"Однажды в лунную полночь" - читать интересную книгу автора (Финч Кэрол)

Глава 6

— Люсьен? Микаэла? Эй, вы здесь? — Адриан не спеша вошел в гостиную.

Неохотно отойдя от Микаэлы, Люсьен с натянутой улыбкой повернулся к деду:

— Что-что, а на сюрпризы ты горазд.

Адриан самодовольно улыбнулся:

— Что ж, мне действительно хотелось, чтобы этот момент тебе запомнился надолго. — Он вытянул шею и взглянул через плечо внука. — Насколько я понимаю, ты уже познакомился с Микаэлой Рушар?

Девушка, поспешно натянув платье, проскользнула мимо Люсьена прямо в объятия Адриана. При этом она бросила на Люсьена взгляд, из которого следовало, что она возмущена его поведением.

— Надеюсь, мой внук не напугал вас, — мягко проговорил Адриан, слегка поглаживая изящную руку, крепко ухватившую его локоть. — Иногда он бывает настоящим животным.

— Эй, нельзя ли поаккуратнее слова выбирать? — Люсьен насупился.

— Ладно, прости. Коль скоро знакомство состоялось, может, пойдем к столу? — Адриан лукаво улыбнулся внуку. — Что там у нас сегодня в меню, дорогая? Жареные устрицы, суп с крабами? Отлично!

Так, раздраженно подумал Люсьен, ко всему еще и жареные устрицы. Не спеша двигаясь вслед за Адрианом, он напряженно сдвинул брови. Неплохо бы понять, что за игру затеяли с ним дед и эта хитрая девчонка. Впрочем, у него возникло твердое ощущение, что после ужина все прояснится.

Увидев Адриана в сопровождении молодой дамы, Вэнс едва не выронил из рук бокал с вином — спутницу хозяина дома он признал с первого взгляда. Как она здесь очутилась? Люсьен, словно ищейка, рыскал по всему городу, и вот вам пожалуйста — она нашлась у Адриана. Невероятно!

— Микаэла, познакомьтесь с капитаном Вэнсом Кэвендишем — он старый друг нашей семьи. — Адриан подмигнул Вэнсу. — У его родителей плантация на Эшли-Ривер, а дед был одним из моих ближайших друзей.

Микаэла с трудом подавила улыбку, вспомнив, как облила черной патокой господина, склонившегося теперь перед ней в вежливом поклоне. Поскольку Вэнс сделал вид, что встречаются они впервые, Микаэла почла за благо последовать его примеру. Испытывая некоторую неловкость, она тем не менее с достоинством заняла указанное ей Адрианом место между Вэнсом и Люсьеном.

Заметив, что молодые даже не пытаются попробовать устрицы, Микаэла заключила, что в доме Адриана они ощущают себя не слишком уютно. Она и сама не особенно любила это блюдо, но поскольку Адриан устрицы обожал, включила его в меню.

На протяжении всего застолья Микаэла то и дело чувствовала прикосновение руки Адриана, упорно напоминавшее о его присутствии, — словно ей необходимо было такое напоминание! Ока чувствовала себя словно норовистый жеребенок, которого всячески стараются приручить. Но с какой целью? Впрочем, на этот счет у нее были весьма определенные предположения.

— Может, вы желаете прогуляться, Микаэла? — неожиданно спросил Адриан.

Еще бы! Присутствие Люсьена становилось невыносимым, один его вид туманил сознание.

— Да, свежего воздуха глотнуть не мешало бы, — с готовностью откликнулась она.

— Тогда Вэнс с Хайрамом составят вам компанию, а нам с Люсьеном надо потолковать наедине. — Он кивнул внуку: — Думаю, и ему есть что сказать мне, не так ли, мой мальчик?

— Н-да, пожалуй. — Люсьен выдавил из себя подобие улыбки.

— Ну вот и отлично.

Призвав на помощь все свое терпение, Люсьен помог Микаэле подняться и поцеловал ей руку, которую она тут же отдернула.

— Рад был познакомиться, — негромко проговорил он и, бросив на Микаэлу многозначительный взгляд, направился в кабинет.

