"Уроки судьбы" - читать интересную книгу автора (Езерская Елена)

Глава 5. «Все дороги ведут в Рим»

За всеми этими заботами Долгорукие совершенно забыли о существовании своей гостьи — госпожи Болотовой, но Ольга была таким оборотом событий даже довольна. Никто не интересовался ею, но и не мешал предаваться размышлениям о своем будущем. Временное затишье и отсутствие интереса к ее персоне показало, что ищейки Бенкендорфа, по-видимому, потеряли ее след, и теперь Ольга могла полностью сосредоточиться на том, чтобы осуществить свой план — инкогнито приехать в столицу и, проникнув во дворец, встретиться с Александром. Ольга была уверена — цесаревич не мог забыть ее так быстро, слишком мало времени прошло с момента их вынужденной разлуки, слишком сильны были их чувства.

— Вы, как я понимаю, и есть госпожа Болотова? — навстречу Ольге, едва она спустилась в гостиную, поднялся Андрей Долгорукий. — Честь имею представиться…

— Я знаю, кто вы, князь, — обворожительно улыбнулась Ольга, подавая ему руку для поцелуя.

Андрей галантно прислонился губами к мраморной, гладкой коже ее руки и отметил про себя — а вдовушка весьма хороша собой, весьма…

Андрей только что сообщил Татьяне, что намерен разорвать помолвку с Наташей, и поэтому был настроен решительно и слегка по-гусарски. Потрясение, вызванное случайно подсмотренным им объятием его невесты и наследника престола, после бурных событий минувших дней отступило на второй план. И сегодня утром, отдохнув от пережитого волнения за судьбу отца и еще раз обдумав свое положение, которое иначе, как двусмысленным, и назвать было невозможно, Андрей пришел к единственно правильному и логичному умозаключению. Он решил вернуть Наташе данное ей обещание жениться на ней и впредь постараться не быть столь доверчивым в вопросах любви.

Поначалу Андрей сел писать невесте письмо, но слова получались излишне резкими, в них скорее читалась обида и оскорбленное самолюбие, нежели гордость и благородство. Перечитав набросок письма, Андрей счел его не по-мужски эмоциональным, а претензии мелочными, и потому пообещал преданно смотревшей ему в глаза Татьяне, что сам поедет в Петербург и лично откажется от продолжения отношений с княжной Репниной.

Татьяна при этих словах побледнела, но потом засветилась счастьем. Андрей почувствовал, что в этот миг она буквально боготворила его, и позволил себе вдоволь насладиться этим чувством. Не каждый же день в тебе видят Бога…

— Рад знакомству и сожалею, что не смог найти времени сделать это раньше, — Андрей предложил Ольге присесть. — Надеюсь, вы довольны приемом?

— У вас очень милый дом и очаровательные домочадцы, — любезно ответила Ольга, садясь на диван.

— О да, вот только у нас сейчас слишком много забот, — развел руками Андрей.

— Я наслышана, что вы готовитесь к свадьбе. Кстати, ваша невеста уже, наверное, скоро будет здесь?

— Не так скоро, княжна Репнина стала фрейлиной принцессы Марии Гессен-Дармштадтской. И у нее, я думаю, обязательства перед двором занимают больше времени и сил, чем она может уделить мне и этому событию.

— Я понимаю, — Ольга с интересом искоса посмотрела на Андрея. Его последняя фраза отнюдь не свидетельствовала о серьезных матримониальных намерениях князя, но если это так, то почему? — Ваша невеста — фрейлина принцессы Марии, невесты наследника? Я понимаю, это, должно быть, очень почетно и хлопотно.

— Конечно, и у нее миллион разных поручений! — с бравадой в голосе подтвердил Андрей. — И ей сейчас, подозреваю, не до нас…

— А вот и я! — раздался от двери в гостиную голос Наташи.

Ольга побледнела и, бросив взгляд на князя, поняла — этот приезд неожиданность и для него. Андрей явно растерялся и был смущен. Ольга поспешила отвернуться, как будто рассматривала что-то на десертном столике рядом с диваном.

— Прости, что снова без приглашения, — Наташа своей обычной летящей походкой устремилась к Андрею с готовностью обнять и поцеловать его. — Очень хотелось тебя увидеть. Возможно, это и недостойно юной леди, но лучше сгорать от стыда, нежели быть от тебя вдали и неведении.

— Я.., я рад тебя видеть, — Андрей неловко ответил на ее приветствие и заторопился. — Я пойду, распоряжусь, чтобы Татьяна подготовила комнату для тебя.

— Да полно, — остановила его Наташа. — Или я чужая в этом доме? Впрочем, ты, вижу, не слишком мне рад?

— Ты ошибаешься! Просто… Просто я и сам собирался ехать в Петербург, чтобы поговорить с тобой.

— Андрей, — нахмурилась Наташа, — уже не впервые ты пытаешься мне что-то сказать, но каждый раз уходишь от продолжения разговора. Что бы ни случилось — с тобой или твоей семьей, мы можем справиться с этим вместе. Мы любим друг друга и способны пережить любую беду.

— Не в этом дело, — с раздражением начал Андрей, но передумал и оглянулся в поисках спасения. — Ах, как я невежлив… Натали, позвольте представить нашу гостью. Елена Дмитриевна Болотова. Княжна Наталья Александровна Репнина.

— Очень приятно, — не глядя на поднявшуюся с дивана черноволосую женщину, сказала Наташа, но при первых же звуках ее голоса вздрогнула и воззрилась на нее, точно увидела призрака.

— Я очень много хорошего слышала о, вас, княжна, — стараясь казаться равнодушной, сказала Ольга. — И теперь сама надеюсь в этом убедиться.

— Буду рад, если это знакомство отвлечет тебя от твоих подозрений, — быстро сказал Андрей. — Я распоряжусь насчет горячего чаю.

— Да-да, — кивнула растерянная Наташа. — Сегодня слишком ветрено и морозно.

Андрей вежливо поклонился им обоим и вышел.

