"Дело о коте дворецкого" - читать интересную книгу автора (Гарднер Эрл Стенли)

4

Служащие давно ушли, а Перри Мейсон, засунув большие пальцы в проймы жилетки, расхаживал взад-вперед по кабинету. Перед ним на столе лежала копия завещания Питера Лекстера. Зазвонил телефон. Мейсон схватил трубку и услышал голос Пола Дрейка:

— Ты что-нибудь ел, Перри?

— Пока нет. Не могу есть, когда думаю.

— Хочешь послушать рапорт? — спросил детектив.

— Отлично.

— Он еще не полон, но главное я узнал.

— Хорошо, приходи.

— Наверное, я лучше все обдумаю, если ты придешь ко мне, — предложил Пол Дрейк. — Я на углу улиц Спринт и Мелтон. Здесь закусочная, и мы могли бы перекусить. У меня ни крошки не было во рту, пока я охотился за информацией.

Нахмурившись, Мейсон созерцал лежащее на столе завещание.

— Хорошо, — согласился он. — Еду.

Взяв такси, он добрался до того места, которое указал Дрейк. Внимательно заглянув в глаза детективу, он сказал:

— Похоже, ты напал на след, Пол. У тебя вид кота, нализавшегося сливок.

— Разве? Сливок немного.

— Что нового?

— Расскажу, когда поедим. На голодный желудок говорить отказываюсь… Господи, Перри, не влезай ты в это дело. Так на него накинулся, будто речь об убийстве. Всего-то навсего кот. Бьюсь об заклад: ты не заработаешь больше пятидесяти долларов.

— Точнее — десять, — засмеялся Мейсон.

— Вот так-то! — Дрейк обратился к воображаемой публике.

— Гонорар тут ни при чем. Адвокат доверяет клиенту. Сколько заплатит, столько и хорошо. Если клиент ничего не платит, не стоит браться за дело, но если платит — не имеет значения, пять центов или пять миллионов долларов. Адвокат должен все сделать для своего клиента.

— С такой теорией ты мог бы заниматься практикой, Перри, разве только частным образом… Вот и закусочная.

Мейсон остановился в дверях, с сомнением разглядывая освещенный зал. Молодая темноволосая женщина со смеющимися глазами и полными яркими губами восседала над батареей вафельниц. Единственный посетитель расплачивался с ней. Она пробила в кассе чек, наградила посетителя сияющей улыбкой и начала вытирать стойку.

— Что-то я не уверен, что хочу вафель, — сказал Мейсон.

Сыщик взял его под руку и мягко втащил в зал.

— Конечно, хочешь!

Они уселись у стойки. Темные глаза пробежали по их лицам, полные яркие губы растянулись в улыбку.

— Две порции ветчины, — сказал Дрейк. — И вафли.

— Кофе? — спросила молодая женщина, выкладывая на тарелки ветчину и вафли.

— И кофе.

— Сразу?

Она налила две чашки кофе, добавила по ложечке сливок, поставила на блюдца. Расстелила бумажные салфетки, разложила приборы, поставила стаканы с водой и положила на тарелки масло. Загудели вафельницы — и Дрейк повысил голос:

— Ты думаешь, Перри, можно оспорить завещание Лекстера?

— Не знаю. В этом завещании есть что-то странное. Я три часа над ним думал.

— Забавно, что он лишил наследства любимую внучку, — продолжал сыщик громким голосом. — Сэм Лекстер гонялся за развлечениями, старику это не нравилось. Оуфли — парень замкнутый, неконтактный. Старик и его не очень-то любил.

Молодая женщина за прилавком перевернула ветчину и бросила на них быстрый взгляд.

— Завещание оспорить трудно? — спросил Дрейк.

— Ужасно, — утомленно признал Мейсон, — если пытаться его оспорить на основании постороннего влияния или душевной болезни. Но говорю тебе, Пол, я собираюсь это сделать!

