проходах и коридорах.

— Я… — смутилась Мария, — я тоже ищу Костю… Я беспокоюсь за него.

— Вам не следует рисковать своим здоровьем в этих лабиринтах! — в голосе и взгляде Александра было столько тепла и участия, что Мария покраснела.

— Я думаю, что Константин где-то здесь. Однажды он рассказывал мне о какой-то французской книге. Ее герои прятались в подвале рыцарского замка от врагов и устраивали засады.

— Засады? — Александр оглянулся. — Этого здесь хоть отбавляй. Одни поленницы чего стоят! Куда вы, Мари?

— Я думаю, нам стоит поторопиться с поисками. Мальчик один и в темноте.

— Но мы осмотрели здесь все, и я уже собирался уходить.

— А что за этой дверью? — Мария указала на массивную деревянную дверь в стенной нише, обитую кованым железом.

— Она закрыта на засов снаружи. Вряд ли Константин мог оказаться там, — покачал головой Александр. — Давайте вернемся…

— И все же я хотела бы проверить свои предположения, — Мария просительно взглянула на Александра. — Подумайте сами, Константин мог вообразить себя героем недавно прочитанной книги, а это место удивительно подходит для осуществления его фантазий.

— Не смотрите на меня с таким укором, — извиняющимся тоном ответил ей Александр. — Я готов искать брата день и ночь без устали и думаю лишь о том, чтобы время, отведенное на поиски, не было потрачено напрасно. Но, тем не менее, я послушаюсь вас и узнаю, что находится за этой дверью. Идемте!

Александр протянул Марии руку и поднял над головой фонарь. Пламя свечи за стеклом заволновалось от движения, отбросив неясные и опасные тени. Мария с благодарностью улыбнулась цесаревичу и приняла его руку. Александр кивнул — в жесте принцессы было столько доверия, что он испытал новый прилив нежности к этой хрупкой, но такой мужественной девушке.

Подняв засов и открыв дверь, Александр осветил путь фонарем — луч света потерялся в длинном и мрачном коридоре, куда вела глубокая лестница.

— Что там? — Мария вошла в коридор вслед за ним и отпустила дверь.

Дверь, оставшаяся без опоры, беззвучно двинулась вперед, подгоняемая собственной тяжестью, и закрылась с глухим и сильным стуком. От удара внешний засов упал, металл ржаво скрипнул, и наступила тишина.

Мария вздрогнула и испуганно прижалась к Александру.

Цесаревич поднял фонарь и осветил дверь — она встала на место, плотно отгородив коридор от внешнего мира. Александр мягко отстранил от себя принцессу и попытался несколько раз толкнуть дверь плечом — бесполезно. Тогда он принялся стучать кулаками и в отчаянии ударил дверь каблуком сапога.

Мария поняла — их не слышно. Толщина дерева не позволила ударам пробиться наружу, а глубина подвала поглотила все остальные звуки.

— Мы заперты, — выдохнул Александр.

— Тогда, быть может, нам стоит пойти вперед? — предложила Мария.

— И найти там верную смерть?

— Нет, найти выход. Посмотрите, — Мария поднесла ближе свою свечу — ее пламя вздрогнуло и наклонилось. — Свеча указывает путь. Там — воздух, а значит — выход.

— Думаю, что выбора у нас нет, — согласился Александр и, взяв принцессу за руку, стал спускаться вместе с нею по лестнице.

Через несколько минут они уже шли по коридору в глубь лабиринта. Мария загасила свечу — Александр велел поберечь ее до того момента, как погаснет свеча в его фонаре. Под ногами то и дело попадались камни, и, спотыкаясь, невеста все теснее прижималась к Александру. Ей было страшно, но спокойствие и твердая рука наследника внушали Марии уверенность в благополучном исходе дела.

— А в том, что мы пропали, — весело сказал Александр, — есть свой резон. Теперь всех нас станут искать с утроенной энергией. Как вы думаете, Мари?

Принцесса хотела ответить, как вдруг ей почудился какой-то звук.

— Не печальтесь, мы выберемся, — попытался приободрить ее Александр, но Мария остановила его.

— Слушайте! — она прижала палец к губам.

— Что? — не понял Александр.

— Кто-то плачет.

— Я думал, призраки живут только в английских замках, — рассмеялся Александр.