— О, мадонна! — вскричала Ольга. — Наконец-то ты здесь! Я уже отчаялась тебя дождаться.

— Оля, это ты? — Наташа бросилась к подруге. — Но как… Как ты здесь оказалась? Почему ты называешь себя чужим именем?

— Я сбежала из Варшавы, но тотчас появиться в Петербурге было бы неразумно. Спокойнее всего — встретиться с тобой в имении твоего жениха. Я была уверена: рано или поздно, ты приедешь к Долгоруким — Но твой муж?

— Я не могла дать клятву, не повидавшись последний раз с Александром, — Ольга в сердцах молитвенно прижала руки к груди. — Милая Натали, я день и ночь только и думала о человеке, которому отдала свое сердце. Я не могу без него жить, и мне никто другой не нужен. Я должна его увидеть!

— Но, Оля, это невозможно, — только и могла вымолвить Наташа.

— Нет-нет! Я проделала такой опасный путь, и меня более ничто не остановит! — воскликнула Ольга. — Все это время судьба была на моей стороне — значит, меня ждет удача и в дальнейшем. Помоги мне! Дай знать Александру о том, что я рядом!

— Оля, я не знаю, чем тебе помочь. Император никогда не допустит тебя ко двору. И потом — с тех пор, как ты уехала из дворца, многое изменилось. У Александра появилась невеста — принцесса Мария Гессен-Дармштадтская.

— Это ничего не меняет. Он никогда не сможет ее полюбить так, как меня.

— Не будь столь самоуверенной, Оля! Мария — милый, хороший, добрый человек. И Александр, на мой взгляд, находится под властью ее обаяния. Да и я не смогу предать ее.

— Ты не хочешь мне помочь? — Ольга с ужасом посмотрела на подругу.

— Оля, — Наташа постаралась придать своему тону максимум убедительности, — если ты любишь Александра, пощади его! Не мешай его счастью! Не тешь себя напрасными надеждами. Возвращайся в Польшу. И, умоляю, не проси меня ни о чем! Я не в силах тебе помочь.

— Я не верю тебе! — Ольга почувствовала головокружение. — Ты слышишь?! Не верю! Ты не можешь знать, что у Александра на сердце! Святая Мадонна! Я верила тебе, Наташа, ждала тебя, надеялась.., а ты! Я думала, что потеряла только любимого, а, как оказалось, потеряла и подругу!

Ольга готова была разрыдаться, но сдержалась и выбежала из гостиной. Вернувшийся Андрей столкнулся с нею в дверях и, посторонившись, проводил полным недоумения и досады взглядом. Больше всего он желал избежать сейчас объяснения с Наташей и надеялся, что новое знакомство хотя бы на время оттянет неизбежность этой процедуры.

— Госпожа Болотова внезапно почувствовала себя неважно, — пояснила Наташа, отвечая на вопросительное выражение, появившееся на лице Андрея в связи с уходом Ольги.

Он понимающе кивнул.

— В ее положении молодой вдовы подобная чувствительность совершенно неудивительна.

— Вдовы?

— Она не успела сказать тебе? Бедная женщина недавно потеряла горячо любимого мужа и теперь скорбит…

— В таком случае, я, по-видимому, вызвала в ее памяти грустные вспоминания, некстати рассказав о нашем счастье и предстоящей свадьбе.

— Да, похоже, ты поторопилась, — кивнул Андрей. — И не только с объявлением об этом госпоже Болотовой. Я, наконец, готов сказать тебе главное.

Андрей выдержал паузу и, собравшись с духом, продолжил. Наташа, замерев от недоброго предчувствия, посмотрела ему прямо в глаза, и Андрей, не перенеся ее прямого и открытого взгляда, отвернулся.

— Я хотел сообщить тебе, — в сторону сказал он, — что решил расторгнуть помолвку… Ибо мне все известно о ваших отношениях с наследником. Я видел, как вы целовались. Это вышло случайно, но я даже рад этому — ты не сумеешь убедить меня в том, что мое решение принято на основе досужих сплетен или навета.

— Андрей! — растерялась Наташа, пытаясь вспомнить, о каком поцелуе идет речь. — Я тебе все объясню…

— Не утруждайся искать ложные объяснения очевидному! Моя невеста изменила мне прямо перед свадьбой, и в этом деле — я сам себе свидетель, и судия тебе.

— Нет! — горячо воскликнула Наташа, лицо ее порозовело от праведного гнева и волнения. — Не изменила! Я не могла бы так поступить, я очень люблю тебя! Именно поэтому я и согласилась на тот поцелуй.

— Что ты хочешь этим сказать? — с иронией осведомился Андрей.

— Твое подозрение пало на Александра Николаевича незаслуженно. Твоя невеста стала предметом интереса другой царственной особы. Да-да, я говорю об императоре! И в последнее время Его величество стал проявлять этот интерес слишком настойчиво и недвусмысленно. И тогда цесаревич предложил мне…

— Свое личное покровительство? — криво усмехнулся Андрей.

— Александр Николаевич был так благороден, — Наташа особенно подчеркнула это слово, — что оказал мне защиту, пожертвовав расположением отца и выказав себя его соперником.

— Довольно! — вскричал Андрей. — Это просто нелепо! Превосходный план — целоваться с другим накануне свадьбы!

— Этот поцелуй — всего лишь розыгрыш!

— А со стороны он выглядел очень естественно.

— Андрей, я люблю тебя, и все это время думала лишь о тебе!

— И я, конечно, должен тебе поверить?

— Знаете, князь, — Наташа вдруг почувствовала себя уставшей, голос ее утратил свою силу и страстность, — я готова была пожертвовать своим добрым именем, дабы сохранить свою честь для того, кого безгранично и преданно люблю вот уже много лет. Мне казалось, что этот человек знает меня и ценит наше чувство. Я была уверена — он поймет мою решимость и с радостью примет тот дар, что я сберегла для него. Но.., сейчас я вижу, что мои мысли о тебе были всего лишь иллюзиями, и твое благородство — всего-навсего слова. И, быть может, все обстоит еще хуже, и ты, думая о ком-то другом, воспользовался случаем, чтобы предать ту, что была верна тебе всей душой. Все во мне принадлежало тебе, но ты отверг и меня, и мою любовь…

Наташа была так прекрасна, произнося эти слова, таким возвышенным и романтичным казалось ее чувство, что Андрей смутился и раскаялся.