Адриан проследовал за ним и закрыл дверь. Непринужденно, стараясь не выдать волнения, Люсьен уселся напротив деда, задумчиво смотревшего на шахматную доску:

— Ну что, начнем?

— Начнем что? Партию? Или ты ждешь очередного извинения, которого никогда не примешь? Люсьен нахмурился.

— Пытаюсь понять, что за игру ты со мной затеял. Только после этого я решу, как и когда играть самому, да и вообще, стоит ли.

Пошевелив узловатыми пальцами, Адриан двинул вперед белую пешку.

— Я лишил тебя наследства. Разве для тебя это не важно?

Люсьен задумался и, в свою очередь, передвинул черную пешку.

— У меня есть собственные средства.

— Стало быть, на семейное состояние тебе наплевать? — осведомился Адриан, делая ход слоном.

— Почему же? Но все зависит от того, как ты намерен вести игру дальше.

На некоторое время партнеры, передвигая фигуры, сосредоточились на возникающих на доске ситуациях, пока наконец после очередного хода Адриана ферзь его не оказался в опасном положении. Вероятно, хитрец имеет в запасе какой-то план, подозрительно подумал Люсьен.

— Кажется, ты собирался меня обставить? — небрежно заметил он.

— Обставить? Именно так! — Адриан торжествующе посмотрел на внука. — Микаэла не знает, что стала моей наследницей, и я ничего не рассказывал ей о своей семье: о твоем существовании она узнала только сегодня. В свою очередь, я не выспрашивал о ее прошлом и нанял ее в качестве компаньона, не без труда преодолев ее сопротивление. Она постоянно ворчит, что я заваливаю ее всяческими подарками, покупаю одежду и так далее, а чтобы, как она выражается, не сидеть на моей шее, эта девушка взяла на себя ведение домашнего хозяйства, что ей явно по душе.

Если ты все же хочешь получить наследство, которым сейчас распоряжается она, придется тебе за ней поухаживать. И не воображай, будто я не поставлю ее в известность о том, чьей собственностью все это должно было стать.

Люсьен откинулся на спинку стула и недоверчиво посмотрел на деда. Ну и ход он сделал! Подумать только, старый мошенник собирается заставить его заниматься ухаживаниями, отстаивая свои законные права, а это значит, что придется забыть о море и торчать в Чарлстоне. Хитрец несчастный! Да еще грозит все рассказать Микаэле. Хочет, чтобы она думала, будто Люсьен потянет ее в суд из-за денег, оказавшихся у нее в кармане.

Проклятие! Интересно, сколько времени дед потратил, чтобы придумать этот план?

Памятуя о том, как Микаэла относится к мужчинам, он тут же сообразил, что она вряд ли клюнет на притворные ухаживания. Единственный способ завоевать такую женщину — настоящая, до гроба любовь и постоянные заверения в том, что намерения его чисты, как слеза ребенка, а на это он не способен. Любовь ему заказана: слишком хорошо ему известно, как это больно, как мучительно — любить и утрачивать возлюбленную. Он ни за что больше не подвергнет себя такому испытанию, пусть даже на кон поставлено его собственное наследство. К тому же через два дня ему необходимо отплывать в Вест-Индию, так что у него вообще нет времени играть в эти дурацкие игры.

— Проще было бы, если бы ты без всяких фокусов распорядился нашими жизнями, как Господь Бог, — мрачно буркнул Люсьен.

— Думаешь? — Адриан посмотрел на внука с нескрываемым торжеством. — Что ж, не отрицаю, это я выбрал для тебя Микаэлу, потому что никого лучше не найдешь. Она сообразительна, мудра не по годам и в то же время очаровательно невинна.

Еще бы не невинна! Ее чудовищные представления о любви являют собой барьер, который и святой не возьмет. Но он-то не святой!

— Если даже я соглашусь участвовать в этом кошмарном предприятии, твоя протеже все равно решит, что это только из-за денег. Годы пройдут, а я все еще не смогу добиться ее любви и доверия.

— Это уж точно. — Адриан и не думал возражать. — Микаэле наверняка известна твоя репутация, так что придется потрудиться, если надеешься оправдать себя в ее глазах. Придется также почаще бывать дома, вместо того чтобы скитаться по морям-океанам. — Он двинул ферзя в противоположный угол доски. — Признайся, малыш, выбор у тебя невелик: либо принять вызов, либо распроститься с половиной своих кораблей. Люсьен раздраженно смешал фигуры.