На стойку со звоном швырнули тарелку. Мейсон поднял удивленный взгляд навстречу вспыхнувшим глазам и решительно сжатым губам.

— Послушайте, — сказала девушка, — что это за игра? Я вполне самостоятельна, в помощи не нуждаюсь, а вы являетесь…

Пол Дрейк сделал рукой жест с деланным безразличием человека, который устроил сенсацию, но хочет выдать ее за будничную работу.

— Перри, — сказал он, — познакомься с Уинифред Лекстер.

Столько искреннего удивления отразилось на лице Мейсона, что негодование растаяло в глазах девушки.

— Вы что — не знали? — спросила она и указала на вывеску за окном: — Вы могли бы прочесть — «Вафли Уинни».

— Я не посмотрел на вывеску, — сказал Мейсон. — Меня привел сюда мой друг. Какова была идея, Пол? Выудить кролика из шляпы?

Поглаживая чашку кончиками пальцев, Дрейк слабо улыбнулся:

— Я хотел вас познакомить. Я хотел, чтобы мой друг увидел, как вы тут управляетесь, мисс Лекстер. Наверное, наследнице не следовало бы печь вафли?

— А я вовсе не наследница.

— Не говорите так уверенно, — сказал Дрейк. — Ведь это адвокат Перри Мейсон.

— Перри Мейсон? — повторила она. Глаза ее расширились.

— Слышали о нем? — поинтересовался Дрейк.

— А кто же не слышал? — Она покраснела.

— Я хотел кое-что спросить о вашем дедушке, — сказал Мейсон. — Дрейка я нанял, чтобы найти вас.

Она сняла железную крышку с вафельницы, вынула две румяные вафли. Быстро и ловко положила на них тающее масло, вручила каждому по вафле и по тарелочке с ветчиной.

— Еще кофе? — спросила она.

— Нет, и так все прекрасно, — заверил ее Мейсон.

Мейсон откусил вафлю — и на его лице отразилось удивление.

— Где вы научились так готовить? — поинтересовался он.

— Дедушке очень нравились такие вафли. Когда я осталась сама по себе, я решила, что можно этим зарабатывать. Сейчас-то спокойно, а час назад здесь такая толпа была, и после театра будет. Ну, и утром тоже.

— Кто управляется с торговлей утром? — спросил Мейсон.

— Я.

— И после театра?

Она кивнула:

— Я для себя работаю, наемной прислуги не держу, нет такого закона, чтобы ограничить мое рабочее время.

Дрейк подтолкнул Мейсона ногой под столом и сказал, почти не шевеля губами:

— Вот так птичка за окном!

Мейсон поднял глаза. Снаружи в преувеличенном приветствии отчаянно тряс головой, распустив губы вокруг редких зубов, Нат Шастер. Как только он понял, что Мейсон его видит, он отошел от витрины. Мейсон заметил, что Уинифред Лекстер растерялась.

— Вы с ним знакомы? — спросил он.

— Да. Покупатель. Закусывает здесь уже два или три дня. Сегодня он дал мне подписать какую-то бумагу.

Мейсон не спеша положил нож и вилку на край тарелки.

— Ах так? — сказал он. — Подписать бумагу?

— Да. Сказал, что я, конечно, помогу выполнить волю дедушки, даже если он меня не упомянул в завещании, он верит в мое благоразумие, я ведь в состоянии понять, что дедушка мог со своими деньгами делать что хотел, но другим внукам придется долго ждать, пока пройдет всякая бюрократическая волокита, а я могу помочь им и сэкономить время, если подпишу.

— Что это была за бумага?

— Не знаю. Что-то там говорилось о том, будто мне известно, что дед не был сумасшедшим, и что меня завещание удовлетворяет, и что я не стану его опротестовывать… Но я действительно не стану этого делать.

Дрейк многозначительно посмотрел на Мейсона.

— Он вам что-нибудь заплатил? — поинтересовался Мейсон.