— Прости! Прости меня! — он упал перед Наташей на колени и пылко стал целовать ее руки. — Прости! Я ревновал. Я не должен был сомневаться в тебе.

— Нет, нет, ты имел на это право, — тихо сказала Наташа. — Возможно, если бы я узнала, что у тебя другая женщина, то, скорее всего, тоже потеряла бы рассудок…

— Забудь! Прошу тебя, забудем все! Давай начнем все сначала — только я и ты, и наше будущее! — Андрей встал и решительно обнял Наташу. — Я сейчас же позову родителей…

— Родителей? — удивилась Наташа.

— Прости, это так долго объяснять, но оказалось, что отец жив, и отныне мы снова все вместе.

— Это неожиданно!

— Для нас тоже, но сейчас все позади. Отец будет рад видеть тебя, а я — говорить с ними о дне нашей свадьбы.

— Милый!.. — Наташа потянулась к Андрею, и он, будучи не в силах справиться с нахлынувшей на него нежностью, ответил на ее поцелуй…

А Ольга, выбежав из гостиной, тотчас подверглась еще одному испытанию — в коридоре она столкнулась с Жуковским. Татьяна помогала Василию Андреевичу снять шубу и то и дело приговаривала: «Не извольте беспокоиться, барин… Проходите в гостиную, барин… Поспешу доложить хозяевам о вашем приезде… Их сиятельства будут рады до чрезвычайности…»

Утонув под шубой, Татьяна пошла унести ее, и Жуковский оказался лицом к лицу с гостьей Долгоруких.

— Ольга?! — моментально узнав Калиновскую, воскликнул он. — Этого я и боялся!

— Умоляю вас, Василий Андреевич, не выдавайте несчастную женщину, обезумевшую от любви, всеми преданную и беспомощную! — трагическим шепотом произнесла Ольга, хватаясь за его руку.

— Как вы могли! — воскликнул Жуковский, высвобождая руку. — Вы понимаете, что подвергаете всех в этом доме смертельной опасности?! Если о вашем убежище узнает император, и что еще хуже — Бенкендорф…

— Никто не знает, что я здесь, — самоуверенно сказала Ольга.

— О вашем побеге известно, — попытался урезонить ее Жуковский, — а вычислить место вашего пребывания нетрудно. Стоит только связать ваше имя с именем княжны Репниной…

— Наташа отказалась мне помочь!

— Она поступила благоразумно, а вот вы, — Жуковский понизил голос почти до шепота, — вы поступаете неосмотрительно. Ольга, пока не поздно, вернитесь в Польшу!

— Но вы же знаете, как мы с Александром любим друг друга! Вы видели, как мы были счастливы, и вы всегда потворствовали нашим отношениям.

— Да, — признался Жуковский, — но до тех пор, пока они не стали мешать Александру Николаевичу в его предназначении. Поймите, вам не суждено быть вместе! Смиритесь с разлукой и не причиняйте друг другу боли.

— Не вы ли говорили, что настоящая любовь преодолеет любые преграды?

— Да, если она взаимна.

— Не хотите ли вы сказать, что Александр забыл меня?

— Он обручен.

— Меня тоже пытались выдать замуж.

— Но, думаю, для Александра Николаевича это не просто обязательство.

— Только не пытайтесь уверить меня, что он любит другую!

— Я понимаю, как вам тяжело, но так сложилась судьба, — покачал головой Жуковский.

— И вы… — горестно сказала Ольга. — Вы тоже отказываетесь мне помочь?

— Послушайте доброго совета…

— Нет, увольте! — прервала Жуковского Ольга. — Мне довольно нравоучений, и не требуется ваше сочувствие! Мне нужен Александр! Я не могу без него жить, и он — или будет со мной, или…

Ольга оттолкнула руку пытавшегося утешить ее Жуковского и стремительно взбежала по лестнице на второй этаж, где была расположена отведенная ей комната.

Жуковский покачал головой и прошел в гостиную к ожидавшим его Долгоруким.

— Василий Андреевич, ваш визит — большая честь для нас! Прошу, — князь Петр с нескрываемой радостью приветствовал именитого гостя.

— Князь, княгиня… — поклонился Жуковский. — Несказанно счастлив вашему возвращению в лоно живых, Петр Михайлович! Чудеса еще случаются и в наше время, и я безмерно рад, что могу свидетельствовать их.

— О, это такая долгая история… — улыбнулась Долгорукая. — Когда-нибудь, возможно, она станет достоянием гласности и получит вечную жизнь в стихах поэта, но пока мы относим это чудо к семейным преданиям, знаменующим силу нашей любви.

— Непременно, княгиня, — кивнул Жуковский. — Здесь есть тема для пиита, это несомненно.

— Василий Андреевич, приятно видеть вас в наших пенатах, — Андрей взял Наташу под руку и подошел с ней к Жуковскому. — И, насколько я понял, это вам мы обязаны ее приездом?

— Я согласился сопроводить княжну, ибо намерен был ехать к родственникам по соседству. Да заодно хотел повидать еще и князя Репнина. Кстати, вы не могли бы подсказать мне, где его искать?

— Все неприятности, как магнитом, притягиваются в наших местах к одному дому — имению Корфов, — усмехнулась Долгорукая.

— Машенька! — неодобрительно посмотрел на нее князь Петр.

— Мама еще не совсем окрепла от пережитого волнения, вызванного переменами в нашей жизни, — поспешил заступиться за друга Андрей.

— А мне кажется, что на это замечание княгиня имеет все основания, ибо характер Владимира известен многим, — неожиданно поддержала Долгорукую Наташа, и та взглянула на нее с благодарностью.

