"Наводящие ужас" - читать интересную книгу автора (Гамильтон Дональд)Глава 6Мы катили по грязным улицам, обрамленным одноэтажными глинобитными домишками. Город Кананеа оказался обширным и нищим. Веселые оборванные детишки играли в пыли, а рядом слонялись шелудивые собаки неопределенных пород. Ресторан мистера Грина затерялся где-то среди уличных переплетов, и я чертыхался, не в силах отыскать его сразу. – О, несравненный следопыт! – угрюмо изрекла Глория. – О, великий Кожаный Чулок! О, великолепный Чингачгук!.. Между прочим, кому вы звонили в Дугласе, неподалеку от мексиканской границы? А? Я опасливо покосился. – Точное время узнавал. Разве это воспрещается? Да, не забудьте перевести стрелки на час назад. В Мексике не принято применяться к дневному свету. Глория хихикнула. – Врете, сударь! – Еще бы! – согласился я. – В нашей службе лжецам – почет и уважение. А я пользуюсь титулом Наиглубочайшеуважаемого… Но касаемо времени – сущая правда. Мы затормозили подле здания, украшенного аляповатой вывеской “CAFE”. Однако, выйдя из машины и проникнув внутрь, я удостоверился: речь идет не о месте, где чашечку-другую можно пропустить, а о лавке, торгующей многоразличными сортами кофе – местного и бразильского. Чудовищное смешение искаженного испанского с изувеченным английским позволило мне и владельцу лавки выяснить, чего хочет приезжий и где находится искомый ресторан. Заведение мистера Грина обреталось на той же самой улице, только чуток подальше. Миновать его было немыслимо. – Его миновать немыслимо, – сообщил я, снова усаживаясь за руль. – Обнадеживает, – заметила Глория, – учитывая, что второй раз подряд сбиваемся с пути… А, вот он! Глория была права. Прямо впереди, по правую руку, возникла вывеска, возвещавшая: “Заведение мистера Грина. Buen Comer * ”. Рядом наличествовали бары “Blanco у Negro” “Senoritas” “Ambiente Familiar”. * И мотель красовался неподалеку. Понятия не имею, как умудрился не заметить низких кирпичных зданий, проезжая по этой же улице получасом раньше. Перед рестораном стояла одна-единственная машина, старенький красный форд с номерными знаками Соноры. Я запарковал “альянте” поблизости. – Давайте-ка сначала испробуем, каково у мистера Грина – Может, лучше присоединиться к Девицам, или в Семейном Кругу передохнуть? – осведомилась Глория. – О барах меня вовсе не предупреждали. Говорилось о ресторане мистера Грина. Идемте. Ресторан оказался умеренно велик и утешительно чист. Посетителей не наблюдалось, не считая мексиканской пары, пристроившейся за боковым столом – должно быть, владельцев красного автомобиля. Мексиканцы пили пиво. Обеденный час еще не настал, мы приехали слишком рано. В Мексике, извольте видеть, обедают уже тогда, когда порядочный американский обыватель баиньки собирается. Приятная пышка, облаченная коричневым халатом и голубым фартуком, сообщила, что в нашем распоряжении любое место. Я выбрал угловой столик, от которого можно было спокойно созерцать и входную дверь, и дверь, уводившую в кухню, и фанерную перегородку, помеченную по противоположным сторонам DAMAS и CABALLEROS. Этот “барьер приличия” ставится перед соответствующим помещением, дабы едоки не отвлекались, пытаясь метнуть взгляд на открывающуюся дверцу того или иного сортира. “Если связной хоть немного смыслит в своем деле, – подумал я, – то подождет, покуда отлучусь по природной потребности”. А о чем толковать примется, очутившись со мною наедине, приходилось лишь гадать. Маскировке моей предстояло первое серьезное испытание: следовало от всей души надеяться, что фотографий подлинного мистера Коди у здешних патриотов не водилось. Если связной сидит неподалеку – пускай немного помается. И если это он поглощает пиво у окна, в компании девицы, которую старается выдать за жену – допустим, за дочку, – тем паче, пускай помается. Девушка была тонкой, смуглой, хорошенькой. Черные, как вороново крыло, волосы падали на плечи густой волной. Платье на ней красовалось черное, мешковатое, а на ногах были надеты красные туфли. Боги мои… Мужчина, выглядевший старше на много лет, носил