"От всего сердца" - читать интересную книгу автора (Гудмэн Джо)

Глава 4

Грей скептически посмотрел на Беркли:

— А, так вы показываете салонные фокусы с линиями на ладонях и делаете счастливые предсказания? В этом и заключается ваш талант?

— Дайте, пожалуйста, руку. — Беркли оттолкнула кошку. — Сядьте. Надеюсь, я не обману ваших ожиданий.

— Еще бы, ведь я не жду от вас ничего особенного, — насмешливо отозвался Грей.

Заметив, что он не двинулся с места, Беркли похлопала по скамье рядом с собой:

— Идите сюда. Чего вам бояться?

— Что за глупости вы говорите! — Грей посмотрел в бездонные зеленые глаза Беркли, и ему вдруг показалось, будто она угадала нечто такое, в чем он не пожелал бы признаться даже самому себе. Грей сел и протянул ей левую ладонь. — Правую, пожалуйста, — сказала она, мельком глянув на его руку. — Вы ведь правша.

— Откуда вам знать? — спросил Грей, но тут же сообразил, что Беркли видела, какой рукой он держал перо, работая за столом. «Это лишь салонный фокус», — напомнил себе Грей.

— Я прочла это по вашей ладони.

— Да-да, конечно, — с недоверием отозвался Грей, но все же покорно поднял правую руку.

Беркли взяла его ладонь обеими руками и повернула ее тыльной стороной вниз. Поддерживая ладонь Грея левой рукой, она положила сверху правую. Ее пальцы легко скользнули по его коже, а голова опустилась, следуя их движению. Беркли уселась чуть ближе к Грею.

«От нее больше не пахнет рыбой», — невольно подумал Грей, глядя на склоненную голову Беркли. Ее кожа и светлые волосы издавали слабый запах мыла. Был еще и другой, чуть уловимый, но дразнящий аромат, который он вряд ли сумел бы определить, ибо этот аромат принадлежал только ей.

Прохладные пальцы Беркли прикасались к ладони Грея, как шелковые пряди. Рука у нее была сильная. Казалось, она не осознает, что находится так близко к нему.

— Какой необычный рисунок… — промолвила она. Грей ждал объяснений, но их не последовало. Он решил, что Беркли нечего сказать. Должно быть, она придумает что-нибудь по мере знакомства с его ладонью. Но это не имело никакого значения. Беркли Шоу могла говорить все, что угодно. Любой посетитель игорного дома с радостью заплатит золотом только за то, что она подержит его за руку — особенно если прижмет ее к своей груди.

Не ведая, какие мысли бродят в голове Грея, она начала рассказывать ему о том, что угадала по его руке.

— Вы весьма образованны и умны. Видите ли, это не совсем одно и то же, но в вас сочетаются оба эти качества. Вы добрый человек, хотя порой вам не хочется, чтобы окружающие знали об этом. Думаю, вы скрываете это даже от самого себя. — Беркли бросила на него взгляд, но на лице Грея появилось непроницаемое выражение. Невозмутимые серо-голубые глаза Грея, как зеркала, притягивали взгляд девушки и тут же отражали его. Беркли не видела в них и искры тепла.

Она отвела глаза, и ее пальцы скользнули по ладони Грея вдоль линии сердца.

— Вы склонны помогать людям, хотя и не желаете этого признавать. Ваши жизненные принципы глубоко продуманы, и вы следуете им независимо от того, что думают о них ваши близкие.

Губы Грея сложились в чуть заметную ироническую улыбку. У него не было близких.

— Вы очень замкнутый человек, — продолжала Беркли. — Ваша независимость во многом объясняется гордостью. Тайны, которые вы носите в душе, держат людей на расстоянии, и это очень важно для вас. Одиночество — ваш образ жизни. — Она умолкла и еще раз легко прикоснулась к линии. — Вы уже очень давно живете так.

— Вам удалось выведать мои тайны, мисс Шоу? Беркли покачала головой:

— Нет. Я знаю только, что они у вас есть.

— У какого человека их нет?

Беркли мягко улыбнулась:

— Вы правы, мистер Джейнуэй. Мне продолжать?

— Да, еще бы.

Пропустив мимо ушей вызов, прозвучавший в его голосе, Беркли вновь начала изучать отметины, оставленные жизнью на ладони Грея. Ладонь была крупная, но подвижная. Кончики прямых сильных пальцев загрубели от тяжелого физического труда. Бугорки ладони покрылись мозолями.

— Для вас не составляет труда руководить людьми. Окружающие признают за вами главенство, но вы не всегда с охотой берете на себя ответственность. Вы предпочитаете воздействовать личным примером, работать рука об руку с подчиненными.

Пальцы Беркли вновь скользнули по ладони Грея. По ее телу пробежала легкая дрожь. Ощущение было столь, неожиданным, что она едва не отпустила его руку.

— Прошу прощения, — пробормотала она. — Я не совсем понимаю…

— Отлично сыграно, — похвалил Грей. — Почаще пускайте в ход этот прием. Он заставляет клиента проникнуться доверием к вашим словам.

Беркли не стала разубеждать его, объясняя, что произошло секунду назад. В сущности, она сама этого не понимала.

— В вашей жизни была любовь. Но не настоящая.

— Откуда вы взяли?

Беркли указала на короткие линии, начинавшиеся чуть ниже его мизинца.

— Первая из них очень слаба, едва намечена, — пояснила она. — Эта линия неглубока и ничего не значит. Должно быть, вы убедили себя в том, что влюблены.

— Такое случается с каждым мужчиной, верно?

— Не знаю. — В глазах Беркли зажглось любопытство. — Но это произошло с вами?