— Не хотел бы создавать прецедент для спора, — вежливо уступил им Жуковский. — Я всего лишь выполнил взятые на себя обязательства сопровождать к вам Наталью Александровну и проследую дальше.

— Так скоро? — растерялся князь Петр.

— Прошу не обижаться на меня, — кивнул Жуковский. — Цель моего визита к вам отличается от цели всей моей поездки, которую я тороплюсь завершить поскорее. Ибо меня уже с нетерпением ждут обратно в Петербурге.

— Придворная жизнь, как всегда, переполнена поручениями? — понимающе кивнул князь Петр.

— И все же это слишком быстро, Василий Андреевич, — сказала Долгорукая. — Останьтесь хотя бы отобедать.

— Благодарю вас за приглашение, но я, к сожалению, не располагаю собой.

— Да-да, понимаю, дела, все дела, — улыбнулась княгиня.

— Я провожу вас, — вызвался Андрей.

— Если вы не будете возражать, я бы хотел просить об этом вашу невесту, — Жуковский выразительно посмотрел на Наташу. — Надеюсь, эта просьба не поставит меня в неловкое положение?..

Выйдя в коридор с Жуковским, Наташа вздохнула.

— Насколько я понимаю поспешность вашего отъезда, вы достигли цели вашей поездки? Вы виделись с ней…

— К сожалению.

— Значит, это я предала ее…

— Что вы! Императору уже давно известно, что она приехала из Польши, и он подозревал, что Ольга, прежде всего, станет искать встречи с вами.

— Она не понимает, чем для нее может обернуться этот побег.

— Я говорил об этом с ней. Предупреждал, что ее появление в Петербурге крайне нежелательно.

— Но послушает ли она вашего совета?

— Не уверен, — покачал головой Жуковский.

— Я, признаться, тоже… Мне жаль Ольгу, но мы не в силах изменить судьбу.

— Совершенно с вами согласен, но все же я надеюсь, что у госпожи Калиновской разум возьмет вверх над чувствами.

— А что будет со мной? С семьей Андрея? Если государь решит, что они замешаны в этом? Ольга обманула их, назвавшись чужим именем и приехав по чужой рекомендации.

— Не беспокойтесь, я постараюсь убедить Его величество, что вашей вины и содействия Долгоруких в побеге Ольги нет. Можете рассчитывать на меня и мою дружбу. Надеюсь, вы с князем будете счастливы.

Наташа проводила Жуковского до двери. Прощаясь, он успокаивающим жестом пожал ее пальцы, словно говоря — все будет хорошо, все будет хорошо…

Ольга из окна смотрела, как Жуковский с завидной для его комплекции легкостью сбежал с крыльца и какое-то время постоял, оглядываясь вокруг. Словно вдыхал терпкий морозный воздух и по возможности глубоко впитывал красоту похожего под снегом на сказочный дворец дома и кажущихся волшебным лесом припорошенных инеем деревьев.

Несмотря на всю щепетильность данного ему поручения, Жуковский был рад этой поездке. Двор с его вечными интригами и условностями быта утомлял и, скорее, мешал, чем способствовал сочинительству. А поэзия не терпит суеты и лицемерия…

Жуковский с грустью окинул взглядом родовое гнездо Долгоруких. Ему захотелось остаться здесь хотя бы на несколько дней, чтобы выспаться хорошенько в тишине и покое, почувствовать от жизни удовольствие и вспомнить тот ставший в последнее время столь редким прилив настоящего вдохновения. Вдохновения, которое нисходит с небес, а не по высочайшему соизволению…

Жуковский вздохнул и сел в карету. Ольга видела, с какой неохотой он уезжал, и вдруг поняла, насколько они разные — поэт готов довольствоваться иллюзиями. И, если ничто в жизни не возбуждает их, он сам создает свои фантазии. Она же ни за что не станет жить воображением — она живой человек, ей нужны реальные связи и чувства. Она не способна бесконечно думать об Александре, она должна ощущать его кожей. И никто не убедит ее в том, что думать об этом лучше, чем чувствовать на самом деле.

— Вы спуститесь к обеду? — постучав в дверь ее комнаты, спросила вошедшая Татьяна.

— Спасибо, Танюша! А не знаешь ли ты, почему между князем и его невестой размолвка вышла? Я чувствую, что он отчего-то был смущен при встрече с нею.

— Да ведь Андрей Петрович хотели расстаться с княжной, когда узнали, что она с цесаревичем. Так вы сядете за стол или нет?

— О чем ты? Ах, обед! — Ольга покачнулась, но тут же взяла себя в руки и отпустила Татьяну. — Нет-нет, ступай, мне не хочется… Устала я что-то… Передай княгине благодарность за приглашение. И потом чаю мне принеси.

Татьяна кивнула и ушла, а Ольга вся зашаталась, задрожала.

Так вот оно! — она вся кипела от негодования и обиды на Наташу. — Я считала ее подругой. Я даже готова была простить ей симпатию к невесте Александра. А оказалось… Предательница! Как подло, как низко! Я доверила ей свои тайны. Я бросилась к ней за помощью, рискуя жизнью. И что получила взамен? Эта подлая изменница сама присмотрела себе Александра. Конечно, она и принцессу эту немецкую защищала только потому, что знает — эта болезненная девчонка не опасна ей. Разве может эта страшненькая фройляйн сравниться с красавицей Репниной? Но ничего! Я тоже не крестьянских кровей! И мы с тобой, подруга, еще посмотрим — кто кого! Хочешь отнять у меня Александра?! Не выйдет! Он мой! Мой и только мой — сейчас и навеки!..

Дождавшись, когда Татьяна вернется с чаем, Ольга упросила девушку помочь ей.

— Танюша, любезная, окажи гостье услугу! Как увидишь, что князь с невестою остались в гостиной одни, позови меня да отвлеки Андрея Петровича просьбой…

За работу Ольга тут же надела Татьяне на палец колечко с изумрудом, и та с благодарностью пообещала все исполнить, как обстоятельства совпадут. И вскоре Татьяна поднялась за Ольгой.

