"Дэйр" - читать интересную книгу автора (Фармер Филип Жозе)

Глава 10

Наступила зима.

Военная подготовка Джека продолжалась. Марши, занятия, учения и маневры сменяли друг друга в прежнем ритме, не завися от изменений погоды; метель, гололед — какая разница?! Главное — боевая готовность и выучка!

Незадолго до наступления весны батальон получил секретный приказ.

Быстро собравшись по тревоге, они двинулись в неизвестность той же дорогой, которой Джек пришел за Чаксвилли в Социнию. Миновав перевал, «медведи» вступили в долину Арчул. Древняя дорога Арра была расчищена от глины и грязи; вдоль дороги высились каменные махины фортов. Обитавших здесь мандрагоров и драконов либо перебили, либо загнали далеко в горы.

На границе Дионисии со священными землями вийров расположилась лагерем социнийская армия.

Впервые с начала службы Джек увидел Чаксвилли. Тот носил эмблему со слашларком, что означало чин полковника, цвет погон и нашивок указывал на принадлежность к штабу командующего.

Джек по всем правилам отдал честь. Полковник Чаксвилли улыбнулся и скомандовал «вольно».

— Ба, Джек Кейдж! Да ты, я вижу, уже капрал! Поздравляю… Правда, не стану говорить, что я об этом не знал. Мы ведь присматривали за тобою. Ну как, не собираешься еще дезертировать? Вон она, Дионисия, рукой подать…

— Нет, сэр, не собираюсь!

— Почему?

— По многим причинам, сэр. Большинство из них вы знаете. Но есть и такие, о которых вам, возможно, неизвестно, сэр. Я тут встретил одного парня. Он был… разведчиком в наших местах. Он говорит, сэр, что моих — мать, сестер и братьев, всех! — сослали в рудники. Отец хотел вернуться к людям, покинул кадмус. Его судили, признали виновным, приговорили к сожжению на костре. Но отец не дался живым: он вырвался на свободу и убил двух тюремщиков, прежде, чем погиб сам…

Чаксвилли, помолчав, произнес:

— Я сочувствую тебе, Джек Кейдж. Совершенно искренне сочувствую. Не хотелось бы внушать тебе напрасные надежды, но я сегодня же распоряжусь, чтобы постарались выяснить — где именно находится твоя семья. Завтра мы перейдем границу. Одно из направлений прорыва проходит рядом с рудниками. Я прослежу, чтобы о твоей семье позаботились.

Голос Джека дрогнул:

— Благодарю вас, сэр.

— Пока не за что, Джек. Да, вот еще что. Ты мне понравился с первой же встречи, хоть, возможно, сам ты так не думал. Но это так. Так вот. Не хочешь ли стать моим ординарцем, Джек? Если справишься, вскоре будешь сержантом. И к тому же — не придется самому стрелять в соотечественников, разве что нам станет уж совсем туго. Ну, решай.

— Спасибо, сэр. Это большая честь для меня. Но, должен признаться, в Дионисии есть несколько человек, которых я бы не прочь увидеть у себя на мушке…

— Ну-ну, Джек! Я все понимаю, но мы не можем позволить себе излишней жестокости и сведения личных счетов. Уцелевшие дионисийцы — это будущие граждане объединенного Социнией Дэйра.

— А вы высоко поднялись с тех пор, как мы виделись в прошлый раз, сэр, — сказал Джек. — Тогда-то вы были простым офицером, не так ли?

Чаксвилли как-то странно улыбнулся. Джек слегка покраснел.

— Должно быть, ты ничего не слышал о моей женитьбе, парень? Я ведь взял ту красивую колдунью — может, правильнее было бы сказать, суку? — в жены. А ты же знаешь, как честолюбива и напориста Полли. Она ухитрилась — неважно, как — привлечь ко мне внимание командующего. По секрету, старик Ананий Кроатан всегда заглядывался — и не только — на красивых молоденьких самочек… Я стал довольно быстро расти по службе и ничуть этим не удивлен. Я действительно неплохой офицер. Я не кричу об этом на каждом углу, но сам-то я это знаю.

Джек почувствовал, что краснеет. Чаксвилли расхохотался и похлопал его по плечу:

— Нечего краснеть, парень! Я знал, что делал, когда женился!

На рассвете армия вторжения двинулась.

Небольшая численно — в сравнении с силами, которые должны были ей противостоять — она была прекрасно вооруженной, обученной, мобильной и практически не зависящей от тылов.

Огневая мощь армии была чудовищной.

План наступления был тщательно подготовлен и проработан штабами до мелочей. Никаких скрытных передвижений и ударов исподтишка — ставка делалась на демонстрацию всесокрушающей и несокрушимой силы. Против пятидесятитысячного королевского войска Дионисии социнийцы выдвинули ударный кулак в восемь тысяч бойцов — восемь тысяч из двадцати, составлявших армию! У солдат королевы было сколько угодно времени, чтобы занять позиции на подступах к Слашларку.

Колонне потребовалось всего около часа, чтобы достичь окрестностей фермы Кейджа. Из открытого люка «медведя» Джек с окаменевшим лицом сухими глазами смотрел на царящее вокруг опустошение. Рога кадмусов, почерневшие от огня, были в беспорядке повалены, лужайки вокруг вытоптаны и покрыты огромными воронками, похожими на язвы. Видимо, нападавшие пытались вести подкопы с помощью взрывчатки. Повсюду из-под снега виднелись полуобнажившиеся скелеты.

От дома, где родился Джек, остался обугленный каркас, едва прикрытый подтаявшим снегом. Амбары стояли под снегом, как забытые в поле стога; около одного валялся на боку разбитый фургон. Чувствовалось, что люди здесь исчезли еще до первых снегопадов.

Джек надолго закрыл глаза.

Р-ли! Где она сейчас, что с ней?..

Отзовись, Р-ли!..

Генеральное сражение началось в полдень. Главный удар нанесли «медведи», за ними шли паровики с пехотой.

Через полчаса после полудня социнийская флотилия ворвалась в гавань Слашларка и начала обстрел города и форта.

Тридцать боевых аэросфероидов с новейшими нефтяными двигателями в течение часа обрабатывали позиции оборонявшихся тяжелыми бомбами.