— Он хотел дать мне доллар. Подошел и оставил на прилавке. Я подняла его на смех и сказала, что ничего мне не нужно, но он сказал, что я должна взять доллар, чтобы все было законно. Он очень милый. Сказал, что ему нравятся вафли и он будет рекламировать мое заведение.

Перри взглянул на вафлю.

— Да, — сказал он медленно. — Это он сделает.

Уинифред Лекстер положила руки на полку, где стояла батарея металлических вафельниц.

— Ладно, — она наклонила голову. — Теперь я вам кое-что скажу. Все равно. Я знала — того типа подослал Сэм Лекстер, и догадывалась, что он адвокат. Я понимала, что он меня заставляет подписывать эту бумагу потому, что боится, как бы из-за меня не вышло неприятностей. Не знаю уж, зачем вы здесь, но вы, наверное, хотите меня втянуть в какую-то тяжбу. Давайте поговорим в открытую. Дед был не дурак. Он знал, что делает. Он решил оставить состояние моим братьям. Ладно. Меня это вполне устраивает. Мы все трое давным-давно жили с ним. Мы привыкли, что он оплачивает наши счета. О деньгах мы не заботились. Мы не боялись ни депрессии, ни безработицы, ни паники на бирже. Денежки у деда водились — наличные. Он щедро нам их раздавал. И что из этого вышло? Мы были отгорожены от мира. Мы не знали, что вокруг происходит, и знать не хотели. Мы жили так, что к старости могли бы угодить в богадельню. У меня было двое мальчиков, которые за мной ухаживали. Не знаю, кто мне больше нравился. Оба были хороши. Потом дед умер, ничего мне не оставил. Мне пришлось начать работать. Я занялась делом и узнала кое-что о жизни. В этом заведении я увидела больше людей и получила больше радости от работы, чем за всю свою жизнь. И я избавилась от ревности двоюродных братьев, которые боялись, что я унаследую все. Один из моих поклонников сразу потерял ко мне интерес, как только понял, что у меня не будет собственного миллиона. Второй только о том и думает, как бы мне помочь. Так вот, подумайте: хочу ли я идти в суд, поливая грязью деда и других внуков, чтобы заиметь состояние, которое мне вовсе не нужно?

Перри Мейсон протянул через стойку свою чашку:

— Налейте-ка мне еще кофе, Уинни, и я пришлю сюда всех своих друзей!

Ее сияющие глаза на минуту остановились на лице адвоката, усмотрев в нем нечто ей понятное. Она облегченно рассмеялась:

— Очень рада, что вы поняли. Я боялась, что не поймете.

Пол Дрейк прочистил горло:

— Слушайте, мисс Лекстер, прекрасно обладать такими чувствами, но не забывайте, что они могут измениться. Добывать деньги тяжело. Вас уже втянули в это дело, и вы что-то подписали.

Уинифред подала Мейсону чашку с кофе и подчеркнуто сказала:

— Объясните вашему другу, в чем дело, хорошо?

Мейсон прервал Пола Дрейка, сжав его руку мощными пальцами:

— Пол, ты не понял. Ты дьявольски расчетлив. Почему бы не забыть о деньгах и не посмеяться? Не стоит задумываться о будущем, когда есть настоящее. Важно не то, что ты сэкономишь, а то, что ты делаешь и как ты это делаете.

Уинифред кивнула. Детектив пожал плечами:

— Вы приближаете свои похороны.

Мейсон доел вафлю не спеша, чтобы почувствовать вкус.

— Вы будете иметь успех, — сказал он девушке, отдавая пустую тарелку.

— Я уже имею его: я нашла себя. С вас восемьдесят центов.

Мейсон вручил ей доллар.

— Сдачу положите под тарелочку, — сказал он улыбаясь. — Какие у вас отношения с Эштоном?

— Эштон — старый ворчун, — усмехнулась она, ловко манипулируя с кассовым аппаратом.