Грей тоже не знал этого. Он нередко задумывался о том, не было ли в его жизни женщины, образ которой стерся из его памяти, но так и не выяснил это. Грей ничуть не сомневался, что, будь у него в прошлом любимая или настоящая любовь, как выразилась Беркли, он обязательно почувствовал бы это и отправился на поиски, даже не зная ничего наверняка.

— Да, — ответил он наконец. Почему-то ему не хотелось разочаровывать девушку. Было ясно: она верит тому, что говорит. — Как вы и сказали, в моей жизни была любовь.

— Но из этого ничего не вышло.

— Да, — подтвердил Грей, улыбаясь. — Ничего хорошего.

— Я не вполне уверена, — призналась Беркли. — Видите ли, у вас очень необычные линии. Кажется, будто ваша жизнь раздвоена. Или была поделена надвое в прошлом. Я не в силах определить, когда с вами происходило то или иное событие. Это можно объяснять по-разному. Линия жизни обрывается вот здесь… — Она ткнула пальцем в обширный участок гладкой кожи на ладони Грея.

Грей невольно опустил глаза на свою руку:

— Что же это означает?

— Полную бессмыслицу. — Подняв голову, Беркли увидела, что Грей в упор смотрит на нее. Их лица почти соприкасались.

— А именно? — спросил он.

— По всем правилам, мистер Джейнуэй, вы сейчас никак не можете быть в живых.

Грей молча смотрел на Беркли. Ему было очень трудно скрыть от нее, что на сей раз она сразила его наповал.

— Но, как вы и утверждали, это полная бессмыслица. Я жив и здоров.

— Да, понимаю. — Беркли чуть отодвинулась, смущенная его близостью.

Грей не шелохнулся. На его лице появилось нарочито-беззаботное, чуть насмешливое выражение, но Беркли явственно ощущала напряжение в его руке. Только теперь она осознала, как сильны его пальцы, и поняла, что, вздумай Грей схватить ее за руку, вырваться будет невозможно. Внезапно девушке пришло на ум, что сам Грей сделал ее сейчас хозяйкой положения. Однако, возможно, он уже жалеет об этом.

Чувствуя себя загнанной в угол, Беркли оторвала взгляд от лица Грея.

— Это всего лишь одно из возможных толкований. Рисунок линий на вашей ладони можно объяснить противоречиями между вашим внутренним миром и теми свойствами души, которые вы являете окружающим. Два лица. Две жизни. Возможно, вы стремитесь забыть какую-то очень важную часть своего прошлого. Вы находились тогда в мучительном смятении. На вашу долю выпали невыносимые тяготы и утраты. Предательство. Вы бесконечно одиноки, мистер Джейнуэй, хотя сами выбрали такую жизнь.

Грей нахмурился:

— Объяснитесь.

— Вот здесь, — Беркли указала на начало линии жизни, — пучок линий. Это ваши семейные корни.

— У меня нет семьи.

— Вы сами отказались от нее. — Беркли пристально посмотрела на него. — Это не совсем одно и то же. Грей холодно и отчужденно посмотрел на нее:

— Вам виднее, мисс Шоу.

— Вы очень везучий человек, мистер Джейнуэй. Правильнее было бы сказать, что вы умеете предугадывать повороты своей судьбы и использовать их к собственной выгоде.

— Да, это точнее.

— Вам суждена долгая жизнь, хотя и не лишенная трудностей. Полагаю, вы женитесь.

— Только полагаете?

— Нет никаких сомнений, что у вас будут дети, мистер Джейнуэй. — Беркли показала четыре пальца и, помедлив, выставила еще и большой палец. — Пятеро. — Она взглянула на Грея. — У вас уже есть ребенок?

— Нет.

Беркли нахмурилась:

— Не знаю, что и сказать. На вашей ладони явно написано пять детей.

— Будь у меня ребенок, я бы об этом знал, мисс Шоу.

— Мне кажется, это не ваш ребенок.

— Так есть у меня ребенок или нет?

— Не могу сказать точно. Вы утверждаете, что у вас нет детей, но линии на вашей ладони свидетельствуют о том, что среди ваших детей будет чужой ребенок… — Большего от меня не ждите, мистер Джейнуэй. Только вы можете отыскать смысл в моих словах. Я лишь сообщила вам то, что прочла по вашей руке.

— Вы не рискуете утверждать, женюсь я или нет. Ведь это очень легко проверить.

— Все зависит от вас. Возможно, вы откажетесь жениться на матери своих детей.

— Либо жениться на матери чужого ребенка. Уж это точно поделит мою жизнь надвое.

— Речь идет об одной и той же женщине. Но не просите объяснить вам это. Я не могу. — Линии его ладони свидетельствовали совсем о другом. Она не знала, она чувствовала то, о чем поведала Грею. — В любом случае эта женщина сильно усложнит ваше существование. У вас будет интересная, но нелегкая жизнь.

— Она стала такой сегодня утром, — пробормотал Грей и вопреки желанию вновь подал Беркли ладонь. — Что вы скажете о моем благосостоянии, мисс Шоу? Если собираетесь гадать для старателей, вы должны хорошо разбираться в деньгах.

Беркли помедлила. Ей вовсе не хотелось еще раз брать его руку. Прикосновение к Грею внушало ей безотчетную тревогу, но линии на его ладони были здесь ни при чем. В присутствии Грея она острее ощущала в себе жизнь: свое дыхание, учащенное биение сердца, дрожь в пальцах.

Беркли нерешительно взяла руку Грея, но тот тут же выдернул ее. Она удивленно посмотрела на него.