К двум часам дня Слашларк пал.

Остатки королевской армии бежали, бросая оружие и снаряжение. Это был разгром.

В городе оставили небольшой гарнизон, а ударная группа покатилась дальше по гладкому шоссе Арра, стремясь использовать преимущество в скорости.

«Медведи» шли впереди.

Если на дороге встречались завалы или баррикады, их попросту обходили, не снижая темпа движения: план кампании предусматривал стремительный бросок вперед с прорывом с ходу любых оборонительных рубежей и непрерывное развитие наступления.

Не заботясь о тылах и флангах — вперед! Армия вторжения катилась к столице. Социнийское командование не беспокоили остатки королевских войск вдоль дороги — они полностью разложены молниеносным поражением; не интересовали толпы жителей, напуганных голодных и потерявших кров — ими займутся оккупационные власти; не пугал отрыв от баз снабжения — все необходимое есть на транспортных машинах, их вполне достаточно катит в батальонных и полковых колоннах.

Вперед!

Через день-другой в Дионисию, гремя моторами, хлынет вторая волна могучей техники социнийцев — для наведения на завоеванных первой волной землях железного порядка — и надо успеть подготовить ей место для работы.

Вперед!

На марше Джек успел кое-что узнать о недавних осадах кадмусов и об ответной беспощадной «войне из-за деревьев», которую развернули вийры. Об этой войне красноречиво рассказывали дотла сожженные фермы по обеим сторонам дороги. Подкопы и мины погубили множество кадмусов, но вийры, призвав на помощь драконов, сражались самоотверженно и упорно. Драконов перебили всех до единого, но дорогой ценой досталась людям эта победа… До сих пор, несмотря на ожесточение и ярость нападавших, продолжают держаться некоторые кадмусы. И «война из-за деревьев», «война из-за угла» еще далеко не кончена.

Сейчас Джек сидел за откидным столиком в просторном кузове штабного «медведя» и принимал донесения отдельных наступающих батальонов, чтобы потом, рассортировав в порядке важности и срочности, передать с помощью дальноговорителя за две тысячи миль в столицу Социнии, в Главный штаб. Работы у него было по горло. Вчера и позавчера он несколько раз сопровождал полковника Чаксвилли на передовую: а в начале вторжения пришлось даже участвовать в рукопашной. Теперь вот приходится готовить донесения командованию.

«Таран», как неофициально называли ударную группу, стал испытывать трудности с боеприпасами. Сильный ветер держал транспортные аэросфероиды на привязи в базах, далеко от прорвавшихся войск, и нельзя было рассчитывать, что этот ветер скоро уляжется. А вчерашнее неожиданно мощное контрнаступление королевских гвардейцев Дионисии привело к незапланированному расходу патронов; контрнаступление, конечно, захлебнулось, пришлось оставить какой-то мелкий городишко, так как его нечем было защищать.

Ветер утих неожиданно скоро, небо прояснилось, и снабжение вновь наладилось. На то, чтобы разгромить королевских гвардейцев понадобилось меньше часа, и «таран» вновь, не снижая скорости, устремился вперед. До самого Уитторна практически не было встречено никакого сопротивления. Видимо, дионисийцы стягивали все силы на защиту последнего оставшегося у них крупного города — Мерримота, богатого морского порта, куда была перенесена столица после того, как Сан-Дионис сгорел во время беспорядков.

В Уитторне соединились все четыре ударные группы армии вторжения, прорывавшие границу Дионисии в разных местах. Сроки встречи были выдержаны с точностью до минут; отставших не было.

Пять дней ушло на перегруппировку сил, пополнение техники и боеприпасов, реорганизацию штабов. На рассвете шестого дня начался штурм.

Мерримот пал через две недели под согласованными ударами социнийского флота, воздушных сил и объединенных наземных войск.

Город пал, но не сдался.

Солдаты королевы храбро сражались до конца. Когда стали выходить из строя стеклянные ружья и пушки (все равно бесполезные, потому что запасы пороха подходили к концу), дионисийцы взялись за луки и копья. Слабое оружие против «медведей», бомб и скорострельных винтовок!

Вскоре после победы сержант Джек Кейдж стоял на вершине невысокого холма рядом с полковником Чаксвилли и другими высшими начальниками армии вторжения и смотрел, как плененную королеву Дионисии ведут к специально отведенной для нее палатке в центре лагеря победителей. Елизавета Третья, крупная хорошо сложенная женщина тридцати пяти лет с огненно-рыжими спутанными волосами, покрытым грязью аристократическим лицом и гордым взглядом, была бледна, но держалась высокомерно, распрямив плечи и высоко подняв голову.

— Мы убедили ее величество отдать войскам приказ о сдаче оружия, — сказал Чаксвилли. — Когда оккупационная армия будет здесь и займет намеченные позиции, мы должны быть готовы двинуться дальше, — к новым рубежам.

Джек машинально снял с головы каску, когда мимо него прошла королева. Он с детства привык снимать головной убор при одном упоминании королевского имени или титула в любом разговоре, в любом кругу. Королева и ее охрана прошли. Джек надел каску и стал разглядывать горящий город.

День был ясным. Солнце светило ярко, и даже сквозь гарь отчетливо пахло весной. Легкий ветерок уносил к востоку широкий шлейф дыма, закрывавший обзор. Со своего холма на северо-востоке от города Джек видел все, как на ладони.

Впрочем, мысли его были далеко.

Джек думал, когда будет известно хоть что-нибудь о судьбе его родных — матери, сестер, братьев. Удобно ли спросить об этом у Чаксвилли сейчас? Пока шло наступление, полковник был слишком занят, и Джек не мог даже заикнуться о своих…

Он сделал несколько шагов к своему командиру и замер. Слова застряли в горле.

— В чем дело, Джек? — спросил Чаксвилли, взглянув на него, — ты бледный, как…

В следующий миг горло Чаксвилли также перехватило от жесточайшего потрясения; он с трудом вытолкнул из себя хриплый вздох. Смуглая кожа побледнела, сделав лицо неузнаваемым, похожим на маску. Полковник уронил головной убор и принялся ругаться сквозь редкие глухие всхлипы:

— Поздно! О, Господи, поздно… Опоздали… опоздали, Господи, на пятьдесят лет опоздали…

…Над пылающим городом медленно опускалась сверкающая сфера ста восьмидесяти футов в диаметре.