— Андрюша, зачем ты хочешь пригласить на нашу свадьбу этого несносного Голицына? Он бывает так невыносимо груб в своих шутках, — услышала Ольга голос Наташи, склонившейся вместе с Андреем над списком гостей.

— Но с ним никогда не бывает скучно, а свадьба — дело веселое, — с напускной бравадой отвечал Андрей.

— Виельгорские, Соллогубы, Архаровы… — продолжала читать Наташа. — Но, милый, они не приедут сюда. Не лучше ли нам сыграть свадьбу в Петербурге?

— В усадьбе удобнее, — возражал Андрей.

— Однако так мы растеряем самых знатных гостей…

— Андрей Петрович! — Татьяна с поклоном вошла в гостиную. — Лизавета Петровна просила вас зайти к ней.

— Это срочно?

— Ага, — кивнула Татьяна.

— Хорошо, не вычеркивай без меня никого, дорогая, — велел Андрей Наташе и вышел вместе с Татьяной из гостиной.

Ольга пропустила их, спрятавшись за дверью, а потом стремительно вбежала и закрыла за собою двери.

— Что это значит? — Наташа удивленно посмотрела на нее.

— Почему ты не хочешь, чтобы мы встретились с Александром? — словно не расслышав Наташиного вопроса, бросила на ходу Ольга, приближаясь к ней.

— Оля, я тебе уже говорила…

— Да-да, я помню, но ты не сказала главного — у вас роман!

— Интересно, кто передал тебе эти нелепые сплетни? — возмутилась Наташа.

— Татьяна. Только вот судя по выражению твоего лица, не такие уж они нелепые.

— Да, Александр Николаевич проявлял ко мне некий интерес, но я не отвечала ему взаимностью, и ни в чем перед тобой не виновата.

— Ты предала нашу дружбу!

— Я даже намека ему не подала!

— Я тебе не верю!

— Как ты можешь? У меня есть жених!

— Ты.., ты с ним…

— Оля, почему ты мне не веришь?

— Потому, что ты не хочешь, чтобы мы встретились с Сашей. Ты такая же, как все! Решила поудобней устроиться — и женишок рядом, и с наследником интрижка.

— Опомнись! Что ты говоришь?!

— Правду! Как я могла довериться тебе?! Ты — подлая, мерзкая интриганка!

— Прошу прощения, госпожа Болотова, — гневным тоном остановил ее вернувшийся Андрей. — Я случайно услышал ваши последние высказывания в адрес моей невесты. Скажу честно, мне они не понравились.

— У вашей невесты появилась дурная привычка — врать.

— Вы едва знакомы, однако беретесь судить об ее привычках, — нахмурился Андрей.

— Мы давно знакомы… — начала Ольга.

— Андрей, это — Ольга Калиновская — бывшая фрейлина императрицы. Моя подруга, — предупредила ее разоблачение Наташа.

— Сударыня, кем бы вы ни были, — побледнел Андрей, — я не позволю называть свою невесту лгуньей и придумывать фальшивые предлоги для того, чтобы остаться в моем доме. Я прошу вас незамедлительно уехать!

— Непременно! — воскликнула Ольга и выбежала из гостиной.

— Я сейчас же распоряжусь насчет лошадей, — кивнул Андрей.

— По-моему, я только что потеряла лучшую подругу, — сквозь слезы сказала Наташа.

— Значит, подруга была не самая лучшая, — бросился успокаивать ее Андрей.

— Она просто не понимает, что творит.

— Это ее выбор, — пожал плечами Андрей. — И вряд ли ты можешь помешать ей.

— Спасибо тебе. Ты у меня такой добрый и нежный защитник.

— Я обязан тебя защищать, — Андрей обнял Наташу, помогая унять дрожь.

— Но скажи, откуда Татьяна узнала об этой истории с Александром?

— Татьяна?

— Да. Именно она рассказала все Ольге. И та устроила мне сцену ревности. У вас настолько доверительные отношения?

— Я…

— Ты обсуждаешь такие вещи с крепостной прислугой?

— Я просто вернулся из Петербурга обиженный на тебя, мог сболтнуть лишнего, — смутился Андрей. — Прости, вероятно, я сделал это случайно и даже сам не заметил, как. Если ты не против, я хочу проследить за тем, чтобы твоя.., чтобы эта дама уехала.

— Да-да, — кивнула Наташа, — а мне надо прийти в себя после этой ужасной сцены…

Стараясь удалиться так, чтобы его уход не выглядел поспешным бегством, Андрей тут же бросился искать Татьяну.

— Мне надо поговорить с тобой, — зло сказал он, застав ее выносящей саквояж из комнаты Калиновской.

— Госпожа Болотова велела срочно снести вниз ее вещи.

— Успеешь! — Андрей рывком прижал Татьяну к стене и зашипел. — Я доверял тебе, а ты предала меня!

— Что случилось, Андрей Петрович?

— Ты рассказала этой.., госпоже Болотовой историю про Александра и Наташу. Зачем?

— Она спросила, какая кошка пробежала между вами.

— И ты ответила? Понятно, захотелось кому-то разболтать чужую тайну.

— Простите, Андрей Петрович, — Татьяна попыталась всплакнуть, но Андрей зажал ей рот ладонью.

— Как ты посмела?! Ты едва не разрушила жизнь моей невесты! Ты едва не разрушила мое счастье!

— Счастье? — Татьяна вырвалась из его рук. — Я думала, что вы только притворяетесь, что любите княжну, а на самом деле любите меня.

— Вот что, — решительным тоном сказал Андрей, — чтобы впредь между нами не было недоразумений — я люблю свою невесту, Наташу, княжну Репнину! Я с ней счастлив. И ничего другого мне не надо.

— А как же я?

— Наши отношения были недоразумением.

— Зачем вы так? — у Татьяны задрожали губы.

— Ты сама все перечеркнула.