— Ты так ничему и не научился, дед. Неужели тебе не достаточно того, что однажды ты уже вмешался в мою жизнь? Можешь отдать своей Микаэле все, мне ничего не нужно. Вот только подумай: может, ты самому себе капкан ставишь? И глазом моргнуть не успеешь, как окажешься без гроша в кармане, а все твои денежки перейдут к ней.

Адриан заерзал на стуле: слова внука заслуживали того, чтобы над ними подумать. Впрочем, размышлял он недолго — уж что-что, а притворяться да хитрить с ним Микаэла не будет.

— Среди нас троих она самая чистая духом и сердцам. Она трудолюбива и решительна: впервые за долгие годы мои бухгалтерские книги приведены в полный порядок. И знаешь, я словно чувствую себя возрожденным. Она благотворно действует на мою душу.

Слушая, как горячо Адриан защищает девчонку, Люсьен едва не расхохотался.

— Что ж, если так, отчего бы тебе самому на ней не жениться?

— Такому старику, как я? — Адриан фыркнул. — А вот ты — неужели ты будешь отрицать, что она умна, привлекательна?..

— Да нет же, все не то!

— Стало быть, ты не женился бы на ней, даже если бы я не поставил тебя перед таким трудным выбором?

— Я дал себе слово никогда не повторять эту ошибку после того, как… — Люсьен замолчал и пристально посмотрел на деда.

— Бывает, люди меняют свои решения, — мягко заметил Адриан.

— А бывает, и нет, — возразил Люсьен. — Ты так и не избавился от привычки вмешиваться не в свои дела.

— А ты остался упрямцем, каким был всегда. Взгляды их сошлись в непримиримом поединке, и, казалось, даже воздух вокруг раскалился от напряжения.

— Ну что ж, — первым нарушил молчание Адриан, — если ты такой слабак, что не можешь завоевать сердце настоящей женщины, возвращайся к своим шлюхам. Что касается меня, я нашел достойную замену своему блудному внуку, готовому прожить затворником в своей каюте. Микаэла отлично справится с делами, а вот у тебя как нет радости и смысла в жизни, так и не будет. Ты всегда оказывался слишком слеп, чтобы видеть, слишком упрям, чтобы слышать, а эта твоя Сесиль…

— Не смей произносить ее имени! — прошипел Люсьен и грохнул кулаком по столу. — Я любил ее. Как бы ты сейчас ни оправдывался, что бы ни выдумывал, правда состоит в том, что это ты довел ее до смерти.

— Чушь! — взорвался Адриан. — Она сама, это тебе прекрасно известно.

Но Люсьен словно не слышал его.

— Что за наглость — размахивать у меня перед носом моим наследством, как морковкой перед мулом! Видите ли, я просто должен жениться, потому что ты так решил! Уже и невесту мне подобрал! Мало того, ты с самого начала этого идиотского романа наговорил ей про меня Бог знает что. — Почувствовав, что срывается на крик, Люсьен заставил себя сесть и немного успокоиться. — А что, если Микаэла — праведница, чистая душой и сердцем, — просто решит вернуть наследство, зная, что оно принадлежит мне по праву? Тогда все твои хитрые уловки ни к чему и ты проиграл: она свободна распоряжаться своей собственностью как ей заблагорассудится.

— О, не волнуйся, это я тоже предусмотрел. — Адриан хитро подмигнул и погрозил внуку пальцем. — В контракте записано, что Микаэла не имеет права передавать собственность в третьи руки. Я вполне доверяю ее вкусу и не сомневаюсь, что в мужья она выберет человека, достойного распоряжаться наследством семьи Саферов.

Тишина в комнате сгустилась, как перегретый пудинг; оба, и Адриан и Люсьен, стояли на своем, отказываясь отступить хоть на шаг, — не зря в жилах обоих текла одна и та же кровь, кровь Саферов.

— Ну так что ты решаешь, внучек? — проговорил наконец Адриан. — Я жду.