Из лагеря у подножия холма доносились беспорядочные крики и редкие выстрелы. По всей равнине сновали испуганные фигурки, похожие сверху на муравьев. Несколько боевых машин помчались прочь от города, отчаянно сигналя и дымя.

Над всей этой суетой бесшумно и плавно опускалась сверкающая сфера.

Чаксвилли застонал:

— Боже! В день нашего величайшего торжества… На пороге великой победы!.. Опоздали…

— Как вы думаете, сэр, что они теперь предпримут? — спросил Джек.

— Все, что им заблагорассудится! Все, что угодно! Мы не готовы… Мы не можем им сопротивляться!

Джек почувствовал, что его заливает липкая волна ужаса. Слишком много изображений и статуй могущественных Арра довелось ему увидеть, слишком много легенд и предсказаний о них он слышал…

— Не лучше ли нам убраться отсюда, сэр? — неуверенно спросил Джек, — мы могли бы уйти в Тракию…

Чаксвилли понемногу брал себя в руки:

— Нет, парень, бежать еще рано. Вторжение начнется не сейчас, не сегодня. Возможно, они только хотят захватить нескольких «языков», — в голосе полковника зазвучала надежда. — Похоже, это просто разведка. Если им придется возвращаться на базу, чтобы доложить результаты, вторжения может не быть еще полвека, а может и век. Черт! Еще не все потеряно! Может, нам удастся… Ей-Богу, если они чуть-чуть помедлят, мы будем готовы к встрече!

Корабль бесшумно и стремительно приблизился, завис над безлесной плешью за гребнем холма и совершил четкую посадку. Основание гигантского шара ушло в промерзший грунт на несколько футов.

Минуты звенящей тишины и тревожного ожидания… Вот в блестящем корпусе открылся люк, выдвинулся широкий трап, лег на землю.

Джек затаил дыхание; колени его дрожали. Что станут делать неведомые грозные существа, вперевалку спустившись по трапу? Просто побродят вокруг, по планете, где когда-то были хозяевами, и вернутся на корабль? Или начнут ловить ближайших к ним нынешних хозяев? А может быть, сразу предъявят свои права на все вокруг?

Да где же они?

Из темного проема в блестящем боку гигантского шара медленно появилась неясная издалека фигура. У стоящих на вершине холма вырвался дружный вздох.

На трапе стоял человек.

— Это не Арра! — выдохнул Чаксвилли, — и не Эгзви; Эгзви мельче. Неужели они прислали рабов на усмирение?..

Несколько пехотинцев, затаившихся в расщелине неподалеку от места посадки чужих, стали осторожно подбираться к блестящему шару.

— В машину, Джек, — скомандовал Чаксвилли, — поехали! Надо спуститься туда.

Джек механически повиновался. Он провел машину по извилистой дороге вниз к подошве холма, потом направил прямо к трапу. В нескольких ярдах от него затормозил, вылез вслед за полковником и направился к пришельцам.

Не оставалось никаких сомнений — перед ними люди. Большинство из них были светлокожими, их лица ничем не отличались от лиц дионисийцев или социнийцев. Один был черен, как ночь, с черными жесткими курчавыми волосами. Еще двое — пониже ростом, с необычным разрезом узких глаз и желтоватой кожей. Одежда на всех состояла, казалось, из одной вещи — от горла до щиколоток облегающего одеяния. Различались только цвета одежд и эмблемы на груди. В руках каждый держал неведомое оружие.

Стоящий впереди пришелец попытался заговорить с Джеком, но тот не понял ни одного слова. Тогда Чаксвилли отвел говорившего на несколько шагов и сам попытался завести разговор. Бесполезно! Они совершенно не понимали друг друга.

Вожак пришельцев обернулся к одному из своих, очевидно, переводчику. Тот произнес несколько фраз на разных языках. Ни одного из этих языков не знали, даже не слышали Джек и Чаксвилли. Черный принялся о чем-то совещаться с двумя раскосыми.

Джек заметил распятие, висевшее на шее у одного из пришельцев, распятие, полускрытое воротом одежды. Крест! Это не могло быть простым совпадением! Они веруют в Господа, значит… Джек медленно и внятно произнес по-латыни первую строку «Отче наш». Несколько пришельцев изумленно обернулись к нему, не веря своим ушам. Человек с крестом опомнился первым и продолжил молитву с того места, где остановился Джек. Его произношение несколько отличалось от речи дионисийских священников, но понять было можно. Понять! Джек не знал по-латыни ни слова, кроме вызубренных с детства молитв и выражений, которые слышал во время мессы…

Чаксвилли мгновенно сориентировался в обстановке и послал солдата за ближайшим священником. Солдат возвратился через час с насмерть перепуганным епископом Пассосом, плененным вместе с королевой. Когда епископ понял, чего от него хотят, он почти успокоился и вскоре уже довольно бойко беседовал с пришельцем-христианином. Полковник Чаксвилли тут же произвел пленного священника в официальные переводчики при штабе армии Великой Социнии.

— Они прибыли с Земли! — провозгласил епископ Пассос. — Хвала Всевышнему, они земляне! А он, — Пассос указал на человека с распятием, — священнослужитель Святой римско-католической церкви. На земле ему посчастливилось говорить с самим Его святейшеством папой римским!

Чаксвилли, как всегда, освоился очень быстро. Он тихо шепнул Джеку:

— Интересно, будет ли он так же радоваться, когда обнаружится, что для попа с Земли он — еретик. У него нет ни малейшего представления о том, насколько католицизм Дионисии отклонился от первоначальной веры.

Затем епископ произнес:

— Отец Гудрич говорит, что мы, должно быть, ошибаемся. Не мы говорим по-английски! Говорят они!

— Две различные ветви, — сказал Чаксвилли. — Языки тоже разошлись. Спросите у них, не хотят ли они посетить нашего командующего. Или, если они нам не доверяют, — а я не могу порицать их за это, — можем ли мы оглядеть их корабль внутри?