— Я не хотела…

— Наши отношения закончены навсегда! — прервал ее Андрей. — У Наташи не было романа с наследником! И не могло быть! Она верна мне, а я едва не предал ее. Но больше не стану разрываться на две части! Забудь обо всем! Так будет лучше! И для тебя, и для меня!..

Когда карета, которая везла Ольгу в город, проезжала мимо поворота к озеру, Калиновская требовательно позвонила в колокольчик, соединявший салон с кучером. Через минуту карета остановилась, и Дмитрий, нехотя сползший с насиженного места, с недовольным видом подошел к двери.

— Чего хотели, барыня? Мне приказано без остановки везти вас в гостиницу в уезде.

— А я не пленница, и твой хозяин мне не указ! — воскликнула Ольга. — Я хочу попрощаться с этим чудным лесом. Мне нравилось здесь гулять. Лучше помоги мне сойти.

Дмитрий, про себя чертыхаясь, развернул лестницу и протянул Ольге руку. Она величественно сошла по ступенькам и велела:

— За мной не иди.

— Воля ваша, — пожал плечами Дмитрий.

Ольга кивнула и быстро пошла по протоптанной дорожке к озеру. Ей действительно запомнилось это место — тихое и волшебное. Оно, казалось, околдовывало, и однажды, гуляя вдоль обрыва по берегу, Ольга даже почувствовала себя сказочной русалкой. И ей захотелось прикоснуться к его стальной воде, зеркалом смотревшей на нее из круга полыньи…

— Ты сказал, что когда-нибудь мы будем танцевать вместе на глазах у всего света… — прошептала Ольга, опасно наклонившись над подернутым легкой изморозью водяным кругом.

— Что же вы медлите? Прыгайте! Иначе я замерзну, ожидая, пока вы решитесь сделать хоть что-нибудь определенное, — раздался рядом с ней чей-то очень знакомый голос.

— Корф? — узнала Ольга, оглянувшись. — Оставьте меня, сударь!

— Вода внизу очень холодная, — спокойно напомнил Владимир.

— Неужели вы думаете, что это имеет какое-то значение? Не приближайтесь ко мне!

— Я бы с удовольствием, но вы выбрали весьма неудачное место для самоубийства. Это моя земля, и я не намерен потом доказывать кому-либо, что вы сделали это по доброй воле и без моего участия.

— Откуда вы взялись? — вскричала Ольга. — Вы разрушили мою жизнь там, в Петербурге! Из-за вас меня разлучили с Александром. Из-за вас я очутилась здесь. А теперь вы еще смеете мешать мне уйти из жизни? Мадонна! Дайте хотя бы умереть спокойно!

— Черт! И почему женщинам в голову приходят такие глупости? Бросьте чудить, госпожа Калиновская! Поедемте ко мне, выпьем вина, согреемся… И подумаем, как жить дальше.

— Любовь к Александру — это единственное, это лучшее, что было у меня. Так стоит ли жить дальше?

— Успокойтесь, вы — не единственная, кто потерял любовь.

— Значит, ваша дуэль была напрасной?

— Я проиграл, — кивнул Корф. — Анна уехала в Петербург, чтобы стать актрисой.

— И как вы справились с собой? Что собираетесь делать теперь? Без нее?

— Жить! Пить вино, охотиться, играть в карты, бранить слуг, словом, делать все то, что делал всегда.

— Так просто? Так легко?

— Это зависит от отношения. Я убедил себя, что все в порядке. И, как видите, — жив, здоров! Чего и вам желаю.

— Мне страшно, — прошептала Ольга.

— Тогда давайте мне руку, и я выведу вас. Кстати, вы пришли сюда сами или…

— Карета стоит у дороги. Князь Андрей просил меня покинуть его дом.

— А что вы натворили на этот раз?

— С чего вы взяли?

— Вы смутились. Я нрав? Впрочем, мне нет до этого никакого Дела. Довольно и того, что вы раздумали топиться в моей части озера. Идемте…

Если Дмитрий и был удивлен, что Ольга вернулась из леса не одна, то виду не подал. Он угодливо склонился перед Владимиром, но тот лишь отмахнулся и велел ехать в его поместье. Корф подал Ольге руку, помогая подняться в карету, и сам сел на сиденье напротив.

— Если хочешь чего-то добиться — глупо бездействовать, — тихо сказала Ольга после непродолжительного молчания.

— Это вы о себе?

— Нет, о вас. Вы могли воспрепятствовать отъезду Анны в Петербург.

— Она — свободная женщина, и вправе сама принимать решения.

— Это все слова. Вы хотите быть с Анной, но боитесь отказа. Вы такой же трус, как и все мужчины!

— Не останови я вас возле обрыва, сейчас мне не пришлось бы выслушивать эти упреки. Пожалуй, их чересчур много для одного раза.

— Вы можете вздохнуть свободно. Я постараюсь не утомлять вас своим присутствием слишком долго.

— Надеюсь, вы намерены вернуться в Польшу?

— А вот это вас не касается! Вы толковали о свободных женщинах. Что же изменилось? Или у вас есть планы относительно меня? Чего вы хотите?

— Усадить вас в почтовую карету и отправить в Польшу.

— Ничего не выйдет! Я лучше утоплюсь!

— Если вы не решились сделать это сразу, то вряд ли броситесь исполнять свое обещание сейчас. А вот мы и приехали! Григорий! — зычно крикнул Владимир, выпрыгивая из кареты.

На зов тотчас явился огромный детина, расплывшийся в широчайшей улыбке, едва завидел в карете рядом с барином хорошенькое дамское личико. И от его улыбки Ольге стало дурно.

— Ты вот что, Григорий, — приказал Корф, — веди гостью в дом да проследи, чтобы Варвара отвела ей комнату получше. И глаз с нее не спускать!

— С Варвары? — не понял Григорий.

— С дамы! — с напускной грубостью поправил его Корф и рассмеялся. — Чувствуйте себя, как дома, сударыня.