— Надеюсь, вы не станете делать глупости, — сказал Грей. — Я ведь вижу, что вам в голову пришла какая-то мысль.

— Нет. Вы не понимаете. Мои мысли не имеют к вам никакого отношения, вернее, дело в другом.

— Что это значит?

— Я не стану объяснять. — Беркли совсем не хотелось стать объектом насмешек Грея, признавшись в том, что его близость заставляет ее сердце давать сбои. Она вновь указала Грею на его ладонь. — Ваша жизнь неразрывно связана с богатством, мистер Джейнуэй. Вы всегда были состоятель-ным человеком.

Грей чуть не рассмеялся. Всего несколько лет назад ему приходилось драться за объедки. Галета считалась пригодной для еды, если в ней было не более одной червоточины.

— Пожалуй, вам стоит еще раз посмотреть на мою руку.

— Нет, я не ошиблась. У вас много денег. И так было всегда. — Она выпустила его ладонь. — Странно, что вы вообще приехали в Сан-Франциско.

— Да? И что же тут странного?

— По-моему, большинство людей стремятся в Сан-Франциско по тем же причинам, что и мой… мой отец. Их влечет сюда надежда сколотить состояние и обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. У вас же состояние было всегда. Вы родились богатым.

— Ошибаетесь, — возразил Грей. — Но как бы то ни было, я разбогател и не стану спорить с вашим утверждением. Могу ли я надеяться, что не потеряю свои деньги?

— Не сомневайтесь в этом. Грей рассмеялся:

— Пытаетесь продолжать игру? Излишне подробные ответы могут все испортить, не так ли? Вот, значит, в чем ваш секрет.

— Что-то вроде этого.

— Еще один загадочный ответ, — одобрительно заметил Грей. — Вижу, у вас действительно есть талант, надо лишь подумать, как им воспользоваться. — Он встал и молча покинул комнату, а затем и апартаменты.

Беркли услышала, как открывается дверь гостиной, потом шаги Грея, удаляясь, зазвучали в коридоре. Она в замешательстве посмотрела на кошку, но та, приняв ее взгляд за приглашение, прыгнула ей на колени. Коготки глубоко впились в халат, и Беркли негромко охнула. Она подняла кошку и отчитала ее. Девушка еще не закончила свою отповедь, когда вернулся Грей.

— Э-ээ… — Беркли опустила кошку на колени. — Я не слышала, как вы вошли.

— Так я и понял. — Грей остановился в дверном проеме. — Я попросил Шоуна подняться сюда. Сейчас мы пообедаем. Кажется, вы изрядно проголодались.

Беркли мутило от голода, но в данную минуту ее занимало иное обстоятельство. Оглядев себя, она посмотрела на Грея:

— Я не могу принимать посетителей. Я не одета. Грей заметил, что она туже затянула поясок халата, отчего лацканы вновь разошлись, обнажая изгиб высокой груди. Да, Беркли действительно не может принимать гостей в таком виде.

— Посмотрите в моем сундуке. Может, там что-нибудь найдется. — Он сверился с карманными часами. — Сэму пора вернуться.

Беркли уже не слушала его. В сопровождении кошки она метнулась в гардеробную и захлопнула за собой дверь. Подумав, что Грей наверняка следит по часам, сколько времени у нее уйдет на переодевание, девушка открыла сундук и быстро перебрала его содержимое. Несколько минут спустя она вновь появилась в спальне — в рубашке шамбре, холщовых брюках и толстых носках. Длинные полы рубахи были заткнуты за пояс брюк, а штанины заправлены в носки. Волосы Беркли убрала под шляпу.

— Вы такая… — удивился Грей. — Такая толстая.

Беркли улыбнулась.

— Это точно. Но ничего не могу поделать. У вас нет подходящей для меня одежды.

— Что ж, будем надеяться, Сэм скоро вернется. — Услышав шаги Шоуна, Грей обернулся. — Сюда, Шоун!

Беркли рассчитывала увидеть у Шоуна поднос с едой, но он вошел с пустыми руками. Желудок вновь забурчал, на сей раз с явной угрозой.

Грей усадил Беркли и Шоуна на скамью у окна, потом велел девушке взять в руки мозолистую ладонь строителя.

— Наша гостья умеет показывать один фокус, Шоун, и я хотел бы узнать твое мнение о нем.

Беркли подняла руку Шоуна, поддерживая ее снизу точно так же, как прежде поддерживала ладонь Грея.

— Ваша жизнь полна тягот, — негромко сказала она. — Но вы и не ждете от нее ничего другого. В молодости вам пришлось испытать тяжелую утрату. Вы потеряли одного из своих родителей. — Она помолчала. — Точнее, бабушку, она воспитывала вас и вы любили ее больше других родственников. — Шоун был потрясен, но Беркли не заметила этого, поскольку не отрывала взгляда от его руки. — Вы будете жить долго и вновь женитесь, но у вас не будет детей. Больше не будет детей, — подчеркнула она. — Вы разбогатеете здесь, в Сан-Франциско, но не на золотых приисках. — Беркли улыбнулась Шоуну. — Смотрите на мистера Джейнуэя. Учитесь у него. Он сделает вас состоятельным человеком.

Шоун Келли выдернул руку и прижал ее к груди, словно испытывая мучительную боль.

— Она колдунья, мистер Джейнуэй. Это факт.

— Да. — Грей вздохнул. — Я тоже так думаю.

Могучий строитель поднялся:

— Ни одна душа в городе не знает о моей бабушке. Я никому не говорил ни слова.

— Ты женат? — спросил Грей.