— Ничего не выйдет. — Люсьен воинственно выпятил подбородок.

— Почему же это? Или Микаэла для тебе слишком твердый орешек? — Адриан усмехнулся.

— Вовсе нет. Все дело в том, что ты угощал меня запеченными устрицами, хотя прекрасно знаешь, как я их ненавижу.

Сделав это странное заявление, Люсьен вскочил на ноги и направился к двери. Он побьет Адриана на его собственном поле и, вместо того чтобы тратить недели и месяцы на джентльменские ухаживания для получения денег, попросту выкрадет их, как заправский воришка!

Когда Микаэла вернулась домой, Люсьен уже ушел. Хотя она испытала заметное облегчение, ей не терпелось узнать, что же все-таки произошло между дедом и внуком. Но сколько она ни донимала расспросами Вэнса и Хайрама, оба молчали. Выяснить ей удалось только, что Адриан с Люсьеном не виделись уже пять лет.

Как оказалось, Адриан тоже не был расположен к разговорам — он сидел в гостиной, не сводя глаз с портрета жены и потягивая сироп, который всегда пил перед тем, как отправиться спать. Судя по всему, старик тяжело переживал стычку с внуком, и Микаэла от души посочувствовала ему. Она и сама никак не могла прийти в себя после инцидента в спальне.

Пожелав хозяину дома спокойной ночи, Микаэла поднялась к себе; но едва она открыла дверь, как кто-то крепко схватил ее и зажал ей рот платком. Микаэла сопротивлялась, как дикая кошка, но все было тщетно: вскоре она оказалась завернутой в простыню, как кукла.

Ей не составило труда догадаться, кто это орудует: прикосновение этого человека она распознала бы мгновенно. Разумеется, теперь он утащит ее к себе на корабль, чтобы подвергнуть пыткам. Животное!

Микаэла яростно извивалась, пытаясь освободиться, ко Люсьен, зловеще улыбаясь, перекинул ее, как тюк, через плечо и легонько хлопнул по заднице.

— Успокойся, и побыстрее, — угрожающе прошептал он.

Хорошенькое дело — успокойся! Как тут успокоишься, когда знаешь, что тебя ждет?

Выйдя через балконную дверь, Люсьен двинулся вниз по лестнице, время от времени останавливаясь, что поправить свою извивающуюся ношу. Жаль только, он не увидит Адриана в момент, когда тот узнает, что поставленный им капкан захлопнулся.

При виде Люсьена с живым грузом на плече Вэнс недоуменно поднял брови:

— Эй, послушай, что это ты задумал?

— Скоро узнаешь. — Люсьен взгромоздил пленницу на сиденье экипажа и, забравшись следом, дернул за вожжи. Лошади пошли рысью.

— Ты что, совсем рехнулся? Думаешь, эти дурацкие шутки сойдут тебе с рук?

— Лучше бы ты спросил, как это Адриану удалось довести меня до такого состояния, — хладнокровно парировал Люсьен.

— И как же? — Вэнсу явно не нравилась эта авантюра.

— Потом расскажу. — Люсьен криво усмехнулся, понуждая лошадей бежать быстрее.

Когда они добрались до пристани, Люсьен спрыгнул на землю и снова взвалил пленницу на плечо, а затем в сопровождении Вэнса поднялся по трапу и сразу направился к себе в каюту. Здесь он швырнул Микаэлу на кровать, резко повернулдя и, чуть не сбив с ног Вэнса, вышел в коридор.

— Да объясни же ты наконец, что все это значит?! — Недоумение Вэнса все росло.

Отведя приятеля подальше от предусмотрительно запертой двери, Люсьен неспешно обрисовал положение:

— Дед решил женить меня на Микаэле, а иначе наследства мне не видать как своих ушей. Старый мошенник переписал на нее завещание.

— Она знает? — заморгал глазами Вэнс.

— Пока нет, и не узнает до тех пор, пока я не решу, что пришло время все ей рассказать. — Люсьен подмигнул приятелю. — Адриан хочет, чтобы я по всем правилам начал ухаживать за ней.

— Если она заподозрит, что ты женишься на ней, только чтобы вернуть наследство, нелегко будет убедить ее, что тобой движут благородные намерения. — Вэнс пристально посмотрел на Люсьена.