— А я надеялась, что нашла в вас понимание. Родную душу, — Ольга попыталась спрыгнуть из кареты вслед за Корфом, но Григорий обхватил ее за талию, торжественно снял с подножки и поставил на землю.

Ольга брезгливо отряхнулась и гордо взглянула на Владимира.

— Куда прикажете идти?

— Советую прямо в столовую, — усмехнулся Корф. — Уверен, Варварина стряпня вернет вам вкус к жизни.

— А знаете, что я думаю о вас?

— Не уверен, что хочу это слышать.

— И все-таки послушайте… Вы сказали, что ваша любовь к Анне в прошлом, но на самом деле вы забыли ее так же, как я забыла Александра.

Сказав это, Ольга отвернулась от Корфа и вошла в дом.

Нельзя сказать, что Владимир был потрясен этим откровением. Он прекрасно сам давно осознавал силу своего чувства к Анне, но позволить ему управлять собой? Никогда! Это женщины могут разрешить себе зависеть от минутных капризов и неуправляемых страстей. Он не допустит, чтобы какие-то иные чувства, кроме офицерской чести и верности Отечеству, руководили его поступками. Он дворянин и хозяин своей жизни. И никаким прелестным глазкам не удастся заставить его подчиниться. Нет, нет и нет!..

Удостоверившись, что все его указания исполнены и Ольга, отужинав с ним, осталась в отведенной ей комнате, Корф решил сопроводить Дмитрия, успевшего постоловаться у Варвары на кухне. Владимир не хотел, дабы между ним и Андреем возникли недоразумения из-за того, как и по какой причине Калиновская оказалась в его имении.

Приехав к Долгоруким, он первым делом натолкнулся на Лизу — она выходила из гостиной, встревоженная и как будто немного не в себе. Завидев Корфа, Лиза вздрогнула и принялась грубить.

— Господин Корф наконец-то почтил меня своим вниманием! Неужели я вам интересна, как и ваша крепостная возлюбленная?

— Зачем вы так, Лиза? — побледнел Корф. — Вы всегда мне интересны.

— Но все же не настолько, чтобы жениться на мне?

— Вы сами отказали мне, когда я сделал вам предложение.

— Стыдитесь, Владимир! Тогда вы думали только о том, чтобы спасти свое имение. И это мое счастье, что я не ответила вам согласием. Я видеть вас больше не могу! Я прокляла все, что связано с вами. Тот день, когда я полюбила вас, когда ждала свадьбы… Вы сломали мне жизнь!

— Елизавета Петровна, не стоит винить во всех бедах других людей! Да, мы были близки, мы любили друг друга. Но, к сожалению, все изменилось. И прежнее увлечение…

— Так я была для вас лишь увлечением? Жаль, что не знала этого раньше… Вы больше не существуете для меня. Прощайте!

— Постойте, Лиза, — растерялся Корф. — Я не это хотел сказать… Вы все не правильно поняли!

— С меня довольно ваших объяснений! Все они привели только к тому, что я стала ненавидеть вас. И даже сильнее, чем Забалуева.

Корф пытался остановить ее, но она вырвалась и убежала.

— Владимир? — на шум из гостиной показался Андрей. — Что ты делаешь здесь? Проходи!

— Я ненадолго. Ты не знаешь, что случилось с Лизой?

— Мне трудно ее понять. Она становится все более неуправляемой. Эта неудача с Забалуевым…

— О чем ты говоришь?

— О письме из канцелярии императора. Нам отказано в просьбе о разводе. И вчера судья оправдал Забалуева по всем статьям. Все выглядело так, как будто ему приказали это сделать. Мы ничему не могли помешать. Слава Богу, что судья не решился предъявить обвинение и отцу. Лиза очень переживает.

— Я так виноват перед ней, — сокрушался Корф, — но, поверь, я не клялся ей в любви и верности до гроба.

— Думаю, ты вообще не способен на такой подвиг, — усмехнулся Андрей. — И все же ты не сказал, что привело тебя сюда…

— Хочу уведомить тебя, что сегодня я случайно предотвратил одно самоубийство. Это была Ольга Калиновская. Я привез ее к себе…

— Тебе мало прошлых неприятностей? После того, как я узнал, кто она, то велел ей немедленно уехать. Если она нарушила запрет императора, ее ищут.

— Поэтому я и решил проследить за ней. Я намерен сам отвезти ее до границы.

— По-моему, ты поступаешь безрассудно. Калиновская весьма искушена в придворных интригах. Ты не боишься, что она обманет тебя?

— Пусть попробует!

— Мне бы твою уверенность, — покачал головой Андрей. — Но ты взрослый человек и мой друг, и я не вправе указывать тебе, как и что делать в этом случае.

— А я и не спрашивал совета. Я приехал сообщить тебе о том, что встретил Ольгу, и сейчас она находится в моем доме. Я хотел, чтобы ты понимал, почему это вышло.

— Не надо так, Владимир… Ты поссорился только с Лизой. Не все Долгорукие тебе враги…

Когда Корф вежливо, но холодно откланялся, Андрей вернулся в гостиную. Наташа и Соня по-прежнему сидели на диване и рассматривали семейные реликвии.

— Угадайте — чей это первый локон? — играя, спрашивала Соня.

— Лизы. Не угадала? Твой?

— Андрея. В детстве он был светлее.

— В детстве, наверное, он был премилым ребеночком?

— Да, но очень упрямым, — пояснила Соня. — А кого вы хотите первым — девочку или мальчика?

— Девочку, — улыбнулась Наташа.

— Мальчика, — поправил ее Андрей, с умилением наблюдавший от двери эту сцену.

— Девочку! — поддержала Наташу Соня.

— Вот выйдешь замуж, тогда и командуй! — шутливо нахмурился Андрей.

— Вот и выйду! — воскликнула Соня. — И прежде тебя!

— А вот это ты хватила, сестренка! — Андрей по-учительски погрозил ей пальцем. — Лучше проведай Лизу, она опять плакала.