Шоун покачал головой:

— Был. Моя Мег умерла. И у нас было двое детей, как и сказала эта женщина. Мальчик и девочка. Сейчас они у матери Мег, но я заберу их сюда, как только устроюсь. — Он посмотрел на Беркли. — Думаете, если я буду брать пример с мистера Джейнуэя, то разбогатею?

— Не сомневаюсь в этом, — заверила его девушка.

— О Господи, — благоговейно выдохнул Шоун, направившись к выходу.

Грей заступил ему дорогу:

— Вот что меня интересует: согласился бы ты, Келли, заплатить мисс Шоу за то, что она тебе рассказала? Черные брови Шоуна сошлись на переносице.

— Надежда — ценный товар, я готов платить за каждую каплю, мистер Джейнуэй. Да, конечно, я бы заплатил. Грей кивнул:

— Можешь идти.

Шоун попятился к двери, продолжая благодарить Берк-ли. Наткнувшись на Грея, он извинился и выскочил в коридор.

Грей повернулся к Беркли:

— Огромное вам спасибо.

Его тон не произвел на нее ни малейшего впечатления. Грей недоволен, это ясно, но она лишь сделала то, что было ведено.

— Не понимаю, — заговорила Беркли. — Вы сами попросили…

— Я не ожидал, что вы посоветуете ему брать с меня пример. Теперь он не спустит с меня глаз. Однако мысль о том, что я могу сделать его богатым — чистейший абсурд.

— Он так не думает.

Грею пришлось признать ее правоту. Шоун принял слова Беркли за чистую монету.

— Давайте сразу условимся: что бы вы ни говорили этим ребятам об их будущем и о богатстве, мое имя не должно упоминаться.

— Но…

— Мисс Шоу, мне совсем не хочется, чтобы за мной повсюду шастали по пятам толпы старателей. Кстати, насчет семьи Шоуна. Откуда вы узнали о том, что он был женат?

— На ладони мистера Келли написано два супружества. Принимая во внимание его возраст, логично было предположить, что одну жену он потерял, а вторую еще не нашел.

— Я не о том, мисс Шоу. Меня интересует, как вы узнали об этом на самом деле?

Беркли промолчала.

— Стало быть, не только у меня есть тайны, — сказал Грей.

— Думайте что хотите, но я попрошу вас впредь воздерживаться от вопросов, пока вы не будете готовы выслушать ответ.

Услышав стук в дверь. Грей вышел. За его спиной слышались шаги Беркли.

— О, обед. — Он принял поднос с едой. — Где ты раздобыл все это, Майк?

— В «Эльдорадо».

Грей знал, что в «Эльдорадо» готовят превосходно. Он поблагодарил Майка, но тот, переминаясь с ноги на ногу, вытягивал шею и заглядывал через плечо Грея в гостиную.

— Что-нибудь еще? — осведомился Грей, отлично понимая, в чем дело.

— Сэр… — смутился Майк. — У входа меня остановил Шоун и рассказал престранные вещи. И я… короче, я подумал, мистер Джейнуэй, а не согласится ли леди взглянуть на мою руку. Так сказать, наставить меня на путь истинный.

Грей повернулся к Беркли. Девушка пожирала взглядом поднос со снедью.

— Зайди позже, Майк. Леди проголодалась…

— Нет, — сказала Беркли. — Я готова.

Пожав плечами, Грей впустил Майка в комнату и поставил поднос на стол. Усевшись на сосновый ящик, он начал снимать с мисок крышки. Кухарка «Эльдорадо» приготовила свое фирменное блюдо, рагу из морских продуктов, столь щедро приправленное специями, что от одного аромата у Грея защипало в носу. Должно быть, в эту минуту посетители какой-нибудь таверны французского квартала Нового Орлеана с грустью поминают отменную стряпню Энни Джек. Сан-Франциско сделал недурное приобретение.

Грей положил в глубокую миску риса и добавил изрядную порцию рагу. Отщипнув корочку от теплой буханки хлеба, он принялся за еду, но при этом наблюдал за тем, как Беркли несколькими скупыми словами втягивает Май-ка в разговор и украдкой бросает на него застенчивые взгляды.

— Вот здесь, — говорила она, проводя пальцем по линии жизни. — Видите, как она разветвляется? Это — свидетельство колебаний, которые вы порой испытываете. Жизнь очень часто ставила вас перед выбором, и вы до сих пор гадаете, не дали ли маху в том или ином случае. Вы и сейчас сомневаетесь, правильно ли поступили, покинув свою ферму. — Она помолчала. — В Огайо, не так ли? Ваша семья живет на ферме в Огайо?

— Точно так, мисс! — с жаром отозвался Майк. — В Огайо.

Грей, сунув в рот вторую ложку рагу, чуть не поперхнулся:

— Майк! Ведь ты, кажется, приехал из Кентукки!

— Да, оттуда. Жил к югу от Цинциннати. Часть нашей фермы граничит с Огайо-Ривер. Ничего удивительного, что мисс Шоу ошиблась в такой мелочи.

— Что ж, это верно, — согласился Грей. Беркли не слушала его.

— У вас есть ко мне вопросы? — спросила она Майка.

— Почему вы спрашиваете? — с нарочитым изумлением осведомился Грей. — Вы не знаете, что его интересует?

Майк вступился за Беркли:

— Прошу прощения, мистер Джейнуэй, но леди ничего не сделает, если вы будете ее перебивать.

— Извините. — Заметив кошку, жавшуюся к его ногам, Грей угостил ее креветкой. — Посмотрим, как она выкрутится в этот раз, — шепнул он кошке.

— Что вы хотите узнать? — настаивала Беркли.

Майк желал узнать, улыбнется ли ему удача на золотых приисках, но неожиданно для себя спросил:

— Встречусь ли я еще хотя бы раз со своей семьей?