— Именно так — Адриан все рассчитал. Он полагает, что, если я начну ухаживать за Микаэлой, у меня просто не останется времени на то, чтобы, увиваясь за юбками, продолжать позорить семейное имя. Старик думает, что загнал меня в угол: он хочет, чтобы я оставил морскую торговлю и взялся за плантацию.

Вэнс рассмеялся:

— А что, старику надо отдать должное. Возраст возрастом, а ум у него по-прежнему как стальной капкан.

— Ну, это мы еще посмотрим. — Люсьен оглянулся на запертую дверь. — Через два дня я отплываю в Вест-Индию с грузом на борту, и у меня нет времени на всякие там ухаживания и реверансы. Из этого следует, что по его правилам я играть не могу и не буду.

— О Господи, но что ты все-таки задумал? — Вэнс подозрительно посмотрел на друга.

— Речь идет не о том, что задумал, — поправил его Люсьен. — Важно то, что предстоит сделать тебе.

— Мне? — Вэнс покачал головой. — Нет уж, меня от этого дела уволь.

— Как капитан корабля, ты имеешь законное право венчать на борту — именно это ты и сделаешь сегодня же. Я соглашусь взять Микаэлу в жены, но это и все — дальше старику манипулировать собой я не позволю.

— Шутишь? Это ведь не спектакль. Речь идет о брачных узах. Об узах, Люсьен, — отныне и до гробовой доски.

— Не далее как завтра я представлю жену Адриану, и наследство снова станет моим. Но и отказываться от моря только потому, что старик хочет привязать меня к земле, я не намерен.

— А ты не думаешь, что девушке все это может не понравиться?

Не понравиться? Да она всеми силами будет сопротивляться замужеству, так что он даже и не собирается спрашивать ее согласия. Наверняка Микаэла Бог знает что о нем думает, особенно после того, как Адриан напичкал ее всеми этими милыми подробностями его биографии.

— После принесения клятвы верности Микаэла вольна делать все, что ей заблагорассудится. В конце концов этот брак всего лишь условность.

— Правильнее было бы сказать, всего лишь безумие, — уточнил Вэнс. — К тому же мои права вступают в силу, только когда корабль находится в плавании. А мы, заметь, пока еще не в открытом море.

— Ничего, скоро мы там будем, — нахально усмехнулся Люсьен. — Я отдаю команду поднять якорь. Вэнс шутливо погрозил ему пальцем:

— Если ты действительно собираешься осуществить этот безумный план, смотри, у тебя появляется шанс стать жертвой тигрицы. Микаэла Рушар не похожа на женщину, склонную покорно следовать тому, что ей предписывают. Иначе она никогда бы не пробралась на корабль, а оттуда — в большой мир. Весьма вероятно, все как раз началось с того, что кто-то хотел заставить ее сделать нечто не пришедшееся ей по душе, а она выскочила из ловушки. Почему бы ей не проделать то же самое с тобой?

Люсьен равнодушно пожал плечами:

— Повторяю, после клятвы верности пусть выходит за меня, а потом делает что хочет. На мой взгляд, такое соглашение ничуть не ущемляет ее свободы.

— Все же я бы не стал рисковать и решать за нее, — предостерегающе сказал Вэнс, — характер у этой девушки ничуть не слабее твоего. Ты можешь совершить непоправимую ошибку.

Однако у Люсьена не было никакой охоты вступать в полемику с кем бы то ни было. Чем скорее все закончится, тем лучше. Пусть Микаэла брыкается как угодно, женой его она станет непременно, и тогда дед наконец оставит его в покое.

Люсьен вернулся в каюту и начал приготовления к свадебной церемонии — или, лучше сказать, к войне, так как Микаэла ринулась в бой, едва он распеленал простыню.

— Да как вы смеете! — прошипела она. — Немедленно развяжите меня, иначе я все расскажу Адриану и тогда…

Люсьен только отмахнулся.

— Дед больше всего хочет, чтобы мы поженились, вот мы и женимся, — хладнокровно заметил он.

Изумление Микаэлы почти мгновенно сменилось яростным потоком слов.