— Вы не поняли, — с горячностью воскликнула Мария. — Это плач. Это… Константин! Костя! Ваше высочество! Вы слышали?

— Не знаю, — покачал головой Александр. — Возможно, вам все же показалось.

— Нет, это его голос! Константин? Где вы? — Мария бросилась вперед.

Александр побежал за нею. Господи! — с ужасом подумал он. — Она же переломает ноги в этой темноте!

— Помогите! — донесся издалека слабый голос, похожий на голос Константина.

— Это там! — вскричал Александр. — Это Костя! Это он!..

— Помогите! — плакал мальчик, цепляясь за руку Марии, первой добежавшей до него.

— Костя, Костя, что с вами? Вы ранены? — то и дело спрашивала принцесса, пытаясь разглядеть, что же произошло.

Подбежавший Александр осветил их — Великий князь лежал на земле, его нога была в крови.

— Я не могу выбраться! — плакал Константин. — На меня что-то свалилось! Мне больно, очень больно!

— Должен вам сказать, молодой человек, — строгим тоном произнес Александр, едва придя в себя от потрясения, и, наклонившись, посветил, чтобы осмотреть рану брата, — что офицеры никогда не плачут, особенно при дамах!

— Дама и сама готова разрыдаться, — улыбнулась сквозь слезы Мария. — Но это от счастья! Я так рада, что мы нашли вас, Костя! Но как же вы здесь оказались?

— Папа сказал, что я ему мешаю, вот я и хотел найти место подальше. Ой!

— Потерпи. Как это случилось? — тихо спросил Александр, снимая с себя китель и закрывая им пострадавшую ногу мальчика.

— Кажется, я заблудился, — виноватым тоном сказал Константин. — Я увидел проем в той стороне (он показал рукой), но, когда я стал выбираться через него, свод осыпался, и на меня упали камни. А потом потух фонарь, и я закричал.

— Слава Богу! Мы подоспели вовремя, — кивнул Александр. — Еще немного и вас, мой дорогой, атаковали бы крысы.

— У него жар, — тихо сказала Мария, положив ладонь на лоб мальчика. — Я думаю, Александр Николаевич, вам надо идти за помощью. И немедленно!

— Я не могу оставить вас здесь одних!

— Не только можете — должны! Промедление смерти подобно, — твердо сказала Мария. — Это единственная надежда на спасение Константина.

— Но… — Александр оглянулся на брата, потом перевел взгляд на принцессу. — Вы правы. Я выберусь и приведу подмогу.

— А ты скоро вернешься? — слабым голосом спросил Костя.

— Как только Мари без запинки сможет произнести «На дворе трава, на траве дрова», — улыбнулся Александр. — Пообещай, что позаботишься о ней. Ты — единственный мужчина, кто сумеет ее защитить.

— Я никому не дам принцессу в обиду! — воскликнул Константин.

— Вот и славно, — Александр погладил брата по голове и обернулся к невесте. — Я должен идти.

— Мы будем ждать вас, — кивнула она. — Постарайтесь быть осторожным. Да хранит вас Господь!

— И вы берегите друг друга, — Александр поцеловал ей руку и прошептал:

— Я восхищаюсь вами, Мари!

— Поторопитесь, вате высочество, — так же тихо ответила она. — А за нас не беспокойтесь. Нас двое. И с нами — моя свеча. Пришло ее время.

Мария проводила уходящего Александра долгим и пристальным взглядом. Цесаревич опять тронул ее сердце, и ей на миг почудилось, что все еще возможно, что все будет хорошо…

Она не знала, сколько времени они провели с Константином в подвале. Мария прижала к себе мальчика, пытаясь согреть его своим телом, и все сожалела о своей неосмотрительности — она не догадалась взять одежду потеплее. Мария обнимала цесаревича и то и дело развлекала его рассказами из своей жизни — смешными и грустными, но всегда добрыми и похожими на сказку.

Поначалу Константин слушал внимательно, но потом принцесса поняла — он устал и засыпает.

— Не спите, ваше высочество, — шептала она и старалась привести мальчика в чувство. — Скоро нас найдут. Александр спасет нас — я верю ему!

— Что это? — вдруг испуганно спросил Константин. — У меня намокли ноги.

Мария поднесла огарок свечи поближе к его раненой ноге — она боялась, что это кровь, но дело оказалось намного хуже.

— Вода? — растерялась Мария. — Откуда здесь вода?!