Мейсон сказал с тщательно рассчитанным участием:

— Так скверно, что он лишается своего кота.

Уинифред застыла над раскрытым ящиком с мелочью:

— Как это — лишается кота?

— Сэм не разрешает ему держать животное.

— Но по завещанию он должен разрешить! Он обязан держать Эштона!

— Но не его кота.

— Вы хотите сказать, что он запрещает Эштону держать Клинкера?

— Именно так.

— Но он не может выгнать Клинкера!

— Он грозится отравить его.

Мейсон, слегка подтолкнув Дрейка, направился к двери.

— Минутку, — окликнула она. — Надо же что-то делать! Он не должен… Это же ужасно!

— Поглядим, что мы можем сделать, — пообещал Мейсон.

— Но постойте! Вы должны что-то предпринять! Может быть, я смогу помочь? Как вас найти?

Перри Мейсон дал ей карточку и сказал:

— Я адвокат Эштона. Если вы придумаете, как помочь, дайте мне знать. И не подписывайте больше никаких бумаг.

Открылась уличная дверь. Молодой человек среднего роста улыбнулся Уинифред Лекстер, потом смерил Перри Мейсона оценивающим взглядом, скользнул глазами по Дрейку — и стал агрессивен. Он был на голову ниже детектива, но дерзко подскочил к нему и уставился немигающими серыми глазами:

— А ну, говорите, что вам здесь надо?

— Да просто вафель поесть, парень, — мирно сказал Дрейк.

— Это хороший клиент, Дуг, — вмешалась Уинифред.

— А ты откуда знаешь, что хороший? — молодой человек не спускал глаз с Пола Дрейка. — Он ко мне сегодня привязался, что будто бы хочет заключить какой-то контракт и ищет человека, понимающего в архитектуре. Я и пяти минут с ним не говорил, как понял, что ничего он в контрактах не понимает. Он детектив.

— Значит, вы лучше как детектив, чем я как деловой человек, — улыбнулся ему Дрейк. — Ну и что?

Молодой человек повернулся к Уинифред.

— Вышвырнуть его, Уинни? — спросил он.

— Все в порядке, Дуг, — засмеялась она. — Поздоровайся с Перри Мейсоном, адвокатом. Это Дуглас Кин, мистер Мейсон.

— Перри Мейсон! — Выражение лица молодого человека изменилось. — А-а…

Мейсон подал руку Кину:

— Рад познакомиться, мистер Кин. А это Пол Дрейк.

Как только Мейсон освободил руку Кина, ею завладел Дрейк:

— Ладно, парень, не помни зла. Работа есть работа.

Внимательные серые глаза оглядели обоих. Первоначальная робость сменилась решимостью.

— Поглядим, — сказал он. — Я собираюсь кое-что сообщить. Мы с Уинифред обручены. Если бы я мог ее прокормить, я бы хоть завтра женился на ней, но я не допущу, чтобы она меня содержала. Я архитектор, а вы знаете, как мало сейчас у архитекторов шансов получить работу. Но еще каких-нибудь два года — люди ощутят нехватку жилищ, и я как следует устроюсь…

Мейсон кивнул, видя энтузиазм на юном лице.

— Да, — сказал Пол Дрейк, — каких-нибудь два года…

— Не подумайте, что я жду сложа руки, — сказал Кин. — Я работаю на станции обслуживания и доволен своей работой. Сегодня у нас на станции большой босс побывал — хотя никто не знает толком, кто он такой. Так вот, он перед отъездом дал мне свою карточку и потрепал по плечу за отличную работу.

— Хороший вы мальчик, — сказал Мейсон.

— Да я просто потому вам говорю это, что хочу знать, чего вы добиваетесь.

Мейсон взглянул на Уинифред Лекстер. Она была полностью поглощена Дугласом Кином. Лицо ее светилось от гордости. Кин отступил на шаг, теперь он стоял между гостями и дверью.