— Никому не позволено командовать мной, — сверкая зелеными глазами, выпалила Микаэла, — а уж такому чудовищу, как вы, и подавно! И никакой муж мне не нужен и не будет нужен никогда!

Сдерживая улыбку, Люсьен некоторое время смотрел на ее бурно вздымающуюся грудь, а потом шагнул вперед, заставив Микаэлу поспешно отступить и прижаться к стене.

— Вот, значит, как? А человека, который вовсе не собирается командовать, как вы изволили выразиться, тоже в мужья не возьмете? Представьте, ничего в вашей жизни, кроме имени, не изменится, — спокойно продолжал он. — У вас будет полная свобода и достаточно денег. К тому же этот брак защитит вас от мужчин, у которых могут возникнуть определенные планы.

Микаэла с подозрением посмотрела на странного жениха:

— Ну а вы-то что выигрываете от этой сделки?

— Во-первых, очаровательную жену. — Люсьен попытался погладить ее по щеке, но она отмахнулась от него, как от назойливой мухи. — Во-вторых, мир с Адрианом. Женитьба — вот все, на чем я настаиваю. По-моему, это достаточно щедрое предложение.

— И при этом совершенно безнравственное, — решительно заявила Микаэла.

Стук в дверь возвестил о появлении импровизированного священника.

— Ну что, начинать? — Вэнс вопросительно посмотрел на Люсьена.

Микаэла кинулась к двери, но Люсьен успел схватить ее и не церемонясь завел ей руки за спину так, что Микаэла вскрикнула от боли. Люсьен понимал, что такое поведение лишь укрепляет ее представление о нем как о мучителе женщин, но ему любым способом необходимо было потушить этот маленький вулкан.

Пока Вэнс бормотал начало клятвы супружеской верности, Микаэла продолжала пожирать глазами своего «нареченного». От нее не укрылось, что Вэнс пропустил слова, касающиеся любви, чести, и это ее ничуть не удивило: ведь она достаточно ясно дала понять, что подобные вещи в этот чудовищный план не входят.

— Люсьен Сафер, ты согласен взять эту… — Вэнс взглянул на раскрасневшееся от гнева лицо Микаэлы и невольно улыбнулся, — эту строптивую женщину в законные жены?

— Ну да, мне просто некуда деваться.

— А ты, Микаэла, согласна взять этого сумасшедшего, который еще непременно пожалеет о содеянном, в законные мужья?

Поскольку Микаэла молчала, Люсьен с силой сдавил ей руку, но она, хотя и сморщилась от боли, по-прежнему не произносила ни звука.

— Что ж, сочтем это за согласие, — констатировал Вэнс.

Люсьен вытащил из кармана кольцо, предназначавшееся некогда Сесиль, и надел его Микаэле на палец. Хотя кольцо было на несколько размеров больше, чем нужно, Люсьен решил, что это даже лучше: оно держится так же непрочно, как непрочны нити, объединяющие участвующих в этой церемонии.

— Итак, — заключил Вэнс, — данной мне властью объявляю вас мужем и женой. Люсьен, ты можешь поцеловать новобрачную, если, конечно, не побоишься. — Он захлопнул молитвенник и направился к двери, но на пороге неожиданно задержался. — Довожу до вашего сведения: во время плавания я также отпеваю покойников. Это я на тот случай, если один из вас не переживет брачной ночи. — С этими словами он вышел, и Люсьен тут же запер за ним дверь, а затем, круто повернувшись, бросился к Микаэле… И в тот же момент в него полетели книги. При всем своем проворстве Люсьен не смог увернуться от некоторых из этих снарядов.

— Прекрати немедленно! — завопил он.

— Будь ты проклят, Люсьен Сафер! Клянусь, ты еще пожалеешь об этом! Вот тебе жена, вот тебе, вот тебе!

Люсьен и не подозревал, что у его супруги окажется такой буйный нрав, — она явно разошлась не на шутку. Не обращая внимания на продолжающееся нападение, он рванулся через всю каюту и, на лету перехватив руку Микаэлы, заставил новобрачную опуститься на кровать. Теперь у него не было ни малейших сомнений в том, что ему предстоит незабываемая брачная ночь!