При посредничестве двух переводчиков главный среди землян ответил, что он посетит командующего в его палатке. Такое бесстрашие означало, что пришельцы чувствуют себя в безопасности. Джек решил, что они, должно быть, обладают очень могучим оружием. От его радости не осталось и следа. Он начал раздумывать, а не являются ли земляне угрозой, не меньшей, чем Арра. Судя по выражению лица Чаксвилли, того обуревали такие же мысли.

В палатке генерала Флорца Дэйриане и земляне беседовали до поздней ночи. Джеку разрешили прислуживать Чаксвилли, поэтому он слышал весь разговор. Когда земляне обнаружили, что дэйриане были потомками потерянной колонии Роанок и других аналогичных поселений, насильно переселенных сюда, настала их очередь изумляться. Однако сообщения о существовании Арра и Эгзви заставили их насторожиться.

Джек, зная, что они пользуются разновидностью английского, внимательно вслушивался в их речь. Спустя полчаса он уже понимал некоторые слова.

Чаксвилли и генерал, в свою очередь, расспрашивали пришельцев. Каким образом им удалось преодолеть пространство? Что за энергию они применяют? Что представляет собой Земля сейчас? Пришельцы, казалось, отвечали честно. Многие из их ответов вызывали тревогу. Джек задумался, не сошла ли с ума вся Земля? Могли ли люди в здравом уме вести подобный образ жизни? Земляне же, однако, заявляли, что они счастливы и что Земля процветает.

С помощью переводчиков капитан звездолета «Юнайтед» Свенсон объяснил, насколько ему известно, что его корабль первым достиг обитаемой планеты. С Земли стартовали еще два исследовательских звездолета, но совсем в других направлениях. Экипаж «Юнайтед» был подвергнут глубокому замораживанию на те 30 земных лет, которые ушли на полет. Вблизи солнца Дэйра автоматика оживила их, и они стали проверять, на каких планетах системы возможна жизнь.

Они кружили вокруг Дэйра несколько суток. Глядя через приборы с очень сильным увеличением, они с удивлением обнаружили существа, точь-в-точь похожие на них. Такое совпадение было совершенно невероятным. Они также во всех подробностях рассмотрели вийров и поняли, что те несколько иной породы или даже вида.

Капитан Свенсон сказал, что сообщение о существовании Арра и Эгзви очень его встревожило. Они представляли реальную угрозу для Земли.

— Чтобы сообщить об этом на Землю, вам нужно вернуться туда на этом корабле? — спросил Чаксвилли. — Или у вас есть средства связи в межзвездном пространстве?

Свенсон улыбнулся. Он понял, что у Чаксвилли есть и другие причины, чтобы задать этот вопрос. Но ответил он честно, что средства связи у них есть, но ответа с Земли они будут ждать около 60 лет.

— Вы захотите как можно скорее предупредить Землю об Арра, — сказал Чаксвилли. Ведь Арра уже побывали на Земле по меньшей мере дважды. В следующий раз они могут появиться как завоеватели. И этот следующий раз может наступить в любой момент.

— Вы очень проницательный человек, — ответил Свенсон. — Не стану вам лгать, мы встревожены. Сначала мы собирались провести здесь несколько лет. Теперь же нам придется отбыть через самое непродолжительное время.

— Я хотел бы узнать вот что, — сказал Чаксвилли. — Вы, земляне, рассматриваете планету Дэйр в качестве своей собственности?

Свенсон задумался на мгновение перед тем, как ответить.

— Нет, — медленно сказал он. — Правительство объявило политику невмешательства в отношении обитаемых планет. Собственностью Земли объявляются лишь планеты, не населенные разумными существами, но пригодные для обитания, при условии, что на них нет претендентов со стороны других внеземных цивилизаций. У нас нет каких-либо притязаний на Дэйр. Но нам хотелось бы заключить договор, позволяющий нам построить здесь базу. В конце концов, вам это гораздо выгоднее, чем нам. При нынешнем состоянии вашей технологии вы нуждаетесь в помощи Земли. И в следующем корабле несомненно будет много ученых, чьи знания помогут совершенствовать вашу науку.

— Сомневаюсь, — сказал Чаксвилли сухо, что мы смогли бы что-нибудь сделать, чтобы остановить вас, даже если бы склонились к этому.

— Мы здесь не для того, чтобы применять силу, — ответил Свенсон.

— Но известие об Арра может изменить намерения вашего правительства, — сказал Чаксвилли.

Свенсон пожал плечами и сказал, что он хочет вернуться на «Юнайтед». Лицо его ничего не выражало, но было в нем нечто такое, что говорило: он не удивится, если получит отказ социнийцев. Чаксвилли же и генерал были уверены — Свенсон не принял бы их приглашения, если бы подозревал, что они могут предпринять что-нибудь против него. Это они подозревали, что все происходящее здесь записывалось теми, кто был внутри корабля.

После того как пришельцы ушли, Чаксвилли сказал Джеку:

— Мне это не нравится. Когда они вернутся и соорудят базу, — разумеется, для нашей защиты — они неизбежно подчинят нас. Слишком далеко вперед ушла их культура. Дэйр станет придатком Земли. Дэйриане растеряют всю свою самобытность и будут перенимать образ жизни землян.

— У нас будет по меньшей мере 60 лет, чтобы догнать их, — сказал Джек.

— Не говори глупостей! За 60 лет они тоже продвинутся очень далеко. А нам к тому же недостает минеральных ресурсов Земли.

— Нескольким дэйрианам не мешало бы вернуться вместе с ними, — сказал Джек. — В этом случае они могли бы многое разузнать о Земле, приобщиться к знаниям. Они могли бы оказать нам огромную помощь после своего возвращения сюда.

— Клянусь великим драконом, парень, в этом что-то есть!

Они вернулись в палатку. Джек подогрел воду с тотумом и сел вместе со своим начальником пить ее. Оставаясь наедине с Джеком, Чаксвилли был очень демократичным.

— Мы попали в беду, Джек. Мы не сможем двигаться дальше без помощи Земли. Но если мы примем ее, мы перестанем быть дэйрианами.

Он трахнул кулаком по столу.

— Черт побери! Надо же, на самой вершине нашего торжества!