клетчатую рабочую рубаху и джинсы. Крепкий, скуластый, с обветренным морщинистым лицом, он изрядно смахивал на индейца. – Обычно, – заметил я, – я потребляю пиво чрезвычайно умеренно; однако здешние сорта отменно хороши, отлично сочетаются с острой пищей, а после такого переезда, кажется, бочку выпил бы! Мы заказали “Dos Equis” * и – Стало быть, – подытожил я, – Буфф Коди намеревался тебя в расход вывести. – Не он был бы первым, не он последним, – сухо сказала Глория. – Множество дельцов, оказавшихся в затруднительном положении, приходили к резонному выводу: надо заарканить богатую невесту, улестить ее, заставить отписать любящему супругу все деньги, а потом устранить беднягу… э-э-э… не вызывая лишних подозрений. Глория скривилась. – Требуется девица, обнаружившая душевную неустойчивость и склонная к покушениям на себя самое. Кому же в голову стукнет задавать вопросы, если дурища снова примется за старое, только с большим успехом? Дядя Буфф не располагал нужным объектом, потому и создал таковой искусственно. Меня. И, не проговорись один из подручных, все было бы шито-крыто… Человека, напавшего на меня в доме, разыскали. И… как это? – раскололи… Она вздохнула: – Пойду-ка, наведаюсь в дамский кабинет, покуда принесут заказ… Я ухмыльнулся. Глория состроила гримаску, взяла со стула сумочку и отбыла в упомянутом направлении. Я прикончил первую кружку пива и немедля попросил вторую. Как уже говорилось, пиво к числу моих излюбленных алкогольных снадобий не относится; но в Германии, либо Мексике устоять попросту немыслимо: уж больно умелы и опытны тамошние пивовары. Официантка в голубом переднике принесла блюда. Я поколебался. Ждал бы настоящий Коди возвращения дражайшей половины или принялся бы незамедлительно уписывать поданное? Пораскинув мозгами, я решил: миллионер, да еще техасский миллионер, едва ли стал бы тютелька в тютельку блюсти общепринятые в цивилизованном мире приличия. Можно было взяться за нож и вилку… Десять минут спустя я положил и то, и другое, отер губы салфеткой и поднялся, благодаря мексиканскую склонность к ханжеству: перегородка надежно скроет меня от присутствующих, и официантка не ринется вослед, квохча по поводу тупого гринго, ломящегося в дверь, ясно и недвусмысленно помеченную “DAMAS”. Но еще больше я благодарил гг. Смита и Вессона, чье тридцативосьмикалиберное детище, заранее заткнутое за пояс, очутилось в моей руке полуминутой позднее. Безотказный револьвер, чуть ли не лучший из ныне существующих. Миновав заведение для – Глория! – окликнул я невинным голосом: – Глория, тебе нехорошо? Выходи, блюда стынут. Ответа, разумеется, не последовало. Я распахнул дверь левой рукой – резко и широко, чтобы треснуть по лбу любого, кто мог затаиться за нею. Выложенная кафелем комната, довольно просторная для ватерклозета. И пустая. Попятившись, я перевел взгляд на мужскую уборную. “CABALLEROS” не вызывала особого доверия изначально, и все же сперва полагалось проверить нужник дамский. С этим я уже покончил. И теперь встал под углом, дабы не получить пулю в физиономию или грудь, и окликать не потрудился. Коль скоро там засел супостат – а Глория наверняка не сунулась бы в обитель для кавалеров по собственной доброй воле, – он услыхал меня отлично и удостоверился: Коди предпринимает розыски. Дверь оставалась незапертой. Я пнул ее посильнее и ворвался внутрь. Там они и были, оба. Сортир блистал такой же чистотою, как и дамский – умопомрачительная роскошь для Мексики, жители коей считают, что клозет – не операционная, и облегчать утробу вовсе не обязательно в условиях стерильности. Глория и напавший на нее субъект стояли поодаль, подле фаянсового писсуара. Тонкая струйка воды, стекавшая из приоткрытого крана, должна была, по-видимому, являть пример возжелавшему помочиться. Удостоверившись, что сбоку не затаился никто, и никто не прыгнет на спину, я сделал шаг. От безупречной прически Глории отделился потревоженный локон и свалился прямо на бледное, перепуганное лицо. – Брось револьвер и закрой дверь, убийца гребаный! – возгласил стоявший позади женщины юнец. |
|
|