Заметив тоску и нетерпение в его голосе, Беркли опустила глаза на ладонь Майка и произнесла единственно уместные слова:

— Да, вы увидитесь со своими родными. И довольно скоро. Напишите им. Они должны знать, что вы о них скучаете. — Ее голос упал. — И любите их.

Майк отнял свою руку и с жаром поблагодарил Беркли:

— Вы сами не понимаете… что это значит для меня… огромное вам спасибо. — Не в силах сдержать мальчишескую улыбку, он вышел из комнаты. Ему было двадцать четыре года, но в эту минуту Майк выглядел еще моложе.

Беркли закрыла за ним дверь и прислонилась к ней. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с силами. Стоял жаркий день, она была тепло одета и тем не менее замерзала. Ее пронизывал глубокий мучительный холод, от которого ныли кости, а мышцы сводило судорогой. Беркли знала, почему ее знобит, но ничего не могла с этим поделать.

Осторожным, неровным шагом Беркли пересекла комнату. Положив руку на спинку кресла, она обрела равновесие, медленно уселась, сняла шляпу и положила ее на угол стола.

— Вы хорошо себя чувствуете? — спросил Грей, наблюдавший за Беркли.

— Все в порядке. — Она испугалась, что выдала себя. Что ж, сама виновата. Демонстрируя свои способности, она оказалась в уязвимом положении. Такова цена тщеславия. — Чтобы восстановить силы, нужно некоторое время.

— Очень трогательно.

Беркли не ответила. Собрав влажные волосы, она стала молча заплетать косу.

— Откуда вы узнали, что он был фермером?

Грей по-прежнему не верил ей. Он разительно отличался от всех, кого встречала Беркли. Но она знала, что сказать. Андерсон научил ее этому.

— Расположение мозолей на его ладонях соответствует рукояткам плуга. Когда вы долгое время занимаетесь гаданием, перед вами раскрывается многое. Нужно лишь быть внимательной.

— Я так и подумал.

— Не сомневалась в этом.

Грей наполнил миску Беркли рисом и рагу.

— Осторожно, эта штука жжется, даже когда холодная. Попробуйте, и вы поймете, что я имею в виду. — Беркли положила в рот кусочек, и он удовлетворенно улыбнулся:

— Чертовски остро, не правда ли?

Именно это определение пришло Беркли на ум. Как только рагу улеглось в ее пустом желудке, глаза девушки расширились. Пройдя по горлу, пища оставила огненный след, но Беркли отважно поднесла к губам следующую ложку.

— Хлеба? — предложил Грей. Беркли кивнула, и он подал ей ломоть. — А теперь растолкуйте мне, как вы выяснили, что дом Майка находится в Огайо.

— Угадала по его произношению. Мне приходилось встречаться с людьми из тех мест. Два жителя Огайо плыли со мной на корабле. Я допустила неточность, но Майк с радостью простил мне ошибку.

— Да, это интересно. Часто ли вы ошибаетесь?

— Случается, но, как правило, ошибка совсем невелика. Если человек склонен поверить мне, он всегда найдет способ привести мои слова в соответствие с истинным положением вещей. А если он настроен скептически, то будет все отрицать.

— А Шоун Келли? Вы действительно разглядели что-то на его ладони?

Беркли чуть заметно улыбнулась и покачала головой:

— Вы скептик, в этом нет никаких сомнений. На левой руке Шоуна осталась отметина от обручального кольца, снятого совсем недавно. Именно это заставило меня предположить, что он вновь женится.

— Вы сказали, у него больше не будет детей.

— Это весьма примитивный прием, мистер Джейнуэй. Утверждая подобное, я намекаю на то, что знаю больше, чем мне известно на самом деле. Люди выдают себя мельчайшими деталями поведения. Когда я говорила, что мистер Келли женится вновь, легкое напряжение в его руке подсказало мне: он уже был женат. Зная это, я предположила, что у него были дети. И тогда сообщила ему, что больше детей у него не будет. Чуть позже он сам сказал, что детей было двое. Рассказывая об этом другим, мистер Келли забудет, что сам выдал мне эти сведения. Он скажет людям, будто бы я знала, что у него были мальчик и девочка.

— А его бабка? Как вы пришли к такому заключению? Беркли беззаботно взмахнула ложкой.

— Большинство людей его возраста пережили какую-либо утрату. Чтобы выяснить, какую именно, нужно лишь немного внимания. Я слежу за сигналами, которые передают мне люди, когда я держу их за руку. Наблюдаю за их лицами, когда они смотрят на собственную ладонь, прислушиваюсь к их голосу и ритму речи. Я слышу то, что они говорят, а главное — как они это говорят. Вот и весь секрет, мистер Джейнуэй, но он требует практики и времени. Одного года вполне достаточно.

— И этот опыт позволяет вам делать вид, будто вы водите дружбу с колдуньями и эльфами.

Бездонные глаза Беркли чуть расширились и стали еще глубже.

— Что за странные вещи вы говорите, мистер Джейнуэй. Я ничего об этом не знаю.

Если Грей и поверил ей, то не до конца.

— Вы пытались когда-нибудь зарабатывать деньги, используя свои способности?

— Нет, Вы же сами сказали, что это салонный фокус. Я забавляла им своего му… — Беркли вновь осеклась, торопливо переключилась на рагу и задумалась о том, как исправить ошибку. — Я забавляла им отца и его друзей. А что? По-вашему, я могла бы обеспечить себя гаданием?

— Разве нет?