Константин снова испугался и захныкал. Мария поставила свечу на выступ в стене и принялась перетаскивать мальчика повыше. Костя застонал, но тут же взял себя в руки и закусил губу. Принцесса с благодарностью посмотрела на него — его стойкость придала ей новые силы. Она снова приподняла мальчика, обхватив его обеими руками, и усадила на выступе рядом со свечой.

— Господи, — про себя молилась Мария, — помоги ему! Я ни о чем тебя не буду просить, даже если мне придется вернуться домой, даже если Александр не будет смотреть в мою сторону… Я не стану роптать. Я все приму со смирением, только помоги ему, Господи! Не дай ему умереть, Господи!..

— Это всего лишь легкая лихорадка, — успокаивающе сказал доктор Мандт, проверив пульс на ее руке, и обернулся к камеристке. — Проследите, чтобы она через два часа еще раз приняла это лекарство. И я уверен, что к утру жар спадет.

— Я жива? — с трудом разлепив ссохшиеся губы, спросила Мария.

— О, да! — улыбнулся Мандт. — Вполне.

— А Константин? Костя?! — Мария попыталась приподняться на кровати.

— Лежите, — остановил ее доктор. — Вы спасли его. А Александр Николаевич спас вас.

— А нога, его нога?

— Ничего опасного — ушибы, ссадины. Как у всех отчаянных мальчишек.

— Благодарю тебя, Господи! — с облегчением воскликнула Мария.

Она обвела глазами комнату — все осталось, как прежде, словно ничего не случилось. Вот только у нее чуть-чуть кружилась голова, и было жарко. И еще немного скребло в груди влажным кашлем.

— Вы должны отдохнуть, — настойчиво произнес доктор Мандт. — Закройте глаза и постарайтесь заснуть.

Мария медленно кивнула ему и опустила веки.

— Вы — такая красивая и такая храбрая, — почудился ей рядом голос Александра.

— О, если бы это было правдой… — прошептала она.

— Я восхищаюсь вами, я обожаю вас. Вы нужны мне.

— О, если бы… — принцесса почувствовала, как слеза скатывается по ее щеке, и открыла глаза. — О Боже! Александр, это вы?!

— А вы думали, что я вам снюсь? — улыбнулся Александр.

Он стоял на коленях перед ее постелью.

— Но что вы делаете здесь?

— Пытаюсь завершить наш разговор.

— Мне так неловко…

— Молчите, Мари, молчите и слушайте, — Александр поцеловал ее руку. — Вы не уедете. Вы не можете уехать! Вы дороги мне, как никто в этом дворце. В этом мире. Вы — мужественная, вы удивительная. Необыкновенная. Все вами восхищены. Костя в вас души не чает. И даже Ее величество растрогана. А император преисполнился к вам еще большего уважения.

— Мне кажется, что вы путаете любовь с чувством благодарности, — с сомнением сказала принцесса.

— А мне кажется, что пришло время вам самой поверить в мои чувства к вам.

— А они есть? Если бы я точно знала, что вы любите меня…

— Мари, в моей жизни нет никого, кроме вас! Да, я был увлечен и, наверное, не однажды. Но время все расставляет по своим местам. То, что произошло сегодня, заставило меня по-иному взглянуть на вас и иначе оценить мое отношение к вам. Я понял, вы — это серьезно! Мое чувство к вам не похоже на увлечение или на страсть, в которой легко сгореть и которая проходит так же быстро, как и возникает. Отныне я знаю, любовь — это нечто более высокое и постоянное. И я признаюсь вам, что испытываю это чувство именно к вам, Мария, и умоляю вас — не покидайте меня!

— Все это так неожиданно, — смутилась она. — Я была уверена, что в вашей жизни есть другие женщины.

— В моей жизни есть только вы! Вы — та, что обладает всеми качествами, которые я хотел бы видеть в своей жене — будущей императрице и матери моих детей! Сегодня я, наконец, понял, что вы — единственная, кто мне нужен. И я не хочу потерять вас! Я… — Александр выдержал паузу и, собравшись с духом, произнес. — Я люблю вас.

— Господи! — расплакалась Мария. — Как долго я ждала от вас этих слов! Я не знаю, не знаю, что мне делать…

— Вам больше ничего не надо делать — просто останьтесь со мной…

И наследник с надеждой заглянул ей в глаза.