— Вы мне неоднократно говорили, что «следует смириться с неизбежностью исторического процесса», — сказал Джек. — Вы рассказывали о развитии Социнии, которой как бы самой судьбой было предназначено завоевать остальных. Теперь история на стороне землян. Почему же вы сами не можете смириться с неизбежностью?

Чаксвилли вспыхнул. Однако через несколько секунд лицо его прояснилось, и он рассмеялся:

— Побит собственным же оружием! Надо же!

Некоторое время он молчал. Джек снова наполнил их чашки.

— Если бы мы могли захватить экипаж, а затем и корабль, — размышлял вслух Чаксвилли, — добытое таким образом знание дало бы грандиозный толчок нашей науке. Возможно даже, что к тому времени, когда сюда прилетит еще один корабль с Земли, мы могли бы встретить землян более чем на равных.

Он поднялся.

— Генерал Флорц сказал, что он слишком устал для того, чтобы говорить со мной сегодня ночью, и что мы обсудим все это завтра. Нет, чтоб его дракон побрал! Мы обсудим это сегодня! Сейчас совсем неподходящее время, чтобы отсыпаться!

Он вышел из палатки. Джек поразмышлял еще некоторое время, начал зевать и лег спать. Ему казалось, что он только-только закрыл глаза, когда кто-то начал его трясти за плечо.

Над ним стоял какой-то сержант. Джек прищурился, стараясь не глядеть на свет фонаря, висевшего посреди палатки.

— Что, черт побери, стряслось? — недовольно спросил он.

— Ты, должно быть, великий кобель, — сказал сержант. — Снаружи лагеря тебя поджидает какая-то женщина. Она говорит, что ей нужно повидаться с тобой, что ради этого можно даже разбудить тебя. А теперь скажи, когда же это ты, дьявол тебя побери, умудрился выкроить время, чтобы договориться с женщиной?

Джек сел и начал натягивать сапоги.

— Я ни с кем не договаривался.

Он поднялся, не в силах скрыть волнение.

— Может, это моя мать или одна из моих сестер. О боже, неужели им удалось живыми выбраться из рудников!

— Она слишком молода, чтобы быть твоей матерью. Должно быть, это сестра.

— А она что, не сказала, кто она?

— Нет. Просто сказала, что она одна из женщин с фермы твоего отца.

— Смуглая? С торчащими скулами? — спросил Джек.

— Да нет, она светловолосая и привлекательная.

— Элизабет!

Джек выскочил из палатки, затем вернулся, услыхав напоминание сержанта о том, что надо прихватить с собой оружие. Джек поблагодарил его — быть пойманным без оружия во время военных действий означало для солдата смерть — а затем снова побежал. У границы лагеря он перешел на быстрый шаг. Ему вовсе не хотелось, чтобы какой-нибудь сверхбдительный часовой подстрелил его.

Лагерь был со всех сторон окружен паровиками, стволы которых были направлены наружу. В каждом третьем из них было не менее двух дежурных. Часовой окликнул Джека. Тот произнес соответствующий пароль и затем спросил, где женщина, которой нужен Джек Кейдж. Часовой показал на небольшой костер метрах в ста пятидесяти от лагеря. Ближе женщине подойти не разрешили.

Он побежал по промерзшей земле, выдыхая на бегу клубы пара. Днем снег подтаивал, но по ночам было весьма холодно. Он почти скользил по насту. Наконец он оказался рядом с плотно закутанной фигурой женщины, стоявшей у костра.

— Элизабет! — закричал он и обнял ее. Раздался знакомый ласковый голос.

— Нет, Джек. Р-ли.

Он сделал шаг назад. На какое-то мгновение лишился дара речи.

— Ты? Что… Как? Что ты здесь делаешь? Я думал…

— Я тогда вернулась домой, Джек. Но кадмусы были уже взорваны. Все погибли. Поэтому я удалилась в долину в Тракии. Но мы слышали о войне между людьми и вийрами. Мы не могли отсиживаться в безопасности, пока наших соплеменников истребляли. Мы организовали несколько отрядов, я была в одном из них.

В конце концов, после того как меня несколько раз едва не убили и не взяли в плен, я была вынуждена искать убежище в одном из кадмусов, который еще держался. Мы думали, что через несколько дней все погибнем, так как люди выкопали огромные ямы у основания кадмуса и были готовы к тому, чтобы заложить в них заряды.

Вот тогда-то мы и услыхали о нападении Социнии. Осаждавшие оставили нас в покое. Я думаю, что они ушли оборонять Мерримот. Я надеялась на то, что ты будешь в войсках Социнии и поэтому пошла сюда. И вот… я здесь.

Джек страстно обнял ее и начал целовать как безумный.

— Ты не представляешь себе, как мне тебя недоставало, — без устали повторял он.

— Я боялась, что ты будешь ненавидеть меня за то, что я тебя покинула.

— Так оно и было в течение долгого времени. Но в конце концов я сказал себе, что иначе ты просто не могла поступить. Ты не могла изменить своему предначертанию. И тогда мне снова стало недоставать тебя. Многие ночи я не мог уснуть спокойно, потому что думал о тебе. Я собирался отправиться на поиски, как только все это закончится. Но я уже не верил, что найду тебя. Это просто божья благодать, что я могу снова увидеть тебя, держать тебя в объятиях.

Он стоял, не зная, что предпринять.

— Я не могу позволить тебе оставаться здесь одной. Слишком много бродяг околачивается вокруг. Но я не могу забрать тебя к себе в лагерь. Дисциплина здесь адски строгая.

Хотя земляне — ты слышала о них, да? — побудили нас изменить свои планы. Мы останемся здесь, пока все не уладится. Так что… и все же, где ты можешь чувствовать себя в безопасности?

— Мой кадмус всего лишь в пяти милях отсюда, недалеко от Мерримота. Он очень крупный и расположен на плоской вершине крутого холма. Его нетрудно защищать. Люди понесли большие потери, прежде чем загнали нас под землю. Я могу вернуться туда и буду там в безопасности.

— Я пойду за тобой, как бы далеко ни был твой дом. Я не хочу, чтобы какой-нибудь бродяга убил тебя. Черт побери, я дезертирую! Я останусь с тобой!

Она улыбнулась, покачала головой, любовно погладила его.

— Нет, я не позволю, чтобы ты снова рисковал собой ради меня.