— Не знаю. Честно говоря, я всерьез не задумывалась над этим. Я рассказала вам о своем таланте для того, чтобы вы не думали, будто я совсем уж никчемная. Я сама чувствовала себя именно такой, да еще вы рассердили меня своими расспросами — хотя, наверное, не нарочно, — а мне было очень неловко признаться, что я не умею ни готовить, ни шить, ни петь…

— Я все понял, — прервал ее Грей. Его изучающий взгляд встревожил Беркли. Она не понимала его долгого молчания, не могла угадать его мыслей.

— Хотите работать у меня? — спросил он наконец.

— Не откажусь, — с облегчением выдохнула Беркли.

Грей кивнул, удовлетворенный ее ответом:

— Доедайте рагу.

Уже начинало темнеть, когда Сэм Хартфорд вернулся в «Феникс» с платьями, юбками, панталонами, ночными рубашками, чулками и корсажем. Щедрость Айвори Дюпре ошеломила Беркли, но Грея охватили сомнения. Пока девушка переносила вещи в свой маленький номер, он расспросил Сэма о причинах такого неожиданного расточительства.

Сэм поднял одну бровь и передернул плечами.

— Мисс Эдвардс… то есть мисс Дюпре… передала вам счет за эти тряпки. — Он сунул руку в нагрудный карман своей неглаженой рубахи и вынул мятый клочок бурой бумаги. Своим замысловатым, но вполне понятным почерком Айвори указала каждый предмет и его цену. Сэм протянул список Грею. — Честно говоря, я пытался поторговаться с ней, но мисс Дюпре не стала даже слушать. Она велела мне самому сходить в магазин и убедиться в том, что запрашивает за вещи не больше, чем они стоят. Потом немного увеличила цену каждого предмета и сказала, что это за хлопоты.

— Хлопоты? — удивился Грей.

— Да, сэр. Мисс Дюпре перемерила все тряпки, кроме голубого платья с бусами — она швырнула его мне, сказав, что если оно кому-нибудь нужно, пускай забирают. Вы просили брать только вещи, которые слишком малы ей, и мисс Дюпре показала мне, что это действительно так.

«Вот небось была потеха», — подумал Грей и попросил Сэма продолжать.

— И только разобравшись в том, какая вещь годится, а какая нет, она назначала цену.

— Тогда-то ты и начал с ней торговаться.

— Да, сэр. И, как я уже говорил, она решила провести меня по лавкам, желая доказать, что права. Ну, я не очень-то возражал, ведь вы велели выяснить, где можно купить женскую одежду, всякие там шпильки и другие мелочи. Потому-то я так и задержался. Счет от мисс Дюпре вы найдете на одной стороне бумаги, список магазинов — на другой. Мистер Джейнуэй, я буду вам по гроб обязан, если в следующий раз вы отправите за женскими тряпками и безделушками кого-нибудь другого.

Грей едва сдержал смех:

— Ты отлично выполнил мое поручение, Сэм. Обещаю никогда больше не обременять тебя подобными заданиями.

— Спасибо, сэр. Честно говоря, вы здорово меня успокоили. Я совсем не хочу… — Он умолк, увидев в дверях Беркли Шоу. Не медля ни секунды, Сэм сорвал с себя шляпу.

Окинув Беркли взглядом, Грей чуть приподнял темную бровь. Она не теряла времени и теперь была в одном из нарядов, принадлежавших прежде Айвори Дюпре. Небесно-синее платье с плотно облегающими рукавами, почти без украшений, подчеркивало стройность и изящество ее фигуры. Светлые волосы словно излучали свет. Беркли робко, чуть мечтательно улыбалась,

— Слушаю вас, мисс Шоу, — сказал Грей. Беркли вошла в комнату.

— Я хотела поблагодарить вас. Платья на удивление хороши, все до единого, хотя, по-моему, только это годится для каждого дня. Остальные слишком нарядны, чтобы их…

— Хотите — носите их, хотите — выбросьте, — перебил Грей. — Отныне они ваши.

Его резкость испугала девушку. Чем она задела его? Ее пальцы чуть нервно теребили лиф платья. Она разгладила ткань, собравшуюся складками на талии, и посмотрела на Сэма.

— И вам тоже спасибо, мистер Хартфорд. Вы очень добры…

Грей вновь прервал ее:

— Сэм — мой наемный работник, мисс Шоу. Ни о какой доброте речь не идет.

Сбитая с толку, Беркли растерянно улыбнулась:

— Да. Понимаю. Но нельзя ли выразить благодарность мисс Дюпре?

— Вот. — Грей протянул ей мятый рваный листок, принесенный Сэмом. — Поблагодарите ее, оплатив этот счет.

Беркли прочла список, сложила цифры, и на ее лбу залегла складка. Одно платье стоило двести долларов. Другое — триста пятьдесят. Простое удобное платье, надетое на ней сейчас, оценивалось в сто двадцать пять долларов. Как ни странно, напротив самого роскошного вечернего платья из голубого атласа, расшитого синими стеклянными бусами, не значилось никакой цифры. Чтобы никто не подумал, будто она забыла указать его стоимость, Айвори поставила рядом с описанием платья жирный прочерк.

Глаза Беркли пробежали по списку. Туфли: восемь долларов. Чулки: пятьдесят за пару. Нижнее белье — сто восемьдесят пять долларов.

— Так дорого, — чуть слышно промолвила девушка и подняла глаза на Грея. — Это целое состояние. Я не могу взять эти вещи, поскольку мне никогда не удастся расплатиться за них. Придется вернуть все это мисс Дюпре. — Она с надеждой повернулась к Сэму:

— Вы поможете мне, мистер Хартфорд? Я не знаю, куда их нести.