— Ну, — сказал Кин, — я вам выложил свои карты, теперь выкладывайте свои. Питер Лекстер умер. Он не оставил Уинифред ни цента. Я-то рад, что это так. Она в его деньгах не нуждается. Она теперь лучше обеспечена, чем когда жила с дедом.

Рука Мейсона опустилась на плечо молодого человека.

— Мы и не пытаемся здесь поживиться, — сказал он.

— А что же вы тут околачиваетесь?

— Мне нужна информация, чтобы защитить моего клиента.

— Кто такой этот клиент?

— Хотите — верьте, хотите — нет, — ухмыльнулся Мейсон, — но это кот.

— Кто?!

— Чарли Эштон, Дуг, — вмешалась Уинифред. — Ты же знаешь, что кузины обязаны держать его привратником, но Сэм грозится отравить кота, а мистер Мейсон защищает Эштона, пытается доказать, что он вправе держать животное.

— Ты что — хочешь сказать, что Сэм Лекстер грозится отравить Клинкера? — Челюсти Кина сурово сжались.

Она кивнула.

— Ну, будь я проклят! — медленно произнес Кин и повернулся к Перри Мейсону. — Послушайте, — сказал он, — я хотел остаться в стороне, но, раз Сэм такое устраивает, спросите-ка его, что стало с колтсдорфскими бриллиантами!

— Дуг! — резко предостерегла Уинифред.

— Не останавливай меня, — повернулся он к ней. — Ты не знаешь того, что знаю я. А я знаю о Сэме кое-что, и это выйдет наружу. Не волнуйся, Уинни, я не собираюсь его выдавать. Эдит де Во…

Уинифред твердо перебила его:

— Мистер Мейсон занимается только котом, Дуг.

Кин рассмеялся резким, нервным смехом:

— Извини. Я, наверное, от всего этого устал. Я не выношу людей, которые способны отравить животное, а уж тут… Клинкер стоит десятка таких, как Сэм Лекстер. Ладно, не буду вмешиваться.

Пол Дрейк небрежно опустился на один из табуретов.

— Так что же такое выйдет наружу насчет Сэма Лекстера?

Мейсон положил руку ему на плечо:

— Минутку, Пол. Эти люди были с нами до конца откровенны, будем же и мы говорить со всей откровенностью. Вы хотите дать нам какую-то информацию? — повернулся Мейсон к Уинифред.

— Я не хочу вмешиваться, — покачала она головой, — и не хочу, чтобы вмешивался Дуг.

Мейсон взял Дрейка за руку и буквально потащил его по проходу между табуретками:

— Пойдем, Пол!

Когда дверь закрывалась, Уинифред улыбнулась им вслед и помахала рукой.

— Зачем мы ушли? — запротестовал Дрейк. — Этот парень что-то знает. Он говорил с Эдит де Во.

— Кто такая Эдит де Во?

— Сиделка, которая жила в доме. Она-то уж может кое-что знать.

Мейсон, задумчиво оглядев улицу, сказал:

— Если только я увижу, что тут шляется Шастер, уж я его отделаю. Вообрази только: этот взяточник является и заставляет ее подписывать подобную бумагу!

— Это в его духе, — сказал Дрейк. — Что ты можешь поделать? У тебя нет даже клиента, который мог бы опровергнуть завещание. Это завещание вроде бы золотое, да?

— Мой клиент — кот, — мрачно заявил Мейсон.

— А может кот опротестовать завещание? — спросил Дрейк.

Лицо Мейсона выражало решимость опытного борца.

— Будь я проклят, если знаю! — воскликнул он. — Пошли к Эдит де Во.

— Но как же ты опротестуешь завещание, если не защищаешь пострадавшую сторону? Двое заинтересованных лиц — наследники, а третье подписало отказ от своих нрав, — настаивал сыщик.

— Я уже предупредил, — сказал Мейсон. — Я бью неожиданно.