— Так я, по крайней мере, хотя бы провожу тебя.

— В этом нет необходимости. Мои провожатые прячутся в тени. Ведь я все-таки дочь О-рега.

Они беседовали не меньше часа, целовались, жалели, что не могут остаться где-нибудь наедине. Затем Р-ли нежно, но твердо попрощалась и исчезла в темноте. Джек вернулся в лагерь, где ему пришлось выслушать несколько непристойных, но добродушных шуток. К тому времени, когда он добрался до палатки, уже занимался рассвет. Чаксвилли встретил его у входа.

Он удивленно спросил у Джека, где он пропадал. Джек честно рассказал обо всем. Чаксвилли, казалось, был доволен, но вскоре его настроение испортилось. Он велел Джеку приготовить еще тотумной воды.

— Флорц слишком ошеломлен и напуган, чтобы предпринять что-нибудь решительное. По-моему, он вообще ничего не сделает. Мы не можем просто так сидеть на онемевших ягодицах, поэтому я запросил по дальновидению штаб-квартиру в столице Социнии. Они согласились, что нужен человек, который способен на решительные поступки. Они переговорили с Флорцем. Сказали, что больше не нуждаются в его службе. Поэтому он завтра возвращается в столицу, где его встретят как героя. Большой парад, речи, цветы, вино, женщины… Теперь главнокомандующий — я!

Чаксвилли встал, сцепил пальцы за спиной и стал расхаживать.

— Не легко принять это решение. Если мы нападем, то по всей вероятности, будем уничтожены. Или корабль просто поднимется в воздух и оставит нас ни с чем. Если же мы ничего не предпримем, нам останется подбирать крохи знаний с их барского стола. Но они не захотят, в этом можно быть уверенным, чтобы мы узнали слишком много. Мы, возможно, станем весьма хорошо вооружены к тому времени, когда они вернутся. Нам очень нужна их наука. Арра могут здесь появиться до прибытия второго корабля землян. А мы будем так беспомощны! Более того, если мы сумеем захватить корабль и его экипаж, возможно, пройдет лет сто, а может, и больше, прежде чем сюда заявится другой корабль с Земли. А когда это произойдет, мы будем готовы к встрече с ним и с Арра, а заодно и с Эгзви.

— Так вы намереваетесь напасть на них, сэр?

— Да! Весь вопрос только как? Пока корабль наглухо закупорен, мы ничего не можем предпринять. Наши пушки бессильны перед металлом, из которого он сооружен. Готов поставить об заклад последние штаны! И мы не можем подобраться так близко, чтобы можно было ворваться, когда дверь откроется. Их капитан был настолько любезен, что поведал мне о том, что у землян имеются средства, которые позволяют заранее обнаружить нападение.

Насколько я понимаю, даже эти мои слова, произносимые сейчас, могут быть услышаны с помощью их дьявольских машин!

— Мне кажется, сэр, что у вас сейчас есть только две возможности, да и то не очень хорошие. Вы можете захватить в плен капитана и всех, кто будет с ним, когда они еще раз выйдут из корабля. Либо вы сумеете уговорить их взять с собой на Землю нескольких социнийцев. В этом случае, социнийцы могут попробовать захватить корабль и вернуться на нем сюда.

— Социнийцы, которых они возьмут с собой в качестве пассажиров, не смогут управлять таким кораблем. Даже если они заставят это делать землян, то те, скорее всего, разобьют корабль, но не допустят, чтобы он попал в наши руки. На борту корабля всегда найдутся один или два героя.

— Но… гм… если бы мы могли добиться, чтобы нас пригласили прогуляться по кораблю, или на званный ужин, то тогда…

— Они обязательно предпримут меры предосторожности на случай вероломства.

— Это не будет вероломством, если мы предварительно не дадим обещания!

Чаксвилли пожал плечами, походил немного по палатке, потом лег в постель, а несколькими минутами позже то же сделал и Джек. Однако проспал он всего лишь часа два, когда его разбудил Чаксвилли. Корабль с Земли снова выставил трап и по нему спустился Свенсон с несколькими спутниками. На этот раз они взяли с собой машину для передвижения. Она была небольшой, вытянутой как игла и летела в нескольких метрах над землей. Она направлялась прямо к лагерю.

Чаксвилли развил бурную деятельность. Он проинструктировал двенадцать офицеров, заставил их повторить свои распоряжения, чтобы исключить всякую ошибку.

Если он даст условный сигнал, они набросятся на землян в соответствии с заранее намеченным планом и одолеют их. Пришельцев нужно будет сразу же заставить молчать. Если даже у землян будет аппаратура, которая обеспечивает связь с кораблем, она не зарегистрирует ничего подозрительного. Капитана Свенсона отведут подальше, чтобы остальные не смогли ничего услышать, после чего у него отберут аппаратуру для разговоров на расстоянии и скажут, что он должен делать, если хочет остаться в живых. Если он согласится, его сразу отведут назад, к основной группе. Он должен будет вести себя так, будто ничего не произошло. Тем временем остальных уведут в сторону и сделают точно такое же предложение, что и капитану. Затем пришельцы и их захватчики взойдут на борт корабля. Там социнийцы попытаются продержать входную дверь открытой достаточное время, чтобы заранее спрятанный за деревьями неподалеку отряд мог ворваться внутрь.

Для осуществления плана Чаксвилли социнийцы заберут у землян их оружие, научатся стрелять из него, а затем воспользуются им внутри корабля.

Если люди Чаксвилли не увидят сигнала во время совещания, они будут обращаться с землянами как с почетными гостями.

— Это слабый и безумный план, — признался Чаксвилли Джеку. — И слабость его, и безумие — от отчаяния. Если один из офицеров Свенсона решит пожертвовать собой ради спасения корабля и закричит, то все пропало. Даже если нам удастся прорваться внутрь корабля, мы вряд ли сумеем овладеть помещением, откуда он управляется. Мы даже понятия не имеем, где оно находится и что из себя представляет.

Прибыли земляне. Они были удивлены, что Чаксвилли теперь уже генерал и поздравили его. Свенсон решил, что информация об Арра слишком важна для Земли, чтобы откладывать ее передачу. Поэтому «Юнайтед» должен будет отправиться в полет уже через неделю.