Сэм переминался с ноги на ногу, но Грей положил конец его сомнениям. Еще раз поблагодарив Сэма, он отпустил его. Кивнув Беркли, тот вышел.

— Зачем вы отправили мистера Хартфорда? — спросила Беркли. — Ведь он не ответил мне.

— Сэм еще десять минут мычал бы и топтался на месте. Он не вправе предлагать вам помощь, не спросив моего разрешения.

— Вы на редкость бесцеремонны.

— Я хозяин «Феникса» и очень забочусь о том, чтобы те, кому я плачу, делали все именно так, как я попрошу.

— Точнее, прикажете.

Грей пожал плечами.

— Да, если угодно. Полагаю, у меня есть на это право. — Он не спускал жесткого взгляда с лица Беркли. — И если вы собираетесь работать у меня, мисс Шоу, вам придется смириться с этим.

Беркли знала, что у нее есть несколько возможностей. Она могла опять остаться на улице, скрываясь под обличьем мальчишки до тех пор, пока ей не удастся тайком пробраться на борт ремингтоновского судна. Или отправиться в другой игорный дом в надежде, что ее способности найдут там столь же высокую оценку, как у хозяина «Феникса». Или стать проституткой. Вероятно, нашлись бы и другие пути, но в этот миг Беркли даже не представляла, какие именно. Она понимала, как и Грей, что лучшим выходом в ее нынешнем положении было бы работать в «Фениксе».

Беркли вздернула подбородок:

— Да. Я согласна.

— Замечательно. — Грей протянул руку за списком. — Дайте-ка сюда.

Беркли покачала головой:

— Я твердо намерена вернуть эти вещи мисс Дюпре.

— Вернуть, говорите? И носить мои брюки и рубашки до тех пор, пока не обзаведетесь собственным гардеробом? Пошевелите извилинами, мисс Шоу. Наряды, сшитые специально для вас, обойдутся в ту же сумму, которую Айвори нацарапала в своем списке, а то и дороже.

— В таком случае я не смогу позволить себе иметь гардероб.

Грей выхватил список из дрожащих пальцев девушки.

— Вы не можете позволить себе обходиться без одежды. И кстати, вы ничем не обязаны Айвори. Я расплачусь по этому счету, и вы будете должны мне.

— Если вы хотели меня успокоить, мистер Джейнуэй, то вам это не удалось.

— Понятия не имею, чем вас успокоить. Я лишь объяснил, как собираюсь действовать дальше. У вас есть возражения?

Разумеется, возражения у Беркли были, но она считала бессмысленным высказывать их в эту минуту.

— Нет, — отозвалась Беркли.

— Надеюсь, вы понимаете, что мне потребуются годы, чтобы рассчитаться с вами. Вам надоест так долго держать меня под каблуком.

— Я регулярно чищу обувь. Никаких сложностей не предвидится.

Полное безразличие, прозвучавшее в его голосе, озадачило Беркли. Судя по всему, ее слова не произвели на Грея никакого впечатления.

— Я, пожалуй, отправлюсь в свой номер, — сказала она. — Если не возражаете.

— Нет.

— Прошу прощения, что — нет?

— Сядьте, мисс Шоу. — Грей указал на кресло — на тот случай, если Беркли сделает вид, будто не понимает его. Поставив стол напротив девушки, он облокотился о его край и положил на столешницу счет Айвори. — Вы довольны своими комнатами?

— Да. Да, разумеется. — Помещения были почти пустые, но Доннел Кинкейд обещал в ближайшее время поправить это упущение. В комнату принесли койку, и Доннел распорядился наскоро сколотить шкаф, где предстояло разместить вещи Айвори. Не зная толком, какие отношения связывают Беркли с Греем, рабочие решили отнестись к ней как к первому постояльцу «Феникса». Весь день они мало-помалу приводили помещение в жилой вид. Пока Грей занимался другими делами, рабочие заходили в номер с одеялами, керосиновой лампой, полотенцами и даже с только что сорванными полевыми цветами. Один из плотников подарил Беркли изящно вырезанную фигурку, для которой нашлось место на каминной полке. Это была точная маленькая копия Реи, украшавшей фасад «Феникса». Майк и Шоун принесли Беркли зеркало, а также большой сосновый ящик, который должен был заменить стол в гостиной. Кто-то вырезал квадратное полотнище муслина и покрыл им «стол», как скатертью.

Забота строителей глубоко тронула Беркли.

— Здесь все так добры ко мне, — сказала она Грею.

— Я спрашивал не об этом. Вам нравятся ваши комнаты?

— Вы сами знаете, что они вполне хороши.

— Я лишь хотел узнать ваше мнение. Насколько мне известно, мои люди щедро поделились с вами своими личными вещами.

— Да. — Беркли решила больше не упоминать о доброте окружающих.

— Знаете ли вы, что Шоун и Майк уже распустили слухи о ваших необычных способностях?

Беркли кивнула:

— Полагаю, именно этим я обязана интересу ко мне ваших людей.

Грей видел, что интерес строителей к Беркли объясняется этим лишь отчасти. Она явно не сознавала своей привлекательности.

— Вы гадали им по ладони? Предсказывали будущее?

— Нет, никто меня не просил об этом.

— Иными словами, если бы кто-нибудь попросил, вы бы сделали это?

— Да, сделала бы.

— На будущее попрошу вас отвечать отказом. Если вы намерены зарабатывать себе на жизнь гаданием, вам нельзя даже прикасаться к чужой ладони, пока не позолотят вашу. Надеюсь, это ясно, мисс Шоу?

— Да.