— И почему я не могу быть там, где все хорошо? Почему меня обязательно надо отправлять на выручку к несчастным?

— Потому.., потому… — Андрей не нашелся, что ответить сестре.

— Не надо ничего придумывать, — надулась Соня. — Лучше бы ты честно признался, что хочешь быть с невестой наедине.

— Устами младенца… — рассмеялся Андрей.

— Он все время меня дразнит! — шутливо пожаловалась Наташе Соня.

— Но это любя, сестрица, — ласково сказал Андрей.

— Так я тебе и поверила! Наташу ты тоже любишь, но никогда над ней не подшучиваешь!

— Подожди, вот поженимся… — Андрей сделал многозначительную паузу.

Соня фыркнула и ушла, демонстративно закрыв за собою двери.

— Странно, — мягко сказал Андрей, обращаясь к Наташе, — мне кажется, что мы уже женаты, женаты давно и бесконечно счастливы.

— Я чувствую то же самое, — кивнула она. — Но, знаешь, это меня совсем не пугает.

— А почему счастье должно пугать? — удивился ее настроению Андрей.

— Не знаю, — тихо ответила Наташа, — и не пойму, что чувствую. Как будто ты собираешься покинуть меня…

— Но я действительно намерен уехать… Нет-нет! Не волнуйся! Я решил отправиться ко двору, чтобы лично просить императора о снисхождении для Лизы. Жаль, что отец еще не совсем здоров, пока он не готов перенести столь утомительную поездку. Да и я не хотел бы оставлять маменьку только на твое попечение, а Соня еще маленькая, она не в счет.

— А как же Лиза?

— Она поедет со мной. Быть может, ей удастся развеяться, и эта поездка принесет ей счастье.

— Как скоро ты вернешься?

— Так скоро, как ты этого захочешь. Тебе надо только посильнее позвать меня, и я тотчас прилечу на твой зов.

— Нет, не спеши, — Наташа обняла его, — помоги Лизе. Ты прав, нам трудно будет чувствовать себя счастливыми, когда твоя сестра лишена простых человеческих радостей.

— Ты у меня такая добрая…

— «Милая Анна! Я живу в доме, в котором все еще звучит ваш голос, и, каждый раз отворяя двери в библиотеку, я надеюсь увидеть вас у окна с излюбленным букетом полевых цветов!» А вы настоящий поэт, барон! Сколько лирики, сколько чувства! А еще говорите, что равнодушны к ней! — насмешливо сказала Ольга, размахивая перед лицом Корфа письмом, которое он не успел дописать в то утро.

— Вас не учили, что рыться в чужих бумагах и читать чужие письма нехорошо?! — закричал Владимир, бросаясь к пей, чтобы выхватить из рук Ольги заветный листочек.

— Оно само упало мне под ноги, и я не смогла перебороть любопытство, — , хищно улыбнулась Ольга, отбегая в другой угол библиотеки. — Впрочем, я нисколько не стесняюсь своего дурного поступка. Вы обманывали меня! Ваша любовь к Анне не исчезла!

— Мои чувства вас не касаются! — Владимир, наконец, настиг Калиновскую и отнял письмо.

— Так же, как и вас — мои! — воскликнула она, растирая запястье, онемевшее после железной хватки Корфа. — Я собираюсь увидеться с Александром и уезжаю в Петербург! Завтра же!

— А если эта встреча разочарует вас? Опять попытаетесь сделать то, что сегодня не получилось? — криво усмехнулся Корф.

— Не беспокойтесь! — Ольга высокомерно взглянула на него. — Я выберу для этого другое место — не ваш дом и не вашу землю.

— Отчего же — милости просим! — шутовски поклонился ей Владимир. — Буду рад вам помочь и устрою роскошные похороны!

— Буду счастлива доставить вам побольше хлопот!

— Довольно! — вдруг рассердился Корф. — Хорошо, вы отправитесь в Петербург, и я поеду с вами.

— Боитесь, что без разносолов вашей кухарки Анна умрет там с голоду?

— О чем вы?

— Не стоит лгать мне, барон! — голос Ольги даже зазвенел от возмущения. — Вы — такой же, как и я! Вас гонит в Петербург та лее причина, что не дает спокойно спать и мне.

— Не понимаю, о чем вы… — смутился Корф.

— О том, что ни вы, ни я не думаем ни о ком, кроме себя, и никакие другие чувства, кроме собственных, нас не волнуют.

— Вы сошли с ума!

— Нет-нет, вам правится мучаться, — азартно доказывала ему Ольга. — Вы — воин, вам скучно без борьбы. А сейчас линия фронта переместилась в Петербург. Вот вас и тянет на передовую!

— Однако последствия этой войны для каждого из нас могут быть разными.

— Не поверю, что вы готовы к поражению.

— Поражение ожидает вас! — тон Корфа стал почти судейским.

— Нет-нет, я не сомневаюсь в чувствах Александра. А вот вы… — самодовольно улыбнулась Ольга. — Вы можете только надеяться на взаимность Анны.

— По крайней мере, за это мне не грозит арест и ссылка в Польшу.

— Слывете ловеласом и совершенно не знаете женщин!

— Эти слухи явно преувеличены, — нахмурился Корф.

— Так докажите это! Помогите мне! Помогите себе! — Ольга не выдержала и принялась размахивать руками, как будто взывала к Небесам.

— Один раз я уже рисковал ради вас жизнью…

— Жаль. Я могла бы помочь вам сблизиться с Анной.

— Каким же образом? — растерялся Владимир.

— Ревность, — вкрадчивым тоном сказала Ольга. — Ревность — великий двигатель любви. Обратите на меня внимание, а я вам подыграю. Анна подумает, что у нас роман. Станет ревновать и проявит к вам свои настоящие чувства.

— Я — весьма посредственный актер.

— Любовь творит чудеса.

— И каковы же ваши условия? — после непродолжительной паузы выдохнул Корф.

Ольга подошла к нему и зашептала, почти касаясь губами его лица.

— Вы должны оказать мне услугу…