Тем не менее, он хотел бы договориться о том, чтобы оставить здесь ученых, инженеров и техников. Они не только будут собирать данные, касающиеся планеты, ее жизни и истории, но и активно содействовать прогрессу Социнии. Убежденные в том, что социнийцы не только могут победить в этой войне, но и должны это сделать, поскольку в этом случае дэйриане станут единым народом, земляне решили признать социнийское правительство в качестве полномочного представителя всей планеты Дэйр.

— Тем не менее, — продолжал с помощью двух переводчиков капитан Свенсон, — необходимо, чтобы мы заключили официальное соглашение. В равной степени важно для нас организовать базу для тех, кого мы здесь оставим. Мы смонтируем на ней определенное оборудование и наши люди будут на нем работать. Я предлагаю, чтобы ваши представители, возможно даже вы, генерал Чаксвилли, прибыли вместе с нами в столицу Социнии. Вы сможете объяснить главе вашего государства, кто мы, что из себя представляем и чего хотим.

Чаксвилли улыбнулся. Только Джек догадывался, что скрывается за этой улыбкой.

— Наша армия должна немедленно выступить в направлении границы. Но вы для нас гораздо важнее, чем покорение других государств. Мой заместитель сможет командовать войсками, пока я буду сопровождать вас в Грэйтхоупс.

— Вы хотите закончить свои завоевания с минимумом кровопролития? — спросил Свенсон. — Если бы вы могли задержать выступление своих войск, то мы снабдили бы вас средствами для осуществления этого гуманного плана.

Чаксвилли в ответ сказал, что это более чем великодушно. И что же это за средства?

— Их у нас несколько, — ответил капитан. — Но как мне кажется, лучше всего было бы применить газ, который лишает сознания наших противников на несколько часов. У нас также есть устройства, чтобы парализовать сражающихся в ближнем бою.

— Очень хорошо, — произнес Чаксвилли. — Я переговорю о всех ваших предложениях со столицей по дальноговорителю. И возьму с собой около десяти офицеров своего штаба.

— Очень жаль, — покачал головой Свенсон, — но у нас нет возможности принять на борт корабля такое количество ваших людей.

Чаксвилли скрыл за внешней невозмутимостью горечь от рушившихся планов и понимание того, что капитан лжет. Он спросил, может ли взять с собой хотя бы четырех. Свенсон согласился. Земляне ушли, а Чаксвилли так и не подал знака.

— Можно ли мне взять Р-ли, сэр? — спросил Джек. — Мне бы хотелось, чтобы она была в безопасности в Социнии.

— Неплохая мысль. Может быть, если земляне увидят, что мы привели с собой женщину, они не будут так сильно беспокоиться о том, что мы захватим корабль.

— Вы все еще не отказались от этой мысли, сэр?

— Если выпадет хоть малейший шанс, мы должны попытаться, — кивнул Чаксвилли. Он написал на бумажке несколько имен и отдал ее Джеку. — Теперь, до того, как ты пойдешь за своей сиреной, вызови ко мне этих людей. Это смелые и быстрые ребята.

Через несколько часов Джек на паровике возвращался в лагерь. Рядом с ним сидела Р-ли. Он объяснил ей, что может произойти и что, может быть, для нее будет лучше, если она за ним не последует. Но Р-ли ответила, что предпочитает быть там, где находится он.

Неподалеку от лагеря Джек сказал:

— Я много размышлял над тем, что говорил Свенсон. Земляне теперь единый народ и остаются землянами, где бы они не были. Но социнийцы не этого хотят. Они хотят овладеть планетой для себя. Но при этом всем твердят, что их война оправдана, так как объединит Дэйр и сделает планету достаточно сильной, чтобы единым фронтом противостоять Арра и Эгзви.

Теперь все переменилось. Земля может объединить нас без всякого кровопролития. И мы крайне нуждаемся в землянах. Что с того, что мы утратим свой язык, свою веру, свою религию? Они так же будут утрачены под игом социнийцев. К тому же, они не имеют особого значения. Чаксвилли сам твердит о том, что они погибнут, ибо возникнет новая культура. Вся разница только в том, что это будет земная культура, а не социнийская.

— И что ты намерен делать? — спросила заинтересованно Р-ли.

— Не знаю. Один раз я уже стал предателем своей страны, поскольку понял, что она является носителем зла. Смогу ли стать предателем во второй раз, вот в чем вопрос! Это было бы в еще большей степени оправданным, чем тогда. Но меня мучает вот что. Был ли я предателем потому, что не имел понятия о верности своему государству и думал только о себе? Или мой поступок был оправдан?

В палатке командующего их приветствовал сам Чаксвилли. Он отвел Джека в сторону и сказал:

— Тебе ничего не придется делать, пока мы будем на корабле. Чтобы показать землянам, что я не намерен совершить какие-либо вероломные поступки, на корабль отправляются только ты, Р-ли, священник и я сам.

— Почему? — удивился Джек. Он достаточно хорошо знал своего начальника, чтобы не догадаться, что тот задумал какой-то более выигрышный план.

— Рядом с Народной Палатой есть большой газон, — произнес Чаксвилли, имея в виду дворец, в котором жил глава государства Социнии. — Сейчас там тысячи людей подкапывают как кроты. Они заложат в ямы огромное количество взрывчатки, прикроют ее землей и вернут на место дерн с травой. Я предложу землянам, чтобы они совершили посадку на этом газоне. Причин отказываться у них не будет. Слишком уж уверены они в своей неуязвимости. После того, как откроется выход, и мы вместе с землянами, пройдем в Народную Палату, взрывчатка будет взорвана.

Мы не думаем, что взрыв причинит кораблю хоть малейший вред. Но сотрясение либо убьет всех, кто там находится, либо лишит их сознания. Наши солдаты немедленно ворвутся внутрь после взрыва и захватят корабль.

Чаксвилли принялся расхаживать по палатке с торжествующей улыбкой.

— А что будет со следующей земной экспедицией? — спросил Джек.

— Если мы будем готовы к тому времени, мы нападем на нее. Если же нет, то сделаем вид, что понятия не имеем ни о каком земном корабле. И захватим следующий корабль, как и первый.