— Отлично. А теперь поговорим об оплате вашего проживания и питания. — Увидев, что глаза Беркли чуть расширились, Грей добавил:

— Неужели вы думали, что я позволю вам жить в «Фениксе» даром?

— Я об этом еще не размышляла.

Грея удивляло прямодушие Беркли.

— Вам следует почаще заниматься этим. То есть шевелить мозгами. С тех пор как началась золотая лихорадка, найти жилье в Сан-Франциско нелегко. Отсюда и высокие цены. Люди платят по двадцать пять долларов за то, чтобы провести ночь на голом столе. Отдельная комната может стоить до тысячи долларов в месяц. Беркли судорожно вздохнула:

— Вряд ли я смогу…

— Конечно, не сможете. Именно поэтому я предлагаю вам номер с полным пансионом в «Фениксе» за шестьсот долларов в месяц. Это сотни на две меньше, чем я запросил бы с кого-нибудь другого.

Беркли молча кивнула.

При виде такой покорности Грей улыбнулся:

— Я заинтересован в том, чтобы вы жили в «Фениксе» и, пользуясь своими талантами, создавали в отеле атмосферу таинственности. Будет лучше, если вы не станете называть все это салонными трюками. Пусть это останется между нами. По городу быстро разнесется молва о том, что в «Фениксе» появилась загадочная гостья. Чем реже вы станете появляться на публике и чем меньше окружающие будут знать о ваших способностях, тем большие доходы ждут нас в будущем.

— Гостья? — растерянно переспросила Беркли.

— Да. А в качестве кого мне вас нанять? Ну-ка, вразумите меня. Вот видите, вы опять не подумали.

— Нет, подумала, — решительно возразила Беркли. — Но вы ведь знаете, что я способна дать за вечер лишь несколько сеансов, не более того.

— Этого вполне достаточно, — заверил ее Грей. — Вы будете встречать игроков, беседовать и наблюдать за ними. Это необходимо для того, чтобы ваши предсказания звучали более убедительно, не так ли?

Беркли понимала, что спорить бессмысленно, к тому же общение с клиентами действительно шло на пользу дела. Чем ближе она знала человека, тем меньше ей приходилось тратить сил, пуская в ход свой редкостный талант.

— Значит, мне придется самой выбирать себе клиентов?

— Совершенно верно. Чем меньше вы станете полагаться на волю случая, тем лучше вас будут принимать.

«Андерсон Шоу и Грей Джейнуэй вылеплены из одного теста, — подумала Беркли. — Создавая их. Всевышний располагал лишь одним комком». Вспоминая о трюках с серьгами, которые проделывали Колин и Декер Торны, она все более убеждалась в этом. Должно быть, мужчины чаще занимаются мошенничеством, нежели женщины.

— Продолжайте, — попросила она Грея, хотя беседа уже потеряла для нее всякий интерес.

— Для исполнения своих обязанностей вам придется завести обширный гардероб.

— Который вы сами мне подберете.

— Разумеется.

Беркли вздохнула. Ее грядущая жизнь не слишком отличалась от прежней, когда она была под опекой Андерсона. Решимость Беркли покинуть Сан-Франциско укрепилась. Теперь главным препятствием на этом пути был долг перед Греем Джейнуэем. Расходы на номер, питание и одежду вряд ли позволят ей в обозримом будущем приобрести билет на судно, идущее на Восток.

— Платья будут примерять и подгонять по вашей фигуре здесь, в «Фениксе», — продолжал Грей. — Вам не придется ездить по магазинам.

Не ожидавшая ничего другого, Беркли покорно кивнула и опустила глаза.

— Мне пришлось отложить открытие «Феникса» до двадцать шестого сентября. Осталось чуть больше месяца. А потом все будут трудиться не покладая рук. Вы тоже должны полностью подготовиться к назначенному сроку.

— Я не разочарую вас, мистер Джейнуэй. Грей смотрел на склоненную голову девушки. Блестящие волосы выбивались из ее косы, на лоб спускались короткие пряди.

— Да, — сказал он. — Вряд ли. — Грей помолчал, пытаясь угадать, о чем думает Беркли, и добавил:

— Вы еще не спросили о том, какое жалованье будете получать.

— Я впервые в жизни поступаю на работу. Поэтому решила, что будет лучше, если вы сами заговорите об этом.

— Вы правы. Я готов предложить вам тысячу долларов в месяц. — Беркли открыла рот, собираясь что-то сказать, но Грей быстро продолжил:

— Прежде чем торговаться, вспомните, сколько получает в «Эльдорадо» Энни Джек — а ведь она умеет готовить.

Беркли прекрасно сознавала, как жалко выглядят ее способности по сравнению с морским рагу Энни Джек. Предложение Грея лишило ее дара речи.

— Скажите что-нибудь, мисс Шоу.

— Да. Я говорю «да».

— Отлично. Надеюсь, теперь вы понимаете, что вам будет вполне по силам расплатиться с долгами? Беркли кивнула.

— Вы — ценное приобретение для «Феникса». Я бы не предложил столь высокое жалованье, если бы не был уверен в том, что вы его заслуживаете. Вы привлечете в наше заведение толпы людей.

— Эти ваши игры — они честные? — спросила Беркли, не подумав.

— Еще бы. А вы сомневались?

— Откровенно говоря, вы со своим «Фениксом» — загадка для меня.

Грей сухо улыбнулся:

— Подумать только, а я уж было поверил, что вы все обо мне знаете, мисс Шоу. Именно это вы пытались доказать мне утром, или я ошибаюсь? Вы гадали по моей руке…

— Я выяснила лишь самое важное.

— Вот как? И что же именно?

— То, что вы не тот человек, за которого я приняла вас сначала.