Чаксвилли продолжал говорить, не умолкая, пока не пришло уведомление о том, что Свенсон готов к вылету. Чаксвилли ответил, что еще не готов. Он связался по дальноговорителю со столицей и справился, как продвигается работа по устройству ловушки. Ему велели потянуть еще два часа. Чаксвилли отправил послание Свенсону, в котором говорилось, что президент Социнии все еще советуется со своими министрами об условиях договора и он уведомит Свенсона, как только совещание закончится. Землянам ни к чему торопиться, если у них есть корабль, который способен долететь до столицы всего лишь за один час.

— Это даст нам фору по меньшей мере в три часа, — сказал Чаксвилли Джеку.

Джек подумал, что время тянется бесконечно. Он сидел рядом с дальноговорителем, ожидая сообщения из столицы. Р-ли сидела на стуле рядом с ним. В одежде она выглядела очень непривычно. Более того, у нее было какое-то отчужденное выражение лица. В конце концов, как только Чаксвилли на минуту вышел из палатки, Джек обратился к ней:

— О чем ты думаешь?

— Во-первых, я думаю о том, как мы жили раньше и о том, что все это для нас навсегда потеряно. Ты не представляешь себе, как это все много значит для вийров. Несмотря на все недостатки человеческого общества, люди гораздо легче ко всему приспосабливаются — в широком смысле этого слова. И все же, я могу воспринять перемены. Просто должна, чтобы выжить!

Но Социния, как только установит новые порядки, сама по себе станет носительницей старых. Ее идеалы, даже если они и были раньше обоснованы, более уже таковыми не будут. Следовательно, они должны обратиться в прах так же, как люди и гривастые уступят свое место метисам. Это логично и справедливо.

Джек ничего не ответил, но глубоко задумался над ее словами. Прошло два часа. Еще полчаса. Вдруг дальноговоритель ожил. Далекий голос докладывал, что сооружение ловушки закончено.

Чаксвилли, Джек, Р-ли и епископ Пассос отправились на паровике к «Юнайтед». Оружия у них с собой не было, так как Чаксвилли хотел убедить землян в полном отсутствии враждебных замыслов. Когда они прошли внутрь корабля, вход закрылся и они почувствовали, что поднимаются вверх. У капитана Свенсона и отца Гудрича были небольшие черные коробочки, свисавшие на веревочках с шеи. Из каждой коробочки шел провод к затычке, вставляемой в ухо. Свенсон взял со стола четыре подобных коробочки и вручил их каждому дэйрианину, объяснив через священника:

— Этот прибор поможет нам разговаривать, не прибегая к помощи переводчика. Мой преобразователь принимает ваш английский язык, улавливает смысл сказанного и воспроизводит его на земном аналоге.

Это не очень-то совершенный переводчик, так как ваш английский сильно отличается от нашего. У вас сохранилось очень много слов, которые мы уже давно не употребляем. Некоторые слова, хотя и общие для наших языков, но имеют совершенно другое значение. Вы позаимствовали много слов у гривастых, да и синтаксис у вас несколько отличается от нашего. И все же, я надеюсь, что нам удастся, по крайней мере на процентов девяносто, понять друг друга без помощи переводчиков.

Ваши приборы будут точно так же преобразовывать мое произношение в привычное для вашего уха.

Они попробовали пользоваться этими преобразователями. Хотя слова звучали в его ухе как-то металлически, вовсе не так, как их произносят живые люди, Джек быстро преодолел связанные с этим неудобства. Он понимал почти все, что говорил капитан. Главная трудность заключалась в том, что он слышал Свенсона, говорящего как бы в два голоса. Однако, поскольку речь собственно Свенсона была совершенно непонятна для дэйриан, она казалась просто отвлекающим шумом. Джек научился не обращать на нее никакого внимания.

Капитан повел их осматривать корабль. Джек, Р-ли и епископ даже не пытались скрыть свой страх и изумление. Чаксвилли несколько раз не выдерживал и ойкал от неожиданности, но все же большую часть времени лицо его было совершенно непроницаемым.

После осмотра корабля Свенсон пригласил их к обеду. Не угодно ли помыть руки перед едой? То, как он произнес эту фразу, дало им ясно понять, что капитан будет удивлен и обижен, если они откажутся. Епископ вошел в одну умывальную комнату, Чаксвилли в другую. Джек и Р-ли стали дожидаться своей очереди. Чаксвилли в нерешительности остановился на несколько секунд, прежде чем уйти от них, и Джек понял, что он не хотел бы оставлять их наедине с землянами. Однако, правила этикета требовали, чтобы Чаксвилли, как начальник Джека, шел мыть руки первым.

Именно тогда Джек принял окончательное решение. Сейчас или никогда! Ибо он сомневался, будет ли еще хоть раз с глазу на глаз со Свенсоном. Более того, через тридцать минут корабль должен будет совершить посадку в столице Социнии Грэйтхоупсе и вот тогда он уже ничего не сможет предпринять.

— Капитан! — обратился он к Свенсону, — я должен вам кое-что сообщить.

Через несколько минут из умывальных комнат вышли епископ и генерал. Джек вошел в ту из них, где раньше был его начальник, и долго и нудно мылся. Когда он безо всякой охоты вышел, все вокруг молчали и были бледны. Одна Р-ли улыбалась Джеку.

— Предатель! — зло прошипел Чаксвилли.

Джек дрожал, ощущая себя виноватым, хотя и был убежден в обратном. Однако ему все же удалось сохранить твердость в голосе.

— Я решил рассказать все, что знаю, Свенсону по тем же причинам, по которым решил присоединиться к социнийцам. Вы были тем человеком, который в обоих случаях меня убедил.

— Тем не менее, мы можем идти обедать, если у кого-нибудь остался аппетит, — пригласил Свенсон.

— Я склоняюсь перед неизбежным ходом судьбы, — медленно подбирал слова Чаксвилли. — Гораздо важнее, как я полагаю, чтобы человечество существовало объединенным, а не разъединенным на враждующие между собой нации. Но очень нелегко отказываться от своей мечты.

— Тем, кто был против вас в прошлом и потерял все, что имел, в этой битве, наверно было столь же трудно отказываться от своих идеалов, — произнес Свенсон.